Хрупкое равновесие

"Кровь на руках не отмыть водой, но смыть с души – в наших силах. Только приняв на себя ответственность за свой выбор, мы можем вырваться из круга страданий."

В ушах прорезался оглушительный звон, словно колокол отчаяния возвестил о конце света. Кругом все бегали, кричали, пытались что-то сделать, но все их усилия казались бессмысленными и напрасными. Юна ничего не слышала и не видела, она словно оглохла и ослепла, отгородившись от мира стеной равнодушия. Она больше ничего не чувствовала – ни боли, ни страха, ни отчаяния. Взгляд был совсем пустой, лишенный всякого проблеска жизни. Всё это было бесполезно, и она это понимала. Врачи уже ничего не сделают. Слишком поздно.

— А ты бы смог простить своего отца? Сам смог понять и простить своих родителей? — тихо зашептала Юна, кидая свой бессильный вопрос в пустоту, словно взывая к справедливости, которой не существует. Она искала ответ, искала понимание, но находила лишь тишину.

Дрожь пробежала по телу, сковывая каждый мускул. Юна поджала к себе колени, крепко их обнимая, и опустила в них свою голову, прячась от внешнего мира, словно надеясь, что так сможет защититься от боли, от страха, от отчаяния.

Но её прервал неожиданный звонок. Девушка нехотя подняла голову, медленно достала телефон и застыла. Это был Хёнтак. Почему же так рано он звонит? Сейчас всего лишь четыре часа утра. Юна не хотела ни с кем разговаривать, не хотела никого видеть. Но, может, что-то случилось? Может, кому-то нужна её помощь? Она сглотнула, вытерла слезы и подняла звонок.

— Что такое, Хёнтак? — она постаралась сделать голос твердым, чтобы скрыть свою боль, но он все равно слегка дрожал.

— Шиын уезжает за границу, — вдруг раздался грустный, словно сломленный голос друга.

— Что? — глаза Юны тут же округлились, она не осознано вскочила с места, словно её ударило током.

— Ему было тяжело сказать это лично, но я посчитал нужным, чтобы ты знала, — по голосу парня было слышно, что он расстроен и потрясен не меньше.

— Когда именно он улетает? — Юна пыталась удержать себя в руках, но голос предательски дрожал.

— Сегодня рано утром, — ответил Хёнтак, и в его голосе слышалось эхо её собственной боли.

Юна медленно положила трубку, не в силах вымолвить ни слова. Она, словно лунатик, направилась по длинному, гулкому коридору, в котором еще недавно кипела жизнь. Шаги давались тяжело, словно на ногах были цепи, что не давали двигаться. В холле она заметила брата, который с кем-то яростно спорил, срывался, переходил на крик. Юна поймала себя на мысли, что в гневе он так похож на отца, когда тот был не в настроении. От этого сравнения её передёрнуло, она почувствовала отвращение и страх. Вдруг рядом с ней провезли каталку, на которой лежало накрытое простыней тело. Девушка вновь взглянула в это страшное, искаженное смертью лицо отца и паника подступила к горлу, сдавила грудь. Юна резко рванула на улицу, чтобы больше не видеть и не слышать все эти лица и голоса, чтобы вырваться из этого кошмара.

Холодный, пронизывающий ветер обдал её ледяными объятиями, но она даже не почувствовала холода. Глубоко вздохнув, девушка попыталась успокоить дрожь, пробежавшую по телу, и взять себя в руки. Она ничего не понимала, словно ходила во сне, лишь шла вперед, совсем ничего не чувствуя и не ощущая.
На улице начинало светлеть, но она казалась пустой и безжизненной. В голове творился хаос, словно тысячи голосов кричали одновременно, заглушая все остальные мысли. Пустота. Абсолютная пустота.

Юна застыла посреди улицы, заметив Баку. На нём был надвинутый на лицо капюшон, но она узнала в этом сутулом силуэте друга. Хумин тоже заметил девушку и удивленно на неё уставился. Было видно, как парень не желал к ней подходить, словно боялся прикоснуться к её боли, не хотел, чтобы она его видела в таком состоянии. Но он не смог просто пройти мимо, не смог оставить её так просто одну. Было видно, что что-то случилось, что она стоит словно мертвец, лишенная всякой жизни и надежды.

