Каменное Сердце

Странно то, насколько сильно сжимаются руки от ободряющих слов. Беспокойный сон прошлой ночи, принёсший нынешнюю усталость, будто не существовал вовсе, а сегодняшняя мотивация потухла, словно спичка на сильном ветру:

"

Дорогой Господин Кайен, сегодня я не присоединюсь к вашему погружению, прошу меня простить — у моей семьи проходит событие, на котором мне нужно быть, ещё раз прошу прощения. Завтра, если вы не против, я вновь стану вашей помощницей.

P.S.

Со мной всё в порядке, извините.

Лилирука Арде

"

Дубовые пальцы сжали бумагу вплоть до её разрыва; аккуратно выведенные буквы расплылись в красных глазах получателя письма.

— Не дай Богиня ты сделаешь что-то глупое, Лили... ну я тебя!

— Ты меня звал? — звонкий голос донёсся с лестницы в холл церкви. Гестия вот-вот выходила на работу, незадолго до отбытия гонца, принёсшего ныне порванное письмо. Кайен обернулся к Гестии, уже стоявшей около алтаря, и увидел, как та раскинула руки в стороны.

— Нет, я не звал... Что ты делаешь?

— Как это что?! Я жду положенных мне объятий и поцелуй, ведь мы не увидимся до самого вечера! — стоя у алтаря с раскинутыми руками и приоткрытыми губами, богиня создала неправильное впечатление, заставив Кайен прыснуть и засмеяться.

— Ты чего смеёшься?! Богохульник!

Богиня, вместе с притворной обидой, бросилась на смеющегося парня, однако не успела она нанести удар по его бренному телу, как юноша обвился вокруг талии Гестии и подарил ей желанный билет на работу.

— Ммм! — та жалобно замычала, стоя на носочках, ведь не поддержи её рука Кайена — упала бы сиюсекундно. Это снова оказался тот самый поцелуй, коему невинная Богиня не могла сопротивляться. Какая бы Гестия не была взрослой, но «взрослый» поцелуй всегда останется для нее непреодолимой преградой!

Оторвавшись от своей Богини, парень выпрямился из не совсем удобной позы и взглянул в вожделенные, но слегка недовольные глаза Гестии: — Удачного рабочего дня, аккуратнее там...

— Негодник! — всё же предписанный удар в корпус он получил, да только тот оказался полон любви и нежности. — Н-не надо делать так с самого утра! Оставь это на вечер... — едва шепотом скала Гестия.

— Что-что, моя Богиня? — Кайен ехидно ухмыльнулся и поднёс ладонь к уху, дабы получше расслышать смущённую Богиню, чья кожа даже на сомкнутых в замок руках, отдавала жаром.

— А ну не задирай меня!

— Ай! — вновь небольшой удар и вскрик, ради приличия... Чего только не видели стены этой церкви за последние время. До прихода Богини было скучно — то и дело приходилось наблюдать за пылью, временем и старостью. Позже пришла она, но немногое изменилось — появилась лишь капля чистоты в подвальном помещении, переоборудованном в спальню со всеми удобствами, и изредка слышались истерики о тяжкой жизни в Гекае. Однако после шести месяцев одинокой жизни, Гестия привела в дом странного юношу, отчего стены вздрогнули в нетерпении выслушать все его секреты — с тех пор не было ни дня скучного для обветшало дома, каждый божий день случалось что-то грандиозное, вплоть до событий, свидетелями которых могут по праву считаться лишь стены этой церкви. С тех пор... с тех пор прошло совсем немного, но в очередной раз стены обветшалого здания застыли в крепкой стойке, удерживая на себе давление времени, старости и сменившийся эпохи, ведь так хочется подольше насладиться интересной жизнью юноши... Совсем скоро он создаст новое приключение и преодолеет его, принеся с собой новый секрет — усладу для косых стен. А пока... а пока они не прочь наблюдать за тем, как парочка из человека и божества вновь покидаю их, чтобы принести домой новые истории:

— Сегодня не пойдешь в подземелье?

