Часть 4
Выйдя из лифта на этаже, где располагались служебные квартиры высокопоставленных членов мафии, Дазай проследовал к своей, Чуя же схватил его за руку и, развернув к себе лицом, произнёс:
— Может, лучше ко мне?
— А чего так? — спросил Осаму, глядя в голубые озёра.
— Да у тебя срач, как всегда, наверное, а на меня беспорядок в последнее время навевает тоску.
Дазай хмыкнул, затем сказал:
— И ничего у меня и не срач. С чего ты это взял? Я прибрался.
— Да ладно! Когда?
— Утром.
— Врёшь! Ты ночевал у меня, а потом мы пошли на работу.
— Ну ладно, я не прибирался, — вздохнул Осаму. — Но в квартире должно быть чисто. Я вызывал горничную.
— Вот как?! — Чуя удивлённо вскинул левую бровь вверх, затем нахмурился и произнёс: — Ладно. Пошли проверим работу твоей горничной.
Дазай кивнул и, вставив ключ в замочную скважину, повернул его.
Парни вошли в квартиру Осаму, оформленную в стиле минимализма, и осмотрелись по сторонам. В жилище действительно было чисто, и Чуя расслабленно плюхнулся на низкий диван в гостиной, а Дазай прошёл в спальню. Чуя слышал, как зазвонил его телефон, но не слышал с кем общался Осаму. Когда он вышел, Накахара спросил:
— Кто звонил?
— Да так, — не стал вдаваться в объяснения Дазай, однако вид его был каким-то напряжённым. Неожиданно он прислонился к стене и сжал руками виски.
— Эй, что с тобой? — Накахара тут же подскочил с дивана и бросился к Осаму. — Ты какой-то бледный.
— Голова разболелась, — ответил тот. — И что-то в горле пересохло. Чуя, сделаешь чаю?
— Может, вина?
Дазай покачал головой, затем произнёс:
— Не думаю, что нам сегодня следует пить спиртное.
— Я уже пил.
— Значит, достаточно.
— Что-то намечается?
— Пока не уверен.
— Ладно, пойду чай делать, — не стал спорить Чуя, а когда вернулся с двумя чашками, Осаму сидел на диване. Передав одну из них возлюбленному, Чуя произнёс:
— Если ты пытаешься таким образом избежать разговора — ничего не выйдет, и не надейся.
— Не понимаю, о чём ты. — Дазай с искренним удивлением посмотрел на Чую, при этом он вскинул вверх левую бровь. Накахара раздражённо цокнул языком, затем сказал:
— Рассказывай, что было у босса. Но предупреждаю ещё раз: будешь опять валять дурака, придушу.
— И не жалко будет? — с усмешкой спросил Осаму, делая глоток из чашки.
— Не-а, — ответил тот, отпивая немного из своей.
— Какой ты добрый, Чуя. Решил наконец исполнить мою мечту и убить меня? Только позволь, я выберу самый безболезненный способ своей смерти. Я точно не знаю, но мне кажется, что удушение вряд ли можно отнести к безболезненным способам уйти из жизни.
— Слушай, заткнись! — вспылил Накахара. — И хватит ломать комедию. Ты прекрасно понимаешь о чём я говорю, и о чём хочу узнать.
— Чу-уя, — протянул Дазай и посмотрел в голубые глаза партнёра. — Ну зачем тебе это надо?
— Что значит «зачем»? Ты сам предложил мне отношения, а не просто перепих по вечерам или среди рабочего дня в чьем-то кабинете. Ты говорил, что хочешь, чтобы между нами не было каких-то недомолвок и тайн. Я должен знать, что он сделал, чего от тебя потребовал и стоит ли ожидать от него в дальнейшем какого-то подвоха.
— Подвоха от него всегда можно ожидать, не сомневайся, — произнёс Осаму. — Он потребовал, чтобы обманом или нет, но я затащил в мафию Йосано Акико.
— Чего? — переспросил Чуя.
— Иначе свободы тебе не видать.
