Глава 15
[Локация: Подстанция Эльдорадо]
Томас быстро вышел наружу, всматриваясь в холодную темноту в ожидании нападения. Страх неизведанного сковывал тело, страх быть заживо убитым или растерзанным каннибалами терзал его мысли. Холод ночного ветра обдал лицо, приведя выжившего в чувства. Вспомнив о происходящем, он ушел с линии огня к северной стене, попутно выцеливая окружение на предмет врагов. Прислонившись к грубой стене, Томас бегло осмотрелся, но ничего необычного увидеть не смог. Вокруг никого не было, только сухая пустыня и звёзды, слегка проглядывающиеся через поредевший пылевой заслон. Даже если кто тут и был, он уже успел скрыться без возможности обнаружения, либо побоялся лезть в здание с кучей вооруженных нкровцев. Не все ведь каннибалы самоубийцы? Не дожидаясь Синдиката, Томас приготовился бежать.
Двери открыты, а это значит одно — время приготовления горячего ужина. Приступив к плану, Синдикат достал ту самую пачку готового обеда, с нацарапанной задней стороной, открыв картонную крышку, виднелась ручка поворота, с помощью которого взрывчатка через время приводилась в действия. Закрутив ручку почти не отходя от начала взвода, пошел таймер, после которого Синдикат закрыл крышку и подбежав к стене, кинул коробку через порог.
Когда пленник выбежал из здания, Владимир был готов вновь пустить в ход своё оружие, однако, выстрелов не послышалось. Снаружи никого не было. Он не понимал, где каннибалы, о которых говорила девушка.
Тик-так, Тик-так, Тик-так, тик-так, — тихо трепещало внутри коробки.
Взрывной ланч-бокс, брошенный Синдикатом, быстро покатился по запыленному грунту, и остановившись в пяти метрах от здания, слегка чпокнул, вздув картонную коробку, и загорелся. Через несколько секунд верхняя сторона коробки начала тлеть и окончательно потухла, испуская в небо тонкую струйку черного дыма.
Бах!
Внезапно коробок взорвался, подлетев в небо на метров шесть, попутно осыпая дверь, стены и землю осколками стекла, железа и другим мелких хламом, который туда запихнул его создать.
Томас в голос расхохотался. Так легко и свободно он ещё никогда себя не чувствовал. Бывший пленник бежал настолько быстро, насколько позволял рельеф местности. Глаза быстро привыкали к тусклому свету звёзд, и поэтому он не волновался что заплутает. Уж этот регион он знал как свои пять пальцев. Он взял курс на запад, побежав по северо-восточному склону Горы Блэк вверх. Через какое-то время он обрубил своё веселье и сосредоточился на местности, на последок подумав:
— А что-бы ты делал Том если б за дверью и впрямь были людоеды?
Оглушающий звук пронзил окрестности пустоши. Ответная реакция не последовала, предполагаемые каннибалы отсутствовали на удивление публики, а заключенный не подавал признаков какой-либо активности.
— Эй! Как тебя там, ты жив? — прокричал Синдикат в сторону выхода, но в ответ услышал лишь завывание ветра.
Испытав радость о минуемой перестрелке, Синдикат иронично высказался по поводу ситуации гулю:
— Плакал твой новобранец. Это была ужасная идея, нас бы с лихвой хватило отбить даже кучку сумасшедших психов, будь у нас даже пукалки дамского калибра. Но что есть то есть, надеюсь он вернётся, — скептически сказал Синдикат, показывая на Джеффри, — Быстро закрой дверь!
Синдикат подошел к баулу, после чего потащил его двумя руками к ящику, где раньше лежали вещи пленника. Отпустив крепления от нагроможденной конструкции, баул раскрылся как раскривушка. Достав от туда одеяло, Синдикат принялся стелиться, солдаты же в свою очередь, устранять бардак и осмотреть местность на наличие предполагаемой угрозы.
— Мда, — проговорил по-русски Владимир, понимая, что пленник окончательно испарился. Затем, по-английски продолжил, — Ох, получим мы от командира, когда он вернется... Что ж делать?
Несмотря на это, он все же был рад, что снаружи не оказалось каннибалов. По этому поводу, он обратился к только что успокоившейся выжившей:
— И где твои каннибалы? У нас из-за них пленник сбежал.
Вслед на речь Владимира со стороны кровати донеслись предложения.
