Вера
Казалось, сам мир горел. Сотни желтых листков кружили в вихре, устилаясь на землю пламенной тропой. Осенний листопад сопровождался тёплым дождем, капли которого прибивали листву к земле и она теряла свой цвет, становясь грязно-серой массой. Между чёрных стволов деревьев, на жёлтой земле среди дождя стояло два человека. Один, укутанный в ярко-серый плащ, отделанный шкурой волка сжимал в объятиях фигуру поменьше. Они стояли совсем неподвижно и вихри листков миновали их стороной, носясь по широкой и длинной алее.
Сказочные горные массивы горели золотом и смотрели на них со всех сторон, а где-то далеко едва был слышен прибой моря. Он, словно дыхание огромного великана сопровождал стоявших среди дождя. Хотя вокруг носился ветер, а где-то в небесах плакали облака, им было хорошо. Две фигуры, он и она, быть может стояли здесь веками, превратившись в камень и кость, навеки соединив свои руки вместе. Даже если они остались замшелыми мраморными глыбами, их сердца полнились непорочной кровью, что спокойным ходом растекалась по телу, не ускоряясь и не замедляясь.
Счастье - надежда на покой. Ведь все когда-то сойдет к гармонии. Никакая страсть не простоит вечно, никакое пламя не будет бесконечно теплить душу. Пока оно горит, оно обугливает и выматывает тело, что стремится к покою. Но жизнь треплет сердце, словно огромный океан, что играется с маленьким человечком, жаждущим выжить. Но не сегодня. Сегодня они были счастливы.
Разум был слишком сильно заполнен мыслями, чтобы ощутить значимость момента, но их души озарил покой. Он видел это.
Созерцая эту картину издалека, он не желал нарушать эту гармонию, а казалось, что как только он двинется, этот кусочек счастья погибнет, задыхаясь в огненной листве. Он так и стоял, не желая делать ничего.
Внезапно, в фигуре мужчины он распознал что-то родное, как и в лице, извечно горящем оливково-янтарными глазами. Где-то он уже видел их. В голове крутились воспоминания и наконец он вспомнил. Этот же блеск глаз был и у него.
Уста медленно растянулись в улыбке, когда в грудь залился тёплый воздух, вместе со вздохом. Внутри сначала что-то поднялось, а затем опустошилось, вместе с выдохом. Словно громадный груз, миллион проглоченных шипов исчезли из души, поглотились осенним воздухом и смешались с золотым листопадом. Он ощутил блаженное облегчение, сделав тот вздох, которого не мог сделать, уже, казалось, целую вечность.
- Отец. - Прошептал он и хотя его слова затерялись вместе с теплым ветром, фигура в волчьих мехах его услышала. Отец обернулся к нему вместе с женщиной и Рей узнал в ней свою мать.
За первым неуверенным шагом последовал второй и третий, а затем он сорвался на бег, вздымая пламенные листья за собой. На бегу он врезался в своих родителей, обнимая их изо всех сил, которые у него были.
Это тепло, что невозможно было передать или объяснить коснулось его кожи и души. Казалось, что само его сердце скромно улыбнулось прелести этого мига. Но по душе пробежалась тень, ведь парень осознал, что что-то было не так. Рей чувствовал это, пытаясь не обращать внимания на это и обнимать близкое и милое сердцу, первое и единственное за долгое время. Он поднял глаза.
Рей ошибся. Глаза отца не были ни оливковыми, ни карими. На парня взирал хвойный малахит. Глаза же матери потерялись во тьме и Рей спустя миг понял, что глазных яблок нет. Две пустые тёмные глазницы взирали на него и при их виде Рей попятился назад. Но её руки остановили парня. Кожи на них тоже не было и голые кровавые и гнойные мышцы заблестели на солнце. Отец тоже схватил своего ребенка и Рей свалился на землю.
И желтые горы, и осенний листопад - все исчезло. Даже тихий прибой моря умолк, оставив парня совсем одного. Его руки вновь были лишены свободы, а пальцев коснулся холодный металл.
