Демонический волк

Я наблюдала за их удивлёнными лицами, едва сдерживая улыбку. Они выглядели так забавно, что едва не расхохоталась. Однако вместо этого решила поинтересоваться, зачем им понадобилась Биа.

— Для чего вам понадобилась Биа Хармон? — спросила я, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку с лукавым взглядом.

Те, кто только что был погружен в свои мысли, внезапно оживились и приняли серьезный вид. Ребекка Майклсон первой нарушила тишину:

— Чтобы узнать, как с тобой связаться. Но это больше не нужно, — добавила она с легкой улыбкой.

Я окинула их взглядом, что позволило мне произвести тщательную оценку ситуации, и усмехнулась, демонстрируя своё ироничное отношение к происходящему. Перестав опираться на дверной косяк, я выпрямилась, расправив плечи, что символизировало мою готовность к дальнейшему взаимодействию.

— Ну, я здесь живу, — произнесла я, не скрывая иронии. — Так что же вам от меня нужно?

Девушка резко выпрямилась и с детской непосредственностью посмотрела на меня.

— Я хотела прогуляться с тобой и подружиться, — ответила она, затем перевела взгляд на брата. — А вот зачем ты нужна ему, понятия не имею.

Клаус выглядел возмущенным. Он посмотрел на сестру, его голос был мелодичным, но с легкой ноткой упрека:

— Ребекка, зачем ты так поступаешь?

Напряжение между ними нарастало, и я почувствовала, как воздух вокруг нас словно наэлектризовался. Это был тот момент, когда я поняла, что мне лучше вмешаться. К тому же, не собиралась тратить время на разгадывание мотивов Клауса Майклсона.

Меня почему-то необъяснимо тянуло к нему, и это чувство было новым для меня. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного ни к кому другому. Но я не позволяла себе поддаваться этой странной тяге и оставалась отстраненной.

— Бекки, можно мне так тебя звать, если мы решили подружиться? — спросила я, глядя ей прямо в глаза. Я хотела, чтобы она почувствовала себя комфортно, но в то же время хотела показать, что не собираюсь ей льстить.

Ребекка нахмурилась, но затем ее лицо озарилось улыбкой, словно она только что получила лучший подарок в своей жизни.

— Ну что за вопрос, право слово! Конечно, можно! — воскликнула она, сияя от радости.

— Как припоминаю, ты просила не называть тебя так, — вмешался Клаус, обращаясь к сестре.

Бекки состроила упрекающий взгляд и посмотрела на брата, а затем перевела его на меня.

— Ей дозволено, — сказала она, улыбаясь.

Я почувствовала, что между нами зарождается нечто большее, чем просто дружеская связь. Возможно, она действительно испытывала ко мне симпатию и стремилась быть ближе. Но я не могла позволить себе ослабить бдительность. Рядом стоял Клаус, и его присутствие добавляло ситуации еще больше напряжения и неопределенности.

Я посмотрела на него, и наши взгляды пересеклись. В его глазах читалось не просто удивление, а что-то большее. Это был не просто взгляд, а целая буря эмоций, которая захлестнула меня. Ревность? Беспокойство? Или что-то глубже, что пока не могла разгадать? Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине его взгляда я чувствовала что-то странное и тревожное.

— Что ты сотворила с моей сестрой? — спросил он, усмехаясь, но в его голосе чувствовалась легкая напряженность.

Я одарила его мимолетной, едва заметной улыбкой, а затем перевела взгляд на Бекки.

— Я оденусь пристойно, и мы отправимся на прогулку, — сказала я. — Но, к сожалению, я не могу вас впустить, так как не имею отношения к этому дому.

— Я буду ждать, но ты поспеши, — сказала Ребекка, явно довольная тем, что я согласилась на прогулку.

Я закрыла дверь, оставив их позади, и почувствовала, как внутри меня что-то закипает. Что же задумал Клаус?

Зайдя в комнату, искала идеальный наряд для выхода. Взгляд скользил по платьям, но ни одно не казалось подходящим. Я раздраженно вздохнула и перебрала вешалки, надеясь найти что-то особенное.

На кровати лежало платье 1890 года — легкое, цветочной расцветки, с изящным декольте и свободными рукавами. Оно словно ждало меня. Я приложила его к себе и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Это было то самое.

На ноги я надела ботинки на небольшом каблуке, подчеркнув изящество силуэта. Волнистые огненные волосы собрала в небрежную косу, оставив несколько прядей у лица. На шее висел фамильный серебряный медальон, украшенный рубинами, — он был со мной всегда. Этот оберег дарил мне чувство защищенности и уверенности, что бы ни происходило. На руки надела короткие перчатки, изящно облегающие запястья.

Выйдя из комнаты, я спустилась в гостиную. Служанка, заметив мой наряд, ахнула от восхищения.

— Вы так прелестны, мисс Вуд! — воскликнула она.

Улыбнувшись, я направилась к выходу.

Выйдя из поместья, я подняла голову к первородным. Ребекка не могла оторвать взгляд от моего платья, ее глаза светились восхищением. Но Клаус Майклсон замер, словно пораженный молнией. Его взгляд был таким, будто он увидел что-то невероятное, что-то, что перевернуло его мир.

— Ты выглядишь... потрясающе, — ответила она, не отрывая взгляда от моего платья.

— Спасибо, — ответила я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Клаус наконец отмер и подошел ко мне, его лицо оставалось непроницаемым.

— Ты всегда умеешь выбрать нечто особенное, — сказал он, его голос был холодным, но в нем слышалась нотка восхищения.

Проигнорировала его слова, подошла к Ребекке и, улыбнувшись, произнесла:

— Ну что, подруга, идём развлекаться?

— Идём, — ответила она, её голос был полон предвкушения.

— Ты с нами? — спросила я, повернувшись к мужчине, но тут же осознала бессмысленность вопроса. Первородный всё равно последует за нами.

— Разумеется, — ответил он, его голос был спокойным, но в глазах плясали искры. — Кто-то же должен позаботиться о вашей безопасности, — добавил он с привычной хитрой ухмылкой, от которой у меня невольно сжались кулаки.

Ребекка хотела что-то сказать, но я ее опередила:

— Боюсь, мы в большой опасности с тобой, — произнесла с лукавой улыбкой, глядя ему прямо в глаза.

Он приподнял бровь, но ничего не ответил. Я подхватила Ребекку под руку, и мы пошли вперед, оставляя его позади. Но что-то мне подсказывало, что он не отстанет. Никогда.

Пока мы гуляли, сумерки уже окутывали всё вокруг, словно мягкое одеяло. Слава богу, что два часа назад у Клауса Майклсона внезапно появились дела, и он оставил нас с Ребеккой одних. Но меня терзало нечто гораздо более тревожное. Внутри меня пробуждалось нечто тёмное и разрушительное — злость и агрессия, которые с каждым днём усиливались по мере приближения полнолуния. Эти эмоции были подобны огню, который грозил вырваться наружу, если его не сдерживать. Я знала, что если не найду способ заглушить их, то могу навредить себе или окружающим.

