Записки о семейной жизни.

Примечание от автора:
Да, эта главушка - небольшое продолжение к 10 главе. Если вы, не дай Бог, увидели здесь авторскую нелюбовь к РосАме, то вам показалось, честно-честно.
Приятного прочтения!

Вот вы хорошо понимаете, что такое частная жизнь? Я очень рада за вас. А вот Альфред Ф. Джонс, с его любопытством и личным интересом, порой совершенно забывает о значении этого понятия.

"Что публичное - то публичное, а что не публичное - то личное. Но это же Империя зла, вдруг тут имеет место быть какая-то угроза, может даже мировая."-оправдывал в мыслях себя Альфред.

И при этом, американец ни на секунду не верил в то, что он лезет в чужую личную жизнь из любви к миру. Скорее уж из личной заинтересованности и ещё одного мотива. Проще говоря - он понимал, что сам себя обманывает.

После того странного происшествия в доме Брагинского, Джонс первым делом примчался к себе домой. И так как время было уже позднее, вместо того, чтобы лететь к Людвигу, за объяснениями, он решил ему позвонить.

Альфреду не хотелось, да и не верилось, что у Ивана есть какая-то более тесная связь с этим "полумёртвым неудачником". К слову, Василий бы согласился с таким прозвищем для прусса, если бы это были не слова Джонса.

Возможно Америка никогда этого не признает, но у определённо есть некоторые виды на русского, только они с более странным подтекстом.

Ни о какой любви тут и речи не ведётся, это скорее желание подчинить себе кого-то.

Того, кого ты всегда не понимал, своего соперника. Простое желание доминировать во всём, вот и всё.

Пока Альфред размышлял, он всё же смог дозвониться до Германии. И если у Альфреда сейчас было где-то полвторого ночи, то у Людвига уже около девяти утра и он надеялся проспать до обеда в свой единственный выходной.

На другой стороне "провода" Людвиг ворчал, что американцу стоит чаще смотреть на свои наручные часы, да к тому же запомнить, что у них разница "в шесть грёбаных часов".

-Ай, Людвиг, да не злись. Я звоню по очень срочному делу, которое не требует отлагательств. Это касается Империи Зла и твоего брата. Между ними что-то есть и это может быть чем-то опасным, возможно. Да и в целом Мировое зло и бывший нацист - такая себе компания. Ты можешь точно ответить, что между твоим братом и русским? - таким тоном говорил американец, словно сообщал немцу, что вводит новые санкции против Северного Потока-2.

Людвиг тяжело вздохнул. Он примерно догадывался, о чём Альфред хочет ему поведать и каких объяснений он хочет от немца. Вот только Людвиг совершенно не хотел выносить чужую личную жизнь, а особенно России и его брата, на чужое обозрение. Это было чем-то подлым, по его мнению.

Да и большинство из их Мирового коллектива уже о чём-то догадывалось. А кто-то, помимо Людвига, Антонио и Франциск, к примеру, да и Наташа, вообще много кто, откровенно обо всём знали, просто не поднимали эту тему лишний раз, так как не видели ничего плохого в таких...взаимоотношениях. Ну или же просто не хотели проблем, за "излишнее количество слухов и обсуждений".

Но на вопрос Джонса Байльшмидт-младший всё же нашёл ответ, очень уклончивый:

-Альфред, скажи, ты что маленький ребёнок? Чего-то угрожающего мировой безопасности, между ними точно нет. А вот твоё излишнее внимание к чужой частной жизни, вызывает во мне уйму политических подозрений. Завязывай с подобным, а то ничего хорошего тебя в итоге не ожидает. А теперь прости, но я хотел бы нормально выспаться в свой законный выходной. - немец, после такого невозмутимого ответа, отключился.

А Альфред, от услышанного был в шоке. Да в таком, что аж свои мысли проговорил вслух:

-Предпоследнее предложение, это что, угроза? От Людвига? Мне? Вот так "номер"... Тут явно что-то не так и мне нужно это выяснить. Ну держись, Брагинский.

