Реквием
- Не спишь?
Он поднял веки. Хотя это не помогло.
- Нет, - прохрипел его голос. - Как вообще здесь можно заснуть?
Вокруг была тьма. Настолько густая, что он не мог разглядеть абсолютно ничего.
- Рей...
Его уста зашевелились медленно, тяжело, словно бы налитые металлом. Слабость во всем теле замедляла мысли.
- Что?
- Мне страшно.
- Знаю, старина. Знаю, - со вздохом произнес он. Было чертовски холодно. Сдвинуть хотя бы губы было очень непросто.
Он тоже чувствовал этот страх в своей глотке. Чёрный туман, что клубился в его животе. Этой тьме не было конца. Словно бы он ослеп. Все вокруг... Потеряло цвета. А тьма... Тьма становилась только гуще.
- Рей... - прошептал он.
- Да?
- Ради чего мы сражаемся? - спросил он. В его голосе читалась надежда. Надежда на утешение. На правду. Хотя они оба знали истину.
- Ради неё.
- Да?
Повисла пауза.
- Да, - хрипло прошептал он.
- А кто такая "она"?
- Я...
Он хотел вспомнить. Вспомнить её, но не мог. В голове возникали образы, её пряди, её глаза, нежный голос и плавные движения... Однако это были лишь фантомы. Он не мог вспомнить её целиком.
- Алекс.
- Ты её помнишь?
Память заиграла с новой силой. Он знал. Он всегда знал, к чему шел. Вкусив янтарного злата, вкусив подлинного счастья он уже не смог бы спутать его с чем бы то ни было.
- Рей.
- Да?
- Мне страшно, - его голос задрожал, - пожалуйста, скажи, ты её помнишь?
- Я... - он не смог заставить себя сказать больше.
- Ответь. Прошу тебя, ответь. Кто она?
- Я... - его глаза заблестели отчужденностью. - Я не знаю.
- Это неправда! Это ложь! - он сорвался. Плод этой горечи созревал долго и теперь был спелым, сочным и кровоточащим желчью и ненавистью. - Скажи же мне, скажи, что ты её помнишь!
- Нет, Рей, я её не помню, - он говорил отстраненно, пусто. Его тело прислонилось к холодной стене, а душа промерзла и опустошилась. Стала сосудом. Пустым и бесконечно бездонным.
- Неправда! Я... Я ненавижу тебя! Это все ложь! Кто она?! Отвечай!
Его голос кричал, он надрывался. От гнева. Или от страха.
- Она... Это прошлое, - прошептали уста.
- Нет! Нет! Это неправда! - голос надорвался. Он заплакал. Слёзы закапали на пол.
Он плакал навзрыд, плакал среди тишины и равнодушия. Плакал как мальчик, плакал в отчаянии. Он потерял её. Он плакал как тогда, стоя с отцом в разорванной каюте. Он плакал, ведь не смог её уберечь. Не смог уберечь памяти, простого воспоминания о том, что было. Он знал, что некогда все было хорошо. Но не мог вычленить и мига с того, что было. Это называется забвение. Он больше не тот, кем он был. И тем, кем был он никогда больше не станет. Все золото вылилось из его рук, просочившись сквозь вехи его памяти, убежав вместе с океаническим ветром. Осталась лишь вода. Мутная вода, которой никогда не быть прекрасной.
- Мы не могли её потерять, - прошептал он сквозь слезы. Его ладони, должно быть, закрыли лицо.
- Могли, Рей. Могли. И мы её потеряли.
- На что тогда мы её променяли?
Его металлическая рука шевельнулась. Она была тяжелой. Она была холодной. Медленно он поднял её. Поближе к своему лицу. Металл коснулся его щеки. Он был ледяным. Все еще влажным от крови.
- Я не знаю, - сказал он просто, чистосердечно.
- Рей...
- Что?
- Мне страшно... - произнес он. Хотелось лишь доли тепла, капельки счастья.
- Где все?
- Они... Их нету, Рей. Мы остались одни.
- Без неё?
- Да, без неё...
- И с кем же?
