Цвет махаона

Люди привыкли осознавать, что годы ничего полезного не приносят, а лишь отнимают здоровье, силы и целые жизни. Билл считал иначе. Он каждый день смотрел на себя в зеркало, его кожа старела, появлялись новые морщины. Казалось, ему это нравится. Он вспоминал слова бабушки и думал, что время делает его сильнее. Бенктон не хотел возвращаться в разбитое прошлое. Его жизнь наполнялась свежими красками, а темные пятна пережитого прятались под светлым покрывалом настоящего.

Со дня свадьбы прошло семь лет. Дом, в котором Бенктон вырос, теперь выглядел иначе, небольшая перепланировка, ремонт и новая мебель полностью удалили горечь из этих стен. Пустота заполнялась детским лепетом и смехом. Из комнаты в комнату бегал пятилетний мальчик по имени Чарли. Билл настоял, чтобы родившегося в мае 1976 года малыша назвали именно так. Джессика понимала, что для мужа это важно, поэтому не возражала при выборе имени.

Она устроилась работать менеджером по кадрам на местной швейной фабрике. Билл все так же стирал руки, днями и ночами разгружая машины. С Чарли нянчились бабушки Роза и Лиза. Хоть их возраст уже не тот, мальчик заставлял забыть их об этом. Его ни на минуту нельзя было оставить одного. Измазанное чернилами лицо, залитый клеем пол, исписанные стены и много прочих шалостей подбавляли работы. Бабушка Роза все время как на иголках, а Лиза, как ни странно, спокойна. К бабушке Лизе мальчик проявлял большую симпатию, так как виделся с ней чаще.

– Что снилось сегодня, Чарли? – спросила за завтраком Джессика.

– Не помню! – тоненьким голоском ответил он, поднося ко рту очередную тяжелую ложку рисовой каши. – Я видел тебя и папу, а потом куда-то летел.

– Когда летаешь во сне, значит, растешь! – заботливо сказала мама.

– Получается, я сегодня стал выше? – с интересом спросил Чарли.

– Конечно! – ответила она, собирая паек для мужа.

Билл уже позавтракал и находился в ванной. Каждое утро он там проводил минут по сорок. После душа он одевался в рабочую одежду, целовал сына и жену и уходил на работу. Джессика же отвозила Чарли к бабушке, если та сама не приходила к ним домой, после чего ехала за город на работу. У нее, как у квалифицированного работника престижной компании, был корпоративный доверенный автомобиль «бьюик» синего цвета.

На дворе стоял жаркий август. Ласточки, проносясь над головой, щебетали в воздухе, полыхающий желтый шар топил землю в своих лучах, а весь город был усеян зелеными дубами, кленами и соснами. Автомобильный шум поглощал улицы, громкие выкрики газетных продавцов сбивали Билла с толку, а звенящая музыка из фургончика с мороженым скрежетала в ушах, как стекло по кафелю.

Подходя к месту работы, Бенктон удивился. Магазин, в котором он трудился почти десять лет, закрыт, а сотрудники транспортной компании выносят из него все содержимое: лотки, стеллажи, технику.

– Что случилось? – с недоумением спросил Билл у рабочих.

– Хозяин сообщил, что магазин обанкротился! – произнес один из работников. – Вот все и выносим.

Пройдя внутрь, Билл увидел своего начальника и осмелился узнать у того, что произошло.

– Здравствуйте, мистер Петерсон! – сказал он. – Что теперь будет с рабочими?

– Бенктон, всех рассчитают и отправят на улицу! – грубо ответил тот, вздергивая тоненькими жучьими усиками. – Мы банкроты! Этого следовало ожидать, ведь с начала года продажи упали из-за большой конкуренции. Весь город заполонили магазины «Оккейз».

Билл прошел в кадровый отдел, написал заявление на увольнение и проследовал с бланком в финансовый отдел, где отдал бумажку одной из работниц. Эта большая толстая гусеница в красном облегающем платье и с фиолетовыми волосами, казалось, за свои сто пятьдесят лет ни разу не улыбнулась. Лицо изрезано пыльными морщинами, они были всюду: на щеках, на лбу, на подбородке, на губах – и даже уходили глубоко под декольте. Кожа выглядела настолько грубой, что ненароком напоминала кору столетнего дуба или секвойи. Женщина сидела за небольшим деревянным, захламленным бумагами столом и что-то считала на калькуляторе.