— Так всё ради этого? Чтобы забрать её в мафию? Он всё это устроил специально. Ты ведь понимаешь?
— Конечно, Чуя, я понимаю. Как и то, что силой он не сможет тебя удержать, но босс вполне способен создать нам проблемы.
— Это верно, — ответил Чуя, поднося свою чашку к губам и делая из неё несколько глотков чая, затем поставил её на стол и спросил: — И что ты решил?
— Конечно, я бы мог что-нибудь придумать, но это было бы несправедливо по отношению к Акико. Однако и от тебя я не собираюсь отказываться. Мне нужно немного времени, чтобы всё хорошенько обдумать, но, боюсь, как раз времени у нас и нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я всё думал о словах Сигмы, говорил с ним о том, что он видел в своих видениях. Пытался разобраться в том, кто же такой этот Фёдор и что у него за способность на самом деле. — Дазай сделал глоток и откинулся на спинку дивана.
— И что ты понял? — спросил Накахара.
— То, что в ближайшее время нас ничего хорошего не ждёт. Если бы мне удалось узнать, где сейчас Достоевский, всё было бы иначе, но он опережает меня на шаг. К тому же, Брэм куда-то исчез вместе с Аей. После того, как Рампо с ним договорился о том, чтобы он отдал приказ вампиру убить Достоевского и после того, как тот это сделал, Брэма никто не видел.
— И что это значит?
— Не знаю, но у меня такое ощущение, что я упускаю что-то важное. Брэм и Фёдор были знакомы в прошлом, возможно, Брэм что-то знает о способности Федора, и тот позаботился о том, чтобы он молчал. А ещё Сигма считает, что Достоевскому известно, где Книга и, если он её получит, может произойти всё, что угодно.
— Это понятно. Ну и где же твой гениальный план?
— Гениальный, — Дазай фыркнул. — Фёдор нас переиграл и затаился, выжидая удобного случая. Это пока всё, что я могу сказать. Хотя есть у меня пара ниточек, за которые лишь нужно потянуть, чтобы размотать весь этот клубок.
— Так потяни.
— Уже.
— А результат?
— Жду в ближайшее время.
— Не стало бы слишком поздно к тому моменту, — тихо проговорил Накахара, отпивая несколько глотков чая. Неожиданно он схватил Осаму за руку и произнёс: — Эй, с тобой всё в порядке?
— Что? — отрешённо переспросил тот.
— Ты мигаешь.
— В каком смысле? — Дазай окинул себя взглядом, но ничего странного не заметил и посмотрел на Чую. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ты не замечаешь? Посмотри. Ты снова сверкнул, будто обнулил чью-то способность.
Осаму вновь окинул себя взглядом и уставился на свои руки.
— Да, я только что видел, — задумчиво произнёс он. — Не понимаю, что происходит. Ты же не использовал способность?
— Нет, — ответил Чуя.
— Я как-то странно себя чувствую, — сказал Осаму, поднимаясь с дивана. — Такое ощущение, что я действительно обнуляю какое-то воздействие, но не способность. Так происходит, когда кто-то пытается воздействовать непосредственно на меня своим даром.
— Кто пытается на тебя воздействовать? — обеспокоенно спросил Чуя. — Я ничего не ощущаю.
— Ты и не должен. Если воздействуют на меня. У меня жутко разболелась голова, ещё больше, чем прежде, будто после хорошей вечеринки.
Дазай покачнулся, и Чуя поспешил схватить его под руку, чтобы поддержать.
— Дазай, ты меня пугаешь, — произнёс Накахара, разглядывая возлюбленного. — Ты какой-то очень бледный вдруг стал, почти синюшный. — Чуя дотронулся до руки Осаму, затем коснулся губами его лба и принялся растирать ладони. — Холодный, как труп, — добавил он. — Что это может быть?
— Книга, — тихо сказал Дазай. — Возможно, он пытается что-то сделать через Книгу.
— Что он может сделать? Записи ведь на тебе не сработают?
