Где преступники обретают свободу...

Широкий столбы деревьев закрывали тёплые лучи солнца. Лес раскинулся на десятки километров и дальше за горизонт, удивляя своей магической красотой. Изогнутые стволы, скрывались за туманом и, казалось, редкое пение птиц на ветках звали их за собой. Где-то вдали шумел быстрый поток воды в реке, которая объединяла города Бездны. Мокрая утренняя роса отдавала приятным холодом на обнаженной кожи. Сириус каждый раз вздрагивал, когда ее капельки касались пальцев. Сириус подставил лицо тёплым лучам искусственного светило. Те, приятно согревали скукожненную кожу голого торса, быстро поднимающейся груди и посиневших губ, а ветерок аккуратно взъерошил его волосы. Развесив рубашки на одну из толстых веток дуба над своей головой, прислонился к шершавой коре дерева, закрыл опухшие глаза и слушал красивое пение птиц, и только крики Ивана нарушали покой этого места.

— Вы могли погибнуть! — орал на них Крот. — Нырять за какой-то побрякушкой, кстати, Красный, откуда она у тебя? — весь свой пыл Крот немного выпустил и выбил из Красного и Сириуса, когда доставал со дна.

— Вместе с картой купил.

Крот схватился за макушку и, словно в танце, кружился вокруг своей оси, развёл руки. Резко остановившись, он уставился на командира, принявшего ту же позу, что и вор слево от него. Прикрыл живот безобразным шрамом от рёбра до рёбра кофтой на молнии Кристины, Красный потёр переносицу и, притупив взгляд, ответил:

— А карты теперь нет.

— В пальто, — Сириус, не успев заметить его смену настроения, снова наблюдал за уверенным и полноправным лидером. — а пальто в доме. Так что карты нет, но, — поднял указательный палец. — где мы я примерно понимаю. И в пяти километрах отсюда есть деревня, там найдём еду, карты и оружие.

Крот хотел что-то сказать, но Красный поднял руку и пение птиц, как по приказу, раздалось со всех веток, некоторые взлетев в небо, покинули поляну. Воздух пропитался их отчаянием и злостью.

— Отдыхаем ночь и выдвигаемся. Сириус, собери дрова, — распорядился Красный. —Елена, найди травы для Кристины, Крот, помоги девушке, а я займусь обедом.

— Я справлюсь сама, — отрезала Елена, она разбирала их аптечку и дорожную сумку, что успела прихватить из дома, стоя на коленках на мокрой траве. — найди Кроту занятие поинтереснее...

— Что может быть интереснее твоей защиты?! — Елена лишь недовольно фыркнула.

— Обедом? — даже Сириус отпрянул от дерева.

— Я умею готовить. — заверил их командир, пародировал его изумленное выражение лица.

Сириус подхватил с дерева ещё влажную рубашку и просунул руки. От мокрой ткани по коже поползли мурашки. Сириус встрепенулся. Солнце уже высоко поднялось за горизонт и на лбу выступили капельки пота, он запустил руку в волосы и нервно перекинул их в другую сторону. Крот дал Сириусу плетенку, украденную в ближайшей деревне, перед этим пересыпал продукты — из той же деревни —в другую. Крот нарочно или нет, но повёл Елену в другую сторону, давая ему побыть наедине со собственными мыслями, похоже не только от Красного не таились печальные вздохи и взгляд полный мести и скорби . Как бы Иван не любил Сириуса, он сожалел. Иногда в самые темные ночи, когда его душу рвало на маленькие кусочки и слеза текла по щеке, Крот уносился в глубь Бездны и разыскивал свои кусочки души в потаённых уголках. Даже среди новой семьи, он мечтал отомстить за ту боль, причинённую, казалось, так давно, но и рана оказалась так глубока.

Как только Сириус скрылся от надзирателей в виде Красного, Елены или Крота, он рубил ножом тонкие ветки и складывал в корзину. Все дальше отдалялся от реального мира и, в конце концов, унёсся в свои мысли. Вор больше машинально работал рукой, нежели задумывался. Раздался хруст под его ногами, Сириус убрал кожаный ботинок немного в сторону, нагнувшись так резко, что его спина издала тихий хруст, поднял маленькую сухую ветку. Ему все таки не пятнадцать...Пение птиц, казалось, грустной песнью, а шелест ветра их дережёром.

Сириус ни разу не обернулся и, словно загнанный зверь не оставлял попытки убежать от охотника, шел дальше, все реже собирая с холодной земли хворост, и обрывая ветки деревьев с зелёными листьями. Он не обращал внимания на шёпот за его спиной и настороженные тихие шаги за его спиной. Мозг полностью отключил инстинкт самосохранения, Сириус наслаждался природой и отпускал волнение и дрожь с ветром ввысь. И все же Сириус вовремя осознал свою ошибку. По не осторожности один из наблюдателей наступил на ветку, хруст разнёс по всему лесу, эхом отдавая в ушах.

Вор быстро пришёл в себя, его сердце подскочило, он развернувшись на пятках, перед собой вытащил последний нож. Тихий бескрайний лес и деревья – великаны с птицами, поющие песни, но не люди с балаклавами и в чёрных куртках с символикой Полумесяца. Да и как они их найдут. Туннель они оставили полтора дня назад, а Крот все ещё не стихал с нравоучениями, какое утро он заводил новую историю о том, как он героически спас их жизнь, откачав Красного и Сириуса. Но единственное, что помнил Сириус — это туннель и огонь в легких, когда вода сомкнулась с потолком. Красный вдохнул подольше воздуха, отправился на дно, отыскать талисман, а Сириус поплыл за ним. Командир ухватившись за корень какого-то растения, откопал его в земле, предварительно вырвал пару красивых голубых цветочков вместе с осокой и прочей травой в сторону — прямо в Сириуса — выдернул блестящую цепочку талисмана, но выплыть уже было некуда.

— Кто здесь? — Сириус не думал, что ему показалось, или точно был уверен, ветер играет с ним в игры. Когда ты в лесу должен быть один и шаги за своей спиной показаться не могли, даже если ты в раздумьях. Воображение работает не так. — Крот, Елена? — в замешательстве позвал вор.

Никто не отозвался. Сириус, постоянно озираясь по сторонам, высматривал свою цель сквозь стволы деревьев. Краем глаза он пару раз замечал скачущие тени. Сириус трусцой двинулся назад, но в этот раз он решил зайти в лагерь с другой стороны, охраняя от гостей, повернул чуть левее, подальше от лагеря, где Красный остался один с Кристиной, которая сейчас без сознания. Вор снова услышал шаги за своей спиной, в этот раз он решил не отворачиваться, а загнать в угол противника.

Сириус чувствовал спиной тяжёлое, но такое же тихое, как и его, дыхание. Он испуган, догадался Сириус. Страх сейчас на руку, страх заковывает человека в цепи. Попав в ловушки, тот ошибётся и обязательно падет от его ножа.

