Глава 1. Дом Бога
День близился к концу. Солнце проскальзывало сквозь ветви деревьев, то и дело цепляющих одежду извозчика. Он негромко выругался по-румынски. Кажется, ругал он именно деревья. Одна из еловых веток осыпала свои иглы ему за шиворот, и извозчик неустанно водил плечами в тщетных попытках избавить себя от треклятых колючек. Из-за его широкой спины я смог увидеть просвет между деревьями, более широкий и светлый, чем до этого.
-Дальше я тебя не повезу, -Отрезал он, повернув ко мне лохматую голову - У тебя больше нет денег.
Я молча кивнул головой. Это правда. Денег не осталось ни на ночь на постоялом дворе, ни даже на кусок мяса. Все, что было, я доел еще вчера.
«Голод-не то, что меня может напугать» - От этой мысли я невольно улыбнулся, и моего лица будто бы коснулся теплый ветер с вереницей песчинок.
Я открыл глаза. Снег пошел. Он налетел, царапая мое лицо колючими холодными звездочками.
-Впереди поселение? - я нарушил тишину, состоящую из мерного топота копыт и скрипа деревьев, склоняемых ветром.
-Деревня. - Извозчик явно не был расположен к разговору со мной.
-Что это за место? - Задавая вопрос, я ощущал, насколько с каждым звуком возрастало напряжение.
-Casa lui Dumneseu*. (Дом Бога)
-Пожалуй, мне и правда, пора... - Задумчиво произнес я, выдохнув слова теплым, густым паром в воздух.
С собой из вещей я ничего не вез. Ничего, кроме «неё». Неосознанно протянул руку к груди. Под тонкой тканью рубахи пальцы пробежали по знакомым витиеватым орнаментам на обложке. Моя книга. Всегда со мной. Неотделимая часть меня.
-Слезай. - Извозчик дернул поводья, и я почти слетел с повозки, ударившись поясницей о ее край.
-Спасибо. До свидания.
-Надеюсь, нет. - Фыркнул мужик и хлестнул лошадей.
Какое-то время я остался стоять на дороге, глядя на удаляющуюся фигуру. Снег прекратился. Лишь одинокие снежинки оставляли холодные поцелуи на моем лице и руках, так и не долетая до черной, взрытой повозкой, земли.
Деревня была немного впереди. Небольшие дома едва ли были различимы на фоне черной стены леса. Только дым тонкой вертикальной струйкой выползал из печной трубы. Небо еще не надело черное покрывало, но сумерки медленно подкрадывались из-за леса.
Чем ближе я подходил к поселению, тем сильнее ощущал смердящий запах гнили и трупный смрад. Воздух был буквально пропитан смертью. Под ногами хлюпали давно почерневшие осенние листья, перемешанные с грязью и коровьим навозом. Издали можно было бы подумать, что в деревне осталось всего несколько человек, да и те не подавали признаков жизни. Когда до ближайших домов оставалось полверсты я почуял еле уловимый запах свежеиспеченного хлеба. Это благоуханье резко выделялось среди прочего тлена. Внутри появилась толика надежды, что, хотя бы, одна живая душа сможет дать мне кров над головой и совсем немного снеди.
Я прошел чуть вглубь деревни. Практически у всех домов висели белые полотенца, указывавшие, видимо, что в этой обители кто-то отмучился. На улице не было ни души, даже никакая животина мимо не пробежала. Даже вороны, которые всегда кружат над такими местами, отказались здесь находиться. Казалось, что это селение поглотила пустота, что вся чернь мира сего скопилась в этом месте и растворила всю радость, все хорошее, что когда-то здесь было.
Издали я увидел избу, от которой шло то самое приятное благоухание свежего хлеба. Приблизился к дому, дымящаяся труба которого свидетельствовала о присутствии хозяев, и нерешительно постучал в окно. Внутри я услышал шорох, кто-то начал копошиться и скрипеть половицами.
-Кто? – прозвучал нежный, но, в то же время, властный женский голос.
-Добрый вечер Вашему дому. Не найдется ли у Вас немного еды?