* * * * * *

Джонс решил, что лучшим началом его расследования будет именно постоянная слежка, за "подозреваемым". Сегодня как раз было собрание и русский собирался прийти один.

Собирался, да только за ним увязался Прусс. Увязался и тем самым обломал всю малину Альфреду.

"Вот же полудохлик безземельный, мешает мне. И всё же, если у них правда что-то есть, то почему Иван выбрал именно его? Непримечательный, эгоистичного характера немец, отвратительно же... Так, ладно, придётся пойти на крайние меры и спросить прямо в лоб." - злобно рассуждал американец о своём дальнейшем плане действий.

Чуть конкретнее обдумав свой план, по "раскрытию мировой угрозы", Джонс решил, ссылаясь на дипломатические вопросы, напроситься домой к Ивану. И уже там, наедине, в его кабинете найти хоть какое-то подтверждение своим опасениям, чтобы потом плавно выйти на разговор с русским о его "частных делах".

В середине собрания всегда был небольшой получасовой перерыв. Этим Альфред и решил воспользоваться, особенно когда увидел, что прусс отошёл к брату зачем-то.

"Отлично, есть шанс подобраться к русскому."- думал Джонс.

Ваня тем временем спокойно сидел и что-то чиркал в ненужных документах, скорее всего он рисовал котов на обратной стороне этих самых ненужных документов. Он обычно так делал, когда долго что-то обдумывал, обуславливая данное действие тем, что:"Так лучше думается."

Пока что он что-то вырисовывал и совершенно не замечал Альфреда. А заметил его Иван, когда тот окликнул русского:

-Алё, Империя зла, ты вообще хоть кого-то вокруг себя видишь? Я уже минут десять привлекаю твоё внимание!-с привычным видом надоедливого дурачка, говорил Джонс.

-И ты здравствуй, Альфред. Что-то конкретно хотел от меня? - русскому было совершенно плевать, что там Джонс от него хотел, он просто сказал эту фразу для приличия.

-Конечно хотел, у нас с тобой есть кое-какие нерешённые дипломатические вопросы, которые желательно рассмотреть именно сегодня, потому... Потому что желательно. Да и вообще, что ты там чиркаешь? План по захвату мира? - из-за неловкости, американец немного увёл тему разговора в другое русло.

-Да, ты прав, именно по захвату мира большими и пушистыми котами. Именно. - русский дополнил свой ответ через минуту. - А по поводу дипломатических вопросов... Ну можем сегодня обсудить их у меня дома, если это конечно не займёт слишком много времени... - Ваня конечно не помнил, чтобы у них с Джонсом вообще планировалось решение каких-то вопросов ранее, но русский списал это на обсуждение уже обыденных тем. Например, санкций и цен на газ, для европейских партнёров Альфреда. Ничего нового одним словом.

-Да нет, там буквально два таких....вопроса, но обязательно нужно обсудить их лично! - Альфред уже заметно нервничал, но русский, кажется, не предал этому значения.

Но вот Америка, спиной почувствовав какой-то пристальный и довольно угрожающий взгляд в свою сторону, понял, что к их с русским небольшому обсуждению присоединился Байльшмидт-старший.

"Чёрт, я совсем забыл, что он тоже всё ещё тут. Ну, думаю он не помешает мне докопаться до истины."-подумал Джонс.

-О, Гилберт, ты уже вернулся, а мы тут так, о дипломатии немного рассуждали. Альфред, к слову, поедет с нами сегодня, у нас, видите ли, какие-то дипломатические вопросы есть, которые почему-то не требуют отлагательств. - русский как-то слишком внимательно и трепетно обратился к пруссу. А Джонс ещё больше убедился, что он точно в некоторых своих догадках прав, потому отступать от своего плана нельзя.

-Мммм, славно конечно... - посмотрев на Джонса максимально жутко и угрожающе, чего кстати совершенно не заметил Ванечка, прусс продолжил. - Думаю, мы уже можем ехать, все потихоньку расходятся, потому что собрание опять регрессировало в полноценный цирк с клоунами.