Сириус все дальше скрывался в лесу и, задрав голову к небу, холодный ветер окутал его. На минуту вор почувствовал свободу и спокойствия, однако в голове сплыли картины минувших ночей: удар, который вывел Кристину из строя, затопившиеся туннели, погони, стрельба. Узел в его груди стягивался с новой силой, он выматывал и изнурял лучше часовой пробежки по песку в дождь. Сириус стиснул в кулак руку и перехватил по удобнее нож, прижал лезвие к собственной груди. Его глаза заискрились тем же азартным и жестоким светом. По телу пробежала волна нового трепета и как будто третий глаз открылся у него во лбу. Сириус растянул губы в белоснежном оскале. Никто другой еще не видел, как человек с улыбкой до ушей убивал другого. Он предугадывал каждый следующий шаг, вот противник ушёл левее, вот переступил через упавший ствол дерева. Как будто это он сам... Тихий лязг металла... преследователь обнажил нож, либо кинжал. Сириус насторожился. Странно, что наёмник держится, как новичок, и допускает такие простые ошибки. Например, дал себя заметить на маленькой полянке, окружённой высокими, как великаны, деревья, и утренним туманом, от которого по телу бегали, словно насекомые, мурашки. Или он специально подогревал интерес жертвы?!

Ветер раскачивал верхушки деревьев, поднял опавшие лисья и маленькие палочки в воздух — ещё одна аномалия, появился сильный ветер. Сириус уже не осторожничал, он шёл, и засовывал себе в рот землянику, наслаждаясь ее вкусом. Соперник за спиной спрятался за толстым стволом дерева и опустил ветку, но не рассчитав силу, она разломилась пополам. Сириус остановился и, как в американских фильмах, выискивая своего спутника, кружился вокруг. И все же помог скрыться наёмнику, его движения были медленными и довольно громкими, кряхтя и ругаясь под нос. Хотя на его лице расцвела мимолётная улыбка, она часто стала посещать его, особенно при общение с Кристиной или с тем же Кротом, который откровенно ненавидел его.

Сириус заглушал его неосторожные шаги и постоянный хруст веток за своей спиной, рассматривая облака и прислушиваясь к пением птиц, а иногда и громко выдыхал. Казалась птицы хотели что-то ему сказать...

Маленькая птичка с красивым серым оперениям, которая переливалось с красненькими крыльями. Она опустилась на ветку рядом с лицом Сириуса и тихо почирикала, наклонив свою серенькую головку и внимательно смотрела в его глаза. Сириус застыл на месте и не дергался, боясь спугнуть животное. Заворожено протянув руку, одним пальцем легонько коснулся мягкого, словно шёлк, крыла, блестящего на солнечном свете. Раздался новый треск и птичка испуганно отдернулась и взлетела вверх, перекликаясь со своими сородичами. Воздух неожиданно стал затхлым с запахом плесени и чего-то гниющего. Вся эта игра в шпионов его веселила, он уже не скрывал свою улыбку, а наслаждался сей ситуацией. Но чуйка вора затрубила об угрозе. Сириус заглушил ее и снова прислушался к преследователю.

Правда, вор уже сомневался, что охотник за спиной причастен к банде Полумесяца.

Слишком быстро он выдал себя и слишком неаккуратны его действия: он не напал и не пытался убить, хотя вряд ли у такого получится приблизится слишком близко для удара, вор перережет ему глотку намного раньше.

Солнце высоко поднялось за горизонт, прогулка по лесу и солдат заставили забыть его о времени и проблеме, нависшей на его спине, как клеймо «Мишень. Можно стрелять!».

Птицы, как голос леса, пели свои песни, то печальные, то звонкие. Сириус невольно вспомнил Кристину в ванне, а после в памяти всплыло красное пятно крови на полу. Его глаза расширились, а гнев, который сидел глубоко в его груди, как зверь, вырывался наружу.

Ещё один хруст, а за ним и ругательство. Это совсем выбило из калии, он, резко развернувшись, откинул плетённую корзинку в стоящее рядом широкое дерево и выпадом сбил преследователя с ног, яростно сжал воротник его футболки и занес кулак над головой.

Костяшки побелели, а взгляд разъяренного убийцы с кровоподтёками и со сломанным носом смерил противника, оценивая.

— Что ты за мной ходишь хвостиком? — мягко протянул Сириус, оглядывая с улыбкой противника. Кому-то могло показаться, вор проявил доброту, но в этих словах угроза сочилась ядом.

Это был мальчик лет семи с испуганными карими, — скачущими из стороны в сторону в поисках помощи, — глазами и длинными — почти плеча — каштановыми взъерошенными, — волосами. За волосами пряталось родимое пятно — полумесяц. Сириус убрал за ухо волосы и нахмурил брови, губы вытянулись в тонкую линию. Мальчик чертовски напомнил его. Сириус казалось он смотрит в собственное лицо, прошу заметить уже не в первый раз. Отшатнувшись, вор выставил руки перед собой, огорождаясь от двойника.

— Черт возьми... — Сириус ошарашено пересчитал пальцы. Ровно десять. Значит он не спит. Возможно Бездна играет с ним, тогда почему он не испытывает тот первобытный гнев. — Да, что здесь твориться?!...— протянул Сириус и еще раз скользнул по собственному лицу. Губа по-детски задрожала, мальчик был готов заплакать, это не входила в планы Сириуса: собрать дрова и вернуться в лагерь. Двойник все еще валялся на траве и его грудь быстро поднималась. Сириус выдохнул и сцепил руки в замок за шеей.

Осторожно подошёл к мальчику и, как щенка, поднял на ноги с высокой травы и куста земляники. Небрежно отряхнул его спину, опустившись на колени перед двойником, удивлённо спросил:

— Давай, опустим тот факт, что мы похожи, как две капли воды и я помню эти шмотки...— зарыл в кулаке ткань футболки, и задрал до уровня глаз малыша. — Что ты тут делаешь? Где родители или хоть кто-то, кто в последнее время за тобой присматривал?

Губа не переставала дрожать и воспалённые глаза от слез без устали бегали по острым чертам лица вора. Мальчик в серой футболке с львом на левой рукаве указал пальцем на обрыв в трёх метрах от Сириуса. Он даже бы не заметил его, если бы не преследователь.

— А что они там делают? — проворчал себе под нос Вор, пусть и знал ответ.

Сириус положил пальцы на ручку его коричневой плетённой корзинки и протянул ее пареньку, приказывая держать, а сам пошёл подтвердить или опровергнуть свою теорию. Ожидая, что кто-то выпрыгнет из кустов и убьёт, останавливался каждый раз и прислушивался, как казалось к нагнетающему и подозрительному пению птиц и шороху листьев, разносившихся по воздуху ветром.

