Стратегия смерти

—Где я?— Голос сорвался хриплым шепотом, вырвавшись из пересохшего горла, словно потревоженный зверь из темной норы. Вопрос, терзавший сознание с момента пробуждения в этой жуткой, тесной кабине толи лифта,толи какой-то коробки,наконец обрел форму, пусть и такую неуверенную. Слова эхом отразились от стальных стен, подчеркивая звенящую пустоту в памяти, зияющую брешь в самосознании. Этот голос… он казался чужим, незнакомым, словно принадлежал не мне, а случайному прохожему, забредшему не в то место и не в то время.

Действительно ли это была я? Внутренний мир и голос, обычно такой знакомый и уютный, сейчас представлял собой запутанный лабиринт, полный теней и обрывков воспоминаний, которые ускользали, стоило протянуть к ним руку. Чувство дезориентации, как густой туман, окутывало разум, заставляя усомниться в собственной интуиции. Я начала чувствовать себя марионеткой, чьи нити контроля оборваны, оставленной на произвол судьбы в театре абсурда.

Кабина лифта была тесной и душной, воздух – спертым и тяжелым, пропитанным запахом металла и машинного масла. Стены, покрытые царапинами и непонятными символами, давили на нее, словно пытаясь раздавить, лишить последних остатков надежды. Единственным источником света был тусклый светильник, висящий под потолком, отбрасывающий длинные, причудливые тени, которые плясали на стенах, создавая иллюзию движения и опасности. Я чувствовала себя пойманной в ловушку, запертой в металлическом гробу, опускающемся в преисподнюю.

Движение прекратилось резко, с металлическим скрежетом, заставившим  вздрогнуть. Двери с лязгом распахнулись, открывая взору странную, незнакомую картину. Она стояла на пороге новой реальности, полной загадок и опасностей, готовая шагнуть в неизвестность, не зная, что  ждет впереди.

“Добро пожаловать в Глейд, салага,” – глубокий, тяжёлый басистый голос вырвал меня из оцепенения. Темнокожий парень, высокий и мускулистый, словно выточенный из черного дерева, сделал несколько уверенных шагов вперед, отделившись от толпы сгрудившихся вокруг лифта юношей. В его глазах, темных и глубоких, как ночное небо, читалась усталость, смешанная с каким-то непонятным сочувствием. Он смотрел  пристально, оценивающе, словно пытался разгадать  тайну, заглянуть в самую душу.

“Боюсь, ты здесь задержишься на некоторое время,” – добавил он, и в его голосе прозвучала ирония, холодная и безжалостная. Последние слова пролетели мимо голов незнакомцев, словно выпущенные стрелы, и вонзились прямо в  череп, выбивая последние остатки надежды и уверенности. Это был приговор, вынесенный без суда и следствия, обрекающий  на жизнь в этом странном, пугающем месте.

Грудная клетка на мгновение замерла, словно остановилось сердце, а легкие отчаянно боролись за глоток кислорода. Голова закружилась, и мир перед глазами поплыл, словно акварель. Но, несмотря на физическое недомогание, мозг работал с бешеной скоростью, лихорадочно пытаясь найти ответы на рой вопросов, кружащийся в моëм сознании, словно стая потревоженных пчел. Кто эти люди? Где я? Что это за место – Глейд? Почему я здесь? И, самое главное, как  выбраться от сюда ?

Губы дрожали, словно осенние листья на ветру, и она судорожно сжала их до боли, пытаясь унять дрожь и взять себя в руки. Страх неизвестности, словно ледяная вода, захлестывал меня с головой, топил в бесконечном омуте догадок и предположений. Я чувствовала, как теряет контроль над собой, как разум уступает место панике. Но, несмотря на отчаяние, в ней еще тлела искра надежды, заставляющая бороться, искать ответы, выживать.

В отчаянной попытке вырваться из оков страха, я, собрав остатки воли, произнесла: “Глейд? Что это? Для чего эти огромные стены?” – нервно спросила я, показывая дрожащими пальцами на возвышающиеся вокруг них огромные бетонные блоки. “От чего они ограждают? Отсюда есть выход?”

