Часть 17
Накахара прошёл в дом. Отчего-то он передвигался нарочито медленно, будто опасался встретиться лицом к лицу с тем, о ком так долго думал и мечтал. Чуя ощущал внутреннее волнение, а его ноги почти подкашивались. Пройдя в гостиную, Накахара в нерешительности остановился, оглядываясь по сторонам.
- Куда теперь? - тихо проговорил парень, однако в следующий момент услышал какой-то шум, который доносился из кабинета.
Чуя подошёл к двери и толкнул её. Она оказалась не заперта, и Накахара вошёл внутрь. В глаза тут же бросилась фигура высокого парня с каштановыми волосами. Тот стоял у окна к Чуе спиной, но Накахара узнал его, даже не видя лица. Сердце Чуи заколотилось в груди с бешеной скоростью, а внизу живота что-то сладко заныло. Парня охватила странная волнительная дрожь, а затем на него нахлынуло возбуждение, совсем как часто бывало в его снах при встрече с Дазаем, только сейчас всё происходило на яву. Накахара остановился, а шатен медленно развернулся к нему лицом, их взгляды встретились, и сердце Чуи заколотилось ещё быстрее, хотя это казалось уже невозможно, отчего-то голова парня слегка закружилась, а по телу снова прокатилась сладостная дрожь. Чуя остановился и сглотнул.
- Это ты, - еле слышно выдавил из себя Накахара, одеревяневшими, непослушными губами. - Ты действительно существуешь.
Дазай неотрывно смотрел в голубые озёра, а затем просто кивнул, сделав несколько шагов навстречу Чуе. Накахара сам не понял, как Дазай оказался возле него, он слишком быстро переместился, и парень вспомнил о том, что видел в прошлый раз при встрече с ним.
- Ты - вампир, - тихо прошептал Чуя, ощутив на своём лице горячее дыхание.
- В некотором роде. Но тебе не стоит меня бояться.
- Я не боюсь.
Осаму приблизил свои уста к чужим, обдавая горячим дыханием уже их, а затем резко притянул Накахару к себе и впился в его губы жадным, неистовым поцелуем. На какое-то время тот потерял связь с реальностью. Его голова закружилась сильнее, а по спине табуном пробежались мурашки. Чуя чувствовал, как у него подкашиваются ноги и схватился рукой за плечо Осаму, будто пытался удержаться, однако тот крепко прижимал его к своему телу и не позволил бы упасть. Чуя не раз видел что-то подобное во снах, и в них Дазай целовал его именно так, проснувшись, Накахара ощущал некоторое разочарование и даже злость, оттого что понимал, что всё это нереально. Однако ощущения и чувства, которые он испытывал в своих видениях в такие моменты казались, напротив, слишком яркими и реалистичными. Как правило он просыпался со стояком, а пару раз даже испытывал во сне оргазм. Всё это было слишком волнительным, но вскоре после пробуждения, погружённый в свои заботы, Чуя немного забывался, хотя время от времени в течение дня он предавался воспоминаниям, и на душе становилось как-то совсем паршиво, оттого что он мог встретиться со своим возлюбленным только во сне. Это негативно сказывалось на его настроении и моральном состоянии, а когда он узнал, что парень из снов существует, хотел лишь одного: отыскать его и слиться с ним воедино по-настоящему. Конечно, ситуация, которая произошла после нападения вампиров, была не очень приятной: ведь этот парень бесследно исчез, и Накахара понятия не имел, где его искать. Он злился и на себя, и на него и считал, что у него достаточно причин для злости, ведь Чуя не сомневался, что этот человек что-то знает о его снах, однако по какой-то причине не желает с ним говорить. Выпитый однажды алкоголь в компании старого товарища повлиял на Чую странным образом, и они переспали с Акутагавой. Однако Чуя решил, что стоит попробовать построить отношения с кем-то реальным, с тем, кто рядом и перестать грезить о несбыточной мечте. А когда Ацуши нашёл их с Акутагавой и сказал, что тот самый парень, которого Чуя искал, сам решил отважиться на встречу, Накахара снова испытал злость и раздражение. Он думал, что скажет ему что-то грубое и резкое, однако все мысли об этом покинули рыжую голову, стоило Чуе увидеть Дазая. Поверить в то, что происходящее реально, было непросто. Однако ощущения и чувства, которые его сейчас поглотили, были в разы сильнее, чем во сне, и от этого голова Накахары закружилась ещё сильнее, оставляя лишь одну мысль: «Дазай здесь, он настоящий, он целует меня на самом деле, а не в мечтах», но потом и эта мысль куда-то исчезла, а Чуя страстно ответил на поцелуй, зарываясь пальцами в каштановые волосы, ощущая себя так, будто встретился с любимым человеком после длительной разлуки.