Металлическая рука бессильно свалилась вниз. Он позабыл, как это, чувствовать. Даже кровь на его щеке отныне не вселяла ужас. Наверное он просто привык. Сражаясь он поборол. Став машиной, бесчувственной и холодной. Инвалидом, в котором не видят изъяна, калекой, которому не окажут помощи.
- Я не знаю, - прошептал он, шмыгая носом. Ничего не знаю
Свет.
Он обжег его. Со щелчком замков, с дуновением ветра свечение разгоняло тьму, но лишь чтобы подарить боль. Он стоял на коленях. Во тьме. Пред ним же впереди раскрылась трещина, кровоточащая рана. Врата открывались все шире, изгоняя мрак, являя свет. По их створкам заиграло зарево, обнажив вьющиеся узоры на металлической поверхности и солнечная пыль завихрилась вокруг, бегая желтыми змеями в воздухе. Он не хотел этого. Но свет обгладывал мглу, оставляя за собой лишь желтое свечение. Врата открылись. Он видел это своими глазами. Все было так внезапно, что он испугался. Он знал, что за светом последует кровь. Но он не был готов. Он знал и другое: он понимал, что больше не владыка своего рассудка. Он не мог быть уверен ни в чем: ни во тьме, ни в свете, ни в себе. Все это могло оказаться миражом, а любая очевидная иллюзия могла оказаться реальностью. Рей был лишь тряпичной куклой, марионеткой Уризена, он отдавал себе в этом отчет.
- Что это?
- Не знаю.
- Мне страшно.
- Мне тоже, Рей.
Он видел в свете силуэт. Силуэт был обителью тьмы, хотя на него снисходило солнечное зарево. Он был высоким, большим. Рей видел оружие, тёмное и большое в руках у фигуры. Он видел могущество в его невидимом взгляде. Но в то же время... Эта тень оставалась нежной, гладкой и... Приятной. Волосы силуэта поднялись в порывах ветра, а через мгновение в ответ локоны Рея тоже заплясали в потоках воздуха.
- Рей, это она?
- Я не знаю, - он прошептал. Наверное с благоговением. Или ужасом.
Тьма отступала. И более он не мог скрываться в ней. Свет резал глаза и мир вокруг плыл, словно бы масло. Он слышал, как бьется его сердце. Медленным маятником в груди оно отмеряло его оставшееся время. Он знал, что нужно успеть. Успеть доказать, что он жив. Его колени задрожали, но он поднялся. Безмолвно его взгляд поравнялся с её взглядом. Теперь он мог лучше разглядеть её. Она была такой, какой он её запомнил. Такой, какой он её забыл. Лишь образы читались в её облике. Лишь намеки, ничего более.
- Это ложь?
- А что здесь не ложь?
Он стоял один. Во свете перед ним была она. Великая, прекрасная. Она убежала от него. Она стала лучше, сильнее. А он... Он стал никем. Он был никем, пока не отыскал её. А теперь он - лишь воспоминание. Ведь она умеет хранить память. В отличии от него. Его горбатые плечи стояли напротив её ровных плеч. Дрожь в теле заставляла его прикладывать все свои силы, чтобы держатся. Держатся на плаву, не тонуть в омуте боли и страха. Одиночество было хуже любого врага. Ведь оно было с ним, словно нож в боку. Несмертельный, но кровавый, болезненный порез, что с каждым мигом высасывал из него жизнь. И с каждым мигом он становился слабее. Все более далеким, несущественным воспоминанием. Цветы вянут. А любовь - умирает. В нем не было памяти, была лишь любовь. А в ней любви не было, осталась лишь память.
Откуда было ему знать? Когда не было уст, что могли сказать наверняка, он сам становился для себя пророком. Сейчас он был апостолом своей веры. Веры в отсутствие веры. Веры в любовь без памяти. Без оболочки и времени. Любви, которая погибла. Навеки погибла вместе с ним. Хотя он еще был жив. Она жила настоящим, светлым, прекрасным, но была лишь прошлым. Для него. Возможно. Чем ярче свет, тем гуще тьма.
