Глава II: Ночные гости
Лагерь, оставался далеко позади, в лёгких клубах пыли вылетающих из-под копыт Малыша. Перед ними открывалась степь с редкой растительностью. Ещё несколько месяцев здесь будет прохладно и мало растительности, пока не наступит раннее лето. Конь быстро набрал темп и скакал во весь опор, видимо устал он от лагеря, от палаток, костров, мельтешения людских лиц. Теперь он сам получал удовольствие от такой скачки. К полудню солнце стало припекать, не смотря на холодный ветер, дувший с севера. Гюнтер уже дважды придерживал коня, на что тот не довольно фыркал. Жухлая трава становилась всё гуще и гуще – монах ехал на прямик, удаляясь от дорог и торговых путей, дабы быстрее попасть в Маурин, где его уже ждут. К закату Гюнтер оказался около огромной рытвины заполненной талой водой, напоив коня, монах пополнил запас воды, потому что, не известно повезёт ли ему ещё так раз. Положил немного сена коню, прошёлся вокруг водоёма, собрал немного сухой травы и принялся разводить костёр. Ветер к этому времени утих, и разжечь костёр не составило никакого труда. Гюнтер расседлал Малыша, он знал, что конь никуда от него не убежит, не смотря на буйный нрав. Дав коню попить, поесть и отдохнуть монах сел на камень, разлаживая сумку собранную Моррином, затем беззвучно помолился и принялся за трапезу. Поев, убрал всё в сумку, положив молот, рядом закрыл глаза. Спать Гюнтер не хотел, но в беспамятство провалился как – то быстро. Очнувшись ото сна, он увидел, что Малыша нет, вокруг всё в крови. Молота под рукой так же нет, костёр почти погас. Гюнтер, стал вглядываться в ночь, ему показалось, что он увидел какое – то непонятное движение и тут же из темноты на него бросился огромный волк. Броском через себя Гюнтер отбросил его как можно дальше. Из темноты раздался нечеловеческий смех, атака снова повторилась, только теперь волк был не серым, а чёрным как деготь. Гюнтер приготовился к атаке, волки напали одновременно с разных сторон. Первым прыгнул черный, сверкая красными угольками глаз, Гюнтер выставил руку, поймав волка за горло, второй нанёс удар такой силы, что правые рёбра вылезли через левый бок. Не отпуская волка Гюнтер сжал горло так, что на доспех брызнула кровь. Монах отбросил окровавленное тело волка, и как же он удивился, обернувшись, на него смотрела обнажённая девушка, грудь высоко вздымалась, лицо принимало человеческий вид, шерсть осыпалась, обнажая точёное тело. Единственное что вызывало отвращение, кривые клыки, которые постепенно сокращались и взгляд, наполненный жёлтой ненавистью.
- Оборотень – с призрением подумал Гюнтер.
- Убийца – рыкнула девушка. - Ты не умрешь, ты нужен Хурде. Во имя Хурды, ты станешь одним из нас – лицо снова стало вытягиваться и покрываться шерстью. Над степью пронёсся призывный волчий вой, со всех сторон завыли в ответ.
Гюнтер нащупал в наплечном чехле молот и криво усмехнулся, сразу двое волков напали, пытаясь разорвать доспехи в клочья, но монах резким движением пригвоздил одного к камню, а второго перебил почти пополам. Оборотни стали превращаться в полулюдей – подбирают тактику – подумал Гюнтер и уже полулюди – полуволки, выше Гюнтера на голову кружились вокруг что – то шепча. Бросились в атаку все сразу, всей стаей. Молот Гюнтера был багрянен от крови – куски плоти, раздробленные кости, выбитые зубы летели от него во все стороны. Внезапно Гюнтер почувствовал острую боль в боку, опустив глаза он увидел волчью лапу, пробившую доспехи и погрузившуюся по кисть в бок монаха. Гюнтер провёл взглядом по руке и встретил глаза той девушки – волка, которую он видел в самом начале.
- Ты не умрёшь, ты будешь одним из нас. Так нужно Хурде.
Резким движением волчица вырвала руку из-под доспех и швырнула Гюнтера как тряпичную куклу локтей на пятнадцать. Монах, лежал на спине истекая кровью, мысли в голове путались, он не мог обратиться к Холимиру. Костёр, который почти потух, неожиданно вспыхнул противоестественным жёлто – зелёным пламенем. Гюнтер прищурился, пытаясь разглядеть, что происходит он, видел фигуру огромной твари приближающейся к нему. По мере приближения фигура менялась, обретая формы человека, вот уже Гюнтер видел его перед собой. Женщина, высокая, красивая, манящая, со смуглой кожей и большой грудью. Волосы белоснежной копной спадают на плечи. Всё тело покрыто еле заметными ритуальными татуировками. Грудь прикрывают многочисленные бусы и ожерелья. Облачена женщина в набедренную повязку из волчьей шкуры, запястья украшены золотыми кольцами и браслетами. Но Гюнтер чувствовал лишь отвращение, он узнал её – Хурда – богиня ночи и похоти. Хурда – одна из младших богинь Тьмы и Хаоса, ещё её называют богиней разврата. Жёлтые глаза сменились на ярко зелёные, волосы стали удлиняться, меняя цвет на цвет вороного крыла.
- Ты не достанешься ни одному из богов Тьмы, ты будешь моим… верным псом – слащаво сказала Хурда.
- Ваш орден изрядно измотал мой народ – теперь пришло время мести.
- Чего тебе от меня надо? – прорычал Гюнтер, пытаясь нащупать молот.
Хурда резким движением оседлала Гюнтера, надавив коленами на руки так, что затрещали кости.
- Не сопротивляйся, после моего поцелуя, ты Несущий Свет станешь одним из нас – сказала Хурда, наклоняясь к лицу Гюнтера.
- Несущим… Тьму, - засмеялась Хурда обнажая не человечески длинные клыки.
Монах стал вырываться, напрягая все остатки сил. Хурда резким движением разорвала доспехи, как – будто это были вовсе и не доспехи, а какая–нибудь хлопковая рубаха и впилась зубами в горло. Кровь хлестала во все стороны, заливая лицо Хурды и камни вокруг. Перед глазами Гюнтера всплывали картины из детства, обучение в полку, семинарии, то и дело всплывало лицо Ктуна. Он то смеялся, то проклинал Хурду.
Хурда сказала:
- Ты мой, теперь мой…
Гюнтер резко сел. Малыш, разворотил мешок и не спеша, ел сено. Гюнтер глянул на грудь – доспехи целые, молот рядом, все, так же как и было до того, когда он уснул. Холодный пот потёк по телу монаха. Сон был так явен, что он действительно думал, что умирает. Гюнтер подкинул остатки травы в огонь, влажная трава медленно разгоралась, покрывая всё клубами едкого дыма. Монах стал на колено, опёршись, на молот, стал молиться Холимиру.
- Отче, я чувствую усиление сил Хаоса, я вижу их. Веди меня отче через тёмные времена. Позволь мне быть твоим оружием. Укажи мне врага. Позволь мне нести твой Свет…
<strong id="docs-internal-guid-164acd1d-0b08-099f-6d7e-57d5b8793c0d" style="font-weight: normal;">
Холодный утренний ветерок разметал остатки пепелища, пепел кружился вокруг монах, который стоял на одном колене, опёршись на молот. С рассветом Гюнтер закончил молитву, ночью он говорил с Холимиром, и теперь Гюнтер чувствовал себя другим человеком – вера укрепилась в нём многократно, он был готов к любым испытаниям.
- Малыш, ненасытная ты прорва – выругался монах, - или всё – таки оставил себе корма?
- А, оставил, всё – таки умный ты у меня.
Конь радостно заржал и замахал головой при приближении хозяина. Гюнтер быстро заседлал коня, собрал вещи, привязал мешки к седлу и запрыгнул в седло. Монаху остаётся ещё около двух недель пути, может меньше, Гюнтер слабо ориентировался на местности, но он чувствовал, что скачет в правильном направлении – это подтверждало, то, что на закате второго дня монах переправился в брод через Сигну.
Следующие, дней десять прошли монотонно: дорога – отдых – дорога – ночлег. Степь начала сменяться лесостепью. Гюнтер доехал до спуска в долину. Он осмотрел её внимательно - весна сюда ещё только начала приходить, снег только начал таять. Ветра почти не было, но воздух был сухим и колким. Не спеша, Гюнтер направил Малыша вниз по склону, отсюда Гюнтер помнил дорогу – через лесок, а там Имперский Торговый Путь, на нём Курмель – маленький городок аббатства Маурин. Спуск был довольно сложным, поэтому монах спешился и повёл коня под узды. Весь путь монах шёл по пояс в снегу, между молодыми сосенками. Впереди замаячило подобие дороги – натоптанный конями и санями узкий лоскуток, вьющийся через лес. Снег был на тропе такой плотный, что конь не проваливался в снег даже когда Гюнтер сел верхом. Уставший и голодный Малыш то же был рад твёрдому снегу под копытами, поэтому сам прибавил шаг. Примерно через полчаса, конь неожиданно встал как вкопанный и начал трясти гривой и вставать на дыбы.
- Что с тобой, Малыш? – выкрикнул Гюнтер.
Конь всем видом давал понять, что не хочет туда идти.
- Малыш, вперёд, мы уже почти на месте.
- Или ты хочешь ночевать в лесу, среди волков? – рыкнул монах на ухо коню.
Конь заржал и замахал головой, и с великой неохотой двинулся по дороге дальше к повороту. На всякий случай Гюнтер расчехлил молот.
Выехав на поворот, монах столкнулся с четырьмя путниками, у которых явно была проблема с санями – одна сторона была разломана, оторвалась полозья, да и коней нигде не было видно.
- Что случилось, путники? – спросил Гюнтер, поднимая руку в знак приветствия.
- А тебе какое дело? – зло ответил мужчина в чёрных волчьих шкурах.
- Да собственно никакого, хотел узнать, может помощь нужна. Вижу, что нет.
- Господин, господин – вмешалась в разговор девушка, - не могли бы Вы заехать на постоялый двор и сообщить нашим спутникам о нас.
- Проклятые волки – выругался третий путник, - сколько не убивай, их только больше становится.
- Тебе, что от этого плохо, что ли – буркнул мужик в чёрных шкурах, - набил, ободрал, шкуры продал.
- Вчера, зверьё напало на нас уже вечером, еле отбились, кони оторвались и убежали – разъяснила девушка.
Гюнтер поколебался, ведь если сейчас ехать в аббатстве будет к закату, если помочь – придётся становиться на ночлег – в аббатство попадёт только утром. С другой стороны нужно помочь, а то ведь волки задерут, да и Малыша надо покормить, попоить да подковать.
Девушка, заметив, что Гюнтер колеблется:
- Помогите, братья мои гордые не попросят, а тут ночью волков тьма.
- Хорошо – сухо сказал Гюнтер.
Отъезжая от разбитых саней, Гюнтер вполоборота оглянулся, ему не давало покоя эта троица. Увиденное его больше запутало – путники не выглядели напуганными, что – то здесь не чисто, да их взгляды казались ему знакомыми.