— Да... Сделаю себе небольшой выходной и проведу тебя. Не против?

— Ура! — Богиня сжала ладонь юноши своей, в преддверии самого лучшего похода на работу. Колокольчики на заколках тихо зазвенели, заставив парня улыбнуться также, как и его Богиню.

— Отчего же столько радости? Я ведь просто провожу тебя.

— Глупый вопрос. Лишнего времени проведённого с любимым человеком не существует!

— Не знал, что Боги могут настолько сильно ценят время... Тогда как насчёт вернуться с работы пораньше? Выпьем вина, почитаем книгу? — парень вскинул палец в жесте «у меня появилась идея» и взглянул на Богиню, что задрала голову в попытках что-то высмотреть в его глазах.

— Хорошо... — с подозревающей интонацией процедила Гестия, но на этом не закончила, — Только вот я тебя насквозь вижу, извращенец.

— Клевета, — вздрогнул парень.

— Ага, как же! А кто в тот раз... в тот раз... — к концу предложения Гестия побагровела, а вслед за ней и Кайен.

— Я-я был в состоянии аффекта... Извини. — парень неловко прикрыл смущение на лице, отвернувшись от красным-красной Богини, вспомнившей «что-то».

— Отпрошусь... с работы пораньше, но... Даже не вздумай! — Богиня пригрозила тому пальцем, сильнее прижавшись к его руке.

— Есть не лапать Богиню!

Раздались ехидные посвистывания со стороны прохожих.

— Ах ты!

Каждое утро стало интересным, уникальным, полным радости и захватывающего ощущения. Не могла эта девочка, колотившая беловолосого паренька, подумать, что ей удастся зажить такой жизнью в Орарио, в городе в котором живут уже с созданной до него семьёй. Ей повезло по-настоящему, по-божественному и она ни за что не отпустит свой шанс утереть нос Локи — с Кайеном, который прямо сейчас витает в облаках, это возможно. Вполне.

— Небеса вызывают Кайена! Приём! — уже недалеко от Вавилона, места работы Гестии, та заметила, что юноша которому она так рада, на самом деле не с ней. Тело здесь, ведь тепло его руки всё ещё щекочет мягкую ладонь Богини, но вот разумом... его сознание где-то очень далеко: — Снова грезишь о своей помощнице? У тебя есть я, изменник...

— Ч-что?! Я не о том думал.

— Не верю. — отрезала Гестия и отвернулась от Кайена скрестив руки.

Локация сменилась. Теперь они поднимались на четвертый этаж Вавилона стоя на так званом «лифте», где они были одни. Не сложно догадаться, что сделает парень в поиске веры для своей Богини.

— Я докажу! — и не слова более, перед тем как он прижал Гестию к толстым поручням.

— Что ты... — томно вздыхая, Богиня получила то, на что напрашивалась. Тусклый свет в шахте подъемника делал едва видимым их нежный, робкий, совсем не похожий на утренний, поцелуй. Вожделенная дрожь пробрала Гестию, когда Кай прижал её к поручням. Ожидание повторения утреннего поцелуя захватило её мысли, но в ту же секунду как тёплые мурашки пронеслись по спине — к её губам прикоснулись другие, так нежно, как только можно. Тонкие, сильные, холодные, но до жути приятные.

Колокольчики тихо звякнули, когда лифт резко остановился, и не успела Гестия толково ответить на поцелуй и обвить шею юноши пылающими руками, как вдруг дверца отворилась, показав людей, желающих воспользоваться лифтом. Отрадно видеть их лица, ведь тем попалась довольно забавная картина, на которую они не рассчитывали с самого утра: в лифте их встретил смазливый юноша с небольшим румянцем и Богиня в довольно... смущаюшей позе. Гестия всё ещё прижималась к поручням, сложив губки бантиком, ожидая «чего-то». Её руки всё ещё обнимали воздух, ведь желанной шеи Кайена не нашли.

