Глава 37
EVA FORD
Лишь шум прибоя может успокоить тревогу моей души. Лишь только песня волн, достанет меня из-под льда внутренних органов. Моя жизнь — кусты роз, а я в них — загнивающая ромашка, не более того.
— Ты слушаешь, Ева? — взбесился брат на том конце трубки.
— Да, конечно, — нет, определенно нет. Я не слушаю и не слышу тебя, увы.
— Может мне приехать? Как ты себя чувствуешь?
— Боже, Брайан, реабилитация ведь уже закончилась давным давно, а ты так обо мне так заботишься...
— Реабилитация может и закончилась... А уколы? Таблетки? Таблицу заполняешь? А давление? Не забываешь? Зачем я только отпустил тебя в этот чертов Лос-Анджелес!
— Если бы не отпустил, сама бы уехала, ты как буд-то не знаешь. — Искривилась я. — Уже не маленькая и могу сама себя контролировать.
— Именно поэтому умолчала о таком серьезном заболевании? Перенесла операцию на сердце, хотя тебе всего..
— Хватит. У меня не было сил бороться. И сейчас бы не было. Я не хочу жить по сей день, дорогой брат, если тебе интересно. Моё существование — это истинное барство господа.
— Всё пройдёт, это лишь побочный эффект от одних из таблетков, я читал в инструкции по применению строку о побочных эффектах.
— Это моё настоящее состояние, прими это наконец. Таблетки лишь позволили привыкнуть к этому и открыто глаголить.
— Ева..
— Я не хочу ничего слышать, прости. — С горечью во рту, я сбросила вызов, поправив светлую прядь волос.
Прекрасно осознавала, что ему слишком больно слышать о моём отношения к жизни, хоть и знаю, что была на волоске, а он держался за него и вытаскивал меня последними силами. Он выглядел истощено и до ужаса непривычно. Меня это напрягало, но скажу честно: больше, чем моё эмоциональное состояние — меня не волновало ничего.
Я всегда старалась быть оптимисткой, всегда твердила что выход есть, стоит просто поискать. Я не хочу жить — это безсмысленно, но и умирать - тоже. Я желаю находится в этакой прострации где никто и никогда, кроме тебе самого, не заявится.
Прямо передо мной возвышалось бывшее здание суда Соединенных Штатов в центре Лос-Анджелеса. Многоэтажная постройка завораживала, питаясь взглядами таких, как я.
Подняв голову, я прищурилась, стараясь выкинуть образ знакомого адвоката, с кем безбожно переспала в номере с видом на башню любви. Самым неразумным пуступком всей жизни — была поездка с малознакомым парнем.
Я настолько сильно боялась одиночества, что была готова довериться бог знает кому.
И доверилась.
— Ты ведь тоже думаешь об этом или я слишком уверен в себе? — Мужской голос раскатом неожиданности пронёсся над головой, оседая в уши. Неужели наш мир настолько мал?
— Не верю, что наш мир настолько мал и мы вновь встретились, но даже не в Нью-Йорке.. — робко ворковала я, всматриваясь в знакомые глаза.
И ведь, даже не могу соврать о том, что было некомфортно стоять с ним рядом опять. Даже не стану баламутить кристально чистую воду реальности пятном грязной лжи.
Этой встречи не должно было произойти. Мы обязаны были немо простится ещё тогда, во Франции. Ещё тогда, когда я оставила после себя лишь резинку для волос, по случаю дырявой памяти и смятые простыни, на которых до недавних пор лежала, а он — терпкость воспоминаний, отслеживающие в голове.
Ежедневно я вспоминала более яркие детали, восстанавливая порочную картину. Каждый день я видела его — стоило лишь сомкнуть томные веки.
— Да уж. Что забыла здесь?
— Отдых. Решила развеяться, Кэмпбелл. А ты?
— Час назад закрыл дело, решил пройтись по улице, ноги сами привели сюда.
— Судьба? — усмешливо спросила я, поглядывая на наручные часы.
— Забыл, что ты веришь в эту чушь.
— Неужели ты меня слушал?