Осаму грубовато сжал его плечи руками, затем принялся их поглаживать, продолжая целовать Чую, упираясь в его пах своим стояком. Чувствуя нарастающее возбуждение, Накахара застонал в поцелуй, притягивая голову Дазая к себе плотнее, пропуская его язык в рот всё глубже. Осаму разорвал поцелуй и толкнул Чую к стене, после чего вновь накрыл его губы своими, затем переместился пальцами к рубашке партнёра и быстро расправился с пуговицами, стягивая её с его плеч. Накахара также расстегнул пуговицы на рубашке Дазая и сбросил её на пол, чувствуя, как руки Осаму крепко сжимают его ягодицы, отчего парень не смог сдержать очередного стона. На брюках Чуи клацнула пряжка от ремня, и они упали вниз. Дазай оторвался от губ Накахары, глядя в голубые глаза затуманенным от страсти взглядом.
- Подожди, - прошептал Чуя, с трудом переводя сбившееся дыхание, упершись рукой в обнажённую грудь партнёра. - Ты должен мне кое-что объяснить.
- Потом, - также шёпотом ответил Дазай и снова впился в желанные губы жадным и требовательным поцелуем.
Не в силах бороться с желанием, Накахара быстро расстегнул молнию на брюках Осаму, и они соскользнули на пол. Дазай стянул с Чуи трусы, затем слегка отстранился от него, и Накахара увидел в его руках упаковку презервативов, разорвав пачку, Осаму быстро раскатал резинку по своему члену и прижал Чую к стене плотнее. Приподняв его левую ногу вверх, Дазай закинул её на своё бедро. Взяв с подоконника баночку лубриканта, он макнул в него пальцы и быстро смазал анус партнёра снаружи и изнутри, приставив ко входу головку своего органа. Сжав бёдра Чуи руками, Осаму рывком проник в его тело, потянув парня вниз, входя в него до упора. Вцепившись пальцами в плечи Дазая и обхватив его левой ногой за талию, Накахара вскрикнул, ощутив внизу живота приятный разряд. За первым толчком тут же последовал второй, а затем третий, четвёртый, пятый, при этом губы Осаму покрывали поцелуями шею Накахары. От каждого движения партнёра Чуя вскрикивал и постанывал, чувствуя в своей заднице нарастающий жар. Дазай брал его резко и даже грубо, но Чуе сейчас хотелось именно этого. Поза, в которой был Накахара, немного ограничивала его движения, поэтому инициатива была полностью в руках Осаму. Дазай слегка прикусил кожу на шее Чуи, одновременно с этим толкаясь внутрь. Его движения всё ускорялись и становились более проникающими. Накахара ощущал, что внутри него уже всё горит. Каждый толчок Дазая достигал цели, так как его орган проникал в Чую под определённым углом, проезжаясь по простате. Накахара вскрикивал всё более громко, его дыхание окончательно сбилось, а тело раскраснелось и покрылось прозрачными капельками пота.
- Осаму, пожалуйста, - стонал Чуя, ему хотелось молить его о том, чтобы он не останавливался, но выдавить ещё хоть слово, Накахара не смог.