Опустив немного ветку, у Сириуса перехватилось дыхание, тяжело сглотнув, отвернулся к пропасти. Он много чего повидал, это можно было писать тремя словами: мальчик остался сиротой, как он когда-то. Мусор и пустые стеклянный бутылки закрывали лица, и поблёскивали, как дорогие камни, на солнце. Трава казалось не такой зелёной, а непонятная жидкость специфического цвета — смесь зелёного и красного — помутила спокойствия желудка, Сириус постарался больше не смотреть на вывернутые конечности под неправильным углом и на смятые черепа. Не медля, вернулся на поляну и, словно старший брат положил руку на плечо.

— Как тебя зовут? — сурово и также осмотрительно спросил тот.

— Сириус. — застенчиво представился мальчик.

— Хм...— усмехнулся Сириус, и, не подумав, продолжил. Было максимально не привычно смотреть на свое отражение, только в детском возрасте. Как будто вернулся в прошлое... — Не удивлён... Пошли со мной, иначе сдохнешь.

— Сириус, тебе только с детьми общаться! — подала голос Елена, она стояла за его спиной, руки сложив в боки.

Сириус от неожиданности вздрогнул, чуть не вскрикнув, выхватил нож, томившийся в ножнах на предплечье. Птица разом умолкли, даже дятел перестал долбить по дереву.

— Спокойно, Сириус, это я! — вышла на свет Елена.

— Лампочка от...

Сириус попытался собраться, но выдох получился слишком громким. На лице у девочки появилось усмешка, близкая к улыбки.

Когда перевела взгляд на парня в серой футболке и в убогих штанах. Серьезность, которую раньше не замечал вор, и доброта, которую озаряла их банду, каждый раз, когда Елена смотрела на друзей.

— Кто это? — указала подбородком на маленького жителя Бездны.

— Это мой тёзка! — расслабился Сириус, представил преследователя. — Он ходил за мной, пока я палки собирал.

— Я должен был его убить. Убить себя. — Вор ошарашено уставился на малыша в длинной футболке. Однако не придал этому значения, усталость и неоткуда возникшая боль в затылки брали своё: он не мог смотреть на солнце, словно вампир, звездочки кружились в его глазах, а пение птиц отдавало новой болью.

— Не ты первый, кто хочет меня убить. Боюсь, малыш, сегодня не твой день, — Сириус развернул его к себе лицом и со скептицизмом изогнул бровь, когда мальчишка потянулся к маленькому ножу в кармане.

— Ножи детям — не игрушка. — вырвал его руку из кармана и, аккуратно свернув запястье, забрал складной нож. — Таким врятли убьешь, если не знаешь, куда бить.

— Где его родители или опекуны? — спросила Елена.

Долгожданное солнце, которое появилось спустя три дня после затопленного туннеля и мокрой прогулкой в компании комаров и змей, быстро заходило за горизонт. Близился вечер, безжалостные насекомые жужжали над ухом и кусали голые руки и шею. Сириус снова отмахнулся от надоедливого жужжания и, разозлившись, заворчал, убив нового комара на шее. Вор вытянулся и обхватил шею, почесал новые укусы.

— Я уже один большой комариный укус, давайте заканчивать. — попытался перевести тему Сириус.

— Я задала вопрос. — она оттолкнула вора от ребёнка и нежно взяла за локти.

Сириус покачал головой и жестом указал на обрыв.А Елена, когда на ее лице появилась тень понимания, закрыла рот руками.

— Ты уверен? — тихо, но все также властно.

Сириус кивнул, он в своей манере проявил сочувствия и не хотел, чтобы мальчик пережил то, что переживал когда-то он — одиночество. Еще одному Сириусу прожить судьбу его. Когда Бездна забрала обоих родителей, он воровал, скитался по городу и ждал своего конца. Но больше всего он боялся, что его найдут...

Так шёл день за днём, просыпаясь на твёрдой кровати нового дома, он снова шёл воровать. Заброшенный дом стал его крепостью, Сириус установил ловушки и против людей, и против крыс. В тайники, спрятанные по всему дому, засунул оружие и кошельки невнимательных прохожих. В его планы не входило попасть службам опеки и до конца юношества ютиться на одной койки с такими же беспризорниками. И одно неудачное ограбление и погоня за ним, привела его на причал и, захлебываясь в холодной воде, он наконец-то почувствовал свободу. Странное чувство, что море — никому неподвластное — дарит ему такой подарок.

— Хорошо... – собравшись с мыслями, согласилась Елена. — Нет, Сириус, это не хорошо. — обняла парня за плечи. Маленькая копия Сириуса опустил голову ей на плечо и тихо хныкал. — Он пойдёт с ними.

Елена была на грани срыва, Сириус выпрямился и подошёл к девушки. Он совершенно не умел дарить людям надежду. Да какая Надежда, когда он сам потерял ее довольно давно. Вор несколько раз замечал нервное поведение и видел паническую атаку в доме. Красный остался готовить обед или уже ужин, а Елена, каким то чудным образом оказалась рядом с ним и без своего телохранителя — Крота.

— Елена, а где Крот? — впервые вспомнил о нем Сириус. Они не были друзьями, и все же врагами назвать эту парочку нельзя. Это показалось ему подозрительным. Вся эта ситуация заставляла задуматься.

— В лагере. — Елена замолчала, девушка смахнула резко покатившуюся слезу.

Он остановился в двух шагах. В голове заметались мысли. Сириус засунул руку в карманы и второй взлохматил волосы.

— Елена, дорогая, что случилось? — осторожно, без издёвок, поинтересовался Сириус. — Тебя обидел Крот? Я скажу Красному, он ему глотку...

— Нет, Крот ничего плохого не сделал и не сказал. — перебила его. — Сириус...у нас несчастье.... Кристина...Она...— всхлипнула девушка и закрыла руками лицо, скрывая слёзы.

— Что с ней случилось? — Сириус подбежал к ней и хорошенько встряхнул. — Что с ней? —поддавшись паники, во всю глотку заорал тот.

— Кристина умерла. Рана на голове и удар оказались намного серьезнее, чем я полагала. Удар повредил внутренние органы...

В его сердце что-то екнуло, в голове тут же все затихло. Сириус глубоко вдохнул, но воздуха не хватало. Вор застыл и тяжело выдохнул, зарывшись руками в волосы и дернул их в разные стороны вместе с тихим поскуливанием.

«Она умерла. Твой отец убил ее...»

Сириус опустился на колени и закрыл глаза. Из его рта вырвался крик, полный отчаянья и горя, словно раненого волка загнали в ловушку. Они не успели, все ее место напрасная трата времени. Все его мечты останутся в Бездне вместе с Кристиной. Птицы, которые раньше заливались песнями, притихли и, расправив крылья, улетели, следом за Кристиной. Пустота. Казалось, забытое чувство снова тревожит старые раны.

