1 Глава
Семья собралась за кухонным столом в уютной, слегка залитой утренним светом комнате. На столе стояли тарелки с ароматной яичницей, золотистыми и пышными, а рядом — свежие сахарные булочки, еще теплые и манящие своим сладким запахом. Лекси сидела за столом, аккуратно ела яичницу вилкой, погружённая в свои мысли.
Лекси задумчиво жевала яичницу, радуясь началу летних каникул. Впереди её ждали прогулки с друзьями и целых три месяца свободы. Она вернулась из размышлений и посмотрела на родителей. Они выглядели грустными и встревоженными.
Мама нервно перебирает салфетку, папа сосредоточенно смотрит в тарелку. Лекси чувствует – что-то не так. Лекси проглатывает яичницу и с любопытством обращается к родителям: – Мам, пап, что-то случилось?
Мама продолжала держать мятую салфетку. Она натянула улыбку, стараясь сохранять спокойствие. — Лекси, нам нужно кое-что обсудить. Нам предложили... то есть, мы переезжаем.
Лекси подняла вилку, чтобы поднести еду ко рту, но, услышав эти слова, замерла. Вся кухня погрузилась в тишину. Прошло примерно две секунды, и тишину нарушил отец. Подхватывает разговор и продолжает. — В город Блэк-Ридж. Мне там предложили отличную должность, а мама сможет работать удалённо.
Лекси медленно опускает вилку. Её лицо сначала ничего не выражает, потом появляется дрожь в уголках губ. Лекси тихо, но твёрдо спросила: — Вы это серьёзно?
— Там отличная школа, — сказала мать торопливо. — И лес рядом, ты ведь любишь... Лекси перебивает мать, ее голос становится громче. — Я люблю здесь! Мои друзья здесь! Моя жизнь здесь!
Лекси внезапно подскочила с места, так резко, что стул, на котором она сидела, с громким грохотом рухнул на пол. На кухне опять воцарилась мгновенная тишина, нарушаемая лишь отзвуком падения и учащённым дыханием её.
Лекси, с глазами, полными обиды и гнева, внезапно взорвалась криком: — Вы даже не спросили меня! Опять решаете за всех!
Её голос дрожал от эмоций, а руки бессознательно сжались в кулаки. В ответ папа, сохраняя строгость в голосе и твердость в позе, спокойно, но решительно сказал: — Лекси, успокойся. Это важно для семьи. Его слова звучали как попытка вернуть контроль над ситуацией, но в них чувствовалась и забота, и понимание, что сейчас нужно найти общий язык.
Лекси не смогла сдержать слёзы — они тихо покатились по щекам, нарушая её попытки выглядеть сильной. Голос дрожал, наполненный болью и обидой:
— Важно для вас! А я что? Чемодан, который можно взять и перевезти?
В её словах звучало отчаяние и чувство ненужности, словно она была лишь вещью, которую можно переместить по желанию других.
Не дожидаясь ответа, Лекси резко разворачивается и с громким хлопком закрывает дверь. В воздухе ещё долго звучит эхо её резкого движения. Отец, не в силах оставить ситуацию без внимания, хотел последовать за ней, но мать мягко схватила его за руку. Спокойным, но твёрдым голосом она сказала:
— Не стоит. Её прикосновение и слова словно призывали к терпению и пониманию, призывая дать Лекси время остыть и разобраться в своих чувствах.
***
Лекси вбежала в комнату, её глаза были полны слёз. Она резко захлопнула за собой дверь и, не в силах сдержать эмоции, прижалась спиной к холодной поверхности. Медленно опустилась на пол, обхватив колени руками, и начала тихо всхлипывать, позволяя слезам свободно стекать по щекам. В комнате воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь её рыданиями.
Она продолжала плакать, слезы стекали по щекам. Подняв голову с колен, вытерла их рукавом и медленно поднялась с холодного пола. Движения были тяжелыми и неуверенными. Подошла к дивану, села, обняла подушку, словно искала тепло и опору. Рядом стоял столик с рамкой фотографии друзей и телефоном. Положив подушку на колени, взяла рамку, сжала в руках и долго смотрела на снимок. Пыталась удержать в памяти светлые моменты, но глаза были полны грусти и тоски. Затем взяла телефон, набрала номер подруги и позвонила, надеясь услышать знакомый голос и найти поддержку.
