Глава 6
Минги не оставалось ничего другого, как просто наблюдать за остальной командой. На судне, оказывается, жизнь кипит, хотя принцу казалось, что целыми днями посреди бескрайних соленых вод делать нечего. «Аврора» со всем своим экипажем продолжала удивлять.
Вроде почти все собирались на палубе, даже Есан и Сонхва, что было очень странно. Но даже им капитан давал дела намного больше, чем простое и банальное мытье полов. Минги казалось, что на его спине скоро появится горб как у странных животных с пустынных земель, на котором он сможет таскать всякие грузы или тянуть корабль, если тот сядет на мель. Но второе маловероятно, потому что у них был Сан.
Этот парень был очень милым и обходительным. Тот всегда находил удачный момент, чтобы подойти, взбодрить и помочь клокочущим чувствам внутри стихнуть. Принц из-за своей эмоциональности был похож на океан во время самого сильного шторма. «Аврора» такой пережить вполне себе могла без потерь, но Сану хотелось и вовсе спасти своих любимых друзей от чужого рокота. И его обаяние в этом неплохо помогало.
Минги понимал, что кроме этого парня друзей здесь у него нет.
Нет, все, кроме капитана, были очень даже общительные. Но близости и предрасположенности к ним принц не чувствовал. Они все продолжали жить в мире своей команды, куда не особо хотели пускать чужеземцев. Но почему-то с Есаном поступили по-другому, и вон, тот опасный парень с красивым лицом, кажется, Минхо, с ним очень даже мило беседовал. Да и этот Сонхва от него тоже так-то не отставал.
Минги чувствовал себя не таким, как все. Кажется, он начинал понимать истинные чувства Чонхо, почему он позвал того странного парня из сказки. Что это за история волшебная — Минги был не особо в курсе, но чертовски хотел узнать. Что ж, раз эти пираты несколько раз туда ходили, то точно смогут что-то ему рассказать.
А вдруг они придут на этот остров, а его брата уже не будет в царстве живых? Не отправится же он в мертвые земли, если такие вообще существуют.
— Ликси, ты не мог бы мне помочь? — Чанбин, невысокий, но очень мускулистый парень с темной аурой стоял у мачты и медленно осматривал светлый парус. Сан объяснял, что у каждого здесь своя роль. Чанбин отвечал за паруса, Феликс, тот, кого он звал, — за пушки, Минхо, который сидел на самом бортике и молчаливо, используя только жесты, передразнивал первого — за состояние самого корабля. Есана они вписали лекарем, Сонхва стал неплохим разнорабочим, и только Минги, черт возьми, продолжал мыть пол.
Что за несправедливость?
— Что такое, Бин-хен? — Феликс казался Минги самым дружелюбным после Сана. Его лицо было поцеловано солнцем — на носу и щеках были целые цветочные поляны россыпей веснушек. Да и волосы у того были светлые-светлые, прямо как у ярких подсолнухов, полями которых славилось его собственное королевство. Он выглядел очень хрупким, но при этом внешность его разнилась с глубоким, но таким завораживающим голосом, что в первое мгновение, когда Минги только услышал его, немного опешил.
— Ты не мог бы слазать наверх и проверить канат? Мне кажется, он уже истончался.
— Да, конечно, — стянув с ног темные сапоги, Феликс, сверкая розовыми пятками, полез наверх, ловко двигаясь по натянутым веревкам.
— Чанбин, а тебе опять тяжело самому залезть? Кажется, это совсем не обязанности Ликси.
Но одно Минги понял точно. На «Авроре» не все сами между собой живут в мире и согласии. Например, Чанбин и Минхо, до этого молча наблюдавший за происходящим, не умели совершенно общаться спокойно, обращаясь друг к другу. Они оба использовали столько колкостей и сарказма, что принцу казалось, что скоро паруса сами рваться начнут от такого накала страстей между ними.
Чаще всего они ругались из-за ерунды. Как и сейчас тоже.
— А тебе-то что, Минхо? Феликс — мой парень, и я сам, наверное, решу, о чем просить его, а о чем — нет, — Чанбин с вальяжным видом хмыкнул и руки на груди скрестил, всем своим видом показывая, что разговаривать на эту тему не желает.
Минги чувствовал себя на этом корабле самым настоящим наблюдателем. У команды всегда была работа, почему они, занятые, не обращали на него никакого внимания. А принц использовал это себе на руку, вспомнив одно из правил хорошей охоты.