Альфред лишь молча последовал за парочкой, состоящей из бывшего нациста и точно такого же бывшего коммуниста, а ныне "Империи зла". Мысленно Джонс прикидывал, как будет выводить эту парочку на чистую воду перед всем миром, но для этого, нужно ещё "доказать" их тесную связь.

* * * * * *

Альфред ещё никогда не чувствовал себя настолько неуютно в чужом доме. И дело даже не в самом помещении, дом у читы Байльшмидт-Брагинских был славный и приятный, что снаружи, что внутри. Всё дело в контингенте, тех, кто населяет этот дом. Они-то все, на пару с хозяином дома, пугали американца "до седых волос."

По началу всё было мирно. Иван, Альфред и Гилберт устроились в гостиной. Русский отлучился быстро что-то собрать к чаю, да и собственно заварить сам чай, для более уютного обсуждения различных деловых тем и вопросов.

А если Ванька уходит искать что-то к чаю, так ещё и заваривать сам чай, то это явно очень надолго. Просто поверьте мне.

Так вот, пока Ванюша возился на кухне, Альфред, оставшись один на один с Экс-Пруссией, чувствовал себя колобком, которого вот-вот сцапает лиса. Хотя в его случае всё же лис.

Так бы и сидели они вдвоём, да и сверлил бы немец взглядом еле живого американца, только вот со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, послышался такой звонкий топот.

Так громко и быстро спускался с лестницы только Гена, который взял какой-то важный документ у Васи с Пашей и, сделав из него самолётик, носился по дому, представляя, что он лётчик испытатель.

Непонятно как этот чудо-ребёнок, вбежав в зал, пробежал мимо кресла, в котором сидел Джонс, не заметив его, кувыркнулся и упал на диван рядом с сидящим на нём Гилбертом. Ещё непонятнее было то, что малец даже не ушибся нигде. Однако Сахалин, который к слову, пытаясь перевести дыхание, вдруг заметил Америку и сказал:

-Ой, простите, что не поздоровался. Здравствуйте, дядя Гилберт и вам привет, Толстый дядька! - невинно и по-доброму выдал мальчик.

Альфред не возмущался, ему это не позволил сделать пристальный взгляд прусса.

-И тебе привет, Гешка, а ты чего носишься, как угорелый? - спокойно-ласково обратился к ребёнку прусс.

Если со стороны может показаться, что Гилберту в сущности всё равно на этого гиперактивного ребёнка, то это не так. Гилберт его очень любит и более того, время от времени играет с ним и учит его каким-либо полезным вещам. Одним словом, прикипел он к пацану, как к родному сыну, а Ваня и рад, что они хорошо ладят.

-А я лётчик испытатель! Мне положено самолёт испытывать, вот я и летаю. - как-то по-детски гордясь собой, ответил мальчик.

Но долго такая идиллия длиться не могла, потому как с того же злосчастного второго этажа послышались новые шаги, но уже явно двух людей. Одни шаги были быстрые, а другие очень ленивые, но ничуть не отстающее от первых.

Видимо Василий и Павел всё-таки хватились того важного документа, на котором, к слову, была подпись министра финансов. Да, это определённо был документ о финансировании какого-то важного проекта.

Первым начал возмущаться Васька:

-Гена, отдай, пожалуйста, мне свой самолётик, там одна очень важная подпись, - мальчик пускай и грустно, но послушно отдал дяде самолётик, взамен получив новый от дяди Паши. Только уже сделанный не из важного документа. -да и....стоп, а что у нас в гостиной делает этот? Гилберт, не хочешь объяснить? Где, кстати, Ванька ошивается?

- Ксе, смотрите-ка, ваше Новгородское Величество обратилось ко мне, к "оккупанту", по имени? Значит завтра точно снег пойдёт. А этот к Ване как раз и пришёл, по делу. Братец твой, к слову, на кухню ушёл, чай заваривать. Но у меня возникает ощущение, что он скорее ушёл в гости к Индии за этим самым чаем. - относительно спокойно отвечал прусс, а американец слушал весь их диалог и не понимал, а чего он собственно тут делает и зачем вообще пришёл. Правда снова вспомнив о своей цели, он продолжает молча слушать "этих шизиков."

