VIII •Бездна•
Миновало пять оборотов на циферблате, как горизонт слился воедино со тьмой и поглотил прекрасный диск неба с своих глубинах. Миновало лишь два месяца, когда он смог это увидеть, разглядеть, почувствовать. Тьма была всегда. Тьма существовала еще задолго до него. Тьма - начало всего. Она же станет концом. Глубины черноты. Мрачные, холодные, пробирающие до костей. Таков был космос, небо, что сейчас воцарялось над Ринсбургом огромным покрывалом. И город, сияющий ночными огнями, преступный и наивный. Разум простого человека всегда доходил недалеко. Он часто останавливается перед дверью, не способный открыть ее. У разума нет ключа. А когда он получает его, то не знает как применить, ведь у двери нет скважины. Какая грусть.
Он вскинул руку и провел по холодному прозрачному материалу. Указательный палец скользнул по высокому зданию. Его огням и окнам. По отражению ночных улиц и сливающейся с небом темноте. Скоро этот город найдет скважину и раскроет завесу тайны. Если бы Его спросили, что Он хотел бы изменить в своей жизни, то Тот бы чуть ухмыльнулся и пожал плечами, не способный сдержать своего демона:
-Ничего, - прозвучал бы ответ. Но к сожалению или к счастью Его никогда об этом не спрашивали. Он всегда был таковым. Слишком интеллектуальным для обычных людей. Именно это привело его к власти.
Он развернулся к стеклу спиной и посмотрел вглубь комнаты. Там стояли две согласные друг с другом девушки. Они смиренно ждали указаний, скрестив руки внизу. Мужчина кивнул, и в следующий миг они скрылись за дверью. В помещении воцарилась тишина. Стучание сердца, тиканье часов, кровь в жилах, свет на стенах. Все ждало своего часа. Он ждал своего часа. Еще раз поправив стоячий воротник и скрестив руки сзади, он впал в думы. Шагая по костям, переступая через руки, тянущиеся к короне и раздавливая похотливые к власти языки, все свелось к этой комнате. К этим коричневым обоям и черным бархатным шторам с золотыми кисточками. Черный и золотой. Безумен гений тот, кто придумал это сочетание.
Вот дверь отворилась и вошла сестра. Она стремительным шагом направилась к окну, у которого стоял предмет ее обожания. Взяла за край кафтана, грубо одернула, ловко стряхнула что-то с плеч и убрала черный волос с лица. Ее движения были машинальны и уверенны. Рука точно знала за какую часть края взяться, ладони - под каким углом проводить по плечам, а пальцы - какой волос ухватить. Она была такой столько, сколько Он ее помнил. Ни капли сомнения и уверенность в будущем дне. Практична и проницательна.
- Не забудь о взгляде. Не моргай часто. Это выдает твое волнение, - четко на одной ноте сказала она.
- Я помню.
- Речь?
- Да. Подготовка - залог успеха. Уверенность - залог власти. Собранность - залог удачи.
- Я о другой.
- Я понял.
Яркие зеленые глаза, смотревшие друг на друга. Последние в мире. Теперь они - будущее. Остальное осталось позади. Это было решено давно, а сегодняшний день - лишь формальность, не более того. Эти коричневые обои, это окно, здание за ним, этот город и даже это небо. Это давно находится в его рукаве, а рука подчиняется лишь его телу.
В дверях появился седой старикан шестидесяти лет. Он проковылял на два метра вперед и оповестил о начале церемонии. Брат с сестрой взялись за руки и прошли к выходу. Их губы шевелились совершенно одинаково, но не издавали ни звука. Они понимали друг друга, слушали друг друга и повторяли друг за другом.
- То, что для других свет - для тебя тьма. И по сему ты достигнешь зенита, упав в ночь. Для тебя наступит закат лишь тогда, когда сам создашь рассвет во благо тому, кому веришь. Айтернум, Темпус 7, Регула Релейшио Деи эт Филии Ноктис. Во благо луны и звезд в лице наших предков.
Старикан знал, что они говорят, и в душе молча улыбался.
Свита прошла в небольшую залу, где проходила церемония. Едва Он ступил на каменный пол, показавшись в двери, около сотни человек встали, туба выдала низкий, протяжный звук, вслед за чем к нему присоединилась флейта. В воздухе сразу заплясал смерч из человеческих эмоций. Напряженная, торжественная атмосфера витала в воздухе и никак не могла успокоиться. Брат и сестра окунулись в нее с головой, но ничто и никто не могло опознать той бури эмоций, что творилась у них в душах.