Стены действительно впечатляли. Высокие, серые,в местах покоцанные и заросшие непонятно чем,в каких-то местах не подолëко от них росли деревья. Так же стены казались какими-то безликими, они казались неприступными бастионами, отгораживающими это место от внешнего мира. Они возвышались над ней, словно стражи, охраняющие секреты, которые , возможно, никогда не суждено будет узнать. Они были символом заключения, символом безысходности, символом ее новой, трагической реальности.

Парни, переминающиеся с ноги на ногу, молчали, словно воды в рот набрали,но зато разрывали меня на части своими взглядами. Они не спешили отвечать на  вопросы, словно наслаждаясь моей растерянностью и страхом. Они продолжали смотреть  с нескрываемым любопытством, разглядывая , словно диковинную зверушку в зоопарке. Под их пристальными взглядами я чувствовала, как становится все меньше и меньше самообладания, как теряет последние остатки самоуверенности.

Прошло несколько мучительных минут, наполненных тягостной тишиной и напряженным ожиданием, прежде чем лидер группы, отделился от толпы и медленно подошел ко мне. Он двигался с грацией хищника, уверенно и бесшумно, словно тигр, подкрадывающийся к своей жертве. Его взгляд, острый и проницательный, буравил  насквозь, заставляя съежиться и потупить глаза, словно нашкодившего ребенка. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной перед его властной фигурой.

Чувство опасности, как электрический разряд, пронзило  тело, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Воображение, подстегиваемое страхом, уже рисовало в  голове устрашающие картины, полные насилия и жестокости. От этих мыслей я начала отдалятся от него, не издавая ни звука, словно парализованная страхом.
—пожалуста, не подхи ко мне, держи дистанцию—вгновенно произнесла я и вытянула руку вперëд.

Еще секунду он смотрел на меня, изучающе и оценивающе, и на его ничего не выражающем лице появились едва заметные морщинки. Он потер переносицу огрубевшими пальцами, словно пытаясь собраться с мыслями, и твердым, лишенным эмоций голосом произнес:

—Послушай, шанк. Сейчас не время и не место. Ты все узнаешь о том, куда попала, как когда-то узнали все мы.”— В его словах чувствовалась спокойствие и даже в какой-то степени доброта, словно он повторял эту фразу уже сотни раз. Это была мантра, заученная наизусть, чтобы заглушить собственный страх и сомнения.

—“Все, что тебе сейчас нужно понять, так это то, что это,” – он многозначительно поднял руки, обводя взглядом всю поляну целиком, – “теперь твой новый дом. Мы тебе не враги. Следуй нашим правилам, и все будет хорошо.”— В его голосе прозвучало предупреждение, скрытая угроза”.

—“О них тебе ” – парень кивнул в сторону могучего дерева, стоявшего в центре Глейда, у которого, привалившись к стволу, сидел еще один незнакомый парень– “расскажет Оливер.”—Его тон не терпел возражений.
С моих губ едва не сорвался очередной вопрос, клубок недоумений всё туже стягивал горло, но я вовремя прикусила язык, заглушая порыв. Слова незнакомца, словно змеи, вились в голове, отравляя сознание. “Шанк… правила… новый дом…” - каждое слово было крючком, цепляющимся за страх и растерянность.

Он стоял чуть поодаль, его поза выдавала внутреннюю борьбу. Казалось, он взвешивал каждое свое слово, каждое действие, словно опасался, что одно неверное движение разрушит хрупкое равновесие. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на сомнение, словно он раздумывал, стоит ли мне доверять, стоит ли раскрывать хоть толику правды об этом странном, пугающем месте.

Этот мимолетный взгляд и стал искрой, запалившей пламя безумного решения. Что-то внутри меня взбунтовалось против этой навязанной роли, против этого унизительного ожидания чужих указаний. Инстинкт, древний и непреодолимый, требовал бежать, искать ответы самой, вырваться из-под чужого контроля.

