Часть 6
В пятницу вечером, когда рабочий день подошёл к концу, Дазай предложил Чуе поехать к нему на минку, отдохнуть на природе и пожарить якитори.
— Не знал, что у тебя есть загородный дом, — произнёс Чуя, окинув Дазая удивлённым взглядом.
— О нём никто не знает, — ответил Осаму.
— В принципе я только за, но мне машину нужно в сервис отогнать. На прокачку, так сказать, да и так, техосмотр перед гонкой не помешает пройти, Акихико за два дня управится.
— Отгоняй, поедем на дачу на моей.
— У тебя и машина есть? Какой же ты скрытный, Дазай. И давно ты её купил?
— Полгода назад. Я обычно не ездил сам. Она в порту стояла, если мне нужно было куда-то поехать, я водителя брал с собой. А с тех пор, как мы с тобой начали жить вместе, я практически не выезжал на ней, ты меня на своей возил.
— Ты хочешь сказать: с тех пор, как ты поселился у меня?
— Можно и так сказать, — Осаму подмигнул Чуе.
— Почему ты сам не водишь? — задал вопрос Накахара.
— Я вожу, но не так хорошо, как ты. Мне удобнее было ездить с водителем.
— Это та TOYOTA RAV4 PLUG-IN? — спросил Накахара. — Я пару раз видел, как ты приезжал на ней в порт с водителем.
— Да, — Осаму кивнул.
— Я думал, что это служебная тачка.
— Ну что, поехали? — спросил Осаму, когда мафиози вышли из высотки Портовой Мафии.
— Поехали, — Чуя сел за руль своей машины, а Осаму поехал на Тойоте следом, а когда остановились возле сервиса Акихико, Чуя передал ему ключи и поговорив о чем-то с товарищем минут пять, подошёл к машине Дазая со стороны водителя.
— Давай я поведу, — предложил он.
— Давай, — согласился Дазай, выйдя из автомобиля и пересев на пассажирское сиденье, Чуя же сел за руль.
— Сначала в магазин заедем, затариться надо.
— Угу, — кивнул Накахара и завёл двигатель.
Скупившись и загрузив покупки в багажник автомобиля, парни отправились в дорогу, ехали минут сорок, Дазай проложил путь на навигаторе, и, следуя его указаниям, Чуя легко нашёл дорогу к загородной минке Осаму.
Въехав во двор, Чуя вышел из машины, осматривая минку. Ещё когда они с Дазаем подъезжали к даче, ему издалека бросилась в глаза двускатная крыша в архитектурном стиле Киридзума, покрытая плиткой красного цвета, украшенная орнаментом, и сейчас он мог рассмотреть её лучше, как и весь дом. Решётчатые седзи минки, выполняли роль окон, и те из них, которые выходили во двор, были раздвижными.
Во дворе минки был разбит прекрасный сад, преимущественно состоящий из сакуры различных видов и сортов, японского клёна и бамбука, украшенный полукруглыми камнями разных размеров, в некоторых местах землю укрывала зелёным ковром тоненькая густая трава. В саду была расположена красивая беседка подходящая по цвету и стилю к дому. Задняя часть минки выходила на берег реки.
— Здесь красиво, — проговорил Чуя. — Почему мы раньше сюда не приезжали?
Осаму пожал плечами.
— Я здесь и сам был всего пару раз, после того как купил эту минку. Пошли в дом.
Парни достали пакеты с продуктами из багажника автомобиля и отнесли их на кухню, сразу же отправив скоропортящиеся продукты в холодильник. Якитори купили замаринованные, чтобы можно было сразу приступить к их приготовлению.
Дазай пошёл за мангалом, а Чуя отнёс в беседку вино и бокалы, разлив искрящуюся бордовую жидкость по бокалам, Накахара подошёл к Осаму, который разжигал древесный уголь в мангале.
Наконец, справившись с этой задачей, Осаму взял в руку предложенный ему Чуей бокал и, чокнувшись с ним, сделал несколько глотков.
— Во сколько начнутся гонки? Как в прошлый раз? — задал вопрос Чуе Дазай.