В отчаянии я пыталась найти решение. Мне нужно было что-то, что могло бы успокоить бурю внутри меня. И тут мне пришла в голову мысль: напиться. Алкоголь мог бы ослабить мою телесную и эмоциональную напряжённость, дать мне передышку, хотя бы на короткое время. Я понимала, что это не выход, но в тот момент это казалось единственным способом справиться с надвигающейся бурей.

— Бекки, не желаете ли пропустить по бокалу в баре? — предложила я блондинке, стараясь сделать приглашение более заманчивым.

— Идем, - сказала она, почувствовав, что мне это жизненно необходимо.

Обрадовавшись, мы направились в ближайший бар. Интерьер заведения был поистине впечатляющим, оформленным в стиле модерн, что добавляло ему особой изысканности. Заняв один из уютных столиков, мы жестом подозвали к себе внимательного официанта и сделали заказ на элитный алкоголь, предвкушая незабываемое времяпрепровождение.

Мы провели в этом баре уже около трёх часов, и наша компания заметно расслабилась, наслаждаясь общением и смехом. Атмосфера была настолько уютной, что мы не заметили, как время пролетело.

— Я всегда считала, что вампиры не подвержены хмелю, — задумчиво произнесла я, внимательно глядя на нее.

— Нет, мы тоже можем опьянеть, — мягко ответила она, её голос был полон лёгкой загадочности.

— О, как же это чудесно! — воскликнула я, не скрывая восторга. Подняв бокал, я весело рассмеялась и, слегка прищурившись, чокнулась с ней, чувствуя, как в этот момент всё вокруг становится чуть более волшебным.

За окном уже опустилась ночь, часы показывали около одиннадцати. В этот момент перед нами возник Клаус, похоже, он завершил свои дела. Я посмотрела на него пьяным взглядом и невольно рассмеялась своим мыслям, которые, как обычно, ругали его.

— Вижу, что вы вовсю развлекаетесь! — произнес этот невыносимо бархатный голос с британским акцентом, который звучал одновременно насмешливо и притягательно.

— О, конечно! Желаешь присоединиться? — спросила я с явным сарказмом, не скрывая иронии.

— С большим удовольствием, - его ответ прозвучал весело и уверенно, когда он сел рядом, словно это было самое естественное место в мире.

— "Эй, куда уселся, идиот. Вон садись с Беккой лучше. А то выпивка все равно не заглушает мою агрессию, и я могу убить. Стоп! — вдруг осенило меня. — Он же вампир, и я могу убить его без последствий. Ведь проклятие активируется только если убью живого человека. Как удачно." — подумала я, и на моем лице появилась такая маниакальная улыбка, что даже вампиры в ужасе попятились бы.

Ребекка бросила на меня настороженный взгляд, словно подозревая, что алкоголь не пошёл мне на пользу. А Клаус лишь ухмыльнулся, явно наслаждаясь ситуацией.

***

Прошло уже два часа. Никс была изрядно пьяна: её взгляд затуманился, а ноги едва держали. Она знала, что стоит ей подняться, как она тут же упадёт, возможно, даже поцелует пол. Повернувшись к Ребекке, которая выглядела не лучше, Никс, несмотря на дрожь в голосе, попыталась улыбнуться.

— Нам пора домой, — прошептала рыжеволосая леди, едва слышно, словно слова вырывались из последних сил. Она лежала на столе, изнемогая, и пыталась опереться на руки, но те бессильно упали, а голова безвольно опустилась на их поверхность.

— Нет, — решительно возразила её светловолосая подруга, — нам нужно продолжать веселиться!

— Бекки, я буду как убитая, и даже сон не поможет, — произнесла она, её голос дрожал от усталости и отчаяния, смешанного с алкоголем.

— Сестрица, наша ведьмочка верно говорит, вам пора по домам, — произнес Никлаус, и Никс насторожил его этот беспокойный голос.

Рыжая подняла голову, опершись на руку, и на этот раз ей это удалось. Она посмотрела на него пьяным взглядом, в котором читалась смесь вызова и уязвимости. Он ответил ей долгим, изучающим взглядом, словно пытаясь понять, что она хочет сказать.

— Ты, — прошипела Никс, тыча в него пальцем с такой яростью, что он вздрогнул, — просто выводишь меня из себя! — её голос дрожал от гнева, а лукавая усмешка на лице лишь усиливала ощущение абсурдности ситуации. В её глазах читалось пьяное безумие, но это не смягчало её слов, а делало их ещё более острыми и безжалостными.

— Вправду? — его голос был пропитан насмешкой, в уголках губ играла циничная усмешка.

Никс схватила его за воротник и притянула к себе так резко, что их лица оказались совсем близко, буквально в нескольких сантиметрах. Она чувствовала, как её сердце колотится, и знала, что позже пожалеет о своей дерзости, но в тот момент ей было всё равно – она позволила себе этот момент безумия. Майклсон, напротив, наслаждался её неожиданной смелостью, его глаза блестели, а на губах играла лёгкая улыбка, словно он ожидал чего-то подобного.

— Что в тебе такого, что заставляет всех дрожать от страха? — спросила она, не отводя от него пронзительного взгляда своих холодных серых глаз.

— Быть может, потому что я первородный вампир, — прошептал он, едва касаясь её губ, словно пробуя их на вкус.

— Нет, я не понимаю их. Ты настолько красив, что я не могу удержаться. Мне хочется поцеловать тебя, но это невозможно. — Рыжеволосая мягко, но решительно оттолкнула его, аккуратно освобождая воротник его одежды от своих пальцев.

Он улыбнулся, но в глубине его глаз мелькнуло что-то загадочное, что Никс не смогла расшифровать. Этот мимолетный взгляд, полный скрытой глубины, заставил её сердце биться чаще. Он не упустил шанса воспользоваться этим моментом, чтобы приблизиться к ней, словно между ними возникло невидимое притяжение, которое было трудно игнорировать.

— Что тебя останавливает? — спросил он с лёгкой насмешкой, но в его голосе звучала искренняя заинтересованность.

— Всё, — отрезала она, её голос дрожал от напряжения. Поднявшись из-за стола, она пошатывалась, словно земля уходила из-под ног, и, собрав последние силы, направилась к выходу из бара.

Едва она сделала несколько шагов, как перед ней возник кто-то. Она подняла голову, и её взгляд сфокусировался на лице незнакомца. Она узнала в нём младшего Майклсона — Кола. Его улыбка была открытой и дружелюбной, но это не помогло ей удержаться на ногах. Мир вокруг неё закружился, и она почувствовала, как ноги теряют опору. В этот момент крепкие руки Клауса подхватили её, не давая упасть.

— Кол, Ребекка остается на тебе, — коротко бросил он, кивком указывая на блондинку, которая, обнимая бутылку, мирно дремала за столом. — А я отведу эту леди домой, — подхватив сонную рыжеволосую на руки, он резко развернулся и исчез, не оставив младшему возможности возразить.

Кол, осознавая всю драматичность ситуации, обратил свой взор туда, где недавно находился Никлаус, испустив глубокий, меланхоличный вздох. Затем он перевел своё внимание на сестру, которая пребывала в состоянии сна, нежно обнимая бутылку, словно это был её единственный источник утешения в этом мире. Понимая тщетность любых попыток дискуссий в данный момент, он, сцепив зубы, преодолевая внутреннее сопротивление, приблизился к ней, чтобы приступить к выполнению своей части работы.