Она ступила шаг к нему в тот миг, когда он сделал то же самое. Преступив порог ворот её фигура стала темнее. С каждым движением он все больше и больше облачался в свет. И шаг за шагом он шел к ней, надеясь преступить врата, надеясь не быть съеденным забвением. Они стояли друг напротив друга. Без слов, без слёз. Лишь взгляд, лишь глаза их были подлинны, покуда оболочки были размыты, неточны и гротескны. Когда нет грани между прошлым и настоящим, одна лишь подлинность остается маяком. И глаза их засветились блеском эталона, вечности и неподдельности. Она стояла напротив него, хотя извечно была с ним. Никто не мог его понять. Лишь она чувствовала то, что чувствовал он. Хотя, откуда было ему знать? Все это скрылось за замком прошлого. Неотвратимого и безвозвратного. Она сделала шаг, хотя он шага не делал. Её силуэт выбрался из тьмы, изранив этим его сердце. Рей разглядел её, но так и смог увидеть хотя бы одну деталь. Она осталась бесформенной, но близкой. Он жаждал бы забыть, то, что было уже не вернуть. Но теперь он видел её. Другую её, ту, какой она стала без него. Теперь он не был её частью, теперь он не был рядом с ней. Её оружие больше не поднялось бы на его защиту. Даже наоборот, оно хищно блестело в жажде пронзить его. Изранить и убить. Без капли сожаления. Без шепота любви. Одно лишь хладнокровие горело в блеске её клинка. Хотя уста её краснели бежевым румянцем, манящим его прильнуть к ней. Но он не знал, имеет ли право и имеет ли возможность.
Завыл воздух. То, чего он боялся. Клинок её поднялся ввысь, а затем хищно устремился прямиком к нему. Рей слабыми руками поднял свой меч на перехват. Его гарда отвела её клинок, но сталь не остановилась, несясь дальше.
Холодная боль обожгла его живот. Он ощутил, как металл разрывает его кожу и вскрикнул.
- Рей, мне больно! - со страхом прокричал он.
- Я знаю, - голос его цедился сквозь зубы. Он чувствовал панику, что положила свою когтистую руку на его плечо.
Новый удар был отбит и вновь его пронзила боль. Он чувствовал, как жизнь вытекает из него маленькими каплями. Но хуже было не это. Хуже было то, что он не верил в свои силы. Он был испуган, он не знал, злодей ли он или же герой.
- Рей, ответь!
Но он не ответил.
Её могучий силуэт плясал вокруг него и силы стремительно заканчивались.
- Рей, я один... Совсем один против неё!
И вновь удар рапиры пробежался по его руке, заставив зашипеть от боли.
- Она сильна. Она ведь убьет меня!
Его тело сгорбилось еще сильнее. Израненные руки обхватили меч. Он дрожал. Он боялся, выжидал её нового удара, не пытаясь атаковать. Не зная, что делать он лишь защищался. Он припомнил их первую встречу. Как-то тогда это она замирала в преддверии его нового удара. Теперь же все наоборот. Ирония, не меньше и не больше. Новый взмах её клинка со свистом побежал к нему. Двумя руками он взмахнул мечом и её сталь отошла в сторону.
- Я не знаю, за что я сражаюсь! Прошу тебя, помоги...
Но он не ответил.
Удар за ударом Рей чувствовал как что-то близится. Но только не злато, только не свет. Её удары были страшны, но безвкусны. Это не было так, как было когда-то. Нет, эмпиреи были безмолвны, а их просторы не рассекали невидимые искры. Не волновался океан, не дули ветры. Его просто привели на убой, а она была его палачом. Сталь вновь ударилась о сталь. И вновь, и вновь, и вновь.
Нет, конца не было.
- Она сильнее. При ней есть все, чего нету у меня.
- Я знаю, Рей.
- Я же умру. Я бессилен. Я ничтожен.
- Да, Рей. Я знаю.
Удары клинков вновь и вновь разражались в тишине. Мир перед глазами поплыл и он ослеп, не видя, куда метит она. Он был подобен зверю, забитому в угол, дерущемуся на одних лишь инстинктах, на последнем издыхании.
- Она больше не твоя.
Эти слова вгрызлись в его сердце жуткой девятихвостой плетью.
