Глава 36
BRIAN FORD
Изначально не хотел являться здесь; не моя стихия, не моя утопия. В прошлые разы мне удавалось отвертеться от дурного Бенджамина, но в этот — последняя выставка и он всё же простится с рисованием и уедет в благой покой — не удалось.
Есть очень настырные люди
при споре с которым замечаешь, что уже давно согласен лишь бы только он сомкнул свои губы, лишая уши обширных звуков.
Он был из них, а я — из тех, кому легче согласиться и не придумавать весомую отмазку, как когда-то в школе.
Ценил правду, черпая лживые океаны в своё судно.
Меня трепал безмолвный звук предательства себя. Я отступил на шаг назад, воспринимая новейшее величие воединого проигрыша. Воистину остаться побежденным, воистину терзать себя — мой новый облик, в плотную прилегающий к новому пиджаку.
Никто не замечал изменений, но я чувствовал это стержнем. Что-то исчезло из жизни лишая, кажется, всего.
Я любил её и мне стоило бороться, добиваться и банально выгрызать право на личное счастье, которое однажды уже ютилось в руках, но искать варианты было поздно. Обходить рамки чужих границ, отчаянно пытается отвертеться от «возмездия» было поздно.
В собственной голове это звучало оправданием, возможно — это так и было.
— Доблестный Брайан Форд, не ожидал лицезреть тебя здесь. — ехидно произнёс давний знакомый.
— Ты же понимаешь, что с ним — я кивнул на виновника торжества, — спорить бесполезно. К тому же, у меня официальный выходной и выключенный, на сутки, мобильный.
— Поражён! Ты и отдых? Всё таки, давно мы не виделись.. Ладно, без ехидства: будешь участвовать в аукционе? — мужчина заиграл бровями фокусируя свой взор на кучку толпящихся людей.
— Мне это не нужно, поверь.
— А вдруг найдёшь даму сердца, вручишь ей диадему и поведешь к алтарю, неужели ты вовсе не романтик? Ужас!
— Иди к черту, Норрис.
— А вот и зря. Ты только глянь, все как с обложки. Деньги вырученные на благотворительность идут, кстати говоря. Вообщем ладно, до встречи, зануда!
За моей спиной просходило что-то по истине неясное. Танцевальный аукцион — одни буквы, заставляют напрячься. Тобой торгуют как мясом, оправдывая это действие благотворительностью. Разумнее было бы распродать остатки творчества на холстах в кругах золотых рыб и так же присвоить деньги благу.
Под элегантную симфонию скрипки, я ступал в сторону остальных, занимая крайнее место — чем доказывал равнодушие к происходящему. Ведущий — аукционист — расписался перед публикой, в надежде вырвать золотую жилу из карманика долларовых акул.
***
Признаться честно: это оказалось ещё нуднее, чем я представлял, но то, с какой улыбкой дамы радовались своему чеку - убивало. Ужель только таким способом можно тешить своё тщеславие?
Лично меня — не волновала ни одна: они были кардинально разные но с одиноковыми принципами, что сходятся на нет у кабинета косметолога, который уже стоит на пороге со шприцом в руке.
Впервые взгляд прошёлся по оставшимся участницам и аут забрал меня в свои объятия беспрекословно. Я был шокирован барахтаясь, как судно в море, от воспоминаний до терзаний.
Мы встретились взглядами и мурашки прошлись по шкуре.
Она поежилась.
— И так! Невероятная Ванесса Миллз! Спор берёт начало с 1.000.000$! Прошу!
Я не буду участвовать в этом цирке и ковырять незаживающие раны.
— 1.500.000$ — Выдал Норрис — мужчина в синем костюме, от чего иглы ревности пробежались по конечностям, но я держался.
Я не должен возвращать уже ушедшего, по моей вине, человека.
— 2.000.000$. — Услыхав равнодушный вброс из уст человека, что пришёл ко мне тогда, когда я ходил на измене от душещипательной ситуации, заставил сломать единственный замок Лего, который строился пять лет — определенно был шокирован и ни о каком игнорирование далее и речи быть не могло.
— 3.000.000$. — Моментально подхватил я, соединения пазлы воедино: она смотрела то на него, то на меня. Она смотрела на него.
На мразь, из-за которой идиллия лопнула прямо в моих ладонях.
Однако есть что-то глубоко интимное в том, чтобы быть в одиночестве на улице ранним утром и видеть мир таким, какой он есть. Вот и в этом моменте: я вновь ожил, воспламеняясь одновременно разных корней кострами.
— 3.500.000$. — Всё не унимался так званый брат. Вены вздулись, пуская кислород — я чувствовал это сквозь ткань.
— 5.000.000$. — Без преувеличений, готов был отдать состояние, за момент слабой близости.
— 7.000.000$.
— 10.000.000$.
Я не слышал себя, цель была одна и единственная, что стоит сейчас напротив, растерянно вглядываясь в глаза мерзавца.
Мои действия были необдуманные и неверные, но я не мог иначе.
Чем черт не шутит, от чего судьба бежит?
Обязан был вырвать последний шанс.
— 11.000.000$.
— 15.000.000$!
На этой сумме его уста сомкнулись, а гробовая тишина молотом била по голове вправляя мозг.
— Мистер Форд! Мои поздравления! Танец с очаровательной дамой — ваш! Музыку и долгожданный вальс — объявляю быть открытым.
И действительно, ласковая музыка вливалась в уши, пока сформировавшиеся пары выстраивались по периметру. Холодная, то ли от нервов, то ли от температуры в помещении, ладонь приземлилась в мою, а взгляд упал к полу.
— При встрече наших взглядов, ты не превратишься в камень, если что.
— А для чего мне на тебя смотреть? Для чего это всё? Зачем ты потратил деньги на танец со мной? Зачем ты вообще посмотрел на меня? Кажется, ещё тогда, под стук дождя ты всё мне пояснил и объяснил, да и к тому же, я пришла не одна.
Пепел несбывшихся надежд опадает на её голые плечи, обрамляя волосы цвета крыла чёрного ворона. Глаза наполненны абстракцией льда, совершенно другие.
И ведь, я в данной ситуацией был банально загнан в угол.
— Я ненавижу тебя. — Шепчет девушка, склоняясь к моему уху.
— Ты счастлива с ним?
— Конечно. Знаешь, наверное я и не любила тебя. Чувство привязанности, всё же отличается от любви.
Эти слова отравляли, но я по-прежнему вёл танец, завершая последний момент нашей близости.
— Я надеюсь, что однажды, твой миловидный возгласит тебе повесть о своей мстительности.
— О чём ты?
— Гнусно от того, насколько быстро ты тогда поверила в существенный бред, пререкая меня клеймом предателя. Будь счастлива, ты заслуживаешь этого.
— Ты не любил меня, к чему эти лишние афоризмы?
— Повторюсь, мне гнусно от того, насколько моя ложь была горько-сладкая. — Музыка оборвалось так же резко, как и надежды на оставшиеся в ней чувства.
Пройти пытку молчанием, чтобы напороться на мерзость людей.
Взаимное молчание однажды смылось святой водой грязи чувств, а затем застыло пороками людей.
Получается, что она верит и доверяет ему. Она живёт не зная о его жёлчи, живет в тюремных оковах умалишённого от побегов к мести.