«Наверное, считает, сколько жить осталось», – с усмешкой подумал Билл.

Ни один мускул на ее лице не шевелился, взгляд цепко держался на этой серенькой коробочке с цифрами, а костлявый бледный палец нависал над одной из кнопок.

Через несколько минут она с треском поставила печать на бланке, достала из сейфа пачку денег и, отсчитав нужную сумму, положила ее на стол перед Бенктоном.

– Ваш расчет! – противным голосом сказала та.

Билл посчитал деньги и понял, что его обманули. В месяц он получал двести пятьдесят долларов, но в этот раз едва насчитывал сто пятнадцать. Его это возмутило, ведь последние недели он работал без выходных. Бенктон рассчитывал увидеть сумму как минимум вдвое большую.

– Извините, но здесь ошибка! – вернулся он и сказал требовательным тоном. – Почему так мало?

Женщина с невозмутимым лицом продолжила что-то считать. Она будто не слышала вопроса. Тогда Билл повторил:

– Почему мне так мало заплатили?

Женщина встала с кресла, подошла к Бенктону и на ухо крикнула:

– Если не устраивает, то сейчас и это заберу!

Билл пребывал вне себя от такого отношения. Выйдя из полупустого магазина, понял, что не один он так обманут. Продавщицы и работники торговых залов яро обсуждали свои зарплаты. Клаус Петерсон отправлял недовольных, подходящих к нему людей, к чертовой матери. Он нервно следил за разорением собственного бизнеса. Не выпускал сигарету изо рта. Иногда доставал из кармана серого пиджака белый платок и протирал им свой широкий склизкий лоб.

Билл, плюнув, пошел домой. Он понимал, что с бывшим начальником разговаривать бесполезно, а лезть в драку с этим мерзким бюрократом – слишком низко. По пути Бенктон купил газету с рекламными объявлениями.

Стрелки часов приближались к десяти. Чарли уже гостил у бабушки Лизы, поэтому Билл мог насладиться отдыхом и тишиной. Зайдя в дом, он снял с себя рабочую куртку, повесил ее на вешалку за дверью и прошел в комнату. Там включил телевизор и уселся в любимое кресло-качалку. Взяв карандаш, он раскрыл газету и начал просматривать объявления. Всюду предлагали работу, но требовался опыт, либо диплом. Это замкнутый круг, приводивший многих людей к нищете. Адвокаты, медицинские и банковские работники, секретари, водители – это лишь малый список предложений еженедельной газеты. Билл чувствовал себя никчемным, ведь все, что он мог предложить, это силу, которой он зарабатывал последние десять лет. Обведя карандашом подходящие объявления, Бенктон принялся набирать номера телефонов, указанные в газете. Телефон, установленный в холле, ни минуты не простаивал. Билл слышал единственную фразу от всех работодателей: «Извините, вакансия занята!» Иногда складывалось впечатление, что он разговаривает с одними и теми же людьми. Голоса на том конце провода казались похожими друг на друга, а заученная наизусть фраза отказа звучала однообразно и монотонно.

Спустя десятки попыток Билл понял, что это бесполезно. Ему оставалось дождаться Джессику и поговорить с ней. Возможно, на их фабрику требуются сотрудники, хотя объявления из газеты просили не беспокоиться людей, не имеющих опыта.

Солнце, освещавшее комнату утром, теперь рассеивало свои лучи по кухонному полу. Билл, уставший после поисков работы, не выспавшийся ночью, дремал в кресле напротив телевизора. Экран показывал телешоу, где люди могли выиграть огромные суммы денег. Каждый человек понимал, что это откровенное надувательство, но наблюдать за происходящим было весьма забавно. Участники, чтобы урвать лакомый кусочек, порой выставляли себя полными идиотами. За час позора можно было заработать кругленькую четырехзначную цифру, чего хватило бы на пару лет вперед.