— Что ты здесь делаешь в такое время? Всё хорошо? — спросил Баку, подходя ближе. Он был искренне обеспокоен её состоянием, что-то было не так, что-то ужасное случилось, и он чувствовал это каждой клеткой своего тела. — Что с твоей одеждой? — ошарашено спросил Баку, рассматривая кровавые отпечатки на кофте девушки. Его голос дрожал от страха и непонимания.

Юна медленно опустила взгляд, рассматривая свою одежду, словно только сейчас заметила кровь. Она провела пальцами по запекшимся пятнам, не чувствуя ничего, кроме пустоты.

— Ничего... — ответила она, поднимая взгляд обратно. Глаза были совсем пустые, такие безжизненные, как и голос. В них не было ни следа прежнего тепла и света.

— Юна? — Хумин не понимал, в чем дело, продолжая обеспокоенно рассматривать девушку. Он никогда не видел её такой, сломленной, опустошенной. Она всегда была сильной, жизнерадостной, всегда находила в себе силы улыбаться, даже когда было тяжело. Но сейчас она была лишь тенью самой себя.

Юна тяжело вздохнула, словно выдыхая последние остатки жизни, и молча двинулась дальше, проходя мимо парня, словно он был призраком. Она не хотела разговаривать, не хотела объяснять, не хотела, чтобы он видел её такой слабой и беспомощной.

Баку проводил её взглядом, он был явно потрясен таким состоянием подруги. Он никогда не видел её такой.

В глазах всё мешалось и плыло, словно накрывало белой простыней, стирая границы между реальностью и кошмаром. Но девушка шла, не останавливаясь, словно одержимая. Она знала, куда идет, знала, что ей нужно сделать.

Придя домой, Юна тут же направилась в ванну. Её словно магнитом тянуло туда, в то самое место, где произошла трагедия. На полу была уже застывавшая кровь, вся раковина тоже была красной. На полу лежал нож – орудие смерти.

Девушка медленно подняла его и осмотрела. Самый обычный кухонный нож, который забрал жизнь её отца. От этой мысли стало резко холодно и страшно. Юна подняла свой взгляд на зеркало, внимательно вглядываясь в своё отражение. Но увидела там не себя, а призрак. Всё поплыло, ей казалось, словно перед ней не она, а отец, что в отражении зловещее лицо мужчины, умирающего у неё на руках, злорадствуя. Ей почудилось, что он насмехается над ней, торжествует над её горем.

Рука крепко сжала рукоятку ножа, дрожа от ненависти и отчаяния. Слезы потекли из глаз, не выдержав, Юна замычала и со всей силы ударила ножом по стеклу, разбивая зеркало в дребезги. Она била и била, выплескивая всю свою боль, весь свой гнев, всю свою ненависть на этот ни в чем не повинный предмет. Осколки летели в раковину, на кафель, на неё саму, царапая кожу и оставляя кровавые порезы.

Уронив нож, девушка судорожно осмотрела происшествие. Вся ванна была в крови и осколках стекла. Она опустилась на пол, продолжая плакать. Ее тело содрогалось от рыданий, а душа разрывалась на части.

— Ненавижу... — прошептала она, словно проклиная весь мир. Ненавидела отца, ненавидела себя, ненавидела эту боль, которая никогда не отпустит её.

****

Хёнтак, Джун Тэ и Шиын, тяжело дыша, мучительно поднимались вверх по крутому склону. Они решили навестить Баку после школы, надеясь прояснить ситуацию с его внезапным исчезновением.

— Подниматься столько каждый день, — выдохнул Хёнтак, задыхаясь от усталости. — Поэтому Баку так чертовски вынослив.

Хумин не отвечал на звонки, не появлялся в школе, словно растворился в воздухе. Тревога за друга росла с каждым днем, поэтому парни решили во что бы то ни стало узнать, что с ним происходит, и пришли к нему домой.

Хёнтак громко и настойчиво стучал в дверь, барабаня кулаком по дереву.

— Баку! — кричал парень, продолжая стучать. — Эй, Пак Хумин! — он не сдавался, пытаясь дозваться друга, но всё было без толку. Похоже, парня и правда не было дома.

— Я же говорил, его здесь не будет, — вдруг сказал Хёнтак.