По ту сторону я снова услышал легкую возню, и минуту спустя дверь дома дернулась и замерла, клацнув цепочкой.
Я подошел, и на меня пахнуло теплом печи и еды. Кажется, это был запах пышущей жаром картошки. Да, картошка и мясо. Хоть голод и не был моей слабостью, я почувствовал, как рот наполняется слюной.
-Добрый вечер...- повторил я.
-Добрый... - на меня смотрела, видимо, хозяйка дома. – Ты голодный?
-Да, если позволите хотя бы немного отогреться у печи, то я буду Вам благодарен. Холод беспокоит меня сейчас гораздо больше.
-Еще бы...в такой холод и в одной рубахе. - Задумчиво произнесла женщина. - А сам кто будешь?
-Меня зовут Валентин. Трудился гробовщиком в родной деревне, но работы там мне почти не доставалось. Пришлось отправиться искать место, где мое ремесло будет нужно. Один мужик взял меня с собой, да денег было слишком мало, и дальше везти он отказался.
Женщина разглядывала меня, пока я говорил. Наконец, она произнесла:
-Что ж, на разбойника ты не похож. Я верю тебе. – И закрыла дверь, чтобы снять цепочку. -Проходи внутрь. Не мерзни дальше.
Света внутри было немного, изба жила в полутьме. Через несколько небольших окон, идущих в ряд, на дощатый пол падали прямоугольники слабого света. Зато было тепло. Оно шло от слегка покрытой копотью печи и окутывало все внутри. Кожу мою, остуженную на улице, теперь пощипывало и покалывало тысячами тонких иголок. Тепло пробиралось сквозь поры, тягуче проливалось вглубь меня. Сознание, тоже будто бы подплавленное, теперь замедлило свою работу.
На ватных ногах я подошел к печи и сполз по ней спиной, спускаясь на пол и не отодвигался, пока легкое тепло постепенно не превратилось в жжение по всей спине. Отсюда мне открывался вид почти на всю избу. Было видно, что это дом не последнего человека в деревне. Повсюду стояли роскошные сундуки с какими-то убранствами. На стенах висели яркие портреты, явно вышедшие из-под руки мастера, но уже слегка потрескавшиеся от времени. На полках стояли дорогие подсвечники, казалось, что они из золота, но даже редкостный богач не мог себе такое позволить, не то что женщина из маленькой деревушки. Везде на веревочках висели сушенные травы, листья и цветы. Можно было бы подумать, что это дом какой-то ворожеи или местной ведьмы, но по моему опыту их дома выглядят не так, да и не находятся так близко к поселению.
-Может, немного поешь? – резкий вопрос вырвал меня из потока мыслей. Женщина наклонилась ко мне, протянув руку к моему плечу. Ее кожа источала запах, который опытный охотник не мог не услышать. Страх. Но то был страх не в чистом виде. Она сама источала опасность. Но вдруг вспомнил, что оставил вопрос хозяйки без ответа.
-Да, пожалуйста. - Я поднялся на ноги и подошел к столу под образами святых. Хозяйка очага накрыла стол столь быстро, что я даже очухаться не успел. Яства были щедры: запеченная картошка с мясом в горшках, хлеб, запах которого я почувствовал даже за пределами деревни, чай из тех самых сушенных трав, к моему удивлению на столе были даже блины. – «Для кого она столько всего наготовила, неужели кто-то ещё придет? Судя по избе – живёт она одна. Странно...». – мыслей в моей голове всегда было много, ведь думал я больше, чем говорил.
-Скажите, у вас в деревне нужны гробовщики? – мой вопрос мог показаться неожиданным, но это сейчас меня интересовало больше всего.
-Да. Увы... - женщина ответила столь быстро, что, казалось, даже не задумалась и только ждала от меня этого вопроса.
-Увы? – я с трудом оторвал взгляд от миски, в которую женщина не жалея накладывала мне еду.