Светловолосый доставил Никс Вуд к ее поместью Хармон. Он осторожно опустил ее на землю, и она, слегка покачнувшись, оперлась на его предплечья, пытаясь восстановить равновесие. Внезапно что-то щелкнуло в ее голове, и она не могла понять, что движет ею. Алкоголь затуманивал разум, но одно было ясно: на трезвую голову она бы ни за что не решилась на такое.

— Будь что будет, — прошептала она, прежде чем стремительно схватить его за лицо и притянуть к себе для поцелуя.

Поцелуй был жадным и страстным, словно она пыталась утолить огонь, бушующий внутри. Первородный усмехнулся, чувствуя, как его тело мгновенно реагирует на близость этой фурии. Он обнял ее за талию, притягивая ближе, и углубил поцелуй, наслаждаясь каждым мгновением. Вампир не мог поверить, что она решилась на такое. Он ожидал чего угодно — удара, магии, агрессии, но не этого.

Поцелуй длился до того момента, пока не стало хватать кислорода. Рыжеволосая осторожно отстранилась, но тут, осознав, что натворила, резко отвернулась, стараясь не смотреть на парня. Тот лишь нежно смотрел на неё, понимая, что она потихоньку захватывала его сердце, и он рад был, что он тоже проникает в её сердце. Никс, решив поставить всё по полочкам, повернулась к Никлаусу.

— Это ничего не значит. Алкоголь просто затуманил мне разум. — Она произнесла это с насмешливой угрозой, но даже самый наивный человек понял бы, что она лжет.

Светловолосый мужчина с лёгкой улыбкой склонил голову в прощальном поклоне. Его глаза сверкнули, и он произнёс:

— Так тому и быть. Сладких снов, Никс.

Улыбка на его лице стала шире, а затем он растворился в воздухе с ошеломляющей вампирской скоростью, оставив лишь лёгкий ветерок на своём пути.

Сероглазая подняла взгляд к небу, словно пытаясь найти ответы в бескрайней синеве, а затем медленно направилась к дому.

Войдя внутрь, она увидела на пороге служанку Люси. Девушка сразу заметила состояние своей госпожи — Никс была сильно пьяна. Шатенка бросилась к ней, подхватила под руку и осторожно повела в комнату.

— Мисс Вуд, позвольте мне помочь вам, — мягко сказала она, стараясь не показывать своего беспокойства.

— Спасибо, Люси, — хрипло ответила Никс, опираясь на руку служанки. — Без тебя я бы не справилась.

Люси помогла Никс раздеться и уложила её в кровать. Рыжеволосая закрыла глаза и почувствовала, как тепло окутывает её тело. Служанка тихо вышла из комнаты, оставив леди наедине с её мыслями.

Девушка лежала в темноте, вспоминая каждую секунду поцелуя. Она не могла понять, что с ней происходит. С одной стороны, она чувствовала вину за то, что сделала, а с другой — что-то внутри неё тянуло к Никлаусу Майклсону. Она не знала, как разобраться в своих чувствах и как поступить дальше.

Клаус вернулся в поместье Майклсонов. Он ступил во двор, где его уже ожидали братья — Кол и Элайджа. Их взгляды, полные любопытства и легкой настороженности, впились в него. На лице Клауса играла довольная, почти хищная улыбка, но она не могла скрыть напряжение, повисшее в воздухе.

— Похоже, у тебя случилось что-то приятное, — с легкой усмешкой сказал Кол, развалившись на диване. — Любопытно, чем тебя так осчастливила эта ведьмочка, — добавил он, вспоминая, как час назад брат провожал ее, не скрывая беспокойства в глазах.

— Не твое дело, — огрызнулся Клаус, нахмурившись так, что брови сошлись на переносице. Его голос прозвучал резко, как удар хлыста. — Где Ребекка?

— Почивает в своих покоях, — сдержанно ответил Элайджа, его голос был холоден, как мрамор.

— Вот и славно, — бросил Клаус, усаживаясь на диван. Его движения были уверенными, но внутри бушевал вихрь эмоций.

Младший брат ухмылялся, глядя на старшего, который пытался скрыть свою радость за маской безразличия. Элайджа сканировал его, словно пытаясь проникнуть в мысли, понять, что же вызвало у Клауса такой всплеск эмоций. Никлаус же вспоминал, как рыжеволосая ведьма поцеловала его по собственной инициативе, хотя и отрицала влечение. Он не мог объяснить, что именно его к ней притягивает, но одно знал наверняка: она его, и будет его, несмотря ни на что.

Напряжение между братьями росло, как густой туман, но Клаус не собирался делиться своими мыслями. Он наслаждался моментом, чувствуя, как внутри него разгорается огонь, который не мог потушить ни один из Майклсонов.

***

Открыв глаза, я медленно потянулась, как кошка после долгого сна, и осторожно присела на край кровати. Голова раскалывалась от невыносимой боли, словно в ней бушевал настоящий ураган. В памяти всплыли обрывочные сцены вчерашнего вечера, но они были такими туманными и размытыми, будто я смотрела старый, изношенный фильм, где звук давно пропал, а изображение дрожало и искажалось.

— Твою ж... — пробормотала я, приложив руку к лицу. — Как я докатилась до такого?

Я с трудом поднялась с кровати, чувствуя, как каждая мышца протестует против слабости. Шатаясь, я поплелась в ванную, где прохладный свет резанул по глазам. Вода, льющаяся из крана, казалась живительной, но не могла полностью смыть следы бессонной ночи: тёмные круги под глазами, усталость, спутанность волос и болезненный блеск в глазах. Тяжело выдохнув, я схватила расчёску, словно это был мой единственный шанс вернуть себе хоть каплю самообладания. Каждое движение было мучительным, но я упорно продолжала, надеясь, что этот простой жест поможет мне снова почувствовать себя человеком.

Выйдя из ванной комнаты, я замерла на пороге. Люси, с сосредоточенным выражением лица, аккуратно застилала мою кровать. Её руки уверенно скользили по простыням, а взгляд был устремлён вперёд. Когда она заметила моё присутствие, её лицо озарила привычная тёплая улыбка.

— Мисс Вуд, доброе утро! Вот письмо для вас, — сказала она, слегка наклонив голову и доставая конверт из кармана фартука.

Её голос звучал ровно, но в нём ощущалась лёгкая нотка волнения. Я взяла письмо и, не отрывая взгляда от Люси, осторожно развернула его. Сердце забилось быстрее. Отправителем была Биа. Что могло заставить её написать мне? Это письмо обещало что-то важное, и я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастает.

«Приветствую тебя, дорогая Никс!

К сожалению, я вынуждена задержаться ещё на пару дней из-за непредвиденных обстоятельств. По пути я решила заглянуть к родным. Прошу прощения за внезапность, но надеюсь, ты поймёшь и не будешь скучать.

С искренним почтением, Биа Хармон».

Я с облегчением выдохнула, узнав, что с ней всё в порядке. Однако тревожная мысль о её задержке неприятно царапнула сердце. Улыбаясь, я перевела взгляд на Люси.

— Люси, что тебе известно о семье Биа? — спросила я, аккуратно убирая письмо в ящик стола.

Люси подняла взгляд, её глаза вспыхнули, как будто она знала что-то важное.