Солнце заслепило его, а листья внизу оказались отрубленными пальцами, затвердевшими и выцветающими среди засохшей крови. Безглазая мать и лжеотец смотрели на него, не моргая и не двигаясь. Только все новый и новый удар впивался в его руку. С ужасающим чавканьем конечность расползалась на куски, кожа отслаивалась, а ногти крошились на мелкие кусочки. Кровь теплыми ручейками морозного холода растекалась вокруг, марая землю.
Жар окутал его, словно на него пролили расплавленную сталь, а быть может, так и случилось. Это чувство обжигало его до дрожи и его рассудок ломался на куски, разрываемый этой болью. Левая рука пылала вся и полностью - эти страдания нельзя было терпеть и в груди вскипал ужас, смешанный с агонией.
Удар за ударом опускался на него и он терялся во всем этом. Он видел только свою изувеченную до неузнаваемости кисть, только ужас читался в его глазах, когда молот опускался на его руку с каждым его судорожным вздохом. Он словно глотал кинжал, а может быть так и было, но молот все разрывал и кромсал его пальцы, пока его легкие вновь заполнялись острыми шипами, а целые конечности - нервной дрожью. Удары становились все громче, разрывая ему барабанные перепонки, а боль все более невыносимой, аж пока он не проснулся со вздохом, полным ужаса.
Рей ухватился за свою левую руку, не в силах отдышатся. "Просто кошмар" - Говорил он себе, не в силах ухватить зрением чего-либо. Ужасная картина все еще стояла в его голове. Его глаза округлились и он все шептал, хотя и не сознавая этого.
- Просто кошмар. Просто кошмар.
Его глаза наконец прозрели и он посмотрел на левую руку, в желании себя успокоить.
Взгляд медленно скользил по плечу и предплечью, не желая опускаться к кисти. Рей зажмурил свои глаза что было силы и вновь открыл их. Он бросил быстрый взгляд на кисть, но не смог оторвать глаз.
Глазные яблоки округлились, а зрачки сузились настолько, насколько могли. Воздух в легких закончился. Тело свалилось на колени. В его рассудок ворвался ураган ужаса, разламывая его разум и личность на части. Он промычал от ужаса, не в силах что либо предпринять, его сердце пронзила болезненная рябь, словно орган отмирал. Глаза потеряли зрение и парень свалился на холодный пол.
Нет, это был не кошмар. Рей был не в силах утешить себя самого. Его рассудок отказывался принимать реальность и парень ощущал, как теряет связь с физическим миром.
Его грудь судорожно вздымалась и опускалась, а голова закружилась от таких частых и глубоких вздохов. В его висках застучала кровь, а сердце обжег лёд. Парень захлебывался от ужаса, чувствуя, что не может вздохнуть. Нервные судороги взяли его в свои цепкие объятия и он чувствовал, как пальцы безвольно дергаются.
Он закричал от ужаса. Это было больно, словно кинжал застрял в горле, но он кричал, чувствуя, что только еще больше сходит с ума. Рей унес свое сознание подальше от всего безумия, но вернулся туда же, откуда и начинал. Его рассудок рассыпался, развеивался на ветру, словно пепел великой империи, что пала в пучину греха. Адреналин играл свою песню на нервах парня, словно на струнах, а безумие окончательно взяло контроль над ним.
Но так же внезапно, как он и очнулся, так же плавно, как он заснул, Рей увидел в дальнем конце комнаты, в которой его заточили лазурный блеск. Парень сцепил зубы, прикусив язык и вкус крови заставил его немного успокоится. В конце тёмной камеры он увидел её глаза. Они светились во тьме и от их свечения мрак становился мглой, а мгла - мраком.
Они смотрели на него с небольшим укором, но казалось, в этом взгляде можно было увидеть легкую улыбку, спрятанную в уголках уст. Они смотрели на него целую вечность и вглядываясь вглубь этих неисчерпаемых океанов лазури и блеска серебряных барашков на вершинах волн, Рей забыл про свой страх, а сердцу вновь вернулось спокойное стучание. Дыхание тоже вошло в равновесие, отдаваясь его слуху, словно прибой моря.
