Глава 3
"А", – чуть слышно, хрипло пискнул я, медленно отпуская платье Тристарис. Третья женщина, словно только сейчас заметившая меня, схватила мою руку в свою, а другую положила на голову , и начав быстро -быстро водить по ней, затараторила :
"Ты не грусти так, мальчик. Она сейчас наверняка в раю. К тому же, – она достала откуда то из складок платья синюю книжечку,– она оставила тебе это". Лишь только поняв, что она держит в руках, я выхватил книжечку и пулей полетел прочь.
Нет, я не побежал обратно в спальню, одеяло бы задушило меня, а угасающий вечерний огонь внутри штор, сжёг бы меня дотла. Я побежал вон из дома, мимо кустов сирени, что выращивала мама, прижимая к себе тёплую маленькую книжечку, которая была всем, что осталось от неё. На мое счастье калитка была открыта, однако, оказавшись за пределами двора, я в нерешительности остановился.
"Куда теперь?" – этот вопрос звучал в моей голове, ударяясь о стенки сознания, и эхом его была мысль о том что теперь мне некуда идти. Тогда в 6 лет я был вполне спокойным, уравновешенным, и умеющим прилично для своего возраста рассуждать, человеком. Потому, я рассудил что если мама умерла, то она должно быть, там где все мертвые. Это был мой первый визит на кладбище. Темнеющий лес не казался страшным, я не знал что нужно бояться мертвецов, напротив, мне казалось, что все похороненные здесь, такие же хорошие люди, как моя мама. Я бродил вдоль могил, пытаясь в сумерках разглядеть надпись на памятнике : "Мария Алексеевна Овсюкова". Но каждый навороченный круг не приносил успеха. На минуту я подумал, что если мамы здесь нет, то значит она жива. Но тогда что же сегодня было? Сегодня был мой день рождения, это точно.
"Какой плохой подарок! " – горько зарыдав , как могут рыдать только дети, получившие на день рождения разбитое сердце, я упал но одну из могил, и спрятав лицо в белых цветах, постепенно погрузился в тяжёлый сон.