Часть 4
Приехав в Йокогаму, Чуя подвёз Осаму к дому.
— Ты куда сейчас поедешь? — задал вопрос тот.
— Домой. Хочу выспаться, — ответил Чуя.
— Давай вместе выспимся, — предложил Осаму.
Чуя удивлённо приподнял левую бровь.
— С тобой я точно не высплюсь, — ответил он.
— Ну и что? Сегодня выходной и завтра тоже. Мне не хочется домой.
— Серьёзно? Скумбрия... Ты не слишком ли разгон взял?
— Думаю, в самый раз. Ты ведь любишь скорость, — Осаму потянулся к любовнику и чмокнул его в щёку. — Поехали к тебе или пошли ко мне.
— Ладно. Поедем ко мне, — Чуя завёл машину и тронулся с места.
Вскоре Лексус Накахары въехал на платную стоянку, выйдя из машины, Накахара сказал:
— Дальше пешком.
— Хорошо, — Осаму покинул автомобиль любовника, закрыв за собой дверь.
Подняв крышу автомобиля и поставив его на сигнализацию, Чуя оплатил стоянку машины до понедельника и пошёл к выходу, Осаму последовал за ним. Вскоре парни подошли к дому Накахары и войдя в подъезд, поднялись на лифте на этаж Чуи. Открыв дверь, он прошёл в квартиру, Дазай вошёл следом и, считай с порога, накинулся на любовника с поцелуями.
— Какой ты, однако, ненасытный, — проговорил Накахара, прижатый к стене, впрочем, ответив на поцелуй.
Проведя вместе выходные, занимаясь сексом бесчисленное количество раз, так нормально и не выспавшись, утром в понедельник парни отправились на работу, прежде заехав к Осаму, для того, чтобы правая рука босса переоделся в свою обычную одежду.
После работы Дазай снова напросился к Чуе, а тот и не был против. Ему нравилось проводить время с Осаму, после того как они впервые оказались в одной постели, в их отношениях что-то изменилось, а точнее, многое. Они больше не ругались, как прежде, Дазай теперь его не бесил, так как перестал отпускать в сторону напарника злые шутки, и у Чуи больше не было причин так резко на них реагировать. В какой-то момент, Накахара осознал, что Дазай ему нравится и их связывает не просто работа и секс, как он поначалу думал. Осаму основательно прилепился к нему, и Чуя понимал, что сделал он это по той же причине. И хотя эсперы не произносили этого вслух, оба они понимали, что теперь не смогут друг без друга.
А спустя пару месяцев, босс отправил Чую в командировку во Францию, Дазай безумно скучал по любовнику, хотя у него и была своя жизнь, о которой напарник не подозревал. Осаму надеялся, что ему удастся сохранить эту часть своей жизни в тайне от Накахары, портить с ним отношения не хотелось, но поменять кардинально всё пока он не мог.
Спустя три недели Чуя вернулся из командировки, и после работы любовники сразу же отправились к нему домой. Немного выпив вина, они снова оказались в одной постели. Накахара хотел быть в этот раз сверху, и Осаму не стал возражать. А после секса, Дазай обнял любовника, но Чуя, сбросив его руку, спросил, испытующе взглянув эсперу в глаза, будто пытаясь прочесть в них ответ:
— У тебя кто-то есть?
— С чего ты это взял?
— Мы с тобой не были вместе три недели, а такое ощущение, что тебя кто-то трахал ещё вчера.
— Чу-уя, ты что, ревнуешь? — ответил вопросом на вопрос Дазай.
— Не увиливай от ответа, Осаму. Кто тебя трахал, пока меня не было? — Чуя взял Дазая за подбородок, неотрывно глядя в его глаза.
— Да никто меня не трахал, — пытался убедить в своих словах Чую Осаму, легко выдержав этот взгляд и натянув на лицо одну из своих обычных непроницаемых масок. — Я знал, что ты возвращаешься из командировки сегодня, поэтому основательно подготовился, чтобы сэкономить время на растяжке.
— Правда? Что-то слабо верится, — произнёс Накахара, однако отпустил подбородок Дазая, так и не сумев понять по глазам врёт он или нет.
— Я не вру, — Осаму чмокнул Чую в губы. — Не ревнуй.
— Я не ревную, просто неприятно думать, что я трахаю тебя после кого-то.
— Понимаю. Мне тоже было бы неприятно такое осознавать.