— Она умерла, — Сириус закричал и кулаком ударил по земле и опавшим с дерева листьям. — Она умерла. — Сириус не верил в это и продолжал лупить по земле, хоть чём-то пытаясь наполнить пустоту в груди. Продолжил говорить. — Она солдат. Кристина, не смотря на опасность, оптимистично относилась ко всему с долей доступного ей юмора. — усмехнулся парень, потерся опухшие глаза. — Она не могла... Она не заслуживала...

Елена отпустила мальчика и неслышно, как призрак, подплыла к вору и звонкая пощечена прервала его. Сириус резко отпрянул, когда увидел на себе два холодных голубых огонька, испепеляющие его. Она ненавидела его. И правильно.

— Она умерла из-за тебя, из-за Полумесяца, из-за твоей семьи, бездушная, ты, тварь! — зарычала Елена и снова ударила. Она била его, пока рука не устала.— Ты поклялся ее защищать, как защищает меня Красный!

— Я знаю....— грустно произнёс Сириус, однако в крови закипал гнев. Из под лба наблюдал за девушкой.

— Ты не справился. Я жива, потому что меня защищает Красный. Настоящий лидер. А Кристина, которая доверилась тебе, мертва, а ее тело не успело остыть, как ты решил снова ввязаться в какой-нибудь смертоносное приключение.

— Заткнись.

Звенящая тишина давила на уши, но Сириус больше не задыхался, и мысли заняла месть за девушку, которая не была безразлична ему.

— Сколько раз Кристина спасала твою жалкую жизнь? — она замолчала на несколько секунд, не дождавшись ответа, продолжила. — Уйму! Я даже сосчитать не могу! И как ты отплатил ей? Ты убил ее. Ты не смог защитить ее. Твой отец лишил ее жизни.

Боль - тяжелым камнем легла на душу Сириуса и тянула на дно.

— Из-за тебя, голубчик. — с несвойственной жестокостью понимала голос до шёпота Елена и новой силой ударила по лицу. По разбитой скуле текла кровь, она окрасила траву под ним.

Сириус поднялся с колен и сжал кулаки, губы превратились в тонкую линию.

— Замолчи, Елена, прошу тебя, замолчи!

— Позволь я угадаю... Ты не хотел этого, она была твоей родственной душой... — Елена замолчала, но эта усмешка. Она вывела Сириуса из себя и он накинулся на неё.

Елена, вооружившись ножом, ушла с линии атаки, и легким движение — почти не принужденным — порезала его, оставляя тонкий след от острого лезвия.

Сириус проскочил от очередного удара ножом, лезвие понеслось над его головой, срезав волосы. Елена — не враг Сириусу, их бой ненастоящий, иначе бы Сириус лежал на земле с продырявленный грудью или Елена со сломанной шеей. Это плохой способ выговорится и выпустить, накопившейся за время, гнев и последней каплей для Сириуса стала смерть Кристины. Тоска и боль настолько сильна, что казалось, что он собственными руками свернул ей шею.

Сириус выбил нож из ее рук и схватил тонкую шею, поместившуюся в его пальцах. Ее спина врезалась в старую кору дерева, Елена чувствовала быстрый стук сердца и тёплый воздух щекотал ее нос. Тепло окутало Сириуса и немного остудилось его пыл, хотя пальцы все еще сжимали горячую плоть дрожащей девушки.

— Я же просил тебя замолчать! Но ты продолжала говорить...— из-под бровей сказал Сириус. Тёплый воздух дыхания Сириуса почти коснулась мочки уха.

Он закрыл глаза и чувствовал, как ноги уже подкашиваются и частое дыхание, становится спокойным.

— Я не хотел этого. Ее смерть на моих руках и я отомщу за стрелка!

Сириус в секунде вознёс молитву за причиненную боль и будущие смерти, но отпустить девушку не хватало сил, вор должен сам увидеть ее тело. Сириус отодвинулся от Елены и девушка потерла красные точки на шее от сильных пальцев, втянув через зубы воздух. Ее рука тянулась к Сириусу. Вор устало кивнул, его глаза совершенно были пусты. Если она скажет хотя бы одно слово, тот сломается. Маленького мальчика Сириуса и след простыл, лишь тихий шорох листьев, казались, как тысячу пуль в его ушах. Силы покинули его, Бездна забрала его семью, забрала его жизнь и, в конце концов, забрала того, кому он открылся спустя столько времени, он позволил себе любить и поплатился за это. Бездна не прощает слабости. Его колени подогнулись, глаза защипало и даже уходящее солнце — напоминание о былых днях, когда он нёс вахту и думал о ней, беспокоился и следил за каждым вздохом и тихим выдохом.

Следил, пока Елена накладывала швы на глубокие порезы на руках и обрабатывала рану на голове. Следил, пока Крот ссорился с Еленой и настороженно относился к методам лечения, и каждый раз уходил не с чем. Больниц или даже аптек Бездна не располагала, а войны шли и раненые, как звери, вылизывали раны и перебинтовывали те белыми бинтами. Следил, пока Красный охотился на ужин и после разделывал добычу. Иногда Сириус покидал свой пост и на смену приходил взволнованный брат, он никогда не покидал девушку. Сириус спал рядом с ней и просыпался от каждого ее хрипа. Сириус запустил руку во влажные вспотевшие волосы.

— Сириус, посмотри меня. — нежно, как Мама в детстве будила, дотронулась до широкого плеча Елена. — Ты меня слышишь?

Сириус покачал головой, ему на миг показалось его сердце перестало биться. Вор хотел остаться один, он тяжело дышал. На его широкую грудь, будто привезли булыжники и, как котят, топили в реке. Руки налились свинцом, он попытался оттолкнуть ее, но во всем теле понеслась волна боли, источником, которой была голове.

— Елена, уходи. — молил ее Сириус. Он покачал головой, воспоминание оставались живы и по сею минуту. Ее больше нет, внутри него кричал внутренний голос.

Однако Сириус услышал тихое пение птиц. Они окружили его, а вечерний ветер обдувал.

— Никуда она не уйдёт, открой глаза! — раздался знакомый звонкий и почти здоровый голос. Настолько знакомый, а главное, родной его душе, что сердце забилось чаще. Он открыл глаза и скочил на ноги, корчась от боли, вор поднял голову. Он не мог поверить своим глазам.

Руки в шрамах и безобразный новый красный рубец рядом с бровью. Воротник чёрной майки стал бордового цвета от крови. Острые черты лица, в которых читалось убийственное спокойствие — светились на уходящих солнечных лучах.

Сириус не заметил, как обнимал ее за плечи, лишь камень, тянувший его на дно, раскололся и превратился в прах страданий и горя. Прикоснувшись к ее голым плечам, вдохнул кисло — сладкий запах от ее волос и поморщился. Кровь. Его обожгло теплотой тела, Сириус наконец-то понял, как тот замёрз.