Пол залы был обложен камнем, а огромные панорамные окна, что показывали на весь город - завешаны черными шторами из ткани с разнообразными узорами и закорючками. Они были умело сшиты искусными мастерами, что также добавили немного кружев и тесемок по краям, изысканный подхват в виде прочного тонкого каната с декоративной завязкой. По углам стояли стойки с толстыми белыми свечами, в которых игрался огонь. На возвышении в конце помещения, где происходили главные действия , их также было бесчисленное множество - особенно на полу. Свет падал на множество блестящих осколков, что были помещены в золотую миску, которая хранилась в руках у главного нимераната. Сам он был известен как Подлинный Нимеранант Чарконсель, и его сразу узнавали по отметинам на старческой коже левой щеки. Те были оставлены в виде длинных порезов, тянувшихся от скул, и уходивших куда-то на шею. Чарконсель был одет в черное одеяние, отливающее синим цветом. Полы его балахона тянулись словно шлейф, что придавало ему некую царственность, несмотря на преклонный возраст и горбатую спину. Седой старикан встал в углу возвышения. Подле, оставив Его, встала девушка. Зал смолк после бурных оваций, и нимерамант заговорил протяжным, скрипучим, но громким голосом:
- Перед лицом Богини и нашей прародительницы я, как представитель от Ее великого имени превозглашаю Эребуса из великой династии Империйских правителем нашей великой нации в почет прошлому, подлинным губернатором города Ринсбурга с уважением к настоящему, и законным представителем от лица династии Империйских в благодать на будущее по праву рождения.
На этих словах в глазах сестры Эребуса заиграли коварные огоньки. Она властно вздохнула, и уголки ее рта растянулись в разные стороны. Старикан, что сопровождал династию Империйских всю свою жизнь, улыбнулся своим беззубым ртом и одобрительно закивал головой. Последние несколько лет он жил лишь ради этого момента - увидеть, как молодое поколение займет власть в Ринсбурге. Его последние желание сбылось, клятва, данная предшественнику Эребуса исполнена, и теперь он может уйти с миром.
Сам виновник торжества смиренно сидел, подложив под себя ноги на холодном полу. Он поднимает руки ладонями вверх, и Чарконсель высыпает на них содержимое золотой миски. Осколки падают мимо или приземляются на белую кожу. Потом нимеранант берет белую атласную ткань и заворачивает руки Эребуса, сложенные в молитве.
- Да будет подлинно известно число порезов на ладонях, ибо равняются они годам славного правления.
В этот момент один из гостей в самой дальней части зала падает за мертво. Из его шеи брызжет алый фонтан, заливающий пол и одеяния людей, стоящих рядом. Люди рядом в ужасе оборачиваются. В этот момент сталь настигает и их. Люди расступаются, бегут, кричат. В зале паника. Человек в таком же черном одеянии, как и большинство гостей, плавно передвигается от одной части зала к другой. Нож в его руке кочует от одной шеи к другой. От живота к груди. От женщине у мужчине. Черный плащ, высокие черные сапоги и бесформенные штаны не дают различить пол. Лишь белая маска с красными слезами и выразительными белесыми губами выразительно поглядывает на жертв. Люди бросаются к двери, орут, визжат, переступают через трупы, толкают друг друга и топчут. Когда дверь оказывается заперта они всем своим количеством налегают на нее, но встречают некое сопротивление извне. Они в ловушке, они заперты. Они трупы.
Старикан и Эребус, наблюдавшие за страшным деянием вскочили и принялись к эвакуации. Но дверь, из которой выходил представитель династии также оказывается заперта. В этот момент тех, кто находился в самом начале страшной давки начинают раздавлиать под тяжестью толпы. Теперь они кричат от боли и безысходности выбраться. Кровь хлыщет из их губ, пальцы и руки ломаются, ноги зажимают и топчут, изгибая под неправильным углом между человеческими телами. Страдальцев раздавливают, от чего они просто лопаются как шарик с водой. В песне отчаянья появляются и угасают новые соло боли и ужаса. Трупы, безмолвно застывшие на полу создают хаос, а безжалостный монстр продолжает свое ремесло. И вдруг в самой середине и гуще потока некий человек сбрасывает с себя капюшон. Стоявшие рядом с ужасом пытаются бежать в протиаоположную сторону, но натиск не позволяет сделать и шагу. Еще одна белая маска появляется в черной гуще толпы и вершит правосудие. В этот раз длинные когти на конце пальцев впиваются в мужскую человеческую плоть и с размаху вытаскивают кишки. Красный сок капает на белый как снег пластик и черные как ночь одеяния. Лицо мужчины в ужасе изображает свою последнюю гримасу, и изо рта вырывается новый поток жидкости.