Осаму был довольно убедителен, однако сомнения у Чуи всё равно остались. И это не радовало. Ревновал ли он напарника, Накахара не знал, но совершенно точно его бесила одна только мысль о том, что у Осаму есть кто-то кроме него. Чуя вспомнил их ночь в отеле, когда они впервые оказались с Осаму в постели, ещё тогда он заподозрил, что у Дазая есть любовник, и его сомнения в верности партнёра после сегодняшнего секса лишь укрепились. А через несколько дней Чуя узнал таки правду, и эта правда его шокировала.
Ему нужно было отнести отчёт боссу, и Чуя, постучав в дверь кабинета Огая, вошёл, не дожидаясь приглашения от Мори. А войдя в внутрь, эспер застатыл на месте, будто громом поражённый, так как его взору открылась следующая картина: Осаму стоит на коленях и делает боссу минет. Дазай тут же отпрянул от Мори, а тот попытался привести свою одежду в порядок, хотя выглядел он довольно невозмутимо, в отличие от Осаму.
— Извините, — Чуя попятился из кабинета, закрыв за собой дверь и ещё слыша голос Осаму:
— Босс, вы не закрыли дверь?
Чуя прижался спиной к стене, всё ещё различая голоса, доносившиеся из кабинета, потом шаги. Осаму вышел от Огая, но Чуя поспешно зашагал прочь.
— Чуя, постой, — услышал он голос Дазая, но продолжил свой путь, не обращая внимания на любовника. Однако Дазай сдаваться не собирался, он догнал эспера, схватив его за руку и развернув лицом к себе. — Я должен объяснить.
— Не нужно, — Чуя отдёрнул свою руку, с силой оттолкнув любовника, который ударился о стену, и с презрением взглянул на него. Была ли это ревность? Возможно, хотя Накахара и понимал, что они с Дазаем не встречаются и никто из них не обещал хранить друг другу верность. Может быть он и не имеет права предъявлять какие-то претензии любовнику, но увиденная в кабинете картина, всё ещё стояла перед глазами, вызывая ярость, гнев и отвращение. Да, видеть после такого Дазая ему совсем не хотелось.
— Выслушай меня, нам нужно поговорить, — произнёс Осаму, потирая ушибленный затылок, которым он стукнулся о стену. — Пошли в твой кабинет.
— Пошёл на хуй! На чей, думаю, и сам знаешь. Нам не о чём с тобой говорить. — Осаму попытался поймать Чую за руку, но тот не позволил, снова оттолкнув любовника и всё-таки хорошенько врезал ему.
Осаму не удержался на ногах, силя на полу и потирая челюсть, по которой пришёлся удар, он произнёс:
— Чуя, я могу и здесь, но тогда все услышат и узнают о наших отношениях.
— О каких отношениях, Дазай? У нас нет с тобой отношений, а теперь тем более, — Чуя развернулся, чтобы продолжить свой путь, но его остановили слова Осаму, после которых, он застыл, как вкопанный. А слова были следующими:
— Думаешь так просто разорвать отношения, которые длятся около десяти лет?
Чуя медленно повернулся к Осаму и взглянул на него сверху вниз.
— Пойдём, — сказал он, застыв в ожидании, пока Дазай поднимется на ноги и последует за ним. Открыв свой кабинет, Чуя вошёл в него первым, Осаму прошёл следом.
— Я, наверное, ослышался? — задал вопрос Накахара, закрывая дверь за Дазаем. — Давай с начала. Ну, так что ты хочешь мне сказать? То, что ты спишь с боссом? Я это уже и так понял.
— Ты не ослышался. Я сказал, что не так просто разорвать отношения с человеком, которые длятся около десяти лет, да ещё, если твой любовник — босс Портовой Мафии.
— Чего? Десять лет? Ты хочешь сказать, что он...
Осаму кивнул.
— А что тебя так удивляет, Чуя? — спросил Дазай. — Тебе ведь известно о наклонностях босса?
— Известно. Но я никогда бы не подумал, что он и ты... Теперь мне многое стало ясно.
— И что же тебе стало ясно? — поинтересовался Осаму.
— Он был твоим опекуном с восьми лет, насколько я знаю и с тех самых пор, как взял тебя из приюта, насиловал тебя, ты из-за этого пытался постоянно покончить с собой?
— Поначалу — да, а потом попытки суицида вошли в привычку, как и секс с боссом, — объяснил Дазай. — И я даже научился, со временем получать от этого удовольствие. Как от первого, так и от второго. Не хочу скрывать это от тебя, раз уж решил рассказать всю правду.
— Почему ты не расстался с ним? — задал вопрос Накахара. — Тебе восемнадцать, он не может тебя и дальше принуждать.
