25
Особняк изменился с того времени, когда она была здесь в последний раз. Черный и белый цвета, которые ассоциировались у Джису с этим домом, пропали, сменившись самыми яркими, какие только можно представить, красками. Но вовсе не непривычное многоцветье заставило девушку замереть, когда она вошла внутрь. На стенах висели фотографии. Измятые фотографии в изящных рамках. Её фотографии. На губах у Джису заиграла улыбка. Снимки, которые она когда-то хранила в сумке, теперь украшали единственное место, где она чувствовала себя дома.
Сердце переполняли тоска и чувство правильности. Она здесь, теперь всё правильно. Но, в то же время, Джису никак не могла заглушить тревожное ощущение того, что её время в этом доме истекло. Разорвав объятия, они вошли в дом, и с тех пор обе не говорили ни слова, неловко переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за реакцией другой. Эмоции поднимались у Джису в груди, как поднимается в реке вода во время половодья, и, разглядывая фотографии, девушка чувствовала, что её внутренняя плотина покрывается трещинами. Она – чужая в этом доме. Она здесь всего лишь дорогое сердцу воспоминание. В городе, где время застыло, жизнь продолжалась без неё, как бы сильно она ни старалась её удержать.
Напряжение сгустилось в воздухе, когда Чеен закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, следя глазами за Джису. Неуверенно сжав кулак, кореянка медленно повернулась к ней, чуть прихрамывая на левую ногу. Так бывало всегда, когда она нервничала.
- Вы перекрасили дом.
Чеен кивнула:
- Да, на Рождество. Богом выбирал цвета.
Джису с трудом сглотнула, быстро взглянув на снимок, на котором уже довольно не маленький мальчик с перемазанным в земле лицом, сиял улыбкой, стоя рядом с молодым саженцем.
- Он так вырос, – удивленно произнесла она.
Чеен подошла к девушке. Стук каблуков по деревянному полу гулким эхом разносился по прихожей. Остановившись, когда их разделяло всего несколько дюймов, Пак замерла, скрестив руки на животе, и, хотя Джису всегда хорошо читала людей, на этот раз она не знала, чего ждать. Закрытая поза. Напряженная спина. У Ким участилось дыхание, это было слишком.
- Ты здесь, – неверяще прошептала Чеен.
- Ага, – тихо прохрипела девушка.
Блондинка медленно покачала головой, пытаясь справиться с шоком и облечь свои мысли в слова:
- Где ты была?
Знакомое напряжение сковало Джису, когда мысли наполнились непрошенными воспоминаниями. Она разжала кулак и глубоко вздохнула, заставляя их отступить.
- Это очень долгая история, – нехотя пожала плечами Ким.
- Три с половиной года, – Джису замерла, пораженная тем, как натужно звучит голос такой обычно собранной девушки. Глаза цвета горького шоколада заблестели от сдерживаемых слёз. Чеен дрожала, и это было заметно даже несмотря на то, что она обнимала себя, пытаясь успокоиться. – Вот, сколько тебя не было. Три с половиной года. Мне плевать, насколько это долгая история. Что с тобой случилось?
Кореянка сделала крошечный шаг вперед, несмело протянув ладонь. Инстинкт говорил ей, что ей нужно взять Чеен за руку, переплести их пальцы, что слишком давно она не делала этого. Но вместо этого Джису остановилась, так и не дотронувшись до блондинки, и торопливо засунула руки в карманы куртки.
- Меня взяли в плен, – тихо сказала она. – Я не знаю их имен и вряд ли когда-нибудь узнаю. Спасло меня то, что они надеялись выбить из меня информацию или обменять на кого-то из своих, – девушка сухо, невесело усмехнулась, безотчетно коснувшись шрама на щеке. Его оставила ей дрожащая рука, ведомая отчаянием. – Я хорошо сопротивляюсь.
Чеен прожигала девушку взглядом, и, глядя, как по её щеке катится слеза, Джису слышала невысказанные вопросы: «Что они сделали? Ты в порядке? Ты здесь? Ты, правда, здесь?» Когда блондинка сама шагнула к ней, сокращая расстояние между ними ещё на дюйм, Джису перестала дышать. Сердцу стало тесно в груди, казалось, оно может разорваться в любую секунду.
- Тебя держали в заложниках всё это время? Мне говорили, что ты в плену, но...
- Нет.
Чеен замерла и озадаченно прищурилась:
- Нет?
