Наречённая

Стефания. От звука своего имени ее корежило. Она его ненавидела не потому что оно некрасивое или из-за него ее гнобили, а из-за того, что отец срывался едва ли не каждый раз слыша его. За последние недели жизнь девушки изменилась на 360 градусов. Она не могла доверять никому, даже собственному брату, хотя тот делал все что в его силах.

- Что тебя мучает? - он сидел все в той же рубахе с красной вышивкой на славянский манер и тех же штанах серого цвета. Стефания видела его во снах с двенадцати лет. Он часто рассказывал ей сказки, которые потом оказались реальностью. Именно он натолкнул девушку к выводу о собственной семье и ее истории. За эти долгие годы незнакомец стал для нее роднее собственного отца.

- Кто ты? - она задавала этот вопрос каждый раз и всегда получала один и тот же ответ. - Ты ведь не просто так приходишь? Я читала, что мертвые во сне не разговаривают. А если ты разговариваешь значит какой-то злой дух или что-то типа того.

- Я не злой дух, - мужчина усмехнулся. Только сейчас Стефания заметила удивительное сходство с ней. Оттенок волос, походка, различался лишь цвет глаз - у него они были золотисто-карими. - Ты и сама знаешь кто я. Ты невероятно догадливая девочка.

- Зачем ты мне все это рассказывал?

- Знание о Велесии Драгомир спасли тебя. Отчасти. - мужчина разглядел несколько синяков на руках. - Ты еще не до конца обратилась. Сейчас как бессмертная ты находишься в самом опасном и уязвимом состоянии. Я крайне благодарен Стефану за его жертву.

- Если в этом виноваты вы...

- Как я могу быть виноватым, если меня самого убили? - мужчина склонил голову набок. Спокойствие, всегда исходившее от него, порой нервировало Стефанию. Однако сейчас оно передалось и ей. Мужчина похлопал ладонью рядом с собой. - Присаживайся, девочка, нам есть о чем поговорить.

***

- Получается ты видишь во сне некоего мужчину, который тебе рассказал о бессмертных? - до прибытия полицейских оставался еще час, поэтому Михаил отправился в магазин, а мы со Стефанией остались в квартире. Сейчас девушка выглядела удрученно и подавленно, постоянно пощипывая себя за внешнюю сторону ладони. Нервозность проявилась стоило ее брату выйти за порог.

- Да, - ее голос дрожал. - Я знала давно, просто не сопоставляла все факты. Пыталась верить, что реальность совершенно обычная и меня не пытаются убить за проступки моего бессмертного отца. Тебе тоже снится он?

- Нет. - я отпил кофе из чашки. Странно, что мне вдруг его захотелось. Обычно я вполне мог обходиться без человеческой пищи и напитков, но иногда появлялось такое настроение. - Мне снится она...

- Он сказал, что я уже знаю кто он... - Стефания зажмурилась, сглотнула и только потом посмотрела на меня. В ее глазах читалось непонимание и недоумение. - Мы с ним похожи.

- Похожи? Чем?

- Цвет волос, походка, если бы у меня были глаза без серого цвета, то были бы его глаза. Я думаю он... - девушка придвинула б ко мне вплотную, словно боясь, что нас могут подслушать, и будто произнесет нечто очень страшное. - Я думаю это Драгомир.

- Драгомир, - древнее имя звучало как что-то чужеродное, забытое, запретное. Это имя редко кто произносил. И хотя я еще недавно произнес имена обоих супругов, сейчас это звучало совсем не так. Не с тем посылом. Несколько минут назад я рассказывал давнюю, уже несколько забытую, историю. Вернее даже не историю. Я сказал какие у Стефании были родственники и откуда могут расти истоки нашей с ней связи. - Значит мне...

- Скорее всего это Кэйталин. Они приходят к нам, чтобы рассказать свою историю. Они были убиты. Но кем и почему?