— За десять лет я привык. И мне, если честно, было уже всё равно, я даже не думал о том, чтобы прекратить всё это, до недавнего времени. А когда задумался, то понял, что он меня не отпустит.
— Ты его боишься?
— Не в этом дело. Ты ведь знаешь, что я не боюсь смерти.
— Тогда в чём?
— Босс привык устранять все помехи на своём пути. Я думаю, он знает о нас. Мне бы не хотелось, чтобы он счёл тебя помехой.
— Меня? Да ты за меня не переживай, я могу о себе позаботиться.
— Я знаю это, Чуя. Но так же я знаю босса. А он знает тебя, если он решится... В общем, я хочу сказать, что он вполне способен это сделать.
— Дазай... А часто босс вмешивался в твою жизнь? И часто он устранял твоих баб или мужиков?
Осаму пожал плечами. На самом деле он не помнил таких случаев, хотя был один, всё же... наверное, у Дазая не было уверенности в том, что его любовника устранил с горизонта именно босс.
— Тогда с чего ты взял, что он это сделает?
— Неужели ты не понимаешь? — спросил Осаму у Чуи, глядя в его лазурные глаза, в которых ему хотелось утонуть.
— Нет. Не понимаю, — ответил тот.
— Да все, с кем я спал, были лишь развлечением на вечер или два, если босс и знал о них, его это не волновало.
— Я узнаю о тебе всё больше нового. Не думал, что ты был так беспорядочен в своих связях. Но, в любом случае, ты должен понимать, что так не может продолжаться. Тебе придётся сделать выбор. Я не смогу остаться с тобой, зная обо всём этом, если ты не разорвёшь свою связь с боссом.
— Я понимаю. Может быть, это и хорошо, что ты обо всём узнал. Мне так будет проще, — сказав это, Осаму вышел из кабинета Чуи, закрыв за собой дверь, а тот сел на диван, со злостью бросив на пол свою шляпу.
Зазвонил его мобильный, это был босс. Отвечать не хотелось, но пришлось.
— Слушаю, Мори-сан, — проговорил Чуя в трубку, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не выражал никаких эмоций.
— Чуя, я жду отчёт, — сказал Огай.
— Сейчас принесу, — ответил Накахара и сбросил вызов.
Босса видеть сейчас ему не хотелось, но выбора не было, хотя, может быть, это и к лучшему, что он сейчас вызвал его к себе.
Пройдя в кабинет Огая, Чуя положил отчёт на его стол.
— Босс, — обратился Накахара к Огаю. — Вы специально оставили дверь открытой, после того как вызвали меня к себе?
— С чего это ты взял? Я просто запамятовал о том, что вызывал тебя. Видишь ли, меня отвлёк Осаму, и я забыл обо всём на свете... Надеюсь, ты понимаешь, что о том, что ты видел, лучше помалкивать?
— Босс, вам стало известно о нас с Дазаем, и вы сделали это специально, показав мне, что у вас с ним отношения?
— Что за глупости? — Огай рассмеялся. — Подожди-ка, у вас с Дазаем? Ты хочешь сказать, что у вас с ним отношения?
— Да, хотя я уверен, что вам об этом и так известно. Я хочу вам кое-что сказать, босс.
— Говори, — разрешил Огай.
— Не стоит удерживать его силой или угрозами, — с металлом в голосе, произнёс Накахара. — Найдите себе другую игрушку.
— Чуя, ты сейчас мне угрожаешь? — задал вопрос босс Портовой Мафии и в его голосе сквозил такой же металл.
— Я не угрожаю, просто хочу, чтобы вы понимали, что ничего хорошего вы не добьётесь своими действиями. К тому же вы ведь не хотите потерять половину мощи Портовой Мафии? Если вы не отпустите Осаму, нам с ним придётся покинуть организацию.
— Ты сейчас серьёзно, Чуя? То есть, ты решил меня шантажировать? Не мне тебе говорить, что бывает с теми, кто предаёт мафию.
— Мне всё это известно. Но я вас не шантажирую и не угрожаю вам. Я говорю так, потому что Осаму важен для меня и ради него, я пойду на всё.
— А он тоже ради тебя готов пойти на всё?
