Вспомни прошлое
Смерть шагает по свежим следам ловко и быстро, как черная кошка. Колючие ветви огнем опаляют кожу, оставляя за своими ласками кровавые росчерки на коже. Собственное тяжелое дыхание разносится в ушах неприлично громко, заглушая звуки тяжелых шагов. Собственных шагов. Удушающая тишина, самая противная в своем проявлении, держит в плену, выдавая даже стук сердца.
Не оглядываясь ни на мгновение фигура в черных одеяниях пробирается между деревьев, дыша как загнанный пёс. Страх льдом сковал кровь, болью отдавая в легкие и горло. Он не знает от чего бежит, но уверен - это смерть. В любом ее проявлении, что бы сейчас не прожигало его спину взглядом - это его смерть. Как огромный хищник, насмехаясь со стороны, играется, чтобы оттянуть момент. Казалось, еще мгновение и огромная лапа откинет в сторону, ломая кости, заставляя захлебываться криком, отчаянно менять путь побега. А когда эта игра закончится, то острые зубы вопьются в теплую плоть. Вот сейчас. Сейчас. Сейчас!!
- Мама! - детский всхлип подкосил ноги, заставляя от неожиданности запнуться и проехаться тонкой кожей щеки по жесткой коре дерева. А после отчаянно пытаясь найти точку опоры, приваливаться к ней спиной, сползать вниз, садиться на ледяную землю, жмурится от страха, - Мамочка, где ты?!
Тело сковало, он не в силах бежать, оцепенение безжалостно затянуло в свои объятия. Черный ворон с шумом приземлился прямо напротив, возникнув из пустоты. Любопытная морда завертелась, разглядывая его лицо, покрытое грязью, подсыхающей кровью и страхом, которое ничтожно исказилось, когда птица, наклонившись, потерла клюв об упавшую ветку, чтобы после разинуть его для крика:
- Где моя мамочка? Помоги найти мамочку! - взмолился детским истеричным голосом ворон, резкими движениями ни то подходя, ни то подпрыгивая ближе, - Мне страшно, страшный бр...
Выстрел ружья громом и эхом разрезал воздух. Неприятный запах ударил в ноздри, а щекотнувшее ладонь воронье перо, заставило вновь распахнуть глаза, автоматически сжавшиеся от шума. Гарь, порох и черная вуаль перед глазами, а после - безжалостный удар об дерево. Что-то мощным толчком откинуло его голову назад, тут же растворившись как мираж. В мгновение пропали и запах, и перья, и ощущение присутствия чего-то инородного, лишь боль в затылке напоминала о произошедшем. Мужчина шумно выдохнул, прижимая ноги ближе к себе и вглядываясь в сгущающийся туман. Вновь тишина и лишь стук собственного сердца.
- Что тебе нужно?! - Голос прозвучал жалко, истерично, слишком по-детски, но это все, на что хватило собранного мужества.
Что-то хрустнуло над головой, а следом огромная теплая капля стукнула по лбу, густой полосой стекая по лицу. Металлический запах ударил в нос. Капли наращивали свой темп, дойдя до густого ливня. Одежда потемнела и стала тяжелой, слишком тяжелой для воды. Взглянув на свои руки мужчина рассмотрел то, что тут же заставило проглотить собственный язык.
Тихий глубокий смех раздался со всех сторон и нигде одновременно, будто он находился в его собственном сознании. Сумасшествие. В шум начали вмешиваться то ли крики, то ли карканье, в которых различалось "Беги! Беги!". И он вскочил, готовый сигануть в пустоту, лишь бы подальше отсюда, но очередной сильный толчок сбил с ног, в этот раз боль вспыхнула в боку. Неловко поднимаясь и не успевая осознать с какой стороны на него напали, мужчина тут же завалился вновь от очередного удара. Тут же пинок в бок перевернул тело на спину, прижимая к корням дерева, больно врезавшимся в позвоночник. Чья-то мощная нога, наступив на грудную клетку, удерживала на месте. Вскрик боли всколыхнул кадык, который напоролся на лезвие приставленного клинка.