После полудня монах въехал на постоялый двор Крумеля, жавшийся к лесу на окраине городка. Прямо на постоялом дворе была и конюшня, и кузница, как показалось Гюнтеру несколько лавок. Люди, спешили по делам, не обращая никакого внимания на него. Монах спешился и направился в сторону конюшен, проходя мимо кузнечного навеса, он заметил старика лет шестидесяти в кузнечном переднике поверх шерстяной рубахи.
Старик был худым и щуплым. Остатки волос, покрывающие голову, были цвета талого снега.
Гюнтер остановился:
- Приветствую.
- Где кузнец?
Старик поднял глаза и ответил:
- Я кузнец, чего желает господин?
- Мне нужно подковать коня.
- Подкую и осмотрю, я здесь единственный, кто хорошо разбирается в кузнечном деле, да и в конях.
- Господин откуда будет?
- Из Гриффинталля…
- Далеко же Вас занесло.
- Не близко – ответил Гюнтер и развернулся, что бы идти.
- На постоялом дворе, только ничего не ешьте и не пейте – вслед прошептал старик.
Гюнтер скорым шагом отправился в сторону поизношенной двери с изображением птиц. Внутри постоялого двора горел огромный костёр, дым частично уходил через огромное отверстие в крыше, частично через щели в стенах, но большая часть оставалась внутри. Посетителей было не так уж и много, те, кто были о чём – то шумно переговаривались, пили, ели, не обращая никакого внимания на вошедшего. Гюнтер прошёл по залу, увидел мужика лет сорока разливающего по кружкам питьё:
- Трактирщик? – спросил Гюнтер
- Ну да – ответил мужик.
- Послушай в двух часах езды от города путники на разбитых санях – просят помощи.
Сидевшие люди неожиданно вскочили и вышли на улицу.
- Это с их обоза отставшие, думали, нагонят к вечеру.
- Эй, уважаемый, не хотели бы чего – нибудь перекусить, а то ведь путь не близкий проделали?
- Мне бы отдохнуть – устало ответил Гюнтер.
- Да вон по лестнице вверх, там комнаты. Можете отдохнуть сейчас, вечером когда прибудет обоз полностью, не поспите – хохотнул трактирщик.
Гюнтер поднимался по скрипучим ступеням вверх, чувствуя неприятный взгляд в спину. Зайдя наверх, монах развернулся, встретившись глазами с трактирщиком – широкая улыбка и холодный почти ненавидящий взгляд.
Трактирщик, заметив взгляд монаха, неожиданно обернулся и скрылся на кухне.
Гюнтер махнул головой, отгоняя эти мысли, но они не уходили:
- Что – то здесь не так – подумалось ему.
На верхнем этаже было на удивление чисто и тепло, Гюнтер распахнул дверь чистая маленькая комната – чем – то похожа на келью – отметил про себя Гюнтер. Пройдя в комнату, он глянул в окно, кузнец возился с подковой какого – то чёрного рысака.
Гюнтер почувствовал усталость и прилёг на кровать. Сон пришёл моментально, нехороший сон. Во сне ему снилась девушка с обоза, стая огромных волков, люди пытающиеся отпустить коней. Волки нападают, убивают всех, кто был на санях, слышится голос, знакомый голос, тот, что шептал ему на ухо. О, Холимир – это голос Хурды. Выплывает образ Ктуна – не дай себя убить, не дай себя убить. Девушка с обоза начинает обрастать шерстью, у её брата, у её брата это не одежда – это его собственная шкура. Они оба рычат и идут к нему, становясь на четвереньки.
- Прочь демоново отродье - раздаётся голос, и всё заливает свет.
Гюнтер видит огромного воина в Резных адамантовых доспехах, отделанные золотом, расписные рунными письменами, в таком же адамантовом шлеме в форме головы грифона. За спиной висит огромный двуручный меч. Руками воин опирается на двусторонний молот. Воин наклонился к Гюнтеру и посмотрел на него светящимися голубым светом глазами:
- Вставай, вставай, Гюнтер – здесь твой путь не заканчивается…
- Отче, Святой Холимир – бормочет Гюнтер.
- Неси мой свет, помоги Империи – неслось из гаснущего свечения.
Гюнтер резко сел на кровати. Поднявшись, монах подошёл к окну. На улице уже давно стемнело, в небе полная луна. По городу ни одного огня, ни звука, даже собаки не лают.
Гюнтер прислушался, снизу доносились приглушённые звуки никак не походящие на обещанный трактирщиком пир. На лестнице перед дверью, что скрипнуло, монах плавно поднял с кровати молот и шагнул за дверь. В следующий момент в комнату ворвалось лохматое существо, и в мгновение ока превратила кровать в мелкую щепу. Поняв, что его обманули, зверь зарычал и начал озираться по сторонам, бешено вращая жёлтыми глазами.
- Да очистит тебя Свет Холимира – прошипел Гюнтер и ударил сверху вниз чудовище. Сила, с которой он ударил зверя, была такова, что под молотом проломились доски. Из зверя кровь фонтаном ударила на потолок и на стену. Снизу раздался продолжительный вой.
- Дети Хурды – подумал монах.
Дверь с треском разлетелась, на пороге стоял полуволк, в котором легко узнавался трактирщик. Гюнтера охватила ярость, сделав шаг к монстру, он ударом кованого сапога перебил мощную лапу оборотня и тот рухнул на пол. Второй удар – удар молотом обрушился на плечо, раздробив ключицу и грудь. Зверь взревел и ударил в грудь монаха, на что Гюнтер вывернул руку и ударом в ключицу сломал её.
- Холимир, прими заблудшую душу и упокой её – сказал монах, хватая монстра обеими руками за пасть – резкий рывок и верхняя челюсть отлетела к стене. Гюнтер стал на колено и начал читать молитву, он слышал, что снизу приближается не меньше десятка тварей. Молот бесшумно опустился на голову полуволка появившегося в дверном проёме, оборотень взвизгнул и затих. Второй получил удар с левой в висок, от удара у него лопнул череп, забрызгав стену. Третьего Гюнтер встретил на лестнице – оборотню оставалось две ступеньки, но их он так и не успел преодолеть – от мощного удара сапогом в грудь он с визгом покатился вниз, сбивая остальных. Гюнтер снял светильник со стены и раскрутив, бросил его вниз, несколько оборотней взвыли охваченные пламенем. Они начали метаться, снося себе подобных и поджигая их. Внизу стояла девушка из сна и гладила чёрного волка.
- Так вот кто вожак – понял Гюнтер.
Оборотни как – будто поняли, что Гюнтер догадался о том, кто их лидер. Они ринулись кто по лестнице, кто, резким прыжком цепляясь за перила на верхнем этаже.
Гюнтер работал как заправский молотобоец, его молот не причинял страдания – он сразу убивал. Девушка внизу изогнула спину и издала продолжительный вой – теперь по всему городу слышался ответ на призыв.
- Да сколько же вас закричал Гюнтер, бешено вращая молотом.
Проламывая стены, выбивая оконца, оборотни вваливались в трактир. Внутренне помещение постоянного двора превратилось в серое рычащее море. Гюнтер окинул их взглядом – страха не было, он решал, как можно больше захватить с собой этих порождений Тьмы? В поле зрения монаху попали бочки с выпивкой – решение пришло мгновенно.
- Я послужу Холимиру ещё здесь – заорал с радостной злостью монах.
Оттолкнувшись изо всех сил, Гюнтер прыгнул в сторону бочек. В прыжке он раскроил головы, ещё двоим оборотням, приземлившись, начал читать молитву, молот замерцал голубоватым светом. Гюнтер не обращал внимания на сопротивление. Его безумный рывок сбил, столку полуволков, а монах этим прекрасно воспользовался. Пробившись через серую массу, Гюнтер подхватил бочонок и швырнул в толпу. Бочка разбилась, обдала оборотней спиртным, монах расшвырял все бочки, которые было ему под силу поднять и, читая молитву Холимиру, с силой ударил молотом о каменный пол. Одной искры хватило, чтобы в сером море вызвать огненный шторм. Оборотни, метались, не зная, куда им деться, кто – то начал превращаться в людей, и с постоялого двора неслись не только волчий лай и вой, но крик агонии умирающих полуволков – полулюдей. Гюнтер добрался до центра двора – вот то, что ему было нужно главный столб – подпорка, именно на нём держалась вся крыша. Гюнтер начал с силой колотить молотом по дубовой опоре. После дюжины ударов опора затрещала и стала оседать, Гюнтер не стал ждать, когда обвалиться крыша он плечом вынес шаткую стену и обернулся готовый стоять не на жизнь, а на смерть. Долго ждать не пришлось, за ним выскочила жрица Хурды и её чёрный страж. Жрица начала трусить руками, позвякивая кольцами:
- Ко мне дети Хурды, ко мне, - кричала она.
- Покарайте презренного, он не внемлет словам богини.
Из-под рухнувшей крыши вырвалось ещё с полдюжины полуволков. Все со страшными ожогами, в запекшейся крови. Оборотни окружили свою жрицу и замерли в ожидании.
- Вперёд – завопила жрица.
Все как один кинулись на монаха. Гюнтер встретил первого ударом наотмашь, дробя рёбра, плечо, превращая голову в кровавую кашу. Труп по инерции пролетел мимо монаха и упал на колени. Зубы второго впились в наплечник Гюнтера, руны на наплечнике вспыхнули ярко – красным огнём, раздался хлопок, и оборотень с разорванной головой отлетел в сторону. Третий ударил когтистой лапой наотмашь, откидывая Гюнтера почти через весь двор. Вчетвером оборотни накинулись на лежащего монаха, рубя его своими когтями. Гюнтер, закрыв блоком, лицо катался, уклоняясь от ударов, затем резким захватом подсёк ногу оборотня и ударом в колено сломал её. Оборотень взвыл – кость голени, пробив плоть, вышла наружу. Сильным рывком монах повалил ещё одного на землю и перевернул его над собой. Оборотень захрипел от боли – один из нападавших вонзил когтистую лапу по самый локоть в его плоть. Перегруппировавшись, Гюнтер откинул обоих, перекатившись через плечо, перекинул монстра через себя и одним коротким рывком вырвал гортань. Оборотень взвыл и захрипел, выплёвывая кровь. Подняв молот, монах обрушил его на хромающего оборотня, разнося ему позвоночник и выворачивая рёбра через грудь. В стороне скулил умирающий оборотень, другой оборотень рывком выдернул лапу у него из спины. Оборотень, вскрикнул по-человечески, его глаза стали мутными стекляшками, он умер и начал медленно перевоплощаться в человека. Разъярённый получеловек полуволк отшвырнул труп человека и с леденящим душу воем рванул на монаха. Его не остановил даже удар молотом, прикрыв рану лапой, он прыгнул на Гюнтера пытаясь вонзить клыки в лицо. Оборотень, как осадное орудие разносящее стену, ударил монаха выбивая у него молот. Монах, сделал несколько шагов назад, поднимая перед собой сжатые кулаки. Гюнтер активно работал обеими руками, то ставил блоки, то, наносил мощные удары оборотню. С каждым ударом оборотня, попавшим в блок, монах отъезжал по мощеной мостовой на два – три локтя. Руки и грудь Гюнтера ныли от чудовищной боли. Не смотря на рану, оборотень бил как таран. Гюнтер, увернувшись от очередного рубящего удара, вложил всю ярость в ответный удар. Кулак с хрустом пробил грудную клетку, выпуская фонтан крови из дёрнувшегося тела оборотня, падающего на землю. Оборотень лежал на земле, дёргаясь в конвульсиях. Монах смотрел сверху вниз на умирающую тварь, в его взгляде не было ни жалости, ни сострадания:
- Иди со Светом – сказал монах, резко опуская ногу на голову полуволка, череп зверя хрустнул и он затих.