«Хочешь поймать свою жертву — понаблюдай за ней и изучи ее манеру поведения и привычки».
За жертву он принимал команду «Авроры», но он не хотел никого убивать. Скорее, просто завести деловые отношения и с каждым сблизиться, чтобы потом, в ключевой момент, никто не пошел на попятную, развернув корабль буквально перед последним поворотом.
От Сана Минги слышал, что Ким Хонджун — приверженец бумажных сделок. Если он с кем-то о чем-то договаривался, то обязательно под свидетельством своего старпома Юнхо подписывал со второй стороной некую ценную бумагу. Пираты — все еще народ слова, в отличие от всяких правителей, кто очень уж хотел остаться при всем и обмануть добрых морских разбойников. А так, старые куски пергамента позволяли капитану требовать все, о чем было написано чернилами. Он никогда не заключал сделки, где за работу им давали что-то отвратительно ненужное.
Тогда почему с наследным принцем капитан до сих пор, на четвертый день их плавания так ничего не обговорил и не подписал? Странно все это.
Поэтому Минги в ночи, сопоставив все, что сейчас у него есть, пришел к мнению, что лучшим решением будет именно сблизиться с командой. И начать он хотел с тех, кто между собой был равен как солдаты в дозорном полку.
Чанбин — громкий, Минхо — грубый, Феликс — милый и доверчивый.
Уен — любвеобильный, Сан — дружелюбный.
Чан — странный, Юнхо — чертовски красивый, но опасный.
Капитан — недостижимая цель.
— То, что твою работу выполняет Феликс. А если он поранится? — Минхо говорил так, словно тот парень был ребенком, наивностью которого нагло пользовались. Минги не знал, кому сколько лет, но ему казалось, что тот светлый парень — мальчишка, такой же, как Чонхо. Но если ему меньше тех же двадцати, то как он стал канониром? — Чанбин, сам лазай по своим канатам, а Ликси моего не трожь.
— Если он стал твоим лучшим другом, то это не значит, что во имя дружбы он должен плевать на меня, понял? — они были достаточно далеко друг от друга, поэтому говорили на повышенных тонах. И это была далеко не первая перепалка, свидетелем которой стал Минги. Когда они спорили, то становились чересчур забавными, похожими на щенят одной матери, которые не могли решить, кто первым будет пить ее молоко.
Правда, внешне Минхо скорее был похож на шипящего кота, у которого дыбом стояла шерсть, а на мягких лапах выступили острые когти. А Чанбин рядом с ним, таким грациозным и ловким и вправду был похож на собаку. Они были полными противоположностями друг друга.
У Минги была своя маленькая тайна. Он любил сбежать с поля для тренировок и сесть в дворцовом саду. Там пели птицы, виднелись занятия будущих патрульных и рыцарей и иногда пробегали коты или собаки, которым обязательно надо было остановиться и понюхать наследного принца.
— По-твоему ему лучше за всех все выполнять? Тогда зачем на корабле остальные? Давай все будут заниматься своими делами. Нужна помощь — используй новеньких, их трое, и они все равно ничем не занимаются, как он, например, — Минхо спрыгнул с бортика, на котором сидел, так, словно просто встал со стула. Он определенно мог посоревноваться в красоте и грации с его нимфой, Юнхо, которого давно не было видно.
Но только этот парень слишком уж стервозный.
Минхо, выпрямившись, кивнул за спину Чанбину, где и стоял Минги, молчаливо хлопавший до этого глазами и внимательно следивший за всем происходящим.
— Впервые в жизни признаю, но ты прав, — мимо принца не прошло, как старший на это замечание закатил глаза и, отмахнувшись от Чанбина как от надоедливого насекомого, пошел в сторону капитанского мостика, откуда его по имени позвал Чан. Второй же сделал пару шагов вперед. — Минги, а как у тебя с ловкостью? Умеешь по канатам лазать, как Феликс? — Чанбин руку вверх поднял, указывая на парнишку наверху. Тот что-то с явным любопытством разглядывал и проверял, иногда дергая или просто касаясь.
— Чанбин-хен, — раздался заливистый голос сверху. Минги и Чанбин одновременно подняли глаза, сощурившись от яркого солнечного света. Со руку ко лбу приложил, чтобы лучи перестали слепить его и он смог лучше разглядеть тонкую фигуру у реи. — С этой стороны некоторые веревки уже распускаются, их надо подтянуть. С другой стороны все хорошо. Сами канаты в порядке.