- Давно не виделись, - спокойно и меланхолично, будто за дружеской беседой, произнес голос незнакомца, - Винсент.
Винсент сощурился, рассматривая представший незнакомый силуэт в черных одеждах. Он не видел лица, хоть оно и не было ничем скрыто. Выделялись лишь угольно-черные глаза, прожигающие насквозь, а вокруг пелена.
- Отстань... От меня, - приложив большое усилие просипел тихий голос в ответ, чем вызвал лишь очередную волну смеха, а нога стоявшая на груди, вжалась сильнее.
- Ты не уйдешь от этого. Я знал, что ты объявишься, знал что мы встретимся, ведь ты...
- Заткнись! - Винсент ладонями схватился за лезвие меча, приставленного к горлу и разрезая о края плоть, из всех сил попытался сдвинуть его с места, но тут же множество теней вынырнули из пустоты и сцепились на теле, не позволяя шевельнуться. Кровавые, полусгнившие руки, торчащие из земли, распяли, утягивая к себе, в холодные недра земли.
- Тебе никогда не жить той жизнью, которую ты строишь, - уже злобно прошипел незнакомец, опуская свое лицо ближе. Давление ноги увеличилось, боль заставила взвыть, Винсент мог поклясться, что слышит хруст собственных костей, - Я это обеспечу.
Меч вонзился в горло.
- Винсент! Ты нас перепугал!
Мутные силуэты танцевали перед ним. Ошарашенно заморгав, Винсент ощутил на глазах обжигающие капли слёз. Спешно стирая их, мужчина пытался вспомнить что есть реальность и кто вокруг, пока на фоне неразборчиво возмущались высокие голоса. Ладони тряслись и взгляд сфокусировался на них, уходя в мысли о том, какой же чудак додумался приклеить к нему эти странные пятиконечные штуки, так забавно двигающиеся от его мыслей. Что-то прямо внутри перекатывается, сжимается, перебирается, как чужой организм. Это успокаивало, утягивало, пока что-то не схватило с силой его лицо, разворачивая в сторону огромных глаз. Интересно, его пальцы такие же мягкие и горячие?
- Это небо или преисподняя? - слова с болью и хрипом вырвались из саднящего горла.
- Совсем дурной? - неприятно вскрикнула женщина, тут же насильно тыкая к сухим губам небольшую глиняную кружку, которую пришлось неловко осушить, в ином случае рискуя захлебнуться от настойчивого вливания жидкости.
Винсент скривился, и дернулся в желании вывернуть желудок, но ему тут же откинули голову, удерживая на месте. Пришлось сглатывать эти помои повторно.
- Ты меня убить собралась?! - очнувшись вскипел мужчина, чуть ли не подскакивая с места, но вовремя одумавшись, поймав как резко исказилось лицо с заботливого и тревожного до потемневших омутов, вселяющих ужас. Возмущаться тут же перехотелось, - Извини, Гвин..
Сердить Гвин - было одновременно и противозаконно и опасно для жизни. Местная целительница обладала исключительным характером, в котором наиболее явственно отражались все прекрасные черты волевых женщин. Она была нежна и заботлива, с мягким телом, облаченным в белые шелка, с наливными розовыми щеками и ореховыми глазами. Как большая полярная сова, она порхала в своем маленьком убежище, смотря на мир через смешные круглые очки, но стоило ее разозлить, то вся доброта рассеивалась. На смену нежности приходила ледяная строгость. Кто видит ее первый раз в милости, не верит историям про ее вспышки гнева, а кто видел в гневе, пугается еще долго. Винсент ее не боялся, но определенно точно уважал настолько, чтобы не желать ее расстраивать.
Гвин лишь почему-то болезненно усмехнулась его выходке, потирая внутренние уголки глаз большим и указательным пальцами. Очки немного приподнялись, из-за чего явственнее стали бросаться в глаза глубокие морщины и небольшая россыпь пигментных пятен.