Гюнтер хромая повернулся к жрице. Её глаза жёлтой печалью смотрели на него:
- Придётся тебя убить, человек – сказала она, - Сорр убей его.
Чёрный начал двигаться по кругу:
- Я наблюдал за тобой, я понял твою манеру боя – прорычал он.
- Тебе не победить Сорра. Сорр вырвет твоё сердце во имя Хурды.
Сорр прыгнул на Гюнтера, монах чудом увернулся, но тут Гюнтер понял цель атаки – полуволк выдернул у него молот из наспинного чехла.
- Сорр будет рвать тебя руками, но сначала… - последовал мощный удар молотом, от которого Гюнтер не успел увернуться. Дыхание перехватило, перед глазами поплыли яркие пятна, боль не выносимая.
- Теперь, ты понимаешь, что чувствовали мои братья и сёстры?
- Я покажу тебе боль – злорадно прорычал Сорр.
Гюнтер пропустил ещё один сокрушающий удар и упал на колени. Полуволк подошёл к нему и занёс молот над головой:
- Запомни, Сорр убил тебя – зверь залился хриплым смехом.
Дальнейшее произошло одновременно очень быстро и в то же время как во сне очень медленно: между ними взметнулся белый жеребец, отбрасывая оборотня назад. Гюнтер мгновенно вышел из транса – рванулся под жеребца, перехватил опускающийся на Малыша молот одной рукой, второй пробил брюхо монстра. Сорр, с расширенными глазами выронил молот и попытался вцепиться лапами в горло монаху. Гюнтер рванул руку на себя, вырывая кишки зверю, вторым ударом пробил грудную клетку и выдернул руку назад. Оборотень упал на колени, заливаясь кровью, монах резким движением сломал шею.
- Скажи Ктуну, что я не боюсь его слуг, и если у меня будет возможность, я и его отправлю в небытие.
Гюнтер, тяжело дыша, развернулся к жрице:
- Ты несёшь в себе Тьму и Хаос, я должен провести обряд очищения.
- Хочешь сделать меня простым человеком?
- Хочешь заставить служить Холимиру?
Жрица сделала шаг вперёд:
- О, Хурда – прими меня в свои объятия – закричала безымянная жрица.
- Мать, я иду к тебе!
Она выхватила ритуальный кинжал и вонзила себе в грудь. Закашлявшись, девушка засмеялась, пошатнулась и упала на бок. Тело девушки забилось в конвульсиях, медленно менялось волчьим.
Гюнтер услышал шорох со стороны кузницы, пригнувшись, монах, двинулся на звук. Малыш зафыркал и двинулся следом, Гюнтер обернулся и, приложив палец ко рту, зашипел на коня, затем лёгким движением показал, чтобы конь ждал его здесь. Монах подошёл к навесу и увидел старика – кузнеца обхватившего руками колени. Он сидел, поджав ноги под себя, уткнувшись головой в колени. Раскачиваясь, он повторял:
- Не надо, не надо, не надо…
- Старик, ты жив.
Кузнец поднял заполненные слёзами глаза:
- Как я рад, что господин то же жив.
- Старик ты один из них?
- Нет, господин, нет – замотал головой старик – кузнец.
- Проверим – сказал Гюнтер.
Монах подошёл к старику и начал читать молитву.
- Молись – приказал Гюнтер.
Старик стал на колени и подхватил молитву. Гюнтер поднял молот над головой кузнеца, молот светился ровным голубым светом, монах приложил молот к голове старика – ничего не произошло, старик продолжал читать молитву.
- Старик ты не запятнан Тьмой, но… как долго ты здесь?
- Два месяца назад пришли эти – старик кивнул в сторону тел – за ночь они обратили почти всех.
- Почему тебя не тронули?
- Я отличный кузнец…, а тут как не крути торговый путь не далеко.
- Ты никогда не пробовал бежать?
- Не пробовал? Не раз… только меня всегда ловили, били и возвращали назад – хмуро буркнул старик. Куда я убегу – молодые не могут сбежать от волка.
- А воины аббатства?
- Ночью никогда не приходили, а днём эти, - старик устало кивнул головой в сторону полуволков, - все в лесах.
- В городе остаётся с дюжину человек…только человек.
<strong style="font-weight: normal;">
Над городом поднималась зоря. Кроваво – красная, как – будто небо впитало кровь убитых вчера оборотней. По городской мостовой застучали копыта. К пепелищу подъехали полсотни рыцарей с символикой аббатства Маурин – жеребец на дыбах, в лавровой окантовке на серебряных доспехах. Подъехавший первым, рыцарь зычно спросил:
- Кто Вы и что здесь происходит?
- Я брат Гюнтер – Орден Несущих Свет Холимира.
- Я Курт Стеймель – кузнец.
Гюнтер пристально посмотрел на всадника в рыцарских доспехах восседающего перед ним на коне:
- Кто вы, - спокойно спросил он, голосом, наполненным сталью.
- Зовите меня Юрген, - громко ответил воин.
- Послушай, - сказал монах, хмуро кивая на изувеченные тела, - здесь были полуволки, почему Вы бездействуете, когда подданные императора находятся под угрозой?
- Брат Гюнтер тебя ждут в аббатстве - аббат Керсо, - спокойно ответил Юрген, - он даст интересующие тебя ответы, - холодно сказал воин.
- А тебя старик мы проверим, и если захочешь, можешь ехать с нами в аббатство.
- Благодарю, благодарю, – заплакал старик.
По его небритым щекам текли слёзы счастья и облегчения.
Гюнтер позвал:
- Малыш, где ты?
На площадь выскочил Малыш, перепачканный сажей и грязью. Конь радостно заржал и пошёл к хозяину. Гюнтер направился к конюшне, снял со стойки седло и сбрую. Конь подошел, давая хозяину, запрячь его. По глазам коня было видно, что он не хотел оставаться в этом месте ни одной лишней минуты.
Заседлав коня, Гюнтер тяжело поставил ногу в стремя и с трудом поднялся в седло.
- Брат Гюнтер, Вы готовы ехать? – спросил рыцарь.
- Да – кратко ответил монах.
Командир поднял руку и скомандовал:
- В путь.
Малыш встал на дыбы и помчался, стуча копытами по мостовой. Командир рыцарей нагнал Гюнтера и спросил:
- Брат Гюнтер – сколько с тобой было спутников?
- Вы имеете в виду охраны, боевым монахам Холимира охрана не нужна…
Рыцари успели оценить масштаб боя: с полсотни полуволков, ночью… да славится Орден Несущих Свет.
Проскакав ещё часа три, отряд въехал на земли аббатства. Земли аббатства окружает густой лес. Само аббатство находится среди холмов на возвышенности. Внизу у подножия холмов – небольшая деревушка – Мауринвилль. Ближе к лесу раскинулись бесконечные поля, снег с них уже почти сошёл, и они выделялись на фоне заснеженного леса.
- Плодородные земли, густые леса – сказал подскакавший капитан, - река ещё покрыта льдом…
- Красивые места? – спросил капитан.
Гюнтер, помолчав, спросил:
- Капитан, скажи, как аббат допустил, чтобы Тьма так распространился кругом?
- Брат Гюнтер, ты говоришь об оборотнях – рявкнул рыцарь, сверля тяжёлым взглядом из-под забрала.
- Да – невозмутимо ответил монах, - Почему Вы бездействовали?
- Бездействовали, мы бездействовали – прорычал монаху рыцарь потянув узду на себя так резко, что конь заржал от неожиданности, - у меня было две сотни рыцарей – это всё что осталось – махнул в сторону скачущего сзади отряда.
- И не смей говорить монах, что мы ничего не делали.
Гюнтер не ответил, ни одна мышца лица не выдала его эмоций. Обернувшись, он снова пристально посмотрел на рыцаря:
- Значит, впервые столкнулся с созданиями Тьмы.
Рыцарь, смягчив голос, сказал:
- В аббатстве никогда ничего подобного не случалось.
- Видишь, Брат деревню, здесь почти в каждом доме побывало горе.
- Они как серое море захлестнули Мауринвилль. В первую ночь погибло или пропало половина населения деревни, я потерял треть своих братьев по оружию…, - рыцарь замолчал.
- Как давно здесь всё это происходит?
- Почти два месяца.
- Почему Вы не пытались позвать на помощь, связаться с Императором, Орденом, Инквизиторием?
- Пытались, мы отправляли гонцов и по одиночке, и с охраной – бесполезно. Последнего отправили Лемма Быстроногого – самого быстрого бегуна и лучшего скаута. Видимо он справился с поручением аббата.
- Да – ответил монах.
Отряд въехал в Мауринвилль. Картина открылась гнетущая: заброшенные дома с выломанными ставнями на окнах, сорванные с петлиц двери, некоторые дома были сожжены до основания, пустые улицы, редкие люди в лохмотьях пробегали по улице, не поднимая взгляда на ездоков. Стены домов были изуродованы, выломанные брусья, местами были видны следы огромных когтей. Улицы местами были завалены камнями, брёвнами создавая непроходимые препятствия. Порывы ветра болтали ставни брошенных домов, те надрывно скрипели подобно поминальному плачу. По улицам некогда красивого городка гулял заунывно завывая ветер, поднимая в воздух пыль и пепел. Всадники персекли площадь, которая, по-видимому, была главной, в этом некогда шумном городке, фонтан, украшающий его, был разбит. Статуи величественных грифонов, свалены на землю, те что остались на фонтане изуродованы – куски мраморных животных разбросаны повсюду, их головы, крылья,навалены грудой в фонтан. Вода, чер пробоины струится из него, словно кровь, растекаясь по мостовой площади. Алтарь Света разрушен неистовой, яростной силой, подножия алтаря исписаны кровавыми символами.
- Мерзкие твари, - скрипя зубами, прорычал Юрген, - они снова осквернили его, клянусь, в первый же день, когда снег сойдёт, я собственноручно предам огню эти дебри. – Тогда посмотрим где они спрячутся, - глаза всадника, сквозь забрало засверкали яростным злорадством.
Гюнтер повернулся к всаднику:
- Они этого и хотят, жители Мауринвилля окажется в огненной ловушке, ты сам понимешь это, поэтому не боятся уходить в леса.
Сдерживая ярость Юрген шумно выдохнул, протяжным выдохом наполненным бессильной злобой.
С вершины горы зазвонил колокол.
- Нас приветствуют. Аббат Керсо, знает о Вашем приближении. Кони прибавили, переходя на галоп. Гюнтер, чтобы не отстать от капитана тоже пустил Малыша галопом.
