Глава 8
Остин Гаррет, похоже, всё-таки успел выздороветь к заветной дате. И хотя здоровым по мнению Тома Ли он по-прежнему не выглядел – раз товарищ решился прийти сегодня на практику, значит, рана уже его не беспокоит. Лицо Гаррета было болезненно-бледным, почти серым, но хоть от слабости его теперь не шатало. Приметив приятеля в толпе курсантов, Том хотел поздравить его с выздоровлением, но не успел: началось построение.
– Сегодняшнее практическое задание будет проходить в следующем порядке, – инструктор прошёлся перед строем курсантов, внимательно рассматривая лица каждого из мальчишек. – Тот, чью фамилию я назову, заходит в зал. Там его ждёт боевой раб. Цель: уничтожить противника. Тот, кто справится с задачей, нанеся лишь один удар, получит высший балл.
Вспыхнул экран видеотерминала.
– Проанализировав результаты этого теста предыдущих курсов за период с 2078 по 2083 год, эксперты отдела образования Министерства морали пришли к выводу о целесообразности облегчения задачи курсантам, дабы снизить показатели смертности среди проходящих практические занятия, – вещал незнакомый Тому Ли паблик-оратор. – С этого года поединки с боевыми рабами будут проводиться в изолированных зонах, оборудованных мощными вентиляторами, назначение которых – создавать шумовой фон, препятствующий коммуникациям между курсантами и боевыми рабами.
Том заметил, как серое лицо товарища враз сделалось совсем бесцветным. Брови его поползли на лоб, а в глазах отразилась настоящая обречённость. Остин выглядел... испуганным?! Как ни трудно в это поверить, но, похоже, так и было.
– Дурак, что ли? – прошипел Роджерс, толкнув Гаррета локтем в бок, когда инструктор отвернулся. – Совладай с собой, иначе заметят!
Тот лишь бросил на Тома устало-затравленный взгляд и опустил глаза.
– Члены комиссий прошлых лет неоднократно отмечали снижение боевого духа у курсантов после вербального контакта с рабами, – продолжал человек с экрана. – В надежде спасти свою жизнь, рабы не гнушаются самых низких приёмов, как, например: давление, ложь, попытки вызвать жалость и тем самым получить пощаду... От двух до пятнадцати процентов учащихся ежегодно срезается именно на этом практическом занятии.
– Вентиляторы...
Том Ли обернулся. Да, Гаррет был до смерти напуган, и совершенно не скрывал этого.
– Вентиляторы. Это из-за меня. Чтобы я не... – он запнулся, помолчал пару секунд, напряжённо сдвинув брови, а потом схватил Тома за рукав и потащил в сторону от толпы однокашников. – Роджерс, ты мне друг? Самый лучший, самый верный друг, правда?!
– Ну... наверное, – Том Ли изумлённо обмер, пытаясь понять, чем же вызван этот шквал эмоций.
– В таком случае ты должен мне помочь! – Гаррет вцепился в рукав товарища, будто тонущий за соломинку. – Моя фамилия где-то в начале списка, твоя в конце. Ты успеешь проделать всё и вернуться незамеченным, пока я на практике...
– Проделать что?! Хорошо, я помогу тебе всем, чем смогу – только объясни толком и перестань паниковать! Вон инструктор уже косится в нашу сторону!
Гаррет не без труда заставил себя успокоиться – по крайней мере, его тревога уже не бросалась в глаза.
– Отец... он знает о моей проблеме, но ни дня не дал посидеть в лазарете!.. Дескать, я сам виноват, раз позволил себя ранить – и потому должен заниматься теперь втрое усерднее. Не пропускать ни единого занятия... А что у меня швы расходятся от нагрузок, его не волнует. Роджерс, пойми! Когда ты идёшь в душ после тренировки, я иду в медблок, чтобы меня там заново зашивали!.. Гемоглобин уже ниже некуда. Принимаю препараты железа горстями, вперемешку с обезболивающими – но толку-то, если мне просто не дают выздороветь! И вот теперь... я уверен, что не пройду эту практику – я слишком слаб. Мой собственный отец гонит меня на верную смерть! Я пытался это ему объяснить, но... он не дал мне послабления, а, наоборот, усложнил задачу. Вентиляторы на экзаменационной арене поставили специально для меня!