Мужчина шкодливо смутился. Последнее время заклинатели все чаще стали возвращаться с миссий с серьезными ранениями и у женщины становилось меньше времени на сон и отдых. Алые росчерки на рукавах, что являлись знаменем целителя клана, смешались с бурыми и плотными пятнами засохшей крови. Но вот что именно он забыл тут, Винсент все еще не понимал.
Из умиротворения вырвало резко возникшее копошение, от которого Винсент тут же рефлекторно подскочил, увереннее садясь на кровати, и вскидывая сжатую руку с несуществующим мечом вперед. Но увидев испуганно отпрянувшего ребенка, тут же растерялся вновь. Разлитые капли напитка впитались в простынь. Ошарашенный ребенок вообще казалось еще немного и упадет в обморок, уронив поднос, до побелевших костяшек сжатый в руках. Бледное лицо на фоне черных растрепанных лохм казалось не живым и Винсента что-то сильно кольнуло изнутри. Оценив серые грубые одежды, заклинатель сразу прикинул, что это ученик, но так и не смог понять кто перед ним стоит, мальчишка или девчонка. Слишком мал был возраст, чтобы уловить отличия.
Гвин мягко улыбнулась, подняв с кровати опрокинутую кружку, и ставя на стол, к слову бросила:
- Это Флинт, мой новый ученик, - последние слова были сказаны неуверенно и на то были причины. Ученики в клане заклинателей всегда имели тенденцию большой текучки. В силу специфики обучения, набор велся среди детей 6-8 лет, имеющих врожденную предрасположенность, но большинство из них радовались и тянулись к клану лишь в начале, пока не осознавали всей сложности и специфики профессии. Большая часть отчислялась в первый же год с блокировкой внутренней магии, что позволяло контролировать и не распространять количество недоучек, которые потом не помогали своей силой, а вредили. Ученики целителя имели статистику в два раза плачевнее. Туда и шли не так охотно, потому что это стереотипно не казалось таким интересным и уважаемым, а кто приходил, убегали еще быстрее, не выдерживая объемов информации и тех ужасов, что им приходилось видеть на практике.
Винсент заинтересованно осмотрел ребенка, принимая из его рук поднос с едой. Есть не шибко и хотелось, особенно ЭТО, но он вежливо начал ковырять комочки в каше, из всех сил пытаясь делать вид, что намеревается ее проглотить с минуты на минуту, параллельно переключая внимание уже сидящей напротив Гвин, которая пила тоже что-то вонючее из своих трав.
- Как тебе дается учеба, будущий целитель? - Винсент тут же отметил, как на бледном лице вспыхнул румянец, а черные глаза зажглись огнем. И куда делась его робкость?
- Господин, прошу, не называйте меня целителем! Я помогаю Гвин, но потом.. Я... Я обязательно стану воином! Я вырасту и стану самым сильным заклинателем клана Алых волков! Обязательно! - Заклинатель нервно сглотнул. Странные картинки наслоились на образ нового знакомого, бросая в болезненный холод. Гвин казалось не заметила его перемены, весело опережая с ответом:
- Заклинатель должен уметь держать себя в руках и быть скромен, а ты сейчас не справился ни с тем, ни с другим!
Мальчишка покраснел еще больше, становясь все эмоциональнее и громче:
- И все же...!
- И должен уважать старших и вести себя прилично, - прервала возмущения Гвин, тут же довольно приподнимая подбородок, при виде стушевавшегося мальца.
Винсент даже сам не заметил, как мягко улыбнулся их перепалке, возвращаясь в реальность.
- А ты тоже не расслабляйся! Еще один ребенок, думаешь я ничего не вижу? Ешь! - тут же как шкодливому коту прилетело мужчине. И это еще Гвин в хорошем настроении, а его уже который раз отчитали. Пока заклинатель все же неохотно поедал что-то вновь травяное и вонючее, в шаге от того, чтобы отключиться уже от этого вновь, ворчащего что-то себе под нос мальчишку спровадили, загрузив исправительной работой. Тишина продлилась недолго, целительница, ловко закинула ногу на ногу, покручивая кружку у себя перед носом, изучая собеседника через пар от нее.