-Да, я сегодня слишком зае...устал, чтобы как-то причудливо тебя именовать, так что радуйся, холоп. Мда, ну если по делу, то пущай сидит. А если Ванька ушёл чай заваривать, то это точно надолго, могу вам только терпения пожелать, ха-ха... - тон новгородца менялся от насмешливого, до странно задумчивого, но вот взгляд, который он бросил на Альфреда пугал гораздо больше, чем изменчивая речь и причудливые выражения Новгорода.

Тут он повернулся к Паше, который играл с Геной в "камень-ножницы-бумага" и воскликнул.

-А знаете, а ну его этого Министра, подождёт его "уточнение по финансированию", пошлите-ка... - Вася очевидно до конца и не придумал, как закончить свою речь.

-...смотреть мультики?! - помог дяде Гена, который уже сидел на шее у Паши. Но Павел, вообще-то и не возмущался по этому поводу.

-Да, замечательно, так, айда за мной! - ответил Василий.

Новгородец явно своим поступком, оказывал пруссу услугу. Ведь видел же он, как немчура на американца смотрит, точно змея на добычу. Видимо поговорить с ним серьёзно хочет, а Василий и сам рад, да не при ребёнке же, потому то и выкрутил всё "в пользу немца", за что тот ему теперь точно должен.

Так вот, с таким бодрым призывом три наших товарища отправились наверх, смотреть мультики. А Альфред понял, что даже при том, что эти "шизики" ушли, лучше атмосфера не стала. Ведь он снова остался один на один с Гилбертом.

* * * * * *

Ваньки всё не было и не было, а напряжение нарастало. На самом деле Ваня сразу же понял, что что-то не так и некоторое напряжение в общении заметил ещё на собрании, потому он чисто из любопытства и интереса сидел на кухне и в лучших традициях всех его секретных спецслужб, подслушивая, о чём будут говорить Гилберт и Альфред.

Первым тишину нарушил Прусс:

-Альфред, скажи честно, зачем ты здесь? Только не надо врать, про какие-то надуманные дипломатические вопросы и дела, я не дурак и понял всё с самого начала. - спокойно спросил прусс, довольно расслабленный внешне, но напряжённый "внутри". - Что тебе нужно, конкретно от Вани?

-С-с чего ты взял, что я что-то хочу узнать о вас, я тут правда по делу. - до американца дошло, что его припёрли к стенке, с самого начала. Нужно было выкручиваться или драпать. От некого волнения, Альфред даже встал с места.

Но тут случилось кое-что очень неожиданное. Прусс подошёл очень близко к Америке. Достаточно, чтобы последний ещё больше занервничал.

-Хах, вот ты и проговорился, ведь я упомянул только про Ваньку, а тебе оказывается и про меня что-то хотелось бы уточнить, так? Ксе-се, могу сказать, что ты не только слепой, но и тупой... - прусс одной рукой ухватился за ворот рубашки Альфреда и продолжил. - Джонс, а тебе известно такое понятие, как частная, она же личная, жизнь? Или в твоей тупой башке, в которой даже простейшая мировая географическая карта не помещается, это понятие отсутствует?

В данный момент, Альфред как никогда пожалел, что недооценивал Экс-Пруссию, считая его действительно слабым неудачником. Всё же хватка у Гила была очень крепкая, а настрой более решительный, чем при Наполеоновских войнах.

-А ч-чего это ты кидаешься на меня? Что такое частная жизнь, я прекрасно знаю, но вдруг вы, на пару с Империей Зла что-то замышляете? Да и ваши странные отношения наводят на такие мысли. - нервно парировал Джонс, уже молясь на то, что сможет уйти раньше, а может быть на то, что русский наконец-то соизволит появиться.

Но Альфред не знал, что Иван сейчас "во все уши" слушал, как его прусс "прессует" американца. Честно, русскому вся эта ситуация казалась жутко смешной и очень забавляла.