После двух гудков в трубке раздался взволнованный голос подруги — Сары. Она смеялась, словно не веря своему счастью: — Ну наконец-то! Ты где пропадала? Мы же сегодня собирались у...
Но Лекси перебила её тихим, почти шёпотом: — Сара... я уезжаю.
В голосе Лекси слышалась грусть и нерешительность, словно она боялась, что слова могут разрушить хрупкое мгновение. На другом конце провода наступила тишина, наполненная невысказанными чувствами и ожиданием ответа. Сара замерла, её голос прозвучал с ноткой недоумения и лёгкого потрясения: — ...Что?
Лекси говорила дрожащим голосом, словно каждое слово давалось ей с трудом: — Родители сказали, что переезжаем. В какой-то Блэк-Ридж. Я даже не знаю, где это...
Сара резко перебила, в её голосе прозвучала тревога и возмущение:
— Ты шутишь? Это... это же через весь штат! На другом конце провода наступила тишина. Лекси молчала, но по щеке медленно скатилась слеза. Её шёпот был едва слышен: — Передай остальным... что я... Она не смогла договорить — Сара услышала, как Лекси сдерживает рыдания. Сара, сжимая зубы и полная решимости, сказала: — Жди меня.
Лекси растерянно переспросила: — Что?
И вдруг раздался щелчок — Сара бросила трубку.
Проходит час. Лекси всё ещё сидит на диване, сжав подушку и подтянув колени к груди. В комнате тихо, только слышен её неглубокий, чуть прерывистый вдох. Она крепче прижимает подушку, будто пытается спрятаться за ней от своих мыслей.
Вдруг раздаётся стук в дверь. Лекси вздрагивает, медленно опускает ноги на пол, аккуратно кладёт подушку на место, словно прощаясь с её защитой, и идёт к двери. Она открывает — и в тот же миг Сара буквально врывается в комнату. Щёки у Сары пылают, дыхание сбито, волосы чуть растрёпаны. Не говоря ни слова, Сара бросается к Лекси и крепко обнимает её, прижимая к себе так, будто боится отпустить. Лекси на секунду замирает, а потом, наконец, позволяет себе расслабиться и отвечает на объятие, чувствуя, как напряжение медленно уходит.
Сара обнимает Лекси ещё крепче, будто хочет передать ей всю свою тревогу и заботу через это объятие. Она прижимает подругу к себе так сильно, что Лекси почти не чувствует пола под ногами.
— Дура! — выдыхает Сара, голос дрожит от волнения и облегчения. — Ты думала, я позволю тебе уехать без прощания?
Лекси пытается вдохнуть, но объятие Сары становится почти удушающим. Она хрипло смеётся, пытаясь пошутить, хотя голос звучит приглушённо: — Сара, отпусти меня, я скоро задохнусь…
Сара не сразу отпускает, но, наконец, ослабляет хватку, всё ещё не отпуская Лекси полностью, и с облегчённой улыбкой смотрит ей в глаза.
Подруга наконец отпускает Лекси, переставая её обнимать, но в воздухе всё ещё витает тепло и поддержка. Сара быстро достаёт из рюкзака две банки газировки и пакет с конфетами, словно маленький подарок, который должен развеять грусть.
Улыбаясь, но скрывая за улыбкой лёгкую грусть, она протягивает Лекси напитки и говорит: — Всё как ты любишь. И да, я уже написала в общий чат. Ребята дико рвут и мечут. Они усаживаются на диван, открывают банки, и сладкая газировка шипит на губах. Между ними льётся смех, искренний и немного горький — смех сквозь слёзы. Они вспоминают школьные проделки, первые вечеринки, глупые споры, которые теперь кажутся такими далёкими и одновременно такими дорогими.
Внезапно Лекси становится серьёзной, её голос тихий и немного тревожный:
— А что, если там... я ни с кем не смогу подружиться? Сара хватает подушку с дивана и с лёгкой игривостью бьёт Лекси по плечу подушкой: — Ты? Королева сарказма? Да они там умрут от счастья!
В комнате снова звучит смех, но когда
Сара стоит у двери, уже готовая уходить, но вдруг останавливается и оборачивается к Лекси. В её глазах — тревога, смешанная с заботой.