Пока они не виделись, Джису всё время воображала их встречу, мысленно романтизируя этот момент. Именно это помогало ей придерживаться своего решения, по возможности не встревать в неприятности. Ким вспомнила, как, сидя в бронированной машине, представляла, какое у Чеен будет радостное и удивленное лицо, когда она приедет домой на Рождество. У неё украли это время, оставив взамен три года, когда солдату оставалось только хранить в памяти образ девушки, которую она звала любимой. Как блестят от радости её глаза. Какие ямочки появляются на щеках, когда она улыбается. Как мелодично и бархатно звучит её смех. Как крепко Чеен сжимала её пальцы всякий раз, когда их ладони сами собой находили друг друга. Джису так погрузилась в свои воспоминания, день за днём помогавшие ей выжить, что почти забыла, что эти самые удивительные глаза могут не только сиять от радости, но и темнеть от нескрываемого презрения.
- Что значит «нет»? – в голосе Пак появились угрожающе-опасные интонации.
Джису нервно переступила с ноги на ногу прежде, чем посмотреть блондинке в глаза:
- Я больше года лечилась. В Сеуле.
- Что? – Чеен шагнула вперёд, окончательно сокращая расстояние между ними. – Всё это время ты была в Сеуле?
- В клинике. Посещала сеансы психотерапии из-за ПТСР.
Тысяча эмоций одновременно отразилась у Чеен на лице: беспокойство, надежда, чувство вины, угрызения совести. Джису не удивилась, когда все они уступили место одной. Чеен неверяще хмыкнула и мизинцем стерла со щеки покатившуюся от обиды слезинку.
- Ты была в Сеуле, – повторила она.
- Я была не здорова, – возразила кореянка, каменея лицом.
- Я тоже! – гневно крикнула Чеен, будто все её эмоции, смешавшись, вырвались наружу, как джин из бутылки. – Я думала, ты погибла! Я оплакивала тебя! А ты была...
Раздался стук, и девушки резко оглянулись, раздраженно глядя на дверь, желая, чтоб тот, кто их прервал, просто убрался подальше. Чеен отпрянула первой и, напоследок испепелив Джису взглядом, спустилась по ступенькам лестницы в прихожей и прошла к двери.
Ким, наконец, позволила себе выдохнуть. Воздух с присвистом вырвался из лёгких. Спустившись по большой лестнице, она тяжело опустилась на последнюю ступеньку, в отчаянии запустив пальцы в волосы. А что она думала? Что, исчезнув на три года, сможет вернуться, как будто три дня прошло? Какая-то часть её надеялась, что это сработает, что они смогут просто вернуться к тому моменту, на котором расстались, и продолжат свой путь в шквале объятий и поцелуев. Всё могло быть хуже, думала Джису, медленно выдыхая. Чеен могла выйти замуж или... Она насторожилась, услышав высокий голосок. Ребенок.
- Хочешь пойти с нами к «Бабушке», Чеен? – в зеркале напротив отражалась спина блондинки и открытая дверь. На пороге стоял мужчина, высокий, со славным лицом и маленький мальчик. По сравнению с ямочками у него на щеках Великий Каньон – просто трещинка. Мужчина глядел с надеждой, мальчонка волновался, но, чтоб увидеть реакцию Чеен, Джису нужно было выпрямиться и выдать своё присутствие. Так что она продолжала наблюдать за происходящим, прижавшись к столбикам перил и глядя в зеркало.
- К «Бабушке»? – переспросила Чеен, наклоняясь к ребенку, в мягком голосе не осталось и следа от звенящей несколько секунд назад ярости. – Очень мило с твоей стороны пригласить меня, Чонгук.
- Он настаивал, – пояснил мужчина, и Джису едва не закатила глаза, потому что, разумеется, это был голос настоящего джентльмена. – Я знаю, что это первый день, когда Богома с тобой нет, и мы подумали, может быть, тебе захочется чьей-нибудь компании.
У Джису перехватило дыхание. Она быстро глянула в зеркало. Мужчина улыбался Чеен, будто она была для него целым миром. Эту улыбку девушка знала. Так часто улыбалась она сама в то время, когда была единственным гостем в особняке на Пусанджингу-стрит. Сердце полетело куда-то вниз, и она почти поднялась со своего места, открыв рот в ужасе. О, Господи! О чем она, черт её дери, думала? Чеен двигается дальше. И хотя Джису хотелось расстроиться, хотелось взбеситься из-за того, что единственный в мире человек, от которого она зависела, не дождался её, винить Чеен девушка не могла. Она должна была позвонить. Так давно должна была позвонить. Ким зажмурилась. Ремонт в доме. Волосы длиннее. Мужчина на пороге. Она слишком долго ждала. Ей нужно убраться отсюда. Как можно дальше. Пока она кому-нибудь не навредила.
