5. Мир вращается слишком быстро
ГОСТИНАЯ БЫЛА ПОЧТИ ТИХОЙ, несмотря на то, что в ней сидела толпа. Эсте сидела в углу, прислонившись спиной к стене, на подставке для ног. В руке она держала книгу. Дориан Грей. Она легко перелистывала страницы, слова скользили по ее разуму, словно камни по воде.
Телевизор играл на заднем плане больше, чем что-либо еще. Карлайл, как всегда, выбрал новости. Хотя его глаза были прикованы к экрану, было ясно, что он не обращал на них особого внимания. Прогноз погоды капал через все их уши, и, казалось, думать о нем было бессмысленно.
Элис сидела, скрестив ноги, на кресле, держа в руках спицы для вязания. Ее окружало море фиолетовой и синей пряжи, скручивая нити вместе по мере продвижения. Шум был едва слышен из-за новостей. Щелканье ее спиц никого не отвлекало от их блуждающих мыслей.
Розали играла с Джаспером в шахматы, хотя ей так и не удалось победить его. Они оба сидели на полу с доской между ними, Розали элегантно лежала на животе, а Джаспер сидел прямо, как статуя. Их взгляды были полны концентрации, они ждали несколько минут, прежде чем сделать свой ход. Было слишком рано предсказывать, кто победит.
Эмметт сидел по другую сторону дивана от Карлайла. Он смотрел между экраном телевизора и телефоном. Он нашел новое хобби — ставки на футбольные команды. Эсте этого не понимала, и если бы не смехотворные запасы денег, которые, казалось, были у Калленов, она, вероятно, активно выступала бы против этого. Часто Элис говорила ему вердикт, просто чтобы позлить Эмметта, но она не всегда была права.
Чистая тишина прокляла их всех, и Эсте не отрицала, что ее разум был очень далек от слов Оскара Уайльда. Она все еще думала обо всем этом. Карлайл и его отсутствие спокойствия, ясности и понимания. Такого никогда не случалось раньше, и новые территории были тем, во что Эсте больше не хотела вникать. Она хотела вернуть нормальность, чувство любви на каждом углу. Конечно, любовь никуда не исчезала, но она, казалось, была омрачена мелодрамой, в которую они умудрились ввязаться.
Конечно, именно поэтому все были так напряжены. Как будто боялись, что им снова придется иметь дело с Карлайлом и Эсте, ссорящимися. Они были неправы. Эсте могла злиться, ее слова могли закручиваться спиралью, но она знала, что Карлайл больше не покажет свой гнев. Может быть, через несколько десятилетий они вспомнят, что у него был тот же эмоциональный процесс, что и у всех остальных, но сейчас он вернулся к своему мягкому поведению, которое не включало кислых слов и резких ссор.
Эсте думала о словах, которые она хотела сказать Карлайлу, когда машина въехала на подъездную дорожку снаружи. Она была ближе всего к окну, ее голова почти прислонилась к стеклу. Она увидела яркие фары серебристого Volvo, поглощающие стекло.
Элис вскочила на ноги, как вспышка, глядя вниз, чтобы увидеть, как Белла и Эдвард выпрыгивают из машины. Было ясно, что она не знала, что сейчас произойдет. Эдвард выглядел взволнованным, Белла испуганной и слегка раздраженной. Эдвард захлопнул дверцу машины, взяв Беллу под руку и осторожно поведя ее к дому.
Каллены терпеливо ждали, пока они поднимутся по лестнице и войдут в гостиную. Никто из семьи не притворялся, что занимается мирскими делами, когда пара подошла к двери. Эсте отложила книгу, Джаспер и Розали прекратили играть в шахматы, Эммет вскочил на ноги, а Карлайл встревоженно быстро пошел к двери.
«Кто-то был в доме Беллы», — быстро заговорил Эдвард,
«Неизвестный, я не узнал запах».
«В ее доме?» Джаспер казался шокированным,
«Она была там?»
«Нет, я была с Джейкобом», — ответила Белла, заставив Эдварда нахмуриться, «Там был Чарли... спал... с ним все в порядке»
«Они оставили его в живых», — размышляла Розали,
«Значит, они намерены не попасться, это показывает самообладание. Большинство из нас не упустили бы такую очевидную возможность. Очевидно, они не ожидали, что мы поймем, что они были, иначе зачем прилагать усилия, чтобы обратить их следы?»
«Я так и думал», — тут же согласился Эдвард,
«Это не совпадение, какой-то случайный визит. Это что-то значит»
«Виктория?» — спросил Эмметт очевидное.
