Глава 2
Люди небольшимигруппами выходили из массивной крепости,в которой располагалась штаб-квартирагвардии Одрина.
– Ден, апочему ты сказал, что дарман не совсемправильный термин? Я думал, всех маговтак называют. – Акум с любопытствомсмотрел на Дена. Юноша из простой семьина самом деле не так-то много знал отонкостях высших сословий. Его никтоэтому не учил, да и он раньше особо неинтересовался, но со временем сталпонимать, какие преимущества дают знанияо своём противнике.
– Во-первых,слово «магия» в приличном обществелучше не использовать. Если ты называешьчто-то «магией» значит, ты признаёшьсяв том, что не знаешь, как это работает.А для нас - учёных, исследователей,инженеров это чуть ли не самое страшноеоскорбление. Я иногда использую его вшутку, но это, потому что я умею шутить.– Толстяк подмигнул Курту и Марише,которые шли рядом с ним. Курт как всегдазакатил глаза, а Мариша улыбнулась. Внескольких метрах впереди заместительЧавес, активно жестикулируя, о чём-торассказывал капитану Дубову, которыйизредка поглядывал назад, чтобы рядовыеза спиной Акума не отставали от колонны.
– А во-вторых?Можно в двух словах.
– В двухсловах? – Хитро улыбнулся Ден. – Дармаи мантра. – Сказал он, и с хитрецой вглазах стал выжидающе смотреть нарастерянного Акума.
– Ну... я имелввиду не буквально «в двух словах».Можно как-то поподробнее?
Ден рассмеялся,разгладил балахон, складки которогопокоились на вздымающемся пузе весельчакаи начал объяснять.
– Дарма имантра это два основных понятия, которыетебе нужно знать. Первое, и самое важное,это дарма.
– Из-за неговас называют дарманами?
– Верно.Дарма – это энергия, которая неразрывносвязана с жизнью, но, что более важно,она может изменять свою форму ипревращаться практически во всё, чтоугодно. В своём естественном состоянииона нейтральна. Словно воздух, ты егопочти не чувствуешь, но знаешь, что онзаполняет всё вокруг, и поддерживаетжизнь внутри тебя. Поскольку дармасвязана с жизненной силой, живые существа,люди, например, являются как бы... сгустком,сосредоточением дармы. И она, сплетаясьс их жизненной силой, становитсяособенной, их собственной дармой. Чемсильнее жизненная сила человека, тембольше запас его дармы.
Они повернулиза угол, вслед за капитаном и егозаместителем. Улица Вишен была оченьаккуратна и чиста, как и большинствоулиц Одрина. Пёстрая картина фасадов,различающихся по форме и цвету, разныхматериалов и фактур, небольших уютныхдомов, поднимавшихся к небу не выше трёхэтажей. Смешение восточных и западныхстилей, множество лавок, дорогих ательеи магазинов, банков и гостиниц, гомонлюдей, снующих между лавочек и деревьев,облокачивающихся на статуи и спешащихпо своим делам. Всё это дышало жизнью инаполняло энергией.
– Среди всехлюдей, наделённых дармой, всех-всехлюдей на земле, – Продолжал с энтузиазмомДен, – есть особенные люди, которыемогут изменять её нейтральное состояниеи придавать дарме... форму. Например,форму огня, или воды, ветра, молнии илиземли. Или придать ей более сложнуюформу материи - острые лезвия, каменныестены... Можно придать дарме ещё болеесложную форму – создать жизнь, густойлес или дикого зверя, или даже... человека.– Широко открытыми от благоговенияглазами он взглянул на удивлённогоАкума.
– Как... кактакое возможно? Я никогда ни о чёмподобном не слышал. – Ещё большезапутавшись, спросил Аким.
– Да. Всё нетак просто. – С грустью ответил дарман.– Как правило, жизненная сила сливаетсяс дармой человека так, что он можетизменять её форму только одним способом.Например, придавать своей дарме толькоформу ветра или только форму молнии.Такое умение называют искусством формы.