Мощеная дорога оказалась довольно широкой, позволяла легко разъехаться двум телегам, хотя из деревни её можно было принять за вьющуюся тропку. Быстро поднявшись по дороге отряд, оказался перед воротами аббатства. Аббатство было обнесено высокой стеной из белого камня. Стена покрыта зубчатыми бойницами. Бойницы заканчивались острыми металлическими штырями, что в случае штурма должно было осложнить проникновение во внутрь аббатства. Толстые дубовые ворота, обитые металлическими листами, перед которыми опускалась стальная двойная решётка. На стенах виднелись сторожевые башенки – место для лучников. По стене двигался караульный наряд из двух копейщиков, двух мечников и арбалетчика.
- Место с точки зрения обороны выбрано крайне удачно – отметил Гюнтер.
Аббатство находится на вершине горы – с трёх сторон отвесные обрывы, а с четвёртой непреступные врата.
Тем временем отряд проехал в открытые ворота. Впереди ехал капитан с монахом. Звон внутреннего монастыря радостно усиливался. Центральная площадь аббатства была вымощена гладким булыжником, поодаль стоял небольшой двухэтажный дом, перед ним выложенный белым камнем высоко бил фонтан, левее от площади, клубясь чёрным дымом, стояла кузница, за ней, сколько хватало взора, виднелись двухэтажные домики, склады, амбары и прочие постройки. Вдали, среди приземистых амбаров громко на ветру скрипела мельница. Правее стоял большой монастырь, выложенный из белого камня и мрамора. Окна, украшены картинами из Святых писаний и Летописей Земного Начала, витражи изображали Холимира бьющегося с Ктуном. На дверях были изображены грифоны, сражающиеся с демонами Первородного Хаоса. Колокол перестал звонить, и из монастыря начали выходить прихожане, расходясь по площади, робко оглядываясь на огромного воина, на белом жеребце… Последним вышел коренастый широкоплечий мужчина лет шестидесяти. На нём были одежды аббата: широкая ряса с длинными рукавами, подпоясанная широким ремнём. Голова аббата была украшена Обручем Смирения – золотой обруч представляет собой сплетенные крылья грифонов, на шее висел символ аббатства – золотой медальон с жеребцом в окантовке лавровых листьев.
Юрген указав на Гюнтера, зычно произнёс:
- Брат Гюнтер из Ордена...
- Несущих Свет, - закончил Керсо спокойным голосом, - я узнал их знак, Юрген.
- Приветствую, Вас Брат – обратился аббат к Гюнтеру.
- Да осветит твой путь Свет Холимира – ответил монах аббату.
- Мы тебя ждали к концу месяца.
- Я спешил, как мог – сказал Гюнтер, - держал путь дикими степями.
Аббат приглашающим жестом указал на дом:
- Пройдёмте, мне многим нужно поделиться, у меня тяжёлые вести для архиепископа Весса.
Гюнтер, спешившись, последовал за аббатом.
Дом аббата, который по началу показался Гюнтеру маленьким и хрупким оказался далеко не таким – толстые стены, крепкие двери, завитые орнаменты на окнах представляли красивую, но в то же время надежную защиту при внезапной атаке. Широкий зал был обставлен без излишеств, только самое необходимое – большой стол, кресла, лавки вдоль стен, оружейные стойки, статуя Холимира над огромным камином, освещающим вечерами зал. Крутая лестница уходящая на верхний этаж, была украшена резьбой по мрамору, стена вдоль лестницы освещалась яркими факелами, потрескивая жёлтым огнём.
Керсо приглашающим движением указал на кресло:
- Присаживайся, брат Гюнтер.
Гюнтер молча подошёл и сел в кресло. Монах посмотрел в глаза Керсо и спросил:
- Аббат, у тебя есть вести для архиепископа Весса?
- В наш край, - начал Керсо, - хлынули порождения Тьмы. Мы потеряли уже Крумвель.
- Мы просили помощи у Внешнего Круга.
- Вообще ждали отряд Инквизитория или отряд Ордена, хотя бы сотню паладинов… - проговорил, запнувшись, аббат.
Гюнтер спросил:
- Аббат, ты имеешь в виду полуволков?
- Откуда брат, ты знаешь об оборотнях?
- Я вчера ночевал в Крумвеле – сказал монах, - и успел оценить их гостеприимство.
Гюнтер провёл пальцем по вмятинам на груди.
- Ваше святейшество, у меня вести из Крумвеля – громко сообщил капитан.
- Брат Гюнтер вчера уничтожил рассадник Хурды. Наши разведчики сообщили, что не нашли следов присутствия оборотней.
- О, Холимир – выдохнул Керсо, - тебя брат хранит Отче.
- Я несу его Свет – ответил Гюнтер, глядя на огромную статую, вытесанную над камином.
Дверь открылась, и вошёл взволнованный капитан:
- Брат Гюнтер разреши представить Вам капитана Юргена фон Россельштайна. Именно его брат Лемм нёс вести архиепископу.
- Аббат, меня не покидает тяжёлое чувство, - закачал головой Гюнтер, - полуволки вернутся, возможно, сегодня ночью, так что будет лучше сегодня крестьян пустить в аббатство.
- Мы давно пропустили жителей Мауринвилля сюда – сказал Керсо.
- Я говорю о жителях Крумвеля.
- Капитан, займитесь этим, только прошу – сказал аббат Керсо, - будьте внимательнее, нам не нужны неожиданности,… особенно ночью.
Капитан, развернувшись, вышел из зала, прикрыв за собой дверь.
- Даже если капитан ошибается, нам будет теперь проще, стая сократилась, - сказал аббат.
Оба мужчины смотрели в огонь камина.
- Брат Гюнтер – начал говорить Керсо, - у меня есть источник, человек, точнее девушка, которая может смотреть в будущее. Её предсказания пугают меня, я не знаю благословение ли Холимира это, либо это проклятие Тёмных богов, но большинство предсказаний Тьяры сбылись… Она меня…
- Пугает – спросил Гюнтер.
- Да – коротко ответил аббат.
- Я хочу видеть её – сказал монах.
- Пройдём, её келья на верхнем ярусе – сказал аббат, поднимаясь из кресла.
Мраморная лестница мерцала в свете настенных факелов. Аббат, не смотря шёл легко и быстро поднимаясь на верхний ярус. Поднявшись наверх, Гюнтер осмотрелся, по кругу были двери, на столбах опирающих крышу висели факелы, освещая ярус ночью. Подняв глаза, Гюнтер увидел в потолке витраж с изображением Холимира испускающего небесный свет на демонов и разя их мечом.
- Нам туда – указал аббат на дальнюю дверь.
Пройдя четверть круга, Керсо собирался постучать, но его попытку прервал женский голос:
- Войдите святой отец.
Керсо выдержав небольшую паузу, толкнул дверь. Дверь со скрипом открылась, за ней рослых мужчин ждала маленькая комнатка ничем не отличающаяся от кельи монаха. Возле окна стоял лик Холимира, перед ним на коленях стояла девушка с распущенными чёрными косами. Она плавно поднялась и обернулась к вошедшим, её глаза были цвета зимнего неба. Глаза смотрели куда – то в даль сквозь них. Девушка неловко выставила руку в поисках опоры, нащупав кровать, она тяжело опустилась на неё:
- Здравствуйте отче, здравствуйте брат Гюнтер – произнесла девушка.
Керсо посмотрел взгляд на монаха, монах без каких – либо эмоций ответил:
- Да хранит тебя Холимир, дитя.
- Вы, наверное, знаете моё имя?
- Да, аббат Керсо мне уже назвал его.
Девушка попыталась увидеть не видящими глазами аббата:
- Отче, сегодня будет страшная ночь, сегодня они придут мстить.
- Мстить за Крумвель, за жрицу, за стаю.
- У тебя снова было видение – спросил Керсо, - ты это чётко видела?
- Да – срываясь на слезы, ответила девушка.
- Тёмные боги решили прийти в Весаллию снова – по лицу девушки текли крупные слёзы.
- Враги Империи снова объединяться, поглотят свободные народы, они уже сейчас собирают всю силу в кулак.
Девушка откинулась на постель, содрогаясь рыданиями.
- Марта, Марта – позвал Керсо, - где же ты?
Дверь со скрипом распахнулась и в комнату вошла полная широкоплечая женщина лет сорока в широком шерстяном платье, поверх которого был, накинут жилет из овечьей шерсти, опоясанная шерстяным платком. Голова была покрыта цветастой шалью. По раскрасневшемуся лицу было видно, что она очень спешила.
- Марта, где ты была – спросил Керсо.
- Господин, я убиралась – залепетала женщина.
- Присмотри за Тьярой – у неё опять были ведения, - сказал Керсо, кивнув на девушку.
- Брат Гюнтер нам лучше будет спуститься в зал – прошептал аббат.
Мужчины спускались, вниз молча, думая каждый о своём. Спустившись вниз, аббат спросил:
- Что Вы думаете о Тьяре?
- Дар у неё на лицо – подумав, сказал Гюнтер.
- Брат Гюнтер, Вам нужно отдохнуть.
- Сначала мне нужно починить доспехи.
- У меня отличный кузнец, его зовут Горд. Идите в кузницу.
Гюнтер встал и направился из зала. Выйдя на улицу, монах вздохнул полной грудью и взглянул на небо. По небу плыли лёгкие белоснежные облака, ярко светило припекающее солнце.
Гюнтер пересёк площадь и подошёл к навесу кузницы. Изнутри доносился монотонный стук металла об металл. Гюнтер нагнулся и вошёл в кузницу. Перед раскалённой печью кузнец стучал молочком по наковальне. Обернувшись, в пол оборота кузнец окинул вошедшего.
- Приветствую, незнакомец, - произнёс кузнец, - видимо ты тот, кого так долго ждали.
- Я, Гюнтер монах из Ордена Несущих Свет – ответил монах.
- Что нужно Брату?
- Починить доспехи – сказал монах.
- Можно и починить, чего ж не починить.
- Нет, я за своими доспехами слежу сам. Мне нужен только инструмент, - произнёс Гюнтер.
Гюнтер быстро снял доспех, набедренники, перчатки. Кузнец протянул молоточек, уступая наковальню:
- Ну, раз моя помощь не нужна, пойду, перекушу – со злой иронией произнёс кузнец.
Гюнтер на его слова никак не отреагировал. Он положил на наковальню латы и взял в руки молоточек.
Спустя несколько часов Гюнтер облачался в свои доспехи. Обернувшись, он встретился глазами с кузнецом. Кузнец сказал:
- Я редко когда беру слова назад, но сейчас скажу,… я думал, Вы будете до утра Брат возиться с доспехами. Я был не прав, видно Вы отлично разбираетесь в кузнечном деле.
Гюнтер, улыбнувшись, зашагал в сторону дома аббата. Теперь нужно немного поспать, а потом поговорить с Тьярой… если удастся. Открыв дверь, Гюнтер прошёл к лестнице через пустой зал, аббата нигде не было. Гюнтер пошёл вверх по ступеням. На верхнем ярусе Гюнтера встретила Марта:
- Брат, аббат Керсо просил показать меня Вам вашу комнату – сказала она шёпотом.
