Плохие лжецы

POV Роман

Люди врывались в мою жизнь, как выстрел, и так же резко пропадали, оставляя кратковременную душевную пустоту. Но дыра в сердце, которую оставила эта девушка, затянется не скоро. Теперь я поглащен фрустрацией, мне нравится это состояние, готов послать весь мир к черту.

Весь день я хожу по дому опустошенный, пью кровь из селиконовых пакетов и думаю о том, как превратить свое сердце в камень. Мне надоело так жить, я устал. Единственный человек, с которым я мог поговорить - это Питер, но он уехал к матери в Румынию, и я понятия не имею, когда он вернется. Я наслаждаюсь одиночеством, потягивая виски и слушая как капли дождя барабанят по крыше. Мне кажется, что сегодня стемнело быстрее, чем в другие дни, и несмотря на то, что только шесть, меня уже клонит в сон, и я закрываю глаза. Не проходит и минуты, как мое умиротворение нарушает монотонный стук в стеклянную дверь. Не важно - постучат и уйдут, допустим, меня нет дома. Однако звук повторяется, и я вынужден поставить стакан на стол и открыть.

Сейчас я не могу поверить, что это она.

Мэдисон стоит на моем пороге, отхватив предплечья ладонями. На ней длинное по колено серое шерстяное платье и кожаная куртка. Пока она бежала к дому от своей шикарной тачки, успела изрядно намокнуть от такого ливня, и теперь ее красивые волосы превратились в скопление влажных веревок. Увидев меня она выдает краткую улыбку, облегченно вздыхает, и мне даже кажется, что на долю секунды ее глаза засветились серебристым. Я стремлюсь закрыть дверь, пока не передумал, однако она упирается в нее руками.

- Зачем ты приехала? - спрашиваю таким тоном, чтобы она поняла: я ей не рад.

- Роман, нам надо поговорить, - дрожащими от озноба губами отвечает Мэдисон, мне даже становится ее по-доброму жаль.

- Нам? Кажется, мы уже все друг другу сказали, - теперь я закрываю дверь, хлопая прямо перед ее носом.

Возвращаюсь к дивану, Мэдисон снова бешено бьет в дверь.

- Уходи! - кричу я ей в лицо, отпирая замок.

- Роман, выслушай! У Лидии было видение, и ты там был!

- И что? С каких пор тебя это заботит?

- Я знаю ты не хочешь меня видеть, но дай мне пять минут... Я наговорила тебе много лишнего, и теперь жалею. Прости пожалуйста, если можешь, - Мэйд касается моей руки. - Ты в опасности.

- Буду знать, спасибо. Это все? Ты закончила?

- Роу... я... пожалуйста прости меня.

Я не могу устоять перед ее жалобным взглядом котенка, поэтому делаю шаг в сторону и указываю назад, чтобы она вошла в дом. Она неуверенно входит, сложив руки на животе и с смотрит прямо мне в глаза.

- Виски? - предлагаю я, удивляясь своей вежливости.

- Нет, - она мотает головой, а я направляюсь к своему месту и буквально падаю на диван.

- Так что именно ей привиделось? - делаю глоток терпкого напитка, сковывающего все в груди.

- Это лишь фрагменты, обрывки... Сложно сказать.

- Ты проделала такой долгий путь ради того, чтобы предупредить меня о херне, которую сама не понимаешь? - ставлю стакан обратно на стол, Мэдисон подходит ближе.

- Не только, чтобы предупредить, но и чтобы защитить.

- Ты себя защити сна...

- Воздушный шарик, - перебивает она. - Красный. И много крови.

- Э... и что это значит? При чем тут я? Слушай, мне кажется ты вообще не для того приехала.

- Не только, - Мэдисон скидывает куртку и бросает ее на пол. - Вчера я наговорила много лишнего, - она подходит ко мне и приподнимает платье. - Хочу помириться, - ее руки касаются моих плеч, она закидывает мне на бедра сначала одну ногу, потом другую, и по инерции я кладу свои ладони на ее круглый зад. - Ты простишь меня? - резко, как пуля, она впивается холодными губами в мои. - О, Роман, - шепчет она, едва прерывая поцелуй, а я не в состоянии что-либо ответить, она очаровывает меня, трясь о меня своей задницей; скользит руками к по телу, к моей ширинке. Мэйд неумело пытается справиться с бляхой на ремне, кусая мои губы. Я вожу ладонями по ее спине, спускаюсь к бедрам, задев складку от платья и понимаю, что на ней совсем нет белья. Пока я отстраняюсь, чтобы посмотреть в ее бестыжие глаза, она уже расстегивает молнию на моих брюках и просовывает под них свою горячую руку, не сводя с меня взгляда. Скорее от неожиданности, чем от удовольствия я слегка дергаюсь, но она замечает и резко вытаскивает ладошку:

- Что-то не так?

- Продолжай, - шепчу я в приоткрытый рот. - Все в порядке. 

Она начинает смущенно смеяться, и я затыкаю ее мокрым и жарким поцелуем. Мои твердые пальцы устремляются вверх по ее волнующему телу, сковывая лопатки. Я чувствую, что меня накрывает от того, что она творит. Все происходит быстро, но в тоже время плавно, словно во сне. Я вдыхаю запах ее волос, а она целует меня в шею и наровит оставить фиолетовые пятна на коже.

- Ты мне башню сносишь, - сквозь поцелуй шепчу я и тут же закидываю голову на спинку дивана.

Она продолжает целовать мою шею, водить языком по пульсирующим венам на ней, оставляя холодные мокрые дорожки. Сердце бешено стучит, намереваясь выскочить прямо из головы; мысли путаются, нагло сплетаясь в сломанные воспоминания.

* * *

Она садится рядом, потягиваясь за платьем. - Теперь мы можем поговорить?

- Мне бы вообще душ не помешал.

- Так мы можем поговорить в ванной.

Улыбаюсь и киваю в сторону второго этажа:

- Идем.

Мэдисон смущена, но старается этого не показывать. Что это вообще было?

- Я люблю тебя, - не оборачиваясь шепчу я, зная, что она не услышит; подняв куртку, она молча идет за мной.

Горячий душ - это уже отдельная часть наших отношений. Мэйд уже не та скалящая зубы скромница, без всяких стеснений она скидвает с себя платье прямо на пол, "Ты идешь?" - кратко произносит она, и я спешу снять свою одежду.

Крошечные демоны рвут меня на кусочки, когда она рядом. Это что-то изнутри, странное чувство желания этого человека, зависимость. Я могу с полной уверенностью заявить, что зависим, и сравнивать больше не с чем, как не со свежей человеческой кровью. Когда ты сходишь с ума от одной лишь мысли о ней, и теперь, она здесь, и она только моя, черт побери.

Целую ее мокрые губы, сжимаю пальцами скулы, подбородок, хочу, чтобы она принадлежала мне. Забирай мое дыхание, душу, разум, плоть, поцелуй меня в губы, только не кусайся. В мире нет никого, кроме нас, и я не знаю, что будет дальше. Плевать.