– И хорошо, что поставили. Сказано же: это чтобы не дать рабам обмануть нас и запутать, – Том Ли не видел в вентиляторах никакой проблемы.
– Да это просто насмешка какая-то! – Гаррет горестно сжал кулаки. – Меня сейчас от лёгкого сквозняка шатает – а мощным потоком воздуха просто снесёт! Я не боюсь принять смерть, раз уж суждено жить и умереть солдатом. Но если придётся погибнуть, то лучше бы стоя на ногах и глядя противнику в лицо, а не барахтаясь на полу и силясь подняться с колен.
Том Ли поймал себя на мысли, что не очень-то хочет, чтобы Остин Гаррет погиб. Да, солдаты иногда погибают, и в этом, в общем-то, нет ничего необычного – но грустно, когда умирает друг. Несомненно, это несправедливо, что Гаррета гонят на бойню, не дав возможность хорошенько восстановить здоровье... Только чем ему помочь, если эксперты из Министерства морали всё уже решили?..
– Мы должны поступить вот как, – прочтя невысказанный вопрос товарища в его глазах, Гаррет решил, что пора перейти к сути, – когда мою фамилию назовут, и я должен буду пройти в зал, ты зайди вон в ту дверь. Это операторская, оттуда управляют всеми инженерными системами здания. Там увидишь тумблеры, кнопки, рычажки... подёргай за них – авось, вентиляторы отключатся. Когда я закончу... вернёшь всё в прежнее положение. Потом возвращайся. Если будешь осторожен, никто ничего не заметит!
Куда-то проникать, что-то отключать – да это же незаконно! Незаконно даже просто покидать эту комнату без спроса, пока проходит экзамен!..
– Гаррет, возьми себя в руки! – зашипел Том, утаскивая товарища из зала по направлению к уборной, чтобы продолжить разговор уже наедине – слишком опасным он становился. – Правила внутреннего распорядка школы не для того писали, чтобы каждый курсант мог менять их по своему усмотрению. Тебе сейчас нужно просто успокоиться, и сам поймёшь: ничего такого страшного тебя не ожидает. Просто обычный боевой раб. Ты сильнее и умелее его даже теперь. Используй Волю, как нас учили! И наплюй на те вентиляторы, просто не замечай их!.. Раз твой отец хочет усложнить тебе задачу, значит, он уверен – ты способен с этим справиться. Он верит в то, в чём ты сам почему-то разуверился. Гаррет, ты солдат! Ты проучился целых два семестра наравне со всеми, не сломался, осилил! Получил те же знания и навыки, что и другие! А значит, и экзамен сдать сможешь! По-честному, как все!
– Я не такой как вы... – также шёпотом ответил Гаррет и рванул ворот форменной рубашки.
Под ней оказалась свежая марлевая повязка, умело наложенная медсестрой из школьного лазарета, имя которой Том Ли почему-то не смог вспомнить, хотя и неоднократно бывал в её кабинете. Остин повёл плечом, и на белой ткани тут же появилось небольшое красное пятнышко. Он поднял руку вверх – пятно стало быстро расползаться. Размахнулся, выбрасывая кулак вперёд – из-под намокшей повязки на бицепс юноши побежала тонкая струйка крови.
– Меня только сегодня утром заново зашили. А потом перебинтовали покрепче, чтобы хоть как-то зафиксировать на месте тот шмат мяса, который вырвала из моего тела тренировочная собака. Но толку-то от всего этого, если я при каждом движении истекаю кровью?.. Я просил отца забрать меня на пару дней в гражданский госпиталь – там оторванный кусок припаяли бы лазером, быстро и аккуратно. Но я же теперь солдат!.. И потому меня штопают-перештопывают, не забывая напоминать каждый раз, что боль закалят.