-Да. Когда я приехала сюда со своими родителями, будучи девчонкой, деревня процветала... - хозяйка умолкла и поспешила исправиться. - Нет, она никогда не была очень большой, но если сравнить с сегодняшним днем, то будет ясно, что сейчас идут не лучшие ее годы. Сложно не заметить, что практически в каждом доме траур, почти у всех сейчас беспросветное горе, которое с каждым днём только усиливается. – Хозяйка дома говорила всё это с грустью на лице, но мне не казалось, что эти чувства искренние, хотя, может, мне только казалось.
Проглотив несколько кусков картошки и мяса, я снова посмотрел на женщину. Она стояла ко мне спиной, убирая чугунок в печь. В свете огня я смог разглядеть её получше. Фота женщины колыхалась от движений, обнимала ее стан, оголяя тонкие ноги в опинчах с округлыми носами. В целом, в одежде не было ничего примечательного: рубаха, и выльники были из некрашеной ткани и играли в слабом свете замысловатыми узорами вышивки. А вот длинная фота, колыхавшаяся при каждом движении, была ярким пятном, притянувшим мое внимание. Темно-русые волосы женщины змеились прядями по ее груди, спускаясь чуть ниже талии. Смугловатое лицо было разгорячено жаром печи, и легкий румянец пробивался к поверхности кожи, покрытой росинками пота. Темно-синие, широко распахнутые глаза в обрамлении коротких, но густых черных ресниц, смотрели на все, словно бы слегка улыбаясь и как-то очень по-матерински. Она вся была похожа на куклу. Рубаху, фоту и выльники одел на нее словно бы кто-то другой, заботливо расправил все складки на тонкой, сильной фигуре, не перестававшей источать смесь специфических запахов, привлекших мое внимание ранее.
Я засмотрелся и не заметил, как она закончила все убирать и теперь снова немного напряженно смотрела на меня. Было видно, что она меня изучает своим пронзительным взглядом. Нет, она ничуть не стеснялась, что я так бесцеремонно на неё смотрел, но что-то всё же вызывало в ней не понятные эмоции, в которых я пока ещё не мог разобраться.
-Я чем-то еще могу тебе помочь? – её голос снова нарушил тишину.
-Нет. Нет, спасибо. Хотя... - я на секунду задумался. – Нет ли здесь места, где я мог бы остановиться, чтобы жить и работать? Или, хотя бы, остановиться на время.
-Я могла бы оставить тебя здесь. Но только на одну ночь. После тебе придется уйти. - Она забрала пустую миску и ложку со стола. И отвернулась. – В деревне есть заброшенный участок. Тебе могут отдать его. Он довольно большой и тебе придется потратить силы и время, чтобы привести его в подходящий для жизни вид.
-Отдать? – я был слегка удивлен. – За что?
-Тебе нужно будет работать при церкви. Служитель у нас только один, ему нужен преемник. Времена сейчас тяжелые и выбирать особо не приходиться. Пусть ты и неизвестный никому странник, но, повторюсь, сейчас не самое простое время для жителей нашей деревни и любая помощь будет кстати.
-Но я ведь не церковник.
-Гробовщик. – Возразила женщина, глядя мне прямо в глаза. – Ты ведь искал работу.
-Да, но...
-Я попрошу за тебя. Об этом не беспокойся. Мне как никому важно не потерять всё то, что я и моя семья здесь построила. Здесь мой дом, мои друзья и моя память. – она говорила и говорила, но я не перебивал, давая ей выговорить всё то, что накипело.
Я лишь кивнул.
«Неужели здесь все настолько плохо? Я никак не мог опоздать» - от этой мысли внутри похолодело, и я схватился пальцами за край стола.
Боковым зрением я зацепился за зеркало в деревянной раме и повернул к нему сначала голову, а затем и корпус. На меня смотрел молодой бледноликий юноша. Кожа плотно обтянула кости на лице и видимых участках тела, позволяя им создавать свой рельеф. Из-за слабого сета свечей тени падали на него, обнажая рисунок черепа, игру контрастов на скулах и глазницах...
- Ты, наверное, устал с дороги, ложись на лавке. Только пододвинь ее ближе к печи.
Я обернулся на голос хозяйки.
-Вы очень добры ко мне. Простите, как Вас зовут? – до меня только сейчас дошло, что я так и не спросил имени столь гостеприимной женщины.
