Глава 31
- ...и что вы думаете – новая деталь оказалась износоустойчивей старой! Сузив внешний диаметр, мы смогли уменьшить и трение, тем самым оптимизировав работу всего узла. Между прочим, получили хорошие премии.
-Вы знаете так много забавных историй о шарикоподшипниках, - Катрин вынуждена была слушать пустую болтовню миссис Роджерс и иногда вставлять малозначащие комментарии, не решив пока, как подступиться к сути – слишком уж щекотливое дело привело её сюда.
- О, я просто люблю свою работу, - заметила женщина, глядя на капитана поверх чашки, и в клубах пара её лицо выглядело осунувшимся и преждевременно постаревшим. - Уверена, как и все в этом городе. Мой муж работает в цеху утилизации бытовых отходов... вы не поверите, сколько забавных историй он знает об органических сублиматах! Часами готов рассказывать о них.
«Как хорошо, что я выбрала для разговора о Томе его мать, а не отца...» - с молчаливой усмешкой отметила про себя Катрин. Уж чего, а забавных историй о переработке мусора она точно выслушивать не желала. Не всем в этом городе досталась интересная работа – ну да и её кому-то выполнять надо. Возможно, Роуз Роджерс нечто в подобном ключе думает сейчас и о капитане. Воинская служба в глазах гражданских обывателей тоже вряд ли представляется таким уж занимательным делом – но это почётный труд, как и любой другой.И каждый, в общем-то, имеет право считать свою работу самой важной. О чём ещё разговаривать двум незнакомцам, кроме как о трудовых буднях?..
Заводская столовая не поражала разнообразием блюд. Катрин отметила про себя, что рабочих, пожалуй, кормят чуть лучше, чем рабов на Скотобойне – тем не менее, усталые лица вокруг никак не выражали недовольства скудным рационом: мужчины и женщины за соседними столиками усердно орудовали ложками, поедая какую-то кашицу, очень уж похожую на отруби, чтоб быть чем-то другим. К каждой порции прилагался мешочек жёсткого вяленого мяса и овощное пюре в таком количестве, что вряд ли удастся его даже распробовать. И это – свободным гражданам, руками которых творится вся экономика города?! Мда... уж за что военным следует быть благодарными своему руководству, так за хорошие пайки.
- Вы голодны? Может, с вами поделиться? - Роуз Роджерс заметила, что её тарелку пристально разглядывают, но истолковала это по-своему.
- Благодарю, не нужно, - Катрин улыбнулась. - Теперь я вижу, в кого Том такой отзывчивый.
- Томми... я так давно его не видела... - женщина вздохнула. - Вы его преподаватель? Мой сын прилежно учится? Ах, нет... если с его учёбой всё хорошо, вы не стали бы тратить время на визиты.
Капитану оставалось только сухо кивнуть. Рассказать всю правду вот так в лоб – значит, ранить бедняжку почти смертельно. А это дьявольски сложно. Пожалуй, даже похоронки раздавать проще. Ведь всегда наготове слова утешения: «Ваш сын погиб героем». Что же Катрин должна сказать сейчас? «Ваш сын преступник»?.. Нет, так нельзя. «Том стал гладиатором, и заживо похоронен в Колизее»? Ещё хуже.
- С Томми всегда было сложно. Он... - миссис Роджерс запнулась, - немного особенный, если вы понимаете, о чём я. Когда моему сыну было шесть, и это проявилось в полной мере, ему поставили диагноз... Мы с его отцом приложили огромные усилия, чтоб он стал таким как все. И... в какой-то мере наши старания оказались не напрасны – Тому удалось закончить среднюю школу. Даже – вот уж был сюрприз! – даже поступить в старшую! Как нам объяснили, чрезмерная концентрация в определённых условиях может оказаться полезной: такие как он учатся и работают усерднее других, если удаётся найти им дело по душе. А Томми всегда бредил армией. Едва ли не с пелёнок. Но он так доверчив! В этом проблема, да? Мой сын подрался с кем-то? Связался с плохой компанией?
«Скажите мне, что всё дело в плохой компании!» - читалось в её глазах. Катрин нечем было обнадёжить несчастную женщину, поэтому она просто молчала.