– Боль закаляет, – согласился Роджерс.
И, подумав, предложил:
– А ты бей левой, – он сам удивился, почему такое простое решение не пришло ему в голову раньше. – Если срубишь врага с одного удара, использовать правую раненную руку уже не понадобится.
– Спасибо, так и сделаю! – прошипел Остин не без сарказма. – Но что насчёт вентиляторов? Я могу на тебя рассчитывать?
– Нет, – ответил Том уверенно. – Прости, но нет.
Остин Гаррет вдруг пошатнулся, подслеповато шаря вокруг себя здоровой рукой, наткнулся на стену и сполз на пол, странно подвывая. Том Ли не сразу разобрал, что это такое происходит с товарищем, а когда понял, изумился до крайности: Гаррет плакал. Рыдал как младенец, всхлипывал и растирал сопли кулаком по лицу, бормоча что-то неразборчивое. Роджерс бросился проверить, плотно ли прикрыта дверь уборной – если кто-то застал бы курсанта Гаррета в таком виде, это грозило бы ему самыми что ни на есть серьёзными неприятностями.
– Ты чего это? – оправившись от шока, Том подпер дверь спиной, чтобы никто не смог резко открыть её с той стороны. Но Гаррет лишь обречённо ревел, сидя на полу. – Прошу тебя. Это эмоции! Нас предупреждали, что такое возможно. Что страх и неуверенность могут дать о себе знать в самый неподходящий момент. Но мы должны противостоять им! Гаррет, умоляю: вспомни, чему тебя учили!!!
Кажется, последнюю фразу Том сказал слишком громко, почти выкрикнул. Звук собственного голоса, той силы, которая в нём слышалась, придал Роджерсу уверенности: он осторожно поднял товарища с пола – так, как уже делал это один раз, после тренировочных поединков с боевыми псами, и поволок в сторону зала ожидания перед ареной. Но тот по-прежнему нисколько не разделял его энтузиазма.
– По всему выходит, что я недостоин быть солдатом, раз не могу совладать со своей сущностью, – прошелестел тот, обмякая в руках Роджерса окончательно. Том осторожно поднял ему голову, чтобы взглянуть в лицо, и нахмурился: кажется, Остин потерял сознание. Ну уж нет, слишком не вовремя это он решил отключиться! Бежать за врачом некогда – скоро Гаррета вызовут на экзамен, потому Том Ли решил самостоятельно оказать ему первую помощь. Он оттащил его обратно в уборную, потом наотмашь шлёпнул обморочного товарища по лицу открытой ладонью, отчего тот моментально пришёл в себя. Отдёрнулся, вскочил на ноги и едва не бросился на Роджерса с кулаками:
– Как ты посмел меня ударить?! Забыл, кто я такой, и кто ты?! Никому из плебса не позволено дотрагиваться до наследника Восьмого дома! – лицо его, всё ещё зарёванное, исказил оскал настоящей ярости пополам с обидой.
– Мне нравится твой боевой настрой, – Том Ли усмехнулся и дружелюбно похлопал товарища по здоровому плечу. – Идём, теперь ты своего раба играючи разорвёшь в клочья.
– Прости... – Остин почему-то снова сник. – Я не должен был говорить, что ты... на самом деле ты славный парень, Роджерс! Хоть и из плебса... И я был уверен, что ты никогда не бросишь меня в беде. Ну что тебе стоит нажать пару кнопок? В знак нашей дружбы! За эту маленькую услугу я отблагодарю тебя ответной преданностью. Дружба со мной может серьёзно повлиять на твою карьеру. Ведь я твой будущий патрон! Вспомни, когда-нибудь я возглавлю армию Иммортал-сити вместо своего отца. Но, как твоего будущего патрона, ты должен чтить меня уже сейчас.
