Часть 2
Чёрные силуэты деревьев безмолвно мчались мимо, и только луна не отставала от вампира, освещая его тонкую, стремительно двигающуюся фигуру. Сяо Чжань, пока бежал, перебирал в уме безликие скучные записи об оборотнях. Всё что знал, помнил из истории, всё что годами в него вбивали Верховные и Совет, подпитывая в его зачерствевшем сердце ненависть к этим существам. Но в этот раз он что-то явно упустил. Лес сменялся холм за холмом. Сяо Чжань добежал до каменистого берега горной реки. Отталкиваясь от сосен, мужчина набирал высоту, пока наконец не увидел водопад, через который лежал его путь.
Вампир возвращался этой дорогой десятки сотен раз, если не целую тысячу, но именно этой ночью перед глазами стояла всё ещё ясная, чёткая картина чужой смерти и рождения. Он не мог избавиться от ощущения тепла маленького существа на своих руках, того, как детёныш смертельного врага крепко обхватывал палец, с жадностью вкушая ядовитую для оборотней кровь, и горевшие изумрудом, наполненные болью и яростью глаза волка, принявшего его за убийцу. Сяо Чжань понимал, что останься он там, попытайся объясниться и схватки было бы не избежать.
В первую очередь, доказывать свою непричастность он считал неприемлемым. Это было выше него. Он знал, что на его руках нет крови волчицы и эта вшивая псина, заклеймившая его, может думать всё что угодно.
Во-вторых, схватись они тогда, соглашение оказалось бы нарушенным, а так долго и с таким трудом установленное перемирие рухнуло бы в считанные секунды, потому что оттуда один из них не ушёл бы живым.
Ну и в конце концов, он определённо точно пожалел спасённое им дитя. Понимание этого заставило на мгновение остановиться. «Ты размяк, Чжань», попенял он сам себе. «Ну какое тебе дело до этого щенка? Ты убивал таких пачками...» Но нет. Он мотнул головой. Никогда больше он не позволял себе забирать жизнь детей после того первого раза. Даже если те были отродьями поганых оборотней. Не смог и в этот.
Он чувствовал исходящее от ребёнка нечто, чему не мог дать пока название, но определённо точно эта девочка была необычная и она так цеплялась за жизнь, что ему ничего другого не оставалось, как дать ей шанс.
На соседнем берегу вместо густого леса протянулось поле. На лету приметив подходящий валун у воды, вампир приземлился на него, оттолкнулся и перепрыгнул на противоположный берег, рассекая леденящую пелену. Гулкое приземление разбудило воронов, которые взмахами своих чёрных крыльев подняли слой пыли осевшей на траве. Голубой свет заливал, казалось, всё вспаханное поле. Пахло копчёным дымом, терпким запахом подсолнечника и волчьей шерстью.
Вампир обходил круглые и квадратные пятна, нетронутые тяжёлыми лапами. Примятая трава в этих местах, судя по серо-чёрному цвету, не видела солнца примерно с начала осени. Призраки былых пристанищ располагались вокруг кострового места, из которого тонкой струйкой поднимался дымок. Вампир оглянулся. Несколько часов назад здесь горел большой костёр, который служил очагом для очень крупной стаи.
Поле окружило его, давя и давлея. Он тот, кто практически не выбирался из дома, не отсвечивал и не лез ни в какие авантюры, сейчас не мог не сожалеть о том, как много пропустил. Сидя взаперти четырёх стен, он допустил появление волчьего клана прямо у себя под носом. Удивительно, как близко к особняку располагалась стоянка оборотней. А орден Верховных знал о них? Или до сих пор те оставались незамеченными?
Вампир заметил ярко-красную искру среди затухших головешек, та медленно пульсировала и билась за угасшее пламя из последних сил. Печальное и узнаваемое зрелище. Точно также маленькое сердечко, готовое вот-вот потухнуть, натужно пульсировало в груди младенца, выбивая себе крохотный шанс на жизнь.
Поблизости не осталось хвороста или сухой травы, что помогли бы этой искре вспыхнуть и вновь покорить живых своей силой. Надежду удушал пепел. Но он, именно он стал причиной жизни щенка. И судить о том, верно ли поступил, было рано, но то, что эта девчонка ещё проявит себя, вампир не сомневался.
Носком туфли Сяо Чжань подкинул землю в сторону и потушил огонёк. Он больше никому не нужен. Следы волчьих лап удалялись в лес на север, в противоположную от его дома сторону. Но в груди Сяо Чжаня будто кто-то медленно наматывал жилы на кулак. Страх гулял по всему телу от холодных кончиков пальцев до каменного сердца.
Демон ночи давно не испытывал подобных противоречий. Он не знал каких последствий ждать от своего спонтанного поступка, но решил отложить терзавшие его сомнения на потом, главным сейчас было уйти как можно дальше от возмездия того устрашающего чёрного волка, а после подумать на свежую голову.
***
Молодой волк бежал по лесу, без устали передвигая мощными лапами. Ветер колыхал листья на деревьях, невидимыми ладонями зарывался в угольного цвета шерсть. Под лапами хрустели сухие ветки, мелкие камни больно кололи, доставляя дискомфорт. Луна ярко светила над головой, через густую крону с трудом проникая в чащу леса. Она освещала шерсть оборотня, заставляя её блестеть и переливаться.