- Я так надеялась, что худшее позади, - Роуз дрожащей рукой отставила чашку. - Всё это уже было в средней школе: драки, хулиганство... Ничего необычного, детям свойственно шалить. Но если одноклассники решали прогулять урок или стащить в буфете несколько конфет, наказан оставался только мой Том – он один признавал свою вину, потому что не умеет врать. Это хорошее качество, но... - она обречённо покачала головой, - так трудно растить особенного ребёнка! Ни разу за последние девять лет меня не покидало чувство тревоги: как я выпущу его во взрослый мир? Глупого, и к тому же честного... Ну да вряд ли вы поймёте материнские страхи... у вас ведь нет детей?
- У меня это на лбу написано? – иронично повела бровью Катрин.
- Ну... вроде того. Женщины, не обременённые семьёй, выглядят свежее. Более расслабленными, что ли. Ведь им нет необходимости тревожиться о ком-то, кроме себя.
Расслабленной Катрин себя в данный момент определённо не чувствовала.
- Не то чтоб я не любила свою семью – не подумайте! – продолжила миссис Роджерс. - Но как ни крути, а это бесперебойный источник стресса. И в свои тридцать шесть я порой ощущаю себя древней старухой, выгоревшей и слабой... в такие моменты как сейчас. Мисс Джагер, не томите. Скажите уже, что натворил мой неразумный сын!
Пора. В самом деле, чего тянуть? Катрин глубоко вдохнула и произнесла:
- Он исключён и лишён гражданства. На данный момент Том Ли находится под моим попечительством в школе гладиаторов Колизея.
На какой-то миг ей показалось, что собеседница просто не расслышала – Роуз Роджерс моргнула, потянулась за ложкой... но тут её рука зависла в воздухе.
- Я правильно поняла вас? - с лица женщины будто потекли все краски. - Как же так? - и, шёпотом. - За что?
- В этой истории много для меня непонятного. Но есть повод полагать... - Катрин замялась, подбирая слова, - что имела место какая-то ошибка. Курсанту Роджерсу не выдвигали официальных обвинений, не было и суда – а дела о лишении гражданства,как правило, разбираются с большим публичным резонансом. Никто из его учителей не в курсе подробностей произошедшего. Гражданин просто исчез, и появился раб. Даже мне, имеющей определённые связи на всех уровнях военной иерархии, не удалось накопать ровно ничего. Полагаю, не обошлось без... - Джагер коротко кивнула в сторону чёрных униформ в углу зала.
Министерские ревизоры приставлены ко всем предприятиям города, и это не исключение. Действительно, ну как же без них? Вдруг кто-то из рабочих возьмёт свой нищенский паёк без очереди? Ужас-то какой!.. Нет уж, надо чтоб все жили под неусыпным контролем многоликого божества, имя которого не произносят под Куполом без страха и трепета. Министерство морали... В городе, где каждый пашет до седьмого пота – только им позволено быть профессиональными бездельниками. И только они свободно носят огнестрел – якобы, для собственной безопасности, ведь всех этих ревизоров, менторов, ораторов и прочих прохиндеев, народ откровенно недолюбливает. А как ещё относиться к ничтожествам, имеющим так много власти и так бессовестно ею злоупотребляющим? Это точно: если кто-то распорядился жизнью бедняги Тома столь жестоко, то наверняка такая вот «чёрная униформа».
- Что вы говорите... - прошептала смертельно бледная Роуз. - И теперь... ничего нельзя сделать?
- Можно. Я уверена, способ должен быть, - впрочем, Катрин Джагер совсем не была в этом уверена. - Носом землю рыть буду, а докопаюсь до правды.
Это что – прозвучало недостаточно убедительно? В уголках глаз миссис Роджерс заблестели слёзы.
- Пожалуйста, будьте сильной! – Катрин протянула ей салфетку. - Я искренне сочувствую вашему горю, и именно потому пришла рассказатьвамвсё это. Но надеюсь, вы благоразумно оставите в тайне мои откровения. Сами поймите – если за несанкционированное расследование меня отстранят от должности, я ничем уже не смогу вам помочь.
- Я понимаю. Но что же делать мне?
- Живите, - Катрин встала и, попрощавшись, направилась к выходу. Спину ей неприятно буравил чей-то взгляд.