- Я знаю, Рей, - прорычал он.
Удар вновь вонзился в него. На этот раз - нога ослабла и пламенным огнем боли обожгла его сознание.
- Почему так больно, Рей?
- Ведь она - это ты. Твоя жизнь.
- Нет. Я не живу ею.
- Да, это неправда.
- Но что же тогда она?
- Она - это твоя любовь.
- Да.
- Но почему лишь она?
- Потому что другая не почувствует того, что чувствовала она. Потому что она - твоя.
- Она лучшее что у меня было.
- Да.
- Ты ценил её?
- Ценил.
- А стоило ли?
- Да.
- Тогда что пошло не так?
- Я не знаю. Просто не знаю.
- Какой смысл продолжать? Ты ведь больше её не увидишь.
- Не трогай меня.
- Но ты же хотел, чтобы кто-то был с тобой.
- Я хотел услышать чужой взгляд, а ты же говоришь то, что я таю от себя!
- Да. Но ты один, Рей. Никто тебе не поможет. Даже если захочет - просто не поймет.
Её оружие засвистело и завыло словно волк. Рей испугался и отскочил. Он отступал, все глубже погружаясь во тьму, а она неслась за ним.
- Мне нужна лишь искра.
- Но её не будет.
Её удары теперь были невидимы, ведь он был во тьме.
- Ты не нужен никому. Никому великому.
- Это не так.
- И где же тогда хоть кто-то, кого ты осмелишься назвать великим?
- Их нет. Только она.
- Но ты не нужен ей.
- Нет цели.
- Да.
Острие её рапиры пронзило его живую руку. Она ослабла, и обвисла, не в силах больше держать меч.
- Какой смысл?
Тьма внутри сгущалась. Он стал её порождением и тьмы стало больше, чем плоти. Она забирала контроль. Он больше не принадлежал себе.
- Его нет, - безразлично прошептал он. Его взгляд иступился, а зрачки расширились.
- Тогда иди ко мне, мой вестник раскаяния, - сказали они в унисон.
"Возмездие" улетело в бездну, откуда не посмело бы вернутся. Его руки развелись в стороны и он открыл свою грудь для милосердного удара.
- Будет быстро.
- Надеюсь.
- Мы уже пробовали.
- Да.
Её клинок не остановился. С жестоким рвением он бежал вперед к его сердцу. Рей услышал быстрые шаги, что становились громче с каждым мигом.
- Если я и заслуживаю умереть, то только от её руки, - прошептал он с улыбкой.
Рассудок потух. Надломился. Тьма победила. Свет убежал. Холод рвал его тело, горечь - душу. От него не осталось ничего. Ничего былого. Он стал посредственным, простым. Одним из тех, чья жизнь оборвется без церемоний, чей труп станет ступенью для процветания других. Конец. Таким он представлял его себе? По правде говоря, он не представлял его вовсе. Он не видел во тьме смерти, не знал, будет ли мертв через миг или через вечность, но смысл от этого не менялся. Он сдался. Он знал лишь то, что тьма торжествует и никогда отныне он не будет таким, каким был.
Когда-то он спрашивал себя о том, что скажет напоследок. Но не нашел слов. Он погибал так нелепо. Так бесстрастно. Он не видел ничего кроме тьмы. Он не чувствовал ничего кроме холода. Он не слышал ничего кроме свиста его смерти. Глаза сомкнулись. Слух затуманился. Отныне он был лишь телом, без сознания и воли. Сосудом с кровью.
Внезапно, сильнейший толчок пронзил дрожью каждую его кость. Громогласных грохот разразился в рассудке, а Рей уже не мог даже понять, было ли это марево, или же весть нового начала. Повсюду завыло железо и от этого звука хотелось сойти с ума. Хотя, возможно, он уже сошел с ума. Вновь он потерял чувство времени, не зная, мертв ли или жив. Внезапно, жуткий поток ветра ужалил его морским холодом. Давно забытые запахи растеклись по рассудку, грея грудь. Сердце трепетно застучало, учащая удары. Казалось, он слышал что-то, ощущал в глубине души. Однако свист клинка его палача уже невозможно было остановить. И все же, что-то было не так. Уж больно тяжело ему давался конец... Конец в потоках родного ветра океана.