Неожиданно Дазай из него вышел, а затем толкнул на диван, который стоял неподалёку, ставя парня в коленно-локтевую позу и тут же вновь проникая в его тело сзади. Обхватив ягодицы партнёра руками, Осаму принялся быстро двигать его на себя, с хлюпами и шлепками яростно насаживая на свой член. Накахара подавался ему навстречу, принимая в себя его орган без остатка, однако ему хотелось большего, так как внутри уже полыхало настоящее адское пламя, которое требовало выхода. В какой-то момент внизу живота Чуи будто что-то взорвалось, и ему показалось, что он окончательно теряет связь с реальностью и парит где-то над облаками. Вцепившись пальцами в подлокотник дивана, Накахара громко вскрикнул, ощущая в себе бешеные толчки Дазая, и излился на диван. Медленно возвращаясь на землю, Чуя всё ещё чувствовал в себе резкие и грубые движения любовника, теперь уже не выдуманного, а настоящего, и сейчас он начал испытывать небольшой дискомфорт. Дискомфорт продолжал нарастать, и Чуя прошептал:
- Хватит.
- Доверься мне, - тихо сказал Осаму и сменил темп. Его толчки стали более медленными, а член каждый раз попадал по чувствительной точке. Чуя вдруг снова начал ощущать возбуждение, и это было так странно. Обычно после первого оргазма ему требовался перерыв, но Дазай похоже решил довести его до пика дважды за один половой акт. Толчки Осаму снова ускорились, теперь он опять грубо и резко натягивал Чую на свой член, и Накахара ощутил, помимо вновь начавшего разгораться внутри пламени, приятное покалывание. Дазай ускорил движения до невозможности и уже просто вбивался в его нутро, наслаждаясь стонами и криками партнёра, а Чуе показалось, что его задница полыхает огнём, однако этот жар был насколько восхитителен и приятен, что сознание Накахары вновь воспарило к облакам. Почти не осознавая происходящего, Чуя в очередной раз вскрикнул и резко насадился на член, задрожав всем телом, ощущая, как его накрывает вторым оргазмом, а под кожей, вместо крови, начинает струиться раскалённая лава. После того, как Накахара кончил во второй раз, Дазай из него вышел и, сняв с члена презерватив, бросил его на пол, придавив вспотевшего и разгорячённого парня к дивану своим телом.
Пару минут они лежали молча, потом Дазай улёгся с краю, поглаживая пальцами Чую по спине.
Накахара повернулся лицом к Осаму, однако молчал, обдумывая произошедшее между ним и, можно сказать, совершенно незнакомым парнем.
- О чём ты думаешь, Чуя? - спросил его Осаму.
- О том, что это сейчас было. И кто ты вообще такой?
- Ты правда меня не помнишь?
- Нет.
- Тогда почему ты пришёл?
- Потому что последние полгода я почти еженощно видел тебя во сне, - ответил Накахара и лёг на бок, подперев голову рукой и глядя Дазаю в глаза.
- Правда? - с лёгкой улыбкой полюбопытствовал Дазай.
Чуя фыркнул и сел на диване, Дазай тоже поднялся и быстро натянул на себя брюки с трусами, после чего протянул Чуе влажные салфетки. Пока Накахара приводил себя в порядок, Осаму спросил:
- И что тебе снилось? Наверняка что-то очень пошлое.
- Заткнись, - буркнул Чуя, затем всё же добавил: - Разное и много всего. Последние полгода я словно живу в двух мирах. Один - реален, второй - нет.
- Он более реален, чем ты думаешь.
- Вот как? - Чуя застёгивал свою рубашку, но потом опустил руку вниз и посмотрел на Дазая. - Что ты знаешь об этом? Я подозревал, что тебе что-то известно, а сейчас уже не сомневаюсь в этом, и если мои сны реальны, как ты говоришь, то я тебя достаточно хорошо знаю. Не вздумай юлить, Дазай. Я пришёл сюда за ответами и не уйду без них.
- Хорошо. Я не собираюсь юлить или врать тебе, Чуя, наоборот. Пришло время тебе узнать всю правду.