— Ликси, ты большой молодец, спускайся, — Чанбин махнул второй рукой, призывая парня слезть и коснуться ногами палубы. Тот отсалютовал и, перебирая ногами и руками, полез вниз. Чанбин же перевел взгляд обратно на Минги, отрывая того от созерцания его благоверного Феликса. — Ну так?
— А? — Минги глупо дважды хлопнул глазами, словно приходил в себя после удара по голове. Но вопрос, заданный ранее, сам всплыл в голове. — Да, наверное, смогу. Высоты я не боюсь, так что, наверное, смог бы тебе помочь, — принц задумался. Он и вправду мог бы. Да и такое решение могло помочь ему с тем, как сблизиться с другими членами команды. — Но я бы не отказался от обучения.
— От обучения, говоришь? — Чанбин приложил пальцы к подбородку, словно фраза, брошенная принцем, заставила мысли в его голове забегать. — Хорошо. Теперь ты станешь моим подмастерьем. И да, — он покосился на «госпожу швабру» в руках парня. — Больше она не понадобится тебе, так что можешь ее убрать. Я сообщу Чану о том, что нам опять надо составлять график уборки. Юнхо убьет меня за это, но это не страшно, — от последней фразы сам Чанбин рассмеялся, а Минги в мгновение встрепенулся.
Юнхо? Его бог? Таким жестом Сон сможет привлечь его внимание к себе, так что сейчас положение дел начало его устраивать еще больше, чем до этого.
— А начнем мы, пожалуй, сейчас. Пока спокойно нам надо перетянуть канаты.
— Оу, Чанбин-хен, ты нашел помощника? — рядом с ними почти неслышно приземлился Феликс. Он улыбался также ярко, как и всегда, солнце белым золотом застряло в его волосах, красиво переливаясь, когда парнишка двигался. — Минги, это не так страшно, как может показаться. Я верю в тебя, — он в жесте поддержки показал парню сжатый кулак.
Проходя мимо Чанбина, Феликс остановился и положил руку ему на плечо. Старший усмехнулся, положил руку ему на талию и резко притянул к себе под тихий смешок.
— Моя любовь, ты как всегда проницателен. Спасибо за помощь, — Со звонко, но коротко чмокнул его куда-то в уголок губ. Его мальчик. Правда, если кто-то увидит их милующимися в разгар рабочего дня, то будет не особо весело.
— Ладно, я не буду вас отвлекать. Мне еще с Чаном-хеном надо посмотреть на пушки и их готовность, если нас атакуют сирены, — на этом Феликс буквально выпорхнул из рук Чанбина и ускользнул к капитанскому мостику, оставив их двоих.
— Спрошу у Минхо на всякий случай канаты и полезем наверх. Подожди меня тут.
***
— Значит, теперь ты помощник Чанбина? — Юнхо был удивлен, когда вечером к нему подошел Чан и сообщил о том, что на корабле больше не осталось свободных рук. На его вопрос о белоручке принце тот махнул, сказав, что он стал последователем мастера парусов. Странный выбор, но хоть какой-то, потому что после того, как они найдут волшебный парус, сменить его надо будет очень быстро, но в две руки Со будет возиться слишком долго.
Юнхо и сам не понял, что привело его к принцу поздним вечером. По очереди, на скорую руку составленной, швабра перешла в руки Уену, который что-то напевал себе под нос.
Хорошая была ночь: ясная и спокойная. Ветер был слабым, а луна почти вступила в фазу своего полного диска. Она чувствовала, что ее дети подходят к опасным водам, почему готовилась защищать их, даже если к тому моменту будет на покое, в то время как над «Авророй» будет разгораться яркое солнце.
Капитан стоял на своем мостике и негромко общался с Минхо, обсуждая, что они могут взять на острове, если сейчас на их судне было чуть больше человек, чем задумывалось. Сан морально поддерживал Уена, а Минги просто стоял и смотрел на воду. Невидимая магическая сила притянула Юнхо к принцу, а очнулся он уже к моменту, когда встал рядом и уже задал вопрос. Бежать было некуда. Да и что он, от того, что родился в королевской семье, стал плохим человеком?
«Многие наследники — неплохие люди. Стоит дать ему шанс».