- Сейчас не самое подходящее время, – ответила блондинак,– но я ценю ваше приглашение. Может, в другой раз?
- Конечно, – кивнул мужчина и взял мальчика за руку. – Ну, мы пошли.
Чеен закрыла дверь и прислонилась к ней спиной точно так же, как сделала это несколько минут назад, когда в дом вошла Джису. Но на этот раз на её лице не было неверия. Вместо него кореянка видела нечто другое. Противоречие? Сожаление? Гнев? Джису встала из своего укрытия и прошла вниз, застыв на верхней ступеньке лестницы, ведущей в прихожую. Левую руку она засунула в задний карман, пальцы протеза нервно подергивались.
- Слушай, мне жаль...
- Тебе жаль? – перебила Пак, резко отталкиваясь от двери и делая два шага к ступеням. – Столько времени, и всё, что ты можешь сказать, это что тебе жаль?
- Что ты хочешь от меня услышать?
- Я хочу объяснений, – потребовала блондинка, мягкость голоса снова сменилась яростью. – Хочу знать, почему ты позволила мне столько времени думать, что ты мертва, и вдруг решила удостоить меня своим визитом теперь, теперь, когда я успокоилась, когда провела так много часов, оплакивая тебя, надеясь, что ты вернёшься и раз за разом, убеждая себя, что тебя не стало.
- Ты что думаешь, что мне хотелось этого?! – рявкнула Джису, повышая голос на октаву. – Хотелось провести полгода моей жизни в клетке? Терпеть побои каждый день? Я почти умерла! Я должна была умереть! Меня нашли на обочине проселочной дороги, забитую почти до смерти, – она горько хмыкнула. – Совсем как когда я была младенцем. Только теперь я уцепилась за жизнь. Уцепилась за единственную ниточку, державшую меня. И знаешь, что я увидела в ту минуту, когда думала, что мне конец? Когда была в этом уверена? Тебя. Я увидела тебя и Богома, так что прости меня за то, что я жива!
Чеен на секунду запнулась и пропустила вдох. Шагнув одной ногой на нижнюю ступеньку, она остановилась. Девушки впились друг в друга глазами, провоцируя сделать следующий шаг. Когда-то мысль о том, чтобы быть вместе была блаженством, как долгожданный дождь в солнечный летний день. Теперь солнце не согревало их. Не в этот раз. Сейчас они находятся в самом сердце бури, которая смела все их защитные механизмы, оставив только оголенные нервы и эмоции, удушающие, клокочущие, требующие выхода.
Плотину прорвало.
Чеен рванулась к ней, и Джису встретила её на полпути, заключая в объятия. В неясном переплетении рук и ног они целовались яростно, решительно, желая что-то доказать. Губы Чеен были именно такими, как она помнила, полными, упругими, со вкусом мокко и просто правильными. Джису поймала губами дыхание девушки и крепче прижалась к ней, обвивая руками стройную талию, заставляя её подняться на цыпочки и взойти по лестнице. Чеен в ответ крепко вцепилась в её плечи.
Шум в голове, сомнения, страх, неуверенность – всё смыли чувства, вырвавшиеся наружу приливной волной. И сейчас они седлают эту волну, не позволяя ей утащить их на дно. Чеен приоткрыла губы, кончиком языка дразня Джису, привлекая её внимание, которое кореянка с радостью безраздельно посвятила Пак. Джису потянула её из прихожей в коридор, чувствуя, что с каждым вдохом тонет, погружаясь всё глубже. Она дышала Чеен, той, что для неё важнее воздуха, и, если бы ей предложили сделать так, чтобы Чеен стала её кислородом, Джису согласилась бы, не раздумывая. Руки блуждали по телу, слегка царапая плоть, левая ладонь забралась под блузку, и Ким провела ногтями по гладкой спине.
Зашипев, Чеен отстранилась всего на дюйм и посмотрела на неё потемневшими глазами. Схватив Джису за подбородок ухоженными пальцами, она накрыла её губы жестким, болезненным поцелуем. Толчок был таким сильным, что кореянка попятилась назад, врезавшись в стоящий позади неё журнальный столик. Ключи, ручки и счета полетели на пол, когда она оперлась ладонью о столешницу, за талию притягивая Чеен к себе, и та обняла её, случайно прижавшись коленом к естеству Джису, которая всхлипнула в ответ на это прикосновение.