Ее сердце билось об широкую рельефную грудь. Сириус судорожно выдохнул и сильнее прижал ее к себе.

«Она жива. Чёртово воображение. Было бы ты живое, убил бы тебя!»

— Ты жива? — спросил ее, не оставляя без внимания и тот факт, что его воспалённое сознание могло играть с ним и с его мечтами.

— Как бы тебе этого не хотелось, но да, — голос, который он слышал у себя в ушах все ещё больной и слабый, каждое слово давалось с трудом, Сириуса радовало даже то, что она стоит на ногах.

— Боюсь, мне и не захочется!

Кристина не успела договорить, как брат оттолкнул его к дереву. Крот встал впереди сёстры, закрыв ее и Елену широкими плечами, Иван изменился. Стрелок стоял без футболке. Рельефные мышц пересекал ужасный шрам с рваными кроями, доходивший почти до сердца. Напоминание ТенТан.

Сириус отвернулся, пусть и заметил покрасневшую Кристину, и улыбающуюся во все 34 зуба, Елену.

— Боже, Крот, почему ты меня не предупредил? — Сириус не только отвернулся, но и закрыл ладонью с разбитыми костяшками и выпирающей одной фалангой сломанного пальца.

— Я не должен нечего тебе, невоспитанный крысёныш!

— Да, хоть кредит возьми, хотя бы банку станешь должен. Немного отвественности появится! Но, будь другом, прикройся. Я же сейчас ослепну!

Кристина аж поперхнулась и невольно ее ноги подкосились, девушка рухнула на холодную землю. Крот забыл о словах вора и в туже секунду вскинул руки и попытался поддержать сестру. Сириус не отставал, присел рядом с ней и ему впервые удалось осмотреть чудовищно глубокую, все это время немного кровоточившую, рану на голове. Чёрные длинные локоны скатились по ее плечам закрывали бледное лицо, как у мертвеца, Кристина во время задания заплетала их в косу или завязывала хвост.

— Ты в порядке? — идиотский вопрос, и сам понимал Сириус. Вырвалось. Взволнованно спросил Сириус, спрятав все шутки и больше не смущаясь полуголого Ивана. Он приобнял ее за плечи и легонько коснулся пальцем раны. — Ты не в порядке...— заключил Сириус.

— Все хорошо! — Слабость в голосе ей не удалось скрыть, словно скрежет костей вырывался из рта, а не прежний мелодичный голосок сирены.

— Мне не до твоей лжи...— отрезал Сириус.

— Так и мне не до вашей жалости.

— Жалость немного отличается от заботы, золотце. — подмигнул ей Сириус, и в туже минуту замер от стрельнувшей боле в голове.

— Тогда проявили заботу к себе, брильянтик...— раздражительно фыркнула Кристина.

— Не понял. — Сириус не выпускал ее из тёплых объятий, отстранился и удивлено поднял брови.

— Сириус, ты ранен. — предупредила его Елена и пальцем указала за макушку у себя. Сириус изогнул одну бровь и на несколько минут отпустил Кристину. Его пальцы зарылись во влажные волосы. Сириус стёр с шее какую-то жидкость и поднял руки перед глазами. Кровь. Она преследовала его.

— Когда?

— Потом расскажу. — подмигнула Кристине, обещая Сириусу.

Сириус и Елена помогли ей подняться на ноги и повели в лагерь. Крот шёл замыкающим, в руках нес его корзинку и игрался с маленьким фонариком – карандашом. То включал его, то выключал.

Лес словно расступался перед ними, прижимая ветки ближе к высоким столбам. Сириус аккуратно перекинул руку стрелка через плечо и вёл Кристину, каждый раз напоминал ей о корнях деревьев. Кристина уже несколько раз предупредила его об гиперопеки и предупредила, что способна дойти сама. Вор наплевал на собственную боль голове и судорогу в конечностях. Все же отпустил девушку и отошёл от нее на шаг, но рука то и дело, возвращалась на ее спину. Кристина стряхнула ее и ускорилась. Из последних сил не подавал виду, что он не чувствует свои ноги и руки, перенёс Елену через быстрый ручей. Первая девушка после Красного наотрез отказалась переходить сама. Причина наверное крылась в круглых глазах Елены, поэтому они разделились: Сириус с Еленой, а Крот с сестрой. Вода мгновенно обожгла холодом и маленькие пиявки кружились возле его ног. Всю дорогу Сириус думал, как намекнуть, что им нужен привал. Звон в ушах, словно тысячи пчёл, рвали его голову на части, боль стрелой распространялась по всему телу при каждом слове и шаге. Тошнота подходила к горлу, обжигая пищевод. Сириус стиснул до скрипа зубы и поудобнее обхватил Елену. Холод окутал его разум, поддержка Елены, как бальзам, заставляла передвигать ноги. Она его опора. Его рука покоилась на талии девушки, а вторая спрятались за распущенными волосами на плече.

Нога снова и снова опускалась на острые скользкие камни, быстрое течение било в бока. Поскользнувшись, Сириус вместе с Еленой на руках ушёл под воду. Вода, казалось, стала ещё холодней, пробирала до костей. Не успев закрыть глаза, Сириус краем уха слышит крик Елены и ругательство. Вода моментально залилась в горло и нос. Легкие горели, а глаза чесались от соли. Что-то сдавило грудь, как в лесу и в туннеле дома Легских, Сириус судорожно огляделся. Ткань футболки прилипла к телу, а тяжёлые штаны тянули на дно. В пару метрах от него, испуганно барахталась Елена, погружаясь все глубже. Десятки пузырьков поднимались на поверхность. Сириус не поддался страху детства, возникшего перед его глазами, развернулся и, соревнуясь с течением, подхватил за локоть Елену и вытянул из воды. Прошло не меньше минуты, пока они прекратили кашлять и Елена не рассказала ему все, что она думает в неправильной форме.

— Ты не умеешь плавать. Удивлён. — догадался Сириус, протянул руки и подтянул ее на берег, ее ноги бесполезно скользили по крутому склону.

Она не ответила, и без того все понятно. Сириус уткнулся спиной к голому дереву. Кору объели животные, может быть лось, однако Сириус не слышал даже пения птиц. Думать о таком не существенном сейчас в его планы не входило, адские молоточки разрывали голову, будто все кровяные сосуды в голове расширялись и лопались одновременно. Тёплый и нежный, которым раньше казался, ветерок превратился в пронизывающий до костей мерзкие ураган, который срывал с деревьев листья и кружил их в танце над небом. Бездна всеми возможными способами пыталась их остановить.