- Я тебя слушаю, - сказал Накахара и снова принялся застёгивать свою рубашку.
- Это сложно объяснить словами, к тому же, на объяснения ушло бы слишком много времени, а у меня столько нет.
- Что ты хочешь этим сказать? Не пытайся спрыгнуть с темы.
Дазай усмехнулся и подошёл к Чуе ближе, проводя по его губам пальцами.
- Я рад, что ты остался прежним, несмотря на то, что всё поменялось. Я могу помочь тебе вспомнить настоящую реальную жизнь.
- В смысле «реальную», а эта какая? Только не говори, что у меня поехала крыша и на самом деле сейчас я сплю, а реальная жизнь - это то, что мне снится.
- В чем-то ты прав. Но не во всём. Эта жизнь стала реальной для нас лишь полгода назад. Достоевский переписал нашу историю при помощи Книги, и всё поменялось.
- Что??? - Чуя удивлённо распахнул свои голубые глаза и неверяше уставился на Осаму. - То есть ты хочешь сказать, что то, что мне снится происходило с нами раньше в действительности?
- Да. Запись, которую сделал Фёдор поменяла наше прошлое, соответственно изменив настоящее и будущее. Ничего из того, что происходило по твоему мнению более семи месяцев назад - не было. У нас была иная жизнь. Конечно, я точно не знаю, что тебе снится, но догадываюсь, что происходит это из-за Арахабаки и кода, заложенного в тебя учёными. Тебе снилась битва с Лавкрафтом?
- Пока нет. Я действительно будто проживаю в своих снах какую-то иную жизнь. Изначально сны повторялись и были не слишком подробными, иногда события в них перескакивали и менялись слишком быстро, но сейчас они напоминают сериал о моей собственной жизни и каждый новый сон является продолжением предыдущего. Мне приснилось, что ты ушёл из мафии. Потом были несколько снов не о тебе. Мы действительно с тобой состояли в мафии?
- Да.
- И ты реально ушёл?
- Не могу отрицать.
- Получается, ты меня бросил?
- Всё это было, но у меня имелись причины на то, чтобы так поступить.
Накахара фыркнул, вспоминая события из своих последних снов и почувствовал, как внутри закипает ярость. Однако ему всё ещё нужны были ответы, поэтому Чуя невероятным усилием воли подавил в себе злость и посмотрел в карие глаза.
- Какие причины? - почти спокойно произнёс он, однако голос его слегка дрогнул.
- Объяснять слишком долго. Если ты хочешь вернуть себе память и способность, просто доверься мне.
- Способность? Я могу её вернуть? Правда?
- Да. Для этого тебе нужно произнести фразу: «Что ж, даровавшие мне тёмную немилость, не стоило снова меня будить».
- Но это же фраза для активации Порчи, - с недоверием проговорил он. - Я знаю о ней, да и она мне снилась не раз, однако я никогда не произносил её вслух, ведь мне известно, что Порча меня убьёт.
- Чуя, я же рядом. Я не позволю какой-то Порче тебя убить. Если она тебе снилась, ты должен помнить, что я всегда тебя обнулял.
- Стоп. - Чуя замотал головой. - Твой дар не исчез?
- Нет, - ответил Осаму. - Мой дар по-прежнему со мной.
- Как? - спросил Накахара.
- Всё дело в той записи, которую сделал Достоевский. Он не создавал этот вирус собственноручно, и никто не создавал его по его указке. Наверное, для того, чтобы разработать что-то подобное, учёным понадобились бы годы, если не десятилетия. Для того, кто прожил на Земле сотни лет - ерунда, но, видимо, Достоевский раньше не планировал разработку биологического оружия, поэтому нашёл более лёгкое решение: он написал о вирусе на странице, в следствии чего на мне запись не сработала, по той же причине я всё помню.
- Если это так, тогда как ты можешь быть вампиром? Разве обнуление не должно было уничтожить вирус в твоей крови.
- Должно было, если бы было активно на тот момент, когда Фёдор меня заразил. Я никогда никому не говорил, но я всегда мог контролировать обнуление и отключать его.