«Я отслеживаю ее решения», — указала Элис,
«Я бы увидела что-то настолько ясное, ее будущее все еще в тумане. Прямо сейчас нет никаких признаков того, что она хочет навредить Белле в ближайшем будущем»
«Я бы узнал ее запах в любом случае», — ответил Эдвард.
«Тогда Вольтури», — продолжил Джаспер,
«Проверяют, выполнили ли мы свои планы»
«Вольтури не стали бы держать свое присутствие в секрете», — покачал головой Карлайл,
«Они не бегают в тени, если им это не нужно. Если бы они пришли проверить Беллу, они бы дали об этом знать. Они не верят, что кто-то способен обмануть их»
«Я также отслеживаю решения Аро», — добавила Элис,
«И я не видела Беллу нигде в его будущем»
«Кто же тогда?» — усмехнулась Розали, — «сколько таких, как мы, могут охотиться за этой девушкой?»
«Роуз права», — пожал плечами Эмметт,
«Без обид, Белла, но сама идея, что самые влиятельные вампиры в мире охотятся за тобой вместе с Викторией... добавление еще одного в этот список кажется маловероятным»
«Это был кто-то новый», — Эдвард снова заговорил очень четко,
«Кто-то, с кем мы не сталкивались»
«Разве нет возможности, что Виктория не работает сама по себе?» — небрежно спросила Эсте из угла.
«Ей пришлось бы принять решение по этому поводу», — ответила Элис.
Эсте хотела поговорить о недостатке надежности, который сопровождал видения Элис, но она чувствовала, что это было бы жестоко. Элис изо всех сил старалась всегда оставаться в курсе того, что все планировали. Сосредоточиться на двух отдельных фигурах одновременно было для нее проблемой.
Элис доводила свой разум до предела, и Эсте не сказала ни слова против этого.
«Пока мы не узнаем больше, нам нужно что-то сделать», — продолжил Эдвард, «Роуз, Эсте... Я подумал, что вы могли бы повнимательнее присматривать за Беллой, может, остаться у ее дома, осмотреть окрестности, пока она там». Эсте знала, что он попросил их об этом, потому что они с Роуз были теми, кто согласился с Эдвардом в голосовании. Это не означало, что Эдвард потерял доверие к остальной части своей семьи, но он приобрел определенное уважение к остальным. Однако Эсте не нравился этот план, и она знала, что Роуз его возненавидит.
«Еще одна охранная деталь?» — громко усмехнулась Роуз.
«Роуз», — Эдвард хотел возразить, но, к удивлению Эсте, Белла заговорила первой.
«Роуз права», — прервала его Белла, — «от тебя нельзя ожидать, что ты будешь все время присматривать за мной, охотясь на Викторию, сосредоточившись на Вольтури, живя своей жизнью и не говоря уже о том, чтобы есть... это все слишком».
«Мы не оставим тебя без защиты», — быстро заговорила Эсте.
«Тебе не нужно... мы не одни»
«О, ты не можешь быть серьезным», — сердито рявкнул Эдвард.
«Она права, Эдвард», — прервал ее Карлайл,
«Волки уже помогали нам раньше». Карлайл, конечно, был прав, он обычно был прав. Его рациональный тон, казалось, успокоил Эдварда, даже когда было ясно, что он не может придумать ничего хуже, чем отправить Беллу обратно в лапы Джейкоба. Ревность не очень хорошо смотрелась на ее сыне, но это было вполне понятно. Идиот мог видеть, что Джейкоб был практически влюблен в Беллу. На самом деле, Эсте знала, что Белла тоже это знала.
«Я буду в безопасности в резервации», — вздохнула Белла,
«Я знаю, что тебе это не нравится, Эдвард, но это лучший способ уберечь меня, если только ты не передумал о срочности моего переодевания»
Розали закатила глаза, откинувшись на диван, на котором снова сел Эмметт. Эсте посмотрела в окно, понимая, что по крайней мере один из Калленов повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она чувствовала взгляд сбоку своего лица. Эсте с надеждой посмотрела на Карлайла, но поняла, что это Белла бросила на нее настороженный взгляд. Эсте не утешила ее.
«Я не передумал», — просто ответил Эдвард.
«Тогда это лучший выход», — упрямо пожала плечами Белла.
«Но Виктория, Вольтури... кто бы за мной сейчас ни охотился, они бы больше не представляли угрозы, если бы я не была человеком»
«Если ты просто собираешься прийти сюда и рассказать обо всех замечательных преимуществах вампиризма, я вежливо попрошу тебя убраться из моего дома», — пробормотала Эсте из угла, уставившись на открытую книгу перед собой, словно пересчитывая страницы. Белла замолчала.