Внезапно весь мир, как на карусели, завертелся, Сириус закрыл глаза, но через звон послышался голос Елены:

— Сириус, мне достаточно Кристины, ты, пожалуйста, не засыпай. Ваши раны на голове похоже, так что не спать . — Сириус с трудом разлепил веки. Перед глазами все расплылось. Где-то перед ним маячила чёрная нечеткая чашка, Елена поднесла к обветрившимся губам. Тёплая рука обхватила его плечо, ее тепло привело Сириуса в себя: он вздрогнул и содрогнулся. Обхватив руками горячий термос с таким-то мерзким чаем с приторным запахом, отдернулся. Кристина и Крот в мокрых штанах сидели на траве, у сестры в руках тот же термос, что и в его руках. Сириус не помнил, как они перешли реку, а значит, задремал.

— Пей и дай я перевяжу тебе голову. — приказала Елена.

— Прошу, — Сириус развёл руками. — Я полностью в вашем распоряжение. — на его лице засияла слабая, и все же наглая улыбка. — Конечно, завалить себя не позволю, как что держите свои медицинские ручки при себе. —

Кристина показала большой палец и отпила из термоса. Откуда их взяла Елена?

— Что это? — поднял термос перед лицом девушки.

— Отвар из целебных трав Бездны, — Сириус поднёс его ко рту, все ещё сомневаясь. — они безопасны, я их проверила на себе и Красном. — заверила его медик. Елена закопошилась и достала из чёрной сумки на ее плече, бинт и еще что-то: Сириус опознать не смог. Маленький флакон с какой-то жидкостью. Ему оставалось надеяться, что это обеззараживающая штука.

— Уже не так страшно, раз Красного ты не отравила!

— Плохого ты обо мне мнения, вор. — дала легкий подзатыльник Елена, Сириус выругался, когда боль вспыхнула в голове. Сын Полумесяца отодвинулся от дерева и попытался выпрямить спину. Горячий напиток приятно обжег его горло и спустился вниз по пищеводу в желудок. Озноб доконал его. Длинная футболка испачкалась в крови и грязи.

Пока Кристина отдыхала, положив голову на широкое плечо брата, Сириус переодически вскрикивал и ругался, пока Елена отрывала белый бинт с глубоких ран на руках и накладывала новые. Порез на шее со стороны спины, — почти на голове, — ей пришлось зашивать, — стежок за стежком, — то Сириус пересказывал стихи, чтобы отвлечься, то проклинал всех вокруг.

— Мне самой не нравится, Сириус, не дергайся!

— Кто тебя учил зашивать? Красный? — заорал Сириус, что даже Кристина вздрогнула, покинув состояния дремоты, и ошарашено огляделась вокруг.

Крот что-то спросил, Кристина слабо улыбнулась и беззвучно произнесла:

«В порядке.»

Конечно, это ложь. Ее бледное лицо с ярко выраженными мешками под глазами и непривычная худоба выдавали ее.

Прошло ещё какое-то время и компания двинулась дальше. Тогдашний путь по этим местам казался ему ближе и проще. Тропинку буквально покрывали корни и зелёная листва, ветер тихо колышет верхушки деревья, кланяясь то вправо, то влево. Шаги отдавали в голове вместе с шёпотом Елены и полусонной Кристины, еле передвигающий ноги позади остальных. Крот не выпускал рукоять ножа из пальцев. Шорох листвы и его костяшки снова побелели, а лицо напрягалось. Он старался не смотреть на сестру, видимо и его сердце обвивалось кровью.

Сириус полностью отключился от мира, он не слушал птиц и тихие шаги воинов, лишь свой крик, и слова Елены:

«Это ты убил ее. Она умерла из-за тебя. Ты должен был защищать ее, как она оберегает тебя, гребаный кусок дерьма!». Картинки летали перед глазами и новые порывы ветра скрывали его внутренний рёв радости, что ведение всего-лишь шутка Бездны. С ней он как-то справится, но не с пустотой, которая бы осталась на месте этой раны.

— Наконец-то! — подал голос на скрывающейся за деревами поляне Красный.

Сириус вздрогнул от резкости его грубого, как будто скрежет камней, голоса. Тот вывел его из раздумий. Сириус не помнил сколько он прошёл и через какие препятствия перепрыгивал, но ноги налились свинцом, отказывались дальше идти. Странное пение птиц, первое, что насторожило его, — это первый признак присутствия Бездны. А потом тропинка и где-то по близости журчание ручья. Та полянка, где они попрощались изменилась кардинально: Деревья стали выше и скрывали за своими толстыми столбами беглецов. Солнечный свет, который прятался за облаками с трудом пробивался, и туман обволакивал полянку рядом с маленьким деревянным домиком. Дома он точно не помнил. Бездна уже тогда заняла его разум? Другие знали о вмешательстве? Сириус оглядел его. Стены, как у их дома в Мели, почти обвалились, а ступенек поскрипывали на ветру. Крыша над крыльцом обвалилась и гнила на земле, покрытая мхом.

— Крот, этот дом разве был здесь раньше? — Крот отвлёкся от Кристины и смутился от замешательства Сириуса.

— Да, ты не заметил?

— Нет...— протянул Сириус, прикусив щеку.

— Где вас черти носили? — Командир мерил полянку тяжёлыми шагами, и когда группа выглянула из-за природного забора, злость на его лице сменилось удивлением. Красный приближался и его недоуменный взгляд смерил Сириуса и брови взлетели до волос. Альбинос отступил назад и воткнул нож в корень дерева.

Елена передала Кристину Кроту и обняла его. Одной рукой командир ее к себе, и отпрянув, пропустил в дом за его спиной. Сириус готов поклясться, на одну минуту его глаза засияли от счастья ярким огнём. Елена, как призрак, что преследовал Сириуса в видение, открыла дверь и осталась их ждать на пороге.

— Кто тебя так помял? — поинтересовался Красный, приложил пальцы к ране на голове.

Кристина слабо улыбнулась, все же Сириус усомнился в ее честности. Радость немного притупила боль и Кристина подняла руку.

Сириус уже догадался, кому перешёл дорогу, поэтому тяжело вздохнув, пожал плечами и мотнул головой в сторону стрелка.

Красный с ноткой благодарности стрельнул глазами по Кристине. Он стянул с ее локтя плетёную корзинку с дровами и ягодами. Крот не дернулся. Бинт на голове вздулся из-за крови и переливался всеми оттенками алого. В воздухе летал кисло-сладкий запах крови, который учует любой зверь в этих лесах. Сириус сомневался, что в этом лесу не обитает какой-нибудь монстр, пострашнее медведя с огромными лапами или волка с острыми зубами.

— Занятно. — единственное, произнесенное слово, пока его глаза скользили по ране и шрамах на ее лице и руках. Это не еще одна маска ледяного спокойствия, за ней крылся немой вопрос: «как она?»