- Вот оно что. И мне ты тоже об этом не говорил?
- Нет. Никто не должен был знать, иначе мой план бы не сработал.
- Какой ещё план?
- Это очень долго и сложно объяснять. Но всё из-за Фёдора и его мании величия. Он не должен знать, что способность осталась при мне.
- А как бы он узнал?
- Если активируешь Порчу, сам всё поймёшь.
- Не уверен, что могу тебе доверять.
- Понимаю твои сомнения, но это - единственный способ, иного пути нет. Что ты чувствуешь в своих снах, когда видишь меня? - задал вопрос Дазай.
- Много всего, но в последнее время - злость.
- Из-за моего ухода?
- Да, в основном.
Дазай подошёл к Чуе ближе, затем провёл ладонью по его щеке, Накахара слегка поморщился и с раздражением отбросил руку Осаму.
- Боль при расставании с любимым человеком - это нормально, - заключил Дазай, а Чуя фыркнул. - Мы любили с тобой друг друга и продолжаем любить.
- Сколько лет прошло после твоего ухода?
- До того, как я вернулся - четыре.
- Вернулся, - задумчиво проговорил Накахара. - Мне ничего об этом неизвестно. Ты говоришь, что мы любили, но если верить моим снам, то любил только я. У тебя были связи на стороне. А сейчас ты на стороне врага. Откуда мне знать, что это не уловка?
- Для чего мне могло понадобиться тебя обманывать? - спросил Дазай. - Ты потерял свою способность, как и остальные эсперы, а значит, не представляешь угрозу для Фёдора.
- А для тебя? Я ведь не знаю, чем всё закончилось.
- Знаешь. - Дазай дотронулся пальцами до головы Накахары. - Всё это здесь. Ты не помнишь о многом, но должен чувствовать. Наша страсть не угасла, как и любовь.
Накахара пожал плечами, затем сказал:
- Я знаю, что чувствую я, но не ты.
- Тогда тебе остаётся только ждать, когда пройдут ещё четыре года в твоих снах, и ты всё вспомнишь. Тебе придётся сделать выбор - верить мне или нет.
Чуя некоторое время раздумывал над словами Осаму, затем снова посмотрел в его глаза, пытаясь понять что сейчас ему хочется сделать больше: ударить Дазая или поцеловать. Взгляд этих бездонных карих глаз манил и затягивал, будто омут, в который хотелось броситься без оглядки и окунуться в него с головой, однако Чуя вспоминал и то насколько эти глаза могут быть лживыми. Верить или нет - вот в чём вопрос. Ведь даже то, что они переспали с Дазем, не давало Накахаре каких-то гарантий. Чуя помнил свои чувства из снов и помнил свою боль. Он не мог забыть поступка Дазая и проигнорировать его, к тому же, у Чуи не было уверенности, что он не ведёт какую-то свою игру. Накахара понимал, что если активирует Порчу - назад пути не будет, и вся надежда останется только на Дазая. Хотя с другой стороны, если бы он вёл какую-то свою игру, то мог убить их с Акутагавой ещё при прошлой встрече или отправить больше вампиров. По сути, им помог Ацуши, но он тоже был на стороне Дазая, а значит, это Осаму отдал ему приказ остановить кровососов.
- Решаешься или нет? - спросил Дазай и, будто желая напомнить Чуе о том, кем является, вдруг почти мгновенно переместился за его спину и оставил на шее поцелуй, опалив её обжигающим дыханием. Непроизвольно Накахару пробрала уже знакомая волнительная дрожь, и, он прикрыв глаза, проговорил:
- Что ж, даровавшие мне тёмную немилость, не стоило снова меня будить.