— Да. В 22.00, как всегда, но если ты хочешь сделать ставку, нужно приехать на час раньше, — ответил Накахара, отпивая из своего бокала вино.
— Участники знают заранее с кем они соревнуются?
— Нет, но многие из стритрейсеров, уже принимали участие в этих гонках раньше. Я предполагаю, кем будут мои соперники.
— А они так же предполагают, что их соперником будешь ты?
— Скорее всего.
— И их это не останавливает?
— За всё время, что я участвую в гонках, я пару раз проиграл. Так что у них есть шанс.
— Скажи, Чуя, ты участвуешь в гонках из-за денег или из-за чувства опасности и прилива адреналина.
Накахара рассмеялся и сделал ещё несколько глотков из бокала, затем сказал:
— Я участвую в них потому, что мне это нравится, а деньги — это лишь приятный бонус.
— И куда ты их тратишь? — поинтересовался Осаму, отхлебнув вино из бокала.
— Пока никуда. А вообще, собираюсь Lamborghini Sian купить, в ближайшее время, но не для гонок, по крайней мере, не для этих.
— Ты хочешь Ламбу купить? Зачем?
— Моя мечта — когда-нибудь выйти в гонках на мировой уровень. Конечно, если я буду участвовать в таких гонках, то способность применять там я не смогу, это ведь не гонки для эсперов. Но это не главное.
— Чу-уя, не узнай я тебя поближе за последние несколько месяцев, никогда бы не подумал, что у тебя может быть подобная мечта, — задумчиво произнёс Осаму. — И давно ты думаешь о том, чтобы покинуть Портовую Мафию?
— Давно. Но вряд ли я смогу, это всего лишь мечта. — Чуя наполнил опустевшие бокалы и передал один Дазаю. Сделав несколько глотков из своего, он тихо проговорил, глядя в глаза цвета тёмного янтаря. — Осаму, а может нам с тобой всё бросить и уехать? Я исполню свою мечту, а ты... Какая мечта у тебя?
— У меня... — Осаму задумался, и пригубил вино из своего бокала. — У меня всегда была лишь одна мечта: освободиться от Мори, и теперь я свободен, благодаря тебе.
— Почему мне? Это ведь ты разработал план по сливу информации о Портовой Мафии в прокуратуру Токио. И благодаря ему, ты получил свободу. Почему ты раньше этого не сделал?
— Потому что раньше мне было всё равно, я считал, что моя мечта — красиво умереть, возможно с прекрасной дамой... Благодаря тебе я понял, что хочу на самом деле не этого. Тогда я и разработал план, как освободиться от Огая, но не сразу решился воплотить его в жизнь. А что касается того, чтобы уехать, да — это заманчиво, но мы не можем.
— Почему?
— Потому что мы нужны Йокогаме. И дело даже не в Портовой Мафии. Скоро на горизонте появится опасный враг. И мы должны будем его остановить.
— Что за враг? — поинтересовался Чуя и сделал несколько глотков из бокала.
— Мы уже сталкивались с ним два года назад, — объяснил Осаму, отхлёбывая вино из своего бокала.
— Два года назад? Тогда мы схлестнулись с Верленом*, но он находится в подвале Портовой Мафии, а позже — с Белым Кирином, но он мёртв. Больше я не могу вспомнить опасных врагов за тот год.
— Белый Кирин действовал не один. За ним кое-кто стоял, — сказал Осаму, допивая вино и передавая пустой бокал Чуе, после чего начал нанизывать якитори на шампура и выложил их на мангал.
— Кто стоял за Тацухико Шибусавой? — спросил Чуя, снова наполняя бокалы вином. — И почему ты раньше о нём не говорил, я думал, что Белый Кирин являлся лидером организации.
— Да, являлся. Но он действовал не один. С ним заодно был русский эспер по фамилии Достоевский. Но он, скорее, являлся наблюдателем, желая выяснить, на что способна Портовая Мафия. И он это выяснил. Я думаю, что Фёдор собирается с силами, чтобы нанести удар по нашей организации и Йокогаме в целом.
— Откуда ты это знаешь и почему мы не уничтожили его тогда? — полюбопытствовал Накахара.