— Если относится непосредственно ко мне — нет, но можно найти лазейки, и тогда запись может сработать, если касается других людей, с которыми я связан.
— С этим нужно что-то делать! Нельзя же сидеть сложа руки!
— Мы и не сидим. Я жду сообщения.
— Когда? От кого?
Дазай не успел ответить, так как его телефон снова зазвонил. Чуя заметил, что руки Осаму потеплели, а кожа стала нормального цвета. Всё прошло, и вспышек больше не было, будто бы судорога отпустила. Сдвинув зелёную трубочку в сторону, Дазай ответил на звонок, однако при этом он прошёл в коридор, и Чуе не было слышно голоса его собеседника. Осаму быстро сунул ноги в туфли, махнув при этом Чуе рукой.
— Как я и думал, — произнёс он и сбросил вызов.
Посмотрев на Накахару, Дазай обратился к нему:
— Поехали.
— Куда? — спросил Чуя.
— За Достоевским, — последовал ответ.
— Что произошло? — задал вопрос Накахара, когда они с Осаму сели в салон автомобиля.
— Акутагава с Ацуши были отправлены на разведку, — ответил Дазай, когда Чуя завёл двигатель.
— Какую ещё разведку?
— Боем, конечно же! Им удалось выяснить, что произошло с Брэмом и Аей и выйти на след Достоевского. Оказывается, Брэм исчез, потому что превратился в Фёдора.
— Чего?
— И теперь мне ясно какая у Достоевского способность.
— Какая?
— Не зря она называется «Преступление и наказание», — пустился в объяснения Дазай. —Достоевский продолжает жить в теле того, кто его убивает. То есть он перевоплощается в этого человека, наследуя его память и частично — дар. Он может обладать тысячами разнообразных способностей, собранных за века. А ещё он заполучил Амэгодзен — тот самый меч из четырёхмерного мира.
— Ого! И как же его убить? — удивлённо округлив глаза, спросил Чуя.
— Не догадываешься? — задал вопрос Дазай.
— Ты. Только в тебе он не сможет переродиться. Верно?
— Точно.
Дазай поднял указательный палец вверх, а затем взял в руки навигатор и, проложив на нём маршрут, поставил на приборную доску.
— Ты ни в коем случае и не при каких обстоятельствах не должен его убивать. Даже если мне окажется это не по силам, не смей, иначе умрёшь, а он получит твой дар и станет ещё сильнее.
— Скажи, Дазай, — проговорил Накахара, трогаясь с места. — Ты знал о его способности, когда был в Мэрсо?
— С чего ты взял? — сделав удивлённый вид, спросил Осаму.
— Ты сказал, то есть передал сообщение через Анго ещё перед тем, как я отправился в Мэрсо, чтобы я его не убивал.
— Я не знал, но некоторые догадки у меня были. Я не хотел рисковать твоей жизнью.
— Но решил пожертвовать вампиром? Не то чтобы мне было жаль Брэма, но благодаря удару вампира, Достоевский сбежал, получил способность Брэма, меч и, возможно, Книгу.
— С вампиром общался Рампо. Я не просил его об этом. Это была его личная инициатива. Сам бы я не стал так рисковать. Достоевского следовало задержать, но не убивать.
— Я понял. И каков план?
— Отвлечёшь его внимание, а я постараюсь подобраться к нему поближе. Учти, что в его руках будет Амегадзэн: он способен нанести удар из любой точки, в любой момент, прорезав пространство и время, в том числе меч может бить одновременно из нескольких пространственно-временных континуумов. Не уверен, что тебя защитит от его удара способность, поэтому не лезь на рожон.
— А Порча? — спросил Чуя.
— Порча, вероятно, защитит, ведь Арахабаки — божество. Но всё-таки я бы воздержался на твоём месте от её применения в этой ситуации. Ты плохо себя контролируешь, когда активируешь сингулярность. Арахабаки — Бог огня и разрушения. Если пришибёшь ненароком Достоевского — это плохо закончится.