— Я в этом уверен, босс, — заявил Чуя и, развернувшись, вышел из кабинета Мори Огая. Было ли ему страшно говорить всё это боссу? Нет, на самом деле он с трудом сдерживался от гнева, чтобы не засветиться красным и не разнести кабинет Мори. Хотя ещё совсем недавно, ему бы и в голову не пришло разговаривать с Огаем в подобном тоне. Накахара, конечно, сказал ему, что это не угроза, но всё же он понимал, как можно расценивать его слова, да и, если бы пришлось пойти на крайние меры, Чуя не сомневался, что переступил бы черту. Если бы босса пришлось убить, он бы сделал это не колеблясь. То, что этот грязный педофил делал с Осаму с восьмилетнего возраста, не укладывалось у него в голове. Да, он знал о наклонностях босса, но никогда не видел его поползновений в сторону детей, если не считать Элис. Но Элис не была человеком, а лишь способностью Огая, вряд ли его можно было судить за отношения с ней. Но это... Именно босс сломал психику Осаму, сделав из него суицидального маньяка с садисткими наклонностями, которого боялись все в Портовой Мафии. Теперь Накахаре многое стало ясно, и он не представлял, как восьмилетний ребёнок мог вообще всё это выдержать и держался так, что никто ни о чём не догадывался на протяжении всех этих лет. Его удивляло только то, что Дазай до сих пор не убил босса. Чуя хорошо знал Мори и был уверен, что он такого не стерпит. Теперь нужно было смотреть в оба, босс точно мог решиться избавиться от него, несмотря на то, что тогда он действительно лишится половины ударной силы Портовой Мафии.
Накахара пошёл работать к себе, чуть позже к Мори Огаю заглянул Дазай.
— О, Дазай! — воскликнул босс, увидев Осаму. — Мы с тобой не закончили разговор. Иди сюда.
Но Осаму остановился посреди кабинета, игнорируя приказ босса.
— Нет, — сказал он. — Мы закончили.
— Ты в этом уверен? — задал вопрос Мори.
— Абсолютно. Знаете, босс, я ведь понимаю, что каким-то образом вы узнали о нас с Чуей и намеренно оставили дверь открытой, зная, что он принесёт отчёт. Вы хотели, чтобы он узнал.
— И ты туда же? Я ничего такого не планировал.
— Планировали, босс. Я так же знаю, что Чуя заходил к вам, и я примерно догадываюсь о содержании вашего с ним разговора. Поэтому я хочу вам кое-что сказать.
— Я тебя слушаю, — произнёс Огай, вставая из-за стола и подходя к окну, сцепив руки в замок за своей спиной.
— Я не боюсь смерти, как вам должно быть известно, — начал Дазай, бесстрашно глядя в глаза босса. — И если с Накахарой что-то случится...
— Ты угрожаешь мне, Дазай? Да что ж за день-то такой сегодня?
— Думайте, как вам будет угодно, босс. Можете считать это угрозой. Более того, я вас уверяю, что если с Чуей или со мной что-то случится, вся информация о членах Портовой Мафии, о её преступной деятельности и о ваших личных преступлениях, в том числе и о педофилии, попадет к генеральному прокурору на стол, со всей доказательной базой. Можете в этом не сомневаться. Надеюсь, что мы друг друга поняли, — не дожидаясь ответа босса, Осаму развернулся и вышел из кабинета Мори Огая. Конечно, он понимал, что ведёт сейчас опасную игру. Босс, безусловно, ценил его, как стратега и своего зама, но это не значит, что он не мог решиться избавиться от него. Хотя он говорил о прокуратуре всерьёз, доказательную базу о преступлениях Портовой Мафии и босса лично, он собирал уже давно на всякий случай. Осаму сегодня видел, как Чуя заходил в кабинет Огая, а потом вышел спустя некоторое время. Чтобы отдать боссу отчёт, достаточно было пары минут, а это означало, что Чуя разговаривал с Огаем о нём. И зная Накахару, Дазай не сомневался, что он мог прибегнуть к угрозам. Мори такого не прощал, и Чуя сейчас был в опасности, поэтому Дазай решился на угрозы в адрес босса, надеясь, что тот, всё же трижды подумает, прежде, чем причинить вред Накахаре, зная Осаму и то, что он не бросает слов на ветер.
— Так у вас с ним всё действительно серьёзно? — задал вопрос самому себе Мори, так как Дазай уже вышел из его кабинета.