- Что тебе снилось? - все же подняла эту тему вновь.
- Я не запомнил, - даже не задумавшись, автоматически выплюнул в ответ ложь, но тут же почувствовал, что ему не верят и виновато добавил, - Но что-то очень неприятное.
Говорить правду совершенно не хотелось. Хоть это и был всего лишь кошмар, но казалось, что если Винсент его озвучит, то это будет сродни встать нагим посреди поселения. Но прожигающий серьезный взгляд буравил, прожигал, хотелось спрятаться от него. Словно женщина все знает, все сама видела и сейчас внутренне осуждает, презирает. Но откуда такое чувство? Ведь на деле, ничего плохого он не сделал. Но вопреки ожиданиям, она лишь перевела тему:
- Винсент, ты помнишь что произошло перед тем, как оказался у меня?
- Нет, я хотел спросить у тебя, - мужчина через рвотный порыв сглотнул последний комок каши и тут же напрягся, пытаясь прокрутить последнее что он помнит в памяти. Головная боль усилилась, но проявилась не только она, следом всплыли смазанные картинки прошлого, - Хотя знаешь..
* * *
- Винсент! - окликнул строгий женский голос, - Где тебя, бес побери, носит?
Мужчина в черных одеждах и длинной, алой, словно пламя, накидке, даже не дернулся, полностью погрузившись в тренировочное сражение с младшими братьями клана. Черные свободные штаны покрылись пылью, но она была не сравнима, с грязными и помятыми одеждами соперников. Недавно сдавшие первый свой экзамен подростки, грубо отбрасываемые в разные стороны, собрали на себя все что можно, вплоть до мелких сухих палок, застревающих в их собранных волосах. Не смотря на грубые и болезненные удары от старшего брата, ребята с горящими глазами продолжали подниматься на ноги и атаковать его со всех сторон. Они только недавно сменили серые одежды на черные, получив право тренировок на старшем поле и воодушевленные своим новым положением готовы были и к ужесточениям сражений.
Винсент не мог пройти мимо них, их внутренний максималистичный огонь, отзывался детским азартом и в нем самом. Лишенный однажды права носить оружие, он искал любой повод участия в тренировках. Легкий деревянный меч, вел его сам. Он не сражался, он танцевал. Танцевал, дурачился, выписывая пируэты в толпе и нанося удары, параллельно блокировал приходящиеся атаки, отбрасывал соперников по углам поля. Сражение было само по себе для него чем-то, что пробуждало внутреннюю энергию, а когда соперники отдаются бою всей душой, то и твоя собственная горит в такт им. Младшие братья видели цель - им нужно было хотя бы раз "ранить" Винсента своим мечом, но пока никому этого так и не удалось. Хоть и стоит отметить, что для зеленых заклинателей они были очень хороши. Стоит им вырасти и они точно станут сильнее нынешнего поколения. Возможно на закалку детей сказались смутные времена в которых они были рождены и взрощены.
Бывший воин чувствовал пространство, он был нигде и везде одновременно, заставляя братьев выдыхаться и врезаться друг в друга в попытках загнать в его в угол, но стоило кому-то хоть немного приблизится кончиком меча к этой бестии, как радостно взвизгивали все, а Винсент продолжал немного поддаваться, чтобы вдохновлять их этими маленькими удачами.
Вот в него устремляется меч справа и он ловко кооперируется, но в тот же миг перед глазами темнеет. Уже наугад и звук он блокирует удар, но тут же росчерком кто-то проходится мечом по его ноге. Вокруг разносятся радостные возгласы, которые сопровождаются глухими ударами падений и тяжелым дыханием. Стягивая с глаз шелковый черный платок и осматривая тренировочное поле, мужчина ехидно подмечает устало распластавшихся по полю детей. Возможно он перестарался, раз у них нет сил даже порадоваться успеху. Но тут же по затылку приходится болезненный удар и из его рук выдергивают платок, возвращая себе и повязывая на плечи. Девушка готова убивать.