— Серьезно, где же Баку? — расстроенно проговорил Джун Тэ, опуская плечи.

Вдруг из-за угла дома показалась фигура мужчины, и парни тут же замерли, ожидая, что будет дальше.

— Эй, сопляки, какого черта? — раздался грубый, недовольный голос.

— Здравствуйте, — тут же протараторили Джун Тэ и Хёнтак, кланяясь в знак приветствия.

Шиын молча и пристально оглядел мужчину, не выказывая никаких эмоций. Это был отец Баку, и судя по его виду и тону, он явно был не в духе.

Мужчина с неохотой пригласил их внутрь, нехотя пропуская в полумрак дома.

— Господин Пак, как ваши дела? — начал Хёнтак, пытаясь разрядить напряженную обстановку и прервать затянувшееся молчание.

— А ты как думаешь? — резко ответил мужчина, бросая на них злобный взгляд. — Зачем пришли?

— Ну... — растерянно начал Хёнтак, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

— Давно Хумин не возвращается домой? — прямо спросил Шиын, не тратя времени на любезности.

— Боже... этот пустоголовый дурак, — разочарованно начал мужчина, махнув рукой. — Мало били его в детстве, он похож на маму, поэтому не представляю, что у него в голове. Эй, если увидите его, то передайте, что пусть или где-нибудь сдохнет, или возвращается жарить курицу. Черт... долбанный недоумок.

— Хумин сделал вам что-то плохое? — аккуратно спросил Шиын, пытаясь понять, что произошло между отцом и сыном.

— Что? — яростно удивился господин Пак, сверля Шиына взглядом.

— В школе Хумин не пустоголовый дурак, — спокойно, но твердо произнес Шиын, защищая друга. — И не долбанный недоумок. Он заботится о своих друзьях, и они его очень любят. Думаю, что проблема не в Хумин, проблема в вас.

— Ах ты мелкий нахал, — удивленно уставился мужчина на Шиына, не ожидая такой дерзости. — Марш отсюда, — тут же приказал он, теряя самообладание. — Вон, чертовы ублюдки!

Парням ничего не оставалось, кроме как уйти, оставив отца Баку в его злобном одиночестве.

— Я же говорил, не стоило приходить, — начал Хёнтак, когда они шли уже обратно по склону, удрученные и разочарованные. — Баку ночевал у меня, когда его отец напивался.

— Господин Пак такой страшный, — с разочарованием сказал Джун Тэ, опуская голову.

— Бэк Джину... зачем ему Хумин? — вдруг прозвучал вопрос Шиына, нарушая молчание. — Разве они не были друзьями?

— Да... и, блин, лучшими, — ответил Хёнтак, подтверждая слова Шиына. — В средней школе Бэк Джину только и учился, даже глаз поднять не мог.

— А потом? — коротко спросил Шиын, пытаясь понять, что произошло между друзьями.

— Баку научил Бэк Джину драться, — объяснил Хёнтак.

Шиын задумался, осознавая слова парня и вспоминая слова Баку: "Я больше никого не учу драться". В этих словах звучала боль и раскаяние.

— Кстати, а как там Юна? — вдруг раздался голос Джун Тэ, прервав молчание.

Шиын вопросительно посмотрел на парней, не понимая, о чем они говорят. Хёнтак, уловив этот взгляд, виновато поджал губы, признавая, что не рассказал Шиыну о своем разговоре с Юной.

— Она просто была какая-то грустная, когда я ей звонил последний раз, — пояснил Хёнтак и виновато добавил: — Я ей ещё ляпнул, что ты улетаешь.

Шиын обеспокоено задумался. Он должен был улететь вчера утром, но передумал в последний момент. Ему было стыдно, что он не рассказал об этом девушке. Наверное, боялся сказать ей, что улетает, что оставляет её одну.

— Надо к ней зайти, мало ли что, — сделал вывод Хёнтак, глядя на Шиына с беспокойством.

Джун Тэ закивал головой, соглашаясь с идеей. Они чувствовали ответственность за Юну и хотели убедиться, что с ней всё в порядке.

Когда они подошли к дому Юны, парни неловко переглянулись. Окна были плотно зашторены, создавая ощущение мрачности и уединения. Во дворе стояли странные, немного пугающие статуи, придавая месту вид заброшенности.