Мозг Чуи пронзила острая боль, активация Порчи, как он помнил из снов, всегда доставляла дискомфорт, однако сейчас он был в разы хуже, поскольку перед глазами Накахары замелькали разнообразные картинки, которые пронеслись в голове словно вихрь буквально за доли секунды, пока Дазай не прикоснулся к нему. Сверкнула белая вспышка, обнуление сработало, и Порча сошла на нет, однако жуткая головная боль не исчезла. Накахара пошатнулся и чуть не упал, но Дазай поддержал его под локоть и усадил на диван. Чуя обхватил голову руками, пытаясь справиться с болью и до него, словно издалека, донёсся голос Дазая:
- Чуя, ты как?
- Ужасно, - пробормотал эспер и засветился красным, Дазай тут же коснулся его рукой, произнеся:
- Не стоит сейчас активировать способность.
- Я случайно, - тихо проговорил Накахара. - За полгода почти забыл как это делается. Чёрт! Почему так ужасно болит голова?
- Переизбыток информации, которая мгновенно поступила в твой мозг. Для любого другого человека это было бы слишком опасно, так как в такой ситуации могут лопнуть сосуды, и произойдёт кровоизлияние в мозг, но ты не такой как все, благодаря Арахабаки, поэтому серьёзные последствия тебе не грозят.
- Уверен? Мне кажется, что моя голова сейчас лопнет.
- Скоро всё пройдёт. Прими обезболивающее, - с этими словами Осаму протянул Чуе какую-то таблетку, а затем передал ему бутылку воды. Накахара проглотил обезболивающее и вернул Осаму бутылку, откидываясь на спинку дивана.
- Отдохни, - сказал Осаму, присаживаясь рядом с Чуей и приобнимая его за плечи.
Прошло минут пять, и таблетка начала действовать. Мигрень потихоньку стала стихать. Чуя прислонился головой к плечу Дазая, затем приоткрыл глаза и встретился с ним взглядом.
- И ты знаешь, как всё исправить? - спросил он.
- Работаю над этим, - последовал ответ.
- И есть успехи?
- В некотором роде.
- Почему он тебя не убил, а решил сделать из тебя союзника?
- Считал, что сможет использовать меня в своих целях.
- А почему ты не рассказал мне обо всём раньше? Почему ты ушёл две недели назад и сказал нам с Акутагавой убираться? Ты же не мог не знать, что я пришёл туда, потому что искал именно тебя.
- Мы не должны были встречаться до того момента, пока я не найду способ уничтожить Федора.
- Но сейчас же мы встретились. Ты не боишься, что он узнает?
- Ацуши создал карман между двумя мирами, переместив нас сюда и создав копию дома и всех предметов, которые в нём находились. Достоевский не сможет нас увидеть и услышать здесь, но он всё равно может узнать о встрече.
- Тогда почему ты пошёл на это?
- Потому что ужасно скучал. Потому что после той встречи не переставал о тебе думать. Я рискую и тогда, когда встречаюсь с Ацуши. Наши встречи так же происходят в кармане. Выяснить о чём мы говорим, Фёдор не сможет, однако сам факт встреч будет иметь серьёзные последствия, если Достоевский о них узнает.
- Ты собираешься вернуться к нему?
- Я должен. Пока не найду способ его устранить, мне придётся остаться рядом с ним.
- А мне что делать? - спросил Чуя, накрывая ладонь Осаму своей рукой.
- Для начала разорвать отношения с другим, - невозмутимо ответил Дазай, решив не упоминать о том, что ему известно, кто этот «другой».
- Что?
- Думал, я не пойму?
Чуя несколько секунд сверлил Дазая взглядом, затем произнёс:
- Я вообще об этом не думал. И не думал, что с парнем из сна возможно что-то серьёзное.
- Знаю и не виню тебя ни в чём. Хотя, безусловно, мне всё это неприятно.
- Мне тоже было бы неприятно, - признался Чуя и приобнял Дазая. - Прости. Но если ты всё помнил с самого начала, нужно было сразу рассказать мне правду, тогда не было бы никого другого.
- Давай не будем об этом, - проронил Осаму, поглаживая Чую по волосам.
- Как долго всё это ещё продлится? Я хочу, чтобы ты был рядом.
- Я тоже этого очень хочу, Чуя. Но нам придётся потерпеть.