Волк не остановил свой бег. Он продолжил бежать глубоко в чащу, в место, которое называл своим домом последние годы. В зубах у него находилось самое ценное - единственное, что осталось от его возлюбленной. Её частичка, его плоть и кровь – их дитя.
В душе горел огонь, превращаясь с каждым шагом в пламя ненависти. Он всем своим существом ненавидел этих бездушных, хладнокровных и циничных кровопийц. Ибо слишком многое потерял их стараниями. Свою семью: отца, мать и братьев, а сейчас и свою волчицу, с которой хотел провести остаток жизни. Он не принимал ситуацию, и по венам оборотня бежала чистая, ничем не приправленная ярость.
Он запомнил это утончённое, пусть и дьявольски красивое, но застывшее ледяной маской лицо, взиравшее на него, будто не он только что лишил его частички души. Ну ничего. Как только он пристроит дочь Старейшине, сразу же вернётся и разыщет этого убийцу, и плевать он хотел на соглашение и всё что сулило за его нарушение. Он решил, что отомстит за смерть любимой, чего бы это ему не стоило.
Затормозил Ибо у входа в небольшое поселение. Перекинувшись за стволом мощного дерева, мужчина оделся в то, что было оставлено в сумке на случай неожиданных обстоятельств, повешенной на ветке. Он вышел из-за дерева, прижимая свёрток к груди, и размеренными шагами направился в сторону своего дома.
По пути встречались другие жители поселения, что приветствовали вожака улыбками на лице. Но когда те рассмотрели в его руках ношу, улыбки сменялись на растерянность и удивление. Ибо не сбавлял шаг, даже когда в спину сыпались вопросы. Когда он оказался внутри спасительных стен, где было тепло и уютно, где всё ещё пахло его возлюбленной волчицей, горечь от потери накатила со страшной силой.
Ноги оборотня враз подкосились и он, чтобы не упасть, обессиленно уселся на первый попавшийся стул, сухо сглотнув и подавив рвущиеся из груди рыдания. Опустив взгляд на посапывающую дочь, он всё-таки расплакался. Да, не гоже альфе стаи реветь как девчонке, но и сил справиться со скорбью не нашлось. Он живой, из плоти и крови, и не мог не оплакать невосполнимую потерю.
- Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, милая, – прошептал он, всхлипывая – я защищу тебя от мира, от этих убийц и когда ты прочно встанешь на ноги, я уйду, чтобы откусить им всем головы. Обещаю.
Поднявшись и пристроив ребёнка на тапчане у камина, он подоткнул малышку со всех сторон одеялами, а сам направился к дому Старейшины. Ибо ворвался в помещение без стука, впервые действуя так нагло и решительно. Но времени на церемонии больше не оставалось.
Пожилой мужчина, самый старый волк их стаи, поднял на него седую голову и слабой улыбкой поприветствовал вожака. Но видя изумрудные, налитые гневом глаза и горестный излом бровей, улыбка стекла с его губ.
- Что случилось, Ибо?
Тот вывалил на старика произошедшее, до хруста стискивая кулаки и едва в силах устоять на месте и не броситься тут же разыскивать виновника преступления. Старец кривил своё покрытое морщинами лицо, на которое набежала тень, и когда Ибо смолк, поднялся, покряхтывая и цокая языком. Он подошёл к вожаку ближе и нерешительно, опасаясь взрыва ярости, положил покрытую пигментными пятнами руку ему на плечо.
- Я понимаю твоё горе и сочувствую ему, - прошелестел он – но считаю, что тебе не стоит совершать опрометчивых поступков сейчас.
- Но я не могу так этого оставить! – воспротивился Ибо, скрипнув зубами.
- Разумеется, не можешь, – согласился с ним Старейшина – но послушай... – он замолчал, о чём-то размышляя, и спустя мгновение продолжил – хрупкий мир, только-только достигнутый между оборотнями и вампирами, всё ещё слаб и ненадёжен. Конечно, ситуация вопиющая и мы потеряли члена нашей стаи... но... – старик со всем усердием пытался подобрать нужные слова, но Ибо зажмурился, мотая головой. Он не мог принять никаких оправданий и отговорок. В сердце полыхала ненависть, а душу разрывало на части. Как он может со всем смириться ради какого-то пресловутого мира. – Послушай, - продолжил втолковывать ему старый оборотень. – Ты должен действовать на трезвую голову, а не сейчас. В таком состоянии ты натворишь дел и остатки оборотней во вновь развязавшейся войне сгинут окончательно.
- Да как такое можно спустить с рук? – взорвался вожак - Мне плевать! Эта тварь первая нарушила соглашение и почему именно я должен нести ответственность? Я найду этого ублюдка и...
- Не горячись, - Старейшина повысил голос – я не предлагаю тебе спустить всё на тормозах. Я предлагаю только не афишировать. Я позабочусь о твоём щенке и дам тебе время и возможность разыскать этого вампира. Но ты должен убить его тихо. Желательно так, чтобы тебя, то есть наш вид, не связали с этим.
Ибо во все глаза смотрел на говорившего и что-то прикидывал в уме. План хоть и казался ему так себе, но в принципе не разнился с тем, чего он хотел. Какая разница как лишить жизни это чудовище, важен же результат, верно? Он покивал, видя, как старый волк подуспокоился и с сочувствием похлопал его по плечу.