— Зависит от того, знает ли командир о присутствии пленника. Если знает, скажем, что его убили, а вооружение продали на крышки, или разделили всем. Если он, — Синдика зевнул, — Прикопается к двери, ну — это работа кротокрыса. Конечно еще осталась девушка, будет интересно, что на это скажет коммандер, кроме проявления понимания и сочувствия. А теперь, поговорите с ней и спать, время снов, завтра нас ждет более серьезный разговор.
Выслушав версию про убийство, Владимир подверг ее критике:
— Есть в версии про убийство пара косяков. Во-первых, как так случилось, что убили только его, а на остальных ни следа? Во-вторых: куда труп делся? Лопаты у нас тут нет, чтоб труп закопать, — от всех этих событий у него пересохло в горле.
Гуль достал с ремня полупустую фляжку, открыл ее и выпил почти всю. Закрыв и убрав ее обратно на ремень, Владимир обратился к бойцам:
— И так, как вы знаете, тут неподалеку находится Гелиос Один, захваченный каннибалами. Они в любой момент могут напасть на нас и перерезать, пока мы спим. В связи с этим, я выставляю ночной дозор в количестве трёх человек. Я после такого не усну, да и пока я сюда шел, уже довелось поспать, поэтому я также буду часовым. Остальные 2 человека, которые войдут в дозор, будут сержанты Джереми Уилкинс и Кристофер Кано. Остальные - отбой.
Затем, он обратился уже к тем, кого он назначил часовыми:
— Ну, товарищи, готовьтесь к бессонной ночи. Джереми, ты будешь стоять у ворот подстанции, а я и Кано займем пост у двери. Ясно?
Белла, так ее назвал один из нкровцев, сидела в стороне. Когда ситуация устаканилось, девушка опустила пистолет, в ожидании прихода солдат. Боец ласково попросил отдать ему пистолет, на что девушка согласилась и пистолет быстро оказался в его руках. Оружие было передано командиру, который уже направлялся в ночной дозор. Боец уведомил юную обывательницу, что преследования больше нет и она может расслабиться.
— Давай лучше познакомимся, — обратился НКРовец к Белке, — Брюс, Брюс Меркури, — и протянул руку в знак знакомства
Дрожащая Белка неловко посмотрела на протянутую руку. Ей было сложно произнести даже звук, и не мудрено, с момента как она попала в рабство, никто с ней так вежливо не обращался.
— Я Бел.. Я.. Я Белк.. Я Белла! — она робко пожала своей нежной ручонкой лапу Брюса.
— Очень приятно. Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался тот, осматривая опускающую взгляд девушку.
— Плохо-о, — Белла матала голову из стороны в сторону, — Я бежала из этого ада со всех ног, не жалея свой разум и тело, — её взгляд опустился в низ, словно она пережила две ядерные зимы.
— Мне ужасно жаль, что ты прошла через весь тернистый путь.. Как я могу тебе помочь? — в голове Брюса образовывалась каша, он впервые сталкивается с такой проблемой, — Послушай, — боец сделал небольшую паузу, — Кажется я знаю, как тебе помочь! Эй, парни, у вас есть шоколад!? Хоть у кого нибудь? — Брюс обратился ко всем в зале.
Лежащий на лежанке Вальтер пожал плечами, Гуль и Джеффри отрицательно отозвались на просьбы Брюса, и лишь Кано отозвался помочь, просив подождать минутку.
Техник Роджер не спал, так же, как и Кано, он сидел за импровизированным столом. Боец высчитывал показатели на датчиках прибора у панели управления подстанции. К столику прибыл Кано.
— Ну, какими судьбами тебя сюда занесло? — поинтересовался Роджер.
Усевшись за стол, Кано рыская в кармане, наскреб 150 крышек и 20 долларов НКР:
— Помнишь, у тебя в заначке хранились пару шоколадных батончиков?
— Конечно помню. Только ты опоздал, я их уже слопал, пока мы говнюка в заперти держали, — безразлично пробубнил боец.
— Ну ты и обжора... Серьезно ничего не осталось?! — возмутился Кано.
— А что ты хочешь?! Я что, холодильник чтобы все держать нетронутым? Хотя постой, есть у меня шоколад... Вафли, шоколадные, вроде.
— Слушай, помнишь я говорил о пиве? Неет, ты его все ещё не получишь, у меня есть другое предложение от которого ты не сможешь отказаться.
— От это да... Другу пиво жопишь, а как той девке вафель полный рот напихать — так ты сразу, — роджер недовольно вздохнул, — Лан, валяй чё там у тебя?