Его ослабшие мышцы подняли тело и он поравнялся с голубыми глазами. Они манили его, будучи последним оплотом спокойствия, последним бастионом света во тьме. Он медленно пошел навстречу её глазам. Его шаги были бесшумны, словно он был призраком. Но как бы он не старался - глаза были все на том же расстоянии. Его шаги стали увереннее, а вскоре тело бросилось вперед, когда он побежал к двум голубым сферам в кромешной тьме. Когда, казалось, он уже мог достать до глаз рукой, он ощутил на своем лице могущество металла. Парень ударился об стену своей камеры и из носа потекла кровь.
Ослабшее тело вновь свалилось на колени, а руки прижались к груди, когда сердце пронзила холодная боль. Он всего лишь хотел коснутся того, кто обладал этим взглядом, тем, что продолжало держать его в своем уме. Проделки ли это Уризена? Или, быть может, рассудок покинул его? Или же это Алекс. Тут и здесь, пришедшая спасти его.
Рей обернулся и вновь увидел лазурные глаза, уже в другом конце комнаты. С криком он понесся туда и опять нашел своим лицом стену. Он вновь свалился на колени, а с подбородка на пол закапала кровь. Грудь заполнилась льдом, а затем он загорелся и сердце обуглилось в пламени гнева. Он закричал и изо всех сил ударил стену левой рукой.
Боли не последовало и Рей, чувствуя, что теряет любые ощущения заплакал, чувствуя, как слёзы мешаются с кровью, а ноги начинает трясти от нервов, что вновь начинают свою мелодию агонии. Его рука еще раз врезалась в металл и опять никакие чувства не последовали за ударом. Рей хотел, он жаждал, чтоб боль от разбитой руки посетила его тело, обволокла его агонией, заняв место боли в душе, с которой он никак не мог справится. Его рука ударилась об стену и сползла вниз, соскабливая с чёрного металла стружку.
Во тьме он раз за разом видел лазурные глаза, но он знал, что там где они должны находится есть только холодная сталь. Но он вновь и вновь наносил удары стене, чувствуя, что не рука мнется под ударом, а металлическая преграда. Его удары становились все сильнее, пока в какой-то миг его пальцы не пробили стену. Не в силах размышлять, как это произошло, он вырвался наружу из своего заточения и побежал вперед, вперед к её глазам. Он не обращал внимания на двери и переборки, которые он сносил, не обращал внимания и на свое массивное дыхание - он несся к цели и его ничто не могло остановить.
Внезапно, во тьме он увидел что-то живое и его массивное тело устремилось к цели, а левая рука пронзила живое существо насквозь, пока зубы прокусывали глотку, а уста жадно пировали свежей кровью. Жертва оказалась человеком и она не успела даже закричать, прежде чем уже лежала мертвой в луже собственной крови, брошенная своим убийцей. А Рей несся все дальше и дальше, видя только голубые глаза. Он игнорировал все остальное и бежал только к ним. Воздух наполнил его легкие надеждой и он почувствовал, как боль отступает, убегает прочь перед решительностью. Быть может, вся эта борьба происходит в его сознании и победив он обретет право на новое сражение.
Парень несся словно зверь, сметая все на своем пути, не ощущая, как к дыханию добавляется рык, как прибой моря в голове обретает нотки шторма, как жажда крови занимает сознание.
Новая стена. Новые удары. Новый скрежет металла. И вновь Рей становится победителем. Сталь сдается и зверь вламывается в комнату, за долю секунды углядев блеск четверых пар глаз. Его руки двигаются сами, прокладывая путь через кости и сухожилия. Всего лишь несколько секунд и он вновь чувствует, ботинки хлюпают в крови. Оставляя за собой алые следы, зверь вновь срывается с места, следуя к только ему известной цели, к её глазам. Его сердце плавится в гневе, смывая эмоциями воспоминания.