- А как же твой дар? Ты говорил, что только ты можешь убить Федора, но я помню, что в прошлый раз ничего не вышло.
- Да. Для того, чтобы убить его, одного моего дара оказалось недостаточно. «Ни одно оружие смертных не сможет убить Фёдора», кажется так сказал однажды Сигма.
- Да, он сказал именно это. Но почему ты не спросил его об этом?
- Я спрашивал и не раз. Но он сам не знает объяснения своим словам. Он не мог отделить одно видение от другого, так как информации было получено слишком много. Будь у него больше времени, он бы разобрался.
- А если Амэгадзен?
- Я думал об этом, но не уверен. Убить богоподобного богоподобным? Мысль интересная, но это всего лишь мысль. Я должен выяснить о нём больше информации, поскольку не имею права на ошибку.
- Ты говорил, что можешь отключать обнуление. То есть всё это время ты его не использовал?
- Практически.
- Практически? А разве не должно было обнуление уничтожить вирус в твоём организме, если ты воспользовался даром?
- Сейчас во мне нет вируса, так как обнуление действительно его нейтрализовало. Но я всегда ношу с собой кровь вампира на всякий случай. Всего одна небольшая инъекция или капля на открытую рану, и я - снова заражён. Конечно, перед тем, как ввести себе вирус, я отключаю обнуление, раньше я держал его в активном режиме почти постоянно, потому на мне не сработали первая и вторая записи, которые сделал Достоевский. Но потом мне пришлось отключить дар, чтобы Фёдор ничего не заподозрил.
- Зачем Фёдор заразил тебя этим вирусом и почему, когда все эсперы лишились способностей, он не лишился своей?
- Своих, - поправил Чую Дазай. - А у него их не меньше сотни. Достоевский хотел удостовериться в том, что мой дар исчез, как и у всех остальных эсперов, на него запись не подействовала, так как он её делал и позаботился об этом.
- Но он не сделал из тебя марионетку, почему?
- Потому что я ему пока нужен в здравом уме и рассудке. Да и не вышло бы у него ничего.
- Понятно. Дазай, когда мы снова увидимся?
- Ацуши тебе сообщит.
- А долго мы ещё можем здесь пробыть?
- Пока Ацуши не вернётся. Я думаю, час у нас есть.
- Отлично, я так сильно тебя люблю, - произнёс Чуя и запустил руку под рубашку Осаму, оглаживая его живот. Дазай привлёк Чую ближе и поцеловал его в губы, освобождая от одежды.
***
Всю дорогу, пока Ацуши вёз Чую и Акутагаву до стадиона, оба парня молчали. Накахара чувствовал себя немного неловко рядом с Рюноске. Вспоминая свои прежние отношения с Акутагавой, Чуя удивлялся, как у них всё так далеко зашло в новой реальности, ведь раньше Накахара недолюбливал Рюноске, возможно, даже немного ревновал к нему Дазая, думая, что у них могли быть какие-то отношения. Причина была в фанатичной и нездоровой привязанности Акутагавы к Осаму, хотя тот и утверждал после своего возвращения, что у них с Акутагавой никогда ничего не было.
Рюноске сидел рядом с Чуей и поглядывал на него мрачным взглядом. Когда Ацуши пришёл за Чуей вместе с Акутагавой, тот обронил, что помнит их настоящую реальность и больше не сказал ни слова. Когда Ацуши высадил Акутагаву и Чую возле стадиона и уехал, парни прошли в комнату, где проживали вместе, так как оба понимали, что им нужно поговорить.
Накахара сложил руки на груди и облокотился об стену, Рюноске встал напротив него и сверлил его взглядом.
- Ты спал с ним? - наконец выдавил он, Чуя же просто кивнул, а затем добавил:
- Извини. Но если ты действительно всё помнишь, значит, должен понимать почему так произошло. Отношения между нами были ошибкой.
- Да, я знаю. Как знаю и то, что ты всегда любил только его. И если бы мы с тобой жили в настоящей реальности, между нами никогда ничего не произошло.