Ибо вернулся в свой дом, а спустя некоторое время раздался осторожный, робкий стук в дверь. К нему пришла целительница, попросив разрешения подпустить её к ребёнку.
- Какая хорошенькая, - проворковала та – как вы её назвали, господин Ван?
Тот поначалу растерялся, ведь совершенно об этом не думал. Опустив взгляд на крохотное личико, на закрытые глазки, носик пуговку, волк внезапно едва не задохнулся от осознания, понимания того, что это чудо - его заслуга. Его и любимой им Амири.
- Ин Жень... – благоговейно прошептал он.
- Редчайший цветок, - одобрительно кивнула целительница – очень красиво.
***
На улице стало жарче. Солнце с трудом пробивалось сквозь прорехи плотно нависших серых туч, но плавило всё, до чего дотягивались его лучи. Ветер пропал, поэтому везде стояла невыносимая духота. Близилось лето, самое не любимое время для обитавших в этом месте тварей. Обычно в это время года, все распри, стычки и разгул преступности сокращались вдвое, просто потому, что вся нечисть залегала в свои норы, стараясь не высовываться как минимум до наступления осени.
Большой чёрный волк бежал туда, где его предали, нанесли удар в самое сердце и скрылись. Ведь если бы не Старейшина, то Ибо и вправду бы умер там, на земле рядом с телом любимой Амири. Самообладание крошилось в пыль, когда ему пришлось поднимать окоченевшее тело жены, потом нести в деревню, чтобы предать его земле по традициям стаи. Весь путь он сдавливал челюсти, чтобы только не взвыть. Тогда старик спас его, отпаивая вожака своими целительными снадобьями, помогавшими излечить душевный недуг.
Но голова Ибо всё равно была забита лишь воспоминаниями чёрных, словно бездонный колодец глаз, с прищуром смотрящих прямо в душу, в которых он так и не смог разглядеть и толики раскаяния за содеянное, отчего ненавидел кровососа ещё сильнее.
Каждую ночь после этого, он убегал из поселения, выслеживая и стараясь отыскать убийцу, но тот либо хорошо прятался, либо вовсе исчез из города. Ибо тёмными ночами бродил по улочкам Кассета, словно неприкаянное привидение, но никого похожего так ни разу и не встретил. Трусливый упырь. Он не мог даже ощутить запаха, который въелся на подкорку, отпечатался в его голове и который он яростно ненавидел всеми фибрами души. Но всё было без толку.
Пришлось на время смириться, ведь ему больше ничего не оставалось. Тогда Ибо ушёл с головой в заботы о дочери и своей стае, но мысли отомстить не отпустил.
***
Переполненные тротуары внизу были забиты зонтиками, затрудняя наблюдение за спешащими под дождём пешеходами. Наступившая осень радовала, сменив выдавшееся жарким в этом году лето. Сяо Чжань стиснул кулаки в отчаянии и его заострённые ногти впились в бледные ладони.
Он выслеживал ликанов в этом районе, однако до сих пор не заметил ни одну цель.
«Где же вы прячетесь, грязные животные?» - раздражённо думал он. Вампир начал побаиваться, что его жертва ускользнёт от него, что волчья стая давно сбежала под прикрытием дневного света и сейчас ищет более уединённое логово в другом месте.
На самом деле, он не собирался лезть в это. Но когда всё чаще и чаще стали случаться зверские нападения на людей, и тех находили с разодранными шеями, он не мог не вмешаться. Ему в принципе было всё равно на этих жалких человечишек, но участившиеся убийства влекли за собой множество проблем, а в частности, пристальное внимание к творившемуся в городе в целом. Он слышал недовольные шепотки между своими, и знал, как злились Верховные.
Сяо Чжань вздрогнул. Несмотря на свою удобную одежду, неподвижность и ненастная погода начинали доставлять ему вполне ощутимый дискомфорт. Холод давал о себе знать, но вампир, встряхнув плечами, отогнал мимолётную слабость.
Существовала вероятность, что ночью, оборотни могли сбежать из города. Он это знал и не мог позволить им уйти, даже если это будет означать, что придётся ждать под дождём до восхода солнца. Его зоркий взгляд беспокойно обыскивал улицы внизу. Сначала, он не заметил ничего необычного или подозрительного. Затем...
«Стоп! Там!..»
Зрачки вампира сузились и сконцентрировались на двух сомнительного вида мужчинах, грубо пробирающихся через толпу, тыча локтями и расталкивая людей на своём пути. Они были без зонтиков, а потёртые кожаные куртки слабо защищали их от ветра и дождя.
Сердитое шипение сорвалось с бледно-розовых губ Сяо Чжаня. Даже в человеческом обличии, эти ликаны вызывали у него ненависть и отвращение. Их нынешний вид не мог его обмануть, он знал, что под людской внешностью, на самом деле, была просто пара грязных животных.
Он узнал их сразу. Большой оборотень, сто с лишним килограммов веса и едва сдерживающий ярость, был известен как, Пивз. Про него велось много разговоров среди вампиров, и те придерживались мнения, что этот здоровенный чернокожий ликан - теперь главный в Кассете. В любом случае, лысый громила являлся грозным противником, и Сяо Чжань мечтал увидеть его нашпигованного серебром. Его спутник был поменьше. По внешнему виду он был азиатом, с нервными повадками и неопрятными тёмно-каштановыми волосами.