Желание затопило её, и, хотя рациональная часть сознания твердила, что это не самая лучшая идея, что им слишком многое нужно друг другу сказать, сейчас голос разума умолкал, уступая контроль той части натуры Джису, которая заставляла её скучать по Чеен так сильно, что не раз и не два девушка почти была готова послать терапию к чёрту и пешком побежать в Пусан.
- Чеен, – прошептала Ким, убирая руку с поясницы девушки, чтоб обнять её за талию. Блондинка ахнула, покрывая её подбородок и скулы поцелуями, такими лёгкими, что Джису хотелось засмеяться.
- Скажи ещё раз.
- М-м-м-м? – девушка прикрыла глаза. Буря эмоций, отражавшаяся в них минуту назад, сменилась медленно тлеющим желанием.
- Моё имя. Скажи ещё раз.
Она оставила поцелуй в уголке губ, красная помада на которых теперь смазалась, не выдержав их пыла. Её дыхание легонько щекотало смуглую кожу, когда она быстро поцеловала Чеен и, прижавшись устами к шраму над губой, прошептала:
- Чеен.
В ответ её притянули ближе для еще одного обжигающего поцелуя, менее торопливого, но такого же страстного, как и предыдущий, и Джису оставалось только ответить на него.
- Джису.
На её губах заиграла улыбка, и звон в ушах становился всё тише и тише, и, наконец, остался только голос Чеен, снова и снова повторяющий её имя. Опустив взгляд, Джису увидела, что Пак целует её подбородок, спускаясь на шею, а затем поднимаясь к уху. Цепочка поцелуев, переплетенная её именем, и каждое звено в ней обещало кореянке целый мир.
- Ты, правда, здесь? – прошептала Чеен чуть слышно. Джису вздрогнула, прижимаясь к блондинке ещё ближе.
- Я здесь, – кивнула она.
***
Голос разума умолк окончательно, когда Джису нетерпеливо поднималась по лестнице вслед за Чеен. Блондинка, как прежде, шла впереди, держа её за руку, и это позволило солдату почувствовать себя дома. Ким не могла оторвать взгляда от этой девушки, которая, поднимаясь на ступеньку, всякий раз оглядывалась, просто чтоб убедиться, что Джису всё ещё здесь. И стоило карим глазам встретиться с зелёными, Джису сжимала её руку и чуть заметно ускоряла шаг.
Желание быть ближе еще никогда не было таким сильным, и едва дверь спальни закрылась за ними, воздух ощутимо сгустился. Их губы встретились, не желая ждать больше ни секунды. Ожидания в их жизни было достаточно. И, утопая во вкусе мокко, Джису клялась никогда больше не оставлять этих губ надолго, потому что из всего, через что ей пришлось пройти, самой жестокой пыткой стала невозможность прикоснуться к губам Чеен.
Они отступали к кровати, пока блондинка не коснулась матраса коленями. Джису осторожно опустила её на одеяло, нависая над ней, отказываясь разорвать поцелуй даже на секунду. Чеен отстранилась первой, только чтоб скользнуть губами по бледной коже шеи. Джису застонала и закрыла глаза, отдаваясь этому ощущению. Пак подвинулась к изголовью постели. Ухватив кореянку за ременные петли на джинсах, она потянула её за собой.
Осторожно придвинувшись к девушке, Ким склонилась над ней, целуя обнаженный живот. Чеен вздохнула, раздвигая ноги, чтобы лучше чувствовать её. Целуя, Джису одну за другой расстёгивала пуговицы блузки мэра, начиная с нижней. Язык скользил по нежной плоти, оставляя влажную дорожку. Наконец, девушка добралась до атласного бежевого бюстгалтера. Горячее, сбившееся от возбуждения дыхание обожгло кожу, и блондинка вздрогнула, когда губы Джису коснулись груди.
Застонав, Чеен запустила пальцы в ее волосы, отрывая девушку от её занятия, чтоб накрыть её губы отчаянным поцелуем. До этого они успели немного, горячие поцелуи, и одна, полная блаженства ночь в Сеуле – вот и всё, что у них было. Но инстинкт внезапно взял своё, и теперь Джису думала только о том, что хочет потерять себя, растворившись в этой девушке.