Крот покачал головой. Эта вечно соревнующаяся пара друзей понимали друг друга без слов. Им они и не нужны, Крот и Красный думали об одном и том же. Бледное лицо и кровавый бинт, тот блеск глаз, что вдохновлял Сириуса все дорогу и успокаивал, исчез. Лишь два чёрных уголька протухшего пламени.

— Идите, отдохните.

Крот перекинул руку сёстры через плечо. Его ладонь с длинными мозолистыми пальцами, — такие могли появится только от частых тренировок и войн. Иван не просто стрелок, он настоящий воин с чёрными невидимыми крыльями смерти, — царапали миниатюрное запястье сёстры и отдавали тепло, которое ей не хватало. Глаза сёстры слипались, ноги почти не слушались. За каждый шаг она благодарила Бога, в голове путались мысли. Перед глазами все расплылось. Бездна окончательно решила ее вывести из строя. Кристина тихо поблагодарила брата и поцеловала его в щеку. Сириус испепелял стрелка взглядом. Невидимый укол зависти уколол прямо в сердце. По сравнению с другими, она выглядела живым мертвецом.

— Крис, потерпи немного, — Крот остановился почти у самого крыльца и взял ее на руки, осторожно переступая по скрипучем ступенькам, занёс в дом.

Кристина медленно утекала в сон. Равномерные шаги брата успокаивали бегающие мысли, она больше не могла держать глаза открытыми. Спина стрелка опустилась на жесткий матрас, тёплые руки брата скользнули по ее лопаткам и ногам. Сжавшись в клубочек, мгновенно погрузилась в сон, последнее, что уловили уши — громкий скрип старых пружин одноместной железкой кровати. Сердце вора сжалось и забилось с такой силой, что крик отчаянья намеревался вырваться из его рта. Впервые в жизни он радовался, что в комнате человек, который понимал его больше остальных. Крот присел рядом с ней на край кровати, которая под ним рассказала свои ржавые молитвы, и нежно дотронулся до горячего лба сестры, нахмурив брови.

Сириус постарался отвлечься от собственных мыслей, исследовал дом. Деревянный стол заставлен грязными стаканами и кружками со следами пыли, и два деревянных, — сменивших не одних хозяев, — стула. На нем висела пара грязных полотенце для лица с дырками и рваными углами. Моль потрудилась на славу.Сириуса замутило от грязи, подавив ком в горле и приторный вкус на языке, пригляделся к их фасону: красно-белые узоры, круги, исконно русское полотенце. Три односпальных ржавых кровати были придвинуты к противоположной стене, подальше от открытого окна. Постельного белья не было, голые матрасы, с торчащими пружинами и начинкой желтого цвета, не внушали доверия.

Его взгляд снова остановился на девушке, и попозже переместился на Крота. Тот не остался в стороне и ревность играла на его лице ярче других эмоций. Стрелок поднялся с кровати и положил мускулистую руку ему на плечо и жестом предложил выйти. Сириус кивнул.

Крот остался стоять, пропуская вора, пока Сириус не вышел на кухню-гостиную, Иван открыл скрипучую дверцу деревянного шкафа, поддерживая отваливаются дверцу на сломанных петлях и отрыл сухую чёрную рубашку и, потрепанные, — избитые жизнью в этом доме, — штаны.

Сириус воротил нос. От заплесневевшего запаха сводило желудок, но не это вышибло из легких весь воздух. На левом кармане был вышит символ хозяина — кровавый полумесяц.

— Другого нет. — твёрдо, не оставляя надежды на возражение, припер его Крот. — Если пожелаешь замерзнуть, то всегда пожалуйста.

— Не дождёшься. Я ещё хочу... — Сириус задумался, чего он хочет. В голову лезло только одно: «прожить счастливую жизнь с Кристиной в реальном мире», но вместо этого ответил. — Вернуться в реальный мир.

Крот раздраженно закатил глаза, и вышел из комнаты, оставляя его с мыслями и драными штанами в комнате. Сириус ещё раз проверил, что за ним никто не подглядывает. Он дрожащими пальцами схватился за воротник и стянул с широких плеч бордовую от крови футболку, в нос резко ударил металический запах. Сириус аж пошатнулся. Заворчав, вор отдирал прилипшие кусочки ткани к телу и ранам. Некоторые снова открылись и кровь текла по рельефному телу вора.

Когда футболка слетела с его тела, Сириус бросил в угол около стола с теми же чашками. Пальцами он прошёлся по шершавым краям рваных ран. На плече они постепенно затягивались и покрывали новой свежей кожей. Некоторые все еще кровоточили и красная корка защищала раны от грязи. Сириус потянул одну из таких ран, разрывая ее. Потом он перешёл ниже. Алый бинт с засохшей кровью прилип к мускулистой груди. Сириус обхватила его концы пальцами и сорвал вместе с розовой здоровой кожей. Сладкокислый запах, огибая углы, окружил комнату, на пол полетели маленькие бордовые капельки крови вместе бинтом. Поморщившийся, Сириус прикусил губу, чтобы не взвыть.

— Чистый бинт и перекись в шкафу. — на пороге стояла Елена. Сириус помнил, как она заходила в дом, но напрочь забыл, как вышла. — В доме два выхода, — указала пальцем на цвета Красного дерева штору. — ушла через запасный выход, за шторой. — увидев озадаченый взгляд друга, призналась девушка. Сириус повесил чистую чёрную рубашку на стул и подошёл к шкафу, слева от которого висела «штора». Сириус побоялся разбудить Кристину скрипом, который издавал каждый предмет, убрал руку с ручки и коснулся холодными мозолистыми пальцами кровоточащий раны.

— Кристина не проснётся от скрипа, она не проснётся даже в том случае, если ты попытаешься убить ее брата, слишком вымотана. Так... просто для справки. — прервала его неуверенные раздумья Елена.

— Стоит попробовать. — сквозь зубы поведал Сириус.

Он кивнул и вернул пальцы на ручку, приоткрыв, быстро глазами прошёлся по пустым полкам, отыскав стеклянную бутылочку с наклейкой «Перекись».

Сириус фыркнул, достал стекляшку и поднёс к носу. Приторный запах вперемешку с резким и отвратительным запахом гнили ударили в нос, что Сириус тут же пришёл в себя. Вор отдернулся и чуть не уронил на пол.

— Его ещё можно использовать, я перебинтовывала и обрабатывала ваши раны им.

— Обнадёжила, Елена.

— Тебе помощь нужна?

Сириус впервые посмотрел на неё. Девушка стояла к нему спиной и смотрела на Красного, который продолжал вырезать из дерева красивую розу с тонким стебельком, миниатюрных размеров, точно для цепочки. Сириусу даже не надо гадать для такого такая прелесть: Красный никогда бы не сделал ему подарок, Кроту роза не подойдёт, Кристина не обращает внимания на побрякушки и всякие украшения, ей по душе оружие. Хотя с радостью примет подарки и будет радоваться, как маленький ребёнок. Сириус догадывался, что она не отказалась бы от подарков, все же Бездна забирает не ранимых принцесс. А значит остаётся только один кандидат — Елена. Красотка и дочь богатых родителей.

