4
Селин захлопнула дверь своей квартиры, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. В тишине лишь тикали часы на кухне, словно отсчитывая секунды нормальной жизни, которой, как ей казалось, больше не было.
Она судорожно вдохнула, заставляя себя двигаться. В её руках вспыхнул телефон, заполненный уведомлениями:
Лис: «Ты где, чёрт возьми? Я обзвонила все больницы».
Крис: «Сел, ты жива? Ты хоть напиши что-нибудь».
Куратор: «Если завтра не появитесь, будут проблемы».
Пальцы Селин дрожали, когда она набирала ответы. Ложь лилась легко, словно кто-то диктовал ей слова:
«Всё в порядке, просто познакомилась с парнем. Телефон потеряла. Извините, что напугала». «Простите, сильно заболела. Отработаю всё».
Губы Селин сами собой скривились в гримасе. Как просто! Никто не заподозрит, что за этими строчками скрывается труп в клубе, холодные пальцы на её горле и чёрные волосы, струящиеся по обнажённой коже.
Вода в душе обжигала, почти причиняя боль. Селин впилась пальцами в кафель, глотая пар, но не убавляла температуру. Пусть горит! Пусть смоет с её кожи его прикосновения, запах бергамота, воспоминания о том, как он смотрел на неё — с голодом, в котором было что-то кроме жажды крови.
Капли скатывались по синякам на бёдрах — отпечаткам его пальцев. Селин провела ладонью по животу, ниже, крепко сжала грудь. Соски затвердели от боли, но она щипала их сильнее, пока не застонала.
«Ненавижу. Ненавижу его».
Но её тело лгало. Рука скользнула между ног, пальцы впились в плоть резко, почти грубо. Она хотела забыть, но под её веками снова всплыл его образ — высокий, бледный, с тенью клыков на губах. Представила, как эти губы скользят по её шее, как холодные пальцы сжимают её бёдра вместо её собственных.
«Чёрт».
Она кончила бурно, с криком, в котором смешались ярость, страх и стыд. Ноги подкосились, и она рухнула на дно душевой кабины, обхватив колени. Вода лилась на неё, но слёзы были горячее.
— Он придёт, — прошептала она в шум воды. — Он убьёт меня.
Или она сама не выдержит этого — страха, который грызёт её изнутри, воспоминаний, что лезут в голову, как его пальцы в её волосы.
Селин вжалась лбом в колени. Плакать было уже нечем.
Селин уснула, уткнувшись лицом в подушку, а наутро решила забыть.
Как забывают плохой сон. Как стирают из памяти кошмар, который кажется слишком реальным, но не может быть правдой. Потому что правда — это лекции, конспекты, болтовня с Лисой за кофе. Правда — это мир, где не существует вампиров с чёрными волосами до пола и ледяными пальцами, оставляющими синяки на коже.
Так начались её обычные дни.
Она компенсировала свои пропуски, работая до поздней ночи в библиотеке: переписывала лекции и кивала куратору, который ворчал о «безответственности молодежи».
— Ты что, в коме была? — фыркала Лиза, разглядывая её ещё не сошедшие синяки. — Или в оргии?
— Да, попался горячий парень, — автоматически отвечала Селин.
Ложь давалась ей слишком легко.
На парах по праву она старательно конспектировала, будто каждая строчка могла заполнить её память до отказа, чтобы не осталось места для других мыслей.
Но иногда, когда профессор монотонно бубнил о договорах и обязательствах, её взгляд останавливался на окне. На тени, мелькнувшей во дворе. На высоком мужчине с чёрными волосами, который оказывался просто незнакомцем.
Она резко отворачивалась. Это не он.
Они с Лисой ходили в те же кафе и болтали о том же — о сессии, парнях, планах на лето.
— Ты какая-то отстранённая, — однажды сказала Лиса, ковыряя ложкой в капучино.
— Просто устала.
— Может, тебе к психологу?
Селин фальшиво рассмеялась:
— Да ладно, у нас просто сессия скоро.
Но по ночам она просыпалась в поту, сердце колотилось так, будто кто-то сжимал его в кулаке.
Ей снились длинные чёрные волосы, скользящие по её коже. Холодные пальцы на её шее. Голос, который шептал:
"Ты не должна была это видеть."
Она включала свет и ждала рассвета, стиснув зубы.
Прошло полгода.
Синяки сошли. Страх притупился.
Она почти поверила, что это действительно был сон.
Почти.
Но однажды, когда она возвращалась с учёбы, что-то мелькнуло в переулке.
Тень. Шаг.
Селин замерла.
— Это не он, — прошептала она себе.
И побежала. Без оглядки.
Она жила обычной жизнью. Но иногда, когда на улице становилось слишком темно, она ускоряла шаг. Иногда, когда ветер шевелил её волосы, ей казалось, что это чьи-то пальцы.
А иногда, очень редко, она мечтала, чтобы он нашёл её. Чтобы это не был сон.
