Избранная [Justin Bieber]

  — Я только заберу вещи, — однотонно проговариваю я.

— Куинн, что произошло?

Он смотрит мне в лицо. Он смотрит как я плачу. Уйди с дороги, кретин.

— Неважно, — отрезаю я и толкаю дверь нашего дома.

Марк отходит в сторону, и я вижу, как он до сих пор не может понять, что я здесь делаю после всего, что произошло за этот месяц.

Я была полной дурой и это единственное что произошло.

Это единственное, что оказалось таким значимым.

Я прохожу мимо него, направляюсь в столовую. Все стоит так, как и должно стоять. У меня создается впечатление, что ничего не было. Что я просто вернулась домой после очередного трудного рабочего дня.
Марк закрывает дверь и идет за мной.

Я захожу в спальню и открываю шкаф. Там все еще висят некоторые мои вещи, которые Джастин так и не забрал.

Нахожу дорожную сумку и начинаю в нее скидывать с вешалок платья. Затем следом идут пару блузок и брюки.

Я перестаю что-либо видеть перед собой, потому что пелена слез застилает мои глаза. Я снова плачу. Я плачу слишком много в последнее время.

Чувствую, как на мое плечи ложатся мужские ладони и вздрагиваю.

— Куинн? — зовет он.

Я нехотя оборачиваюсь и нахожу его в смятении.

— Ты выиграл, — выплевываю я. — Я отдам тебе казино, извини, с оружием не очень вышло, но я надеюсь, что смогу возместить это деньгами.

Ты сломал меня, Марк, я поздравляю тебя.

— Мне ничего не нужно, — качает он головой.

Я не понимаю.

— Разве это не то, чего ты хотел? Не то, из-за чего приказал свою охрану утопить меня?

Он качает головой.

— Мне плевать на все это. Мне нужна ты.

Теперь в смятении я.

— Мне нужна только ты, Куинн. Давай попробуем снова?

Я хмурюсь и стираю тыльной стороной ладони слезы. Что он имеет ввиду?

— Давай заведем ребенка и забудем, о том, что произошло. Я хочу, чтобы у нас была девочка. Я хочу, чтобы у нас была Адалин.

Он сошел с ума.

Я смотрю в его сумасшедшие глаза и понимаю, что Марк зациклен. Он зациклен на том, что у нас должна была родиться Адалин. Он не принимает что её нет. Что ее не должно быть и не будет, потому что я не хочу.

Не с ним.

— Я понимаю, что я давлю, — оправдывается он, а я тяжело выдыхаю, — но подумай. Останься здесь. Я дам тебе время.

Я не узнаю его. Того ублюдка Марка нет передо мной. Он выглядит жалко. Он выглядит так, будто болен своей сумасшедшей идеей обзавестись ребенком.

Я киваю.

Не потому, что согласна, а потому, что разбита.

Прежде чем появиться дома, я должна привести себя в порядок. Я должна придумать, что сказать родителям. Я должна собраться с мыслями.

Оборачиваюсь к шкафу и закрываю его вместе с собранными вещами.

Всего пару дней и я вернусь домой. Всего пару дней, чтобы не выглядеть полной идиоткой перед родителями.

Возвращаюсь в столовую за стулом и встав на него в спальне, нахожу скрытую камеру. Вырываю её с проводами и прощаюсь с тем, что все еще напоминает о нем.

О его руках. О его объятиях. О его голосе и запахе.

Я сотру тебя из памяти, несмотря на то, что все еще влюблена тебя, Джастин.

***

Я не думала, что все будет настолько плохо. До тошноты, до паники, уже вторую ночь подряд. Меня ломает.

В какой-то момент я надеюсь, что он появится здесь, что извинится за все свои слова, а потом понимаю, что этому не бывать. Этого не произойдет. Никогда.

Уже около десяти вечера, а Марка все еще нет. Я понятия не имею, чем он занимается.