— Проще некуда. Ты мне пачку нетронутых вафель, а я тебе 150 крышек с доплатой в виде 20 долларов, идет? — сказал Кано, тряся кошельком.
— Тебе деньги некуда девать? — спросил Роджер, вздохну, — Но с другой стороны... меня это устраивает. На, угости свою новую чику, и не забудь сказать, что от меня, нхах!
Взяв со столика упаковку шоколадных вафель, Кано прибыл к девушке.
— Это от нас, приятного аппетита, — он протянул вафли Брюсу, а тот уже передал Белке.
В глазах девушки промелькнул лучик надежды. То, что это были вафли в шоколадной глазури, её никак не смущало, даже наоборот, она была готова опробывать что нибудь новое. Брюс наблюдал, как девушка неспешно открыла тягучую упаковку. Отломав кусочек, Белла осторожно попробовала кондитерское изделие. Ее усталый взгляд дополнился специфическим дыханием от наслаждение вкусностью. Медленно, не спеша, юноша уплетала пол-пачки вафель, без какой либо необходимой спешки. Закончив, она вытерла левой рукой остатки шоколадной глазури, что остались на ее губах.
— Лучше? — спросил Брюс заботливым голосом.
— Немного... Спасибо, — сквозь призму адской усталости выдавила она. Понимая, что сейчас ждать от нее ждать нечего, нкровец решил оставить все дела на завтра.
— Давай тогда отдыхать, а завтра мы поговорим.
Девушка была согласна и кивнула на предложение Брюса. Подтянув ближайший матрац, парень расположил его возле автомата с газировкой, где сидела Белла. Обеспечив ей плед, больше похожий на обрубок рубашки, девушка уселась у стены в присутствии парня и яркого света, дающие ей бонус к ее собственной безопасности.
Брюс, постелив рядом матрац, улегся неподалеку от него, к ней лицом. Какое то время Брюс смотрел на ее личико, не обделяя внимание даже малейшие царапинки, вскоре, он тоже уснул.
Вальтер, завершив свои бытовые дела, положил винтовку под лежак, проверив сумку и закрыв ее и улегся на свою кровать. На последок перед сном, он решил подбить гуля на разговор по поводу пленника:
— Не нервничай, местный Гит... Тобиж командир, не сделает из тебя веселую нарезку, — засмеялся Синдикат, — Подумаешь, какой-то шут гороховый сбежал, он нам тут не нужен! Ничего мы с этого не потеряли. Мы ведь не внука-дезертира Оливера профукали, что в кандалах висел как негр! Вообщем, у тебя есть условная ночь, чтобы придумать оправдания на счет бегуна по барханам.
Владимир ждал, пока бойцы подготовятся к ночному дозору. Пока они помогали выжившей, он лишь думал о том, что произошло за этот день, и даже не обратил внимание на сказанные Синдикатом слова. О заправке, о смерти его товарища и побеге пленного. Переваривая недавние события, гуль вспомнил, что Синдикат сказал ему что то не по английски. Поскольку тот еще не уснул, Владимир решил спросить его об этом:
— Эй! Когда мы готовились к обороне, ты сказал мне что то не по английски. Это был немецкий? Сейчас редко встретишь того, кто знает иностранный язык. Просто выучил, или твои предки попали сюда из Германии?
— Скажем так, да, мои переехали сюда по работе, — вздохнул Вальтер, — Немецкий — наш домашний язык, да и с детства у меня тяга к ним была, так что я владею сразу двумя. Ещё изучал латынь, но знаю только медицинскую.
— Интересно, — ответил Владимир, призадумавшись, — Не думаю, что командир так просто оставит пропажу пленника.
— Честно, я так сильно хочу спать, что уже вырубаюсь, давай на завтра подумаем. Спокойной ночи, — пробубнил Синдикат, прикрывая зевающий рот.
— Ладно, до завтра, — прохрипел гуль, подходя к ангарной двери. Бойцы, к тому времени уже доделавшие свои дела, также ложились спать. Два других, которых Владимир назначил часовыми, уже были готовы. В данный момент, в формальностях нужды не было, поэтому он обратился к ним:
— Ну что, идёмте, — сержант Уилкинс открыл дверь, и часовые вместе с командиром вышли на улицу. Владимир провел Джереми до ворот подстанции и вернулся на пост у двери, которую уже закрыл Кано. Этот пост напомнил Владимиру его последнюю ночь довоенной жизни: он также состоял в ночном дозоре в ночь на 23 октября у посольства СССР.