Гюнтер согласно кивнул. Марта повела монаха по ярусу. Подойдя к нужной двери, Марта распахнула дверь перед монахом:
- Вот мы и пришли – сказала женщина – эта комната Ваша. Гюнтер благодарно кивнул и вошёл, подойдя к кровати, Гюнтер обернулся:
- Что с девушкой?
- Сейчас она уснула – ответила Марта.
Гюнтер сел на край постели и внимательно посмотрел ей в глаза:
- Что с ней произошло?
- Она с детства такая?
Марта прикрыла дверь и присела в кресло напротив монаха. Посмотрела Гюнтеру в глаза и ответила:
- Нет, не с детства.
Задумавшись, она продолжила:
- Года три назад в наших землях появился волк, который нападал на людей в лесу, убил несколько охранников в Крумвеле…, а потом люди стали преподать. Два года назад, осень выдалась холодная, и волки стали чаще нападать, мужики решили выбить стаю… три дня они охотились, они убили много волков и думали, что всё кончено, и правда волков не было до зимы, а потом они вернулись. Никто из Крумвеля не дошёл в Мауринвилль или из Мауринвилля в Крумвель. Никто не доходил, и никто не вернулся назад. Поползли слухи. Отец Руон – священник нашего аббатства решил идти со своей семьёй в Крумвель, чтобы вернуть веру людей и поднять их дух. Недалеко от Крумеля на повозку напали волки, убив жену, сына и самого отца Руона. Не знаю, что было там, но Лемм и Юрген смогли убить зверей и вернули девочку назад.
Марта помолчала и закончила:
- Больше я ничего не знаю, Брат.
Женщина развернулась и вышла из комнаты.
Гюнтер ворочался на постели, его терзали мысли, он обдумывал рассказ Марты и то, что кричала Тьяра. Кажется, с этими мыслями он и уснул. Проснулся он от жуткого крика. Гюнтер вскочил на ноги, подхватив молот, выбежал в коридор. Крик шёл из комнаты Тьяры. Возле комнаты уже был Керсо и Юрген, слышался голос Марты. Гюнтер подошёл к аббату и спросил:
- Что случилось?
Керсо обернувшись, сказал:
- Опять видение, очень – очень сильное.
- Они идут, идут,… Отче будьте бдительны – кричала Тьяра.
- Юрген, возьми с собой Брата Гюнтера, и иди – проверь... на всякий случай.
Юрген покланялся и вышел. Гюнтер вышел следом. Лицо Юргена было напряжено, он спешил выполнить приказ аббата Керсо. Гюнтер поравнявшись с Юргеном прошёл до конца лестницы молча. В зале Гюнтер спросил:
- В чём дело?
Юрген, сбавляя шаг, ответил:
- Пророчества Тьяры сбываются, сбываются всегда.
Мощно толкнув дверь, Юрген вышел во двор, за ним последовал и Гюнтер.
На улице уже смеркалось, по всей площади разжигали костры, на сторожевой стене и в башенках вспыхивал огонь. На площади с утра прибавилось народа. Юрген, словно прочитав мысли, сказал:
- Люди из Крумеля.
Из дальнего края площади неслось конское ржание – конюшня рыцарей – подумал Гюнтер. К ним подбежал копейщик:
- Сир, вернулись скауты…, двое не вернулось.
Юрген не успел ответить, где – то в Мауринвилле завыли волки. По площади прокатился возглас сдавленного ужаса. Закричали женщины, начали рыдать дети.
- Как глубоко страх въелся в их душу – подумал в слух монах.
- Когда смерть забирает твоих родных и близких так часто, начинаешь испытывать отчаяние – ответил Юрген.
- Стража, внимание, будьте готовы, горнист труби тревогу – отдавал приказы Юрген.
Обратившись к солдату, подошедшему с докладом, он сказал:
- Барт, позаботься о селянах, возьми с собой ещё троих и спусти их в подвалы монастыря.
Раздав приказы, Юрген, помчался к казарме рыцарей.
Гюнтер стал посреди площади, на колено, опершись, на молот начал молиться. Закрыв глаза, монах читал молитву, прося защитить воинов, рыцарей, селян спускающихся в подвал монастыря. Не словом он не упомянул себя – монахи, Несущие Свет - не бояться умереть. Наступал тёмный час для аббатства. Стража спешно закрывала ворота и опускала двойную решётку. Монах открыл глаза:
- Они здесь.
На штырях над бойницами повисло огромное волкоподобное тело, издавая протяжный хриплый вой. Десятки лап наносили удар за ударом по воротам. Дубовые ворота трещали, но не поддавались. Слышалось рычание полуволков, пытавшихся допрыгнуть до бойниц, скрежет когтей по отвесной стене, и дикий вой, обрывавшихся в пропасть существ. Лучники начали стрелять, посылая десятки стрел в наступающих. Перед каждым выстрелом лучники начинали шептать молитву и отпускали тетиву, так повторялось снова и снова.
Взошла полная луна, освящая поле боя.
- Они бегут – радостно закричал один из лучников.
- Это всё, всё, на что они способны – ликовал Юрген.
- Это ещё не всё – пробормотал Гюнтер, он чувствовал, что они вернутся, вернутся, чтобы биться.
- Как они будут биться, у них нет ни лучников, ни таранов?
Из темноты послышался тихий шелест, как будто стягом играл лёгкий весенний ветерок.
Защитники даже не успели произнести благодарственную Холимиру, как стену накрыл град стрел, сбивая со стены лучников. Ворота заскрипели так, будто их кто – то хотел вырвать.
- Что во имя Холимира происходит, - закричал Юрген, вынимая меч и опуская забрало.
- Они не совсем волки, - ответил Гюнтер, - первые были разведкой, теперь начался штурм.
Лучники били полуволков, которые при первой атаке накинули верёвки на решётку, и теперь прикладывая всю свою не человеческую мощь, что бы вырвать их из стены. Оборотни гибли десятками, но жажда ворваться в аббатство и полная луна делали своё дело. Вторая волна не застала защитников врасплох: лучники прятались за стеной, прикрываясь щитами. Третья волна сразу же после второй, ворота скрипнули и начали подаваться. Лучники, отбросив щиту, начали бить с остервенением, посылая стрелу за стрелой.
Гюнтер помчался на стену, молот в руках монаха стал светиться ярко - голубым пламенем. Вбежав на стену, монах увидел тучу стрел приближающихся к стене. Гюнтер вскинул молот и зашептал молитву. Над стеной полыхнуло голубое пламя, сжигая стрелы и ослепляя полуволков.
- Братья, Холимир с нами – прокричал монах, потрясая молотом над головой.
Полуволки снова отступили. Внизу солдаты начали собирать раненых. Появилась Марта, она как заправский командир, размахивала руками, кричала на солдат, указывая на монастырь. Солдаты, подхватив раненых товарищей, несли их в открывшиеся двери монастыря. Из дверей монастыря вышло несколько женщин, которые спешно двинулись в сторону дома, по взмаху Марты.
Гюнтер, спустившись во двор, подошёл к Юргену. Рыцарь скрежетал зубами:
- Я со своими рыцарями бесполезен, - зло усмехнулся рыцарь, - мы в каменной коробке ничего не можем сделать.
В установившейся тишине раздался жуткий скрежет, и ворота вывалились, оставляя дверь не защищённой.
- Идут – прокричал лучник, оседая со стрелой в груди.
Гюнтер обернулся к Юргену:
- Теперь и рыцари аббатства сразятся.
Глаза Юргена горели, настало время отомстить за братьев, которых он потерял за несколько месяцев. Рыцарь помчался к конюшням. Монах только сейчас заметил – рыцари стояли перед конюшнями как изваяния. Ждут своего часа – понял монах. Удары посыпались в дверь барабанным боем. Лучники отпускали и отпускали тетиву, снова и снова, перед воротами стоял вой, рёв, лай и скуление умирающих.
Сзади прозвучал зычный голос:
- Открыть ворота, если нам предстоит умереть, мы заберём их с собой.
Гюнтер обернулся, сзади стоял Керсо, в доспехах Ордена Несущего Свет. Он держал в руках молот ордена. Керсо двинулся в сторону ворот. Подойдя к Гюнтеру, сказал:
- Не предстало нам служителем Холимира, прятаться за стеной.
- Братья, с нами Холимир – затряс молотом Керсо, - убивайте порождений Тьмы, крушите тварей, помните, Империя надеется на нас.
Оба монаха двинулись к воротам. Копейщики выстроились перед монахами, образовав полукруг, в центре которого стояли два монаха. За ними выстроились мечники. Рыцарям, аббат приказал выстроиться вдоль монастыря. Всё это время лучники били полуволков перед воротами.
Два копейщика резким рывком сняли огромный засов, ворота моментально распахнулись, и во двор ринулись полуволки. Полуволки, бросались на людей, повисая на выставленных копьях. Монахи в один голос зашептали молитву, их молоты засветились ярко – голубым огнём, осветив лица защитников и искажённые морды нападающих.
- Вперёд – проревел Керсо.
Копейщики в центре чуть приподняли копья, и, монахи устремились под них. На выходе оба монаха как заправские молотобойцы начали крушить полуволков. Копейщики снова опустили копья и двинулись за монахами. Монахи набирали темп, отделяясь от копейщиков, вклиниваясь в толпу полуволков. Зазвучал горн, Юрген спешно заехал перед рыцарями и произнёс:
- Братья, мы должны остаться – кто – то должен остаться в аббатстве, что бы охранять селян.
Рыцари выехали на площадь, и выстроились полукругом, преграждая подход к дому аббата и дверям монастыря. Кони, переминались с ноги на ногу, ржа и фыркая. Юрген приказал:
- Ждать! Братья не пришло пока время вступить в схватку. Аббат Керсо велел ждать!
Воины аббатства скрылись во мраке за воротами, оттесняя зверей в Мауринвилль.
У подножия холмов стоял рёв отступающих оборотней, гулкие удары молотов и ровный топот наступающих копьеносцев.
Перед воинами аббатства резко расширилась дорога, расходясь в Мауринвилль. Полуволки, стали, пятится назад, словно по чьему-то беззвучному зову, отступая к лесу. Из леса раздался продолжительный вой. Вой был яростным, гортанным до хрипоты, вой сильного уверенного в своей мощи зверя. Полуволки, перестали сопротивляться, и, развернувшись, помчались к лесу. Спустившиеся Юрген со своими рыцарями проезжал между копейщиков, которые ликовали, произнося хвальбы Холимиру. Лицо Юргена выражало такую досаду, что на него больно было смотреть:
- Трусливые собаки, - прорычал он, подъезжая к монахам, - твари, бежали с поля боя как побитые собаки! Ненавижу!
- Юрген, произнёс аббат со сталью в голосе, - почему ты не в аббатстве, рыцарь.
- Ты и твои рыцари, опытные войны – скрежетал Керсо, - а ты оставил на страже переученное ополчение.
- Ты оставил ни разу не сражавшихся ополченцев, ты оставил Тьяру, - говорил аббат голосом, не терпящим возражений.
- Юрген,…, скрежетал аббат, так, как – будто под взглядом Керсо на Юргене вменались и гнулись доспехи.
Юрген растеряно пытался вставить хотя бы слово, но аббат был непоколебим:
- Ты, верно, хотел отомстить за погибших собратьев по оружию? Я говорил же тебе, твоё время ещё не пришло, сегодня не твой бой,… и Тьяра тебе говорила,… вспомни её видение.