Билл проснулся и посмотрел на часы. Половина седьмого. Он проспал почти весь день. Скоро должна прийти Джессика. Бенктон пошел в кухню, чтобы достать из холодильника ужин и разогреть к приходу супруги. Не прошло и десяти минут, как Билл услышал звук подъезжающего к их гаражу «бьюика». Он наблюдал за Джессикой через окно, выходящее из кухни на гараж. Она заглушила мотор, после чего вышла, а за ней вылез и малыш Чарли. Джессика, неся в одной руке пакет с едой, другой рукой нащупала в кармане пиджака ключ. Поднесла его к замочной скважине двери, но та открылась раньше. Перед Джессикой стоял Билл.

– Папа дома! – воскликнул мальчик и подбежал к нему.

Бенктон подхватил сына, посадил к себе на шею и понес в большую комнату. Чарли расправил руки по сторонам и представлял себя самолетом, издавая сомкнутыми губами тарахтящий звук.

– Эмм... А почему ты не на работе? – удивилась Джессика.

– Наш магазин обанкротился, – кричал из комнаты Билл, спуская Чарли на диван. – Всех рассчитали и уволили.

Джессика, уронив взгляд, поставила пакет с едой на кухонный стол. В голове витала только одна мысль – ее зарплаты не хватит на содержание семьи и дома.

– И что ты намерен делать? – спросила она.

– Я обзвонил все объявления. Нигде такие, как я, не нужны. Может, к вам на фабрику требуются люди?

– Билл, но я не занимаюсь подбором рабочих, – возмутилась она.

– Разве менеджеры по кадрам делают что-то другое? – спросил Бенктон, входя в кухню.

– Представь себе! – сказала она, невольно повысив тон. – У меня бумажная волокита по рабочим!

– А почему ты кричишь? – спросил Билл, скинув улыбку с лица.

– Прости, милый, – сказала Джессика. – Я попробую завтра поговорить с начальником, но ничего не обещаю. Сам знаешь, нужен опыт.

– Джесс, я быстро учусь! – убедительно говорил он. – Я думаю, у меня получится.

Джессика взглянула на него, поцеловала в щечку и спокойно ответила:

– Дорогой, я знаю, что ты очень способный. Но этого начальству мало.

Билл в эту минуту переключился на Чарли. Он подбежал к сыну и начал щекотать его за бока. Мальчик хохотал, вырывался и брыкался. Джессика посмотрела на обоих, тяжело вздохнула и вернулась в кухню.

Вскоре из комнаты вернулся Билл. Джессика услышала его сопение за спиной. Он прикоснулся щетинистой щекой к ее хрупкой шее, положил свои руки ей на бедра и начал делать плавные движения влево вправо, влево вправо. Билл представлял себя в танце и мелодично мычал, продолжая управлять талией Джессики.

– Прекрати, – нервно сказала она и отшагнула в сторону. – Что ты делаешь?

– Просто, – улыбнулся Билл. – Тебе не нравится?

– Не видишь, я мою посуду? Мне сейчас не до танцев!

– Тебе, я смотрю, вообще не до чего! – рассердился он. – Последние полгода ты ведешь себя странно, бесишься на ровном месте, срываешься на меня. В чем дело?

– Билл... милый, – успокоилась она. – Прости, не знаю, что на меня нашло. Может, устала.

– От чего? Бумажки перебирать? – взвинтился Билл.

– Что? – закричала Джессика. – Я бумажки перебираю? Да ты не представляешь, чего мне стоит зарабатывать на фабрике эти чертовы деньги. Я, можно сказать, одна тяну всю семью, а ты еще и рычишь. Какой же ты козел!

– А я не тянул семью? Не приносил деньги в дом? Вспомни, кто на себе все держал, пока ты в колледже училась. Если бы я продолжил учиться тогда, то у нас бы дом за долги отобрали. И это я плохой?

– Я не это хотела сказать! – в слезах прокричала Джессика.

– Да пошла ты!

Билл ушел, хлопнув за собой дверью. Он, как и всегда после скандалов, бродил по вечерней улице. Свежий воздух и одиночество успокаивали его.

Билл вернулся, когда все спали. Он тихо прошел в комнату, разделся и лег на диван рядом с Джессикой.