Пивз грубо толкнул второго ликана, имя которого вампир не знал, и тот, как испуганное животное, изо всех сил поспешил дальше по тротуару.
Глядя на двух оборотней, пытаясь определить, куда они направляются, в поле зрения Сяо Чжаня вдруг попал симпатичный молодой человек, идущий под дождём прямо перед ними. Стройный, красивый, с каштановыми волосами, обескураживающий своей небритостью. Он был одет в ветровку, тёмные брюки и кроссовки. Без зонтика, прикрывая голову от дождя руками, он поспешил подальше с густонаселённой площади.
«Не бери в голову!» - мысленно встряхнул себя Сяо Чжань, потрясённый тем, что позволил человеку отвлечь себя от миссии, пусть и на мгновение. Но тот человек чем-то напомнил ему того оборотня, чьего щенка он спас когда-то. Но из-за его многодневной щетины, вампир ни в чём не был уверен.
Не время было заглядываться на парней, даже если в его душе не было места романтики. Он вампир, а не юноша с мечтательными глазами или экстравагантной соблазнительностью. Его бессмертие предназначалось для борьбы против оборотней, и, единственной страстью, которой он предавался в своей жизни – было убийство ликанов. Не всех, конечно же, а тех, кто шёл против человеческих законов. Сяо Чжань с такой же лёгкостью мог убить и своего сородича, если бы только тот совершил что-то непростительное.
Переключив своё внимание на оборотней и выкинув из головы посторонние мысли, Сяо Чжань поднял голову и увидел, что мужчины завернули за угол. Улыбка удовлетворения коснулась его губ.
Он наклонил голову, как хищная птица, и заглянул в пустынный переулок между зданиями, замирая в ожидании. Оборотни двигались к намеченной цели, по-видимому, не подозревая о присутствии вампира. Один только вид гнусных тварей, заставил биться его бессмертное сердце в разы быстрее, вызывая инстинктивное желание стереть этих зверей с лица Земли.
Перед глазами Сяо Чжаня, на мгновение мелькнула картина, которую он застал пару дней назад: «Мальчишки-близнецы, не больше шести лет, истошно кричали, забившись в угол в смертельном ужасе. Девушка постарше, наверняка их сестра, лежала распростёртая на полу рядом, а её горло было страшно разорвано. Седовласый человек в старой потрёпанной одежде с проломленным черепом и размозжённым мозгом валялся поблизости. Уютная комната, стены которой забрызганы кровью. Изуродованные тела и конечности, принадлежащие некогда родным людям, разбросаны вокруг как пурпурные цветочные лепестки...».
***
Не обращая внимания на двадцатиметровую высоту, Сяо Чжань спокойно встал на краю уступа и посмотрел вниз. Ликаны всё также небрежно продвигались в сторону восточной части площади, как и ранее, прокладывая себе путь локтями. Задержав дыхание, он ждал удобного момента, и, наконец, шагнул с уступа.
Как призрак, одетый в кожаные одежды, вампир пролетел пять этажей вниз к мощёному тротуару. Для обычного человека такое падение закончилось бы смертью или, в лучшем случае, множественными переломами, но Сяо Чжань приземлился с элегантностью дикой кошки.
Он мысленно поблагодарил непогоду за отсутствие в переулке людей, в отличие от переполненных соседних улиц, и то, что никто не стал свидетелем его сверхъестественного появления.
Не привлекая к себе внимания, в отличие от его добычи, вампир тенью двинулся за двумя ликанами. И ни один из них не заметил преследования. «Так, как и должно быть», - улыбнувшись в предвкушении резни, подумал Сяо Чжань. Оживлённая городская площадь с невинными прохожими не годилась для засады, но вампир чувствовал, что идеальная возможность скоро представится. И ликаны умрут, даже не успев понять, что их атаковали.
***
Этот район города был признан процветающим деловым центром, оснащённый всеми необходимыми удобствами современной жизни. Узловая станция метро, конечные остановки наземного транспорта, многочисленные бары, пиццерии, интернет-кафе, выходящие на площадь. Ярко-жёлтые ящики справочных компьютерных терминалов, размещённые на углах улиц вокруг, обеспечивая доступ туристов и местных жителей к информации о пешеходных маршрутах и передвижении городского транспорта. Высокие технологии тут бок о бок соседствовали с потёртыми почтовыми ящиками и старыми парковочными автоматами.
Сяо Чжань заметил, как один из оборотней, украдкой взглянув через плечо, исчез за зелёной телефонной будкой. К счастью, тот не заметил его и продолжил свой путь. Вампиру в глаза бросилась светящаяся вывеска – синяя заглавная буква «W» на белом фоне. И всё бы ничего, он вполне мог уже напасть и обезвредить этих ненавистных волков, но...
«Дерьмо!» - выругался про себя Сяо Чжань - «Это он...»
Он узнал его. Красивое лицо с татуировкой на скуле, обрамлённое жгутами волос, только ставших немного длиннее, отливающие изумрудом те самые глаза, и плотно сжатые губы. Возникнув из ниоткуда, оборотень смотрел на него в упор, отчего вампир даже поёжился. Волк застыл, превращаясь в сжатую пружину, и Сяо Чжань видел, что тот собирался с силами, и ему оставалось всего ничего, чтобы совершить роковой прыжок. И тогда схватки было бы не избежать.