Конечно, Огай устроил всё это неслучайно. Он действительно кое-что замечал, а так же знал, что Дазай каждый вечер после работы едет к Чуе. Мори несколько раз настаивал на том, чтобы Осаму зашёл к нему вечером после окончания рабочего дня, понятное дело зачем, но Дазай ссылался на какие-то дела и встречи. Если он и заходил к нему, то только в рабочее время. Именно поэтому Огай отправил в длительную командировку Накахару, чтобы проверить свои догадки, и, в отсутствии Чуи, Дазай приходил к нему почти каждый день, пока из командировки не вернулся Накахара. Зная характер Чуи и их с Осаму прежние отношения, Огай рассчитывал на то, что Накахара пошлёт Дазая куда подальше, узнав правду, но результат действий Мори оказался прямо противоположным тому, на который он рассчитывал. Почему Огай вообще это сделал? Он и сам не знал. Возможно, Мори ревновал Осаму к Чуе? Ведь он знал о прежних отношениях своего воспитанника с женщинами и Одой, однако его это не волновало раньше. Хотя Ода ему не нравился, и он обставил всё так, чтобы эспер сам покинул Портовую Мафию. После чего отдал приказ о ликвидации предателя, правда пока его не нашли, хотя Огай и не считал, что Сакуноске мог встать у него на пути. И ранее его не волновали отношения Дазая за все эти годы с десятками других людей, но Мори чувствовал, что именно Накахара представляет для него угрозу и его отношений с Дазаем. Эти двое так ненавидели друг друга раньше, а потом между ними всё резко поменялось. Жгучая ненависть между напарниками переросла в нечто большее, в опасное чувство, которое могло помешать Огаю, и он опасался, что Чуя может отнять у него любимую игрушку. В общем-то, всё так и вышло. Произошло то, чего Мори так боялся. Накахара действительно отнял у него Дазая. Но, что ему теперь делать с «Двойным Чёрным»?
Эти двое были сильнейшим оружием Портовой Мафии и терять его боссу, конечно же, не хотелось. Без них организация станет даже не в половину, как сказал сам Накахара, а в разы слабее. И в то же время «Двойной Чёрный» представлял угрозу и для него лично. А то, что эти двое вознамерились ему угрожать и вовсе не могло означать ничего хорошего. Как один, так и второй вполне были способны убить его. Им хватило бы и смелости, и решительности, и сил для этого. А Дазай ещё и прибегнул к шантажу, обещая слить информацию об организации в главный офис прокурора. Прощать такое было нельзя, и Огай понимал, что рано или поздно, ему придётся избавиться от «Двойного Чёрного».
***
Вечером, Чуя сам заглянул в кабинет Осаму.
— Ты домой собираешься? — спросил он.
— Да, наверное, — задумчиво протянул Осаму, выключая ноутбук и закрывая крышку. — К себе возьмёшь?
— Ты говорил с боссом?
— Да.
— И что он сказал?
— Как это ни странно, ничего. Но я почувствовал, наверное, впервые за десять лет, что свободен.
— Тогда поехали, — сказал Накахара.
— Чуя, о чём ты говорил с боссом?
— Ни о чём. С чего ты взял, что я о чем-то с ним говорил?
— Я думаю, что нам следует опасаться его. Босс не стал бы во главе организации, если бы не его жёсткий характер и решительность, он опасный человек, не мне тебе об этом говорить. Я вынужден был прибегнуть к шантажу, и ничем хорошим для нас это не окончится рано или поздно.
— Я знаю, кто такой босс. И готов к последствиям.
— Чуя, скажи всё-таки о чём ты говорил с Огаем?
— Да ни о чём особенном, — Чуя пожал плечами. — Хватит об этом, поехали.
— Чу-уя! Ответь пожалуйста.
— Я дал ему понять, что лучше ему тебя не удерживать.
— И как он это воспринял?
— Как угрозу.
— Ты был так предан мафии и боссу, даже не верится, что ты пошёл на это. Босс ведь такого не прощает.
— Я знаю. Но не стоит переоценивать мою преданность организации и боссу лично. Есть вещи, которые значат для меня гораздо больше.
Осаму надел плащ и направился к выходу из кабинета, однако, проходя мимо Чуи, вдруг остановился возле него и, заключив его в объятия, поцеловал. Чуя не сопротивлялся, а с готовностью ответил на поцелуй. Осаму был рад, что Накахара понял его, ему совсем не хотелось портить отношения с любовником, и он боялся его потерять. За те несколько месяцев, что они были вместе, Осаму понял, что Чуя стал самым важным человеком в его жизни. Чуя как-то сказал Осаму, когда он задал ему вопрос о том, что такое любовь, что когда она придёт, он это поймёт. И сейчас Осаму казалось, что он уже понял, что это за чувство. Он никогда не испытывал ни к кому ничего, хоть отдалённо похожего на то, что чувствовал сейчас к Накахаре, и даже к Оде. Который, несмотря на их любовную связь, всё же был, скорее, другом. И как только он мог раньше не понимать этого? Почему они с Чуей целых три года, что были знакомы так ненавидели друг друга? Столько времени было потрачено зря на скандалы и драки.