Женщина на возвышении замерла в нерешительности и страхе. Несмотря на все ужасы, что ей доводилось видеть, столько красного цвета она не видела ни разу. Но уже через секунду она взяла себя в руки и еще раз направилась к деревянной двери. В ярости она стала пинать ее ногами, но по ту сторону дерево ударялось о что-то громоздкое. Она выругалась. Все это подстроено. В их рядах заявился предатель. Они выберутся из этого ада и, она клянется - он поплатится за свои деяния. Гнев кипел в жилах. Кто посмел пойти против династии?! Кто настолько смелый, чтобы покуситься на жизнь последних Империйских в этом прогнившем лжи мире?! Она в ярости стала ломать дверь, но все было тщетно. Кулаки, ноги, плечи - все бесполезно. Со злостью обернулась и посмотрела на весь ад, что творился в зале и поискала нужный предмет. Но с отчаяньем обнаружила, что самое крепкое, что тут можно выискать - голова ее брата, которая для того не предназначена. Девушка издала нечто похожее между криком и рычанием и упала на колени. Неужели здесь прервется великая династия, стоявшая на этой земле столетиями? Не может все кончится так плохо.
В этот момент ткань одеяния одного из кричавших людей задела высокие подсвечники, и вся неустойчивая конструкция опрокинулась на толпу. За одним пылающим факелом появился второй, за вторым - третий. Загоревшиеся люди стали с ужасом срывать с себя одежду, кожу, рвать волосы на голове и бегать по залу. Один из них коснулся шторы и та тоже загорелась ярким пламенем ужаса. Хрупкие обугленные тела пугали. Но только не палачей, что продолжали свое дело и не останавливались ни на миг. Их маска и одежда покрылась красным, но резцы в руках продолжали беспощадно рассекать воздух и плоть. Многие пытались сопротивляться, шли на ухищрения, пытались сбросить убийц в окно, угрожали поджечь, задушить, но все они лежали сейчас на полу без признаков жизни.
Нимерамант Чарконсель, старикан, Эребус и его сестра все так же стояли на возвышении в ужасе. Единственный выход был через окно, но мысли прыгнуть с высоты последнего этажа небоскреба еще не доходили.
Прошло около шестидесяти секунд, и один из красных людей, несущих в себе смерть, перерезал горло последнему в этой толпе. Помещение напоминало комнату пыток. Пол казался изначально покрашенным в красный, стены - задумкой дизайнера, придумавшим некую абстракцию, а безмолвные, холодные тела на полу - всего лишь декорацией. Но всего час назад эти самые люди были теплыми, настоящими. Они говорили, чувствовали, удивлялись. Сейчас же они были бесполезной кучей мяса.
Когда с толпой было покончено, палачи как по команде вместе развернулись к представителям династии.
- Что это такое?! - взревела девушка.
Неизвестные остановились у возвышения, встав спиной к жуткой картине, будто показывая что все это - их величайшее творение. Они не решались идти дальше или просто не хотели. Четверо оставшихся людей прижались к кровавой стене.
- Это переворот, - подал голос один из палачей. Он пытался не выдать своей личности, и отчасти ему это удалось, но теперь стало ясно - убийца женского пола.
- Что вы натворили?! Убирайтесь немедленно! Вы идете против великой династии, вы это осознаете?! Я отрублю вам головы к чертям собачим! Думаете, я не могу?! - теперь она потеряла всякую смиренность. В такие моменты она казалась дикой волчицей, готовой в любой момент наброситься на свою жертву. Девушка всегда представлялась всем идеалом смирения и спокойствия, и лишь единицы знали на что она способна на самом деле. Зеленые глаза казались ядом, что отравят тебя одним взором.