— Пхах... — не удержался и прыснул парень, смотря на Гестию, что побагровела от хвостиков до самых пят. Сперва её кожа приняла красноватый оттенок, после малиновый, далее побагровела, а затем вовсе стала пунцовой.

Никто не проронил и слова — за всех говорили ехидные выражения лиц, чего Гестия выдержать не могла. Она схватила хихикающего парня за рубашку и выволокла его из лифта вместе с собственным смущением. Когда за ними замкнулась дверь и они остались одни в крупном коридоре, та взглянула на Кайена снизу-вверх, да так, что тот невольно поёжился.

— Извините...

— Будешь наказан.

Поступление и наказание — всё верно, вот только мимолётная улыбка скрывшейся в дверях Богини не ускользнула от Кайена. Вот он и остался один на целый день. Время предоставлено его мыслям, однако от этого не грустно — интригующая улыбка Гестии в контексте наказания, как никогда будоражит сознание юноши, но это уже совсем другая история...

×××

Я шагал по Западной Главной улице полностью погруженный в свои мысли. Лишь Гестия не давала мне возможности уйти в размышления, однако сейчас, когда я остался один — голову заполонили воспоминания о утреннем письме.

«Со мной всё в порядке, извините... Да, конечно, так и поверил!» — мне едва не хотелось выкрикнуть эти слова, пнув что-нибудь увесистое. Вот насколько я был взбешен. Хотелось прямо сейчас пойти в дом Лили, к пастве Сома, но этот урок я уже усвоил — пока она не захочет со мной увидеться, я её не найду.

Гестия ушла, а на её место пришли самые разные версии происходящего, которые совсем не хочется обнимать и целовать. Чудо, как у Богини получилось отгородить меня от противных дум одним лишь своим присутствием, однако вечно с ней не пробудешь, этот урок я тоже усвоил.

«Через что тебе приходиться идти, Лили? И зачем?.. Эх... В следующий раз ты мне всё расскажешь, хочешь ты, или нет» — довольно грубое решение проблемы, но на то есть причина — это слишком затянулось. Хоть и прошло всего ничего, две недели рядом и вместе, но я прекрасно видел, как Лили ухудшается с каждым днём. Невозможно выцепить, что именно становилось хуже, ведь она затухала целиком. Как Лили жила до этого? Почему в разговоре упомянули мою персону?..

И тут меня осенило.

— ...Это из-за меня?

Пришлось ненадолго встать в ступор, обдумывая эту мысль. Утренняя суета вокруг, затихла, оставив меня одного, однако:

— ...Нет, не до конца верно, — я вновь зашагал сквозь толпу, увидев некоторый смысл в сказанном: «Он говорил про какие-то способности и меня... Явно есть то, чего я не знаю...»

Я загнал собственное тело в один из переулков, дабы немного отдохнуть от толкучки и наконец собраться с мыслями. На главной улице слишком много людей, а мне нужно побыть одному... или же нет?

— ...Чёрт, может сходить к Сир? — я припал к пыльной стене, совсем не щадя любимую черную рубашку. Очень захотелось полечить нервы вишнёвым табаком, но но есть но. — Эх...

Переулок не знавший меня, встречал раздраженный вздох тишиной. Издалека доносились звуки Западной Главной улицы, а в одном из концов переулка она и виднеилась, со всеми толпами людей, проходящих по ней. На другом же конце прямоугольного переулка воцарилась тьма — большая каменная арка препятствовала прохождению света вглубь переулка. Слева находилась мирская жизнь, полная хлопот и маленьких приключений, а справа тьма с неизвестным и жутким, радостным или несчастным, добрым или злым. Это будто выбор между двумя сторонами одной медали — нет вещи в мире, не отбрасывающей тень.

«Что ты выберешь, Лили? Я уверен, ты бы пошла по правому пути, но будь я с тобой — решение изменится?»