— Совсем чуть-чуть, мисс. Никто из слуг не видел её семью здесь. Она сама к ним ездит, — добавила она, осторожно расправляя складки платья на кровати. — Ваше платье готово, мисс.

Я обернулась к ней, чувствуя, как её выбор платья затронул меня до глубины души. Подойдя к кровати, я осторожно прикоснулась к ткани, ощущая её прохладный, почти шелковистый материал между пальцами. Это платье было не просто нарядом — оно было воплощением изящества и утончённости, произведением искусства, которое словно дышало жизнью. Длинный струящийся подол плавно скользил по полу, мягко обрисовывая фигуру и создавая ощущение невесомости. Узкий облегающий силуэт изящно подчёркивал талию, словно подчёркивая её хрупкость и грацию. Переливы сиреневого цвета, украшенные россыпью мерцающих жемчужин, завораживали, словно погружая меня в магический мир, где реальность и фантазия сливались воедино. Свободные рукава, похожие на крылья, мягко касались моих рук, добавляя образу лёгкости и воздушности, будто я сама была частью этого волшебного мира.

— Спасибо, Люси, — произнесла я, принимая платье с искренней благодарностью в голосе.

— Ты всегда выбираешь такие потрясающие вещи. Ты просто волшебница в этом деле.

Я посмотрела в зеркало туалетного столика, разглядывая свое отражение в новом платье. Волосы, обычно ярко-рыжие, теперь собраны в низкий пучок, а передние пряди мягко спадают на лицо, придавая образу загадочности. Легкий макияж подчеркнул природную красоту, а жемчужные сережки добавили блеска. Я еще раз взглянула на себя, осталась довольна результатом и вышла из комнаты, направляясь в столовую.

В столовой меня ждал завтрак: изысканные салаты и деликатесы. Я с нетерпением предвкушала, как вкусная еда наполнит мой желудок и подарит ощущение комфорта. Сев за стол, я начала есть, но мысли упорно возвращались к дому, семье и машине.

Машина... Как она там? Жива ли она? Я дала брату ключи и разрешила ему водить, пока меня нет. Но сколько времени прошло с тех пор, как я покинула свой мир? Уже неделя, и это только начало. Меня тревожило, как стремительно пролетело время в моем веке, пока я оказалась здесь, в девятнадцатом.

Внезапно я нахмурилась и пробормотала:

— Надо будет эту суку попросить компенсацию.

Я посмотрела в зеркало туалетного столика, разглядывая свое отражение в новом платье. Волосы, обычно ярко-рыжие, теперь собраны в низкий пучок, а передние пряди мягко спадают на лицо, придавая образу загадочности. Легкий макияж подчеркнул природную красоту, а жемчужные сережки добавили блеска. Я еще раз взглянула на себя, осталась довольна результатом и вышла из комнаты, направляясь в столовую.

В столовой меня ждал завтрак: изысканные салаты и деликатесы. Я с нетерпением предвкушала, как вкусная еда наполнит мой желудок и подарит ощущение комфорта. Сев за стол, я начала есть, но мысли упорно возвращались к дому, семье и машине.

Машина... Как она там? Жива ли она? Я дала брату ключи и разрешила ему водить, пока меня нет. Но сколько времени прошло с тех пор, как я покинула свой мир? Уже неделя, и это только начало. Меня тревожило, как стремительно пролетело время в моем веке, пока я оказалась здесь, в девятнадцатом.

Внезапно я нахмурилась и пробормотала:

— Надо будет эту суку попросить компенсацию.

Закончив завтрак, я поднялась из-за стола и направилась в гостиную, надеясь отвлечься от навязчивых мыслей. Взяв свежую газету, я развернула её, ожидая найти хоть что-то, что могло бы занять мой разум. Но, как обычно, новости были полны однообразия: никаких глобальных катастроф, никаких сенсационных событий, способных пробудить интерес. Лишь афиша в театре мелькнула на первой полосе, но она не привлекла моего внимания.

Я бросила газету на кофейный столик и, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза, надеясь на короткий отдых. Но в этот момент перед моим внутренним взором всплыл образ — поцелуй с Клаусом. Этот поцелуй был неожиданным, но ещё более странным было то, что инициатором была я. Пьяная, я позволила себе эту слабость, и теперь воспоминания о том моменте разрывали меня изнутри.

Резко открыв глаза, я подскочила на диване, словно меня ударило током. Сердце бешено колотилось, а мысли путались. Я прошептала, не заботясь о том, что слуги могут услышать:

— Какого чёрта? Лучше бы свернула ему шею.

Внутри меня бушевала буря эмоций: гнев, стыд, отвращение. Я облокотилась на подлокотник дивана и, закрыв глаза, начала тереть виски, пытаясь успокоиться. Но разум отказывался подчиняться. Я чувствовала, как каждая клетка моего тела кричит от отвращения к самой себе.

Подумав немного, я приняла решение: не выйду из дома до прибытия Биа. Пусть это будет моим домашним арестом. Я не могла позволить себе столкнуться с Клаусом снова, не могла снова оказаться в этой ситуации. Это был единственный способ защитить себя от самой себя.

— Люси, — позвала я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но не грубо.

Шатенка мгновенно откликнулась, её глаза блестели от готовности выполнить любое поручение. Она подбежала ко мне, с любопытством заглядывая в лицо, словно ждала новых указаний.

—Коли кто меня станет спрашивать, скажи, что меня нет дома,— произнесла я, стараясь придать своему голосу оттенок уверенности. — Я хочу провести время в тишине и покое, прежде чем приедет Биа.

— Хорошо, мисс, — молвила она и уже собиралась удрать, но я ее задержала.

— Подготовьте, пожалуйста, комнату с художественными материалами и холстами. Я желаю заняться написанием картин, — произнесла я, наклоняясь к кофейному столику, на котором стоял графин с водой.

Зеленоглазая, выслушав меня, стремительно удалилась выполнять поручения. Я глотнула воды, чтобы успокоить себя, но это не помогло. Раздражение разливалось внутри, словно яд, и я тихо прошептала:

— Что-то я сегодня не в духе, — мой голос дрожал от напряжения. — Меня всё раздражает, бесит до дрожи. Похоже, полнолуние уже близко.

Внутри меня бушевала буря эмоций, и не самых приятных. Гнев, разочарование, тоска — всё это смешалось в один коктейль, от которого хотелось кричать. Я решила выплеснуть свои чувства на холст, надеясь, что краска сможет выгнать демонов, терзающих мою душу.

Стоя за мольбертом в простой рубашке с закатанными до локтей рукавами и потертых штанах, перехваченных ремнем, я с сосредоточенным вниманием писала картину. На голове — небрежный пучок с торчащими художественными кисточками, которые то и дело поправляла. За три дня исписала уже немало холстов, и теперь комната была заставлена полотнами, на которых виднелись подсохшие краски. Закончив очередной мазок, я положила кисть и палитру на стол, вытерла руки от масла и, вздохнув, посмотрела на свою работу.

— Ну что за ерунда, — пробормотала я, нахмурившись. — Как понять, что я хотела передать?

На холсте царил хаос: черные, бордовые, алые, белые и серые мазки хаотично переплетались, создавая тревожное и непонятное изображение. Я долго вглядывалась в картину, пытаясь уловить смысл, но каждый раз мои усилия оказывались тщетными. Под разными углами, с наклоном головы и даже перевернув холст, ничего не могла разглядеть.