«Мы уже это проходили», — небрежно сказал Эмметт, не боясь гнева Эсте.
«Мы спорили об этом, мы все сказали то, что хотели сказать. Лучше нам двигаться дальше»
«Конечно», — пробормотала Эсте себе под нос, — «давайте просто двигаться дальше»
«Серьезно, Эсте, мне надоело, что ты ходишь по этому дому с постоянным хмурым выражением лица.
Белла права, Вольтури нас вычислят, и мы не победим их. Обратить ее — лучший вариант, больше нет никаких споров», — продолжил Эммет
«Я ни с кем не спорю», — просто ответила Эсте.
«Нет, но ты ведешь себя так, будто мы все лично угрожали тебе войной или что-то в этом роде»
Эсте подняла глаза, Эммет казался очень спокойным во время всего этого, а все остальные смотрели на Эсте, словно ожидая, что она взорвется. Теперь все глаза были обращены на нее, она чувствовала, как их взгляды прожигают ее кожу. Ей это не нравилось, как будто ее мысли были открыты. Она посмотрела на Эдварда, словно прося о помощи. Он уставился на нее в ответ, говоря, что не знает, что делать.
«Вы все смотрите на меня, как на сумасшедшую», — холодно рассмеялась Эсте, вставая.
«Я не сумасшедшая».
«Никто не говорит, что ты сумасшедшая», — вмешался Джаспер.
На стенах были глаза, они должны были быть.
Взгляды страха отражались в каждом углу.
Ждать, когда предохранитель перегорит. Эсте не злилась, она внезапно почувствовала ужас. Она не могла этого объяснить, Эсте была в безопасности. Стены, которые окружали ее, были наполнены комфортом и любовью, так почему же они вдруг почувствовали, что приближаются к ней?
«Ты сумасшедшая!» Эсте вдруг закричала: «Зачем? Потому что я не вижу ничего хорошего в том, чтобы отнять чью-то жизнь? Просто потому, что это самый простой способ, это не делает это правильным. Это эгоистично...
Белла не понимает, она не знает боли... мучений, которые она себе причиняет. Это неправильно, я не соглашусь с тобой, просто чтобы все стало лучше!»
«Эсте», — Эдвард говорил очень четко, «Все в порядке»
«Нет... нет, это не так», — Эсте покачала головой, мысли пронзали ее мозг, словно ножи. «Я не сумасшедшая!
Почему я злодейка, желающая лучшего для Беллы, для нашей семьи! За то, что говорю, что это неправильно.
Она всегда будет в опасности! Разве мы не все? То, что мы не люди, не делает нас в безопасности.
Я не чувствую себя в безопасности... мир против нас... никто не заметил? Он вращается слишком быстро»
«Что?» Эммет нахмурился.
«Мир!» — крикнула Эсте, ее голос отражался от стен. «Мир вращается слишком быстро... разве ты не чувствуешь этого?»
«Я в замешательстве», — прошептал Эмметт, — «ты ведь не чувствуешь, как вращается мир, верно?»Эсте наблюдала, как ее зрение начало расплываться, ее лицо нахмурилось. Ее руки дрожали, и как бы она ни старалась, она не могла дышать. Как только Эсте осознала это, она запаниковала. Казалось, ее легкие закрылись, и не имело значения, нужен ли ей воздух для выживания. Она чувствовала, как ее легкие горят, ее разум бежал, ее мысли терялись в отсутствии гравитации, ясности. И все же мир вращался, проносясь мимо нее прямо под их ногами.
Эсте закрыла глаза на мгновение, прежде чем услышала крик Элис.
«Кто-нибудь, поймайте ее!»
Эсте упала на пол, рассыпаясь на себя, пока ее разум кричал. Она почувствовала, как ее тело сталкивается с кем-то, но внезапно она больше не чувствовала себя такой непобедимой. Она не могла вспомнить, что нужно, чтобы стать вампиром. Она забыла о бесконечной возможности выживания. Эсте никогда не чувствовала себя такой человечной, такой хрупкой. Как будто она осознавала каждый конец. Каждый маленький звон в ее доспехах. Ее разум замедлялся, но ее воображаемое сердце билось. Она могла чувствовать в своих венах, как кровь мчится в отчаянии, чтобы выжить. Трудно было поверить, что все это происходит у нее в голове.