– Гаррет! – раздалось из громкоговорителя приглашение на арену.
Остин с трудом сглотнул колючий ком, образовавшийся в горле от звука его собственной фамилии, и рявкнул прямо в лицо товарищу:
– Пойди в операторскую и отключи грёбаные вентиляторы. Я приказываю! – он толкнул дверь уборной, шагнул в коридор и скрылся из вида.
– Удачи тебе на экзамене... береги руку... – успел лишь побормотать Том Ли ему вслед. Он остался один и в глубочайшем замешательстве. Сегодняшнее поведение Гаррета – его даже странным назвать трудно: оно недопустимое по всем пунктам. Остин ещё ничего не успел сделать, а уже нарушил половину школьного устава. Он позволил себе страх и сомнения, не совладал с эмоциями, подстрекал товарища нарушить распорядок проведения экзамена – оправдывает ли всё это боль и слабость от раны?.. Том Ли Роджерс не знал ответа. Увы, он не был в должной мере умён – солдату не обязательно быть умным, достаточно лишь выполнять приказы.
«В надежде спасти свою жизнь, рабы не гнушаются самыми низкими приёмами, как, например: давление, ложь, попытки вызвать жалость и тем самым получить пощаду...» – невпопад всплыли в памяти слова из сегодняшнего паблик-обращения. Том получил приказ отключить вентиляторы – и, хотя он по-прежнему решительно не понимал, чем это может помочь товарищу, ноги уже несли его к операторской, на дверь которой ранее указал Гаррет.
Внутренне сжимаясь от ужаса осознания того, что нарушает правила, Том Ли Роджерс никоим образом не проявлял этого внешне. Он станет хорошим солдатом, безупречно владеющим своей Волей и чувствами. Он уже хороший солдат! Возможно, лучший из своего потока – или уж точно один из лучших. Не привлекая к себе внимания, Том вернулся в зал ожидания, равнодушно скользнул взглядом по товарищам – одни из них разминались, другие выполняли дыхательные упражнения, третьи просто равнодушно ожидали своей очереди – а потом также незаметно шмыгнул за угол и оказался у порога операторской. Дверь не была заперта, как в тайне надеялся Роджерс, и ему пришлось войти. В комнате находилось множество незнакомой ему техники, но ярко-жёлтый тумблер юноша приметил сразу. Не думать. Выполнять приказ. Рука опустилась на отполированную рукоять и наугад потянула её вниз. Тут же гул за стеной прекратился, и Том различил знакомый голос. Голос Остина Гаррета.
– Так-то лучше, теперь поговорим по душам, – голос звучал твёрдо и уверенно – ни нотки жалобного скуления, ни стона боли, в нём слышно больше не было. – Я предлагаю сделку.
«С кем это он говорит? Неужели с рабом?..» – нервно мечущийся по комнате взгляд Тома Ли упал на небольшой монитор. Включён. На экране – две крохотные фигурки, два человечка по разные стороны арены. Роджерс припал к экрану, силясь рассмотреть лица человечков, чтобы понять, какой из них – Гаррет. Кажется тот, что стоит, кособочась... или нет... у этого лохматые патлы, и одежда явно не форменная. А второй – этот да, в мундире. Рослый, широкоплечий, с идеально ровной осанкой – как и положено солдату. Гаррет?! Что-то он теперь не выглядит больным и ослабевшим...
– Сделку? – каркнул кривой раб. – Мне уже предложили сделку, которую я счёл очень даже привлекательной. Я сейчас выпущу твои щенячьи кишки наружу, и меня отпустят обратно в Гетто, списав все старые прегрешения.
Он сделал осторожный пробный выпад в сторону курсанта – тот отскочил в сторону, даже не пытаясь контратаковать.