[Локация: Восточный склон горы Блэк]
Томас перешёл на шаг, так как не имело смысла нестись сломя голову по крутому склону горы. Он остановился на минуту перевести дыхание. Под ним раскинулась во всей своей красе злосчастная подстанция Эльдорадо, вместе с её обитателями.
— Да уж, ну и приключеньице — будет тебе, Томас, урок на будущее, — прохрипел уставший путник, всматриваясь в недавнее место его пленения.
Том поднял карабин и взглянул в прицел. Расстояние было не таким уж и большим, но вот света было маловато, и с учётом того что пот постоянно пытался залезть в глаза.
— Иногда лучше пойти длинным путём, — он ухмыльнулся, дыхание понемногу восстанавливалось, а вместе с этим пришло жгучее желание выкурить сигарету, — но иногда лучше выстрелить человеку в спину.
Том резко опустил карабин и глубоко вздохнул. Эта мысль была ему неприятна, но в то же время пережитые события навязчиво подсовывали её прямо в моё сознание, вызывая глубокие душевные терзания.
— Хватит, Том, не думай об этом, такие терзания могут привести только к пуле, — он быстро посмотрел на Юг выше по склону, и ещё раз глянул вниз на подстанцию, затем перевёл взгляд туда где виднелся Гелиос - 1, рассадник и опора скопления людоедов, — Или к тому, что ты станешь ужином для такой вот стаи пожирателей, — продолжил свои размышления Том, возобновив движение, — Ну или нож за ухо, да мало-ли сейчас всякой хуйни творится в этой заднице.
Пройдя ещё с километр по пологой диагонали, он наконец-то нашёл то куда шёл. Небольшой распадок на склоне горы, об этом месте знали лишь пять человек, из которых четверо (включая его родителей) были мертвы. Удобство этого места заключалось в том, что если смотреть с низу — его закрывал достаточно высокий и длинный каменный уступ, так что даже если-бы он решился разжечь костёр, заметить его могли только с вершины горы. Ирония была в том, что спустится с горы вниз в этом месте было невозможно, да и Томас не спешил развозить огонь.
Сбросив ранец на землю, выживший опустился рядом и порывшись достал сигареты. Выудив из внутреннего кармана зажигалку и прикрывшись ладонью, он подкурил. Голова Томаса немного закружилась, но так бывает когда долгое время не удаётся покурить.
Привалившись спиной к валуну, бывший пленник вытянул ноги и позволил своему телу расслабится и наслаждаться вдыхаемой отравой. Том отстегнул карабин, пристроив его на ногах. Дотянулся до ранца, он вытащил один ИРП, разорвал пакет и отхватил зубами огромный кусок свинины, принялся тщательно жевать, попутно заворачивая остальное в ранец.
Удовлетворённо вздохнув, выживший почувствовал как все события последних шести часов навалились и усталость и тупа ноющие синяки и ссадины от побоев.
Хлебнув немного воды, Томас переложил ранец поудобней, затем сел на него вновь привалившись к валуну.
— Надо бы покемарить до утра, — прохрипел Том, упёршись взглядом в звездное небо.
***
В пустоши Мохаве наступило утро. К счастью, за оставшуюся ночь не произошло ничего необычного, и часовые Подстанции вернулись в здание. Некоторые бойцы уже проснулись, а потому Владимир, без лишних формальностей отправил трех из них на те же посты, на которых они стояли ночью.
Ночь ушла за горизонт, сквозь грязные стекла рабочего помещения просачивались блики солнца, а это значит - наступило утро, утро чертово понедельника, как думал Вальтер. Голоса во всю уже трубили о чем-то, дверь была открыта, на ее окрестностях показался гуль, тянущийся к еде и постели. Пролежав всю ночь в тихо гудящем помещении, уже вставая, Вальтер погрузившийся в бытовые дела забыл о снившемся ему сне. Превратив свою лежанку крепления, Вальтер, не уделяя окружению хоть какого-то внимания. Перескочив порог гаражной двери, под его ногу попал участок сыпучего песка, оставленного взрывным пакетом собственного производства. Сплюнув на песок, Синди уселся вблизи забора подстанции, занимаясь гигиеной зубов и рук, попутно наблюдая за несущейся пылью со стороны озера.