- Ты всегда была такой, Кэлиста, - сказала палач в ответ, уже не скрывая своего голоса, - Пыталась не выдавать, но все мы знаем что ты змея в душе. Хочешь, чтобы он, - она кивнула в сторону Эребуса, с презрением и непониманием смотревшего на нее. - ...Усидел на троне? Заместо есть много более достойных кандидатов.
Женщина в черном прыгнула на возвышение и когти рассекли воздух рядом с Кэлистой в сантиметре от ее лица, обрезав прядь черных волос. Сама представительница великого рода была одета в лосины и черное платье из плотной ткани, укорачивающиеся спереди. Туфли на высоком каблуке не были предназначены для боя, что ставило ее в невыгодное положение. Неизвестная стала рассекать воздух у лица девушки, а той оставалось только отступать назад. Она проклинала свою молодость в этот момент и могла положиться лишь на свою физическую силу. Замахнувшись кулаком в живот, Кэлиста смогла нанести противнику какой-никакой удар, но особого вреда это не принесло. Тогда она начала сражаться всерьез.
Разразилась яростная борьба. Второй палач подошел к бедному старику. Тот не стал сопротивляться, ведь понимал, что бессилен и бесполезен. Свершив убийство, неизвестный отправился на подмогу соратнику. Кэлиста старалась уворачиваться от острых и длинных когтей, отбивая атаки противницы. Теперь, когда в силу вступил еще и клинок,она стала вдвойне осторожней. Ей удалось ударить женщину в черном ногой, и та упала, сильно ударившись об угол возвышения в начале зала. Проверив свою боеспособность, она с сожалением заметила, что ушибла руку, но встала на помощь напарнику. Кэлисте удалось ненадолго оглушить второго противника. Она взяла его за шею и с силой ударила головой о кровавую каменную стену. Маска слетела с лица, и девушка попыталась узнать кто под ней скрывался, но пришлось отвлечь внимание на когти, целившиеся ей в лицо. Перехватив руку, она намеревалась снять маску с некой женщины, но уже успевший надеть ее второй палач, закинул клинок для удара. Ничего не оставалось, и сталь впилась в мягкую кожу на пальцах. Кэлиста стиснула зубы, и в следующий момент колено зашло ей в живот. Она охнула и упала на пол. Краем глаза успела заметить, как Чарконсель не дает брату прийти на помощь, прижав горлом к стене. Какой же она была глупой, когда позволила бывшему головорезу стать нимерамантом. Распластавшись на полу, она почувствовала жуткую боль в животе. В нос ударил запах окровавленного пола, и девушка почувствовала железный привкус. Под ребро зашел еще один пинок, и Кэлиста скорчилась на полу. Боль обжигала, но радовала. Она кричала - ты жив. В следующий миг палач взял ее за шкирку и подтащил как дворняжку к возвышению. Пострадавшую захлестнуло жуткое унижение. Великую наследницу величайшей династии тащат за шкирку по полу, как непослушную собачонку на поводке.
- Ну посмотрим, насколько Нюкта благосклонна. Завершим обряд, раз того так хочешь, - сказала женщина в черном и кивнула Чарконселю, чтобы тот развязал Эребусу руки. Тот уже не сопротивлялся. Понимал, что битва проиграна. Но его сестра верила до последнего. Она надеялась на чудо. Что дверь сейчас распахнется и придет подмога. Что палачей поразит страшный вирус, взявшийся из ниоткуда, что начнется атомная война и перебежчики сгинут. Что угодно, но не смерть. Ей нельзя умирать. Она билась как соловей над водой, у которого сломано крыло.
Вот Эребус раскрывает руки, и все в органы внутри Кэлисты перестают действовать.
- Красивые ладошки, правда? - подшучивает в белой маске женщина.
В этот момент девушка смирилась со своей судьбой и просто закрыла глаза. Она абстрагировалась от внешнего мира, стала еще одним листочком в этом смерче. Где-то издалека послышался нежный шепот.
- Я люблю тебя, сестра.
В следующий момент лицо согрели горячие капли, и что-то тяжелое упало на алый камень, сделав его еще на один оттенок краснее. На языке вертелось имя, в памяти пронесся тринадцатый Темпус. А перед глазами стояли его белые ладони без единого пореза на коже. Вдруг сердце закололо изнутри, и Кэлиста упала на красный камень без чувств. Последнее, что ей удалось увидеть - настоящие лица двух убийц, что прервали великую династию Империйских навсегда.