В деловом центре города возвышался высокий стеклянный небоскреб, где располагалась юридическая компания "Black & Sterling". Это было крупное учреждение, специализирующееся на корпоративном праве, экономических преступлениях и международных сделках. В просторном офисе царили черные кожаные кресла, антикварные часы XVIII века на стене и слегка старомодный, но стильный интерьер.
В обычный рабочий день в кабинете компании встретились два адвоката — Дамиан и Адриан. Дамиан, одетый в идеально сидящий черный костюм, был погружен в документы. Его длинные волосы, собранные в строгий пучок, излучали деловую сдержанность. Напротив него Адриан, в расстёгнутом пиджаке, с растрёпанным платиновым хвостом, развалился в кресле, словно только что вернулся с деловой встречи или из чьей-то постели.
На столе лежало дело клиента: "Мошенничество в особо крупных размерах. Незаконные схемы вывода активов за рубеж".
— И что, мы действительно будем спасать этого жулика? — спросил Адриан, крутя в пальцах золотую перьевую ручку.
— Крупный бизнесмен выводил деньги через офшоры, но налоговая служба вышла на его след. Теперь ему грозит 10 лет тюрьмы и конфискация имущества. Нам нужно найти компромат на чиновника, который курирует это дело, и подставить альтернативного «козла отпущения» — бывшего партнёра клиента. Необходимо добиться закрытия дела «в связи с недостаточностью доказательств», — говорил Дамиан, листая папку.
— Можно ещё подкупить судью или напугать его. Оба варианта рабочие, — добавил блондин.
— Нет, он заплатит. И не только деньгами, — холодно ответил Дамиан.
— Оу, значит, будем шантажировать?
— Нет. Будем использовать его связи в правительстве.
Адриан усмехнулся:
— Ах да, твой любимый метод — «я тебе ничего не угрожаю, но ты сам всё понимаешь».
Дверь приоткрылась, и вошла секретарша — молодая, стройная, с нервно подрагивающими ресницами. Она поставила два кофе: Дамиану — чёрный, без сахара, Адриану — с тройной порцией эспрессо и карамельным сиропом.
— Спасибо, Кейт, — кивнул Дамиан, даже не взглянув на неё.
Адриан же проводил её взглядом от каблуков до бёдер, а когда дверь закрылась, бросил:
— До сих пор не трахнул её? Она вся извивается перед тобой.
Дамиан не ответил, просто перевернул страницу дела.
— Сколько ты ещё будешь девственность хранить? — Адриан склонился над столом. — У тебя вообще когда-нибудь были отношения?
— Я уже несколько столетий не девственник, — сухо ответил Дамиан. — И если мне что-то нужно от женщин, я это беру.
— Но без чувств, да? — Адриан закатил глаза. — Как же скучно.
— А как там твоя птичка с разноцветными перьями?
Дамиан медленно поднял взгляд:
— Я отвёз её. Больше мы не увидимся.
— Неужели? — Адриан скрестил руки на груди и довольно хмыкнул.
Дамиан специально проигнорировал это.
— Ладно, — Адриан встал, потянулся. — Я пойду. У меня свидание.
— С Маркусом?
— Да.
Дамиан даже не поднял бровь:
— Будь осторожен.
— О, братец, — Адриан уже открывал дверь, — я всегда контролирую ситуацию.
— Ложь, — сказал старший вслед.
Дамиан просто вернулся к работе, как будто ничего не случилось.
Как будто никогда не существовало девушки с разноцветными прядями.
Но в ящике его стола лежал телефон. И на экране — геолокация. Которая показывала её местоположение.
Спустя неделю после разговора с Адрианом Дамиан, закрывшись в своем кабинете, погрузился в изучение конфиденциального отчета частного детектива.
Имя: Селин В.
Возраст: 21 год.
Университет: Юридический факультет, 3 курс.
Место проживания: Студенческий кампус, комната 417.
Он перелистнул страницу.
Последние изменения:
Перекрасила волосы в темно-каштановый цвет.
Носит строгую одежду — брюки и свитера, избегая ярких цветов.
Перестала посещать клубы. «Скрывается», — заключил Дамиан.
«Больше никаких розовых и голубых прядей», — подумал он.
Детектив предоставил фотографии, на которых Селин была запечатлена в различных ситуациях.
В библиотеке, склонившись над конспектами.
В кафе с подругой, улыбаясь, но с пустыми глазами.
В торговом центре, держа пакет с книгами, ее взгляд был словно оторван от реальности.
Дамиан взял последнее фото.
«Она изменилась», — мелькнула мысль.
Исчезла та дерзкая девчонка, которую он впервые увидел в «Ноктюрне». Теперь она казалась тише, незаметнее, словно старалась стереть себя из памяти.
Его палец невольно провел по снимку, коснувшись ее щеки.
«Почему?» — мелькнуло в голове.
Он резко отшвырнул фотографию.
Дамиан встал, застегнул пиджак и вышел в приемную.
— Меня не будет до вечера, — бросил он секретарше.
— Но у вас встреча с.
— Перенесите ее.
Он не стал слушать ответ.
Его черный «BMW» остановился в трех кварталах от университета.