— Знаю, потому что, знаю его, — ответил Осаму, делая глоток из бокала и переворачивая якитори на другую сторону. — Он не из тех, кто сдаётся. А не уничтожили мы его потому что, не так просто его поймать. Он очень умён.
— Ещё один гений?
— Да, именно так. Но этот гений с манией величия, он поставил себе цель — уничтожить всех эсперов в мире, и он это сделает, если мы его не остановим.
— И когда он нанесёт удар? — Чуя снова отхлёбнул вина из бокала и посмотрел на Дазая.
— Когда будет готов, точно сказать не могу, — Осаму сделал несколько глотков из своего бокала и добавил: — Ещё есть время. Я не могу вычислить, где он скрывается, иначе мы не стали бы дожидаться, когда он объявится сам.
Вскоре первая партия якитори была готова и, сняв её с шампуров, Осаму нанизал на них следующую.
Парни пошли в беседку пробовать шашлык, который прекрасно сочетался с превосходным вином. Осаму положил на стол пачку сигарет и зажигалку, ребята закурили, и Чуя сказал:
— Это вкусно, несмотря на то, что маринад магазинный.
— Угу, — кивнул Осаму. — Следующий раз надо будет приготовить свой.
— Точно. — Чуя разлил вино в опустевшие бокалы и парни сделали по несколько глотков. — Люблю отдых на природе, — заявил Накахара, делая очередной глоток из бокала и откусывая кусочек шашлыка. — Раньше, чтобы отдохнуть с друзьями в подобном месте, мы платили бешеные бабки за аренду на выходные.
— И с кем ты так отдыхал, с любителями стритрейсинга? — поинтересовался Осаму.
— Нет. С ребятами из «Знамени»*, пока они были живы.
— Да-а-а-а, это печальная история. Жаль их, конечно.
— Скажи, Осаму. Как ты узнал тогда обо всём? О том, что Верлен* убил их, о том, что мне нужна помощь? Ты никогда не рассказывал, да я и не спрашивал.
— Верлен искал встречи со мной, и я эту встречу спланировал, — проговорил Дазай, сделав несколько глотков вина из своего бокала. — Ему нужна была информация о Портовой Мафии и список людей, которые имели для тебя значение. О ребятах из «Знамени», он уже тогда знал, но ему нужен был полный список, и Верлен получил его от меня, правда список оказался не точным, я поменял тогда местами многие имена для того, чтобы заманить его в ловушку. К сожалению, ребят из «Знамени» спасти было уже невозможно. Никто не смог бы одолеть Верлена в одиночку, да ты и сам знаешь об этом. Даже, если бы я тебе сказал о том, что он собирается их убить, ты не смог бы их спасти, и Адам мало чем мог изменить ситуацию. Тебе повезло, что Верлен не пытался тебя убить, иначе, мы бы с тобой сейчас вряд ли разговаривали. Но мне было известно о намерениях Поля Верлена и о том, что он собирается сделать с тобой. Я следил за ним, чтобы не упустить момент и успеть вовремя, для того, чтобы «закрыть дверь», которую он приоткрыл, сломав вторую печать и активировав одну из форм твоей порчи, выпустив силу Арахабаки наружу, так я там и оказался.
— Понятно. Их точно нельзя было спасти? — Чуя тоже отпил немного вина из бокала.
Дазай покачал головой.
— У нас не было столько времени. Ты же знаешь, что для того, чтобы поймать Верлена в ловушку, мне пришлось задействовать практически все силы Портовой Мафии и всех имеющихся у нас на тот момент эсперов. Для того, чтобы подготовить подобную ловушку, необходимо время, а его у нас не было тогда. Я не стал бы намеренно жертвовать нашими людьми, сильными эсперами, если бы можно было этого избежать. Я знаю, что ты дружил с Доком, Пианистом, Айс Мэном, Липманом и Альбатросом, мне жаль, что все они погибли.
Чуя кивнул.
— Ладно, не будем о грустном, — сказал он, и пошёл переворачивать якитори на другую сторону.
Подойдя к Дазаю сзади, он слегка приобнял его за плечи и поцеловал в шею, прошептав на ухо:
— Люблю тебя, — Чуя взлохматил густую каштановую шевелюру рукой, после чего сел рядом с Осаму и взял в руку бокал.