— Нет, спасибо.

Он подождал, пока Елена выйдет из комнаты, вытащил из шкафа бинт в полиэтиленовой поковке и сел на деревянный стул. Каждая дощечка на полу и стула издавала жалобный вой под его весом. Зубами разорвал упаковку и выкинул ее рядом с влажной кофтой в угол. Протерев рану шершавым на ощупь полотенцем, приложил один конец белоснежного бинта и обтянул ей грудь до такой степени, что стало тяжело дышать. Стиснув зубы, на лбу выступил пот, но не оставлял попытки и дрожащими пальцами забинтовал рану.

Он стянул мокрые штаны. В некоторых местах их пришлось рвать, севшая ткань за время купания в туннеле и в холодной реке натерла здоровую кожу. И, задержав дыхание, встряхнул новые брюки несколько раз в воздухе. Пыль клубами закружилась вокруг Сириуса, от чего заслезились глаза. Новичок поспешно отвернулся и рукой прикрыл глаза. И чательно проверил их и переодел на новые. Чёрные с маленькой дыркой, которая скрывалась за коленкой. Штаны заметного сели из-за климата и влаги в этом доме, также моль совершала несколько неудачных набегов на этот шкаф и все же до брюк добраться не успела. Они еле застегнулись, Сириус выпрямился и, вздохнув, втянул живот, пока пуговица не застегнулась.

— Только не порвитесь, когда я где-нибудь присяду! — выдохнул Сириус.

За его спиной кто-то ухмыльнулся и явно пытался сдержать смех. Сириус, словно позади него огромный зверь, медленно и крайне осторожно повернулся назад, стараясь не разгневать хищника. Красный еле сдерживался, даже он не смог остаться прежним серьезным парням и сбросил на несколько минут маску.

— Что ржешь? — прорычал Сириус. — Между прочим это из-за ваших девушек. Одна заставила в реку лезть, а вторая вырубила. — Красный склонил голову. — И подглядывать за переодевающимся мужчинами некультурно. — Красный даже не смутился.

— Рад, что тебе угодили. — Красный отсалютировал двумя пальцами у виска.

— Я бы на тебя посмотрел, когда вытаскивал Елену из воды! — теперь настало время Красного злиться и ревновать. А Сириус двумя руками облокотился на стол. — Кстати, почему ты не научил ее плавать или Кристину не попросил? — указал подбородком на спящую девочку.

— Она не умеет плавать? — Красный быстро изменился в лице. Взгляд холоднокровного убийцы занял свое место и нахмурил брови.

— Да, дорогой, не умеет. — шёпотом признался Сириус. Кристина что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок.

— Не называй меня так!

Красный вышел из комнаты и жестом поманил за собой вора. Переступив порог их обдало холодным ветерком, Сириус вспомнил недавние купания и невольно съежился. Он с детства не любил воду, пусть и мечтал стать моряком. Все его мечты утонули в ту ночь вместе с ним.

Солнце почти зашло за горизонт. Сквозь широкие стволы деревьев проглядывал закат. Сириус впервые за столько времени позволил себе остановится и любоваться красками. Небесно-голубое небо переливалось розовыми оттенками спокойствия и умиротворения. Облака горели под светом уходящего солнца. Но для остальных это значило только одно — ещё одна аномалия Бездны.

Крот сидел на пеньке и, поджав под себя одну ногу, дремал. Вор усмехнулся, в его руках блестел нож. Либо он очень боится Бездны, либо не доверяет ему.

— Крот всегда спит с оружием.

— Привычка, я понял.

Они уселись у костра, от которого почти не пахло дровами и елью, пускай в огне горели листва и куча иголок. Горящие икры вызывались из объятий пламя, улетали вверх, к небу, как и мысли. В голове уже не звенело, он почти полностью оправился, закрыв железную дверь с ужасом для его души на ключ и повернул засов.

— Красный, как тебя зовут по настоящему? — шепотом спросил Сириус, принимая глиняную тарелку с горячей кашей и каким-то мясом и металическую вилку. Белый дым окружил парня. Сириус грел озябшие пальцы о дно тарелки.

— Не твоё дело. — огрызнулся тот. Красный совершенно было неинтересно его общество, по крайней мере, так показывал всем своим видом.

— Почему? — Сириус сглотнул слюну от вида еды и кое-как замаскировал урчание живота. Набрав полную вилку каши, он отправил в рот. Сириус набрал полную грудь воздуха и от наслаждения закрыл глаза. Командир подумал еще немного и тот замурлычет. Сириус открыл глаза и, не прерываясь на вопросы, быстро работал вилкой. Через пару минут тарелка была пуста , а Сириус с довольным выражением лица развалился у костра. С закрытыми глазами нащупал дрова и подкинул костру. Его все ещё бил озноб и дрожь во всех конечностях не проходила, и все же больше не жаловался на пульсирующую боль в голове.

— Что, почему? — изогнул белую бровь командир, уставился на полусонного Сириуса.

— Почему не доверяешь? — с небывалой легкостью парировал Сириус.

Красный поднялся с холодной мерзкой для него земли и поднял голову к фиолетово-розовому закатному небу и позволил последним лучам солнца коснутся своей нежной рукой, как рука матери до его напряжённого лица, раздумывая над своим словами. Солнечный свет опасен для таких, как он — альбиносов. Но сердце требовало его тепла, пусть и капельку.

— Доверия не причём. Я доверю каждому из вас свою жизнь... — зарыл руки в волосы, его излюбленный способ скрыть настоящие чувства, проглядывающие сквозь маску безразличия и холоднокровия.

— Тогда что? Ты многое знаешь обо мне, позволь и другим узнать о тебе.

— Мое имя — моя самая страшная тайна.

— Возможно, когда ты поделишься ей, она станет не так тяжела.

— Сириус, что ты хочешь этим добиться? Хочешь меня понять? Не получится. Я стараясь быть с вами максимально честным, но правда иногда страшнее, чем ты можешь вынести. — недовольство сквозило в каждом слове. Командир понижал темпер голоса до пугающего. — Хочешь стать лучше через меня? Не получится, ты не Кристина и никогда не поймёшь ее. Она спасёт чужие жизни, отдавая себя полностью. Она прокладывает себе путь по трупам, о которых ты даже не задумывался, а она просит у них прощения каждый вечер. — прорычал Красный вырвал руки из волос. — В конце концов, Сириус, ни лицемерная улыбка, ни добрые дела не исправят, то что ты сделал и делаешь до сих пор. Даже не пытайся быть хорошим!

— Никогда не пытался. — встал Сириус и уставился на Красного, на минуту показалось, он спалит его заживо своим взглядом.