Как бы то ни было...

— Пойду к Сир. Достало, — лично я решил, что пора прекратить думать об этом и рушить свой день, пора пойти в левую сторону, дабы войти в мирскую жизнь и подождать маленького приключения, что случится завтра.

Отряхивая пыль с рубашки, я отошёл от стены и протяжно зевнул. Руки сами потянулись к небу, дабы размять задумавшиеся кости. Я было направился к выходу из переулка, обернулся спиной к темноте и сделал первый шаг, как вдруг...

Из тьмы приказали:

— Стоять.

И тело замерло, словно каменное.

— Я тебя искала и нашла... — нехотя, но я обернулся на приятный голос всем телом, ожидая опасности.

Будто ангельский свет, из тьмы доносился женский голос, незнакомый моим ушам. Пришлось вглядеться в тьму.

— Насторожился? Не переживай, любовь не умеет делать больно.

Силуэт из тьмы медленно показался на свету. Я насупился ещё больше.

«Нужно взять в привычку таскать с собой хотя бы маленький нож! Ну Кайен, твою ж за ногу! Опять из оружия у тебя только желание жить и дышать!» — проклёны на себя сыпались дождём, да все испарились, когда женщина наконец вышла из тьмы. Тело слегка расслабилось, а чувства притупились, ведь передо мной стояла персона, которую нужно опасаться, но не бояться:

— Что тебе нужно?

— Мне? Ничего... почти ничего, — грустно ответила женщина в сиреневой накидке, такой длинной, что та волочилась по полу, закрывая каждый участок её кожи. Лицо её скрывалось за большим капюшоном, позволяющим видеть лишь губы и подбородок загадочной женщины. — Лишь любовь. Я прошу так много?

— Что. Тебе. Нужно.

— Ох, не злись, милый.

Женщина поднесла книгу, что прятала за спиной, к груди. Впервые интонация её божественно звонкого и мелодичного голоса сменилась, отдавая искренней игривостью.

Я стоял, как вкопанный, и не знал что делать. Женщина с книгой всё приближалась, поэтому стоило бы выбежать на людную улицу и избавиться от этого события, но... Чего она хочет?

— Ты не убегаешь? Интересно? Я тебя заинтересовала? Кайен, ты такой душка.

Меня передёрнуло: — Кто ты? И откуда ты знаешь моё... — но не успели слова покинуть моего рта, как женщина в светской манере подошла ко мне вплотную и положила книгу между нами. Расстояния от её тела к моему не было вовсе, ведь... Она обняла меня.

Слабые, нежные, теплые, но очень грустные объятия.

— Как ты можешь? Я тебя так люблю, а ты крутишь романы один за одним...

— Что?! — на этом моменте все здравые версии происходящего покинули меня.

Она проговорила это мне в грудь, буквально заставив моё сердце биться чаще.

— Зачем они тебе? Я намного лучше знаю, что тебе нравиться, я всё о тебе знаю... Знаю какая еда тебе нравится, какой алкоголь... Какая одежда и оружие. Я знаю даже табак, который ты так хочешь вновь попробовать. Я всё знаю...

Голова опустела. Тысяча вопросов живущих в ней до, сменились одним: — Ч-что?

— Ничего, просто люблю тебя, к своему несчастью.

— С-спасибо? — что ещё можно ответить на такое, когда это говорится прямо тебе в грудь? Прямо в сердце! Вот и я не знаю. — Слушай... ты извини, но я не знаю что и думать... — пришлось наконец опустить руки на её плечи и мягко оттолкнуть.

Прежде зажатая между нами книга упала с присущим шумом старых страниц. Женщина в накидке взглянула на упавшую книгу. Я тоже.

А дальше... дальше всё, как в дымке.