Разговор прервал крик одного из копейщиков:
- Возвращаются, волки, возвращаются, - завопил голос.
И моментально в войско аббатства вклинилась первая волна серого моря. Полуволки, вклинились в не успевших среагировать копейщиков. Над Мауринвиллем нёсся нарастающий рёв наступающих, смешивающийся с воплями гибнущих людей.
Гюнтер, видел – это будет в любом случае последний бой не важно кто победит. Полуволки, сбивали с коней рыцарей, набрасываясь на них сворой, рвали копейщиков.
Сразу трое атаковали Гюнтера, прижав его ветхой стене дома. Монах поднял глаза на нападающих и хищно усмехнулся – первый оборотень умер заливаясь кровью из вырванного горла, второму – монах перебил обе ноги, добив скулящего оборотня молотом перебив ему позвоночник и размозжив грудную клетку. Третий, ловко увернувшись от молота, зарычал и снова напал, Гюнтер легко увернулся от атаки полуволка и сильно ударил его ногой в спину. Оборотень пробил головой ветхую стену – молот бесшумно опустился между лопаток, отсекая тело от головы. Аббат – монах бился защищая раненых, не растрачивая энергию в пустую – один удар – один труп. Гюнтер даже заметив его краем глаза понял – перед ним могучий воин. Юрген со своими рыцарями носился по широкой городской площади, отбиваясь от полуволков, копейщики уже отошедшие от внезапного нападения побросали копья и взялись за мечи. Рёв стал спадать над городской площадью стоял звон оружия, глухое рычание, конское ржание…
Гюнтер вклинился в свору, устремившуюся к аббату, яростно махая молотом. Один из полуволков прыгнул на аббата, Гюнтер закричал:
- Аббат, и ударил оборотня в след, - берегись.
Керсо, отреагировал моментально, Гюнтер почувствовал сильный удар металла по металлу, когда молоты, размозжив голову полуволка, встретились друг с другом.
- монахи залитые кровью полуволка переглянувшись кивнули, и снова вступили в бой. Гюнтер, бил и бил, и бил… снова и снова. Молот скользил в перчатках промокших от крови полуволков, болели мышцы, кровь стучала в висках, но серое море накатывало новой и новой волной. От сильного удара в спину у Гюнтера перехватило дыхание, блокируя молотом, следующий удар обернулся и обрушил мощь боевого молота монахов Холимира на морду полуволка, который занёс когтистую лапу для смертельного удара. Оборотни, увидев пошатывающегося монаха, ринулись на него, монах зашептал молитву, и ринулся на встречу сокрушая противника. Гюнтер читал молитву, он чувствовал, как по всему телу расходится приятное тепло, укрепляя тело и давая силу. Ударив на отмажь по кругу Гюнтер еле устоял на ногах, но при этом убил троих перехватив молот из правой руки в левую кавалерийским ударом слева на право рассёк ещё одно порождение Тьмы. Обернувшись в вполоборота Гюнтер ударом рукояти выбил челюсть зверю и обернувшись разнёс голову. Крутанувшись, на месте, на манер рукопашных бойцов Далёкого Востока, Гюнтер ударом стального сапога отшвырнул полуволка в сторону и, не колеблясь, метнул молот в след. Молот, проломив грудь, разорвав плоть и выломав ребра, прикончил зверя. Лёгким движением, монах выхватил из наплечного чехла двусторонний молот. Вращая молот на манер шеста, Гюнтер, проскочив между наступающими копейщиками, ворвался в серую массу. Звери чувствовали неудержимость, исходящую от разъярённого монаха, и пытались уйти от прямого боя, набросившись на него сзади. Монах неумолимо рубился к центру площади, где серое море захлестнуло Керсо и Юргена. Перед глазами мелькали окровавленные морды полуволков, мечи воинов аббатства, и где- то далеко крушащий молот аббата. Гюнтер, увернувшись от очередного полуволка, перебил ему позвоночник, оставляя умирать под ногами сражающихся.
- Именем Холимира, я изгоняю вас дети Хаоса, - кричал монах, обрушивая шквал ударов на оборотней, - отправляйтесь во Тьму.
Сзади на него напал полуволк, пытаясь впиться в голову. Гюнтер резким рывком перекинул оборотня через себя, поставив его на колени:
- Да упокоит твою душу Холимир, - и сильным рывком свернул шею нападающему.
Молот аббата мелькал всё ближе и ближе. Над телами полуволков показался рыцарский меч Юргена:
- Живы, - подумал монах, сбивая с ног полуволка приготовившегося к прыжку. Следующим замахом монах рассёк своим молотом оборотня, который пытался проскользнуть к домам.
Гюнтер, слышал впереди ругань Юргена и монотонную молитву Керсо. Взмахнув в последний раз молотом, монах расчистил себе дорогу к аббату и капитану.
- Хвала Холимиру, ты жив, - выдохнул Керсо.
- Настало время уничтожить стаю и прекратить мучения Маурина.
Юрген, был чуть поодаль, размахивая окровавленным мечом и кинжалом, продолжал, остервенело рубить полуволков. Рыцарь не обращал внимания ни на что – он мстил, мстил за погибших братьев, разрушенный дом.
Над полем снова пронёсся тяжёлый как рокот прибоя рёв, полуволки, стали, пятится к лесу, рыча и скалясь. Подскакавший рыцарь, спрыгнул с коня:
- Конь, сир, - прокричал рыцарь Юргену.
Юрген не успел ничего ответить, как над ним промелькнула огромная тень, сбивая рыцаря из седла. Исполинский полуволк был гораздо крупнее любого полуволка или воина он был больше похож на медведя вставшего, на задние лапы. Немного присев он посмотрел на воинов, затем перевёл глаза на монахов и хрипло прорычав, ударил рыцаря о землю. Морда полуволка оскалилась, и он резким движением швырнул рыцаря в воинов аббатства.
- Вы убили много моих братьев, убили Сора, заставили жрицу отправиться к Хурде…, Хозяйка гневается, - прорычал ледяным голосом гигант.
- Вы, все сегодня умрёте, но сначала…, - прорычал оборотень и помчался в сторону дороги ведущей к аббатству.
Оборотни, с удвоенной яростью вступили в бой, серая волна снова накатила, скрывая под собой защитников Маурина.
- Гюнтер, ты должен спасти Тьяру. Зверь пошёл за ней. Спаси её – прокричал аббат, швыряя свой молот монаху.
Гюнтер одним длинным прыжком заскочил на спину мечущемуся коню, ставя его на дыбы.
- Давай, пошёл, - прокричал он коню на ухо.
Конь как-будто ждал этой команды, чтобы устремится вверх, в аббатство, снося с дороги замешкавшихся полуволков.
- О, Холимир, храни их – сказал Гюнтер, глядя через плечо на поле боя.
Конь влетел в ворота и встав на дыбы заржал труся головой и фыркая – кругом стонущие люди, трупы, кровь… Монах спрыгнул с коня и побежал в дом аббата. Дверь была разнесена, на остатках двери виднелись клочки шерсти.
- Оборотень внутри – Гюнтер вбежал вовнутрь с молотом на изготовку.
Сверху донёсся женский вопль и сдавленное рычание – Тяра, она в опасности, - Гюнтер побежал, наверх перепрыгивая через несколько ступней. Через несколько мгновений Гюнтер оказался у двери Тьяры, ударом плеча, монах вынес остатки двери и ворвался в комнату. Зверь наклонился над кричащей девушкой, выпуская огромные жёлтые клыки.
- Отойди от неё, - прорычал монах и встал в стойку.
- О, вот второй, кто мне нужен после неё, - зарычал в ответ полуволк.
- Она беззащитна, может, попробуешь меня одолеть, - усмехнулся Гюнтер, - или боишься.
- Сорргул ничего не боится, мерзкий человечек.
- Может, проверим?
Оборотень, отвернувшись от Тьяры, бросился стрелой к монаху. Гюнтер, пригнувшись, пропустил над собой зверя. Оборотень, вынес остатки двери и взревел разъярённый неудачной атакой. Вскочив на ноги, Гюнтер стал наносить удары по разъярённому полуволку, с каждым ударом ломая и дробя кости.
- Я не простой Сын Хурды, я – Сорргул, я – её страж. Твои удары мне не причинят никакого вреда, - прорычал монаху полуволк.
- Именем Холимира, я изгоняю тебя, порождение Хаоса – закричал монах, занося молот над головой.
Ударяя снова и снова, Гюнтер оттеснил полуволка к лестнице, полуволк истекая кровью, поднял разбитую морду:
- Человечешко, я не уязвим для твоего молота,… ты умрёшь… здесь.
Гюнтер, сделал пару шагов назад, и, разогнавшись, ударил полуволка двумя ногами в грудь. Полуволк, взвыл, пошатнулся, и покатился вниз по ступеням, стараясь ухватиться за что – нибудь когтями. Гюнтер поднял молот, мгновение он смотрел на скатывающегося зверя, в следующее мгновение он побежал по ступеням вниз.
Удар пришёлся на грудь полуволка, сломав ему ключицу и несколько рёбер. Сорргул, сжав когтистую лапу, ответил монаху ударом под дых откидывая его на несколько шагов.
- Глупый человек, ты отказался от покровительства Хурды. Хозяйке, никто,- последовал мощный удар в грудь, под которым прогнулся металл,- никогда, - снова удар, - не отказывает.
- Ты гневишь Хурду, - рычал Сорргул, - ты умрёшь.
Полуволк, ухватил монаха за ногу и ударил об пол, не отпуская ноги, полуволк, ударил Гюнтера об оружейную стойку, со звоном разметав вокруг оружие.
Монах, закашлялся кровью и выронил молот. Оборотень поднял монаха за горло и поднёс его к себе, так что лицо монаха оказалось наравне с мордой оборотня:
- Ты не узнаешь, от какой чести ты отказался, глупец!
Монах в ответ обрушил сложенные вместе руки на голову зверя, - я – Несущий Свет Холимира, мне не нужна ни ваша богиня, - монах, как кулачный боец, со всего маху погрузил кулак в морду зверя, - ни её покровительство, - последовал мощный удар коленом в рёбра.
Огромный полуволк завыл, отшвыривая монаха на лестницу. Подхватив молот, он швырнул его в след отлетевшему монаху. Молот просвистел над головой лежащего на ступенях Гюнтера, воткнувшись в ступени.
- Меня… не… убить…, - взревел зверь.
Подняв пылающие яростью глаза, оборотень замер – на него опускался монах с молотом в руках.
- Именем Холимира, я изгоняю тебя, порождение Хаоса, - ревел Гюнтер.
Чудовищным ударом Гюнтер разнёс голову полуволку, и молот по самую рукоять увяз в монстре. Ловким движением, монах выхватил из – за спины молот и с диким рёвом обрушил на врага – молот увяз между рёбер полуволка. Оборотень бился в агонии, пытаясь достать монаха. Гюнтер подошёл к стене и снял со стены двуручник. Обернувшись, он видел, как тело зверя пытается регенерировать, монах со злым блеском в глазах, коротким размахом рассёк монстра от левого плеча почти до пояса. Изрубленный зверь, рыча, двинулся к монаху. Гюнтер, обернувшись, снял со стойки два широких меча, обернувшись, монах с силой ударил зверя в колено, оборотень оступился и упал на колени.