Возможно он снова проворачивает свои дела, но мне плевать. Я открываю шкаф и начинаю собирать вещи, которые хотела собрать еще два дня назад. Из моих рук выскользнет блузка, когда меня начинает подташнивать.

Я совсем не ем. Я вообще забыла, когда в последний раз я ела.

Закинув все вещи в сумку, я открываю тумбочку и ищу свою косметичку. Я просто выгребаю из нее все содержимое и начинаю закидывать по одному в сумку. Помада, пудра, расческа, тампоны.
Я замираю.

Я теряю дар речи, хотя давно не произносила и не слова.

Встаю с пола и иду в столовую, взглянув на календарь на холодильнике.

— Нет, — произношу я в слух. — Нет, нет, нет.

Я бегу обратно в комнату и начинаю выдвигать ящик за ящиком в комоде, пока не нахожу то, что мне нужно. Беру тестовые полоски и иду в ванную комнату. Мои руки трясутся и меня кидает в холод.
Мне страшно. Этого не может быть. Только не сейчас.

Я закрываю глаза и жду некоторое время, перед тем как открыть их. Я не знаю, молюсь ли я чтобы это оказалось не так, или же наоборот.

Я открываю глаза.

Две полоски.

В дверь звонят, я стою на месте. Я приросла к этому месту, хотя рука тянется к мусорному ведру чтобы убрать улики.

Если Марк узнает — он убьет меня.

Я выхожу из ванной комнаты и открыв дверь дрожащими руками вижу на пороге Лидию. Мне легче. Я выдыхаю.

— Куинни-минни, — осторожно произносит она и я пожимаю плечами.

Лидия крепко обнимает меня и поправляет прядь моих волос как делала всегда, когда успокаивала меня.

— Марк заходил в салон и сказал, что ты дома, — поясняет она. — У меня к тебе куча вопросов, но... почему ты плакала?

Меньше всего я хочу отвечать хоть на один вопрос, касающийся меня.

— Как обстоят дела в салоне?

Она вздыхает и понимает, что я не хочу сейчас говорить о том, что может причинить мне боль.
Я беременна, и это единственная весомая проблема на данный момент.

Я беременна от Джастина, человека, который наплевал на меня. Я беременна его ребенком и от этих мыслей у меня мурашки бегут по коже.

— Знаешь, единственное что я хочу сейчас, это задать тебе тысячу вопросов, на которые ты мне действительно дашь ответ, но для начала я отмою от себя всю грязь общественного транспорта, — быстро проговорила Лидия и направилась в ванную комнату.

Я накрываю лицо ладонями и пытаюсь осознать, что я должна сказать ей, а что упустить.
Ох, извини, Лидия, я спала с мужчиной все это время. Я жила у него дома и пыталась кинуть своего мужа за решетку. Кстати, он мафиози.

Как тебе такая информация, Лидия?

— И не один ответ, Куинн, — проговаривает Лидия, появившись передо мной.

В её тонких пальцах находится мой тест на беременность.

Я перестаю дышать.

— Это шутка, Куинн? — спрашивает она. — Мы обе знает, что ты сделала, чтоб не забеременеть больше.

— Меня предупреждали об этом, Лидия, — тихо отвечаю я. — Видимо я — исключение.

Она присаживается за стол и кладет чертов тест на стол.

— Ты не могла оставить его там? — хмурюсь я.

Она цокает, и взяв тест возвращается с ним в ванную комнату, а затем обратно садится за стол.

Я кусаю ногти и опустив взгляд в пол пытаюсь сообразить, что мне делать дальше.

— Что ты со всем этим будешь делать?

— Уеду к родителям, — тихо отвечаю я.

— Может аборт?

Я поднимаю голову и просто не понимаю, как у Лидии вообще образовались такие мысли в голове. Я отрицательно качаю головой и с ужасом представляю эту картину.

У меня ребенок от Джастина и это единственное, что дает мне надежду на нормальное будущее.