— Лекси, я буду тебе звонить, — говорит она, стараясь улыбнуться. — И ты обещай тоже всегда звонить, слышишь? Лекси кивает, чуть дрожащим голосом отвечает:
— Обещаю. Сара улыбается шире, но в этой улыбке чувствуется грусть прощания. Она быстро обнимает Лекси в последний раз, а потом уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Комната сразу кажется непривычно пустой и большой. Тишина становится особенно ощутимой, будто давит на плечи. Лекси медленно идёт к окну, её шаги глухо звучат по полу.
Сквозь стекло она видит Сару, стоящую у машины. Подруга машет ей рукой, и Лекси, не раздумывая, отвечает тем же — машет в ответ и улыбается. Сара садится в машину, машина заводится и уезжает, а Лекси ещё долго стоит у окна, глядя вслед уходящей подруге, чувствуя одновременно и грусть, и надежду на то, что всё будет хорошо.
За окном всё спокойно, но внутри Лекси бушует целый ураган чувств: грусть, тревога, надежда и лёгкая, едва заметная радость от того, что у неё есть такая подруга.
***
Лекси утром проснулась на своей кроватке — мягкой, как облако из плюша. Она лениво открыла глаза, потянулась, словно чемпионка по растяжке. Про себя облегчённо подумала: — Фух... Это был всего лишь сон. Мы никуда не едем и не собираемся? Ну, слава богу, можно дальше валяться и ничего не делать. Улыбнулась, закрыла глаза, собираясь перевернуться на другой бок и продолжить наслаждаться своим бесцельным утренним ничегонеделаньем.
Но тут дверь с грохотом распахнулась. В комнату ввалилась мама с пустыми картонными коробками, которые она поставила на пол с таким глухим стуком, будто это был последний гвоздь в крышку гроба.
Мама деловито, будто объявляет начало апокалипсиса: — Вставай, нужно начинать собирать вещи. Грузовик приедет через три часа. Лекси застыла, сердце бешено колотилось, словно барабан на
рок-концерте. Это явно не сон. Шёпотом, с отчаянием и сарказмом одновременно:
— Нет... Ну конечно, кто же не мечтает проснуться и сразу же устроить генеральную уборку и переезд? Просто идеальное начало дня.
Лекси медленно встала с кровати, на ногах мягкие пушистые тапочки, словно маленькие облачка. На ней была пижама нежно-голубого цвета с крохотными цветочками — будто напоминание о том, что мир вокруг должен быть добрым и уютным, хотя сейчас всё совсем наоборот. Она подошла к маме, пытаясь собрать в себе последние крупицы надежды.
Громко, почти истерично, с горечью в голосе, Лекси выпалила: — Может, передумаем? Может... ну хоть чуть-чуть?
Мама перебила её мягко, но твёрдо, словно ставя точку в споре, который Лекси даже не успела начать:
— Лекси. Соберись, пожалуйста. Мы все решили с твоим отцом. Мама вышла, оставив дверь приоткрытой — словно приглашая Лекси следовать за ними в новый, непонятный и страшный мир.
Лекси осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как реальность давит на грудь, словно тяжёлая плита. Внутри бурлила обида и сарказм, который не находил выхода: «Ну конечно, всё решено без меня — как всегда. Зачем спрашивать, если можно просто объявить приговор? Отлично, я просто декорация в этом спектакле под названием «жизнь взрослых».
Лекси взяла пустую картонную коробку и поставила её на стол. Начала складывать вещи, словно пытаясь уместить в этот небольшой ящик целый мир, который теперь предстоит оставить позади.
Она аккуратно сняла постеры с любимой группы — их яркие образы исчезли со стены, оставив после себя лишь бледный прямоугольник, как отпечаток прошлого счастья.
Фигурку совы — подарок Сары на четырнадцатилетие — бережно завернула в газету, словно пытаясь сохранить не только вещь, но и память, которая теперь казалась такой хрупкой.
Дневник на секунду приоткрыла, взгляд упал на последнюю страницу, где было фото с друзьями — улыбки, смех, моменты, которые казались вечными, но теперь ощущались словно кадры из чужой жизни.
Лекси собирала вещи почти два часа.
Когда коробки были наполнены, Лекси оглядела комнату — она была пуста. Ничего не осталось. Пустота словно кричала в ответ на её молчание. В глубине души Лекси пронзала горькая ирония: «Вот и всё. Мой маленький мир упакован в коробку. А я? Где я теперь?»