- Именем Холимира, я изгоняю тебя, порождение Хаоса, - повторил Гюнтер, складывая руки на груди клинками вверх, - иди во Тьму, тварь, - резким движением монах раскинул руки срубовая голову чудовища. Голова со стуком покатилась по полу прочь. Гюнтер ещё мгновение посмотрел на обезглавленное тело, и отбросил мечи. Гюнтер, шатаясь, подошёл к распластавшемуся телу полуволка, убедившись, что зверь мёртв, монах уперевшись ногой в тушу вырвал двусторонний молот, затем резким движением высвободил молот Керсо. Неуклюже, крутанув двусторонний молот, Гюнтер убрал его в наплечный чехол. Монах содрогнулся всем телом – тело терзала лютая боль. Подняв молот аббата, монах захромал наверх опираясь на оружие. Каждая ступень отдавалась в теле тупой болью. Медленно поднявшись на верхний ярус, куда совсем не давно бежал, перепрыгивая ступени, монах согнулся, тяжело дыша, отперевшись на колени. Отдышавшись, Гюнтер заглянул в комнату Тьяры. Девушка сидела в углу кровати, прижав к себе ноги, обхватив их одной рукой, во второй сверкал маленький нож. Тьяра испуганно пыталась рассмотреть вошедшего не видящим взором.
- Брат Гюнтер, скажите, что это Вы, - умоляюще попросила девушка.
- Тьяра, успокойся, всё кончено – он мёртв.
- Брат Гюнтер, - зарыдала девушка, выронив нож.
- Поплачь, тебе станет легче, - ответил монах, присаживаясь на кровать и прижимая голову девушки к груди.
Сильнейшая боль и усталость навалились на монаха, - всё кончилось, - полуволки, мертвы, эта жуткая тварь то же.
<strong style="font-weight: normal;">
Оставшиеся в живых оборотни, сбились в кучу испуганно озираясь.
- Что происходит, сир, - вопросительно посмотрел Юрген на Керсо.
- О, Холимир, брат Гюнтер справился, - ответил аббат, - надеюсь, что справился.
- Братья не щадите этих тварей, отомстите за своих братьев, за свои семьи, - закричал Юрген и бросился в толпу…
Через час остатки полуволков были изрублены, ни один не успел скрыться в лесу. Воины аббатства кричали хвальбы Холимиру, молились, плакали,… наконец – то аббатство и прилежащие земли свободны от порождений Тьмы и Хаоса.
Аббат Керсо, стоял на колене, опёршись, на молот, и молился. Открыв глаза, аббат приказал сжечь всех полуволков, а во втором костре сжечь воинов убитых полуволками в сегодняшней битве. Затем подозвал Юргена, и приказал:
- Капитан отправляйся в аббатство, проверь всё ли там, в порядке, - помолчав, добавил, - да, и будь осторожен.
Рыцарь, хромая влез в седло и скомандовал:
- В крепость!
Лошади, храпя, понесли всадников по дороге к крепости.
Картина, открывшаяся Капитану была ужасной – двор усеян трупами, то здесь, то там слышались стоны умирающих, из – за двери в монастырь слышался женский вперемешку с детским плачем. Юрген, спрыгнув с коня, помчался в дом, на ходу отдавая приказы:
- Трое со мной, остальные осмотреть стену и площадь, откройте храм, успокойте людей, вперёд, выполняйте. Вбежав в дом, рыцари выхватили мечи – по среди зала была огромная маслянистая лужа крови, чёрная как ночь. Юрген, аккуратно переступая через разбросанное оружие, двинулся к лестнице, шепотом приказывая рыцарям быть внимательными. Рыцари бесшумно поднимались на второй ярус, прикрываясь щитами готовые к схватке.
Юрген тихо заглянул в проём раскуроченной двери, держа меч на изготовке. Сделав шаг, он упёрся во что – то холодное и липкое – это был перепачканный кровью полуволка молот, сжимаемый в руке Гюнтера. Юрген, с опаской произнёс:
- Брат Гюнтер, Вы живы?
- Хвала, Холимиру, сказал капитан, опуская меч.
Гюнтер резко убрал молот, и снова сел на кровать.
- Что произошло, здесь?
- Огромное чудовище, приходило за Тьярой…, но теперь всё в порядке, - бесцветно ответил монах.
- Какое чудовище?
- Там внизу, - ответил монах, таким же бесцветным голосом.
- Внизу никого нет…, кроме лужи крови.
- Его призвала Хурда, - тихо произнесла Тьяра, - он был прав, Вы, ему ничего не смогли сделать.
Гюнтер сел на кровати:
- Как не смог, я отрубил ему голову?
- Не пришло ещё время, вы ещё встретитесь, - сказала Тьяра, - он ещё нужен Хурде, она забрала его…
Гюнтер приподнялся и ответил:
- Я хочу видеть аббата Керсо.
Юрген, кивнул в сторону двери:
- Пойдём Брат, он скоро вернётся в крепость.
- Рыцари, - зычно сказал Юрген, - охраняйте вход. Никто не должен сюда входить.
Рыцари вышли следом за капитаном:
- Лукас, - окликнул одного из них, - найди Марту, если она жива…
- Как бы там не было, мы одержали победу, теперь эти твари подумают, прежде чем снова напасть…, если они, конечно, остались в нашем аббатстве.
Мужчины, молча пошли вниз, не глядя друг на друга. Спустившись в зал, Гюнтер посмотрел на огромную лужу тёмной крови и произнёс:
- Она его забрала, время не пришло…, будет время, будет встреча.
Юрген, переспросил:
- Что, Вы Брат говорите?
- Ничего, - ответил Гюнтер и направился к выходу.
<strong style="font-weight: normal;">
Монах оттолкнул перепачканные кровью остатки двери, и вышел на улицу. В небе занимался рассвет, над землёй начинал клубиться лёгкий туман, скрывая под собой поле боя. Монах, направился к приоткрытым дверям монастыря. Из монастыря вышли двое копейщиков с оружием на изготовку.
- Стой, где стоишь, - прокричал один из них приближающемуся монаху.
Гюнтер сделал ещё пару шагов и остановился. Солдат, не опуская копья, остановился и пристально присмотрелся к стоящему мужчине.
- Брат Гюнтер – это Вы, - спросил копейщик, подаваясь вперёд.
- Да, - коротко ответил монах, - что с людьми?
Копейщик спросил:
- Звери, они отступили?
- Воины аббатства разбили их, всё закончилось, - ответил монах.
- Слава Холимиру, велика его сила, - произнёс копейщик, поднимая на плечо копьё.
Второй копейщик скрылся за дверью, через мгновение он вернулся с ребёнком на руках, обернувшись, он сказал:
- Всё кончилось, можете выходить, - махнул рукой воин, - полуволков здесь нет. Воины Маурин уничтожили тварей, Вы в безопасности.
Воин вышел на улицу и повторил:
- Не бойтесь, выходите. Нас хранит Холимир!
Постепенно из–за двери стали показываться перепуганные детские и женские лица. Люди робко стали выходить, приглядываясь в туман, толпясь и не решаясь далеко отходить от дверей монастыря.
В воротах появилась тень, приближающаяся к площади. Гюнтер, резко обернулся, поднимая молот и готовясь принять бой. Тень, остановилась в нескольких метрах, монах разглядел в тумане всадника на коне. Конь, встал на дыбы, и заржал.
- Я вижу, Брат Гюнтер, ты успел в крепость, - услышал монах голос аббата Керсо.
Конь стал, фыркая и переступая с ноги на ногу. Аббат тяжело спрыгнул с коня, и подошёл к дверям монастыря:
- Братья и сёстры, милостью Холимира всё кончено. Храбрые солдаты земли Маурин убили всех зверей – теперь Вы в безопасности.
Монах замолчал обводя людей тяжёлым взглядом:
- Но я принёс Вам тяжёлые вести – многие достойные воины погибли, спасая нас и нашу землю, да смилостивится Холимир над их душами, - монах поднял руки к небесам.
Дети притихли, прижимаясь к матерям и сёстрам, женщины зарыдали, задыхаясь от боли и отчаяния, прижимая к себе детей.
- Аббат Керсо, - сказал сквозь зубы монах, - нам надо поговорить.
Керсо, обернулся и приглашающее указал рукой на дом:
- Пройдём Брат Гюнтер, нам многое надо обсудить.
Керсо, пропустил вперёд Гюнтера, - что ты хотел…
Но договорить не успел, Гюнтер резким движением прижал его к стене:
- Ты, монах Ордена Несущих Свет, ты – из Внешнего Круга, ордена поклявшегося защищать жителей Империи, а ты, ты отсиживался здесь, наблюдая как демонопоклонники терзают Империю и её жителей.
Монах замахнулся кулаком на Керсо, аббат ловким движением уклонился от удара Гюнтера, ударив его в грудь, выкрутил руку, ставя его на колени, холодно ответил:
- Ты слишком молод, чтобы понимать происходящее. Твоя ярость не даёт видеть всю картину целиком.
Выкрутив ещё немного руку, аббат спросил:
- Готов ли ты выслушать меня или снова бросишься на меня?
Гюнтер, кивнул головой, и хватка Керсо ослабилась. Монах поднялся во весь рост, пристально смотря в глаза аббату.
- Давай присядем, разговор будет длинным, - сказал сильным голосом аббат.
Не смотря на почтенный возраст, подумал Гюнтер, Керсо ещё очень сильный и ловкий воин. Эта мысль внушала монаху уважение к аббату Керсо.
Аббат, приглашающим движением указал на кресло и сказал:
- Поговорим, ведь этого ты хотел. Я готов ответить на все твои вопросы.
Гюнтер, прошёл к креслу и сел:
- Как ты, монах бездействовал, когда кругом бесчинствовали эти твари? Разве ты не давал клятву Императору? Ты скрылся здесь под видом аббата?
- Ты молод и ничего не знаешь.
- Чего я не знаю, - скрипнул зубами Гюнтер.
- В твоём возрасте, я то же был боевым монахом, ярым ревнителем веры, - сказал Керсо.
- Однажды, меня вызвал сам Император, ты понимаешь, какая честь была для меня предстать перед взором самого Императора?
- Тем же днём я познакомился с епископом Вессом, - продолжил Керсо.
Император, рассказал о видении, которое посетило одну из Сестёр Тары: она видела, огонь, кровь, демонов пришедших в земли похожие на Маурин. Они уничтожали людей, разрушая города, пока не нашли ребёнка отмеченного Холимиром. Демонопоклонники, принесли ребёнка в жертву Тёмным богам, и кровь, огонь, Тьма захлестнули Весаллию.
- Сестра, видела Холимира, вещающего о спасении ребёнка…, это видение повторялась ночь за ночью.
- Маги Внутреннего Круга решили, что это знак Холимира, предупреждение о наступлении тёмных времён, о приходе Тьмы на Асиллию.
- Причём ты здесь, - спросил Гюнтер.
- Император собрал Внутренний и Внешний Круг снова вместе, тогда было решено, отправить лучшего воина в аббатство Маурин на поиски ребёнка.