— Куинн, я просто...

Лидия злится. Она ничего не понимает. Я тоже. Но чувствую себя более спокойней чем она.

Я, кажется, вообще перестала понимать где реальность, а где сон.

У нее вибрирует телефон, и она смотрит на экран. Что-то отвечает и отключает его.

— Нам пришла новая партия платьев, — отчитывается Лидия.

— Едь, — улыбаюсь я.

— Ты в порядке? — переспрашивает она.

Я молча киваю.

Я действительно в порядке.

Лидия поднимается из-за стола и целует меня в лоб.

— Мы поговорим позже, только береги себя.

— Лидия, — останавливаю я её. — Только никому не говори.

Она с улыбкой на губах подставляет к ним палец. Она никому не расскажет. Я верю ей.

Лидия уходит, оставив меня наедине с тишиной и только сейчас я понимаю, как все это печально.

Я беременна и не могу этим поделиться ни с кем.

Я не могу поделиться этим даже с Джастином.

Потому что Джастину плевать.

Я приподнимаю край майки и кладу ладонь на свой живот. Изменений еще нет, потому что я сильно исхудала за это время.

Главное, чтобы Марк не узнал, иначе он убьет меня. Он убьёт Джастина.

Я встаю со стула и подхожу к холодильнику чувствуя, что хочу спать. Последние пару дней я слишком много сплю. И я даже не подозревала о том, что действительно является тому причиной.

Я думала, что просто измотана. Просто от всего устала.

Просто так быстрее проходит каждый бессмысленный день без него.

Но теперь у каждого дня есть смысл.

И он внутри меня. Ему или ей пару недель, и я уже люблю его.

Я встаю со стула и направляюсь в спальню. Я очень хочу спать. Я слишком сильно хочу спать, поэтому скрутившись в комок еще несколько секунд обдумываю возможные варианты, как сказать об этом своим родителям.

Что я действительно скажу им?

Я не хочу об этом думать сейчас, поэтому добровольно погружаюсь в сон.

Мне кажется, что он длится не долго. Не достаточно, чтобы я выспалась.

Слышу сквозь сон щелчок, и открыв глаза вижу перед собой дуло пистолета, направленное мне прямо в лоб. 

 Первое что я чувствую, после того, как мне ударяют по голове это что-то холодное и твердое. Я ударяюсь бедром и локтем об это, а затем и головой.

Она болит. Болит просто ужасно.

Здесь холодно и сыро.

Это место похоже на подвал.

Прямо напротив окна стоит большой аквариум. Он зеленый, в нем нет воды. Чуть правее высокий шкаф, старый телевизор и видеомагнитофон.

Я хмурюсь и касаюсь кончиками пальцев лба. Он в крови. Из моей головы все еще идет кровь.
Я пытаюсь встать, но меня укачивает так, будто я не ела пару дней. Хватаюсь за что-то твердое, но падаю обратно на пол.

Чертов ублюдок!

Единственное что я помню, после того как Марк приставил дуло пистолета к моему лбу, это боль в затылке, затем темнота, а теперь это место.

Кусок дерьма совсем спятил?

Я хватаюсь за тумбочку на которой стоит телевизор, и рука соскальзывает, зацепив старый видеомагнитофон. Он падает на пол и загорается. По телевизору идут помехи, и я слышу знакомый голос своего мужа.

Он смеется прямо в экран, когда тот загорается и пытается показать мне хоть что-то под слоем пыли.

Марк открывает довольно знакомую мне дверь дома, и заходит первым. В кадр попадает высокая и красивая девушка. Она знает Марка, но не знает всех остальных. Она не рада их приходу.

Я не хочу смотреть это, но я смотрю, потому что понимаю, что вижу перед собой Хлои.

Хлои.

Теперь я знаю, как выглядит Хлои.

Flashback.
POW Джастин.

— На сколько вы заказали помолвку? — слышу я на том конце. Джейсон никак не запомнит время.