Тяжело выдохнув и проведя рукой по лицу, я опустилась в кресло, стоявшее в двух метрах от холста. Откинувшись на спинку, снова посмотрела на картину. И в этот момент мои глаза расширились от удивления. Только сейчас, с этого ракурса, я увидела то, что скрывалось за хаосом мазков.

— Какого дьявола?! — прошипела я, не веря своим глазам.

На картине был изображен красноглазый черный волк с окровавленными клыками, будто только что вернулся с охоты. Кровь стекала по его морде, оставляя зловещие следы. Я была поражена и встревожена: почему я так живо представила это существо, будто уже видела его раньше?

— Почему же мне совсем не страшно? — прошептала я, поднимаясь с кресла. Ноги сами понесли меня к картине, словно невидимая сила тянула меня вперед. Я внимательно рассматривала полотно, пытаясь найти в нем признаки угрозы, но каждый штрих и каждая деталь говорили о чем-то ином. Что-то внутри меня подсказывало, что это существо не должно вызывать страха.

— "Кто ты?" — пульсировала мысль в моем сознании. Вопрос казался нелепым, но в то же время он был единственным, что имело смысл. Кто ты? Или что? Существо передо мной не вписывалось ни в одну из категорий, известных мне.

В доме Биа есть библиотека — идеальное место для поиска информации. Возможно, там я найду что-то о загадочном волке. Волк с красными глазами и чёрной шерстью, словно сама тьма, явно не обычное животное. Он напоминал демона, демоническое существо, что-то сверхъестественное.

Не желая терять время зря, я быстро проверила руки на наличие краски. Мне не хотелось случайно испачкать книги. Убедившись, что руки чистые, решительно направилась в библиотеку.

Остановившись перед дверью библиотеки, я сделала глубокий вдох, осознавая, что за всё время пребывания в поместье ни разу не переступала этот порог. Осторожно толкнув дверь, я вошла внутрь и замерла, словно статуя в музее времени. Комната предстала передо мной как огромный ларец с сокровищами, распахнутый настежь. Она напоминала городскую библиотеку, где каждая полка была заполнена книгами, ожидающими, чтобы их прочитали. Свет, проникающий сквозь высокие окна, играл на корешках, как солнечные зайчики на глади озера. Потолок, словно купол небес, уносил взгляд в бесконечность. Выйдя из состояния восхищения, словно из тумана, я погрузилась в исследование полок, как в океан знаний. Мои глаза скользили по корешкам книг, словно по волнам, в поисках тех, что могли бы пролить свет на загадку волка с чёрной шерстью, как ночное небо, и красными глазами, горящими, как угли в костре. Вскоре мой взгляд остановился на книге, озаглавленной «Сверхъестественные существа». Продолжив поиски, я обнаружила ещё две работы, посвящённые феномену оборотней.

— Может, в этих книгах есть ответы? — с надеждой произнесла я, аккуратно беря их в руки.

Прогуливаясь, я обнаружила книгу о легендах и существах. Решив передохнуть, я подошла к столу. Уложила стопку книг и села на стул. Взяла том о сверхъестественном, бегло его просмотрела. Ничего нового не обнаружила и отложила книгу в сторону. Затем я взяла книгу об оборотнях и тоже быстро её пролистала, не найдя ничего интересного.

Я уже знала большую часть того, что было написано в этих книгах. Но я не собиралась сдаваться. На столе лежали ещё две книги, а на стеллажах было несколько томов, которые я ещё не читала. Взяв вторую книгу об оборотнях, начала её лениво перелистывать, ожидая, что и тут ничего нового не найду. Но вдруг я заметила новую и важную информацию. Я придвинула книгу поближе и углубилась в чтение, не отрывая взгляда от страниц. Мои глаза расширились, брови взлетели вверх, а сердце заколотилось быстрее от прочитанного текста.

"1723 год.

В далёком лесу, где деревья шептали свои древние тайны, а ветер разносил эхо легенд, жили оборотни. Среди них выделялись вожаки и альфы, чья сила и власть не знали границ. Они были не просто сильнее своих собратьев, но и не подчинялись злу, которое приходило с каждым полнолунием. Их шерсть была чёрной, как самая тёмная ночь, а глаза горели кроваво-красным огнём, словно два факела в лесной чаще.

Никто не знал, откуда они появились. Одни говорили, что это потомки древних духов леса, которые когда-то населяли эти края. Другие верили, что их создали в тайных ритуалах, проводимых на вершинах самых высоких гор. Но все знали одно: эти волки были воплощением силы и справедливости.

Три века назад они исчезли, оставив после себя лишь легенды и предания. Никто не знал, куда они ушли и почему. Одни говорили, что они скрываются в тени, наблюдая за миром из своих тайных убежищ. Другие утверждали, что видели их в ночи, но это были всего лишь тени, скользящие по лунным лучам, как призраки.

Тайна их исчезновения до сих пор остаётся неразгаданной. Многие верят, что однажды они вернутся, чтобы вновь стать стражами леса и защитниками справедливости. Их имя до сих пор вызывает трепет и уважение среди всех оборотней, и каждый из них с надеждой смотрит в небо, ожидая их возвращения."

Перечитав текст еще раз, наткнулась на предложение, которое стало отправной точкой для новых поисков: «...они исчезли, оставив после себя лишь легенды и предания...». В голове мелькнула мысль: не зря я выбрала четвертую книгу, названную «Легенды о существах». Тут же открыла её и начала листать страницы, но упоминания черного волка не нашла. Разочарованно выдохнув, я встала из-за стола и продолжила поиски. Внезапно моё внимание привлекла книга в старинной кожаной обложке, которая выглядела так, будто ей уже больше десяти веков. Удивительно, как она сохранилась до наших дней. Я взяла её в руки и прочитала название: «Легенды и предания». Осознав, что в этой книге может быть что-то важное, села за стол и начала читать.

Открыв первую страницу, я была поражена. Год, указанный на ней, подтвердил мою догадку: книге уже десять веков. "Семьсот девяносто седьмой" — гласила надпись. Сколько же событий она могла вместить? И где Биа нашла этот древний фолиант?

Перевернув страницу, я начала читать название: "Оборотни". Погружаясь в текст, я поняла, что речь идет о тех же существах, о которых я знала. Но меня удивило, что они появились только в пятисотом году.

— "А до этого их не существовало?" — мелькнула мысль. Этот вопрос вызвал у меня целый вихрь вопросов и сомнений. Как такое могло быть? И что же происходило до этого времени?

Я начала перелистывать страницы книги, и с каждым мгновением мое удивление росло. Автор, словно обладая даром предвидения, описывал драконов, банши, големов и даже богов. Я не могла понять, как он мог знать о таких существах. Но вот, когда я перелистнула страницы с описанием богов, мое сердце забилось быстрее. На нужной странице я нашла то, что так долго искала. Рисунок был точно таким же, как и в моих воспоминаниях, но название вызывало недоумение: "Демонический волк". Ирония судьбы: ведь сама посчитала его демоническим существом, а теперь он был описан в книге. Я начала читать текст, пытаясь понять, что же на самом деле скрывается за этим загадочным названием.