Дазай развернулся к нему лицом и коснулся своими губами губ эспера.
— И я тебя люблю, рыжик, — прошептал Дазай. — Хоть ты и бываешь вредным и злым.
— А ты, что подарок, выходит? — возмутился Накахара. — Все три года, которые я тебя знаю, ты издевался надо мной.
— Так ты решил отыграться? Я ж говорю, что ты вредный, ещё и злопамятный.
— Нет, ничего я не решил отыграться. И ни какой я не злопамятный, а в том, что у тебя болит спина, Осаму, ты сам виноват.
— Знаю, — ответил Дазай, делая несколько глотков из бокала. — Я не злюсь, но ты всё равно вредный, ещё и изощрённый садист, а ещё меня так называл, да мне бы и в голову такое не пришло.
— Да ладно? Ты так пытал наших пленников всегда... если другие члены Портовой Мафии не могли добиться результатов, всегда звонили тебе.
— Чу-уя, теперь тебе будут звонить, — усмехнулся Осаму и получил болезненный толчок локтем в бок.
— Ай, больно же.
— Ага, я знаю.
— Я ж говорю, что ты садист, — хохотнул Осаму.
— Но тебе это нравится, раз ты готов терпеть мои «садистские наклонности», — с усмешкой проговорил Чуя, взглянув в бездонные глаза цвета тёмного янтаря.
— Мне просто нравишься ты, — ответил Дазай, не разрывая взгляда. — И ради тебя я готов выдержать всё, что угодно, хотя я и ненавижу боль. — Дазай накрыл губы Чуи своими, проникая языком в его рот, тот поставил бокал на стол и, зарывшись пальцами в каштановую шевелюру, ответил на поцелуй со всей страстью, на которую был способен.
— Я не хочу причинять тебе боль, — прошептал в губы Дазая Накахара, когда поцелуй закончился. — И я не люблю причинять боль людям. — Чуя сгрёб шевелюру Осаму в свою ладонь и оттянул его голову назад, неотрывно глядя в глаза любовника. — Но если ты мне изменишь ещё раз, я тебя убью, а перед этим буду долго и мучительно истязать.
— Правда? Какой же ты всё-таки...
— Какой есть, — Чуя отпустил волосы Осаму и произнёс: — Схожу ещё за вином, а ты снимай якитори, а то подгорят.
Осаму снял очередную партию шашлыка с шампуров и нанизал на них последнюю, а минуту спустя к нему присоединился Накахара с бутылкой коллекционного вина Каберне Совиньон Screaming Eagle 1992 года, за который он заходил в специализированный винный магазин по пути на минку.
— О-о-о, — протянул Дазай. — А сам говорил, что не тратишь деньги с гонок, чтобы купить бутылку такого вина, тебе надо раз пять приз получить.
— Если и трачу, значит, могу себе это позволить, — заявил Чуя, открывая бутылку и разливая вино по бокалам.
— А оно стоит пол ляма долларов, — проговорил Осаму, делая несколько глотков из бокала. — Это божественно.
— Ага, — кивнул Чуя, отпивая из своего бокала. — Давно хотел попробовать это вино. Оно превосходно, лучше, чем Романи Конти.
— Ну ещё бы... — Осаму снова сделал несколько глотков вина. — И стоит раз в двадцать дороже. Не знал, что такие дорогие вина можно приобрести в магазине.
— Вообще-то, я его заказывал недели две назад. Сегодня позвонили и сказали, что заказ привезли.
— Надо же... И что за повод?
— Да просто так. Нет никакого повода. Точнее, не было, но теперь есть, — Чуя снова наполнил бокалы и поднял свой. — За твою свободу!
— За свободу! — Осаму поднял бокал и коснулся его краем бокала Чуи, после чего сделал несколько глотков, а Накахара отпил из своего.
Они ещё с час сидели в беседке, дожарили якитори, допили вино и выкурили с пол пачки сигарет, после чего отправились в дом.
— Сколько у тебя здесь спален? — поинтересовался Накахара.
— Четыре, — ответил Дазай, подходя к одной из комнат.