— На одиннадцать утра, Джей, — отвечаю я и поворачиваю руль.

— Я слышу звук машины. Вы были на узи?

Он интересуется — я чувствую себя дерьмом, потому что именно этот сеанс я пропустил. Пропустил из-за бокса.

— Нет, я не смог, — отвечаю я и слышу вздох на том проводе.

— Она была там одна?

— Нет, с ней был Кларк, — отвечаю я в надежде снять с себя хоть немного обвинений.

— Только не говори, что сразу после боя она поехала на узи, а ты...

— А я поехал к боссу. Мне нужно было забрать деньги, Джей. Они нужны нам для того чтобы начать обустраивать спальню для нашего малыша. Хлои все уши мне прожужжала голубыми стенами в его комнате.

Я вздыхаю, Джейсон тоже. Мы оба смеемся.

— Какой у нее месяц? Третий, четвертый? Когда закончится её раздражительность?

— Когда Сэм покажется на свет, — усмехнулся я.

— Сэм? Ты уже дал ему имя, Бибер.

Я фыркаю ему в ответ и останавливаюсь возле дома. Достаю ключи из зажигания и открываю дверь, ступив на асфальт. На улице холодно. Сегодня двадцать третье октября, а значит завтра год, как мы начали жить вместе. Теперь у этой даты будет два наших маленьких праздника: Наша помолвка и день, когда мы начали жить вместе. В одном доме. В одной постели и душевой кабине. Круглые сутки.

Я вздыхаю и закрываю глаза. Я слишком возбужден и хочу, как можно скорее оказаться внутри нее.
Видимо из-за моего молчания Джейсон решил, что я наплевал на наш разговор по телефону, поэтому он решил отключиться первым.

Засунув телефон в карман брюк, я направился к входной двери с букетом белых роз. Это были её любимые цветы, и я должен был извиниться перед ней, что не смог поехать с ней на узи. Что оставил её там и послал за ней Кларка, чтобы тот отвез её ко врачу.

Я открываю входную дверь и замираю, когда что-то хрустит у меня под ногами. Опускаю голову и замечаю осколки от её любимой хрустальной вазы. Вода. Повсюду вода. Весь пол в воде. Весь кафель.

— Хлои? — зову я. Я хочу знать причину такого потопа и разбитой вазы. — Детка?

Но в ответ тишина. Возможно, она принимает ванну или снова нашла себе занятие и не может отвлечься. Обычно она любит позабыть о времени, когда садится за рояль. Но черт, вода...

Я кладу букет цветов на стол и направляюсь в ванную, а затем в комнату, где находятся все музыкальные инструменты. Дом пуст.

— Хлои? — снова зову я, как в этот же момент включается телевизор в гостиной.

На экране помехи, а затем я слышу мужской смех. Не понимаю. Хмурюсь и подхожу ближе.

На экране я вижу нашу входную дверь. Возле двери стоит что-то большое и стеклянное. Похоже на аквариум. В этом аквариуме мутная вода. Она грязная и зеленая.

Я дотрагиваюсь до телевизора и пытаюсь понять, откуда идет показ. Что вообще происходит.

До этого момента. Именно до этого момента, я не знал, что можно умереть заживо. Я не знал, что можно разучиться дышать, когда, схватив её за волосы мужчина окунает Хлои головой в эту воду.

— Хлои?!

Я кричу. Это больше похоже на истерику. Мчусь к двери и снова повсюду вода.

Я слышу её крик. Он не рядом, он раздается на экране телевизора.

Я все еще ищу её, бегая по дому.

— Хлои?!?

Я падаю на ступени, перед тем как оказаться снова возле большого экрана.

Я не чувствую тела и своей души, потому что её голова все еще находится в мутной воде.

— Как поживаешь, Бибер? — усмехается голос, и я вижу перед собой Корта.
Хренов ты сын!

— Сука!