- Можно, мы?.. – хрипло выдохнула Чеен. Встрепанная, в распахнутой блузке, она, мучимая желанием, умоляюще посмотрела на Джису. Пак потянула с её плеч куртку, оставляя кореянку в простой серой футболке. Открыв глаза, Ким посмотрела в карие, полные страсти и мольбы глаза. Разрешение готово было сорваться с языка, и Джису подняла руку, чтоб успокаивающе коснуться щеки Чеен. Её взгляд застыл, сосредотачиваясь на руке. Металл и живая плоть. Пальцы резко одернулись, и Джису села, опираясь на стопы. Желание уступило место смущенью:
- Ты можешь не... Закрой глаза. Я могу...
Поцелуем Чеен заставила её замолчать. Когда им удалось оторваться друг от друга, блондинка переплела пальцы с суставами протеза. Разглядывая его, как разглядывают неожиданно найденный драгоценный камень, она спросила:
- Я делаю тебе больно?
- Нет.
Скользнув губами по костяшкам металлических пальцев, Чеен протянула руку и ласково провела ладонью по предплечью до локтя, где протез присоединялся к руке.
- Это просто обрубок, – пробормотала Джису, отодвигаясь и пряча взгляд.
- Мне плевать, что это. Это ты. Здесь, – Чеен хрипло, недоверчиво рассмеялась. – Джису, ты здесь.
Джису широко улыбнулась, не в силах унять волнение и трепет в груди, хотя ей этого и не хотелось.
- Ты здесь, – повторила она, пораженная не меньше блондинки. – Чеен.
Пак улыбнулась в ответ и кивнула. Прикусив губу, она теребила край футболки Джису:
- Я ждала тебя.
- Я тоже, – девушка переплела их пальцы и, пристально посмотрев на блондинку просто для того, чтоб убедиться, что та действительно хочет этого, медленно помогла ей снять с себя футболку.
Чеен молча разглядывала Джису, разглядывала каждый дюйм её тела, и карие глаза светились желанием и такой любовью, что кореянка почувствовала, что готова покраснеть. Она следила за взглядом, скользнувшим вверх по торсу до скрытой бюстгалтером груди, к плечу, по шраму на ключице и к следам от заживших царапин на животе.
Ким отвернулась, прикрыв ладонью живот, будто это могло скрыть шрамы от глаз Чеен. Но прежде, чем рука успела коснуться пресса, Пак приподнялась со своего места и, обняв кореянку ногами, схватила её руку и отвела в сторону, прижав к кровати. Она мягко обвела подушечками пальцев каждый шрам, украшавший тело Джису. Неровный порез на правом бедре. Едва заметная горизонтальная линия под грудью. Она целовала их все и, поднявшись выше, провела языком по шраму на ключице.
- Ты еще красивее, чем была, – прошептала Чеен.
Чувствуя, как дыхание блондинки касается кожи, Джису не сдержала вздоха и свободной рукой обняла её за талию. Она слишком сломана. Она – увечная. Но она поверила Чеен. Поверила её словам, её прикосновениям. И когда Чеен снова переплела свои тёплые пальцы с прохладным металлом, Джису заплакала, не умея больше сдерживать обжигающие глаза слёзы.
- Я люблю тебя, – неожиданно для самой себя прошептала девушка. Хотя она была уверена, что это всё, что ей хочется сказать сейчас. – Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, – выдохнула Чеен хриплым отчаянным шепотом и обняла Джису за шею. – Господи, как же я скучала по тебе.
Они снова лежали, прижавшись друг к другу, и их губы сами встретились, сливаясь в поцелуе так естественно, словно были двумя намагниченными половинками одного целого. Не осталось ни сомнений, ни тревог. Впервые они вместе или в последний раз? Неважно. Даже если по воле богов у них есть только несколько часов, главное, что они вместе.
Еще хоть раз, говорила себе Джису, расстегивая застёжку бюстгалтера и стягивая бежевый атлас с плеч блондинки вместе с блузкой. Губы скользили по знакомым, мягчайшим изгибам, запоминая каждую линию. Может быть, завтра она проснётся, и всё это окажется сном, но сейчас она еще раз насладится чудом по имени Пак Чеен.
Чеен помогла ей расстегнуть свои брюки и снять их вместе с бельём. Джису села на колени, рассматривая обнаженную богиню, лежащую под ней. Возбужденные соски, мягкая кожа, чуть порозовевшая от поцелуев и тлеющего внутри пламени. Улыбка, игривая и смущенная. Но глаза, в них Ким видит отражение собственных чувств: неверие, и удивление, и чистейшее счастье. Еще хоть раз? Да черта с два! Ей недостаточно одного раза, эта женщина нужна ей, как воздух! Она провела ладонью по гладкой лодыжке, по колену и легонько пощекотала бедро, так что Чеен, хихикнув, раздвинула ноги.