Но больше всего Ване нравилось именно то, как себя сейчас вёл Гилберт. Русскому было немного неловко, но его определённо интересовало то, что прусс говорит и то как именно он это говорит. Да именно такой вот требовательный тон "с нажимом" больше всего вызывал у Вани неподдельный интерес к этому разговору.

-О как, теперь ты выдал себя окончательно. Значит тебя, сукин ты сын, интересуют мои взаимопонимания с Брагинским? - прусс был ещё более недоволен всей ситуацией, но одновременно ему нравилось настолько владеть ей и влиять на кого-то, как в старые добрые времена. - А ты в курсе, что ебать тебя не должно, какие у нас с ним отношения? Более того, скажу тебе, что зависть-чувство плохое и губительное, mein Junge.¹Я прекрасно знаю, какие именно у тебя могут быть виды на Россию, так что с уверенностью могу тебе сказать, что ты идёшь нахуй со своими ебанутыми замашками на доминирование над кем-то. -он вздохнул, а после добавил. - А если я узнаю, о каких то поползновениях с твоей стороны в адрес России, то я тебе всё что у тебя ниже пояса есть с корнем вырву, понял? - пока немец говорил всё это, он так плавно вёл Джонса к выходу, держа его "за грудки". А под конец своей речи, открыл дверь и вытолкал его из дома окончательно, напоследок добавив. - Запомни мои слова Джонс, Великий не имеет привычки шутить в таких делах. - и на этой пафосной ноте, прусс хлопнул дверью.

А Альфред спешно направился на свою территорию, понимая прекрасно, что больше именно с этим вопросом, к России он точно не пойдёт, себе дороже. Да и становиться импотентом в таком молодом возрасте не очень то и хотелось.

* * * * * *

Ваня всё же вышел из своего кухонного убежища, с чаем, правда уже на двоих. Но прусс не сильно этому удивился, ведь подозревал, что Ванька всё слышал и специально не выходил.

Потому Гилберт вполне спокойно сидел на диване, а когда Ваня вошёл, лишь сказал:

-Что-то ты долго, к индусу за чаем гонял, да?-прусс ещё ехидно так улыбнулся, но именно так он улыбается тогда, когда полностью морально удовлетворён вообще всем. И жизнью и самим собой.

-Да вот, не хотел вам мешать, вы так славно беседовали... - уклончиво ответил русский.

-А ты так славно подслушивал. -подколол любимого Гил.

Ваня, к слову, уже сидел рядом с Гилбертом на диване и как-то больно настойчиво приобнял прусса, сказал что-то определённо очень смущающее:

-Но зато я услышал, что у меня оказывается есть такой "защитник", хоть всю армию распускай. -слегка хохотнул русский своим же словам.

-Ага, этот "защитник", между прочим, избавил тебя на ближайшее время от одного назойливого мальчишки и его не менее назойливых дипломатических вопросов... - как-то смягчил свой тон прусс, а голос его звучал чуть тише, особенно с такой приятной хрипотцой.

-Мммм, и я ему очень благодарен, за такое чудесное избавление, но одной словесной благодарности ведь мало, правда же? - тут уже и у Вани голос звучал по-особенному приятно и как-то ласково. А в глазах явно читалось то, к чему русский клонит.

-Какой же ты у меня догадливый иногда, Вань... - но сказать что-то ещё Гилберт уже не смог, так как был вовлечён в очень долгий и нежный поцелуй.

"Вот же день богатый на события. И от "американской угрозы" избавился, так ещё и "благодарность" получил. Ну замечательный же день."-пронесло в голове у немца.

Под конец своего рассказа хочу вывести одну важную мысль. Частна жизнь, это то, что в первую очередь нужно уважать и то, во что во вторую очередь, лезть ну никак нельзя, а иначе это уже не чья-то личная жизнь, а "достояние общественности." А самая плохая динамика развития, которая может произойти с частной жизнью, это её становление публичной, проще говоря превращение во что-то общественное.

-------------------------------------------------------
1."мой мальчик"(с нем.)