Хёнтак неуверенно постучал в дверь, чувствуя, как нарастает тревога. Они не знали, чего ожидать, но чувствовали, что с Юной что-то не так.

Только спустя минут десять дверь распахнулась. На пороге показалась девушка. Совсем бледная, взгляд уставший, вид потрепанный. Она выглядела словно тень самой себя.

Заметив Шиына, Юна тут же преобразилась, удивленно уставившись на парня.

— Ты не улетел? — неуверенно спросила она, словно не веря своим глазам.

Шиын покачал головой, глядя ей прямо в глаза.

— Я остаюсь здесь, — твердо заявил он, давая понять, что не бросит её в трудную минуту.

Девушка облегченно выдохнула, и на её лице появилась слабая улыбка. Она чуть отошла в сторону, приглашая парней внутрь дома.

Дома было слишком тихо и пусто, словно всё замерло в ожидании. Они прошли в зал, присаживаясь на диван. Атмосфера была напряженной и угнетающей.

— Эй, что с твоей рукой? — вдруг сказал Хёнтак, указывая на перевязанную руку девушки. Он не мог не заметить бинт, проглядывающий из-под рукава кофты.

Юна неловко спрятала её под рукав, избегая зрительного контакта.

— Поранилась, — тихо произнесла она, опуская глаза в пол.
Парни переглянулись, чувствуя, что-то в поведении девушки не так. Они чувствовали, что она что-то скрывает, что ей нужна помощь.

— Ты в порядке? — спустя затянувшееся молчание раздался голос Шиына, мягкий и заботливый.

Юна подняла взгляд на друзей и тяжело выдохнула, собираясь с мыслями.

— Не знаю... — она прикусила губу, раздумывая, стоит ли им рассказывать. — Отец умер, — вдруг произнесла она, словно эти слова никак её не касались.

Парни удивленно замерли, не зная, как реагировать. Джун Тэ опустил взгляд вниз, чувствуя себя виноватым за их любопытный "допрос" девушки. Шиын ошарашено смотрел на Юну, не отводя взгляда, пытаясь понять её чувства, поддержать её.

— Вроде бы и тяжело... но в то же время и легко, — вдруг заявила девушка, выражая свои противоречивые эмоции. Она запустила руку в волосы, нервно их поглаживая.

— Эй, всё будет хорошо, — тихо поддержал Хёнтак, неуверенно кладя руку на плечо девушки.

Юна закивала, принимая поддержку. Она слабо улыбнулась, и этого хватило, чтобы понять, что она справится, что ещё не всё потеряно.

— А вы, чего пришли? — переводя тему, спросила Юна, стараясь казаться бодрой и непринужденной.

— На самом деле, тебя проведать, — неловко сказал Джун Тэ.

Юна удивилась такому искреннему ответу и неловко отвела взгляд, стараясь скрыть свои эмоции.

— Баку вступил в Союз, — вдруг прозвучал голос Шиына, который, казалось, был серьезно озадачен этой темой.

— Он так и не ответил на звонки, — добавил Хёнтак, подтверждая опасения Шиына.

Взгляд Юны поник, и на лице отразилась печаль. Она вспомнила, как видела Баку в последний раз - потерянным, растерянным, нуждающимся в поддержке. И черт, она могла с ним поговорить, всё узнать, попытаться помочь, но прошла мимо, погруженная в свою боль. Она была не в состоянии тогда, ничего не понимала, думала только о себе. Но как же чертовски сильно себя винила за свою слабость и равнодушие.

Поговорив о сложившейся ситуации и обменявшись опасениями по поводу Баку, они пришли к выводу, что нужно узнать больше информации об этой организации и о том, что она из себя представляет. Единственным человеком, который мог им помочь, был Хё-мен - тот самый парень, который пытался проникнуть в Союз и был оттуда изгнан.

Поэтому они решили направиться в школу, где, по их предположениям, должен был ошиваться Хё-мен. Они надеялись, что смогут найти его и уговорить рассказать всё, что он знает об этой таинственной организации.

— Ты же знаешь, что Хумин вступил в Союз, — устало пояснил Шиын.

— И что? — безразлично пробурчал Хё-мен, лёжа на диване, укутавшись в плед.