— Чанбина? Да. Я думаю, это будет чуть полезнее, чем я просто буду мыть ежедневно полы, — он что, научился говорить за это время? На памяти Юнхо тот только мямлил и не мог совладать со своим языком. Но, наверное, сейчас тот был расслаблен и не думал ни о чем, что могло бы отвлекать от процесса речи.
— Ты мог бы быть прав. Но мы до конца не знаем, справишься ли ты с этой ролью или будешь только мешать.
Глаза принца надо было видеть. Тот был не столько в ярости, сколько Юнхо смог увидеть в них одновременно и разочарование, и боль, и желание доказать всем на свете, что злые языки не правы. Чон понимал, почему его слова вызвали у него именно такую реакцию: когда растешь при дворце, от тебя требуют намного больше, чем от других. Ты должен быть во многом лучше своих сверстников, быть идеалом во всем.
Когда-то Юнхо, можно сказать, и сам от этого страдал.
— Я обязательно справлюсь, хей! — Чону стало смешно, и он решил не сдерживаться в своих эмоциях. Почему-то сейчас ему захотелось не только повеселиться, но и как-то поддержать парня. За все дни на «Авроре» тот почти ни с кем не общался, даже со своим другом Есаном и выглядел слишком одиноким и жалким.
Если Юнхо — грозный пират, то это не значит, что он не умеет испытывать простых человеческих чувств. Он вообще был очень добрым по натуре, как и многие здесь. Наверное, это и объединяло их в одну команду, почему они еще не перегрызли друг другу глотки и работали рука об руку, путешествуя по всему миру и совершая благие поступки.
— Да ладно тебе, найдешь себе применение на корабле. На крайний случай — станешь кормом для акул или сирен, — на секунду он замялся, не понимая, стоит ли ему продолжить или нет, но потом все-таки решился, вспомнив себя в первые дни, когда отец Хонджуна взял его на борт. Будущий капитан был рядом со сверстником, но не мог помочь так, как любой другой более наученный жизнью человек.
Юнхо поднял руку и пару раз легонько ударил Минги по плечу.
Тот, кажется, опешил еще сильнее, чем в тот момент, когда Чон просто подошел к нему. Он даже подавился, почему сейчас покраснел и начал кашлять, причем так, что Юнхо успел за него испугаться. Он не думал, что это правильно, но решил поступать по зову души. А еще ему просто было немного неловко сейчас что-то говорить этому парню. Он не полноценный член команды, внутри которой Юнхо мог обращаться к каждому по-дружески, а потом еще и распивать ром на двоих или в компании. По идее, даже сейчас он был по статусу выше Минги, но совесть не особо хотела позволять хозяину как-то щеголять статусом, потому что новичок здесь временно и является принцем, который в итоге их команде еще и неплохо заплатят.
— Хей, смотри не умри, а то мы не сможем достать твоего брата из лап того монстра, — Юнхо просто выдохнул. Он скрестил руки на груди и локти положил на бортик, опершись на него. Луна отражалась в воде камнем в серебряной оправе. Пахло солью и немного рисом — остатками ужина, который приготовил Уен, который команда решила провести на свежем воздухе, чтобы любимому коку было потом еще веселее убираться, чем обычно.
— Кстати, мне не у кого было, но раз ты ту, то... Расскажи мне про Нетландию? Что ждать от этого места? Мы вообще спасем моего брата?
А вот это просьба, конечно. Юнхо понимал, что рано или поздно эта тема всплывет старой деревяшкой, выталкиваемой соленой водой. Пират откашлялся, пытаясь придумать, с чего начать. Он знал об этом месте не особо много, потому что ему было просто неинтересно. Это то же самое, почему он не участвовал в допросах пленных — не любил забивать голову лишней информацией и путаться под ногами.
Вот сейчас бы скинуть этот вопрос на Хонджуна или Чана-хена, они сказали бы намного больше, чем он.
— Нетландия — это остров. И он, ну, этот остров, он волшебный, — Юнхо ощутил себя на месте Минги в момент их первой встречи, когда он не мог связать и двух слов. Да уж, никогда он не думал, что столкнется с подобным. Просто принц попал своим вопросом прямо в уязвимое место Хо, чем изрядно ранил его эго и самолюбие.
Юнхо стало стыдно за самого себя, почему на щеках его разгорелся самый настоящий пожар. И на счастье его, что они стояли лицом к воде, а над ними была луна, под светом которой не особо и был различим настоящий цвет кожи, потому что тогда было бы неловко вдвойне.