Он смеется мне. Кто-то тянет её за волосы и достает из воды. Моя Хлои, она кашляет. У моей Хлои будет сын. Мой сын. Его зовут Сэм.

— Все еще хочешь вернуться к делу отца? — интересуется Джованни. — А мнение у своей НЕ будущей жены, ты спросил?

Я хочу запустить в телевизор что-нибудь тяжелое или разбить его сам, но я должен узнать, что будет дальше.

Стою на коленях перед ним и ощущаю, как по щекам плывут слезы.

— Ну, если её мнение не так важно для тебя, то зачем она тебе вообще?

Джованни что-то говорит парню, который держит её и Хлои снова опускают в воду. Она кричит. Я слышу её крик через мутную воду. Камера приближается к аквариуму, и я вижу её испуганные глаза в воде.

— Хлои! Хлои! — я повторяю её имя будто бы это поможет.

Ползаю по полу, будто бы могу нащупать её присутствие здесь. Ударяю себя по лицу в надежде проснуться.

Он смеется в камеру. Он показывает мне как кто-то топит мою Хлои. Моего сына Сэма. Он в ней, ему всего три месяца. Прекратите!

— Попрощайся со своей крошкой, Бибер, — проговаривает он и приближает камеру.

— Тварь! — выкрикиваю я и бью по экрану телевизора, который незамедлительно трескается. Я вижу её лицо в мутной воде. Я вижу её связанные руки.

Я кричу так, как никогда в жизни не кричал. Я плачу так, как никогда не плакал.

Ни когда убили моего отца. Ни когда расстреляли мою мать у меня на глазах.

Моя Хлои.

Она перестает дергаться и сопротивляться. Она больше не кричит.

Она, она больше...

Я замер.

Я слышал, как останавливается её сердце. Моё остановилось вместе с ней.

Я умер. Я погиб. Я больше не существую без нее.

Я больше не чувствую.

POW Куинн

Я падаю на колени перед экраном и не могу остановить свои слезы. То, что я увидела, я бы не хотела видеть больше никогда. Я бы не хотела знать об этом. Я бы просто умерла, если бы столкнулась с этим.
По моим щекам безжалостно катятся слезы, и я чувствую невыносимую боль внутри себя.

Я плачу. Я рыдаю и даю волю своей истерике.

До этого момента, именно до него, я не могла понять Джастина. Я в конечном счете не могу понять его до сих пор, потому что с этим столкнулась не я, а именно он.

Они убили её.

Марк утопил её. Он дал ей захлебнуться.

Он убил беременную девушку Джастина.

Я не могу остановиться. Я пытаюсь встать на ноги, нащупывая хоть что-то, за что можно ухватиться. И я ухватываюсь за этот чертов аквариум. Он стоит прямо здесь и ждет свою следующую жертву.

Я здесь. Это я.

Прости меня, Джастин.

Я ума не приложу, как после такого он смог жить дальше, потому что я бы не смогла.

А я и не жила.

По сути я вообще не жила до того, пока не встретила его. А теперь я мертва, не физически, но постепенно умираю.

Стираю тыльной стороной ладони слезы и слышу, как открывается скрипучая дверь. Передо мной мужские лакированные туфли.

— Как себя чувствуете, миссис Митчелл? — интересуется Марк.

Я смотрю на него из-под ресниц и хочу плюнуть прямо в лицо. Но расстояние слишком большое.

— Я вижу, ты уже ознакомилась с материалом на видеокассете?

— Зачем? — спрашиваю я. Мой голос хрипит.

Он присаживается на корточки прямо передо мной и улыбается.

— Зачем я поместил тебя сюда?

— Зачем ты убил её?

Марк делает вид что задумался. Я пытаюсь вдохнуть больше воздуха в легкие.

— Видишь ли, Куинн, как ты не заметила, Джастин Бибер один из таких как я. Это сейчас он занимается профессиональными мафиози, садит их за решетку и получает за это огромные бабки. Но раньше...