Оба согнули ноги в коленях, дабы подобрать книгу. Наши руки одновременно коснулись черной кожаной обложки. Женщина подняла голову, будто видит меня через пурпурную ткань. На пальцах чувствовалось чужое присутствие. Она накрыла мою ладонь своей. Недоумение усилилось, но всё произошло слишком быстро. Рука на книге дрогнула, но вторая крепко прижала её. Тело обмякло. На губах почувствовался вкус сладкого вина. Веки задрожали. Женщина поднялась с колен и бросилась в темноту. Ушла туда, откуда пришла. Из тьмы во тьму, посадив семя непонимания и смирения.

А я сидел... сидел непонимающий и смиренно держащий книгу, единственную свидетельницу этого маленького путешествия.

×××

Главная улица, расположившаяся ровно на западе города Орарио, встречала каждого человека тем, что нужно его душе или телу, разве что за «кое-чем», нужно было идти на Юго-Восточную Улицу, однако не велика суть.

Час пик.

Вот, кто-то из толпы восхвалял купленные шашлычки, недалеко отойдя от прилавка, чем едва не до слёз растрогал продавца. После послышались хвалебные оды повару этого самого ларька уже от других людей, а тот в свою очередь хвалился придуманным им рецептом, усиленно вертя мясо на шпажках. «Наконец я обрёл успех!» — кричал он, лавочник, попавший в маленькое приключение. Так оно и происходило — где есть люди, там теплится приключение и его зрители, о одном из которых и пойдёт речь.

Он смотрел на лавочку с уверенностью, что шашлычки невероятно вкусные, однако попробовать не хотел. Его глаза то и дело опускались к книге, которую он держал в руках. Улыбка не его лице образовалась сама собой:

«Приключения у всех разные. Главное двигаться!» — едва выходило сдерживать нарастающий жар в груди и приятное беспокойство, вызванное незнакомкой и её дерзким действиями, но как бы то ни было, Кайен шёл к своей сегодняшней цели прытко и упорно, минуя прохожих и даже не оставляя своего красного взгляда на прекрасных эльфийках — за сегодняшнее утро он достаточно окунулся в женское внимание.

Ноги вели его туда, куда он хотел — в «Добродушную Хозяйку», ведь пытливый ум всё-таки склонил чашу весов с надписью «сегодняшний день» в сторону желаний, вместо ожидаемой рациональности. Сегодняшний день, не взирая на его странные события, породил что-то эдакое в душе Кайена. Юноше казалось, что каждый раз опуская взгляд на книгу, он чувствует что-то родное и тёплое, то чего не стоит бояться, но благовенная дрожь в костях не покидала его до самого пункта назначения.

И вот, он стоял перед знакомой таверной, держал тёплую книгу у сердца и собирался духом... Почему? Да чёрт его знает. Этот странный день с самого утра дал понять, что сюрпризы не кончатся до самой ночи, поэтому необоснованное беспокойство вполне обоснованно.

— Домбро пожмяловать, Кайчик!

— И тебе не хворать, Аня.

— Ну кто так с посетителями здоровается, тупая кошка!

— Ня-я?!

А атмосфера здесь неизменна.

— Добрый день, Кайен, вы к Сир? К сожалению её нет, она с самого утра куда-то убежала и до сих пор не вернулась, — обратилась к вошедшему Кайену Рю, после того как Мия оттащила рыжую кошечку на внеплановое обучение этикету.

— Вот как, тогда я бы хотел позавтракать у вас, можно?

Необычно видеть, как вечерами полная жизни и шума таверна, сейчас стоит совершенно пустая, лениво принимая посетителей. Даже персонал двигается так вяло и неохотно поутру, что сон будто ветром надувает.

— Что будете заказывать?

— Ммм... Дай подумать...

Обособившись от сонной атмосферы, Кай и Рю, в роли клиента и официантки, стояли недалеко друг от друга и проводили светский диалог. Полупустая таверна не наседал своей живой атмосферой, поэтому даже их диалог выдался левым:

— Не зна~ю, а что посоветуешь?

— А что вы хотите?