— Это наша? — задал очередной вопрос Чуя.
— Да, — сказал Осаму, раздвигая решётчатые створки фусума и проходя в спальню, Чуя последовал за ним, на ходу снимая с себя одежду. Осаму решил последовать примеру любовника и довольно быстро освободился от своей. Теперь процесс раздевания занимал у него гораздо меньше времени, в связи с отсутствием на теле бинтов. Если честно, то ему их пока не хватало. Считай что всю свою сознательную жизнь он их носил, практически не снимая. Зачем? Дазай и сам не знал, ведь на его теле не было каких-то страшных уродств, которые необходимо было скрывать под бинтами. Ну имелись какие-то шрамы, безусловно, от боевых ранений и от попыток суицида на запястьях, возможно он их стеснялся, совсем чуть-чуть, но не настолько, чтобы из-за них заматываться, как мумия. Скорее всего, бинты были чем-то вроде защитного кокона, и связано их ношение было с его психологическим состоянием. Чуя сразу просёк эту фишку, потому и потребовал, чтобы Осаму их снял. Что ж, придётся привыкать обходиться без них, решил Дазай, обнимая Чую, который так же как и он уже полностью разделся.
Целуя рыжую бестию в шею, Дазай повалил его на кровать, накрывая губы любовника своими. Мокро целуя, проникая своим языком в рот возлюбленного, сплетаясь с его языком в диком безудержном танце, Осаму ощутил, как волна возбуждения накрывает его тело и тело партнёра, что выражалось в учащённом сердцебиении и дыхании обоих парней. Оторвавшись от губ возлюбленного, Осаму спустился поцелуями ниже, целуя мускулистую грудь любовника, вбирая по очереди его соски в рот, посасывая их и лаская языком, оглаживая тело Накахары и ощущая его пальцы на своём затылке. Дазай спустился губами ещё ниже, оставляя на идеальном животе Накахары с кубиками пресса влажную дорожку, от чего его любовник выгнулся и застонал, прижимая голову партнёра к себе плотнее. Потянувшись рукой к прикроватной тумбочке, Осаму взял оттуда баночку лубриканта. Открыв её, он обильно смазал руки, и обхватил возбуждённый член партнёра левой рукой, производя движения ладонью вверх и вниз, от чего его тот снова застонал. Дазай вобрал головку влажного от предэякулята органа в рот и начал её посасывать, сдвигая пальцами крайнюю плоть вниз и водя языком вокруг неё, иногда цепляя уздечку. Пальцы второй его руки нащупали колечко мышц и легко вошли в анус парня, сразу же проникая глубоко внутрь, нащупывая простату, срывая с его губ стоны и крики. Чуя в растяжке не нуждался, так как вчера Осаму его оттрахал несколько раз: сначала на работе, а потом дома перед сном и сегодня утром перед работой. Однако Дазаю хотелось возбудить любовника, чтобы он дрожал и стонал под ним, умоляя трахнуть его снова. Характер у Накахары был, конечно, не из лёгких, но в постели, когда он был снизу, Осаму мог делать с ним что угодно и тот, в такие моменты, был согласен на всё.
Пальцы Осаму задвигались внутри Чуи, то нежно массируя простату, то резко толкаясь в неё, от чего Чуя снова дрожал в его руках, не в силах сдерживать стоны и умолял взять его поскорее.
Осаму выпустил член Накахары изо рта, проталкивая в анус любовника третий палец, от чего тот застонал ещё громче и двинул бёдрами навстречу пальцам, насаживаясь на них полностью.
— Осаму... — стонал Накахара. — Трахни меня.
Дазай накрыл мягкие податливые губы любовника своими, углубляя поцелуй, затем, оторвавшись от них, прошептал, не прекращая двигать пальцами внутри парня:
— Скажи, что любишь меня. — Осаму надавил на простату, ощутив, как Чуя выгнулся на постели, дрожа всем телом и застонал, снова насаживаясь на пальцы.
— Люблю, люблю... — шептали губы Накахары, и новый стон сорвался с его уст. — Люблю тебя, Осаму.