"Легенда гласит, что если ты встретишь это существо, значит, ты совершил нечто, что нарушило порядок или причинило зло. Тебе предстоит либо принять свою судьбу, либо бежать. Но никому еще не удавалось скрыться от него — оно находит тебя везде, даже если ты пытаешься спрятаться. Мертвые ведьмы боятся его и молчат о нем, словно под страхом проклятия. Никто не знает, кто он и что он такое, но все знают, что он скрывается в тени, как неуловимый призрак. Провинившимся он наносит жестокую расправу: откусывает головы или сжигает дотла своим адским пламенем. Я пыталась связаться с душами тех, кого он унес, но..."

— Так, значит, автор — ведьма, — произнесла я, нахмурив брови. — И что же стало с душами тех, кого он убил?

"...Их души исчезли без следа, словно их никогда не было. Узнав у своего предка больше, она рассказала, что когда это существо сжигает человека, оно поглощает не только тело, но и душу, стирая их без возможности возрождения. Если красноглазый сжигает тебя, это значит, что ты нарушил его покой и гармонию природы. Ведь он тесно связан с природными силами, и его гнев — это кара, которая уничтожает не только тело, но и саму сущность, оставляя лишь пепел и пустоту."

— Ха, какая занятная ситуация! Ведьмы, оказывается, не зря проявляют осторожность, — усмехнулась я, чувствуя, как смех поднимается в груди.

"Я пыталась узнать, почему он носит это имя, и мне рассказали, что его дали люди. Но какое же его истинное имя, известное только ему, природе и, возможно, высшим или исчезнувшим мифическим существам? Легенды говорят, что они выдумки или канули в Лету. Так я думала, пока не встретила его. Он спас меня, и его сила внушала страх. Я помню это так, словно это было вчера. Когда я была юной девушкой, моя семья предала меня и использовала как жертву в ритуале. Надежды были потеряны, и я молила о спасении..."

— Что за родители у этой ведьмы! Мудаки, да и только! — с горечью произнесла я, презрительно сморщив носик.

Эти слова вырвались у меня невольно. Как можно быть настолько жестокими и бессердечными? Какой родитель, даже самый отчаявшийся, отправит свое дитя на верную гибель и будет хладнокровно наблюдать за этим? Ведь это не просто решение — это приговор, который не оставляет ни малейшего шанса на спасение. И эти люди еще называют себя родителями? В их глазах нет ни капли сострадания, ни тени сомнения. Это чудовищно.

С трудом подавив нарастающий гнев, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бурю внутри. Слова, которые я читала, эхом отзывались в моей голове, вызывая странные и тревожные чувства. Но я продолжала, надеясь, что смогу найти ответы на мучившие меня вопросы.

"Закрыв глаза, я готовилась принять свою судьбу. Но тишину, окутавшую меня, разрывало лишь глухое рычание. Открыв глаза, я увидела, как люди в панике отступают, их лица искажены смесью ужаса и отчаяния. Я огляделась, следуя за их испуганными взглядами, и замерла. Передо мной стоял волк — огромный, устрашающий. Черная шерсть блестела, как смоль под лунным светом, а глаза горели алым пламенем. Его взгляд пронзал меня насквозь, словно пытаясь заглянуть в самую душу.

Я не могла поверить своим глазам. Это был не просто волк. Это был тот самый волк из легенды, которую рассказывала мне прабабушка. Волк, воплощающий смерть и разрушение, истребивший всех, кроме меня. Его огненное дыхание сожгло тела моего ковена, оставив лишь пепел и горечь утраты. Но я не могла отрицать — благодаря его вмешательству я осталась жива.

Что произошло? Почему я? Почему именно я? Эти вопросы роились в моей голове, разрывая мысли на части. Но прежде чем я успела найти ответы, волк исчез. Его силуэт растворился во тьме, оставив после себя лишь эхо рычания и запах паленой земли."

Чтение оборвалось на этом месте, сменившись чистыми листами. Я чувствовала, как по спине пробежал холодок. Волк действительно существовал. И я знала его. Но откуда? Я ведь никогда не видела его раньше. Как я могла нарисовать его, если он был лишь плодом моего воображения? Эти вопросы крутились в моей голове, словно вихрь, не давая покоя.

Мои размышления прервала Люси, внезапно ворвавшаяся в библиотеку с громким стуком двери, от которого стены слегка вздрогнули. Её лицо светилось от счастья, глаза сияли, а на щеках горел яркий румянец. Она остановилась, тяжело дыша, словно только что пробежала марафон, и её присутствие наполнило комнату энергией и теплом.

— Мисс Вуд, — выдохнула она, едва сдерживая слёзы. Её голос дрожал, как натянутая струна.

— Что случилось? — произнесла я, стараясь говорить спокойно, но голос предательски дрожал, выдавая мое внутреннее напряжение.

Люси сделала шаг вперед, её глаза светились надеждой, которая, казалось, могла осветить даже самую темную комнату. Я поднялась со стола, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения, словно кто-то невидимый сжимал мое сердце в тисках.

— Неужели... — прошептала я, не веря своим ушам. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, готово было разорвать грудную клетку.

— Да, госпожа, — тихо ответила Люси, её улыбка была такой мягкой и искренней, что я на мгновение замерла, не в силах поверить в происходящее.

Не теряя ни секунды, я выбежала из библиотеки, бросаясь к холлу. Мои шаги были тяжёлыми, но я не могла остановиться. Это был момент, которого я ждала так долго. Она вернулась. Моё сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Я была так счастлива, что слёзы текли по моим щекам, размывая краски на одежде, но мне было всё равно.

Я бросилась к ней, не заботясь о том, как выгляжу. Испачканная одежда, растрепанные волосы — всё это казалось несущественным. Я упала в её объятия, чувствуя, как тепло её тела проникает в каждую клеточку моего существа.

— Я так скучала, — прошептала я, прижимаясь к ней так крепко, словно боялась, что она исчезнет.

Биа ответила тем же, её руки обвили меня, словно пытаясь удержать навечно. Её объятия были такими родными, что я почти забывала, где нахожусь.

— Я тоже, — сказала она, и её голос дрожал. В этих словах было столько искренности, что все мои тревоги и сомнения растворились. Я чувствовала, как всё вокруг становится неважным. Только мы, только этот момент.

Сегодня у нас особенный ужин. В наш дом вернулась хозяйка поместья, и это событие мы решили отметить праздничным столом. С раннего утра слуги суетились, украшая комнаты и готовя изысканные блюда. Мы с Биа, уже успевшие переодеться в новые наряды, сидели в уютной гостиной, делясь впечатлениями о прошедшем дне и строя планы на вечер. Атмосфера была наполнена предвкушением, и каждый знал, что этот ужин станет настоящим событием.

— Так ты была на охоте? — произнесла я, внимательно глядя на нее, стараясь уловить мельчайшие изменения в выражении лица. — На кого?

— Ну... — начала она, её взгляд был устремлён куда-то мне за спину, словно она пыталась подобрать слова или найти что-то важное среди теней.

Я наклонила голову, изучая каждую черточку ее лица. Что-то было не так, но она явно не хотела говорить. Я решила не настаивать, понимая, что иногда лучше оставить вопросы без ответа.