— Прости меня, — вдруг произнёс Дазай.
— А? — Чуя приподнял левую бровь.
— Я должен был сам рассказать.
— Ах, ты об этом... Я не виню тебя и всё прекрасно понимаю. Сказать о таком не просто. То, что сделал Огай, мерзко... Я даже слов не нахожу, чтобы подобрать подходящее название для этого человека. Я боюсь только одного.
— Чего же?
— Что он тебя не отпустит, а решит отомстить. Может быть стоит избавиться от босса? Хочешь, я убью его?
— Я знаю, что ты можешь. Но, что делать потом с организацией, я не хочу становиться во главе Портовой Мафии? По крайней мере, не сейчас. Это слишком сложно, тащить на своих плечах такую махину.
— Я понимаю. Тогда что ты предлагаешь?
— Подождать. Сейчас он не решится избавиться от нас. Если он это сделает, организация сильно ослабнет. Враги тут же этим воспользуются, и если она и устоит, что маловероятно, то уже никогда не станет прежней. Кроме того Огай побоится того, что информация о Портовой Мафии попадёт на стол главного прокурора. У нас есть ещё время, пока.
— Что ж, ты стратег, тебе виднее. Хотя ты же понимаешь, что действуя такими методами: угрозами и шантажом, мы лишь выиграем немного времени, не более того. От босса придётся избавиться или покинуть организацию.
— Ты прав. Но пока что мы выиграем время, прежде чем я придумаю дальнейший план действий.
— Ладно, придумывай, однако я хочу тебя сразу предупредить...
— О чём?
— О том, что дома вечером тебя всё-таки ждёт наказание.
— Ты же говоришь, что понимаешь и не винишь.
— Понимаю, почему ты молчал,— проговорил Накахара. — Но за то что продолжал всё это, ты должен понести наказание, за измену. Если ты, конечно, хочешь и дальше быть со мной.
— Хочу, — с готовностью кивнул Осаму.
— Вот и мне не хочется с тобой расставаться, — Чуя коснулся большим пальцем нижней губы Осаму и, проведя по ней, вдруг щёлкнул его по носу. — Хоть ты и бываешь полным придурком. Поэтому я придумал для тебя наказание.
— Какое?
— Узнаешь вечером.
— Хорошо, — Дазай кивнул.
— И ещё одно. Ты должен снять эти дурацкие бинты и никогда их больше не надевать.
— А по-другому никак?
— Нет. А повязку и пластырь ты снимешь прямо сейчас.
— Да, мой господин.
— Ты сейчас прикалываешься? — Чуя с подозрением взглянул на Дазая.
— Нет. И я это докажу, — с этими словами, Осаму снял марлевую повязку, закрывавшую его правый глаз и пластырь с левой щеки; и повязку и пластырь, он просто бросил на пол. — Так лучше? — спросил он.
— Гораздо, — кивнул Чуя и направился к выходу из кабинета Осаму.
***
Покинув вместе штаб-квартиру мафии, парни сели в машину Чуи и отправились к нему на квартиру, по пути заехав в магазин, чтобы пополнить запасы.
Придя домой, мафиози решили приготовить роллы. Готовили вместе, по рецепту из интернета, в шутку беззлобно подкалывая друг друга и смеясь.
Дазай поставил на плиту варить ингредиенты для начинки, а именно рис и куриное мясо, Чуя принялся разделывать слабосолёную сёмгу на филе.
Осаму занялся подготовкой иных ингредиентов: нарезал полосками сыр и очищенные от кожуры огурцы. У Чуи не очень хорошо получалось справляться со своей задачей, и Дазай над ним посмеивался.
— Умный, да? — не выдержал Накахара. — Сейчас станешь на моё место и будешь сам разделывать эту ебучую рыбу на филе.
— О нет, только не это, — Осаму театрально закатил глаза. — Ты предлагаешь мне разделать кухонным ножом мою дальнюю родственницу сёмгу?
— Именно так, Скумбрия!
— Не, я пас. У тебя лучше с ножом обращаться выходит, я боюсь, что не выдержу и пристрелю её, — Осаму хохотнул, а Чуя лишь криво усмехнулся глядя на него. Но вскоре ему всё-таки удалось выиграть бой с сёмгой: рыба была разделана на филе и освобождена от костей.
— Нарежь полосками, — попросил Осаму.
— Хорошо, — Чуя кивнул и быстро нарезал сёмгу тоненькими полосками.
Рис был готов, а вот курятине ещё предстояло повариться.