И прошла вечность. И грянул шторм. А сердце... В своих роковых, ликующих ударах оно не выражало ни тоски, ни боли. Оно стучало подобно бою барабанов, циркулируя воинственную кровь. Потухли звезды. Но лишь чтобы зажглись другие.
Он ощутил боль. Но боль эта была вовсе не та, которую он ожидал. Боль в проколотой руке, острая и пекущая. Боль в глазах, что разглядели невозможное. Хотя и были под пеленой век, они увидели его. Свет. Свет вовсе не такой, какой он видел во вратах, свет лишенный оттенков, чистый, кристальный, белый.
Вторым чувством пришел звон. Звон в голове и скрежет металла о металл, вой стали, подобный тому, что он слышал пару мгновений назад. И наконец, глаза его открылись. В тот же миг он увидел искры. Яркие пламенные вспышки, взметнувшиеся прямо перед его взглядом. Они были предзнаменованием начала. Отнюдь не вестниками конца. Взор внезапно прояснился, стал четче, чем когда либо, настоящее вновь пришло и в один миг уложилась сотня чувств, мириады мыслей и эмоций.
Его клинок вернулся из забвения по своей воли с кровью вцепившись в его руку, дав ему то, чего так сильно не хватало. Его внутренности закипели. Кровь в жилах заговорила устами сотен предков, что все как один кричали "Вставай!" что говорили "Борись!" "Сражайся!" "Побеждай!".
И он встал.
Со вздохом, болезненным как первый, он родился заново, родился вместе с целью и уверенностью. Родился со стыдом за слабость, зная, что отныне не опустит рук даже в обители отчаяния и зла. И вновь воздух океана припомнил ему его былую славу, упокоившись в его груди с новыми силами, сильнее зажигая кровь и душу. С приятной тяжестью вгрызаясь в плоть вражеского клинка, его меч разрубил оружие своего палача, освободив Рея от оков судьбы.
Тьма утекала, как совсем недавно утекало злато. Он лишался горечи, тоски. Он чувствовал, как легкие заполняются до самого края чистым, свободным морским воздухом.
Он рассмеялся, растроганный собственной близостью к концу, наивностью и слабостью. Однако это было позади. Любой грех может быть искуплен. Кровью врага и покаянием в бою.
- Я Стальной Волк! - закричал он и голос его был чистым, как свет его клинка. - И тебе не сломить меня, гнусная сущность тьмы!
Обрубленный клинок врага опал наземь. Его противница вынула второй меч из-за спины и он тоже зажегся светом, теперь уже красным. Клинки столкнулись друг с другом и новые искры заплясали по полу. С двумя маяками, одним - алым и другим - кристально-белым они сражались во тьме, с яростью и доблестью воителей древности, что воевали за земли и за свой народ. Рей знал, кем был его враг. Не голубые, но алые глаза он разглядел во тьме.
- Прости, Рей, но ты - преграда для меня, - ответила девушка. Её клинок дугой понесся сверху вниз, однако Стальной Волк с легкостью отбил выпад и сам атаковал избыточной инерцией удара.
- Я вижу, Ана, - сказал парень и свет заплясал на его зубах, что показались в благородной улыбке.
Они обменивались ударами, мощными и ловкими. С одной стороны стояла эльфийская выучка, с другой - человеческая доблесть. И он и она жаждали продолжать жатву, но вкладывали в эту фразу совершенно разные значения. Рей пожинал ради жатвы, ради самого существования сражения, ибо вне боя иногда можно найти одну лишь слабость. Ана же воевала за свой народ, за выживание, зная что если не убьет, то будет убитой. Простые истины, равно святые и равно достойные друг друга.