Прежде чем парень успел что-либо сказать или сделать, я резко развернулась и, не обдумывая последствий, бросилась к стене. Это было импульсивное, безрассудное решение, продиктованное паникой и отчаянием. В тот момент я не думала ни о чем.

Обернувшись на бегу, я увидела удивленные лица, словно я нарушила какое-то негласное правило, совершила непростительный поступок. В центре внимания оказалось шокированное лицо темнокожего парня, того самого, что приветствовал меня в этом проклятом месте. Он стоял, словно громом пораженный, с раскрытым ртом и расширенными от изумления глазами.

Затем его лицо исказилось гримасой решимости. Он развел руками, словно пытаясь образумить меня, выдохнул с досадой и, переборов замешательство, рванул за мной. Его движения были стремительными и уверенными, словно он привык преследовать, догонять, контролировать. Я понимала, что он не намерен дать мне уйти.

Я снова обернулась, чтобы оценить расстояние, но мгновение слабости чуть не стоило мне падения. Земля уходила из-под ног, голова кружилась от перенапряжения, но я держалась, цепляясь за остатки воли и здравого смысла.

Вскоре за спиной послышались смешки,  словно насмешка над моей наивной попыткой бегства.
—Затем раздался голос, кричащий мне вслед—“Стой, остановись, никто тебя не тронет, я обещаю!”— В голосе звучало что-то, похожее на убеждение, но я не могла позволить себе поверить в эти слова. В этом месте, где прошлое стерто, а будущее туманно, я могла доверять только себе.

Голос слышался все ближе, и я поняла, что преследователь нагоняет меня. Пришлось поддать газу, мобилизовать все оставшиеся силы и нестись сломя голову, словно спасаясь от неминуемой гибели. Каждый вздох обжигал легкие, каждый удар сердца отдавался болью в висках, но я не сдавалась. Бегство стало единственной целью, смыслом существования.

Куда бежать? Зачем вообще я рванула, не зная направления, не имея плана? Какая же я дура… Осознание глупости своего поступка обрушилось на меня волной отчаяния. Но было уже поздно останавливаться, поворачивать назад. Преследователь был слишком близко, и я понимала, что если я остановлюсь, то меня схватят.

Превозмогая боль и усталость, я добежала до стены и с ужасом осознала, что загнала себя в угол. Высокая, неприступная, она преграждала путь, не оставляя ни единого шанса на спасение. В отчаянии я рванула вдоль стены, надеясь найти хоть какую-то лазейку, какой-то выход из этого каменного лабиринта.

Парень, бежавший позади, не отставал. Я чувствовала его дыхание у себя за спиной, слышала топот его приближающихся шагов. Он был сильнее, выносливее, опытнее. Я понимала, что это лишь вопрос времени, когда он меня догонит.

Внезапно, впереди, я увидела открытые, старые, каменные ворота. Они были массивными и обветшалыми, словно пережившими не одно поколение, но в тот момент они казались мне порталом в другой мир, ключом к свободе. Не задумываясь ни на секунду, я рванула к ним, забыв об усталости, о страхе, о здравом смысле.

Бежать было не так уж и далеко, но каждая секунда казалась вечностью. Я чувствовала, как силы покидают меня, как ноги становятся ватными, а дыхание – прерывистым и судорожным.
— И снова я услышала голос, кричащий мне вслед—“Стой! Погоди, даже не думай соваться туда!”— В голосе звучало отчаяние, испуг, словно я собиралась совершить непоправимую ошибку.

Приглядевшись, я увидела, как из этих ворот выбегают два парня, примерно моего возроста, ну, либо чуть старше. Один чуть выше, широкоплечий и мускулистый, другой – ниже ростом, но тоже крепкого телосложения. Их лица были напряжены, в глазах читалось удивление и какое-то непонятное беспокойство. В тот момент они казались мне ангелами-хранителями, посланными судьбой, чтобы спасти меня от неминуемой гибели.