Есть только он и она. И больше ничего не станет им преградой. Не важно, как крепка стена из стали, как долга разлука, он доберется до своей цели, пускай для этого и придется умереть или лишиться рассудка. Она стала его последним знаменем, последним шепотом перед смертью. Стены сменялись коридорами, а коридоры - стенами. Их заливала кровь, озаряли предсмертные хрипы и стеклянные глаза, но он все бежал, бежал к ним, к лазурному взгляду, что нес в себе покой.
Наконец глаза стали ближе, когда он уперся в последнюю преграду длинного коридора, за которым должна была гореть его надежда. Его руки с легкостью выломали огромную дверь, словно были созданы только для этого. За сталью глаз не оказалось. Но пламя в его венах не давало ему отдаться унынию. Он все же увидел лазурный свет.
Эта комната не была металлической,её пол и стены были сделаны из мрамора. На них весело игрались огоньки свечей, что были расставлены вокруг. Посредине на коленях молилась фигура, обратив свой взор к пьедесталу в дальнем конце помещения. На нем же возвышалась подставка для книги и клинка, что и горел светлой синевой. Как только Рей распознал в клинке "Возмездие", божественным образом клинок оказался в его правой руке, сорвавшись с креплений просвистев в воздухе, что разделял его от своего хозяина.
Фигура обернулась и Рей осознал, что в свободной белой рясе перед ним стояла девушка его возраста. Их взгляды встретились и янтарь соприкоснулся с сапфиром. Её глаза...
Рей легко обнаружил в них ложь. Слишком уж долго он видел её глаза. Доля оттенка, капля другого блеска выдали в девушке обман.
- П-прошу... - Прошептала девушка, когда окровавленный зверь сделал шаг в её сторону. - Пожалуйста, уйдите.
Её дыхание сбилось и Рей неспеша разглядывал, как поднимается и опускается её грудь, как она, вскочив с колен пятится от него, глядя испуганными глазами. Его шаги были все так же бесшумны.
- Господин, что вы хотите сделать? - Спросила девушка, не в силах унять свою панику. Её голос стал еще тоньше, а с глаз закапали слёзы.
Рука Рея коснулась её головы и кровь закапала на белоснежную одежду девушки, перекрашивая её в алый цвет. Парень вновь взглянул на свою руку и в этот раз принял реальность.
Вместо бывших костей и крови при свете свечей блестел прочный металл. Огромная когтистая лапа заменяла ему левую руку. Он видел в ней десятки суставов и механизмов, что давали ей силу и позволяли менять её размеры. Но это не меняло главного - умения убивать. На треугольных когтях блестела кровь, что капала на лицо девушки, с каждой каплей наполняя её взгляд все большим ужасом. Рей подтянул жертву к себе и вложив меч в ножны на спине, коснулся целой рукой её щеки.
- Господин... - Прошептала девушка вновь, заливая свое лицо слезами ужаса, что мешались с кровью.
- Господин? - Прохрипел Рей голосом, что был похож на скрежет камня об камень. - По твоему я господин?
- Я не знаю... - Пробубнила девушка, вглядевшись глазами, полными испуга в его глаза, полные животной ярости.
Рею нравилась эта малышка, её упругая кожа, её страх питали его душу теплом, но он чувствовал в девушке ложь. Он знал, что все это обман, что это не она.
- Ты - это ложь. - Проговорил Рей.
- Нет... - Прошептала девушка, запинаясь, лишившись воздуха в груди и поглотившись ужасом.
- Ты ложь! - Прорычал парень и схватил когтем руку девушки.
От острых лезвий гладкая кожа порвалась и из под когтя полилась кровь. Девушка задрожала от ужаса, пытаясь остановить всхлипы.
Рей схватил её изувеченную руку и сломал пополам об свое колено, под неистовые крики девушки.
- Прошу... Не надо! - Простонала девушка, превозмогая боль. Она свалилась на пол, схватив целой рукой полы мантии Рея.
- Ложь! - Прокричал парень, одним движением отбросив свою жертву ногой, а затем сломав ей каблуком ногу.