— Твоя черствость до добра тебя не доведет, Юнхо, — из-за спины послышался звонкий и достаточно высокий голос, который под конец тяжело вздохнул. Это был Хонджун. Он словно из дерева вырастал именно в те моменты, когда появлялась возможность немного пожурить любимого старпома.
Нечасто Юнхо слышал и видел Хонджуна таким умиротворенным и гуляющим по палубе поздней ночью. Он предпочитал зарываться в картах, рассчитывая вместе с Саном более удачный маршрут, или с Чаном, пытаясь составить список того, что им надо купить в той или иной гавани. Да и просто капитан доверял своей команде целиком и полностью, почему и не чувствовал обязанности быть рядом с ними постоянно.
Хонджун почти всегда был напряжен, поэтому сейчас Юнхо был рад увидеть его таким расслабленным.
— Но ты сказал верно, Нетландия — это волшебный остров, полный опасностей. Его охраняют противные русалки, а почти каждое растение прячет в себе яд, от которого еще нет лекарства. На острове нет законов — только правила, которые устанавливает Пэн и его Тень. Для них жизнь — это игра. Но каким бы хитрым он не был, для него самое важное — играть именно по правилам. Но он может их бесконечно переписывать, — капитан говорил явно со знанием дела. Юнхо помнил, что впервые тот попал на Нетландию, когда был маленьким ребенком, но не был украден Тенью — пришел на пиратском корабле.
Получается, что между Хонджуном и Пэном своеобразное противостояние длится уже почти двадцать лет.
— Там обитают только дети, и я могу сказать, что все они обречены на страдания. Сначала из-за пыльцы кажется, что там самый настоящий детский рай, где нет взрослых и проблем, но ее действие недолгое. Когда мы придем к Нетландии, твой брат сам захочет вернуться назад и будет плакать о том, что в аду ему было бы жить намного лучше, чем на этом острове, — Хонджун посмотрел одновременно и на Юнхо, и на Минги. Почему-то тот усмехнулся, но, видимо, у него на такое поведение были какие-то свои причины.
— Это звучит зловеще, — хрипло выдал Минги, поджав губы. Он боялся за брата, хоть тот и не был для него родным. — Мы же вернем его?
Капитан неслышной тенью ушел, вновь оставив их вдвоем. Скорее всего, вопрос адресовался именно Хонджуну, но, раз тот покинул их, то он по праву старшинства перешел к Хо.
— Вернуть — вернем. «Аврора» никогда не дает пустых обещаний. Тем более. У нас есть Хонджун, а для него это дело чести.
На этом Юнхо решил покинуть своего собеседника. Он сам не понимал до сих пор, зачем пришел к нему. Принц оказался, на самом деле, очень даже нормальным и, главное, адекватным парнем. Может, тогда тот просто тронулся умом, почему и показался крайним идиотом? Ладно, у всех бывает, так что минуты чужого позора стоит забыть.
Но пират резко замер и обернулся, посмотрев на линию горизонта.
— Видишь впереди темный силуэт? Это так называемая Арка миража. Там живут сирены. Будь добр, не умри, пока мы будем заходить в бухту Тортуги, — вот на этом уже точно можно было уйти.
Юнхо не услышал, как вслед ему прошептали тихое «Я постараюсь». Но он явно ощутил, как быстро зашлось его сердце, словно оно превратилось в славного жеребца, которого постоянно подгонял ездок. И от чего только? От чужого присутствия? Странно все это. Но для себя Юнхо понял одно.
Минги чертовски красивый.
Эта мысль плотно засела в голове Юнхо. Он думал о том, чтобы пойти спать, но, приняв удобную позу и сомкнув глаза, так и не смог погрузиться в желанное царство, где луна показывала своим детям яркие сны. Слишком много мыслей было у него в голове, которые своим полетом слишком громко гудели в голове и не давали уснуть.
Чем ему так приглянулся принц? Кажется, в Минги он увидел себя из прошлой жизни, от которой он пытался отречься. Только что именно вызывал в нем принц: заинтересованность или жалость? Скорее и то, и другое, но первого все-таки, если подумать, больше.