Увидев всю эту картину – меня, бешено несущуюся к воротам, и преследующего меня темнокожего парня, – они остановились в замешательстве, словно попали в кино, и начали смотреть на весь этот цирк с нескрываемым интересом. Их присутствие внесло в ситуацию элемент хаоса, сломало привычный порядок вещей.

Испугавшись при виде еще двух незнакомцев, я резко поменяла направление, свернула вбок от стены и побежала в сторону небольшого леса, густой зеленой стеной возвышающегося на краю поляны. Это был отчаянный шаг, попытка скрыться, затеряться, выиграть время.

Крики, доносившиеся из-за спины, больше не адресовались мне. Скорее всего, темнокожий парень пытался на ходу объяснить двум пришедшим парням, что происходит, убедить их присоединиться к погоне.

Обернувшись, я поняла, что, похоже, мне конец. За мной уже бежало трое парней, их силуэты маячили вдали, словно хищники, преследующие свою добычу. Повернувшись обратно, я чуть не влетела в какое-то дерево, но все же, чудом, увернулась. Адреналин бурлил в крови, заглушая боль и усталость, но животный страх не покидал меня, сковывая тело ледяными объятиями.

Я бежала и бежала, словно загнанный зверь, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу,  но я не обращала на это внимания. Волосы нещадно лезли в глаза, мешая обзору, и я судорожно отбрасывала их назад. В какой-то момент я резко осознала, что, похоже, погоня закончилась. Тишина, внезапно обрушившаяся на меня, казалась оглушительной.

Остановившись, я начала оглядываться. Солнце садилось, и в лесу начинало смеркаться. Деревья отбрасывали длинные, причудливые тени, которые плясали вокруг меня, создавая иллюзию движения и опасности. Из-за наступающей темноты обзор сильно ухудшился, и я начала крутиться вокруг своей оси, испуганно оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то в этом мрачном хаусе.

Ничего не увидев, я осторожно пошла дальше, углубляясь в лес. Сердце бешено колотилось в груди, словно сейчас просто выпрыгнет, меня потряхивало то ли из-за страха, то ли из-за долгого бега. Каждый звук, каждый шорох заставлял меня вздрагивать, прижиматься к деревьям, задерживать дыхание.

Остановившись и протянув руки вперед ладонями вверх, я увидела свои привычные маленькие ладошки с короткими, тонкими, как палочки, пальчиками. Они ужасно тряслись, выдавая мое внутреннее состояние. Я чувствовала себя маленькой, беззащитной, потерянной в этом огромном, чужом мире.

Внутренний голос шептал, что вот-вот кто-то выпрыгнет из-за дерева и схватит меня. От этих мыслей становилось еще страшнее и неприятнее. Нос щипало, щеки горели и болел бок из-за неправильного дыхания. Все тело ныло от усталости, но я знала, что не могу остановиться, не могу сдаться.

Завернув за какое-то дерево, огромное и старое, с корявым, покрытым мхом стволом, я увидела мимолетное движение. Что-то скользнуло в тени, мелькнуло между деревьями, заставив меня замереть на месте. Поменяв направление и спрятавшись за этим же деревом, я притихла, словно мышь, попавшая в поле зрения хищника.

В ту же секунду я резко развернула голову и увидела одного из этих парней. Он стоял, прислонившись боком к другому дереву, чуть поодаль, и пристально разглядывал меня, словно изучал диковинное насекомое. На его лице не было ни злобы, ни угрозы, лишь любопытство. Он был там, в тени, наблюдая за мной, словно ждал моего следующего шага. И я знала, что мне нужно что-то предпринять.

Пару бесконечных секунд я застыла, как парализованная, не в силах оторвать взгляд от парня, возникшего из ниоткуда. Его фигура, словно сотканная из теней и полумрака, казалась нереальной, призрачной. Я судорожно пыталась понять, что происходит, как он мог так бесшумно подобраться ко мне, словно растворился в самом воздухе.