Аватар бога и убийца королей, не зная смысла своих прозвищ схлестнулись в схватке столь же жестокой, сколько символичной. С каждым ударом к Рею приходили все новые силы и он все больше видел масштабы своих заблуждений. Измученный, полубезумный он не смог бы победить, но теперь он знал, за что сражался. Он воевал ради себя, не ради Алекс, он воевал как Стальной Волк, как гордый сын Эрвика, которому не были известны страх и отчаяние. И не погибнет он, сгорбив плечи да выбросив клинок. Ему, морскому змею, известна лишь одна смерть: смерть с мечом в руке, посреди своих названых братьев и сестер, без капли сожаления и тоски. Жатва! Она должна продолжатся, ведь остановившись кровь сменится слезами. И чем больше крови прольется сегодня, тем меньше смертей будет завтра.
Хитростью и силой они сражались с Аной, истощая друг друга, нанося удары, что могли повергать целые армии. Удар за ударом, выпад за выпадом.
Рей сделал резкий, широкий взмах поперек тела Аны, но девушка парировала выпад. Металл ударился о металл и колоссальная сила от удара Рея перешла в клинок Аны. Эльфийка дернулась и перехватив свой меч обратной хваткой на одних носках совершила пируэт, атакуя парня с противоположной его удару стороны. Теперь настала очередь Рея защищаться и его клинок поймал своей гардой бегущее к его животу лезвие Аны. Меч девушки соскользнул, уносясь вниз. Парень поднял свое оружие вверх и обрушил его на эльфийку. Алый меч был далеко и Ана не успевала отбить атаку. Однако мигом позже её силуэт исчез во тьме и лишь кровавый свет клинка выдавал местоположение воительницы.
Рей удобнее взял меч в израненную руку, а его металлический коготь заскрежетал по полу, когда он пригнулся в преддверии атаки. Девушка держала свое оружие впереди и их взгляды столкнулись словно бетонный пирс и штормовая волна. Не говоря и слова Рей понесся вперед, подпрыгнув в воздух и замахнувшись своим мечем. Ана ответила, неся свой клинок на перехват "Возмездию", успешно отбиваясь. Эльфийка поздно осознала, что это была лишь уловка, а парень уже направил свой коготь прямиком девушке в шею. Со звуком ломающихся костей металл вонзился в плоть и Ана закричала, не в силах сдержать боль. Ей пришлось пожертвовать рукой, чтобы избежать смерти. Четыре огромные впадины виднелись на её конечности, а с них сочилась тёмная во мраке кровь.
- Сдавайся и ты получишь милосердие, - ответил Рей, отступая, пока Ана пыталась побороть агонию. - Ты его заслужила.
Клинок девушки провел плавную дугу, на миг окрасившись в голубые оттенки. Видно, изменив температуру оружие заморозило раны на руке, ведь когда раненная конечность вновь показалась - кровотечения уже не было.
- Жатва. Должна. Продолжатся, - процедила сквозь зубы Ана, а её взгляд потерялся в смольных прядях. Клинок в её руках вновь загорелся красным огнем и она помчалась вперед.
Рей вспомнил тренировки на "Кархародоне". Совсем как тогда, в её руках - изогнутая катана, а в его руках - "Возмездие". Теперь он знал, как вернуть память. Нужно лишь ощутить что-то соизмеримое с давно прошедшей эмоцией.
Как кошка Ана набросилась на Рея, с криком, полным боли и ярости делая длинный выпад прямиком парню в голову. Однако Стальной Волк, которому больше неведомы были слабость и отчаяние отбил атаку поперечным взмахом и лезвие эльфийки убежало вверх, даже не коснувшись волос Рея, но вот девушка ударилась о рукоять "Возмездия". Не растерявшись, Ана вцепилась в руку парня, однако и тут не сыскала успеха - сближение дистанции не сыграло ей на руку и вторая здоровая рука оказалась во власти металлической конечности Рея. Коготь сжался, а под ним затрещали кости и теплым ручьем потекла кровь. Рей переломал девушке руку, превратив её в кровавое месиво. Ана закричала и у Рея задрожало сердце. Тело девушки повалилось наземь.
- Я не хочу тебя убивать, - сказал парень, стряхнув с когтя кровь.
Ана извивалась в агонии на полу клубком вороных волос, плача от боли, немея от болевого шока. Рей шел к ней. Теперь он был палачом. Хоть быть им не хотел.