— Да, уже понял.
— На всякий случай хочу предупредить, что тот, кто был повержен Богоподобным, будет поглощён его миром. Это особое четырёхмерное пространство, где сворачивается время. Прошлое, настоящее и будущее ортогонально* нашему миру. Там вся поступающая визуальная информация попадает в глаза одновременно, и чем расстояние дальше, тем ярче и более размытой будет картинка. Обычный человек не способен вынести этого давления и сразу теряет сознание. Только тебе и Ацуши по силам его выдержать и при этом выжить.
— Выжить? — переспросил Чуя.
— Именно. Выжить и стать подобными Амэгадзену. То есть вы можете найти оттуда выход и ударить врага из любого пространственно-временного континуума или даже нескольких одновременно и вернуться в наш мир.
— Вот оно что! Откуда ты знаешь?
— Ацуши там побывал.
— Когда?
— Не так давно по нашим меркам. Но он смог передать мне информацию в прошлом.
— И зная о таком, ты молчал?
— Я совсем недавно узнал. Чего ты от меня хочешь?
— Ладно. Я понял. Будут ещё какие-то сюрпризы?
— Я рассказал всё, что знаю.
— А если он нанесёт удар этим мечом тебе? — спросил Накахара? — Что с тобой будет?
— Вероятно, Сила Амэгодзена против меня не сработает, а значит, Достоевской не сможет ударить в меня из прошлого. В его руках против меня Амэгодзен будет лишь простой катаной.
— Ты уверен? — Чуя с сомнением посмотрел на Дазая.
— Процентов на девяносто. Я достаточно хорошо изучил этот меч и историю его появления, из чего сделал для себя некоторые выводы.
— Это вселяет надежду. Но мы подъезжаем.
— Да, останови машину за той минкой, — сказал Осаму, кивнув Чуе на один из домов. Накахара остановился и заглушил двигатель.
— Куда теперь? — спросил он.
— Тебе туда, — Осаму указал направление рукой. — Видел вспышку секунду назад?
— Да.
— Это сигнал, поданный Акутагавой. Иди в том направлении. Я же пойду другим путём, попытаюсь обойти Достоевского.
— Хорошо, — кивнул Накахара, выходя из машины, а затем подошёл к Осаму, который взял с заднего сиденья катану и повесил её на бок. Чуя крепко обнял возлюбленного, отчего-то на душе его было тревожно.
— Всё хорошо, — попытался успокоить его Дазай, обнимая эспера в ответ и поглаживая по спине. — Мы справимся.
— Ты уверен? С таким врагом нам ещё не приходилось сталкиваться.
— Если не мы, тогда никто не сможет его одолеть, и в мире наступит апокалипсис.
— Только попробуй сдохнуть, Дазай, — прошептал Чуя. — Я верну тебя с того света и буду вечность тебя убивать самыми мучительными способами, о которых все жертвы, погибшие от твоих рук, даже не подозревают.
— Ого! Вот это угроза! — усмехнулся Осаму, глядя на Чую, и в его глазах сверкнули весёлые искорки. — Даже не знаю, радоваться мне или бояться.
— Заткнись, идиот, — буркнул Чуя, стукнув Дазая в плечо, а тот накрыл его губы своими, целуя нежно и с любовью.
— Надеюсь, мы скоро продолжим прерванное занятие, — шёпотом проговорил он, склоняясь к уху Чуи и обдавая его горячим дыханием, после того как поцелуй закончился.
Дазай резко отстранился от Накахары и, отвернувшись, направился в обход, Чуя же несколько секунд стоял на месте, глядя ему вслед, всё ещё ощущая тепло чужого дыхания на своём ухе.
____________________________
Примечания:
*Ортогона́льность — свойство, обобщающее понятие перпендикулярности на произвольные линейные пространства с введённым скалярным произведением: если скалярное произведение двух элементов пространства равно нулю, то они называются ортогональными друг другу. Термин впервые использовался у Евклида.