Эсте перестала дышать, глаза закрылись, кожа побледнела. Она могла бы умереть, руки перестали трястись, и мир, казалось, затих, как будто ее голова оказалась под водой. Она отключила крики, слова беспокойства.
Может быть, она засыпала. Невозможность успокоила ее.
Она почувствовала, как кто-то легко поднял ее в воздух, но она все еще была заморожена во времени. Эсте не могла чувствовать вращения, теперь, когда ее опустили на землю. Она не могла понять их пренебрежения пониманием. Это было прямо перед ними. Постоянное давление опасности. Они тоже должны были чувствовать это.
Эсте лежала на чем-то мягком. Подушка под головой.
"Эсте", - прошептал кто-то, она открыла глаза.
Потолок над ней был бледно-белым, и это, казалось, контрастировало с темнотой, которая укрылась в ее разуме. Она повернулась, чтобы посмотреть на Карлайла, который сел на стул рядом с кроватью.
Он выглядел более обеспокоенным, чем Эсте когда-либо видела его. Его глаза были испуганными, его рука держала ее за руку, как будто она боялась, что она попытается убежать.
«Дыши, Стелла», — тихо сказал он. Эсте даже не поняла, что она задержала дыхание. Может быть, именно поэтому ей все труднее было успокоиться. Она выдохнула, замаскировав это как вздох. Воздух запутался вокруг нее, но она почувствовала, как пути к ее легким очистились, когда она снова вдохнула его.
«Я не знаю, что случилось», — прошептала Эсте, мысленно возвращаясь к событиям в гостиной. Она все еще слышала голоса внизу, подвергавшие сомнению ее ответы.
«Я тоже», — тихо сказал Карлайл,
«Ты запаниковала, кричала, что ты сумасшедшая... ты сказала, что мир вращается слишком быстро».
«Вот как это ощущается», — кивнула Эсте,
«Я чувствую это... Я знаю, что это невозможно, но я чувствую это.»
«Я так думаю», — прошептал Карлайл.
Она уставилась на него, глаза тосковали о том, как он мог бы ей помочь. Эсте не была уверена. Это был не гнев, который овладел ею в гостиной, а что-то гораздо худшее. Эсте чувствовала, как части ее разума угасают, рассудок теряет ход в словах, которые она говорила. Неудивительно, что они считали ее сумасшедшей.
Эсте наблюдала за Карлайлом еще мгновение, прежде чем она поднялась с кровати и обняла его за шею, слегка дрожа, когда она крепко прижала его к себе. Выражение ее лица исказилось, лицо исказилось от явного расстройства, когда она уткнулась лицом в его шею.
«Мне так жаль», — вскрикнула Эсте.
«За то, что я сказала, прости, я не хотела этого, я не хотела, чтобы ты оставил меня умирать, Карлайл, я никогда не захочу этого, я не ненавижу эту жизнь, я не хочу быть нигде в другом месте, я просто хочу быть здесь... с тобой, я хочу быть только с тобой»
«Прости», - заявил Карлайл, притягивая ее к себе, «Это я должен извиняться, а не ты»
«Я расстроила тебя, я понимаю, что», - прервала Эсте,
«То, что я сказала, было несправедливо, даже если я злилась на твое решение. Поднимать прошлое... это было намеренно жестоко, и я хотела причинить тебе боль. Я не знаю, почему... Я не хочу причинять тебе боль, но в тот момент, когда я была так зла... ты заслуживаешь того, чтобы злиться на меня»
«Нет, не хочу», - ответил Карлайл,
«Я веду себя глупо, игнорируя тебя... Я просто боялся, что ты снова все это скажешь, что ты подтвердишь все, о чем я беспокоился но я знаю, что ты этого не сделаешь... Я знаю, что ты хочешь быть здесь"
"Мы оба идиоты, Карлайл" - всхлипнула Эсте ему в плечо,
"Мы оба полные идиоты"
"Мы такие ", - прошептал он в ответ.
"Я не хочу терять тебя, никогда. Я не смогу с этим справиться, я не справлюсь. Если я потеряю тебя, я потеряю себя. Мне все равно, если это сделает меня жалкой или чрезмерно зависимой, потому что ты - лучшая часть меня, без тебя я не была бы собой. Ты понимаешь"
"Конечно, я понимаю" Эсте отодвинулась от его плеча, положив руки ему на лицо и уставившись на него.
"Мне это не нравилось... как ты злишься, прости, что я когда-либо просила об этом. Прости, что я когда-либо смотрела свысока на твое постоянное состояние спокойствия, что я подвергала это сомнению... Я называла это невыносимым, и это неправда, потому что злить тебя было худшим из всего..."