- Послушай, Ана, - Рей склонился над девушкой, что выла от муки, - я даю тебе возможность жить.
Девушка, казалось бы, притихла. Её глаза повернулись к парню и среди растрепанных волос он увидел её взгляд, полный одного лишь страдания. Парень бережно расправил её локоны.
- Рей... - прошептала она, силясь остановить слезы. Её дрожащие губы попытались выдавить улыбку. - Не думал, что мы встретимся вот так?
- Честно говоря, не думал, - ответил парень тихо, не отпуская руки от головы девушки, чувствуя трепетное тепло исходящее от её кожи, которое он так жестоко губил.
- Рей, - девушка промычала от муки, в попытке протянуть сломанную руку к Стальному Волку. Она на миг закрыла глаза, а из-под век покатились слезы. - Убей этого чертового ублюдка. А я замолвлю за тебя словечко Одину.
Её тело задрожало, а глаза, полные боли вытаращились на парня. Она захрипела так жутко, что Рей вздрогнул. Покалеченная рука упала на шею. На ней же парень увидел ошейник странной конструкции, который он попытался сорвать, но было уже поздно. Глаза Аны налились кровью, а уста издали последний измученный вопль, после чего девушка вздрогнула в конвульсии и замерла навеки.
- Увидимся в Вальхалле, - прорычал Рей и вложил в её сломанную руку меч, закрыв ей веки.
Он встал и еще раз посмотрел на покойницу. Она погибла воином. И он был горд за неё. Рей зашагал вперед, к вратам, что явили ему соперника. Клинок в его руках замерцал: он жаждал скверной крови, он жаждал правосудия. Он жаждал возмездия.
Сирена. Это, должно быть была сирена. Не впервые же она приходит в себя от этого воя. Красные огни и боль. Звон во всем теле, мечущиеся силуэты и инстинкт, безмолвный приказ встать и сражаться, превозмогая все невзгоды.
Она поднялась на дрожащих руках, а голова закружилась. Перед глазами замелькали желтые пятна и рассудок на секунду погрузился во тьму, после чего вновь прояснился. Бледные краски, глухие голоса. Она была словно бы в вакуумном пузыре. Слабость. Такая слабость, которой она еще не чувствовала гремела по всему телу. Словно бы её кости были из хрупкого фарфора, а органы едва справлялись со своими задачами. Боль. Вовсе не иллюзорная, но настоящая и жестокая грызла её изнутри. Однако она была воином. А воину не чужда сила и стойкость.
Еще несколько минут она приходила в себя, не в силах что либо поделать со своим состоянием. Она слышала, как кто-то звал её, откуда-то зная, что это было её имя. Но боль переламывала все её попытки прийти в себя.
- Алекс! - проговорил кто-то прямиком за её спиной.
- Еще минуту, - прошептала девушка.
И минута прошла. Намного быстрее, чем она думала. Наконец, краски начали обретать очертания. Девушка нашла себя на командирской рубке корабля, посреди нескольких людей.
Первым что приковало её внимание был вид за иллюминатором. Медленно, словно бы боясь спугнуть вычурный пейзаж девушка подошла к бронестеклу. Её глаза замерцали в полумраке, а бледные холодные руки покрепче ухватились за панель приборов чтобы не упасть.
- Получилось, - с трепетным выдохом прошептали её уста.
Перед ней к самим небесам поднимался исполин из мрамора и металла, размером с целый остров, настолько же величественный, насколько и жуткий. Брюхо великана, сокрытое сотнями мраморных плит, каждая размером с "Карронаду" пыхтело жаром, разражаясь оранжевым свечением. И чем выше поднимался взгляд Алекс, тем больше странных ощущений возникало в груди. Огромные скульптуры и рельефы, наименьший фрагмент которых был высотой в несколько метров белоснежного мрамора каменными джунглями устилали плоть колосса. Сам же корпус был настолько большим, что заполнял иллюминаторы от края до края. Это было благоговение смешанное с неподдельным страхом, словно бы пред ней предстало что-то, что не было предназначено для человеческого рассудка.