Вопрос, на который не было ответа, бился в голове набатом, усиливая панику и страх. Я чувствовала себя загнанной в угол, пойманной в ловушку, готовой к неизбежному. Все мои чувства обострились до предела, каждая клеточка тела была на взводе, готовая к немедленному бегству или отчаянной борьбе.

И тут, словно плотину прорвало, сдержанные эмоции вырвались наружу безудержным потоком. Невольно всхлипнув, я заорала во всю мощь своих легких. Вообще, мне хотелось сделать это еще давно, выпустить на волю накопившийся страх, отчаяние и непонимание, но я каким-то чудом сдерживалась, боясь привлечь к себе внимание, выдать свое местоположение. А тут… то ли от внезапного испуга, то ли от накопившейся усталости, то ли фиг пойми из-за чего, у меня просто не получилось сдержаться. Звук, сорвавшийся с моих губ, был диким, истошным, полным боли и безысходности, словно крик раненого зверя.

Вместе с криком из меня словно вырвалась вся энергия. Ноги подкосились, словно сломались, и я рухнула вниз, на мягкую лесную подстилку, устланную опавшими листьями и сухими ветками. Мир перед глазами поплыл, словно акварель, размытая дождем, а в голове запульсировала тупая, изматывающая боль.

Сквозь пелену  и полуобморочное состояние я увидела лицо парня. Светловолосый, с тонкими чертами и пронзительным взглядом, он смотрел на меня растерянно и даже с каким-то испугом. Его лицо было словно застывшая маска, отражающая гамму противоречивых эмоций. Он казался не менее шокированным моим криком, чем я его внезапным появлением.

И тут я заметила нечто странное, что-то неуловимое, но невероятно важное. Его глаза… они были до боли знакомыми, словно я видела их где-то раньше, в каком-то далеком, забытом сне. Они смотрели на меня с такой теплотой и сочувствием, что в моей душе мгновенно растаял лед страха и напряжения. Они казались мне родными, близкими, словно мы были связаны какой-то невидимой нитью, соединяющей наши сердца.

Некое тепло, словно солнечный луч, пробившийся сквозь густую листву, разлилось по всему телу, согревая и успокаивая душу. Дыхание постепенно выровнялось, пульс замедлился, и я почувствовала, как возвращается контроль над собой. Безумный страх, терзавший меня последние часы, отступил, словно испугался чего-то, и в сердце воцарился покой.

Прошло еще несколько долгих секунд, прежде чем таинственный незнакомец подал голос. Его голос был тихим, мягким, успокаивающим, словно ласковый шепот ветра в кронах деревьев.

— Не бойся нас, все хорошо, тебя никто не тронет и не обидет, — парень сделал шаг вперед, осторожно, словно боясь спугнуть дикую птицу, и протянул мне руку. В его голосе звучала искренность, теплота, желание помочь. Я почувствовала, что могу ему доверять.

Я приняла его жест помощи, схватив его руку, которая оказалась относительно большой, теплой и жесткой. Его пальцы, немного шершавые и сильные, обхватили мои, словно защищая от чего-то, и помогли встать на ноги. Я почувствовала, как земля под ногами становится тверже, как возвращается уверенность в себе.

— Почему ты так испугалась? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза. В его взгляде не было осуждения, лишь искреннее любопытство и желание понять.

— Я… я не знаю, — коротко ответила я, изумленно изучая парня. Его вопрос застал меня врасплох. Я действительно не знала, почему так сильно испугалась. Было ли это из-за внезапного появления, из-за общего состояния паники и дезориентации, или из-за чего-то еще, скрытого глубоко в моем подсознании?

Он был выше меня, худощавого телосложения, скорее даже щуплый, но в его движениях чувствовалась скрытая сила, уверенность и грация. Длинная, выгоревшая на солнце блондинистые взъерошенные волосы прикрывали его лоб .

Но самым завораживающим в его облике были глаза. Янтарные, с золотистыми искорками, они смотрели на меня пристально, изучающе, словно пытаясь прочитать мою душу. В них отражался весь этот странный, таинственный лес, со всеми его секретами и опасностями. В них я видела и сочувствие, и непонимание, и какое-то невысказанное знание.