Вымыв руки после рыбы, но прежде, не удержавшись и мазнув грязным пальцем Осаму по носу, от чего тот скривился, с возмущённым «эй», Чуя чмокнул любовника в губы. После чего, всё-таки вымыв руки, он приступил к следующему шагу: перемешиванию риса с соусом и выкладыванию его на лист нори. Распределив равномерно на нём варёный рис, положил сверху нарезанные полосками огурцы, сёмгу и сыр, добавив немного вассаби. Тем временем сварилось куриное мясо, и остудив его, Осаму так же нарезал его полосками, которые Чуя добавил к уже имеющейся начинке, после чего приступил к заворачиванию её в лист нори и последующей нарезке ножом.
— Кажется готово, — произнёс Накахара, закончив с нарезкой роллов.
— Последний штрих, — добавил Дазай, поливая роллы соевым соусом и добавляя консервированный имбирь.
Парни поужинали и выпили несколько бокалов вина, после чего отправились в спальню, где Дазая и ожидало наказание. Он с готовностью решил принять его, каким бы оно ни было, только бы Чуя остался с ним.
Не говоря ни слова, Накахара подошёл к Осаму сзади и тихо шепнул ему на ухо:
— Раздевайся, — Дазай послушно начал расстёгивать пуговицы на рубашке, затем молнию на брюках, после чего скинул одежду на пол. За ней последовало нижнее бельё, а через пару минут и бинты, которые Осаму проводил печальным взглядом, зная, что видит их в последний раз.
На кровать упала какая-то коробка и Дазай подумал про себя: «Интересно, что рыжий задумал?» Но вскоре ему стал ясен замысел любовника, когда тот открыл коробку и извлёк из неё две пары наручников, шарик на кожаном ремешке и плётку, кажется, там ещё что-то было, но Осаму не успел рассмотреть, так как Чуя с силой толкнул его на кровать.
Накахара застегнул один браслет от наручников на правой руке Осаму, а второй на металлической спинке кровати, поставив любовника в коленно-локтевую позу. То же самое он проделал с левой рукой Дазая, после чего засунул силиконовый шарик ему в рот и закрепил его кожаный ремешок сзади на голове. Похоже, что Чуя извлёк ещё что-то из коробки и вскоре Осаму понял что это, когда любовник сначала приласкал его член, чтобы привести в возбуждённое состояние, а затем зафиксировал эрекционным кольцом с подхватом мошонки.
Всё так же не говоря ни слова, Чуя убрал коробку с кровати и взял в руки кожаную плеть.
Было больно, когда спину обожгло от удара хлыста, но Дазай не мог издать не то что крика, но даже стона. За первым ударом последовал второй, затем третий, сколько их было всего Осаму уже не мог точно сказать, так как после десятого он сбился со счёта. Боль была ощутимая, но терпимая, Чуя не бил его в полную силу. От ударов плетью оставались красные полосы, но крови не было, хотя на последок, Накахара всё-таки стеганул Дазая хлыстом довольно сильно. При каждом ударе Осаму вздрагивал и иногда морщился, но вскоре экзекуция была окончена и Чуя отбросил плеть на пол.
Полностью раздевшись и воспользовавшись лубрикантом, Накахара смазал им аналный проход любовника и свой член, после чего, резко толкнувшись в Осаму, грубо вошёл в него сразу на всю длину своего члена, удерживая партнёра одной рукой за бедро, а второй надавил ему на поясницу, заставляя прогнуться в спине. Чуя не стал выжидать время, как делал обычно, для того, чтобы любовник привык к члену внутри себя, а сразу же принялся толкаться в него, видимо для того, чтобы причинить боль. Осаму и правда было больно, но он покорно сносил всё, что делал с ним Чуя, да и, находясь в таком положении, у него просто не было другого выхода. Но и это ещё не всё. Неожиданно на шее Дазая оказался ошейник, Чуя довольно быстро накинул его на неё и застегнул. От него шёл поводок, который Накахара намотал на руку и временами натягивал, перекрывая дыхание Дазаю и отпуская натяжение, позволяя ему вдохнуть воздух.