— Я и спросил, потому что не знаю...

— Ну, не знаю... Мха-ах~ — не сдержалась и зевнула девушка, едва успев прикрыть милые губки рукой.

На лбу Мамы Мии стоящей за стойкой, вздулась венка: — И ты туда же, Рю?!

Но названная, и даже клиент, которого она обслуживала, не удосужились обернуться на недовольный голос Мии — те вовсю пытались отзеваться. Пошла цепная реакция из зевков: Рю → Кай → Аня → Хлоя.

— О Боже, что за сонное царство... — прошептала Мия, зайдя вглубь кухни, явно пытаясь скрыть зевок, завершающий зевную реакцию.

Таверна погрузилась в протяжные звуки дыхания, отчего виновники невольно засмеялись.

— Хах, прости, Рю, похоже я пришёл слишком рано.

— Н-нет, что вы, просто... вчера выдался длинный рабочий день. — эльфийка слегка смутилась из-за показанного ранее неподобающего поведения, но за попытки вернуть профессиональное самообладание Кай ей мысленно похлопал.

— Тогда перекушу позже, а сейчас... Можно мне чай с каким-нибудь пирожным?

— Будет сделано.

Странно то, с каким размахом и событиями началось это утро, и каким спокойствием оно закончилось. Кусочек сладко пахнущего медовика и чашка чая, из которой струился бледный пар, ещё больше погружали таверну в атмосферу спокойствия. Даже беспокойная Аня, вечно работающая, будто на высококачественных батарейках из волшебных камней, вела себя спокойно и нежно, как и другие работницы. А причина была до ужаса проста — в ком не было покоя, тот глядел на белоснежного юношу, читающего толстую книгу, и несомненно запивающего все буквы лиственным чаем. Утреннее солнце просачивалось в окна, освещая пылинки, то и дело летающие от спокойной суматохи в таверне. Каждый лучик отталкивался от одной из миллиона крохотных песчинок и попадал в красные глаза паренька, заставляя те краснеть на солнце, как рубины в монокле геммолога. Крики Мии, хоть и нехотя, но звучали этим утром, ведь работа бесчисленное количество раз останавливалась по причине любования девушек вышеописанным пейзажем. Кай переворачивал страницы ловко, надолго не останавливаясь, но в один момент, когда очередной крик Мии слушали её работницы, его не услышал Кайен.

...И страницы он перелистывать перестал.

Только для его глаз обод страниц полыхнул белым пламенем.

Чего ты желаешь, мой друг?

Голос раздался с глубин.

Чего ты хочешь, трусливый мой брат?

Губы озарились улыбкой: — Тебя потерять.

Меня? Потерять? Себя убить хочешь?

Я не знаю кто ты, я читал книгу о Боге.

И что же там было, в той книге о боли?

Там был огонь, и не слова о Боге.

Я есть ты, я читал её тоже?

Это вопрос? Ты есть голос во мне.

Раз так, книга была о огне.

Ты видел? Ты знал?

Я видел, я знал.

Я солгал, прости, я не знал.

Не проси, я есть ты, себя береги.

Береги? Отчего же скажи?

Что же там было, в той книге о боли?

Там был огонь, и не слова о Боге...

Ложь, она была о Боге огня, о мире, где нет более боли.

О огне, но не боли?

Это вопрос? Твой страх такой глупый.

Я не боюсь, я страшусь...

Я есть ты, я есть глупый!

Я тоже боюсь, я тоже к Гестии жмусь!

Не трогай Богиню, ты не достоин!

Я есть ты, но я страхом опоен.

Да, знаю, я не достоин, как и ты им опоен.

Мной? Какой ты дурак!

Что ты имеешь в виду?

Я лгал, я не ты, я то что внутри.

Я не пойму себя и глупею от слов.

У тебя есть я, у страха есть ты...

То есть ты говоришь, словно я...

Какой ты дурак! Боишься меня, как огня.