На следующий день она встала как и обычно. Билл еще спал, а Чарли носился по кухне в ожидании любимых панкейков. Джессика готовила завтрак и размышляла, как лучше поступить. Она боялась оставлять сына с Биллом.

«У бабушки Лизы он хорошо покушает и поспит днем, – думала она. – А с отцом неизвестно, чем будет заниматься. Не стоит рисковать».

Билл проснулся с ударом двери. На кухонном столе он обнаружил записку:

«Дорогой, завтрак в холодильнике. Разогрей суп, покушай панкейков и приберись в доме. Целую, Джесс».

Он позавтракал, привел себя в порядок и ушел из дома. Билл знал, что Джессика поговорит на его счет с начальством, но и сам к поиску работы хотел приложить руку. Бенктон ходил по магазинам, продуктовым лавкам, автомастерским и спрашивал, не требуются ли им рабочие. После нескольких часов стирания подошвы о горячий асфальт он вернулся домой.

«Этот город будто проклятый! – злился он. – Неужели совсем никому не нужны рабочие? Магазинов, банков, офисных зданий полно, но нигде не берут сотрудников. Даже на автозаправку кассиру нужен диплом. Видимо, владельцы боятся, что человек без образования не сможет сложить три плюс два или еще чего проще».

Тишину встревожил телефонный звонок. Бенктон подошел к телефону, поднял трубку и произнес: «Я вас слушаю!» На другом конце провода прозвучал милый женский голос:

– Любимый, это Джессика. Я поговорила с начальником. Завтра тебе нужно подъехать на собеседование.

Бенктон обрадовался и начал целовать Джессику прямо через трубку. Он был уверен, что не подведет жену. Повесив трубку, стремительно поднялся в детскую комнату и достал из шкафа костюм, в котором семь лет назад женился на Джессике. Это была единственная одежда, в которой можно выйти, что называется, в люди. Стряхнув с костюма многолетнюю пыль, Билл примерил его.

«Отлично сидит!» – подумал он, оглянув себя в зеркало.

Дождавшись вечером Джессику с Чарли, Билл предложил не ужинать дома, а пойти в кафе. Она нехотя согласилась. К тому же Чарли любил ходить по кафе. Там вкусное вишневое мороженое, его любимый чизкейк и лимонад.

Семья хорошо проводила вечер. Билл рассказывал сыну, как познакомился с мамой, а та в свою очередь смеялась и добавляла красок в истории. Чарли съел три порции мороженого. Джессика запрещала кушать так много, но отец был в этот день добр. Он покупал все, что попросит малыш.

По возвращении домой, Чарли отправился спать в свою комнату наверх. В этот вечер отец попросил его оставить их с мамой наедине. Чарли спал на той самой кровати, которая когда-то принадлежала брату Билла.

Всю ночь Бенктон не мог уснуть. Он думал о предстоящем собеседовании. Джессика на него за это злилась. Он постоянно задавал странные вопросы, начиная от «что обычно спрашивают на собеседовании?», заканчивая «какого цвета носки у вашего начальника?» Это было первое в жизни собеседование для Билла. Он боялся, что оплошает, и Джессике придется всю жизнь содержать их с Чарли.

Утром Билл суетился. В то время как Джессика занималась завтраком, он носился с костюмом и отвлекал ее от дел. Билл не позавтракал, а в машине его желудок начал стонать. Джессика успокаивала супруга тем, что в собеседовании на работу нет ничего страшного. Она просила, чтобы он был собой и не нервничал. Билл заглотил две таблетки успокоительного. Это помогло на какое-то время расслабиться.

Они с Джессикой подъехали к фабрике, расположенной в двенадцати километрах от Райли.

На огромную, как взлетная полоса, автостоянку заезжали десятки автомобилей. Казалось, столько машин нет в самом городе. Толпа народу шла в сторону проходной, за которой возвышалось несколько серых зданий. Из труб, торчащих из крыш, клубился черный дым, запах от которого драл горло и нос. Одно лишь центральное здание, стоявшее впереди, выглядело райским по сравнению с остальными. Центральный офис из десяти этажей виднелся за несколько километров. Сотни больших окон, в которых можно разглядеть людей в деловых костюмах. На крыше громадный логотип в виде иглы воткнутой в моток ниток, а рядом название «ШВЕЙНАЯ ФАБРИКА РАЙЛИ».