Она откинула прядь волос, упавшую ей на глаза, выпрямилась, словно только и ждала этого вопроса.
- Мое имя Жданка. Я жена старосты этой деревни. – провозгласила женщина с большой гордостью в голосе.
- «Видимо, все эти кушанья всё же были не для меня...!».
-Украинка? - «Хоть и говорит совсем без акцента».
-Да. Я же сказала, что приехала сюда, будучи совсем девочкой. Мне тогда было лет шесть. Помню только с того времени, как было жарко, а сухая июльская трава хлестала и царапала руки и ноги, если я спускала их с телеги. – Она немного прикрыла глаза, предаваясь урывкам детских воспоминаний. – Эта деревня приняла нас радушно. Здесь жила Олена, сестра моей матери, поэтому никаких проблем не возникло... А, в прочем... послушай – тон голоса Жданки поменялся. Теперь она начала широко и быстро ходить по дому, всколыхивая ногами фоту. – Все может стать еще проще. - на моих губах застыл вопрос, не успевший сорваться с них звуками. Она только мельком взглянула на меня, но продолжала горячо и быстро говорить. – Ах, все ведь так просто! Так просто! – Жданка всплеснула руками, задев один выльник. – Ты ведь мой брат!
От изумления мой рот открылся еще больше. Еще полчаса назад незнакомая мне женщина готова оказать мне помощь. Нет. Не просто помощь. Она готова представить меня родственником в глазах остальной деревни.
-Тебе придется перестать говорить со мной на Вы. По крайней мере, это покажется странным. – она немного нервно улыбнулась, наконец, взглянув на меня.
Я коротко кивнул.
-Зачем В... ты пытаешься помочь мне? - ответ я, кажется, и сам знал, но, все же хотел услышать подтверждение своему предположению. Как только Жданка произнесла первые слова, я снова кивнул.
-Чтобы получить дом и работу у А́лина.
-Так и думал. Почему никто не работает с ним?
Жданка вздохнула и слегка закатила глаза.
-Немногие хотят отдавать свою жизнь церкви, лишая себя мирских удовольствий. Да и сам отец Алин очень придирчив к своим ученикам. Никто из них не задержался надолго.
Я криво улыбнулся Жданке.
-Так ты думаешь, что я лишу себя всего? Добровольно пойду на эту работу, лишая себя любви девушек, роскоши, на какую смогу быть способен, свободы, в конце концов?
Ее рот красиво искривился, брови скользнули к переносице.
-Ты будешь уважаем. Люди будут жаждать твоей помощи, а ты, в свою очередь, будешь получать помощь от каждого. Неужели этого мало? - На последнем слове она вскрикнула. – Раз ты с этого дня мой брат, то без средств к существованию я тебя не оставлю. Меня здесь уважают и любят.
-Допустим. - Я понимал, что сдаюсь под ее напором.
-Тогда что тебе еще нужно? Пока ты гробовщик, можешь развлечься.
Я поднял руку, жестом останавливая ее речь.
-Ты сказала, что от Алина едва ли не бегут ко всем чертям.
-Будь стойким. Ты на вид сильный и выносливый парень. - Перебила, горячась все больше, Жданка. Она встала гневной статуей посреди дома и смотрела мне в глаза, не отводя взгляда ни на минуту. Ее лицо раскраснелось, жилка напряжения вспухла на аккуратном кукольном лбу. - Завтра же мы пойдем на службу. Я все организую сама.
Спор с этой женщиной вряд ли привел бы к доброму исходу. Она и сама поняла, что подавила меня своим темпераментом, показав его.
***
Я перенес тяжелую дубовую лавку к самой печи, чтобы мог прижаться спиной и ступнями к ее обжигающей стенке. Хоть мне было и не удобно, но я изо всех сил пытался заставить себя заснуть. Дорога была долгой и изматывающей, а столь длительный разговор со Жданкой вымотал меня ещё сильнее. Когда всю жизнь тебя окружают усопшие – разговоры с людьми начинают казаться чем-то ненормальным и тяжёлым.
Пока поток нескончаемых мыслей брал надо мной господство – я медленно погружался в сон.