Карлайл остановил ее поток слов, приблизив свое лицо к ее лицу, прижав губы в поцелуе, крепко держась за ее талию и руку.
Эсте расслабилась в его присутствии, когда провела руками по его плечам. Слегка улыбнувшись, когда он отошел.
«Я не злюсь», — покачал головой Карлайл,
«Не знаю, что на меня нашло, наверное, все просто накопилось и... стало слишком»
«Я знаю», — кивнула Эсте,
«Но ты мог бы просто поговорить со мной. Я пыталась разобраться, а ты сказал мне сделать это в другой раз»
«Мне жаль», — сказал Карлайл, как мне показалось, в сотый раз,
«Правда, это было глупо, я знал, что ты больше не будешь кричать... или не будешь кричать те же слова, и если бы ты разозлилась, это была бы моя вина, потому что я знаю твои мысли или, по крайней мере, стараюсь изо всех сил, и я знаю, что твой гнев — это не твоя вина, что твои эмоции запутались, и мне не следовало толкать тебя или ссориться с тобой»
«Мы можем просто забыть об этом?» — мягко спросила Эсте,
«Потому что это был настоящий ад... быть раздраженной на тебя»
«Считай это забыто», — улыбнулся Карлайл в ответ.
«Ты напугал меня», — прошептала Эсте,
«Когда я ушла... и ты сказал, что я раскрыла то, что на самом деле думала, что у меня была эта ужасная, ужасная идея, что ничто не будет прежним. Что даже после того, как мы помиримся, потому что я знала, что мы это сделаем, что между нами все будет по-другому... что ты больше не будешь любить меня так сильно»
«О, Стелла», — Карлайл удивленно посмотрел на нее, нежно целуя ее в лоб. «Я никогда не смогу любить тебя меньше, только больше. Каждый день я поражаюсь, что мне все еще удается любить тебя больше. Я люблю тебя больше всего на свете, ты для меня все, и я нахожу, что моя любовь становится сильнее с каждым разом, когда созвездия меняются... это никогда не изменится»
Эсте кивнула, глядя на него. Конечно, она знала, что это правда. Она понимала это, потому что чувствовала то же самое. Казалось, ее любовь бросает вызов всем правилам. С каждым мгновением, проведенным с Карлайлом, она, казалось, становилась только сильнее. Под каждой опасностью, каждым изменением и каждым страхом любовь была единственным чувством, которое она всегда будет нести с собой. Она никогда не увядала, она никогда не теряла ее, и Эсте никогда не забывала. «Я так сильно тебя люблю», — тихо говорила Эсте,
«Мне жаль... за то, как работает мой разум»
«Тебе никогда не нужно извиняться за это», — довольно строго ответил Карлайл,
«Это не твоя вина, Стелла, и это не то, от чего нужно прятаться. Тебе позволено бояться и неуверенно себя чувствовать, тебе позволено злиться, и тебе позволено говорить, что ты чувствуешь. Тебе не нужно притворяться, что ты в порядке, ради всех остальных»
«Я не хотела паниковать... в гостиной я просто чувствовала на себе взгляды всех, мне это не нравилось, я чувствовала себя сумасшедшей»
«Ты не сумасшедшая» Карлайл оставался спокойным, глядя на нее,
«Я обещаю тебе, Стелла, ты не сумасшедшая»
«И то, что произошло между нами, было просто ссорой?»
«Конечно, это было»
«И ты знаешь», — глаза Эсте теперь наполнились отчаянием,
«Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, что я простила тебя и никогда не отступлю от этого. То, что я говорю о боли из своего прошлого, не означает, что я перекладываю на тебя какие-либо последствия. Я не виню тебя... ты не тот человек, который убил меня, ты тот человек, который спас меня, и я буду вечно благодарна за это... ты дал мне все, я никогда не смогу принизить твою щедрость и никогда не смогу потерять свою любовь к тебе, даже на секунду»
«Я знаю», — прошептал Карлайл, — «мне жаль, что я накричал на тебя, я пожалел об этом, как только закрыл дверь кабинета»
«Да, я тоже сожалею об этом», — согласилась Эсте, прижавшись к его груди,
«Нам нужно во всем разобраться... все будет зависеть от нас, безопасности Беллы, угрозы Виктории. Не говоря уже о Вольтури.
Они нуждаются в нас... не в одиночку, они нуждаются в нас вместе"
"Вместе", - ответил Карлайл слабым шепотом, прежде чем они оказались отброшены обратно в центр бури.