- Меня выбрали тем самым воином…, - произнёс Керсо, смотря на статую Холимира.
- Несколько лет постоянных поисков, я узнал, от архиепископа Весса, что истинный дар ребёнок проявит в своё полнолетие. С тех пор прошло шестнадцать лет…, - снова замолчал аббат.
- Я искал ребенка до позапрошлой зимы, когда погиб отец Роун и его семья. В этот день Тьяра проявила благословение Холимира. Юрген и Лемм нашли повозку отца Роуна и уничтожили полуволков, не далеко оттуда, в лесу они нашли Тьяру. Девочка лежала на камнях, в центре пентаграммы нарисованной кровью, демонопоклонники готовились принести её в жертву своей Тёмной богине, - Керсо снова замолчал.
- Что было дальше, - спросил Гюнтер.
- Обряд был прерван отчасти благодаря Юргену, но… вокруг рыцари нашли полдюжины обугленных тел, причём ни деревья, ни сухая трава не пострадали, как будто кто – то свыше вмешался в ход вещей, не давая Тьяре погибнуть.
- С девушкой понятно, но почему ты бездействовал, - снова спросил Гюнтер.
Керсо, поднял глаза, смотря на Гюнтера:
- Я не бездействовал, когда я прибыл в аббатство, оно было слабым и не защищённым, в землях начало пробиваться семя Тьмы, народ был напуган. Я укрепил аббатство, создал орден аббатства, очистил от скверны города аббатства Маурин…, выполнил приказ Императора – нашёл Избранного. Теперь, когда с моим заданием покончено, если Империи потребуется, чтобы я стал монахом – скитальцем, несущим слово Императора, так тому и быть, - сказал аббат голосом уставшего старика.
Окружающий мир снова накрыл их, голоса с улицы, ржание коней, где – то вдалеке запел петух,… наступило утро. Мужчины молча поднялись с кресел и направились выходу. Керсо внезапно остановился и спросил:
- Брат, теперь ты понимаешь, смысл своего задания?
- Я, должен сопроводить Тьяру в Гриффенталль?
Аббат кивнул и сказал:
- Брат, твой путь только начинается, поэтому ты ведешь пока очень малую часть своего предназначения.
Монахи вышли на улицу, Керсо осмотрелся по сторонам, и увидел у кузницы знакомый пёстрый платок:
- Марта, - выдохнул аббат, - жива, хранит нас Холимир.
- Марта, - громко позвал Керсо.
Женщина, медленно повернула голову. Лицо было покрыто запекшейся кровью, одежда местами разорвана и перепачкана пеплом, кровью и грязью.
- Брат Керсо, ты жив, - выдавила из себя женщина, кряхтя поднимаясь. Хромая, с каждым шагом, Марта двинулась к монахам:
- О, Холимир, как же такое возможно, столько убитых, дети сироты, - глотая слезы, проскрипела зубами женщина.
- Марта, всё что случилось, должно было случиться... рано или поздно, - твёрдо ответил Керсо.
- Теперь всё закончится.
Женщина сделала ещё пару шагов, опускаясь перед монахом на колени:
- Брат Керсо, - зарыдала женщина, припадая к руке аббата, - Брат Керсо…
Керсо поднял женщину:
- Марта, надо жить дальше и позаботиться о выживших и сиротах.
Марта тяжело вздохнула, и выпрямилась во весь рост. Молча кивнула и отправилась к входу в монастырь.
Керсо, двинулся в сторону конюшен, где стояли рыцарские кони. На подходе к конюшням, на встречу вышел Юрген:
- Победа, отче, победа, - радостно закричал рыцарь.
- Юрген, победа досталась нам тяжёлой ценой, - охладил его аббат, - мы победили только в бою, впереди – война.
- Нашему ордену предстоит восстановить наши земли и вернуть в них мир и спокойствие, - сказал Керсо.
- И если, мне придётся уйти – это придётся сделать тебе…
Юрген, понимал, о чём говорит аббат.
- Теперь собери всех своих рыцарей и воинов аббатства, я хочу с ними говорить, - приказал Керсо.
Юрген, повернулся и поспешил к казармам.
- Юрген, Юрген, - произнёс аббат, - битва не кончилась, она – скоро только начнётся. Холимир, храни нас!
Из казарм стали выходить копейщики, мечники, рыцари, выстраиваясь в шеренги. Над крепостью пронёсся сигнал к построению, со всех сторон стали сходиться воины аббатства.
Через несколько минут, все воины, выжившие и могущие стоять в строю выстроились перед аббатом.
- Воины, братья, - произнёс аббат, - мы отстояли свою землю, уничтожили врага, теперь, нам предстоит очистить окончательно эту землю.
- Мы, не дрогнули сейчас, и не дрогнем впредь.
- Братья, грядёт тяжёлые времена, мы стали свидетелями первого нападения Тьмы. Тёмные боги хотят снова напасть на Весаллию и утопить её в крови, наши прадеды не дали сделать это демонам Хаоса и мы их правнуки будем верны их памяти. Мы снова, когда потребуется, встанем в один строй с Императором, и будем биться за жизнь грядущих поколений Империи, пусть даже мы и погибнем, но Империя будет вечной.
Гюнтер слушал аббата, - он не только великий воин, он ещё и отличный политик и управитель. Керсо говорил пламенно, твёрдым голосом внушая веру в сердца солдат – истинный Монах Ордена, - думал Гюнтер.
После того как воины снова стали, расходится по крепости, аббат подошёл к Гюнтеру:
- Брат Гюнтер, тебе нужно собираться в путь, Тьма слишком уж рьяно пыталась захватить Тьяру…
- Возможно, война начнётся гораздо быстрее, чем мы думали, - помолчав, добавил аббат.
Гюнтер ответил:
- Я готов к пути, могу отправляться хоть сейчас.
Керсо окинул взглядом монаха:
- Отправишься ты завтра, а сегодня…, Марта, - крикнул аббат, - сопроводи Брата в дом ему надо отдохнуть. Прикажи кузнецу посмотреть его снаряжение.
Гюнтер попытался поперечить, но аббат был неумолим:
- Брат, тебе сон, а оружию починка – Бэарстен будет рад тебе помочь…
- Бэарстен?
- Что тебя удивляет, да гном. Иди, тебе надо набираться сил, а мне заняться людьми.
Марта кивнула, подав знак, чтобы монах следовал за ней. Гюнтер, направился за ней к дому. Усталость навалившаяся на него усиливалась, поэтому монах не стал перечить ни аббату, ни грузной женщине, которая его вела. Поднявшись с Мартой на второй ярус, Гюнтер прошёл за ней до комнаты. Она открыла перед ним дверь и пожелала хорошо отдохнуть. Монах лишь кивнул головой в ответ и вошёл в комнату. Там он снял доспехи, вынул оружие, положив подле постели, доспехи сложил на стол. Став на колено, опершись на молот, он помолился Холимиру – просил за Империю, Императора, за Весаллию, за аббатство и за всех его жителей, после чего лёг на заправленную кровать, положил рядом с собой, крепко сжав рукоять в ладони, двусторонний молот и провалился в глубокий сон.
Проснувшись, монах резко сел на постели, в комнате было темно, в окно светила луна – большая, яркая, казалось, к ней можно было прикоснуться, только высунь руку из окна. Сколько он проспал, сказать он не мог, но чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Гюнтер взглядом окинул комнату, взгляд привлёк мерцающий блеск. Монах поднялся и подошёл к столу, на столе лежали доспехи, Гюнтер осмотрел свои вещи – наплечник выправлен, доспехи начищены, следов от ударов когтями не осталось и в помине.
- Хорошая работа, - подумал монах, - просто отличная.
Монах стал медленно надевать доспехи, внутренне любуясь их красотой, чувствуя мощь, исходящую от них. Одевшись, монах перекинул через плечо наплечный чехол для молота и застегнул ремень на груди, развернувшись к кровати, поднял двусторонний молот, покрутил в руках, прокрутил вокруг себя несколько раз и резким рывком воткнул молот за плечи, поднял молот аббата, лежавший рядом с постелью монах двинулся к двери. Дверь со скрипом распахнулась, и Гюнтер вышел на спящий ярус. Не спеша, монах отправился, отправился вниз, в зал. Он чувствовал, что аббат Керсо его ждёт, и, не смотря на то, что ему дали поспать, дело не терпит отлагательств. Бесшумно спустившись в зал, Гюнтер, пересёк его и вышел на улицу. На площади было тихо, монах прошёл несколько шагов и остановился рядом с фонтаном. Осмотревшись по сторонам, Гюнтер только сейчас заметил, что севернее от площади находится маленький городок, городок внутри крепости. Во всех окошках домиков, сколоченных на скору руку, мерцал свет – никто не спал, слышались приглушённые крики, стоны, плачь.
- Выжившие жители из окрестных городков, - произнёс голос за спиной.
Монах обернулся, перед ним стоял кузнец:
- Нас мало выжило, поэтому и городок столь мал, - низким голосом сказал кузнец.
- Что теперь будет, - спросил монах.
- Теперь, ещё некоторое время нам придётся жить здесь, в основном остались женщины, старики и не полнолетние дети.
Старик посмотрел на луну, развернувшись молча отправился к кузнеце, внезапно остановившись, он обернулся:
- Брат, твой конь, я его подковал, он там – в конюшне, - старик махнул рукой в темноту.
Монах кивнул, и зашагал в сторону монастыря, аббат ждёт его.
Пройдя через площадь, монах, вошёл в открытые двери монастыря. Внутри было прохладно и светло, в воздухе витал аромат молебных лампад. Монастырь излучал успокаивающую мощь и священный трепет. Перед алтарём Холимиру, на колене стоял мужчина и молился. Гюнтер подошёл и стал рядом, вознося свои молитвы к Холимиру. Помолившись, мужчины, открыли глаза и поднялись на ноги.
- Брат Гюнтер, ты пришёл, я ждал тебя, надеюсь, что ты отдохнул.
- Да, - коротко ответил монах, - я готов выполнить предписания Императора.
- Брат, - сказал аббат, - твоё оружие, - протягивая молот монаху.
- Негоже монаху Ордена Холимира сражаться чужим оружием, даже если это молот брата по оружию, - твёрдо сказал Керсо.
Гюнтер взял свой молот в руки, знакомая тяжесть, монах крепко сжал рукоять и пару раз махнул им.
- Аббат…, Брат Керсо, благодарю, - сказал Гюнтер, протягивая аббату, его молот.
Керсо взял свой молот, бегло осмотрел оружие, посмотрел Гюнтеру в глаза:
- Целью твоего приезда в Маурин, было сопровождение Тяры в Гриффенталль.
- Отправишься утром, с рассветом…, - сказал аббат и, развернувшись, пошёл к выходу, - надо подготовить Тьяру.
Гюнтер проводил взглядом аббата и развернулся к алтарю, подняв глаза, монах тихо сказал:
- Отче, дай мне сил, поддержи меня, направь меня, да не дрогнет рука, несущая свет твой, - монах стал на колено, опираясь на молот, закрывая глаза и начиная молиться.
В монастыре наступила тишина, в которой еле слышен был только шепот Гюнтера.