— Ладно, можешь не рассказывать, — сказала я, беря ее за руки. — Лучше расскажи, как провела время с семьей.

— У нас с семейством отношения не из простых. Посему всё вышло не совсем гладко. — ответила она с легкой грустью, опуская взгляд.

Я обняла ее, чувствуя, как она напряжена. Я знала, что не всегда все гладко в семье, но понимала, что ей сейчас нужно тепло и поддержка.

— Всё будет хорошо, — прошептала я, нежно касаясь её спины, чтобы передать свою поддержку и утешение.

Через мгновение мы отстранились, и я ощутила, как ее напряжение начало ослабевать, словно невидимая тяжесть покинула ее плечи.

— Чем ты занималась, пока меня не было, Никс? — Биа пристально посмотрела на меня, её глаза светились любопытством и лёгкой насмешкой.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться. Слова крутились в голове, как вихрь. Что сказать, а что лучше скрыть? Каждое откровение — это не только правда, но и риск. Стоит ли делиться всем, или лучше оставить некоторые тайны при себе?

— Гуляла по городу, пила спиртное, рисовала картины... — начала я, стараясь звучать легко и непринужденно. — И заглянула в библиотеку. Должна признаться, я поражена тем, какие дивные экземпляры там собраны.

— Это наше семейное наследие, — сказала она с гордостью, её голос дрожал от волнения. — Мы собирали их много лет, передавая из поколения в поколение. Теперь у нас есть мастерская?

— Еще как! — я гордо подняла голову, и в моих глазах зажегся огонь.

Мы дружно рассмеялись, и воздух наполнился теплом. Напряжение, сковывавшее нас, медленно растворилось в этом звуке. В этот момент я почувствовала, как между нами снова протянулась невидимая нить. Мы снова были вместе, и это было важнее всего на свете.

***

Утро наступило, но тишина в комнате оставалась звенящей. Лишь треск горящих поленьев в камине нарушал эту безмолвную симфонию. Биа Хармон сидела на диване в гостиной, погруженная в свои мысли. Ее длинные черные волосы небрежно спадали на плечи, а глаза, скрытые под густой завесой ресниц, задумчиво следили за языками пламени. В руке она держала бокал вина, но не притронулась к нему. В воздухе витал густой аромат алкоголя и утреннего дыма, создавая ощущение уюта и легкой меланхолии, которая окутывала всю комнату. Ее рыжеволосая подруга, вероятно, все еще спала в своей комнате, оставляя Биа наедине со своими мыслями.

Вчерашняя ночь была полна смеха, оживленных разговоров и алкоголя, но сейчас, когда первые лучи солнца начали проникать сквозь занавески, тяжесть на душе Биа стала невыносимой. Ее подруга что-то скрывала, и это "что-то" не давало Биа покоя. Она сама не была до конца честна с подругой, но чувствовала, что их отношения зашли слишком далеко. Подруга, казалось, не понимала своей истинной сущности, и это было странно и пугающе.

Биа снова вспомнила свои охотничьи походы. Возможно, она действительно уничтожила целый ковен ведьм. Эти создания, обладая магией и древними знаниями, всегда стремились к власти и контролю. Они были жадными до силы, и их жажда не знала границ. Ее подруга тоже была ведьмой, но Биа чувствовала в ней что-то особенное. Она не была такой, как остальные.

Ее отношения с семьей были сложными. Несмотря на все конфликты и разногласия, они всегда оставались друг для друга опорой. Но мир рухнул, когда исчезла их мать. Она перестала выходить на связь, словно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь пустоту. Семья отчаянно искала ее, надеясь на чудо, но никто не знал, что с ней произошло.

Биа сделала глоток вина, пытаясь унять тревогу, но это не помогло. Ее мысли были тяжелыми, как камень. Внезапно ее внимание привлекло появление служанки. Люси вошла в гостиную с серьезным выражением лица и письмом в руках.

— Мисс Хармон, — поклонилась Люси, — для вас письмо.

Биа взяла конверт и, не дожидаясь разрешения, открыла его. Внутри было письмо, написанное аккуратным почерком. Она начала читать, и ее лицо нахмурилось.

"Приветствую вас, леди Хармон.

С радостью приглашаю вас и вашу драгоценную подругу на ужин в нашем поместье. Уверен, что вечер пройдет в теплой и дружеской атмосфере.

С уважением,

Клаус Майклсон"

Ее сердце забилось быстрее. Что-то произошло между подругой и этим первородным. Возможно, подруга боялась осуждения, но Биа знала, что дело было в чем-то другом. Она немного подумала, а затем, приняв решение, обратилась к Люси.

— Ответь, что мы принимаем приглашение, — произнесла она, не отводя взгляда от камина, где потрескивали дрова.

Люси была не просто служанкой, а настоящей жемчужиной в доме Биа Хармон. Ее образование и знания, достойные знатной леди, выделяли ее среди других. Но за этой блестящей оболочкой скрывалась глубокая трагедия: в десять лет Люси потеряла семью и оказалась на грани нищеты. В этот мрачный момент жизни Биа Хармон протянула ей руку помощи, дав шанс на новую жизнь и будущее, о котором Люси даже не могла мечтать.

— Так точно, госпожа, — уверенно ответила шатенка и, не теряя ни секунды, стремительно направилась в соседнюю комнату.

Кареглазая девушка медленно потягивала вино, удобно устроившись на мягком диване. Атмосфера была уютной, и она наслаждалась моментом, пока не услышала тихий, но отчетливый звук с верхнего этажа. Ее взгляд метнулся к лестнице, и вскоре она увидела, как с нее спускается рыжеволосая подруга.

— Доброе утро, - мягко произнесла Биа, аккуратно поставив бокал на тумбочку. Её голос был наполнен теплотой, а движения — грацией, словно каждое её действие имело особое значение.

— Угу, завтракала ли ты? — спросила дама с серыми глазами, её голос звучал мягко, но в нём ощущалась настойчивость. Она спустилась с последней ступеньки лестницы, её движения были уверенными, но не торопливыми

— Нет, я ждала, пока ты проснешься, — с легкой улыбкой произнесла Хармон, поднимаясь с дивана и направляясь к подруге. В её глазах светилось тепло и забота, а в голосе звучала нотка нежности.

— Том! — громко позвала она, не отводя взгляда от подруги.

Услышав своё имя, мужчина средних лет тут же поспешил в гостиную. Его движения были быстрыми и выверенными, словно он был готов к любому её приказу.

— Чем могу служить, госпожа? - с искренним почтением склонил голову слуга.

— Подавай завтрак, – произнесла девица, её голос звучал мягко, но в нём ощущалась твёрдая просьба. Она посмотрела на него с тёплой улыбкой, в которой читалась настойчивость.

Мужчина поспешил накрывать на стол, а девушки обменялись улыбками и, переглянувшись, медленно направились в столовую, наслаждаясь утренним теплом и предвкушением завтрака.

***

После завтрака я устроилась в уютном кресле в гостиной, держа в руках утреннюю газету. В комнате царила умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц и редкими звуками за окном. Биа, видимо, куда-то ушла, и я погрузилась в чтение, пытаясь отвлечься от повседневных забот. Но вскоре тишину разорвал ее голос, заставив меня поднять голову. Она появилась в дверях, и я замерла, не в силах отвести взгляд.