- Хочешь сказать они плавно нас подводят к корню проблемы? - девушка кивнула, при этом нахмурившись. Мы оба были в замешательстве. - Если это так, значит мы каким-то образом связаны с ними непосредственно. И очевидно как связана с ними ты, но я... причем тут я?

- Не знаю. Но мы это выясним.

- Нам нужна Велесия. Она одна из последних первородных. Есть еще Сайо, но она самая младшая из всех первородных. Вряд ли она может что-то знать. - я ощущал как шестеренки начинают свое движение. Велесия может быть ключом ко многим творящимся вещам. Осталось лишь самое малое... - Но никто не знает где она. Я лично видел ее лишь несколько раз. Драгомир не любит появляться в Брашове и везде где есть хоть намек на Цепешей и его приверженцев.

- У отца нет приверженцев. - Стефания отошла посмотреть в окно, наверно ждала брата. Девушка выглядела спокойной, хотя я понимал и знал, что это не так. - У него был один друг. Я не знаю как его зовут. Однажды я подслушала как они переговаривались. Тогда обсуждалось что-то очень страшное.

- Если у него только один друг, то как он остается на этом месте? Ты знала, что твой отец возглавляет нас?

- Хочешь сказать он как король властвует над всеми нами? А кто тогда я? - Стефания повернула ко мне свое нахмуренное лицо. А правда тогда кто она? В какой-нибудь сказке Стефи называли принцессой, но в настоящей жизни...

- Если говорить прямо... - я не знал как ей сказать. - По нашим законам, которые напоминают средневековье ты...

- Кто? - девушка стояла теперь спиной к окну и выжидающе смотрела на меня. Я боялся произнести это. Не потому что это страшное слово, а потому что многим оно кажется обидным. Даже мне. - Бастард?

- Что-то вроде.

- Я знала это давно, - Стеф фыркнула и сново села на стул. - Об этом отец не раз мне напоминал. Мать тоже. Они не упускали любого повода, чтобы сказать кто я. Ошибка, путающаяся у них под ногами. Мать лишилась семьи и карьеры, когда узнала о беременности. Отец же... теперь я понимаю почему. Он боялся, что меня будут использовать против него и поэтому не особо то проявлял свои отцовские чувства.

- Твоя мать винила тебя в своих неудачах? - это было так обычно. Сколько таких семей живет и жило всегда? Даже когда я был еще ребенком даже по меркам бессмертных были такие семьи.

- Да. Она непросто винила, она ненавидела меня за это. Сначала старалась быть хорошей матерью, а потом... - открылась дверь и в квартиру зашел Михаил с пакетами продуктов.

- О чем болтаете? Что-то случилось? - Михаил прошел в кухню и, поставив пакеты на пол, стал разбирать продукты. На столе появились пакет зеленых яблок, колбаса, сыр, молоко, пачка спагетти и много чего еще. - Я подумал, что ты не захочешь выходить из дома в ближайшие дни. Сегодня сделаю тебе твою пасту. Как думаешь?

- Было бы неплохо, - Стеф улыбнулась совсем как ребенок, которому наконец-то купили шоколад. Михаил выглядел счастливым, хоть старался этого не показывать. - А разве мы можем испытывать обычный голод?

- Подумай о пасте. Что ощущаешь? - Михаил продолжал раскладывать продукты. В его движениях виделась необычная оживленность и волнение.

- Хм, - Стеф нахмурилась и сжала губы, посмотрев на меня, потом на Михаила. - Я хочу пасту.

- Ну вот. Константин, расскажи ей. Между вами должно быть меньше секретов и недосказанности. Вы почти что муж и жена, только без человеческой церемонии. Я бы даже сказал вы больше чем обычные муж и жена. - Михаил не смотря на все волнения и события выглядел радостным. Хотя уходил он хмурым. Наверно обдумал все произошедшее с ним и его сестрой. А может дело и в том, что теперь он может не таится и открыто показывать свою братскую любовь и заботу.