— Не могу до него дозвониться, не знаешь где он? — всё ещё настаивал Шиын.

— Откуда мне знать? — вспылил Хё-мен. — Даже если бы и знал, зачем мне говорить?

— Ты как-то хреново с нами разговариваешь, отвечай, пока по-хорошему, — со скучающим видом проговорил Хёнтак.

— Чёрт! — резко поднялся парень, вспылив.

Юна, стоявшая в стороне, закатила глаза, этот парень её бесил.

— Ты просто лакей Баку! — язвительно кинул он Хёнтаку. — Хочешь подраться?

Хёнтак угрожающе замахнулся рукой, но тут же отступил, увидев испуганный взгляд Хён-мена. Хёнтак тяжело выдохнул.

— Ладно... извини, — вдруг сказал парень, делая это ради друга. — Просто скажи где Баку.

— Ты пустое место, — почувствовав власть, продолжил Хён-мен.

— Боже, кусок кретина, говори давай, — вспылила Юна, прожигая парня взглядом. Из-за её резкого тона Джун Тэ, стоявший рядом, слегка дёрнулся.

— Он, наверное, в боулинге, парирует шары, или, может быть, в мотоциклах Дэсон, — сразу стал предлагать варианты Хён-мен.

— Мотоциклы Дэйсон? — переспросил Шиын.

— Боже, — посмеявшись, ответил Хён-мен, — вы даже об этом не знаете.

Откашлявшись, парень продолжил:

— Слушайте, во-первых, боулинг. Бэк Джину работает менеджером в боулинге, но это для отмывания денег. Владелец — какой-то бандит, который так отмывает деньги. Он фабрикует продажи и нанимает парней из «Союза», чтобы выплачивать им зарплату в документах. Деньги Дэйсона тоже не законные, поэтому там он эти деньги и отмывает.

— Мотоциклы Дэйсон, что они делают? — спросила Юна.

— Эти безумные ублюдки воруют мотоциклы, скутеры и вообще любые байки. Перекрашивают, меняют номера, детали, чтобы не отследили, и потом продают. Они также ведут список всего, делают копии ключей, а потом угоняют байки.

— Подожди, какой смысл? — вдруг спросил Хёнтак. — Заявят же в полицию.

— Заявят? Ты с ума сошёл. Нет смысла заявлять. У них либо наличка, либо одноразовые счета. Бандиты, наверное, тоже в теме... а полиция, я слышал, они на это закрывают глаза.

— Почему ребята из «Союза» работают на Бэк Джину? — спросил Шиын.

— Всё очень просто, оплата сносит башку. Сами подумайте! Пара поручений — миллион вон, поэтому эти уроды и слетают с катушек. А Баку тоже из бедных.

Хёнтак не выдержал такого обвинения в адрес друга и в ответ кинул в парня какой-то тряпкой.

— Проклятый урод! Что ты о нём знаешь?!

Хён-мен удивлённо замер, ожидая новой волны агрессии от Хёнтака.

— Пошли, — вдруг прервал их Шиын, направляясь к выходу.

— Эй! — окликнул их Хён-мен. — Что задумали? Пойдёте за Бэк Джину? — парень усмехнулся, высмеивая их план.

Хён-мен внимательно осмотрел лица ребят и резко встал на ноги.

— То есть... знаете, — начал он, — у меня есть незаконченные дела с этим ублюдком, может, объединимся нахрен? Выследим его, когда он будет один, соберёмся и вместе на него, а? — решительно пробормотал парень. Хён-мен был настроен так бодро, что стал предлагать разные варианты.

— Найдём и убьём его! Сделать пару звонков? Шиын, чёрт, ну серьёзно, мне собрать ребят? А?

— Справимся без тебя, — тихо, но твёрдо ответил Шиын.

— Что? — растерянно уставился Хён-мен.

Юна усмехнулась, оценив вид парня, и поспешила за Шиыном на выход.

Джун-Тэ резко остановился перед дверью. Он вдруг решительно посмотрел на Хён-мена.

— Что? — прорычал Хён-мен.

— Что? — так же ответил Джун-Тэ.

Юна аккуратно положила руку на плечо Джун-Тэ, уводя его вместе с собой.

— Может, поймаем кого-нибудь из «Союза» и выведаем, где мотоциклы «Дэйсон»? Думаю, там будет Баку, — Хёнтак, выходя из здания школы, продолжал раздумывать над планом.