На улице стояла жаркая погода, к тому же духота, всюду песок, пыль, и тонкий запах гнилой вони, известный местным падальщикам, обитавшие в суровых местах, доносилась откуда то за электрической конструкции:
— Кто-то определенно здох, — подумал он, уделяя внимания теням, что отбрасывали объекты под солнцем. Таким образом его глаза отходили ото сна.
После тяжелой ночи, Владимир спал без задних ног. Сны его, однако, сложно было назвать приятными. Скорее наоборот, после произошедшего за день, ему снились кошмары. Его долгие годы преследовали сны о дне, когда упали бомбы, однако стресс за день и остаточное действие морфина лишь ухудшало его сны. Ему, как обычно, снилось посольство СССР.
[локация: посольство СССР в Лос - Анджелесе (СОН)]
Звучала сирена ядерной тревоги. Делать что либо уже бесполезно, потому как в посольстве начался хаос. Кто то плакал, кто-то, в последний раз решил посмотреть на небо, облака. Однако, вместо ожидаемой ядерной бомбардировки, поднялась сильнейшая пылевая буря. Красные флаги чуть ли не срывало с флагштоков. Гражданские, безуспешно пытавшиеся попасть в посольство, запаниковали еще сильнее. В то же время, пограничникам, уже в противогазах, было плевать, умрут они под ясным небом или в пылевой буре. Внезапно, раздался чудовищный рев, заглушивший даже сирену ядерной тревоги, что повергло всех в еще больший страх. Владимиру, однако, было страшнее всех, ведь он понял, что это было. Это был ОН. В тот же момент, лейтенант Сергей Кузнецов, смотря на ворота, закричал:
— О ГОСПОДИ! ЧТО ЭТО ТАКОЕ, МАТЬ ВАШУ? — гражданских перед воротами больше не было — там были твари, подобные тому туннельщику, которого монстр обшил человеческой кожей и конечностями. Они, в едином потоке, снесли ворота. Те, кто еще оставался в здравом рассудке, начали стрелять. Эта орда, однако, не трогала старшего лейтенанта Орлова, хотя он стрелял вместе с остальными. Но то, что произошло далее, окончательно шокировало его. Среди моря тварей, медленно шел ОН, и что то говорил. Его слова звучали как будто в голове старлея:
— Что, думал, что отделался от меня? АХААХА! — Владимира парализовало от страха, он выронил автомат из рук. Тем временем, монстры уже доедали трупы советских солдат. Рэббит подошел к Владимиру, схватил его за горло, и... Владимир, с криком, проснулся.
— НЕТ, НЕТ, НЕЕЕЕТ! — прокричал по русски Владимир, вскакивая с матраса. Сердце стучало как бешеное. Лишь спустя несколько секунд гуль понял, что это был сон.
К месту спокойного прибывания в компанию вламывается один из бойцов НКР. Синдикат это заметил, и своей манере, абсолютно не стесняясь никого и ничего, что могло его услышать, поприветствовал его:
— Добро-е утр-р-ы-аа! — Синди стоя грудью тянулся по направлению к озеру, — Вууупс, как-то это громко прозвучало, — подметил он.
— Даа-а, как то неловко вышло.. Слушай я хотел тебя спросить, — продолжил один из бойцов, но Синдикат перебил его, додумав то, с какой просьбой он хочет обратиться:
— Ядерные грибы и зной горящих пихт на фоне растянутого лица девушки с искусственными глазами в виде плохо прилепленной наклейки от какой нибудь жвачки.. Это все вчерашний день на фоне пружинистого гидронасоса в радужных полях, возомнивший себя экспонатом музея архитектуры, бросивший вызову повелителю великого возрождения, чья драма окончилась довольно печально и слезливо...?
От такой выходки боец растерянно смотрел в стороны Вальтера, не понимая, как на это отреагировать.Он бв и дальше стоял как вкопанный, если б не вмешался Синдикат:
— Дяденька, ты хоть помнишь, где ТЫ и ЧТО?
— А, ээм, помню.. Нет! Забыл!
— А зачем я здесь... Господи, какой позор, — молвил Синдикат, бормоча себе под нос, — Ааа, точно!
— Я просто тебя хотел кое-о-чем..., — не успел боец продолжить, как Синдикат снова вмешался.
— Нет, это я тебя хочу спросить. Слушай, у вас есть имеется в наличии огненные приправы к моему блюду. Ну там тротил, или хотя бы флегматизаторы на крайняк. Нет, стой... Ты же один из этих техников. Обознался! Я еще просто не до конца... то есть почти проснулся. Ты же Брюс вроде, да? А хотя какая разница, все вы тут Брюсы на одно лицо.
