Глава 12: Смех в Сумерках
Билеты на «Поезд в Пусан» были у Феликса в руке как священный грааль. Его первое настоящее свидание с Банчаном вне дома – кино, попкорн, темнота зала. Нервы щекотали живот.
— «Ты уверен, что хочешь именно зомби?» — Банчан поднял бровь, его рука холодной тяжестью лежала на Феликсовом плече. «Не слишком романтично.»
— «А что? «Сумерки»?» — Феликс фыркнул. «Слишком… предсказуемо. И Бэлла раздражает. А тут хоть экшн, кровь…» Он запнулся, осознав двусмысленность. «…в смысле, спецэффекты!»
Банчан усмехнулся, его губы искривились в полуулыбке.
— «Кровь меня не смущает, солнышко. Смущает то, что ты будешь вцепляться в меня от страха.»
— «Буду!» — Феликс ухмыльнулся. «Это же часть плана.»
Тем временем, у соседнего кинотеатра Джисон нервно теребил билеты на «Сумерки: Сагу. Рассвет — Часть 2».
— «Ты точно не против?» — он смотрел на Минхо с щенячьей надеждой. «Мы можем уйти, если тебе скучно…»
— «И лишиться шанса поиздеваться над вампирами-блёстками? Ни за что,» — Минхо выхватил билет. «Пойдем, фанат. Я буду громко комментировать каждую сцену.»
Джисон только вздохнул, предвкушая вечер сарказма и неловкости.
План Хёнджина и Чонина (который не мог пройти гладко):
— «Они идут на «Поезд в Пусан», сеанс в 20:00!» — Чонин тряс распечаткой перед Хёнджином. «Мы покупаем билеты на тот же ряд! Сюрприз!»
Хёнджин скептически осмотрел сайт кинотеатра.
— «Чон, там остались места только… в последнем ряду. И то боковые.»
— «Неважно! Главное – дух поддержки!» — Чонин уже тыкал в экран. «Два на «Поезд в Пусан», 20:00… куплено!»
Они не заметили маленькую, но роковую деталь: в соседнем зале на 20:00 тоже шло кино. «Сумерки: Сага. Рассвет — Часть 2».
Зал №7 («Поезд в Пусан»):
Феликс действительно вцеплялся в Банчана. Каждое рычание зомби, каждый визг тормозов – его пальцы впивались в ледяное предплечье вампира. Банчан терпел. Более того, он наслаждался. Тепло Феликса, его учащенный пульс, его сдавленный смех после особенно напряженной сцены – это был лучший наркотик.
— «Ты как попкорн,» — прошептал Банчан ему на ухо во время затишья, его губы коснулись мочки. «Соленый, хрустящий… и невероятно сладкий внутри.»
Феликс едва не выронил стакан с колой.
— «Монстр,» — он прошептал в ответ, но прижался сильнее.
Зал №5 («Сумерки»):
— «Смотри! Эдвард опять делает это лицо!» — Минхо громко шептал, тыча пальцем в экран. «Лицо «Я вампир на 107 лет старше тебя, но эмоционально я – подросток в период полового созревания»!»
Джисон крякнул, пытаясь сдержать смех.
— «Минхо, тише! Люди смотрят!»
— «Пусть смотрят на экран! Там хоть красивые люди,» — Минхо беззастенчиво обнял Джисона за плечи. «Хотя… тут рядом тоже ничего.»
Джисон покраснел в темноте.
Хёнджин и Чонин: Великая Путаница
Они ворвались в зал как раз к начальным титрам. Темно. На экране – мрачный лес, атмосферная музыка.
— «Вау, Пусан начинается мрачновато,» — прошептал Чонин, пробираясь к местам.
— «Где зомби?» — Хёнджин прищурился. «Это же…»
На экране появился Роберт Паттинсон с набеленным лицом и золотыми глазами.
— «О, круто! У зомби теперь гламурный макияж!» — Чонин удивленно сел. «Эволюция!»
Хёнджин схватился за голову.
— «Чон… Это не Пусан. Это «Сумерки». Мы купили билеты не в тот зал!»
— «Что?!» — Чонин вытащил телефон, подсветка ослепила соседей. Он сравнил билеты. «О нет… Зал №5… Сумерки…» Он уставился на экран, где Белла и Эдвард обменивались томными взглядами. «Но… но мы же для Феликса и Бана пришли!»
— «Ш-ш-ш!» — зашикали сзади.
— «Сидите тихо или уходите!» — раздраженно прошипел кто-то.
Они замерли. Смотреть «Сумерки» не хотелось. Уйти – значило признать поражение. Они сидели, как на иголках, наблюдая за вампирскими страстями, которые казались им смешными и нелепыми после реального Банчана.
— «Они хотя бы не блестят на солнце, как конфетти,» — мрачно заметил Хёнджин во время сцены бейсбола.
— «Зато у нашего Банчана нет этой дурацкой прически,» — кивнул Чонин.
На экране началась особенно пафосная сцена признания в любви. Музыка зазвучала громче, герои смотрели друг другу в глаза…
— «Боже, как же это идиотски,» — не выдержал Хёнджин.
— «Прямо как мы, когда пытались их поддержать,» — вздохнул Чонин.
Они повернулись друг к другу, чтобы обменяться сочувствующими взглядами. Но в темноте, в пылу раздражения и абсурда ситуации, они не рассчитали расстояние.