Сяо Чжань даже с такого расстояния слышал, как заполошно билось чужое сердце, грозясь пробить грудную клетку и свалиться прямо под ноги. Глаза оборотня заволокло чёрной, пропитавшей всё его существо ненавистью. Кулаки сжимались, как и побледневшие губы, а хмурая складка прорезала лоб.
Вампир откинул с лица влажную прядь волос и едва заметно усмехнулся. Скорее всего, именно это стало спусковым крючком для взбешённого волка. Яростный, устрашающий рык пронёсся в тёмном переулке и если бы его услышали обычные люди, то наверняка испуганно забились бы в щели, стараясь не высовывать лишний раз нос.
Но Сяо Чжаню было всё равно. Он нисколько не боялся, лишь только где-то глубоко в душе переживал за исход. Одно дело убивать своих и непримиримых противников за дело, а другое – сводить личные счёты, что считалось за нарушение установленного соглашения. Рассудив, что ему точно не нужно таких проблем, он раздражённо цыкнул, потому что, естественно, упустил ликанов, за которыми следил ранее, вампир, всё также не отводя взгляда, в одно мгновение растворился в ночи, заметив напоследок, как волк растерянно моргнул, потеряв его из вида.
Вернувшись в свой особняк, Сяо Чжань мерил комнату шагами, мечась из угла в угол. Его одолевали разнообразные мысли, не дававшие покоя. Он понимал, что пока они с тем волком находились в одном городе, на одной территории, стычки в какой-то момент будет не избежать. Определённо. Это лишь вопрос времени. Он знал, что тот не оставит его в покое в стремлении отомстить за то, чего он, на минуточку, не совершал. Сяо Чжань сбился с шага, вдруг с обидой подумав, что вообще-то этот оборотень ему ещё спасибо должен был сказать за спасение своего щенка, а не устраивать на него охоту.
Но вышло как вышло и перед Сяо Чжанем встала непростая дилемма. Вампир понимал, что волк ни за что не оставит свою стаю и не покинет пределы города. А вот ему самому намного проще бросить здесь всё и на время затаиться, дав время ликану похоронить воспоминания о нём и бросить затею его истребления.
Придя к выводу, что он мог бы на время уехать, Сяо Чжань развил тотчас же бурную деятельность. Он ведь ничего не терял. Да и этот город уже давно набил оскомину. Ему смертельно надоело возиться с этими вшивыми псинами, а душе хотелось перемен. Решив совместить приятное с полезным, вампир торопливо собрался и без единого чувства сожаления покинул поместье, воодушевлённо стремясь на Восток. Ну а что? И мир посмотрит и выдохнет.
Пять лет спустя.
Сэмми смотрела на вожака, чуть наклонив голову вбок. В её взгляде читались снисходительность и сочувствие. Так обычно здоровые смотрят на больных, а значит, в том, что он безумен, она уже не сомневалась — просто, видимо, пыталась определить, насколько велико его безумие. В какой-то момент Ибо этого не выдержал.
— Не смотри на меня так! — раздражённо попросил вожак, хотя звучало, скорее, как приказ.
— Как так? — её голова ещё больше склонилась к плечу.
— Будто я спятил! — раздражение набирало градус. Снова. Сотый раз за последние трое суток.
Её губы дрогнули, на мгновение изобразив на лице нечто подобное улыбке, а затем она задала следующий вопрос:
— А разве нет?
Ибо медлил с ответом, водя взглядом по комнате, будто ища предмет, который можно кинуть в стену. Волчица, словно побоявшись новой вспышки агрессии, которая явно была не за горами, решила кое-что уточнить. Сэмми стала говорить с ним так, как обычно говорят с маленькими детьми, пытаясь разъяснить вещи, которые находились вне их понимания в силу возраста и отсутствия жизненного опыта.
— Ибо, я не она, — её бровь поползла вверх, она сделала шаг, как бы демонстрируя, что доверяет ему и не боится — Если ты забыл... Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. Но ты мог хотя бы попытаться стать по-настоящему счастливым. Отпусти прошлое... Столько лет прошло.
— Я просил тебя не говорить со мной так, будто я двинулся умом! — Ибо старался не кричать, но совсем не повышать голос всё же не получилось. — И вообще, по-моему, сумасшедшая здесь ты. Не тебе мне указывать что делать! Я прекрасно всё знаю.
—Я всего лишь стараюсь помочь! — Сэмми ткнула пальцем себя в грудь. — Всё, что я делаю, это терплю твоё дурное состояние и помогаю не сойти с ума во время гона. Да и потом, — она всплеснула руками, — чтобы ты пришёл в себя, для этого нужно заниматься сексом не только когда гормоны застилают мозг, а я тебя не люблю. Как и ты меня... Но для нас обоих важно то, для чего мы здесь собрались, но ты убиваешь весь настрой.
Ответом на эту реплику стал смех, но он не был безумным, а, скорее, нервным.
— Я живу уже сотни лет и давно заметил, что миллионы людей занимаются сексом не испытывая к друг другу совершенно никаких чувств, — произнёс Ибо, продолжая улыбаться.
— Ибо, ты совершенно не хочешь меня понимать, — выдохнув, произнесла Сэмми, обречённо опуская руки.
Он видел, как поднималась её грудная клетка — она стала дышать глубже и чаще делать вдохи, а это значило, что совсем скоро у неё закончится терпение, и она со спокойного, притворно ласкового тона вновь сорвётся на крик.