- Это правда. Я рад, что ты понимаешь.
Акутагава кивнул с грустью посмотрев на Чую.
- Но в этом мире, - сказал он. - Всё иначе и даже несмотря на то, что я всё вспомнил, ты мне по-прежнему нравишься.
- Мне жаль, но мы не можем быть вместе.
- Знаю, - кивнул Акутагава. - Я соберу свои вещи.
На этот раз кивнул Чуя, а Рюноске принялся складывать одежду в сумку.
- Ты не вернул свою способность? - спросил Чуя, отлипая от стены и усаживаясь на футон.
Рюноске замер на месте, затем отрицательно качнул головой.
- А ты вернул что ли? - поинтересовался он.
- Да. Я активировал Порчу, и вернул не только память, но и свой дар.
- Если ты жив, значит, Дазай тоже не потерял свою способность.
- Да. Он обнулил меня. А как ты всё вспомнил?
- Ацуши отвёл меня в четырёхмерный мир, правда сказал надеть маску, чтобы не ослепнуть и не потерять сознание. Он куда-то меня привёл, а затем я почувствовал боль в руке, но оборотень тут же сказал, что всё хорошо, и это необходимо для того, чтобы я всё вспомнил. Я не понимал, что он имеет в виду, но почему-то доверился ему, а потом кто-то коснулся моей ладони, и тигр сказал, что я могу открыть глаза. Как только я их открыл, то увидел очень яркий свет, мне даже показалось, что я просто ослеп, ужасно разболелась голова, но потом боль стала меньше и я увидел перед собой Ацуши и ещё какого-то человека с длинными тёмными волосами. Оборотень сказал, что это он создал Амэгадзен и второй меч, клинком которого этот человек поранил мне руку, кстати, он оказался сломан. - Акутагава продемонстрировал Чуе небольшую ранку на своей ладони. - Ацуши сказал, что теперь я могу увидеть события из своей прошлой жизни, о которых позабыл. Он взял меня за руку и куда-то увёл, а вскоре я действительно что-то увидел - это были какие-то видения сначала из раннего детства, затем - из юности, перед моими глазами начали мелькать сумбурные картинки, которые очень быстро сменялись, потом меня будто молнией ударило и пришло осознание того, что вся наша жизнь была нереальной, память начала возвращаться, и это происходит до сих пор.
- Понятно, - проронил Чуя, а Акутагава продолжил сборы. Накахара некоторое время наблюдал за Рюноске, затем спросил: - Я помню твою болезненную привязанность к Дазаю, она исчезла?
Акутагава пожал плечами и всё же сказал:
- Для меня всё ещё важно его мнение.
- У вас что-то было в прошлом?
- Нет, - слишком быстро ответил Рюноске, и Чуя посмотрел на него с подозрением, поэтому Акутагава пояснил: - Когда-то мне действительно нравился Дазай, но он сказал, что я не в его вкусе. У нас ничего не было.
- А с Ацуши?
- С Ацуши? - удивился Акутагава. - С чего у тебя такие мысли?
- Просто я помню, как однажды ты отдал за него жизнь, а потом тебя обратили в вампира.
- Мы с тигром ненавидим друг друга. Сейчас я не ощущаю той острой неприязни к нему, как раньше, но я помню свои чувства в прошлом. Между нами ничего не могло быть в то время.
- А теперь? - не отставал Чуя.
- Теперь тоже.
- Но ты его спас.
- Он сделал для меня то же самое, - Акутагава пожал плечами. - Я должен был так поступить.
- Ладно, не хочешь, не говори, но мне кажется, что вы - не просто враги.
- Вряд ли между нами что-то возможно.
- Мне показалось, что между вами что-то поменялось. И я заметил, как он украдкой поглядывает на тебя, когда ты не смотришь.
- Тебе показалось, - недовольно буркнул Акутагава, затем закинул свою сумку на плечо и вышел из комнаты.
- Ну-ну, - с ухмылкой обронил Чуя, правда Акутагава его уже не слышал.