Шиын, шедший впереди всех, резко остановился и, повернувшись, сказал:

— Чтобы снова драться и покалечиться?

— Нет, — Хёнтак растерянно замотал головой.

— Пока ничего не делайте, — вдруг сказал Шиын, — у меня есть план.

Услышав снова эти слова, что Шиын опять берет всё на себя, Юна неожиданно вспылила

— Серьёзно, Шиын? Снова?

— Пожалуйста, — добавил парень, понимая такую реакцию девушки.

Юна удивлённо проводила взглядом Шиына, который просто молча ушёл.

— Эй! Какой у тебя план? — крикнул вслед Хёнтак. — А мне просто сидеть? Кто знает, во что Баку уже влез...

Парень тяжело выдохнул, провожая взглядом уходящего друга.

Юна задумалась. Всё же Шиыну стоило довериться, но и сидеть сложа руки она не собиралась. В голове возник свой план.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — сказала девушка, прерывая тишину.

— Уже? — немного расстроено поинтересовался Джун-Тэ.

Юна поджала губы, немного задумавшись, и кивнула.

— У меня свой план есть, — вдруг сказала она.

Парни удивлённо переглянулись.

— Не волнуйтесь, лишь просто как подстраховка, — тут же стала оправдываться девушка. — Идите отдыхайте.

Юна махнула рукой на прощание и поспешила уйти.

— Да вы что, все сговорились, что ли? — слышался сзади голос Хёнтака.

***

Компьютерный клуб пульсировал жизнью: неоновые вывески бросали кислотные блики на лица посетителей, в воздухе витал плотный запах пота, дешёвых энергетиков и чуть уловимый аромат свежего железа. Все столы были заняты, мониторы источали холодный свет, и всё это тонуло в какофонии звуков: бешеном стуке клавиш, сердитом кликанье мышек и приглушённых голосах, разносящихся из наушников. Здесь царил культ скорости, ловкости и виртуальной власти.

Юна чувствовала себя здесь чужой. Ей претила эта атмосфера пропитанная тестостероном и одержимостью пикселями. Но логика неумолимо твердила: именно здесь, в этом царстве компьютерных кодов и виртуальных баталий, она должна найти того, кто ей нужен. Того, чьей помощи она до последнего отчаянно пыталась избежать.

Она ощущала на себе цепкие, оценивающие взгляды. Многие парни, оторвавшись от своих виртуальных миров, с нескрываемым осуждением задерживали на ней взгляд, словно она вторглась в их святилище. Юна недовольно закатила глаза, стараясь не обращать внимания на эти дешёвые взгляды, и прошла дальше, пробираясь сквозь лабиринт столов, вглядываясь в каждое лицо в поисках знакомой макушки. Внезапно её взгляд зацепился за силуэт, показавшийся знакомым. Она подошла чуть ближе и, узнав Сонджэ, остановилась рядом с его местом, не зная, как начать разговор.

Парень продолжал, не отрываясь, смотреть в экран, пальцы молниеносно порхали по клавиатуре. Он был полностью поглощен игрой. Чуть напрягшись, он почувствовал чьё-то присутствие рядом. На долю секунды Сонджэ бросил взгляд в сторону, оценивая незваного гостя, а затем снова вернулся к монитору. В уголках его губ промелькнула усмешка.

— Что такое, лисёнок? — издевательски протянул он, не сводя глаз с экрана.

Юна скривилась, стараясь пропустить мимо ушей этот цепляющий ярлык. Её раздражало, когда он так её называл.

Вдруг Сонджэ перестал играть и, медленно откинувшись на спинку кресла, окинул девушку изучающим взглядом. На его лице появилась едкая ухмылка.

— Что, соскучилась по моей компании?

— Если я всерьез захочу провести с тобой время, то мне нужно будет сначала провериться у врача, — так же язвительно ответила девушка, стараясь не выдать своего напряжения.

Сонджэ лишь расхохотался, наслаждаясь её раздражением. Он снова молча осмотрел девушку с головы до ног, словно взвешивая, и вновь погрузился в виртуальный мир, надевая наушники. Юна, недолго думая, тут же сорвала их с его головы.

