Глава 33
VANESSA MILLS
Лос-Анджелес встретил нас играющими лучами солнца, хотя обещали дожди. Мой спутник сидел на переднем сиденье, выпуская кольца противного дыма, что возвращался в и без того душный салон. Вся жизнь сплошной нереализованный туман. Я жила в тумане отраслей своих мыслей, верила в странные сценарии и чужие слова.
Ещё недавно я могла строить планы на совместное будущее — даже не смотря на главную загвоздку в виде болезни Евы — сейчас же, всё перевернулось вверх дном. Я возлагала на эту поездку надежды и молила бога, что перенесу трудный этап легче.
Хотелось верить, что именно Фрэнк отвлечёт меня от внутренней горести после плевка в душу и проклятых поцелуев. От меня отказались, обьясняя это дело оплошностью.
Именно это разбивало мне сердце, приковывая свободу к будке чувств.
— Мне кажется, зря я тебя потянул с собой..
— Что? — дернулась я, приходя в себя.
— Говорю, приехали. — Хлопая дверью чёрного джипа, выдал парень ретируясь к моей.
— Благодарю, — тише промолвила я, выходя из машины с его помощью.
Отель безмолвно кричал о своей роскоши, от количества нулей в примерном чеке которого, мой глаз начинал дёргаться. Нет, я привыела тратить деньги в любых количествах — но исключительно если мне что-то нравится и я буду чувствовать себя комфортно.
Излишнее богатство, разбавляющее не особо выигрышный дизайн холла, рябило в отблеске глаз персонала, что сейчас улыбались открывая вид на ненатуральную улыбку.
Мимо ушей проходили фразы, пока взгляд падал на каждую деталь.
— Всё хорошо? — шатен обеспокоенно глянул на меня, выводя из заметного транса.
— Да, просто задумалась, — я беззаботно улыбнулась, поворачиваясь к лестным ступеням, что вели на этажи.
— Тут есть лифт.
— Я в курсе.
Скучные, от однотипности, коридоры вмещали себя различные картины — пейзажи, декоративная и историческая живопись. На позолоченном метали гравировкой была цифра 66, усмехнувшись от дрянного совпадения — случайное, и не менее порочное знакомство, неуместное распутсво, случайные встречи, которые превышают норму и в крайнем случае: эта поездка — я вошла, без энтузиазма оглядывая апартаменты.
Не буду лгать, номер был намного краше фасада и зала. Холодное освещение, плотные шторы, ласкающий ноги коврик — такие мелочи возвратили моё настроение, ведь всё было как я люблю. Надежд не возлагала, а в конечном итоге приятно удивилась.
Забавно.
— Я угадал? — такой противный от надменности, но одновременно терпко-сладкий тембр, хрипотцой поселил на теле мурашки, требуя глазами найти источник.
— Мне всё нравится, у тебя прекрасная интуиция. Похвала для тебя наверное слишком обыденная вещь, да?
— Из твоих уст? Нет, милая Ванесса. Твой багаж будет в номере в течении пяти минут, мини-бар под телевизором, а мой номер — напротив. Спокойной ночи, — напоследок бросил он, не оглядываясь повернулся.
— Сладких снов... — выдохнула я, после того, как дверь с грохотом захлопнулась, оставляя меня в яме где душа была обречённа на смерть.
Ноги безраздумно повели меня к шкафчику под огромной плазмой. Бокал спиртного точно не убьёт, а вот докучающие мысли точно усмирит.
И вот, даже под действием успокоительных и собственных забвений — мой разум по существу гудел, разрываясь от боли. Но не смотря на внутренний дискомфорт: я таила в душе надежду восстановить потерянное.
Гадство!
Неуважение к себе самой.
Меня отвергли, а я — буквально — мечтаю о встречи и непринужденном разговоре. Я сломленна под тяжестью чужих слов, но не взирая на это — живу в утопии.
Отсалютовал бокалом зеркальному отражению, я сделала самое главное заключение, которое стоит повторять себе ежеминутно:
— Отныне, Брайан Форд... В это мгновение, я от ужаса ясности осознала, что ты - самый прекрасный моральный урод. — Звучало как текст приговора пред линчеванием.