Кажется, меня ждет долгая и увлекательная история.

— Раньше маленький, неприметный паренек родился в Сицилии, у Дона и Мери Джованни. Дон действовал по плану своего отца, то есть достигнув восемнадцати лет, занялся его делом. Отец же его перенял это дело и продолжил работу.

— Что ты несешь? — шепчу я.

— То, что он не говорил тебе, — проговаривает Марк и выпрямляется. — Дон понял, что растить сына и быть мафиози не получается, поэтому он сдает одного из своих союзников в полицию и ему меняют фамилию. Он вступает в программу по защите свидетелей. Люди из Сицилии в бешенстве. Потомственный мафиози сдал своего с потрохами и тогда на его семью начинается охота. Каждый год Дон меняет фамилию своей семье и переезжает из города в город пока... после тринадцатого дня рождения Бибера их не находит подручный. Дона расстреливают. Мари забирает сына из школы и их перемещают в новый город. У мальчика снова новая фамилия, только теперь его жизнь стала куда сложнее без отца. Годы идут, он взрослеет, влюбляется и на семнадцатом году прямо на его глазах убивают мать. На этом мафия решает остановиться.
Марк снова присаживается рядом со мной и смотрит мне в глаза, а я почти не вижу его. Я вижу пелену слез, которая застелила мне глаза.

— На своем двадцатом дне рождении Бибер решает взяться за дело отца. До двадцати двух лет он довольно стремительно поднимается в Вегасе. У него вроде как было два ресторана, но затем появилась Хлои, и он все бросил, — Марк потирает подбородок. — Годы идут, он занимается боксом, зарабатывает, его телка беременеет и тогда мы узнаем, что он положил глаз на наши средства. На наши точки. Мне не нравился такой расклад, Куинн, — поясняет он мне.

Не оправдывайся, дерьма кусок.

— Мы предупреждаем Бибера. Предупреждаем второй и третий раз. Он не слушает. Тогда мы предлагаем заключить сделку, но этот хрен уже на стороне Маккалистера. Это не выгодно никому из нас, потому что Бибер знаток в своем деле, а если он работает в паре с Маккалистером — мы проигрываем. Тогда мы решаем....

— Убить Хлои?

Марк кивает. Его совсем не заботит то, что он убил её. Его не заботит то, что он убил их обоих. Он псих.

— Эффект был ошеломляющий. Бибера будто с лица земли стерло. Несколько месяцев о нем и слышно не было пока... он не решился похитить тебя. Я было подумал, что он узнал меня на видео и поэтому таким способом решил отплатить за смерть своей девушки. Но нет. Он и понятия не имел, что топил её именно я. Бьюсь об заклад, Куинн, он до сих пор и не знает, — усмехается Диллинджер.

— Ты хоть понимаешь, что ты самый настоящий ублюдок?

Марк улыбается, а я плюю ему в лицо. Он вытирает лицо рукавом рубашки и смотрит на него перед тем, как ударить кулаком мне по лицу. Я закрываю глаза и чувствую боль. Сильную, обжигающую.

— Ты носишь внутри себя его...

Было ощущение, что он не мог подобрать слов.

— У нас могло быть все иначе. Я мог быть хорошим отцом, я бы...

— Я бы убилась сама, если бы узнала, что беременна от тебя, — отрезаю я, сплевывая кровь.

Он выпрямляется и засовывает руки в карманы.

— Это неважно, Куинн. Сегодня я окончательно растопчу его. Я повторю эту историю и подарю ему кассету на день рождение.

— Ты проиграешь, — усмехаюсь я. — Неужели ты не понял, что ему плевать на меня? Что по-твоему я здесь делаю? Почему я пришла сюда? Ему плевать, Диллинджер. Ему всегда было плевать.

Лицо Марка меняется. Он больше не улыбается мне.