- Мы что-то среднее между так называемыми истинными бессмертными и людьми. Истинными бессмертными себя называют стригои. Как точно они появились никто не может сказать. Слухи и домыслы ходят разные. Самый распространенный, что первый стригой якобы был создан самим дьяволом, дабы уподобится Богу. - Стефания слушала мой рассказ широко раскрыв глаза. Казалось она не слышала брата, готовившего завтрак, и стука в дверь. Сначала и я не обратил внимания на это, пока стук не повторился.

- Полиция... - шепотом сказала Стеф и замерла. Ей было страшно. Оно и понятно. Ведь ей, как и нам, известно что случилось с Кейтлин.

- Хочешь я открою и поговорю с ними? - Михаил осторожно положил на плечо сестры свою руку. Девушка отрицательно покачала головой и, тяжело вздохнув, пошла открывать. Цепеш мрачно на меня посмотрел и шепотом, еле слышно сказал, - Успокой ее потом. Она притворяется, что держится, но на самом деле это не так. Не дай ей совершить ошибку.

- О чем ты... - мне не дали договорить. Полицейские зашли в квартиру и прошли в гостиную вслед за Стеф, ее брат пошел следом, как и я.

- Мисс Бредбелл, вам знаком этот человек? - мужчина лет сорока протянул Стефи фотографию. Кто на ней изображен я не видел, но по выражению лица девушки и эмоциям проскользнувшими во мне я понял: он ей знаком.

- Да. Это Большой Рики. - ее голос звучал тихо, почти без эмоций. Стеф закрылась от всего мира, словно раковина. Тело девушки замерло, даже для юного бессмертного тела это не слишком естественно. Полицейские переглянулись. - Это дилер моей матери.

- Она была зависима? - женщина, пришедшая вместе с первым копом, выглядела лет на тридцать пять. Она сидела на диване расслабленно, в зеленых глазах плескалось тепло и забота. Все, чтобы усыпить бдительность подозреваемых.

- Да. Он доставлял ей всякое. На днях они поругались, мама... - Стеф глубоко вздохнула и посмотрела на старшего брата, тот кивнул. Он был с ней, хотя не мог сейчас взять за руку, чтобы ей было не страшно. - Мама задолжала крупную сумму. Раньше она выкручивалась, продавая мои картины. Но недавно они...

- Вы знали, что это ваша мать стоит за взрывом?

- Она... - оцепенение спало и девушка задрожала. Сейчас был бы идеальный момент, чтобы ее расколоть. Было видно, как Стеф страшно скрывать правду о произошедшем. Михаил не стал ждать дольше и сел рядом. - Я не знала.

- Мы подозреваем, что кто-то мог заплатить вашей матери за информацию о строении. Она ведь архитектор?

- Не успела закончить... вроде. Мы с ней не в очень хороших отношениях.

- Она консультировала главного архитектора будучи без образования? - женщина сверкнула глазами. Мужчина сощурил глаза. У них видимо начала сходится какая-то версия.

- Эм...

- Вы не представились. - оба полицейских повернулись ко мне. Странно, что никто не придал этому значение. Даже бдительный Михаил, обычно следящий за всем, не обратил на это внимание. Пришедшие к нам люди были одеты в полицейскую форму, однако что-то меня настораживало.

- Разве? - женщина встала. Слишком быстро и резко. Ее глаза странно блестели. - Простите, капитан Фрост, а я офицер Лейт. А вы простите кто?

- Я Константин Сальваторе. Мой отец погиб при взрыве в галерее. - все же что-то меня настораживало. Очень настораживало.

- Мистер Сальваторе был вашим отцом? - капитан Фрост повернулся ко мне. Его глаза были настолько темными, что казались черными. - Примите наши соболезнования. Вам не знаком этот человек?

Капитан встал с дивана и, подойдя ко мне, протянул фотографию. На ней был мужчина лет сорока, возможно ему даже около пятидесяти, с короткими черными волосами и блеклыми голубыми глазами. Это были не тот красивый оттенок глаз, а блеклый и потухший. Лицо мужчины было в шрамах и морщинах.