Ей было трудно оторвать взгляд от исполина. Однако она обернулась к своей команде, хотя в тот же миг что-то и оборвалось в её груди.
- Что... Что это? - спросила девушка, протянув слабую руку к бронестеклу.
- Мы не знаем, - ответила Инна. - Можем лишь предполагать.
- В любом случае, - прохрипел Джон. - Думаю это то, что мы искали.
Алекс осела. Медленно она скатилась на пол. Рука, что норовила задрожать коснулась ломящей головы. Когда же она вновь опустилась - на ладони лежала прядь ломких белых волос.
- Что же это? - отстраненно и тихо проговорила девушка, глядя на выпавшие волосы любопытными, но испуганными глазами.
- Капитан, - окликнул девушку Джон. - Какие будут приказы?
Её шея с болью подняла взгляд на парня. Глаза, которые были залиты кровью от лопнувших капилляров четче разглядели стоящих пред ней фигур. Инна, Зао, Джон. Их глаза одинаково вопросительно блестели. Алекс вспомнила, кто она такая. Все эти люди ждали её слова. Они готовы умереть ради неё. Готовы пожертвовать своей честью, если она скажет лишь одно слово.
Её руки вновь вцепились в панель приборов. С дрожью в пальцах она начала подниматься. Тут же она почувствовала облегчение: кто-то помог ей встать, а когда девушке чуток повернула голову, то увидела Инну. Алекс вяло улыбнулась, но в ответ на лице бывшего канонира увидела лишь тревогу.
- Капитан, - вновь подал голос Джонатан. - Разрешите доложить.
- Да, - произнесла Алекс.
- Не больше чем несколько минут назад в зону наших радаров влетел капитан Ямамото на своем корабле "Крик отчаяния". В это же время буквально у нас под носом появился этот, - парень указал на исполина за стеклом. - Объект. "Крик отчаяния" обнаружил себя и решил на бреющем полете совершить заход на противника. Однако враг успешно сбил его неизвестным нам оружием. Должен сказать, что перед смертью Ямамото просил на срочно уходить отсюда. Приборы на его корабле засекли некие... Злокачественные излучения.
Алекс вновь обернулась к великану за окном, опираясь на Инну. Теперь ей удалось разглядеть пожар на стенах величественного сооружения. Видимо это все что осталось от Воина Ветра.
- Честно говоря, мне до сих пор кажется, что у нас коллективные галлюцинации, - пробормотала Инна. - Надо было бы вести здоровый образ жизни и не возникали бы перед носом подобные штуки.
- Возможно, - с улыбкой проговорила Алекс. Её руки пробежались по панели приборов и нащупали бинокль.
Линзы увеличили изображение. Да, этот величественный гигант был прекрасен. Неотразим. Алекс ликующе вздохнула. У неё получилось. Она приблизила изображение до максимума и направила оптический прибор на место крушения "Клинка Отчаяния". Могучий летающий корабль был покорежен. Он горел, а алые краски на его корпусе облазили. Однако он сделал благое дело: его конусовидный нос подобно копью продырявил шкуру врага. Прецедент был создан. Если гиганта возможно пробить, то тогда его возможно и убить. Теперь Алекс была уверена в том, что плоды её начинаний будут пожаты.
На миг среди пламени остова "Клинка Отчаяния" показалась тень. Пожар развеялся в одном месте всего на миг и Алекс показалось, что одинокая чёрная фигура рассекла огонь. Не придав значения страстным кульбитам сердца, Алекс убрала бинокль от глаз.
- Мы отступаем. - произнесла она. Затем повисла тишина. Алекс собиралась с силами.
Она повернулась на каблуках к своей команде. Они стояли и внимали её словам. А капитан, стоя на фоне громадного судна смотрела на них. Остановившись взглядом на каждом члене экипажа девушка вздохнула.
- Это величественное открытие. И вы свершили его вместе со мной. Мы придем сюда всем флотом. И что бы то ни было, - девушка указала на огромный корабль за окном и её рука сжалась в кулак. - Победа будет нашей.
- Есть капитан! - проговорили в унисон Джон, Инна и Зао.
- А теперь давайте постараемся выбраться отсюда живыми.