Слишком, слишком долго, думала Джису, когда легла между ними, целуя живот Пак. Дорожка поцелуев началась на забавном и потрясающем камешке над пупком и спускалась ниже. Пальцы всё еще щекотали бедро.
- Подожди, – простонала Чеен так тихо, что Джису едва услышала её. Она подняла голову и, положив подбородок на лобок блондинки, посмотрела на нее, лениво лаская пальцами внутреннюю сторону бедра. Чеен резко села и, притянув девушку к себе, поцеловала. – Ты... – в голосе Чеен слышалась мольба. – Я хочу тебя. Пожалуйста, пожалуйста, Джису.
Чеен прикусила её нижнюю губу, чуть потянув, и Джису сдалась, чувствуя, как в паху всё туже затягивается узел почти болезненного возбуждения. С хриплым «Хорошо» она перевернулась на спину, потянув девушку на себя. Но Пак приподнялась над ней, опираясь на руку, и некоторое время просто смотрела так, будто любовалась восьмым чудом света. Пальцы легко пробежали по обнаженному животу, так что мышцы пресса рефлекторно сократились. Коснувшись плеча, блондинка чуть оттянула лямку лифа.
- Можно, я его сниму? – нерешительно спросила она.
- Да, – кивнула Джису и села, спустив лямки. Глядя ей в глаза, Чеен обняла её и расстегнула застёжку. Скользнув ладонью к поясу джинсов, девушка повторила свой вопрос, и Джису запнулась на секунду:
- Ты не обязана.
- Я хочу, – взяв её за руку, Джису подвела ладонь Чеен к пуговице на джинсах, успокаивая её нежным поцелуем. – Я хочу тебя.
Джинсы были сняты, а после, получив ещё один успокаивающий кивок, взволнованная блондинка осторожно сняла с Джису влажное бельё, оставляя девушку обнаженной.
Было время, когда Ким гордилась своим телом до самодовольства. Гордилась четко выделяющимися под кожей мышцами, сильной спиной, накачанным прессом. Возвращаясь с пробежки, она специально стягивала майку и вытирала ею лицо, чтоб Чеен увидела её в топе и леггинсах. Но сейчас девушка внезапно пришла в себя. Шрам на голени, там, где Набиль прижигал рану, чтоб вылечить её, выделялся на бледной коже бурым пятном. На похудевших ногах оно притягивало взгляд, подобно красному бакену. Джису хотелось повернуться, но она знала, что спина выглядит не лучше.
- Я ведь не сплю, правда? Это ведь не очередной сон? – вдруг спросила Чеен, стоя на коленях в изножье кровати.
- Тебе тоже это снилось?
- Всё время.
Медленно и осторожно, наблюдая за реакцией девушки, Пак подползла к ней и легла сверху, устраиваясь между разведенных бёдер:
- Ты лучше любого из снов.
У Джису перехватило дыхание, и от всех её комплексов враз не осталось и следа, потому что всё, что рисовало её воображение в эти три года, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило здесь и сейчас.
Поцелуй обжигает губы. Чеен прижимается к ней грудью. Глядя в потолок, Джису растворялась в ощущениях, которые дарили ей губы блондинки, спускаясь поцелуями вниз по торсу. Хриплое дыхание. Она двигает бёдрами. После такой долгой разлуки Джису этого мало. И шрамы – это последнее, что беспокоит Джису, когда язык Чеен касается треугольника жестких волос. Горячее дыхание щекочет нежную плоть, и мышцы нетерпеливо сжимаются.
- Красивая, – бормочет блондинка, – такая красивая.
А потом Чеен прикоснулась к ней. Не осталось ничего. Ни барьеров. Ни сожалений. Только Чеен и Джису. Ким застонала, закрыв глаза, когда почувствовала, как блондинка ласкает её губами и языком так жадно, словно она может в любую секунду исчезнуть. Пальцы на ногах поджались сами собой. И всё, что Джису могла сделать, это согнуть ноги в коленях и раскрыться ещё больше, чтобы добровольно отдать себя Чеен, которая вознесла обожание на новую ступень теперь, когда её пальцы дразнили вход. Девушка двинула бёдрами им на встречу, и Пак толкнулась, задавая ритм. Стоны девушки и её сбивчивое дыхание вели её, когда толчки становились глубже, ближе к источнику жара и влаги, когда Джису крепко сжимала её пальцы, не желая выпускать.