– Ты ведьговоришь о пяти великих Домах. Они могутиспользовать только одну форму?
– Да, онимогут изменять форму, например, водысамыми изощренными способами, но выйтиза рамки этой формы, к примеру, придатьсвоей дарме форму земли, не смогут. Изэтого правила тоже есть исключения, носейчас не об этом.
Акумнастороженно взглянул на собеседника.«Не нравятся мне эти исключения...».
– Дарму,которая принимает форму огня, воды,земли, ветра и молнии называют мантрой,а тех, кто её использует мантраями. Этопять самых распространенных среди людейумений придавать форму. Поэтому пятьДомов возвысились, отодвинув или подчинивсебе малочисленные Дома камня, песка,железа и других. Проще говоря, дарма этонейтральная энергия, а мантра - это еёпроявление в одной из стихий.
– Ладно, этобыло сложно, но общий смысл я понял. –Вздохнул Акум. – Я не понял только,почему тебя нельзя называть дарманом.
– Помнишь,я говорил о более сложных формах дармы?Есть люди, у которых талант к этому. Онимогут не только очень круто и масштабноиспользовать мантру, но и придаватьсвоей дарме более сложные формы. Например,энергетический барьер, или управлениемеханизмами, как тот томун, что заставляетводу в часах литься ровно по секунде,минуте и часу в каждой секции. Да, эташтука называется «томун» - списокинструкций, программ, которые контролируютпоток и форму дармы, записанных наспециальной бумаге или прямо внутрипредмета, как с часами, например. Свети тепло в домах, подъёмные механизмы,тройной сбор урожая. Всё это тоже форминг.Ну, или заклинание, заклятье, волшебство,если говорить языком магии, чего я тебене советую. – Наставительно поднявпалец, поучал своего коллегу Денеб.
Небольшаяколонна из гвардейцев прошла уже половинуулицы Вишен, одной из главных улицгорода. Капитан не соглашался с Чавесом,отрицательно качая головой, а тотпринялся ещё сильнее жестикулировать,явно получая удовольствие не отрезультата, а от самого процессадружеского спора. Над ними возвысилосьбольшое, четырёхэтажное здание,перекрывающее тенью почти половинуулицы. Крепкое, дорогое, солидное.Большие, искусно выполненные буквы нафасаде извещали: «Банк Мон-Цисарж».
Капитан вочередной раз обернулся проверить, нерастянулась ли колонна, скользнулвзглядом по шикарному зданию, на секундуостановил взгляд на Марише, после чегоей показалось, что он старается несмотреть ей в глаза. Один из мелкихбанковских служащих, выполняющий рольшвейцара, и статные, хорошо вооруженныеохранники с логотипами банка на бронеих экзоскелетов, уважительно поклонились.Со стороны можно было подумать, чтослужащие банка отдают дань уважениягвардейскому подразделению, но взглядих был направлен только на Маришу. Тапокраснела и была готова провалитьсясквозь землю. Ей казалось, что всесослуживцы осуждающе смотрят на неё,порицают, будто она заняла место,предназначавшееся кому-то другому. Куртлегонько ткнул её локтем в плечо.
– Не тушуйся.
– Ага. – Сулыбкой и облегчением ответила она.
Ден прищурилодин глаз и задумчиво поскрёб подбородок.
– Ну вот тебеещё примеры. Ближе к моей области. Сложныйформинг используется в изготовлениидоспехов. Вот как раз в доспехах Маришиустановлена индивидуальная боеваясистема «Требушет» для стабилизации,улучшения прицеливания, дальности имощности стрельбы из лука. – Он, нестесняясь, стал отгибать щиток на плечеМариши, показывая маркировку на внутреннейстороне с цифрами, буквами и шифрами. Акум смог разобрать только надпись«Корпорация Бунко» вокруг непонятногосимвола.