Последние три дня они только и делали, что кричали. Так обычно и происходило, когда один требует того, чего не может дать другой. И никто не хочет искать компромисс просто потому, что компромисса здесь нет. Тогда только крик и остаётся.
Однако правда заключалась ещё и в том, что где-то в глубине души Сэмми, возможно, больше него хотела, чтобы всё, что произошло с ними, однажды повторилось снова, потому что он — это лучшее, что случилось с ней за всю её жизнь. Но Ибо не мог принять её условий. Вернее, не хотел этого.
Волчица требовала от него дитя. Но сколь бы велико не было её желание стать матерью и обрести смысл, противоречий в душе всё равно было больше. У него уже была дочь от любимой им жены, и вновь становиться родителем он не изъявлял желания. Конечно, он понимал её. Ею двигали инстинкты, но... Всегда было это чёртово но.
Ибо решил, что пора им наконец разойтись и строить свою жизнь раздельно друг от друга. Он был благодарен волчице, что именно она заполняла его долгие беспросветные ночи теплом своего тела, но сколько бы они не были вместе, прикипеть к ней он так и не смог. Они пробовали заниматься любовью вне течки и гона, когда голову не забивал вопящий на все лады инстинкт, но у него ничего не выходило.
Да и его маленькая принцесса, сколь бы хороша не была Сэмми, не привыкла к ней и не подпускала ближе положенного. Его малышка едва терпела присутствие волчицы в их доме и Ибо решил. Хватит! Ему достаточно жизни с Ин Жень и никто посторонний им не нужен.
Обрубив всё одним махом, Ибо не сожалел о содеянном.
***
Так проходили дни его вечности, не оставляя времени даже на то, чтобы просто побыть с ребёнком. Он занимался делами стаи, всё чаще и чаще ездил на собрания Старейшин, которых волновала ситуация в городе, потому что вампиры наглели и всё чаще стали появляться вновь обращённые, не контролируемые и жестокие, нападавшие на всех без разбору.
В прошлом году один из таких убил одного юного волка из его стаи. Разумеется, так просто это не оставили, казнив кровопийцу прилюдно, в назидание остальным. Но сносящий разум голод и вседозволенность после первых часов обращения толкали отчаянных на новые преступления, которые не всегда удавалось пресечь.
Единственной радостью, лучиком света в этом мрачном царстве была Ин Жень. Дочь росла красавицей. В её личике прослеживались его собственные черты: те же полные губы, по детски пухлые щёчки, которые он обожал тискать. Многие говорили, что она его точная копия, только в женском обличии, и Ибо лишь на мгновение терял лицо, втайне сожалея, что от Амири ей не досталось ничего.
Его малышка была любознательна и умна, в свои пять лет она была очень смышлёной и эти бесконечные «Что, где, зачем и почему» мучили волка, и он иногда терялся, но с готовностью отвечал на бесчисленные вопросы, утоляя жажду дочери к знаниям. По вечерам они вместе ложились в кровать и он смотрел с ней мультики, и уже спустя некоторое время выучил имена всех принцесс, которые так полюбились Ин Жень.
Вопрос с гоном хоть и остался не решён, особенно, когда он вновь остался один, но снадобья, даваемые ему целителем, притупляли инстинкты, и гон проходил более спокойно.
Старейшины деревни не могли нарадоваться на них с дочкой, но никто из них даже не догадывался, что в душе Ибо не погасла жажда мести и всё так же горела, как и прежде. Он делал тайные вылазки в надежде снова встретить того вампира на своём пути, но кровосос словно сквозь землю провалился и Ибо временно смирился, и был вынужден прекратить попытки его отыскать.
Вместо этого он направил всю свою любовь и заботу на быстро подрастающую дочь. Он готов был защищать её от всего на свете, практически душа чрезмерной опекой. Ибо не позволял ей падать, вовремя подставляя руки, потому что следовал по пятам, дружить с гнусными людьми, которых было не мало даже в собственной стае, есть вредную пищу и так далее.
Малышка не протестовала и Ибо видел, как ей нравилась такая забота. У них были доверительные отношения и крепкая, нерушимая связь. Почти запредельная. Его дочь обо всём на свете делилась с ним, ничего не утаивая. Она жалась к нему, ища его тепла, а он непрестанно целовал малютку в пушистую макушку, шепча о своей любви.
***
Но один день изменил всё. Ибо был занят с самого утра. Один из волков вернулся с охоты едва унеся ноги от вновь обращённого вампира, забредшего в их края. Оборотень был серьёзно ранен и Ибо помогал целителю привести его в чувство, чтобы после допросить.
Ин Жень в это время гуляла с другими детьми стаи. Ребята с лёгкой опаской относились к проказнице, не забывая, что она дочь вожака. Мальчишки боялись лишний раз её обидеть, а девочки так и вовсе порой отказывались с ней играть, завидуя её красоте и положению в стае. Ин Жень хоть и была мала, но не по годам разумна. Она обижалась, но всё понимала.
- Лови, принцесса! – выкрикнул один из мальчишек и бросил зазевавшейся девочке мяч.
Та спохватилась, но было поздно. Мячик больно ударил в лоб, и она, не устояв на месте, упала, ощутив, как остро заболела коленка. Опустив наполненный слезами взгляд, малышка заметила огромную сбитую камнями рану, из которой алой струйкой текла кровь.