Прогулка по эшафоту, а я была висельником.
Почти синхронно с мелодичным звуком соприкосновения стекла с керамическим покрытием столешницы на телефон пришло смс. Глаза изначально даже потеряли границы, распахиваясь до краев планеты заприметив адресанта.
«Её оперируют в срочном порядке.»
Возможно во мне говорила гордыня, но я не ответила, блокируя экран. В любом случае: я улетела ради перезагрузки, возвращаться нет смысла. Еве я ничем не помогу, а вот собственное состояние — будет ухудшаться ежедневно.
BRIAN FORD
Сидя у реанимации я в который раз осознал мерзость людей и данного нам всем мира. Все алчные и бездушные, но никогда не мог подумать — что попаду в безысходность проблем.
Выбор был слишком сложный, но при любом раскладе, я бы поставил галочку на сестре. Возможно жизнь однажды сведёт нас, выбрасывая из голов обиды.
Но сейчас было не время думать о будущем.
Всегда хотелось жить сегодняшним днём, прожигая даные верховными правителями бытие.
Я сидел на неудобном кресле у кардиохирургии и пил терпкий кофе. Мысли и переживания бурлили но сейчас было важно лишь одно: жизнь сестры и итог операции.
— Операция прошла успешно, — проговорил вышедший доктор, возвратив меня в реальность. — Дальше реабилитация и всё будет хорошо, организм хоть и слабый, но молодой, думаю, она поправиться.
— Когда её можно будет перевезти в другую страну?
— Должно пройти не меньше двадцати одного дня, но опять же, всё индивидуально. Я сообщу.
— Спасибо. — Выдохнул я, поднимаясь с места.
— Мистер Форд, можете ступать домой, ближайшее сутки она не прийдёт в себя.
Молча кивнув, я развернулся следуя к выходу.
Я потерял любовь, но вернул сестру.
***
FRANK BOYD
Наверное, нужно сказать что я — последняя мразь, раз уж сломал бумажную историю сопливой «любви», да и пусть так.
Пусть мне приготовят самый адский котёл, я сгорю в нём заживо, до последнего вздоха не жалея о содеянном.
Пусть купидон поплачет стоя передо мною на коленях, отдирая куски мерзостного чувства с крыльев.
Костяшки соприкоснулись с дубовой дверью номера напротив, создавая негромкое постукивание.
— Я забыл телефон, — пройдясь глазами по острым ключицам, что не прятались за атласной тканью темного халата, спохватился я.
— Проходи.
— Вижу твой мини-бар меня разорит, — заприметив в её руке бокал с практически чёрной жидкостью и, на удивление, полноразмерную бутылку напитка из высших сортов винограда, стоящую на столешницы рядом с корзинкой нетронутых фруктов.
— Не переживай, я всё оплачу, — уверенно заявила брюнетка, делая очередной глоток. В глазах играм сумрак мыслей и даже обеспокоенность печалью.
Мною шефствовала месть, играющая лучше вина в её бокале. Я знал, что был главной причиной внутренней боли других и именно это ласкало мой разум. Время всегда ставит всё на своими места, а я — был его заместителем.
Миллз лишь стала разменной монетой, как бы прискорбно не звучало. Мне не было дела до её безвременья, но наверное, она это не заслужила.
— Да-да, конечно, если вспомнишь.
— Я не настолько пьяна, что-бы забыть то, что говорю. — Брюнетка подошла в притык, нравственно тыкая пальцем в грудь. Темного цвета покрытие на ногтях играло сущностью моих внутренностей.
Я был живой гнилью и, самое главное, осознавал это.
— Составишь мне компанию? — поднимая второй бокал ввысь, дабы подтвердить своё предложение, бросила она.
— Наша с тобой компания всегда заканчивается одинаково: твоим смущением и моим тщеславием.
— Но при этом, все прошлые разы я была пьяна.
— И сейчас стоишь с бокалом вина, зазывая меня присоединиться. — Уточнил я, искажаясь в полуулыбке.