- Чеен, – ахнула она, почувствовав, как блондинка обхватила губами возбужденный комочек нервов и легонько его прикусила, заставив бёдра Джису дрожать. – Чеен.
- Я здесь, – откликнулась та, – я с тобой.
Джису не требовалось большего, чтоб отпустить себя. И когда напряжение достигло пика, взорвавшись внутри неё, заставляя девушку выгнуться, вцепившись в простыни, единственной связной мыслью, пронзающей её сознании, было: «Чеен. Чеен. Чеен».
- Я здесь, – повторила блондинка, поднимаясь и оставляя цепочку поцелуев на её покрытом потом теле.
Из глаз брызнули слёзы, и Джису не пыталась стереть их. Когда Чеен поравнялась с ней, Ким накрыла полные красные губы поцелуем. Только через пару секунд, отстранившись, Джису поняла, что щеки Чеен мокрые от таких же счастливых слёз, что взгляд блондинки мечется по её лицу. Девушка всё еще не верила до конца, что Ким действительно рядом.
Джису мягко поцеловала её и, осторожно убрав светлые пряди, обняла Чеен, прошептав ей в губы:
- Я никуда не денусь.
Чеен хрипло всхлипнула. В следующую секунду она, сотрясаясь от слёз, уткнулась в шею Джису, обнимая её отчаянно, до боли. Их пальцы переплелись сами собой, незаметно найдя друг друга, и ладони сжались, напоминая девушкам о том, что они вместе. Наконец-то.
***
Ким долго обнимала Чеен, пока они лежали на смятых простынях и разбросанных подушках, постепенно остывая. Физическое желание отступило, и разум снова заговорил в Джису, когда она гладила заплаканную Чеен по спине, крепко обнимая.
Она сделала это. Она заставила сильнейшую из девушек сотрясаться в рыданиях, захлёбываясь слезами. У неё не было выбора, напомнила себе Джису. Не позаботься она о себе, груз, давивший ей на плечи, стал бы между ними стеной. А может быть, произошло бы что-нибудь гораздо худшее. Она зажмурилась. Выбор всегда есть. И может быть, её выбор был неверным.
- Прости, – искренне шептала кореянка, баюкая её, целуя в висок и напевая ту самую песню, которая помогала ей сохранять здравый рассудок.
Чеен плакала, и по щекам Джису снова побежала соленая влага. Вдруг всхлипы прекратились, хотя плечи блондинки продолжали вздрагивать, и, отстранившись, Ким увидела, что та улыбается. Потом Пак засмеялась безумным смехом. Щеки у неё покраснели, лицо всё еще было мокрое от слёз, а глаза воспалились, но, господи, какая же она красивая.
- Прости, – Джису ничего больше не смогла придумать. Чеен захохотала громче.
- Простить? – переспросила Пак, вытирая глаза. С быстротой, которой Джису не ожидала, она обняла её за шею и поцеловала. Поцелуй должен был стать жестким, но в нём было столько близости, и преданности, и чистейшего обожания, что брюнетка не ощутила ничего, кроме нежности.
- Ты дома, – прошептала Чеен. – Не извиняйся за это.
Они лежали на одеяле, повернувшись друг к другу лицом и переплетясь ногами. В комнате было прохладно, но не хотелось отодвигаться друг от друга даже для того, чтоб укрыться. Джису провела стопой по шелковистой коже лодыжки и ухмыльнулась, увидев, что Чеен, сосредоточившая свое внимание на креплениях протеза, отвлеклась. Их окружала тишина, потому что слишком трудно было найти слова, чтоб выразить, что они чувствуют. Зрачки Джису тревожно расширились, когда Чеен коснулась места, где протез присоединялся к руке. Она пристально посмотрела в карие глаза, но не увидела в них ничего, кроме грусти, удивления и любопытства. Ни осуждения. Ни жалости. Любовь, как она есть, во всей красе.
Ким молча приподнялась, опираясь на руку, и отстегнула протез, открывая заканчивающуюся на сгибе локтя культю.
Пристраивая протез на тумбочке, девушка думала, что, возможно, снимать механическую руку пока что не стоило, но, едва она легла обратно в кровать, ладонь Чеен накрыла её правую руку. Ногти легонько пробежали по бицепсу, пощекотали плечо и спустились до локтя. Джису всё еще мучили фантомные боли в руке, которой у неё больше не было, но сейчас она могла поклясться, что чувствует, как Чеен ласково гладит костяшки пальцев. Когда блондинка сделала это снова, по позвоночнику Джису побежали мурашки.
- Почему ты не позвонила? – удрученно прошептала Чеен, играя одним из локонов.