- Нет. Мне он не знаком. - я бросил взгляд на Стеф, которая неотрывно смотрела на меня. Ее взгляд не выражал ничего. Сейчас в тусклом утреннем освящении глаза Стефании казались темно-серыми, кожа бледнее чем обычно, не было даже едва заметного румянцы. Если ее волосы были темными, как у отца и брата, девушка больше походила бы на Кэйталин. Но вероятно судьба и правда сыграла со Стефанией злую шутку. Если верить девушке, то цвет волос ей достался от деда, а цвет глаз походил на нареченных Кэйталин и Драгомира. Была ли она и правда похожа на своего деда так сильно, что Влад ненавидел собственную дочь?

- Когда вы видели этого мужчину в последний раз? - офицер Лейт переключила свое внимание на Стефанию.

- Пару дней назад. Я гостила у мамы после взрыва. Они сидели в гостиной на первом этаже и разговаривали о деньгах. - Стефания нахмурилась. Говорила ли она правду или увидела возможность оправдать себя перед полицией? - Потом тон беседы повысился, я решила немного спустится. Он требовал деньги. Много. Я не помню точную сумму. Мама плакала, умоляла его подождать. Еще говорила, что ей вот вот должны дать нужную сумму.

- Ваша мама... Как давно она принимает? - офицер Лейт состроила сочувствующую гримасу. Однако я отчего не верил ни единому их слову. Что-то не давало мне покоя.

- Лет десять, может больше. У нее бывают периоды, когда она принимает больше или меньше. Не знаю бывает ли так. Обычно зависимые принимают каждый день...

- Она была склонна к депрессии? - Стефания кивнула. Кажется я начинаю понимать, пренебрежительное отношение к миссис Бредбелл. Наркотики, долг, о котором девушка как-то обмолвилась. И это только верхушка айсберга отношений Стефании и ее матери. А если еще и учесть страх перед отцом... понятно почему девушка стремится причинять себе боль различными методами. Она пытается убежать от страха и чувства одиночества.

- Мама очень переживала по поводу и без. Ее личная жизнь не сложилась, родители погибли в автокатастрофе. Близких у нее не было, она была одна. - тут Стефания судорожно вздохнула, Михаил взял ее за руку и сжал. Он рядом, как старший брат. Ее поддержка, опора.

- Что ж, на этом мы закончим. Если к вам появятся вопросы, мы свяжемся с вами. - капитан Фрост поднялся с дивана, вслед за ним и офицер Лейт. Они проходили мимо меня, когда Стеф резко вскочила.

- Подождите. Причем тут дилер?

- Незадолго до смерти вашей матери его видела ваша соседка, - капитан нахмурился. Стеф рисковала, спрашивая об этом. Хотя им в голову не могло прийти, что девушка спросила это потому что знала кто виновен. - Вел кажется. Она сказала, что видела этого человека в районе трех часов ночи, когда спускалась попить воды. Повезло однако, обычно на окраинах темно, а в тот день только сделали освещение.

- Вел видела его? - голос Стеф дрогнул. Капитан кивнул и они направились к выходу. Михаил последовал за полицейскими.

- Ты режешь себя? - не хорошо спрашивать такое в лоб. Однако я должен знать. - Между нами должно быть доверия и потом, если сейчас ты сделаешь что-то с собой, то я узнаю. У меня появятся твои раны и боль.

- Ты чувствуешь мою боль?

- Да. - я медленно подошел к ней и взял ее лицо в свои руки. - Это особенность нашей связи. Но даже без нее я все понял бы. Не дурак. Особенно после предупреждения твоего брата. Ты можешь нам доверять. Ты больше не одинока.

Ей было тяжело. Я видел всю боль от пережитых событий в ее глазах. Таких необычных и таких красивых. И может еще рано говорить о любви, но об одиночестве точно уже можно. Потому что я не дам ей быть одинокой и в этом виновата далеко не наша связь.