Джессика проводила Билла до проходной и исчезла за турникетом в толпе. На пропускном пункте он заполнил необходимые бумаги, после чего охрана связалась по телефону с начальником кадрового отдела. Спустя пятнадцать минут за Биллом пришла высокая светловолосая девушка и увела с собой. Она проводила его на седьмой этаж в кабинет начальника.

Перед Биллом в кожаном кресле сидел Майк Картович. Тот самый Майк-задира из школы. Он выглядел весьма неплохо: дорогой, должно быть, костюм сидел на нем ровно и без лишних изгибов, на рукавах черные запонки, такие Билл однажды видел в ювелирном магазине, и там они стоили кругленькую сумму. Под высоким воротником белой рубашки виднелся засос, вероятно, оставленный женщиной. С последней встречи Майк никак не потерял в фигуре, все также был плечист и строен. Прилизанные назад волосы лоснились, лицо блестело, а скулы неприятно выпирали. Что Майка действительно портило, так это выпуклый подбородок, напоминающий жопу. Во всем остальном он был идеален, как в школьные годы, так и сейчас. Отец, владелец фабрики, пристроил его начальником одного из важнейших отделов. Ни для кого не секрет, что сынок вскоре должен занять место отца. Это было вопросом времени.

– Приветствую! – спокойным тоном произнес Майк. – Я так понял, тебе нужна работа?

Язык Билла онемел. Он и представить не мог, что при таких обстоятельствах встретит главного врага из детства. Бенктон не знал, что ответить. Он хотел уйти, но взял себя в руки. Эта работа для него важнее принципов, поэтому остался и ответил на вопрос:

– Здравствуйте! Да, я ищу работу. Буду признателен, если поможете мне.

Майк засмеялся и встал с кресла. Медленно подошел к окну и начал всматриваться вдаль. Из окна его кабинета виднелись зеленые холмы, за которыми находился город Райли.

– А что ты вообще можешь? – спросил Майк. – То, что ты ныть умеешь, это я знаю! Мне важны твои профессиональные навыки!

Биллу не нравилось, как тот с ним разговаривает, но он пытался совладать с пламенем, разгорающимся внутри.

– Я многое могу! – твердо ответил Билл. – Быстро учусь и все запоминаю. Я не разочарую вас.

Майк оценивающе посмотрел на Бенктона, после чего позвал секретаршу. Та вошла.

– Какие вакансии у нас свободны? – спросил он, не отводя надменного взгляда от Билла.

Она заглянула в папку с листочками и сказала:

– Фабрике сейчас нужен оператор производственной линии.

Майк поблагодарил секретаршу и продолжил беседу с Бенктоном. Он холодно задавал вопросы на разные темы, а Билл уверенно отвечал. Рассказал ему, где и как работал, что может, по сколько часов готов трудиться, как часто пьет и как уживается с людьми.

Спустя полчаса беседы Майк сказал:

– Завтра приедешь со всеми документами. Тебе покажут твое место и выдадут спецодежду. Но учти. Если хоть одно замечание будет, то вылетишь отсюда, как пробка.

Билл собрался уходить, но Картович остановил его вопросом:

– Бенктон, это твоя жена у нас работает?

– Да! – ответил Билл.

– Хорошенькая! – натянув улыбку, произнес Майк.

Билл вышел за территорию фабрики и стал дожидаться ближайшего автобуса, следовавшего из Нилза. Бенктона настораживало то, что он встретил недруга, о котором давно забыл. Билл считал, что опустился в его глазах до уровня сточных вод.

Вернувшись в город, Биллзаскочил в ближайший магазин, чтобы купить фруктов и вина. Он хотелотпраздновать с семьей то, что его приняли на работу. В душе он радовалсяэтому, но Джессике о Майке рассказывать не намеревался. Он пытался не думать онем, ведь тот сидит в своем кабинете, а работать придется вдали от него. К томуже, кроме как при трудоустройстве и увольнении, ему с ним вряд ли доведется встречаться.