— Я здесь уже три дня и ничего не произошло. Все верно, ты убил её. Но ты не убил его. Месть, это то, что может руководить им. Он будет убирать каждого на своем пути, каждую грязь, которая будет напоминать ему о её смерти.

Так же он убрал и меня, потому что я напоминала ему о ней.

— Самое страшное, Марк, когда ты встречаешь человека, который бесстрашен перед смертью. Которому нечего терять, потому что он потерял абсолютно все. Ты даже не представляешь, на что он способен.

— Я почти поверила, — послышался голос сзади него, и я заметила Лидию.

Это была не моя Лидия.

Она подошла к Марку и поцеловала его в щеку.

Это она сказала ему о моей беременности.

Я ненавижу тебя, Лидия.

— Ты такая жалкая, Митчелл, — качает она головой.

— А ты настоящая сука, Лидия. Я доверяла тебе.

— А я спала с Марком. Вот неожиданно, — пожала она плечами. — И кстати, как тебе мое послание на бокале? Креативно, не правда ли?

Я закатываю глаза и готова провалиться под землю, лишь бы больше не видеть их.

Она, стуча каблуками подходит к аквариуму сзади меня и нажимает на кнопку. Он начинает наполняться водой, а Марк берет в руки камеру.

Этот момент настал, только немного позже.

Он должен был произойти еще тогда, когда я тонула в болоте.

Лучше бы это случилось именно тогда.

Лидия тянет меня за волосы, а затем протягивает руки за камерой. Марк становится сзади меня, и наклоняет над прозрачной водой.

— Что хочешь сказать на прощание, Куинн? — интересуется Лидия.

Я люблю тебя, Джастин.

И толчок.

Холодная вода. Она заполняет мои легкие. Мою душу. Моё тело.

Молча, я прощаюсь со своей жизнью.

Тишина. Она поглощает меня. Она убаюкивает меня. Она напевает мне колыбельную.

Я не сопротивляюсь, но слышу плач.

Это детский плач.

Я пытаюсь обернуться на звук. Найти его. Хватаюсь за что-то руками, когда плач усиливается, и захватываю воздуха, давясь водой, когда меня тянут обратно за волосы.

— Куинн? — кто-то зовет меня. — Ну же, Куинн? Ты слышишь меня?

Он обхватывает мое лицо ладонями и пытается понять, умерла я или все еще здесь. С ним.

Я с тобой, Джастин.

— Позовите врача, — кричит он, схватив меня на руки.

Он выносит меня из подвала, поднимаясь по лестнице вверх. Я вижу, как на полу лежит Марк, а на руки Лидии надевают наручники. Еще несколько ступеней и что-то мягкое впивается мне в спину. Я смотрю в белый потолок и ловлю себя на мысли что уже мертва.

Так бы было легче.

Мужчина в белом халате присаживается рядом со мной и светит чем-то мне в глаза. Просит, чтобы я следила за светом, а затем отходит, что-то прошептав Джастину.

Я чувствую, как теплые руки касаются моего лица, а затем шеи. Он укутывает меня в одеяло и поднимает с кровати. Меня кладут на носилки, а затем темнота.

Темнота, которая не обращается беспокойством или болью.

В ней мне уютно.

В ней я чувствую себя как дома.

— Моя девочка, — шепчет мужской голос, а тонкие пальцы поглаживают кожу на моем лице. — Я же просил быть умницей, Куинн. Неужели это так сложно?

— Я хоть когда-нибудь слушала тебя? — шепчу я, все еще не открыв глаза.

Слышу его облегченный выдох и решаюсь открыть глаза.

Я в больничной палате. На мне чертова сорочка и по обеим сторонам горят лампы. Они режут мне в глаза, и я почти уверена, что толком не вижу Джастина, пока не начинаю часто моргать.

Немного расплывчато, но я начинаю различать его лицо от белой стены на фоне.

Мне смешно от своих действий.

Мне тепло от того, что он здесь.

— Ты выглядишь довольно паршиво, — замечаю я.