– Тебя убьют, не зависимо от исхода поединка. Или я сейчас, или кто-то из офицеров чуть позже, – Гаррет отступил на шаг, почти прижавшись к стене. – Боевые рабы – расходный материал. Их покупают для вполне конкретной цели: отдать курсантам для совершения первого в их жизни убийства. Ты собственность школы, и никто тебя уже никуда не отпустит. А обещают это, чтобы дать надежду и заставить сражаться яростнее. Чтобы был стимул сражаться!
Раб наступал медленно, будто бы неохотно – сложно сказать, произвели ли на него хоть какое-то впечатление слова курсанта. Самому же Гаррету ничего не оставалось, кроме как кружить по залу, пятясь от своего противника, и продолжать заговаривать ему зубы:
– Я же, в отличие от них, действительно могу подарить тебе жизнь. Я наследник одного из Верховных домов, потому ты должен верить моему слову, – он вскинул руку с золотым идентификационным браслетом вверх, не забывая, впрочем, пятиться. – У меня есть деньги и связи, – добавил он, заметив, что предыдущая тирада не впечатлила раба, – и я могу выкупить тебя. А потом отпустить.
– Почему я должен положиться на слово какого-то барчука с золотой побрякушкой? – недоверчиво протянул раб, однако всё же не без интереса.
– А ты рискни! – Гаррет задорно хохотнул и вдруг остановился неподвижно. Если бы раб захотел, лучшего момента для единственной смертельной атаки сложно было бы представить. – Рискни поверить мне – ведь в ином случае у тебя не будет ни единого шанса спастись!
– Что я должен сделать? – кривой опустил руки и тоже остановился.
«Они просто стоят и болтают?! Прямо на экзамене?!!» – Том не мог поверить глазам и ушам.
– Сейчас я пару раз ударю тебя по лицу. Несильно – просто чтобы пустить кровь. Чтобы ты стал похож на труп с разбитой головой. Потом ложись на пол и старайся не шевелиться, пока тебя не увезут в крематорий. Там тебя буду ждать я. Отсыплю дежурному анатому полный карман тугих купюр, и он с радостью согласится выдать мне «тело». После чего помогу добраться до Гетто, или куда сам скажешь.
– Неплохой план... – кривой раб задумчиво почесал шею, и, недолго поразмыслив, согласился, – Бей.
Гаррет напрягся и выбросил вперёд раскрытую левую ладонь. За полсекунды до того, как его рука врезалась в подбородок раба, Том Ли понял, что сейчас произойдёт. Нет, не разбить противнику лицо он задумал, а банально свернуть ему шею. Отчётливо слышимый хруст ломающихся позвонков подтвердил догадку – и кривой человечек на экране камеры слежения, отшатнувшись назад, упал навзничь. Больше он не шевелился.
– Роджерс! – Том непроизвольно дёрнулся, услышав, как Остин Гаррет на арене произнёс его фамилию. – Роджерс, я знаю – ты слышишь меня. Ты всё слышал, а может быть даже и видел. Возможно, ты видел, что я атаковал левой рукой – точно так, как ты сам мне советовал, – он снова неприятно хохотнул, отчего у Тома по загривку пробежал холодок. – А теперь будь хорошим другом и верни ручку переключателя в его предыдущее положение, чтобы никто не догадался о нашей с тобой проделке.
Том метнулся к тумблеру, ощущая немыслимое облегчение от того, что так или иначе всё уже кончено. Что осталось поднять ручку – и можно наконец покинуть это место, вернуться в зал ожидания, и очень, очень постараться потом не думать, не думать, не думать!.. Вентиляторы за стеной не взвыли – запели. От их работы слегка завибрировал пол. Или... не от них? Шаги?!
Кто-то сюда идёт?!
Курсант Том Ли Роджерс беспомощно заметался по комнате, ища запасной выход или хотя бы местечко спрятаться – таким его, растерянным и почти до паники напуганным, и застал дежурный оператор.