Физиономия бойца скорее напоминала ученного-инженера, когда создавая устрашающее оружие, получилось внешне похоже на детскую игрушку, однако опробовав ее смертельный потенциал, ученный был мягко скажем - недоумевающе недоумевал, расширив свою глаза и подняв брови вверх - что-то на подобие этого наблюдалось на лице бойца.
— Я хотел спросить, можно ли ряжом с тобой посидеть? — наконец-то закончил боец Брюс.
— Можно, — выдохнул Синдикат.
Брюс сел рядом, периодически поглядывая на него с долей иронической улыбки, Синдикат это уловил:
— Что? — улыбнулся он — Это утро, что я поделаю.
— И всегда ты такой странный?
— То-о-олько по четвергам. А еще по понедельникам. А еще при жене, сестре, дяде по третьей отцовской линии брата и сестры.
Брюс слегка улыбнувшись, и тут же скрыв улыбку и на удивление тактично промолчал.
— Ла-а-адно, это все шутки, только по понедельникам, а еще по утру на песке, На коне, при скрывшийся луне, при жаре, по ветру, по верху, по дождю, и при фронтальном ударе осколков гранаты. Вот теперь я все перечислил.
Диалог закончился на странной ноте. Синдикат всё также неумолимо сидел на песке, вслушиваясь в далекую пулеметную очередь.
Скрипящий крик вышел из помещения подстанции, вместе с оханьем одного из солдата - жив, но что то случилось. Синдикат, встав со своего места оставил Брюса наедине с его мыслями - ему предстояло еще переварить то, что наговорил ему тот тип в Гриме. Войдя в комнату, соратники по службе расспрашивали что случилось - причиной вскрика оказался банальный сон, который командир постеснялся поведать остальным.
Подкола не избежал даже Владимир. Какой то явной цели разозлить этот тон слов не имел, в нем также не чувствовалась какая либо обида, злоба, или неприязнь, чего не скажешь о специфичной для такого сарказма интонации - уж даже на фоне Брюса она сильно выделялась, по крайней мере тем, что Вальтер не скрывал шутки, слегка в издевательской манере. Облокотившись на спину, он вбросил свой подкол в сторону бедного командира.
[В помещении подстанции]
— Что такое, командир? Опять приснился мясной рулет в ядерной обжарке, да в сочном, фонящем радиационном соку?
На шутку Синдиката, Владимир, все еще слегка дрожащим голосом, ответил:
— Да что б тебя... Я даже не думал, что когда-нибудь увижу настолько страшный сон.
Бойцы также обратили внимание на крик командира. Брюс, который был ближе всего к командиру, понимающе сказал:
— Ну ладно. Что бы это ни было, это лишь сон, нечего волноваться. У самого иногда такое бывает.
— Сон сном, а спать всё ещё нужно, — заявил Вальтер, — Ноющий в пути от депривации мне не нужен, так что отдыхай, а потом отчалим отсюда.
Синдикат стоял у порога, напевая что-то себе под нос.
— Куда отчалить и по какому поводу? Никаких приказов пока нет, а в самоволку я уходить не намерен. Так что, ждем приказов из Гольфа, — ответил гуль на своевольные рассуждения Синдиката.
Встав с кровати, Владимир все же вышел на улицу, дабы почистить там зубы. На улице уже было жарко, бойцы - караульные уже почти опустошили свои фляжки. Владимир достал свою щетку, почти пустой тюбик пасты, выдавил ее и начал чистить зубы.
Офицер связи Джеффри, дождавшись возвращения рейнджера, доложил, что командир лагеря уже связался с ним и сообщил, что вскоре вернется на подстанцию. Пленника, как оказалось, схватили уже после ухода командира, и про него он не знал, что не могло не радовать Владимира.
— А что мы тут забыли? — возмутился Вальтер, — Мы изначально держали курс на другой лагерь, а сюда пришли только на время. Той бабой займутся на подстанции, они возьмут всю ответственность на себя и про пленника не забудут. И да, в самоволку ты пойдешь не один, а с Брюсом и мною. Как будто ты один сюда пришел без всякой помощи. Даю тебе час чтобы решить, но скажу сразу: остаться здесь — равно самоубийству.
Вальтер прошел к столу, положив баул рядом со стеной. Достав оттуда ручку, он молча принялся рисовать различную живопись, остановив свое воображения на заснеженном двухэтажном доме.