– Я не хотел, прости меня, – к ней тут же подбежал кинувший мяч мальчишка, с трясущимися губами и побледневшими от ужаса щеками, ведь он обидел дочь вожака.
- Мне не больно, – всхлипнув проговорила Ин Жень и поднялась, стиснув зубки, потому что не могла наступить на раненую конечность.
- Давай я тебя провожу.
- Не надо, - отмахнулась та и побрела в сторону своего дома.
Ибо как раз возвращался от целителя и уже на подходе к своему жилищу заприметил собственную дочь, замечая её горестно заломленные бровки и слёзы, катящиеся по щекам. Он опрометью бросился к ней, переполошившись не на шутку. Ибо упал на колени, слегка скривившись от впившихся в кожу камней, и схватил Ин Жень за плечи, заглядывая ей в глаза.
- Папочка, - всхлипнула та - а я упала и поранила ногу, - а после, оказавшись в родных объятиях, девочка разрыдалась.
Ибо прижал к себе малышку, качая в своих руках. После, подхватив дочь на руки, он осторожно внёс её в дом и усадил на диван, бросаясь в ванную за аптечкой.
- Потерпи, крошка. Сейчас папа обработает тебе ранку и всё заживёт. Хорошо? – та подняла на него раскрасневшееся лицо и, шмыгнув носом, кивнула – Вот и умничка моя, – ласково прошептал оборотень.
- А ты просто поцелуй и болеть перестанет, – всхлипнула Ин Жень и Ибо усмехнулся, но послушно прижался губами под ранкой, как вдруг резко отшатнулся, чем по-настоящему напугал дочь. - Папа? – растерянно позвала та.
Ибо остекленевшим взором глядел на вытекающую кровь, не в силах шевельнуться. Он уловил тот самый аромат, который не давал ему все эти пять лет смириться с жаждой убийства, был ненавистен им до дрожи... но как??? Что это значит? Ибо ошеломлённо поднял голову и пристально всмотрелся в лицо дочери, не зная как себя повести, не понимая, что спросить, да и вообще что делать с этим. Откуда? Как так вышло? Он не понимал и находился в полнейшем шоке.
- Папа, - снова потормошила его Ин Жень – почему ты так на меня смотришь?
- Всё в порядке, милая, - голос дрожал и срывался, а в голову лезли неподобающие мысли.
Ведь такого не может быть. Как в его дочери оказалась часть убийцы её матери? Неприемлемо. Ибо всё-таки нашёл в себе силы обработать ранку, а после отправил дочь в комнату, а сам уселся на диван, находясь в глубокой задумчивости. Он решил, что это какая-то ошибка и ему только показалось, поэтому не став копаться в этом дальше, решил отпустить ситуацию.
Занявшись приготовлением ужина, он на некоторое время отвлёкся, а накормив дочь и уложив её спать, без сил завалился на собственную кровать и заснул ещё на подлёте к подушке.
***
На рассвете, пока Ин Жень спала, стараясь не шуметь, Ибо торопливо выпил чашку крепко заваренного кофе, а после юркнул за дверь, решая поохотиться. Он рассчитывал вернуться до пробуждения дочери, поэтому припустил в сторону чащи леса. Охота всегда помогала привести взбесившиеся мысли в относительный порядок, а захватившие инстинкты вытесняли на время все одолевавшие тревоги и заботы.
Вернулся он пару часов спустя, неся в зубах две тушки упитанных зайцев. Бросив их у порога, Ибо обернулся и направился в душ, а после зашёл в спальню, проведать дочь. Ин Жень уже проснулась и, протянув к нему ручки, потребовала свой законный утренний поцелуй.
- У меня для тебя сюрприз, принцесса, - проурчал волк.
- Какой? – глазки радостно распахнулись, а личико засветилось.
- Пошли со мной, – Ибо, прежде чем Ин Жень встала с постели, проверил её разбитую коленку, при этом явственно нахмурившись.
Он настороженно потрогал почти затянувшееся кожей место, и качнул в неверии головой. Как же всё это странно. Конечно, оборотни подвержены регенерации тканей, но не настолько же быстро. Даже он, будучи сильным альфой и вожаком стаи, не мог похвастаться таким. Очевидно, придётся искать ответы у Старейшины.
Быстро справившись с охватившими его эмоциями, он накинул на плечи Ин Жень кофточку и повёл дочь к выходу. Глазки девочки вспыхнули при виде двух тушек жирных зайцев, и она даже подпрыгнула на месте.
- Ура! У нас сегодня мясо! – Ин Жень захлопала в ладоши и низко склонилась над тушками, как вдруг Ибо насторожился, заметив необъяснимые перемены в дочери.
Та вдруг распрямилась и будто на глазах стала выше ростом. Плечи девочки расправились, а черты лица хищно заострились. Её любознательные ещё мгновение назад глазки вспыхнули алым, а сквозь лепестки губ проклюнулись острые словно бритва клычки.
Ибо в ужасе застыл при виде открывшейся картины и зажал себе рот рукой, с трудом сдержавшись, чтобы не отшатнуться. Ин Жень раздувала ноздри, и неожиданно сорвалась с места, явно намериваясь впиться в горло добычи прямо так. Ибо отмер и стремительно перехватил взбрыкнувшую дочь, но та рвалась с рук и яростно сопротивлялась.
- Папа, пусти! – недовольно порыкивала Ин Жень – Я хочу мяса! И пить! Пусти меня!