Их губы встретились.
Случайно. Неловко. На секунду.
Они отпрянули друг от друга, как ошпаренные.
— «Ох…» — выдохнул Чонин, касаясь губ.
— «Извини… я не…» — Хёнджин замер, его лицо пылало в темноте.
Тишина. Только с экрана лилась патетичная музыка и слова вечной любви.
В зале №7 («Поезд в Пусан»):
Банчан внезапно напрягся. Его сверхчувствительный слух уловил знакомые голоса из соседнего зала через тонкую стену. Он сосредоточился, отфильтровывая шум зомби и крики героев.
«…не в тот зал!» – голос Хёнджина, панический.
«…Сумерки…» – разочарование Чонина.
Потом возмущенные «Ш-ш-ш!».
Потам их тихие, язвительные комментарии про блеск и прически. Банчан едва сдержал усмешку.
А потом… нарастающее напряжение в их голосах… тишина… и резкий, синхронный вдох.
Банчан замер. Его вампирское восприятие уловило мельчайшие детали: учащение сердечного ритма двоих в соседнем зале, звук неловкого движения, почти беззвучный чмок прижатых друг к другу губ, мгновенное отдергивание…
Он медленно повернул голову к стене, разделяющей залы. На его обычно бесстрастном лице расцвела редкая, настоящая улыбка. Нежная и немного хитрая.
— «Что?» — Феликс шепнул, заметив его выражение. «Зомби сказали что-то смешное?»
Банчан наклонился к его уху, его шепот был теплым от скрытого смеха:
— «Хёнджин и Чонин. Они в соседнем зале. На «Сумерках». Только что… случайно поцеловались.»
Феликс широко раскрыл глаза, пытаясь сдержать хохот.
— «Нет! Серьезно?! Как?! Почему?!»
— «Путаница с билетами. И… атмосфера, видимо,» — Банчан едва сдерживал рыдания. «Они сейчас там сидят, красные как помидоры, и пытаются понять, что черт только что произошло.»
Феликс зажал рот рукой, его плечи тряслись от беззвучного смеха. Он прижался лбом к плечу Банчана.
— «Боже… бедняги…» — он выдохнул сквозь смех. «Но… черт возьми, это же идиотизм уровня мастерства!»
— «Мастерский идиотизм,» — согласился Банчан, обнимая его. Его смех, тихий и редкий, вибрировал в груди. Он смотрел на экран, где герои бились с зомби, но видел другое: Чонина и Хёнджина, застывших в темноте зала, с перепуганными глазами и прижатыми к губам пальцами. Это был абсурд. Совершенный, прекрасный абсурд их жизни.
Фильм закончился. Свет зажегся. Феликс вытирал слезы смеха.
— «Это было… эпично,» — он сказал, глядя на Банчана. «И зомби, и… соседи.»
Они вышли в фойе. Через минуту из соседнего зала, как ошпаренные, выскочили Хёнджин и Чонин. Их лица были ярко-красными, они избегали смотреть друг на друга.
— «О! Привет!» — Феликс махнул им, сияя. «Как «Поезд в Пусан»? Зомби классные?»
Хёнджин и Чонин замерли, как олени в свете фар.
— «Мы… эээ…» — начал Хёнджин.
— «Да! Круто!» — перебил Чонин, слишком громко. «Очень… кроваво! И страшно! Прям как… как жизнь! Ха-ха!» Его смех был нервным.
Банчан стоял чуть позади Феликса, его руки в карманах. Он поймал взгляд Хёнджина и подмигнул. Медленно. Знающе. Хёнджин побледнел еще больше, если это было возможно, и резко отвернулся.
— «Мы… пойдем!» — выпалил Чонин, хватая Хёнджина за руку. «Срочные дела! Картины! Краски! Пока!»
Они умчались, оставив Феликса и Банчана в фойе.
— «Картины и краски?» — Феликс поднял бровь.
— «Метаморфозы,» — философски заметил Банчан, наблюдая, как Джисон и Минхо выходят из их зала. Минхо что-то саркастично бубнил про Эдварда, а Джисон терпеливо кивал.
— «Итак,» — Минхо подошел, оглядывая довольные лица Банчана и Феликса. «Кто-то явно повеселился больше нас. Зомби интереснее блестящих вампиров?»
Банчан положил руку на плечо Феликсу. Его глаза светились теплом и остатками смеха.
— «Интереснее, Минхо. Особенно когда твоя реальная жизнь подбрасывает сюжеты смешнее любого кино.» Он посмотрел в сторону, куда скрылись Хёнджин и Чонин. «Некоторые… только начинают понимать, насколько она смешная. И непредсказуемая.»
Они вышли на прохладный ночной воздух. Город сиял огнями. Банчан крепче сжал плечо Феликса.
— «Домой?» — спросил Феликс.
— «Домой,» — ответил Банчан. Дом. Где пахло раменом, смехом и ожиданием новых, пусть и абсурдных, глав их странной, прекрасной, вампирски-человеческой жизни. Где даже случайный поцелуй друзей в темноте кинотеатра был просто… частью истории.
Цитата (Банчан Феликсу, уже на пороге квартиры):
— «Знаешь, что самое заразное в мире? Глупость. И я, кажется, подхватил твою. И не хочу лечиться.»