Бассейн Реинкарнации
большое спасибо вам за пожелания, я тоже желаю удачи и успехов во всем в новом году, Это продолжение для вас
😘😍🫶👆🎁🎁🎄✨️
____________________________________
Бассейн реинкарнации, почитаемый как вершина творения верховного божества Ангела, обладает непревзойденными возможностями. Каждый год он может порождать одного Ангела высокого уровня, эквивалентного третьему ярусу божественной силы, вместе с двадцатью Ангелами среднего уровня, соответствующими второму ярусу, и ошеломляющими 500 Ангелов низкого уровня, родственных первому ярусу.
Благодаря пылкой преданности и значительному вложению веры можно разблокировать и возвысить грозных Ангелов Королевского Ранга и Ангельское Оружие, усилив их небесную мощь.
Не будет преувеличением сказать, что, получив доступ к Бассейну Реинкарнации, создание святилища и десятилетие, посвященное развитию его мощи, могли бы соперничать с владычеством Асгарда, даже в отсутствие Одина и Хелы, учитывая огромные потери их элитных войск в битве.
Благодаря столетию упорного роста и стратегическому возвышению нескольких Ангелов Королевского ранга, господство над
Девятью Мирами становится гарантированным, намного превосходя даже три главные империи вселенной, устанавливая непревзойденное превосходство над всем сущим.
«Мой царь, я оспариваю твой вердикт», – спокойно заявил Цезарь, но в его тоне прозвучала нотка презрения.
«Что?» – ахнула толпа.
«Чего он хочет добиться?»
«Готов ли он выдержать вечное заключение?»
Ярость Одина вспыхнула, но вскоре утихла, оставив после себя ледяную решимость в его взгляде.
Фригг заметила что-то неладное, и лицо Одина потемнело.
«Ваше величество», – вмешалась Фригг, слегка подмигнув Цезарю, — «Цезарь всего лишь маленький ребенок, склонный к необдуманным речам».
Одновременно она махнула страже, и в ее голосе прозвучала настойчивость: «Быстро схватите принца и заточите его в запретных покоях. Пусть он обдумает свои слова!»
Хотя указ Одина грозил Цезарю тысячелетнимзаключением, Фригг знала, что есть возможность передумать, как только ярость Одина утихнет.
В конце концов, Цезарь был не просто кем-то; он был плотью и кровью Одина, принцем Асгарда и наследником престола. Его растущие силы были неоспоримы, делая его судьбу слишком весомой, чтобы быть запертым за решеткой на тысячу лет.
Придворные в зале перешептывались. Им было ясно, что слабый принц никогда не займет трон, но такой грозный, как Цезарь, может однажды править Асгардом.
Поэтому они просили о помиловании, признавая важность установления благоприятных отношений с Цезарем.
Один наблюдал за происходящим со стороны, предлагая Цезарю последнюю возможность искупления.
Но Цезарь проявил непокорность и силой оттолкнул асгардских стражников, которые осмелились задержать его.
«Я отвергаю ваше суждение», — решительно заявил он, и его голос эхом разнесся по залу. «С этого момента я буду сам себе арбитром. Никто, кроме меня самого, не будет выноситьмне суждение!»
«Я изгоню себя, откажусь от своего права сына Одина и наследника Асгарда и покину его царство!»
С непоколебимой решимостью Цезарь объявил о своем решении.
Действительно, Асгард был царством, полным богатств и охраняемым мощью Одина, предлагающим непревзойденную безопасность. Однако он также заключил Цезаря в позолоченную клетку ожиданий и ограничений.
Связанный своим происхождением как сына Одина, Цезарь обнаружил, что он ограничен в следовании многим путям самосовершенствования. Бесчисленные сокровища лежали вне его досягаемости, их привлекательность притуплялась тяжестью его княжеского статуса.
Даже не предвидя своей замечательной судьбы, Цезарь решил отправиться за пределы Асгарда в поисках неисчислимой силы.
Он отказался быть скованным цепями судьбы, приговоренным к жизни в постоянном отчаянии.
Когда тяжесть слов Цезаря дошла до зала, взале воцарилась глубокая тишина.
Это была тишина, похожая на тишину полных отчаяния вод, заглушающая любой намек на разговор. Все глаза обратились к безмятежной фигуре Бога-короля Одина, ожидая его следующего шага.
Даже Фригг в этот критический момент, казалось, отчаялась.
С одной стороны стоял ее муж, охваченный яростью, а с другой — решительные родитель и ребенок.
С тяжелым сердцем она поняла, что у нее нет выбора.
«Ладно, пусть так и будет. Если отказ от статуса сына Одина и оставление Асгарда это испытание, которое ты выбрал для себя, то так тому и быть», — смиренно произнесла Фригг, и в ее голосе послышалась печаль.
Ответ Цезаря был сдержанным, лишенным эмоций. «Хорошо, будет так, как ты прикажешь».
Но самообладание Одина дало трещину, когда он окончательно потерял контроль над своими эмоциями, завопив в гневе: «Всё! Покинь Асгард! Ты больше не мой сын! Здесь тебе нет убежища! Убирайся!»
Устало вздохнув, Один заявил: «Мне нужно отдохнуть», прежде чем исчезнуть с трона Асгарда.
Зал быстро опустел, даже Хеймдалль ушел, бросив сочувственный взгляд на Фригг.
Оставшись одна в зале, Фригга взглянула на Цезаря и на ее глаза навернулись слезы.
«Прости меня, мать», — прошептал Цезарь, и его глаза отразили ее печаль. «У меня есть свои причины покинуть Асгард. Ты всегда будешь моей матерью, и я обещаю вернуться, чтобы увидеть тебя».
Цезарь покинул Асгард, решив обрести силу, необходимую для изменения хода событий и защиты жизни Фригг.
Цезарь оказался перед сложным решением. Он мог бы остаться в Асгарде, выдержав тысячелетие заточения. Однако даже через тысячу лет он оказался бы сильнее Тора в начале саги Marvel. Но будет ли этой силы достаточно?
Сможет ли он предотвратить нападение темных эльфов одной лишь силой? А что насчет катастрофического щелчка Таноса?
Ставить на шансы пятьдесят на пятьдесят было немыслимо. Цезарь отказался рисковатьсвоей судьбой, жизнью Фригг и жизнями всех, кто был ему дорог, на столь неопределенных шансах.
Он мог представить себе только одно решение: сразиться с Таносом и уничтожить его прежде, чем тот сможет завладеть Камнями Бесконечности.
Но задача была устрашающей. Даже полностью наделенный силой Тор, вооруженный Штормбрейкером и поддерживаемый Мстителями, мог сравниться в бою только с Таносом. В конце концов, именно щелчок пальцев Таноса решил его судьбу.
Риск был слишком велик, шансы слишком малы.
Однако само существование Цезаря уже привело в движение каскад эффектов бабочки по всему миру. Перед лицом такой неопределенности, может ли этот шанс один на десять миллионов все еще проявиться?
Цезарь не осмелился пойти на риск.
Его единственным выходом было максимально усилить себя до того, как наступит решающий момент стать могущественнее Таноса и помешать ему,прежде чем он сможет собрать Камни Бесконечности.