- Да подожди ты, неугомонная, - уговаривал её перепуганный насмерть Ибо – что ты творишь? Я приготовлю, а потом...
- Нет, хочу так!
Ибо не оставалось ничего другого, как утащить Ин Жень в дом. Он с силой захлопнул жалобно скрипнувшую дверь, а потом донёс дочь до дивана, усадив прямо перед собой. Он с ужасом всматривался в искажённые черты любимого лица и внутри обмирал от испуга. "Да твою ж мать!!" - вопило подсознание - "Что происходит?"
Ин Жень, оказавшись далеко от тушек свежего мяса, внезапно вернулась в своё обычное состояние и виновато потупилась, слабо улыбнувшись.
- Папочка, прости меня, – пробормотала девочка – но мне так захотелось, что я...
- Тшшш... – Ибо привлёк дочь к груди, а собственное сердце едва не пробивало грудную клетку, и он мысленно возводил молитвы всем богам на свете, чтобы его страшные догадки не оправдались.
Когда та убежала гулять с соседскими детьми, Ибо, проводив её спину задумчивым взглядом, решительно двинулся в дом Старейшины, так как не мог оставить этого просто так. Старик после его обстоятельного рассказа взирал на вожака как на восьмое чудо света и Ибо скривил рот, нервно покусывая заусенец.
- Я выясню всё, что могу, – обеспокоенно пообещал ему Старейшина, ничуть не угомонив мятежное сердце волка. Но тот только слабо кивнул и покинул жилище, а уже вечером к нему на порог явился незнакомец.
***
Нежданный гость выглядел совершенно обычно в сером длинном непромокаемом плаще, в такого же цвета кепке и маске на пол лица. Но в то же время этот мужчина заметно нервничал и не отводил от Ибо глаз.
- Разрешите войти, господин Ван? Я знаю, что происходит. Моё имя Велимир, – он смотрел на Ибо странноватым взглядом, а волк вдруг подумал, что незнакомец не от мира сего, но от этих пронзительно разглядывающих его ярко-голубых глаз, не смог сдержать дрожь. Он распахнул дверь пошире, пропуская мужчину внутрь, а после провёл его на кухню, так как в гостиной Ин Жень смотрела мультики развалившись на диване.
- Я по делу, - сразу обозначил Велимир.
- Я понял, – хмыкнул Ибо и предложил мужчине кофе, но тот отказался, решив не откладывать разговор в долгий ящик и сразу переходя к сути визита.
- Ваш ребёнок, господин Ван, – начал он, бросив короткий взгляд на девочку - очень необычный.
- Почему? – слетело с враз пересохших губ.
- После рассказа Старейшины, я просмотрел несколько древних свитков и книг, а также припомнил парочку случаев... Я вот что хочу сказать. Она не первый такой ребёнок.
- Есть и другие? – вскинулся Ибо, но мужчина мотнул головой, и глаза оборотня расширились – Как это?
- Были... – поправил его Велимир – но ни один не дожил даже до своего месяца.
- Что?????
- Тише, господин Ван, не стоит привлекать внимания вашего щенка. Да, всё так. Дети – смесь вампира и оборотня - это большая редкость и за ними всегда велась охота. Их убивали сразу же, не давая возможности вырасти.
- Но... п-п-почему? – заикаясь спросил Ибо, а внутри него разом ухнуло сердце в пятки.
- Ну как же, - пожал плечами Велимир – они опасны. Сами оборотни и вампиры сильные по своей сущности твари, но в том и другом виде есть уязвимые места, недостатки, так сказать. А вот гибрид – это по сути совершенное создание. Практически без изъянов. Гибрид берёт от обоих видов всё лучшее и практически не уязвим. Так что, сами понимаете, древние Старейшины и Верховные с обеих сторон не допустят, чтобы такое существо жило. Оно представляет для них опасность. Разумеется, они трясутся за свою власть, да и новая раса, способная получиться от таких детей...
- То есть вы хотите сказать, - зарычал Ибо – что теперь на мою дочь будет открыта охота?
- Да, - кивнул гость, - но только в том случае... – добавил он.
- В том случае... – подначил его вожак.
- Если об этом узнают.
- Вы хотите сказать... - Ибо был ошеломлён и растерян, он потерянно глядел на сидящего напротив него мужчину и не верил в услышанное.
- Я не выдам вашу тайну. Но советую хранить Ин Жень как зеницу ока. Если про неё прознают – её немедленно разыщут и убьют. Старейшина вашей стаи всегда отличался во взглядах с остальными и поэтому нашёл меня. Вам с дочкой несказанно повезло.
– Да кто вы такой? С чего Старейшине звать вас?
Велимир снял маску и на его подозрительно молодом лице, слишком молодом, расползлась снисходительная ухмылка. Он впился в Ибо тяжёлым взглядом, в тот же миг и так яркие голубые глаза вспыхнули, словно пламя.
– Я один из немногих оставшихся в живых. Я провидец, Ван Ибо. И очень давно дружен с вашим Старейшиной. Когда-то он мне помог, теперь пришёл мой час отплатить ему сторицей, и помочь вам. Поэтому я здесь.
– Провидец... – неверяще прошептал Ибо – и вы сможете...?
– Чем смогу. Для начала, я бы хотел познакомиться с вашей дочкой. А потом вы должны мне рассказать всё, начиная с момента её рождения.