Дамиан сидел за рулем, сжимая пальцы на руле.
Зачем он здесь?
«Чтобы убедиться, что она хранит молчание», — сказал он себе.
«Чтобы проверить, не представляет ли она угрозы», — добавил он.
«Не для чего-то другого», — заключил он.
Он наблюдал, как студенты выходили из здания.
И вот она.
Селин.
С темными волосами, в сером пальто, с пустым взглядом.
Она шла, не поднимая головы.
Он следил за ней.
Пока она не скрылась в толпе.
Дамиан не вышел из машины.
Не подошел.
Не сказал ни слова.
Он просто завел двигатель и уехал.
Через три дня Селин возвращалась из университета, с трудом передвигая ноги. В руках у неё была тяжёлая папка с документами, а на плече — сумка, полная книг.
У входа её остановила соседка.
— Тебе передали, — сказала она, протягивая небольшой продолговатый футляр из чёрного бархата.
Селин нахмурилась.
— Кто? — спросила она.
— Курьер. Сказал, что это заказное.
Она взяла коробку. Она показалась ей слишком лёгкой.
Футляр лежал на её кровати. Селин долго смотрела на него, прежде чем открыть.
Внутри был один чёрный бутон розы.
И записка. На старом пергаменте, чернилами цвета крови:
"Ты стёрла краски с крыльев,
Но я всё ещё вижу,
Как они горели
Под моими пальцами."
— D.
Сердце Селин забилось быстрее.
Он. Он знает. Он следил за ней. Он нашёл её. Пальцы задрожали, дыхание перехватило.
Она швырнула розу в стену, и лепестки рассыпались по полу, словно капли чёрной крови.
— Нет, нет, нет, — произнесла она, схватившись за голову и сжавшись на кровати. Истерическое дыхание вырвалось из её груди.
Он стоял в тени напротив общежития, наблюдая за её окном. В его руках был зажат второй бутон — точная копия того, что он ей отправил.
Он не планировал этого. Не хотел пугать её. Но когда детектив принёс новые фотографии — её скучающий взгляд, её руки, сжимающие чашку кофе, её губы, которые он мечтал попробовать, — что-то внутри него словно оборвалось.
Он должен был напомнить о себе. Должен был знать — она помнит его.
А теперь...
Теперь он видел, как свет в её комнате резко погас. И его клыки выдвинулись от дикой, неконтролируемой жажды. Не к крови. К ней.
Селин вышла на улицу, когда город уже утонул в ночи. Воздух был холодным, пропитанным запахом осенних листьев и далёкого дождя. Голова кружилась, сердце бешено колотилось — она не могла оставаться в четырёх стенах, где даже тени казались его пальцами, тянущимися к ней.
Она шла, не разбирая дороги, закутавшись в тонкое пальто, которое не спасало от дрожи. Улицы были пустынны, лишь редкие фонари бросали мертвенно-жёлтые пятна света на асфальт.
И вдруг — ветер. Резкий, ледяной, ворвавшийся в её волосы, обвивший шею, как невидимые пальцы. И запах...
Бергамот. Кожа. Древний, как сама ночь, аромат его духов.
Селин замерла. Задрожала. Обернулась.
Темнота. Никого. Только ветер шевелит листья, только её собственное дыхание, сбивчивое, прерывистое.
"Бред. Это просто бред."
Она сжала кулаки, сделала шаг вперёд.
И врезалась во что-то твёрдое.
В кого-то.
Сердце остановилось. Она медленно подняла глаза.
Дамиан.
Он стоял перед ней, высокий, как сама тень, его чёрный плащ развевался за спиной, словно крылья. Но больше всего её поразили его глаза — чёрные, бездонные, как провалы в вечность, как две чёрные дыры, готовые поглотить её целиком.
Он не улыбался. Не говорил ни слова. Просто протянул руку. Чёрная кожаная перчатка, холодная на ощупь.
Селин осторожно коснулась её пальцами. И тогда он разжал ладонь. В ней лежал второй бутон чёрной розы — тот самый, что он держал, наблюдая за её окном.
Она взяла его, не сводя с него глаз.
И тогда он обнял её. Нежно. Бережно. Как будто боялся раздавить. Его плащ окутал её, словно ночь сама заключила её в объятия.
Она не сопротивлялась. Не могла. Её тело помнило его. Помнило холод его кожи, тяжесть его взгляда, вкус его дыхания.
Дамиан наклонился. Его губы коснулись её лба. Легко. Как перо смерти. Как обет молчания.
А потом он поцеловал её. Не в шею. Не в вену. В губы. Холодные, твёрдые, но вдруг ставшие такими мягкими.
Селин зажмурилась. Она не знала, что вампиры могут целоваться так. Что они вообще могут целоваться. Но он целовал её, как будто хотел выпить не кровь, а самую её душу.
И когда он оторвался, его глаза горели.
Не красным.
Чёрным.
Глубоким, бесконечным, как сама тьма.
— Ты больше не убежишь, — прошептал он.
И это не было угрозой.
Это было обещание.