— Не поверишь, но даже вникал. Выпьем по чашечке кофе?
— Выпьем. Но веди меня только туда, где самый вкусный чай. — Уголки губ расплылись в улыбке: такой искренней, тёплой, настоящей. Наверное впервые за долгое время.
— Есть, сэр. — Сарказмом прыснул темноволосый устремившись со мной в противоположную сторону.
Как мы могли встретиться в таком огромном городе? А главное, почему всё произошло именно так?
Может, это и вовсе побочные эффекты от лекарств? Какой-то психотроп?
Как бы там ни было, мы вдвоем ступали в неизведанную мной местность, но совсем-совсем рядом вырисовывалась известная, на весь Лос-Анджелес, кофейня. Парень избавлял нас от гнетущей тишины, разбавляя никудышный диалог историями из жизни и работы.
Я старалась его слушать, старалась вникать — но ежесекундно мысленно возвращалась в тот последний вечер, когда опустилась ниже плинтуса.
***
— Знаешь историю создания и возвышения в мировых рейтингах этой компании? — отпивая зелёный чай поинтересовалась я.
— Хочешь ознакомить меня с лекцией чужой победы в кофейном бизнесе? Попробуй. — Мужчина был непоколебим. Ничего в нём не изменилось и, кажется, эта роковая ночь — является таковой лишь для меня.
— В 1971 году компанию основали трое приятелей из Сиэтла, собственно, Сиэтл — является сердцем этой кофейной легенды. Джерри Болдуин, учитель английского языка,
Зев Сигл, учитель истории и Гордон Боукер, писатель — эти трое приятелей однажды блеснули мыслью открыть что-то своё, дабы.. так скажем, оставить после жизни след в виде маленькой торговой точки.
— Чтобы ты хотела оставить после себя? — Он перебил меня, а я потупила взгляд, задумываяся.
— Я люблю искусство. Рисую время от времени, в основном - это моя утопия. Понимаешь, способ уйти от реальности что-ли... Люблю читать, от этого и знаю такие подробности.
— Это ведь всё любительское, верно?
— Абсолютно.
— Почему бы тебе не начать большее обширнее углубляться в эту тему? Если действительно нравится процесс и получается неплохо, почему нет?
— У меня не выйдет. — Коротко ответила я, заглядываясь на свежий маникюр.
— Может всё же стоит попробовать?
— Райан... Не будем продолжать, хорошо?
— Хорошо. — Выдохнул темноволосый, допивая черный кофе.
***
Мы вновь шагали по улицам ангельского города, но в этот раз ступали в сторону отеля, в котором я остановилась. Уличная влага распространялась по коже, вздымая белокурые волосы.
— Зря ты ко мне подошёл. Воротить такую грязь прошлого, что-бы что? Разойтись через полчаса?
— Не хочу тебе врать, но сам не знаю почему подошёл, а не сделал вид, что мы незнакомы. Машинально получилось, но если моя компания тебя настолько сильно тревожит — можем действительно разойтись, как в море корабли.
— Да нет... Просто.. Просто я не хочу выглядеть в твоих глазах шлюхой. Понимаешь, в моей жизни никогда не было ничего подобного.
— Мы стали друг для друга триумфом.
— Неужели? Что я такого посмела сделать? — Я посмеялась.
В мире все равны: и влюбленные, и одинокие, и праведный, и глупые; жаждущие встречи с мечтой и давно решившие, что они заняты другими думами. Но почему-то именно он рисовал на моем лице улыбку.
После неясного, для меня, разрыва сладкой парочки — Брайана и Ванессы — подруга не контактировала со мной, наверное я её понимала. Каждая встреча со мной — это столкновение с моим братом. Может я сама придумала их любовь? Может и не было ничего кроме пылкой страсти, разгоревшейся в период поездки в Италию?
— Не хочу тешить твоё самолюбие, но впервые — я желал найти ту, которая ушла оставив после себя лишь это — из внутреннего кармана пиджака он достал ту самую резинку, что я оставила наспех собирая вещи.
— Ты носил её с собой?
— Верил, что однажды мы встретимся ещё раз.