Он улыбается. Вымученно, виновато, но улыбается.

Похоже на то, что он не спал несколько суток. Его волосы встрепаны. На нем непонятный черный костюм, а на голове черная шапка.

— Прости меня, — тихо шепчет он.

— Это ты прости меня, — качаю я головой. — Я видела, что случилось с ней и мне очень жаль, Джастин. Мне просто... я, прости меня.

— Куинн, нет, — перебивает он меня и присаживается на кровать рядом со мной. — Я хочу тебе кое-что рассказать. Я хочу тебе рассказать так много.

Я не вижу прежнего Джатсина ни из Вегаса, ни того парня, который с легкостью попрощался со мной, не того мужчину, которого я увидела в первый раз.

Он изменился.

Он будто лишь взглядом просит у меня чтобы я согласилась, и я киваю. Рассказывай, Джастин, потому что это то, чего я ждала так долго.

— Когда Хлои и Сэма убили. Я, наверное, слетел с катушек и постоянно пересматривал наше видео с поездок или праздников. Она там была беременна Сэмом, и мы оба были счастливы, — Джастин набирает больше воздуха в легкие. — Шли месяца, и я понимал, что теперь состою из этой боли. Из вины, потому что не смог их спасти, не смог умереть вместе с ними или за них. Все то время состояло из боли. Я и был — болью.

Он замолчал, а я слушала. Я хотела слушать его вечно.

— В один день я встретился с Джоном, это друг моего отца, и он сказал, что у них есть для меня дело. Некоторые люди крутили свои дела в Вегасе и только я мог понять их схему, потому что тоже участвовал в этом. Они показали мне одного, затем второго, а затем Диллинжера. На этой фотографии была ты. У тебя был заметен живот, но ты не выглядела счастливой. Ты шла вместе с ним под руку и я не понимал, как он мог заниматься всем этим, когда у вас скоро должна была появиться дочь.

Мне становится дурно. Я вспоминаю те моменты и это худшее, что происходило со мной.

— Я не воспринял это. Я не был заинтересован до того момента, пока через пару недель не наткнулся на прямую трансляцию из вашего дома. Ты лежала в кровати. Ты плакала, и я больше не видел того живота, — он проводит рукой по волосам и выдыхает. — Сначала я подумал, что ты уже родила, но затем посмотрел предыдущие видеозаписи и еще. И все понял. Что-то щелкнуло во мне, будто если бы ты оказалась рядом ты бы смогла ощутить ту же боль что я. Будто бы ты поняла меня. Поэтому я выбрал тебя.

Я обнимаю его за шею пока он молчит.

Продолжай, Джастин.

— Ты для меня была избранной из десятка замужних девушек. Ты была той, которой я был готов доверить себя.

Я чувствую, как по моим щекам катятся слезы.

Я не могу произнести ни слова. Я лишь смотрю в его напуганные глаза и улыбаюсь.

Джастин берет мои руки и целует их. Он молча умоляет, чтобы я сказала что-нибудь.

— Я беременна от тебя, Джастин.

Мое сердце замирает. Я не слышу, как оно стучит.

— Что? — переспрашивает он.

— У меня будет от тебя ребенок, — повторяю я и мой голос дрожит, а его глаза наполняются слезами.

Он целует мое лицо, мои губы, мой лоб.

Я прерываю его. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза, когда я скажу это.

Он останавливается.

— Я влюблена в тебя, Джастин, — шепчу я.

Он улыбается, но я хочу слышать ответ.

Он берет мое лицо в свои ладони и тихо шепчет:

— Я влюблен в тебя, Куинн. Я без ума от тебя. Я и дня не смогу прожить без тебя. Без вас.

Он опускает голову, а затем дотрагивается ладонью до моего живота. Он плачет. Я плачу.

Что-то важное происходит между нами в этот момент.

Он дарит мне будущее.

Он дарит мне свое сердце.

Конец.