- Сестра Ли! Благодаря Вам мы сразили старшего брата! - раздается уставший полуживой голос, но заклинательница на него не оборачивается, продолжая взглядом осуждать Винсента.
- Это был нечестный удар. Заклинатели нашего клана должны блюсти правила дружеского боя. Всем вам 10 кругов бега в наказание. А Винсента я забираю!
Под удрученные стоны Ли быстрым шагом удаляется с поля, уверенная в том, что теперь то за ней точно следуют. И за ней следуют. Неохотно перебирая ногами и косясь назад, но слушаются. Удалившись на достаточное расстояние девушка резко оборачивается, заставляя спутника затормозить.
- Винсент, ты лучше меня знаешь ситуацию, в которой находишься, - обманчиво спокойно, но с долей жалости, улавливая которую, Винсент привычно сдерживает недовольство, - Как можно так безалаберно относится к собственной церемонии? Ты должен был уже с рассвета стоять у порога храма ожидая начала, а не заставлять Главу отправлять меня таскаться по клану, вылавливая тебя как сбежавшего пса...
- Прости, Ли, я не хотел доставлять тебе проблем, но я не сказал бы что опаздываю, разве нет? - Винсент расслабленно заправил выбившиеся передние локоны волос за левое ухо, легким движением проведя второй ладонью по длинным прядям хвоста сзади.
Сестру бесило его спокойствие и безалаберность, но это замечание все же заставило немного стушеваться.
- Времени осталось не так много, - проворчала она себе под нос, отводя взгляд, - Глава сказал, что тебя нужно привести и я выполняю. Он был уверен, что ты не придешь вовремя и оказался прав. Ты ведь вообще ничего не слышишь, когда играешь с детьми.
Винсент задумчиво перевел взгляд на темнеющее небо и не желая продолжать обсуждение, покорно согласился:
- Да, спасибо тебе. Я сейчас же пойду к нему.
- Переоденься в начале! Ты должен быть...
- Весь в алом и чистом, знаю. Ну, я побежал! - Винсент ласково подмигнул, тут же шустро сваливая под ворчание, пока младшая заклинательница не вспыхнула вновь.
Винсент завис напротив храма минут на 15, не меньше. Он стоял на одном месте, вальяжно облокотившись о стройную молодую яблоню, так, что со стороны их можно было описать как олицетворение умиротворения, но на самом деле за этой расслабленной позой таилось напряжение. Он всё же опоздал и продолжает опаздывать. По пути сюда он еще несколько раз отвлекся на разговоры с детьми, лицезрение растений и встречающихся камней, а когда все же пришел, то испытал разочарование, что путь так короток.
Глава ждал его прямо там, за стенами этого белоснежно-алого храма и это неимоверно душило. Приди он сюда в других обстоятельствах или будь на его месте кто другой, то точно был бы очень рад. Медленно вдыхая прохладный вечерний воздух, заклинатель все же с усилием отстранился от яблони, напоследок нежно погладив ее кору ладонью.
Неохотно шагая вперед, прямо к резной двери с барельефами красных горных волков, он напрягал всю свою силу воли на успокоение внутреннего шторма. Нервно отряхнув пыль с черных штанов, потянулся к ручке. Но в последний момент вытянутая рука зависла в воздухе. Покосившись на свою ладонь, которая трусливо дрожала, заклинатель с ненавистью прожигал ее взглядом, будто это и не его часть тела вовсе. Что-то инородное, слишком слабое и никчемное, чтобы быть им. Вторая, уже точно его ладонь, с ненавистью вцепилась в повисшую слабачку, ногтями с силой проходясь по тонкой коже и рассекая ее до полос и лопнувших капилляров. Небольшая волна боли отрезвила, тут же заставляя разъединить кисти друг от друга и отшатнутся от двери. Вернутся к ней вновь стало легче, как и все же коснуться холодного металла. Осталось повернуть ее и потянуть на себя. Еще немного и он сможет. Вновь глубокий вдох и вновь боль, в этот раз сильнее, пронизывающая правую ладонь. Металлический браслет змея, обвивающего запястье, раскалился, заставляя сильнее сжать ручку и все таки открыть злосчастную дверь.