Мы застыли, словно в вакууме, и тупо смотрели друг на друга, не разрывая наших рук. В этот момент мир вокруг перестал существовать. Были только мы двое, посреди этого темного, загадочного леса, соединенные невидимой нитью взаимного интереса и доверия.

И тут, словно молния, меня пронзило осознание. Мои щеки и уши начали гореть, словно я прикоснулась к чему-то горячему и обжигающему. Стало так неловко, так стыдно за то, что я устроила такой переполох, едва попав в это место. Я чувствовала себя глупо и нелепо, словно ребенок, попавший в серьезную переделку.

Собравшись с духом и превозмогая смущение, я сделала первый шаг к тому, чтобы начать все с чистого листа.

Но едва слабая надежда на понимание забрезжила в душе, как из лесной чащи, словно потревоженные тени, возникли две новые фигуры. Они двигались осторожно, медленно, словно опасались спугнуть меня снова. Они подняли руки в примирительном жесте, показывая, что не намерены причинить мне вреда.

Но от этого движения мне не стало легче. Наоборот, меня охватило какое-то странное оцепенение, словно я попала под гипноз. Они все приближались и приближались, сужая круг моего личного пространства, лишая меня последней возможности к бегству. В их глазах я не видела ни злобы, ни ненависти, только какое-то странное любопытство и… сочувствие?

Сопротивление сломалось. Внутренние резервы иссякли. В душе воцарилось опустошение, холодное и беспросветное, словно ледяная пустыня. Мне было уже безразлично, что со мной будет. Бессилие и безразличие накрыло меня с головой, словно тяжелое покрывало, лишив всякого желания бороться.

Я еще раз взглянула на светловолосого незнакомца, стоящего передо мной. В его янтарных глазах я увидела некую тревогу. На его лице застыла гримаса растерянности и непонимания. Что ж, теперь он получит то, чего хотел – мою капитуляцию.

Словно повинуясь чьей-то невидимой воле, я медленно, словно во сне, отпустила его руку. Кожа, привыкшая к его теплу, ощутила внезапный холод, словно прикосновение смерти. Я почувствовала, как между нами образуется пропасть, как рушится хрупкий мостик доверия, едва успевший возникнуть.

По его выражению лица было понятно, что ему не понравился мой поступок. В его глазах промелькнула тень разочарования, словно я предала его доверие, сломала его надежды. Но мне было все равно. Я больше не хотела играть в эти игры, не хотела притворяться, что что-то понимаю. Я хотела только одного – узнать правду.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и посмотрела на остальных парней, столпившихся вокруг меня. В их глазах я не увидела ничего, кроме любопытства. Что ж, пришло время задать вопросы, которые терзали меня с момента пробуждения в этом проклятом месте.

— Ребят, что это за место? Что здесь вообще происходит? Откуда эти чертовы стены? — спросила я, стараясь придать своему голосу уверенности, которой на самом деле не чувствовала. В глубине души я надеялась, что они знают ответы, что они смогут пролить свет на эту загадочную ситуацию.

И тут случилось нечто странное. Я не знаю почему, но на моем лице появилась легкая, едва заметная улыбка. Может быть, это была нервная реакция, может быть, это была попытка скрыть свой страх, может быть, это была просто глупая случайность. Но эта улыбка, словно солнечный луч, пробившийся сквозь тучи, внесла в напряженную атмосферу нотку абсурда, сломала серьезность момента.

— Честно говоря, мы сами не знаем, — ответил один из вновь прибывших, азиатской внешности, с некой добротой и доброжелательностью в голосе. Он смотрел на меня с таким сочувствием и пониманием, что я невольно поверила ему. — Мы попали сюда точно так же, как и ты.

Его слова были словно бальзам на мою израненную душу. Осознание того, что я не одна в этой беде, что есть другие люди, переживающие то же самое, принесло мне некоторое облегчение. Мне уже не было так страшно.