- Взгляни на меня, Чеен, – не сдержавшись, Джису спрятала культю и повернулась так, чтоб шрама на щеке не было видно. – Когда меня нашли, я была последним, что ты хотела бы видеть в своей жизни.
Пак взяла её за подбородок и посмотрела в глаза:
- Но ты была бы со мной.
Джису покачала головой:
- Нет, ты увидела бы пустую оболочку.
- Мне было бы всё равно, – настаивала блондинка. Она убрала руку с лица Джису. Настал её черед отвести взгляд. - Представляешь, каждый божий день я мечтала, чтоб ты вернулась домой, а ты была всего-то в другом городе, – Чеен нервно теребила ниточку, выбившуюся из подушки.
- Я хотела. Поверь, хотела, – взяв Чеен за руку, Джису поцеловала костяшки пальцев, не готовая отпустить этот момент. Может, через секунду, Пак выбросит её из своей кровати, из своей жизни. Может быть, это чудо – всего лишь случайность. Отчаянный поцелуй на запястье. Языком по предплечью, и скоро Джису скользит губами по шее и снова касается сладких губ. – Я была... не в порядке.
- Ты могла приехать сюда, а не принимать решение за меня, – несмотря на обиду в голосе, Чеен наклонила голову, предоставив губам Джису полную свободу действий. Она всхлипнула, когда Ким прикусила нежную кожу между плечом и шеей.
Девушка отстранилась – достаточно, чтоб блондинка открыла глаза, разочарованная потерей контакта. Зелёные глаза, полные сожаления и тоски, смотрели виновато.
- Дело было во мне. Раз в жизни я подумала о себе. Мне нужно было прийти в норму и примириться с собой прежде, чем продолжать жить, – она бессознательно подвинулась к Чеен, схватив её за руку. – Я не могла допустить, чтоб ты справлялась со мной, когда я сама не могла с собой справиться.
Прижавшись лбом ко лбу девушки, Ким прошептала так тихо, словно выдавала государственную тайну. И в каком-то смысле так оно и было. Тихо-тихо она озвучила причину, по которой не приехала в Пусан, едва вернувшись в Корею. По которой всё ещё продолжала казнить себя.
- Я боялась.
- Чего?
- Причинить вред тебе и Богому.
Руки Чеен обняли её за талию, притягивая ближе, но кореянка не позволяла себе выдохнуть от облегчения и погрузиться в их успокаивающее тепло. Это слишком хорошо, чтоб быть правдой.
- Когда меня нашли, я целыми днями лежала, дрожа, дергаясь в судорогах, забившись в угол, как угодивший в ловушку зверь. Я едва могла находиться с кем-то в одной комнате, чтоб не подскакивать от каждого шороха. И если ко мне подходили слишком близко, я реагировала. Нехорошо реагировала.
- Я хочу злиться на тебя, – призналась Чеен.
- Ты имеешь на это право, – робко пробормотала Джису.
- Не нужно строить из себя мученицу, – резко бросила Пак и, фыркнув, погладила пальцами плоский живот Джису. Он не был таким крепким, как она помнила, но всё равно сводил её с ума. – Часть меня очень расстроена. И большая часть меня очень хочет тебе врезать.
- Ага, – промямлила девушка, пристально рассматривая рисунок простыней. Вот оно. В любую секунду.
- Но я слишком счастлива, что ты дома, так что на остальное мне действительно плевать.
Взгляд Джису метнулся к её лицу, и она неуверенно улыбнулась, заливаясь краской прежде, чем поцеловать ухмыляющуюся Чеен.
- Но я хочу это слышать, – блондинка отстранилась и взяла лицо Джису в ладони. Ким на секунду отвела взгляд, когда Чеен нежно провела подушечкой пальца по шраму от уголка розовых губ до правого виска, чувствуя каждый мельчайший изгиб. Она скользила по Джису удивленным взглядом, по каждому шраму, каждой крошечной царапине, будто сравнивая девушку, сидящую перед ней, с той, которую провожала в аэропорту много лет назад. И Джису знала, что она и та девушка – разные люди. Она никогда не будет прежней, как бы ни старалась. Но когда Чеен поцеловала её шрам, а потом губы, потершись носом о её нос, в эту секунду между ними было столько близости и доверия, что Джису снова захотелось заплакать, потому что прошлое потеряло всякое значение, превратившись в несуразное видение. Джису хотела будущего. С Чеен. Будущего для их семьи.
- Я хочу все услышать. Когда будешь готова.
- Хорошо.