Винсент мысленно выругался, все же проходя внутрь храма.
* * *
- И больше ничего не помнишь? - разочарованно настаивала Гвин, будто у нее вырвали из рук книгу прямо на самом важном и интересном моменте. И Винсент ее понимал.
Но Заклинатель к ее разочарованию лишь отрицательно покачал головой.
- Потом я проснулся тут и пытался понять где я и кто я, - вымученная извиняющаяся улыбка росчерком прошлась по лицу.
Целительница устало откинулась на спинку стула, вновь потирая уголки глаз. В последнее время этот жест стал все чаще у нее проскальзывать. Воцарилось молчание, но для Винсента оно было комфортным. Пока собеседница ушла в размышления, он немного расслабился. Поддерживать разговор сейчас было сложно, ему на самом деле хотелось лишь остаться в тишине. Но нельзя. Судя по всему он и так принес с собой в эту хижину множество хлопот, оставить без ответов того, кто о тебе заботился все это время - было слишком неуважительно. Прикрыв глаза и облокотившись спиной на теплые бревна стены, он расслабился. Но лишь для того, чтобы спустя время вновь открыть глаза и напрячься, когда Гвин заговорила:
- С самого момента, как ты пришел к нам, было понятно, что ты та еще заноза, но с годами и десятилетиями не смотря на твою мудрость и уравновешенность, ты не перестаешь удивлять и шокировать..
Винсент нервно ухмыльнулся, чувствуя нарастоющий дискомфорт, но не смея перебивать.
- Вот и в этот раз ты та еще загадка, - Гвин зашуршала взятой со стола связкой сушеных трав, которую перебирала в руках. Нервно, рефлекторно, просто чтобы на что-то отвлечься и собеседник это видел. В этот раз заминку прервал заклинатель.
- О чем ты?
И в ответ раздался стон. Это явно был вопрос, на который как раз и не очень хотелось отвечать.
- Скажи, в каких обстоятельствах ты на самом деле получил ту печать?
Винсент оторвался от стены, выпрямляя спину и серьезно смотря в глаза напротив.
- Все это знают, я провалил миссию. Я подверг товарищей опасности и нарушил правила клана, поэтому..
- Скажи правду, - резко и холодно.
- Это правда. Все знают это, тебе ли не знать, - спокойствию настал конец. Они оба достаточно умны и расчетливы, а поднятая тема, как игра, ставки в которой слишком высоки. Стоит Винсенту сейчас хоть немного дрогнуть или выдать лишнюю эмоцию и он проиграет оппоненту.
- Если у большинства единое мнение - это не превращает это мнение в истину. Будь все так, тебя бы изгнали как и других и не ставили печать с возможностью возврата сил. И ведь вернули. Винсент, что ты скрываешь?
- Не больше, чем кто либо из клана, - спокойно резюмирует Винсент, зная, что это заденет и непосредственно Гвин. И попадает в точку.
Целительница нервно кусает губы, искрясь от недовольства. Ей неприятно за поднятую тему и мужчина это знает. Но и не он начал лезть в чужое прошлое и копаться в секретах. И он выиграл, это становится понятно, когда она все же сама меняет тему, вставая со стула и сорвав со стены небольшой мешок с молотыми травами, кидает больному на ноги.
- Твои силы нестабильны. Ты занимал мою хижину почти семь ночей, - на этой фразе Винсент аж дернулся, не понимая как реагировать и осознать это, - Случаи возврата сил в наших краях слишком редки, чтобы предугадывать последствия, а ты более того словил реакцию, к которой никто готов не был. С большой вероятностью придется начинать тренировки с нуля, эти травы помогут с контролем энергии.
- Спасибо, Гвин, - прошептал заклинатель
- Свет с тобой, - устало ответила Гвин, не желая больше говорить и оставляя его наедине с собой. Дверь закрылась за ее спиной, а Винсент молился, чтобы не слишком больно задел ее своим уколом.
Все же Винсент сегодня много лгал. "Что-то еще" он все же вспомнил...