Лекси продолжала рассматривать свою пустую комнату — теперь там было столько воздуха, что можно было устраивать олимпийские прыжки. В этот момент вошёл папа, чтобы забрать коробки. Он остановился, глядя на Лекси, которая стояла в пижаме — голубой, с цветочками, словно готовая к ночной вечеринке сна. — Лекси, ты что-то забыла, — с лёгкой улыбкой заметил папа.
— Походу, — ответила Лекси, оглядывая пустоту вокруг, — ничего не осталось. Везде пусто.
— Переодеться надо, — строго сказал папа.
Лекси посмотрела на себя, словно впервые осознав, что её «рабочая форма» — это пижама, а рабочей одежды-то и нет вовсе. Иронично подумала: — Вот чёрт, как я забыла переодеться, если всю одежду уже упаковала в коробки? Ну, теперь я — официальный представитель стиля «пижама-офис»! Может, это новый тренд? Она улыбнулась, понимая, что в этой ситуации сарказм — лучший способ не сойти с ума.
Папа взял полную коробку и вышел из комнаты, оставив Лекси наедине с её модной дилеммой. Не теряя ни секунды, Лекси подбежала к коробке с вещами и, особо не выбирая, схватила первое, что попалось под руку.
Через минуту Лекси стояла перед зеркалом в весьма оригинальном наряде: на ней была свободная белая футболка оверсайз, чёрные спортивные шорты с белой окантовкой и логотипом Nike, белые кроссовки и чёрные носки, на которых красовалась надпись.
Выглядела она так, будто собирается не на переезд, а на баскетбольную площадку. Лекси усмехнулась своему отражению:
— Ну, по крайней мере, удобно. А если кто спросит — скажу, что это мой новый образ «спорт-шик на нервной почве».
Лекси, наконец, оторвалась от зеркала, взяла свой рюкзак и коробку, которую могла унести, и вышла из комнаты. На пороге дома она остановилась, чтобы перевести дух, и тут заметила, что во дворе уже стоит грузовая машина.
— Уже прошло три часа? — с удивлением подумала Лекси. — А я даже не заметила. Видимо, время летит, когда ты примеряешь новый стиль.
Папа вышел следом, неся очередную коробку, и направился к машине. Лекси поспешила за ним, чтобы положить свою коробку в кузов. Сначала папа аккуратно разместил свою, потом помог Лекси поднять и поставить её коробку рядом.
Прошло ещё два часа, пока все вещи не оказались в грузовой машине. Когда последняя коробка заняла своё место, водитель закрыл двери, и машина медленно тронулась с места, уезжая вперёд по улице.
***
Мама уже сидела в машине, папа пошёл закрывать дом на ключ. Лекси осталась стоять на крыльце, с рюкзаком через плечо, в своей небрежной, спортивной одежде — такой свободной, но сейчас такой незащищённой. Она смотрела на пустой двор, на знакомую дверь, на окна, в которых ещё недавно горел свет её детства. Мама выглянула из машины, позвала мягко: — Лекси, поехали.
Лекси не ответила. Она просто стояла, молча прощаясь с прошлым — с этим домом, с привычной жизнью, с кусочком себя, который останется здесь навсегда.
Папа закрыл дверь на замок, подошёл к Лекси и положил ей руку на плечо.
— Мы сможем приезжать в гости к Саре, — попытался он утешить.
Лекси резко отстранилась:
— Это не то же самое.
Папа тяжело вздохнул, но спорить не стал. Он понимал.
— Пошли, нам уже пора, — сказал он спокойно и пошёл к машине.
Лекси осталась на крыльце ещё на несколько секунд, вдыхая знакомый воздух, будто пытаясь запомнить всё до мелочей. Потом медленно пошла к машине, села на заднее сиденье и прижалась лбом к холодному стеклу.
Машина тронулась.
Мама тихо, почти шёпотом, сказала папе:
— Она привыкнет...
Лекси услышала эти слова. Сжала кулаки, будто пытаясь удержать в себе всё, что не хотела отпускать.
— Я не хочу привыкать, — сказала она вслух, но больше для себя, чем для кого-то ещё. За окном мелькнул последний взгляд на дом — и тут же его заслонил поворот. Всё, что осталось — это воспоминания, которые теперь казались такими хрупкими и далекими.