На ней был наряд, который сразу привлек мое внимание. Кожаные штаны с широким ремнем подчеркивали ее стройную фигуру, обтягивающая рубаха с глубоким вырезом и кожаный жилет добавляли образу дерзости. Высокие ботинки на шнуровке и пучок темных волос, собранных на затылке, завершали картину. Биа выглядела как настоящая хищница, готовая к действию.

— Куда ты направляешься? — спросила я, стараясь скрыть удивление в голосе.

Она лишь улыбнулась и поправила рукава своей рубахи.

— На тренировку, — коротко ответила она.

Я кивнула, решив не задавать лишних вопросов. Но любопытство взяло верх, и я не удержалась:

— Ты всегда так одеваешься на тренировки?

Биа снова улыбнулась, на этот раз лукаво.

— А ты когда-нибудь пробовала стрелять из лука? — неожиданно спросила она.

Я удивленно подняла брови.

— Нет, — призналась я с легкой улыбкой. — Не доводилось.

Биа кивнула, будто ожидала такого ответа.

— Тогда, может, хочешь попробовать? — предложила она, глядя на меня с вызовом.

Я задумалась. Лук никогда не был моим основным оружием. Я освоила кинжалы, меч, ружьё, кнут и метательные ножи, но лук оставался для меня чем-то далеким и незнакомым.

— Конечно, — наконец сказала я, откладывая газету и вставая с дивана. — Почему бы и нет?

— Люси! — крикнула Биа, обернувшись к двери.

Через мгновение в комнату вошла служанка — девушка с короткими каштановыми волосами и зелеными глазами, напоминавшими лес.

— Подготовь костюм для Никс, — приказала Биа. — Мы отправляемся на тренировку.

Люси кивнула и быстро удалилась. Я направилась в свою спальню, чтобы переодеться.

Подойдя к кровати, я заметила несколько аккуратно сложенных одеяний, которые принесла Люси. Её выбор пал на кожаные штаны, рубаху с множеством ремней и жилетом, а также высокие ботинки до колена. Волосы я собрала в высокий хвост, подчеркивая решительность и собранность, а на руки натянула кожаные перчатки без пальцев, готовые защитить меня в любой момент. Когда я была полностью готова, мы покинули дом и направились на задний двор поместья.

Там нас уже ждали: мишени, расставленные по полю, и несколько луков, готовых к стрельбе. Биа уверенно взяла один из них, словно знала, что именно он мне подойдёт, и протянула мне с лёгкой улыбкой.

— Держи, — сказала она, наблюдая за моей реакцией.

Я неуверенно взяла лук в руки, чувствуя его тяжесть и силу. Он казался мне чужим и непривычным, но я решила не показывать своих сомнений.

— Как это работает? — спросила я, пытаясь понять, как правильно держать лук.

Биа подошла ближе и взяла меня за руку, показывая, как правильно натягивать тетиву. Ее прикосновения были уверенными и точными, и я почувствовала, как напряжение в моем теле постепенно исчезает.

— Главное — это сосредоточенность и практика, — сказала она. — Попробуй сделать первый выстрел.

Я глубоко вздохнула и натянула тетиву. Затем медленно отпустила ее, и стрела устремилась к мишени. Она вонзилась прямо в центр, и я не смогла сдержать улыбку.

— Видишь, не так уж это и сложно, — сказала Биа, подмигнув мне. — Теперь давай попробуем еще раз.

Мы уже час тренировались на стрельбище, и я была поражена, насколько легко мне давалось это занятие. Лук оказался в моих руках впервые, но я стреляла так метко и уверенно, будто родилась с этим оружием. Лук стал для меня не просто инструментом, а чем-то, что я ощущала всем своим существом. Его вес, натяжение тетивы, направление выстрела — всё это слилось в единый, почти магический ритм. Я знала, что смогу не только метко стрелять, но и использовать его в бою.

Взяв очередную стрелу и натянув тетиву, краем уха я услышала голос Биа. Она всегда была той, кто задавала неудобные вопросы, и сейчас не собиралась отступать.

— Позволь спросить, — произнесла она, натягивая тетиву лука и с холодной решимостью выпуская стрелу, которая с безупречной точностью вонзилась в самую середину мишени.

Выпустив стрелу в центр мишени, я повернулась к ней и произнесла:

— Ну что ж, о чем речь? — сказала я, держа лук в руках, готовый к следующему выстрелу.

Подруга взяла стрелу, её пальцы уверенно сжали древко. Она посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то, похожее на вызов.

— Что у тебя с Майклсонами? — спросила она, прищурившись. Её голос звучал твёрдо, но в нём сквозило неподдельное любопытство, словно она пыталась проникнуть в самую суть.

Я почувствовала себя неуютно, но отбросила сомнения и решила: будь что будет.

— Я завела дружбу с Ребеккой, — сказала я, беря в руки стрелу. Мне нужно было выплеснуть эмоции.

— Право слово, с ней не так-то просто найти общий язык, — усмехнулась Хармон, натягивая тетиву лука. Стрела с резким свистом рассекла воздух и с глухим стуком вонзилась в центр мишени, подтверждая её слова.

— Да что вы говорите! — воскликнула я, ошеломленно глядя на нее, выпустив стрелу из лука, которая с глухим звуком вонзилась в центр мишени.

— Дозвольте сообщить, что нас сегодня пригласили на ужин к ним в дом. — сообщила она, аккуратно вешая лук на место, словно подчеркивая важность этой информации.

Я вздрогнула, услышав эти слова, и стрела, выпущенная мной, пролетела мимо мишени, вонзившись в дерево. Подала лук Биа, чтобы она его убрала, и, собравшись с духом, решила выложить всё, как есть. Не знаю, почему, но я чувствовала к ней особую близость, словно она была частью моей семьи.

— Послушай, — начала я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри меня бушевала буря. — Не суди меня строго. Я должна тебе кое-что рассказать.

Та скрестила руки, её глаза заблестели от предвкушения чего-то захватывающего. Я тяжело выдохнула, чувствуя, как усталость наваливается на плечи, и устало провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть напряжение.

— Я, пьяная, поцеловала Клауса. — Эти слова вырвались из меня, как признание в чем-то постыдном, словно я только что вернулась с поля битвы, где проиграла самое важное сражение — с самой собой.

— Ну ты и смелая девица, — подруга заливисто рассмеялась, не в силах сдержать восторг.

Но тут же она сделала серьезное лицо и, сжимая мои руки, посмотрела мне прямо в глаза.

— Я не хотела, чтобы ты с ними связывалась, ведь они опасны. Но видя, что ты осталась невредимой, я наконец-то успокоилась. Это значит, что они не причинили тебе вреда, — произнесла она с легкой усмешкой, нежно поглаживая мои руки, словно стараясь передать свою уверенность.

— Спасибо, — прошептала я, обнимая её так крепко, как только могла, словно хотела удержать этот момент навсегда.

Я прижалась к ней, чувствуя, как её слова согревают мою душу. В этот момент я поняла, что, несмотря на все страхи и сомнения, у меня есть кто-то, кто верит в меня. И это придавало мне сил идти вперёд, даже если путь был полон опасностей.