– Ты кудасвои ручонки тянешь? – отпрянула отнего Мариша.
– Да успокойсяты. В разработке этой системы принималучастие мой отец, когда «Бунко» привлеклиего для проектирования своей первойлинейки экзоскелетов.
– Я тебе неэкспонат. – Вздёрнув носик, она отошлаподальше от Дена, мельком поглядываяна него.
– Да ладнотебе. Между прочим, «Требушет» позволяеттебе избежать деформации позвоночника,костей запястья, кистей, суставов и ещёкучи неприятных вещей, которые появляютсяпри постоянном использовании мощноголука. Эта система также обеспечиваетсинхронизацию мантры владельца сдоспехом, а затем и с его оружием, позволяяпридавать стрелам особые свойства.Например, твои гидроударные стрелы,Мариш. Следовательно, у тебя модель Е8– совместимая с водной мантрой.
– Вообще-тодесятая, если я не ошибаюсь. Её ещё нетв продаже, но мои... ну, в общем... она уменя есть. Хотя покупали целиковый сетот «Защитника», но это единственныйкомпонент от «Бунко» в этой сборке.
– Ну, признайся,только из-за Бунковского «Требушета»и взяла его, да? – С толикой самодовольстваспросил Ден.
– Этофлагманский комплект от «Защитника»,кто бы не хотел такой? Мой, конечно,сделан на заказ. Но всё равно лучшийсет, чем они, никто не соберёт.
– Я слышал«Странствующий рыцарь» делает неплохиекомплекты. – Оживился Курт.
– А, – махнуларукой Мариша, – Для лучника ни однойнормальной сборки нет.
– У«Странствующего рыцаря» был классныйсет - «Громобой». По заявленнымхарактеристикам их сплавы от «Рёнкаку»повышали мощность электрической мантрына двадцать процентов! – С возбуждениемрассказывал Курт.
«Кажется яздесь лишний. Эту светскую беседу я несмогут поддержать в любом случае»подумал Акум, и стал потихоньку отдалятсяот шумной троицы.
– Но в итогемы решили взять сборку со сплавами от«Ёшибы». Всё-таки она пока считаетсянадёжнее. – Без энтузиазма закончилКурт, оглядывая свои доспехи, словнопытался оценить, стоило ли их действительнопокупать.
– Так,погодите. Я вообще-то рассказывал промантру и дарму. – Начал наводить порядокДен. – Акум, скромняга, куда ты ушёл?
– Ээ... ну...я всё равно в этом ничего не понимаю. –Ему стало действительно как-то неловко.Он, смущённо почёсывая затылок, вернулсяк друзьям.
– Про дарманов,если коротко. Тех, кто использует сложныеформы дармы, называют дарманами, хотяпо сути дарму используют вообще все,только на более простом уровне. Поэтомуправильнее говорить не дарман, а мастерформинга. Вот.
– А нельзябыло сразу так сказать? – Поднял бровьАкум.
– Можно. –Уверенно ответил Ден. – Но ты бы ничегоне понял.
Они подошлик концу улицы Вишен, где пешеходноедвижение растворялось, уступая местомногочисленным столбам, стойбищам,местам для привязи, поилкам, кормилками башенкам бункеров, торчащим из подземли вдоль оживлённой дороги. Недалекоот выезда на дорогу, у небольшогопрудика, который можно было спутать сразросшейся лужей, окаймлённой деревьями,солдат в гвардейской форме держал запривязь быковолка, и с удовлетворениемсмотрел на приближающуюся колоннубойцов. Здоровенный, под два с лишнимметра в холке быковолк нервно мотнулрогатой головой, клацкнул длиннымирядами острых зубов, и полоснул по землемогучей лапой с солидными когтями,оставив глубокие борозды в утоптанномгрунте.