— Пошли пообедаем, — пересилив себя, выдавила девушка, стараясь сохранять спокойствие.

— Сначала пытаешься избегать меня, а сейчас вот так просто приходишь и зовёшь на обед? — говорит Сонджэ, приподнимая бровь. — Ты удивляешь меня с каждым днём всё больше. — Парень смеётся, наслаждаясь сложившейся ситуацией, словно разыгрывая её.

Юна тяжело вздохнула, не зная, как еще его уговорить, и устало облокотилась на стол, дожидаясь ответа.

И всё же парень согласился. Да он особо и не был против. Ему было интересно, к чему всё это приведёт. Как он и сказал ранее, его интересует лишь веселье.

Сонджэ молча ел лапшу, время от времени бросая короткие взгляды на беспечную девушку, которая тихо попивала кофе, вглядываясь в окно кофейни.

— Кофе на обед? Странные у тебя, однако, предпочтения, — вдруг прервал тишину голос парня.

Юна осмотрела свой стакан горячего латте и пожала плечами. Она и правда слишком часто пила этот напиток, но уже не видела в этом ничего необычного.

— Как нашла меня? — вдруг в воздухе повис вопрос. Сонджэ и так понимал, что девушке что-то от него нужно, раз она решила его отыскать.

Юна перевела свой взгляд на парня.

— Слышала, ты любишь поиграть. Это был самый популярный компьютерный клуб. Решила сначала проверить его, и, как видишь, не прогадала, — объяснила она.

Сонджэ покачал головой, усмехаясь.

— Ты не вернулся в «Союз»? — вдруг поинтересовалась Юна.

Парень рассмеялся и, откинув палочки, посмотрел на девушку.

— Так вот в чём дело. Всё ещё волнует Бэк Джин и твои тупые друзья? Или, неужели, лисёнок, беспокоишься за меня?

Юна недовольно закатила глаза, но ничего не ответила на язвительные слова парня.

— Я же сказал, что больше помогать не буду. Я свою долю договора давно выполнил, — спокойно пояснил Сонджэ.

Юна пожала плечами. Знала его ответ заранее. Но так же и понимала, что парень всё ещё может помочь ей, если захочет.

— Ладно, — спокойно ответила она, делая последний глоток кофе.

Больше они ничего не обсуждали. Пара вышла из кафе, неторопливо прогуливаясь по улочкам Сеула в абсолютной тишине. Чуть отойдя от суматошных улиц, они сели на скамейку в небольшом сквере.

Сонджэ достал сигареты, закурил одну, и дым рассеялся в воздухе. Юна чуть прикрылась воротником, чувствуя, как подступает кашель от внезапного запаха табака. Поток ветра разносил дым в разные стороны.

— Ты сегодня какая-то другая, — голос парня прорезал тишину. Голос был таким спокойным и тихим, совсем не таким, как обычно. От этого у Юны мурашки пробежали по спине.

Девушка непонимающе уставилась на парня, который неторопливо покуривал сигарету, облокотившись на спинку скамьи.

— Слишком тихая и пустая, — пояснил он.

Юна застыла, как точно парень подметил её состояние. Но что с ним? Будто перед ней не Сонджэ, а кто-то другой.

— Тебе-то какая разница, — холодно бросила она, стараясь скрыть свою растерянность.

Сонджэ пожал плечами, тихо усмехнувшись, словно возвращаясь к своему привычному образу циничного и беззаботного парня.

Юна отвернулась от парня, устремив взгляд в пустоту.

— Показалось, что тебе хочется поговорить, — беспечно продолжал Сонджэ, словно поддразнивая её.

Юна поджала губы, стараясь сдержать свои эмоции.

— Не с тобой так точно, — девушка не сбавляла оборотов, стараясь не реагировать на провокации парня.

Сонджэ хмыкнул, затушил окурок и медленно поднялся со скамейки.

— Ещё встретимся, — сказал он напоследок, бросив на неё мимолетный взгляд, давая понять, что это явно не последняя их встреча. В его словах звучала уверенность, граничащая с угрозой.

Юна лишь молча провожала Сонджэ взглядом, наблюдая за его отдаляющимся силуэтом, гадая, что он задумал. Внутри неё боролись противоречивые чувства: раздражение, любопытство и едва уловимая тревога.