— Ты помнишь свое имя? — подхватил разговор темнокожий парень, возникший передо мной из леса. Он смотрел на меня пристально, пытаясь уловить малейшие изменения в моем выражении лица.

И тут резко пришло осознание, что я вообще ничего про себя не помню. Ни имени, ни возраста, ни прошлого. Абсолютно ничего. В моей голове была пустота, словно кто-то стер всю информацию, оставив лишь чистое полотно. Я даже не помнила своего лица и внешности. Я не знала, кто я такая, откуда я родом, какие у меня были цели и мечты. Я была словно новорожденный ребенок, лишенный памяти и прошлого опыта.

Паника захлестнула меня с новой силой. Осознание полной амнезии было словно удар под дых. Я почувствовала себя потерянной, одинокой, беспомощной. Как можно жить, не зная, кто ты такая? Как можно двигаться дальше, не имея представления о своем прошлом?

Страх и отчаяние охватили меня с новой силой, парализуя волю и лишая сил. Я снова была готова упасть в объятия бессилия и сдаться.

— Честно говоря, — после относительно долгого молчания, во время которого я пыталась собраться с мыслями и унять дрожь в голосе, я подала голос, — я вообще ничего не помню, даже как я сюда попала.

Мои слова, словно эхо, отразились от деревьев, подчеркивая звенящую пустоту в моей памяти. Я чувствовала себя словно корабль, потерявший ориентир, выброшенный на берег незнакомого острова, лишенный капитана и команды.

— Не переживай, так со всеми, — сказал воодушевленно блондин, стоявший рядом со мной. В его голосе звучала искренняя поддержка, словно он сам прошел через это и знает, как мне сейчас тяжело. — Ты обязательно вспомнишь.

Его слова были словно луч надежды, пробившийся сквозь мрак отчаяния. Я почувствовала, что могу ему доверять, что он не бросит меня в беде.

— Давай я лучше представлю нас, — парень с некой улыбкой смотрел мне прямо в глаза. В его взгляде я увидела не только сочувствие, но и какую-то скрытую силу, уверенность в себе, словно он знает что-то, чего не знаю я. — Парень, стоящий возле того дерева, это Алби, а тот, который стоит чуть дальше от него, это Минхо, а я Ньютон, но ты можешь называть меня просто Ньют.

Он произнес эти имена с такой легкостью и уверенностью, словно читал их из какой-то книги. Я запомнила их все, словно они были ключами к разгадке этой загадочной ситуации. Алби, Минхо, Ньют… Я повторяла эти имена про себя, словно пытаясь запечатлеть их в своей памяти, чтобы не забыть их, как я забыла свое собственное имя.

Алби – темнокожий парень, с мускулистым телосложением и пронзительным взглядом, казался лидером этой небольшой группы. В его движениях чувствовалась скрытая сила, а в его голосе – уверенность и авторитет. Он стоял немного в стороне, наблюдая за нами с неким недоверием, словно сомневался в искренности моих намерений.

Минхо – азиат с быстрыми,  движениями и хитрым прищуром, казался самым наблюдательным и проницательным из всех. Он стоял чуть дальше от нас, опираясь на дерево, и внимательно изучал меня, словно пытался прочитать мои мысли. В его глазах я увидела что-то, похожее на удивление и… интерес?

Ньют – светловолосый парень, с тонкими чертами лица и янтарными глазами, казался самым дружелюбным и открытым из всех. В его голосе звучала искренность, а в его взгляде – сочувствие и желание помочь. Он стоял рядом со мной, словно защищая от чего-то, готовый протянуть руку помощи в любой момент.

Теперь я знала их имена. Но кто они такие? Что они делают в этом проклятом месте? Откуда они пришли? И, самое главное, что их ждет впереди?

Вопросы, словно стая голодных птиц, снова начали терзать мой разум. Но теперь я знала, что не одна в этой борьбе. У меня были союзники. У меня была надежда. И это было уже немало.