Дазай видел, что Чуя уже на пределе, как же нравилось ему доводить возлюбленного до такого состояния, когда он дрожал от желания в его руках, был ласков, как котёнок и готов на всё. С хлюпающим звуком, Осаму вытащил пальцы из любовника, смазав свой член лубрикантом и приставив его ко входу в анус, толкнулся внутрь, крепко удерживая парня за бёдра, сразу же сорвав стон с его губ. Чуя обхватил ногами Дазая за талию и сделал движение ему навстречу, снова застонав, ощутив как его член попал по простате. Осаму подался назад для того, чтобы тут же проникнуть в партнёра ещё глубже, затем снова подался назад и резко толкнулся в любовника, который двинул бёдрами вперёд, насаживаясь на член сильнее, вскрикнув от нового толчка. Осаму быстро подобрал нужный угол проникновения, начав резко наращивать темп, всё быстрее и глубже входя в Накахару, вбивая его в постель, ощущая учащённое дыхание и сердцебиение, сопровождаемое стонами и криками. Огненные волосы разметались по подушке, раскрасневшееся тело блестело от капелек пота, а бёдра Чуи двигались в такт с бёдрами Дазая, словно в каком-то безумном танце. Осаму накрыл уста Накахары поцелуем, оттянув зубами нижнюю губу и прокусывая её до крови, одновременно с этим резко толкаясь в него, от чего Чуя то ли застонал, то ли всхлипнул, выгибаясь и резко двинул бёдрами навстречу любовнику, ощущая металлический привкус во рту. Осаму слизал выступившую капельку крови на губе возлюбленного языком, продолжая резко вбивать его в постель. Не в силах более сдерживаться, дрожа всем телом и выгибаясь, Чуя с криками излился на свой живот, после чего Дазай, двинувшись в нём ещё несколько раз, кончил вслед за любовником; этот процесс так же сопровождался криками, после чего Осаму, обессиленно навалился на Чую, придавив его своим телом к кровати, так и оставаясь в нём, не в силах выйти и покинуть разгорячённое тело. Дазай вышел из него минуту или две спустя и откатился в сторону. Чуя обнял партнёра, целуя в губы и шепча ласковые слова на ухо.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал Дазай. — Даже не верится, что всё это происходит на самом деле.
— Это точно, — произнёс Чуя, глядя в глаза цвета тёмного янтаря. — Кто бы мог подумать ещё три месяца назад, что такое возможно между нами?
— Это всё благодаря твоей любви к экстремальным видам спорта. Если бы ты не потащил меня в Токио на ту телебашню, чтобы спрыгнуть с неё, всего этого могло бы и не быть.
— Ага. Страшно представить, правда? Мы чуть не упустили своё счастье.
— Это точно. В душ пойдём?
— Пошли.
Парни встали с кровати и направились в ванную комнату, которая находилась рядом с их спальней. Возбудившись от близости друг друга при принятии водных процедур, они снова занялись любовью. Кстати, предполагая такой исход, Дазай на всякий случай захватил с собой смазку. Расслабленные и обессиленные после дикого, безудержного секса, любовники отправились спать и сразу же отрубились.
____________________________________________
Примечания:
Поль Верлен* — секретное оружие, созданное в одной из европейских лабораторий, под названием "Чёрный 12", друг Артюра Рембо (Рандо), считавший себя братом Чуи и приехавший в Йокогаму, чтобы забрать его с собой. Но после отказа Чуи поехать с ним, начал убивать близких для Накахары людей, несколько раз сражавшийся с Чуей, последнему так и не удалось его одолеть в одиночку и даже при помощи суперкомпьютера Адама. Благодаря разработанному Дазаем плану, Верлен был пленён портовой мафией, а в последствии выпущен из тюрьмы и назначен членом исполнительного комитета. Тренировал членов портовой мафии, таких как Кёка, Гин и пр. (Отсылка на ранобэ "Буревестник").
Знамя* — одно из подразделений портовой мафии, в состав которого входили шесть человек: Пиано Мэн, Док, Альбатрос, Липман, Айс Мэн и Чуя Накахара. Изначально, группа не имела названия, именно Чуя предложил назвать её "Знамя". (Отсылка на ранобэ " Буревестник").