Но этого быть не может. Юнхо — пират, и ему не стоит даже засматриваться на тех, кто не до конца своих дней останется на их корабле. Однажды у него был роман с одним человеком. Хон Джису — милый парень, который держал на Тортуге свой бордель. Он раньше тоже был частью «Авроры», но после определенных событий решил сойти на берег, но при том всегда давал жилище и вкусную еду тем, с кем раньше бороздил океанские просторы на одном судне.
Он изначально предупреждал, что по некоторым причинам не сможет задержаться, но Юнхо ему, такому смелому и временами отчаянному пирату, который всегда был в первых рядах во время абордажа, не поверил. А потом у них случился весьма душераздирающий разговор под спущенными парусами, когда они прибыли к Морю золотоискателей — последнее место, которое посетил Джису под флагом «Авроры». Он тогда попросил у Юнхо прощения и просто крепко обнял, сказав ему, что он «очень хороший и добрый парень, которому обязательно повезет». Джису вообще был достаточно своеобразным, он был единственным, кто верил в Бога, как в человека, кто жил на небесах, а не приписывал ему природный образ луны, и ничего, плохим человеком его это не делало.
Он был прошлым мастером парусов, а Чанбин был его учеником. Поэтому сегодня в какой-то мере Юнхо ощутил повторение истории, что нещадно ударило сердце, которое, казалось, еще не до конца отошло от того разрыва. Им обязательно надо увидеться, когда «Аврора» причалит к Тортуге, потому что никто не умел так выслушивать и утешать также, как Джису.
Юнхо любил его. Может, даже до сих пор любит. Но он уже страдал и плакал из-за разрыва, а сейчас вспоминал о моментах с ним с улыбкой. Рядом с Минги сегодня вечером он ощутил себя также, как с Джису в те времена, когда Хо только-только начал понимать, что старший ему нравится.
Никогда Юнхо не думал, что ему понравится такой человек, как Минги.
Вот об этом он думал всю ночь, а утром, когда солнце было уже достаточно высоко, вышел на палубу с головной болью и тихими стонами. Юнхо к такому привык, так что просто делал вид, что все в порядке.
Корабль был все ближе к той самке Арке миража, за которой уже как из-за тумана выглядывала зелень Тортуги. К вечеру они будут в пиратской столице веселья и украденного товара. Но перед этим осталось одно небольшое испытание — сирены. Все проходили через них, что было больше похоже на естественный отбор. Но и эти твари ни за что не покинули бы воды у этого острова — там слишком много вкусной добычи.
После того, как солнце прошло свою высшую точку, капитан собрал всех на палубе.
— Команда, мы готовимся зайти в Арку. Будьте готовы. В случае чего, используйте подручные средства, чтобы заткнуть уши. Следите друг за другом, чтобы никто не попал под чары. Сейчас прилив, так что пройдем меньше, чем за час, — он пару раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание к себе. Остальные кивнули, показывая, что установки капитана приняли и поняли.
— Юнхо, — Хонджун подозвал его неожиданно. Парень подошел к капитану поближе, потому что разговор должен был быть приватным. — Пригляди за этим принцем. Он похож на того, кто может поддаться на их песни даже после сотого предупреждения.
Юнхо коротко ответил «Хорошо». Капитан, как всегда, был прав. Чон и сам успел подумать о том, что за этим парнем надо будет наблюдать чуть активнее, чем за кем-либо еще.
Поэтому в момент, когда нос корабля медленно прошел через скалу, которая возвышалась над водой в виде самой настоящей арки (почему и получила такое название), вся команда притихла и почти замерла, приготовив оружие.
— «Аврора», — по поверхности воды побежал шепот, похожий на пар, какой клубился над кипятком. — «Аврора», — все слышали красивые и волшебные голоса, которые пытались завлечь их покинуть борт и нырнуть в голубую воду, которая имела странное, но такое манящее свечение.
Сирены начали звать их по именам. До команды начало доноситься тихое, но изящное женское пение, похожее на игру дворцовых музыкантов - лучших из всех, которых выискивали по всему королевству.
— Не слушайте их! — Хонджун вовремя одернул Есана, который подошел к борту, чтобы посмотреть вниз и увидеть того, кто его звал по имени.
— Минги... Минги, мой прекрасный принц, — а вот и охотницы за вкусной едой. У Юнхо не было времени на раздумья, как обезопасить его, почему схватил его за руку и переплел с ним пальцы, потянув на себя.
— Хонджун, долго мы так не продержимся. Надо доставать ткани и сражаться, если хотим выжить!