В какой-то момент Осаму начал чувствовать кроме боли и другие ощущения, когда член Накахары попадал по простате. Это были уже знакомые колющие ощущения и нарастающий жар внутри, смешанный с болью, но кончить Дазай не мог из-за кольца, зафиксированного на его члене. А тут ещё рыжий садист иногда придушивал его, натягивая поводок время от времени, причём довольно сильно, так, что у Осаму в глазах темнело от нехватки кислорода, одновременно с этим вбивая свой член в разгорячённое тело. Для Осаму это была сладкая пытка. Чуя измывался над ним, как только хотел, а он, даже при всём желании не мог ничего сделать, так как сам позволил любовнику себя приковать наручниками к кровати. Внутри него уже всё полыхало и ему казалось, что он сейчас просто сгорит в этом пламени, как сухая ветка, но Чуя, наконец, сжалился над ним и потянувшись рукой к его члену, снял с него фиксирующее кольцо, отбросив его куда-то в сторону на кровать.
Снова резко дёрнув на себя поводок и заставляя партнёра податься назад и насадиться на член до конца, Чуя резко толкнулся в Дазая, после чего ослабил поводок, позволяя любовнику сделать глоток воздуха. Затем снова пошло натяжение, и новый толчок, потом поводок был ослаблен. А через пару секунд всё повторилось. В какой-то момент огонь внутри Осаму поглотил его полностью, по телу прокатилась дрожь, а затем его прошила первая волна оргазма, за ней последовали ещё несколько, унося сознание к звёздам. То ли из-за остроты оргазма, то ли из-за ошейника на его шее, но кажется Осаму, на несколько секунд отключился. Чуя же кончил одновременно с ним, с криками изливаясь в любовника и обессиленно свалился на кровать рядом с ним. Позже он освободил Осаму от ошейника, кляпа и наручников, но тот ещё долго не мог прийти в себя, и без сил лежал на постели, на животе, даже несмотря на то, что уже был свободен.
Чуя лёг на бок и повёрнулся к нему лицом, проводя рукой по каштановым волосам.
— Так и будешь молчать? — неожиданно спросил он.
— Я не знаю, что сказать, — ответил Осаму, встретившись взглядом с лазурными глазами. — Когда ты говорил о наказании, мне и в голову такое не могло прийти. Откуда у тебя все эти штуки?
— Пока ты по продуктовому отделу бродил, я в сексшоп заскочил.
— Боже, Чуя, да ты настоящий садист-извращенец, — простонал Осаму. — Как я теперь спать должен? Только на животе? Да и сидеть не скоро получится, а про шею, я вообще молчу, ведь точно останутся синяки. Что подумают на работе, ведь ты сам не хочешь, чтобы я наматывал бинты.
— Что касается первого и второго, думаю, что в этом нет ничего страшного. Поспишь на животе, поработаешь стоя. А что касается третьего, так это даже хорошо, что все увидят синяки на шее, пусть знают, что ты мой.
— Метки собственника, да?
— Да. И не вздумай пытаться как-то их скрыть.
— Это для Мори?
— И для него тоже, пусть знает, кому отныне ты принадлежишь.
Дазай тяжело вздохнул, а Чуя чмокнул его в губы.
— Тебе ведь понравилось, правда? Ты кончил без помощи рук. Оргазм простаты. Только не говори, что не хотел бы как-нибудь повторить.
— Это, конечно, было необычно. И оргазм был намного острее, чем всегда, но я не уверен, что готов ещё раз такое испытать, если только на тебе.
— Ну, это вряд ли. Идём в душ.
Любовники отправились в ванную, где Чуя аккуратно помыл спину Осаму, стараясь не причинять ему лишнюю боль, после душа намазал заживляющей мазью рубцы, оставшиеся после плётки, поцеловав каждый из них. После чего эсперы всё-таки пошли спать.
Накахара обнял Дазая, которому как-то удалось устроиться боком в его объятьях.
— Никому бы не позволил такое сделать с собой, — прошептал Осаму на ухо Чуе. — Только тебе.
— И даже Огаю? — поинтересовался Чуя.
— Шутишь? За такое, я точно перерезал бы ему глотку, да и кому угодно другому тоже. Только тебе я могу позволить сделать с собой всё что тебе захочется.
— Правда? Тогда завтра утром тебя ждёт ещё один сюрприз.
— Может, всё-таки не надо?
— Надо, Осаму, надо. А кстати, чем я заслужил такое особое отношение с твоей стороны? Готов позволить сделать мне всё что угодно с собой, называешь господином?
— Ты правда не понимаешь?
— Может и понимаю, может и нет. Скажи.
— Я люблю тебя.
— Вот как? — Чуя испытующе посмотрел в глаза любовника. — Ты ведь не знаешь, что такое любовь, насколько я помню.
— Теперь знаю, — Осаму притянул к себе Чую ближе и нежно поцеловал, одними губами. И в этом поцелуе не было какого-то сексуального подтекста, ведь сил на секс у Осаму сегодня не осталось.