– Ну-ну, тише,тише – похлопывая быковолка по спине,сказал гвардеец. Зверь негромко зарычалв ответ, но встал спокойно. – Капитан,мы уже заждались. Транспорт готов, всёв порядке.
В несколькихметрах впереди другие гвардейцы началивыводить гигантских ящериц с собачьимиголовами и фургонами на широких спинах,чтобы пересадить на них прибывшихгвардейцев. Язык свисал из улыбающейсязубастой пасти. Большие круглые глазавосторженно смотрели на людей, ожидаяновой игры или быстрого бега. Головарезко поворачивалась на бок, звонкошлёпая длинными ушами по чешуйчатойкоже собаящера, покрывавшей всё тело,вплоть до мокрого носа. Две пары широкорасставленных ног поднимали длинную,широкую спину животного на высоту почтиполутора метров над землёй. Хрящи икости на спине выступали из тела,поднимались вверх и плотно соединялисьс объёмной деревянной основой, образующейнебольшие щиты вдоль всего корпуса побортам, сзади и спереди, прикрывающиеместа для сидения внутри фургона инебольшие выступы, чтобы стоять снаружи.Внутри деревянного корпуса на спинесобаящера могли свободно разместитьсядесять человек. Борта со щитами прижелании поднимались почти в полныйрост, имелся раскладной столик, небольшиетумбочки и шкафчики, и складная крышас тентом, на случай непогоды. Кабинкатварника, управляющего животным, снебольшой перегородкой от основногопомещения, немного выступала спереди,давая достаточно места, чтобы подвижнаяголова собаящера не стукалась об неё.Гладкий, толстый хвост зверя веселомотался из стороны в стороны, грозянасмерть зашибить рассеянного прохожего.
Гигантскиеживотные присели, отодвинув ноги ещёдальше от тела, едва не касаясь земличешуйчатыми животами. Отряд Дубоваторопливо начал забираться внутрьфургонов. Акум одним из последнихзабрался на спину зверя по специальнымухватам на его массивных ногах, ухватилсяза бортик фургона и запрыгнул внутрь,гремя доспехами. Собаящер выпрямилсяпосле команды тварника, придвинув ногиближе к телу, что уже больше походилона расположение ног собаки, веселопотянулся, чуть не уронив гвардейцевна своей спине, и резко замер. Тёплаякуча плюхнулась на землю позади хвостаживотного. Раздался характерный звук,а чуть позднее и запах.
– Вот чёрт.– Скривился капитан. – Обязательнобыло дожидаться, пока мы сядем в фургон?Да, животина?
– Ну... отэтих приседаний у него кишечник начинаетактивнее работать... – Начал объяснятьтварник.
– Всё, хватит.– Махнул на него рукой Дубов. – Каждыйраз одно и то же. Поехали быстрее отсюда.
Работники вспециальной форме и масках, дежурившиенеподалёку, быстро переложили большимилопатами тёплую зловонную кучу в тележкуи отвезли её к ближайшей башенкеподземного бункера, открыли задвижкуи выбросили содержимое тележки вподземное хранилище. Затем плотнозакрыли задвижку башенки, чтобы запахоттуда был не таким сильным, и вернулиськ своим местам в теньке, подальше от ужепочти летнего солнца и столь надоевшегоим запаха. У них была минутка для отдыха,пока одно из тысячи животных, сотенвидов и размеров, проходивших, проползавшихи пробегавших здесь каждый день, неопорожнит содержимое своего кишечникана эту прекрасную, чистую и аккуратнуюулицу, которая оставалась таковой толькоблагодаря их неприятной работе.
Акумрассматривал удалявшиеся силуэтырабочих и думал: «Вот чем должны заниматьсялюди моего происхождения, а не ехатьверхом на собаящере в гвардейскихдоспехах на груди и с острым мечом напоясе. Интересно, как бы смотрелся Курт,убирающий дерьмо за гигантскимиящерицами?»