Его коготь сцепился на шее девушки, а вторая рука начала наносить методичные удары по лицу милого создания, уродуя нежную красоту. От хватки когтя, с шеи тонкой струйкой потекла кровь, а Рей бросил девушку на свечи, что потухли, обжигая ей спину. Жертва затряслась в агонии, закричав, а парень начал медленно подходить к своей жертве. На миг все утихло, когда девушка утратила силы чтобы кричать. Но затем её окровавленный рот вновь открылся вместе с голубыми глазами.
- Прошу... - Проговорила девушка, судорожно заикаясь, с усилием проговаривая каждый слог. - Во тьме... И свете... Мы все найдем покой...
Рей прочел по интонации молитву и только вновь с рыком ударил девушку по лицу. Затем он схватил её за белоснежные волосы, что уже успели окрасится в красный и поволок её по полу, замаранным кровью.
- Мы все равны... Перед божественным судьей... - Все бормотала девушка, когда Рей положил её на пьедестал так, что верхняя челюсть уцепилась в верхнюю кромку бордюра перед возвышением, а нижняя - за его переднюю часть, словно бы девушка грызла мраморное возвышение.
- Не надо... - Бессильно пробормотало невинное создание.
- Ложь!!! - Прокричал Рей. И поднял свой тяжелый кованный ботинок в воздух.
Спустя секунду, сапог опустился на череп девушки и раскрошил ей голову в дребезги. Кровь брызнула во все стороны, зубы разлетелись вокруг, а череп треснул, словно арбуз. С ужасным гортанным возгласом парень опустил ногу на голову трупа еще раз, раздавив её окончательно.
Все было кончено.
Пламя сошло с крови парня, когда он увидел картину бойни прозревшими глазами. Теперь его кровь застыла в жилах, а сам он свалился на колени. Он закрыл рот руками, а его глаза замерли.
- О нет... - Прошептал Рей.
Он не мог поверить, что это сделал он. Ужас вновь наполнил его тело силами и убийца сорвался к выходу. Он захотел убежать куда угодно, терпеть что угодно, лишь бы не видеть эту картину. Кровь запятнала белый мрамор, а свечи потухли. Его вновь окружала тьма. Только вот даже её глаза Рея не сопровождали. Его взгляд заметался во тьме в поисках выхода и он нашел едва заметный дверной проем, побежав туда что было сил. Но когда выход, казалось, был уже в одном шаге - новая дверь сменилась вырванной и Рей со всех сил вонзил свою металлическую руку в препятствие. Однако, металл не поддался.
Он наносил удар за ударом, рывок за рывком, но на преграде не появилось и царапины. Огромные пневматические замки крепко защелкнули и запечатали единственный путь на свободу и Рей начал метаться по комнате, отламывая куски мрамора. Но все это был обман - за тонким слоем камня коготь Рея находил все тот же металл из которого была сделана дверь, перекрывшая ему выход.
- Выпусти! - Закричал парень что было силы. - Выпусти!!!
В ответ по стенам пробежался электрический разряд и все тело парня обожгло током. Он отпрянул в сторону и упал прямо в кровь своей жертвы. Резко вскочив, он с криком вновь побежал к стене, но его вновь ударило током. Мышцы заныли ужасной болью, словно они выгорели изнутри и парень упал вновь, потеряв все силы, что в нем были.
Горькие слёзы полились по его лицу, но внезапно он успокоился и его руки машинально потянулись к спине. "Возмездие" загорелось в его руках и он вновь атаковал клетку, в которой его заперли. Клинок с легкостью вонзился в металл, но прилепился к нему и как бы Рей не пытался - меч крепко застрял между пластин материала.
- Все бесполезно. - Услышал он голос в своем создании. - Из этого металла сделаны Юдексы. Эта материя приспособлена для того, чтобы сдерживать гнев королевских клинков.
- Прочь с моей головы! - Прорычал Рей, вновь и вновь пытаясь достать свой клинок. Холодный пот лился по его лицу и все, чего он хотел - это вечно пытаться освободить "Возмездие", стоя спиной к тому, что он совершил.
Но электрический разряд вновь отбросил его назад и парень свалился аккурат в окровавленные ошметки головы своей жертвы. Он завыл от животного страха и быстро отполз в самый дальний угол камеры, не смыкая глаз, не боря дрожи.
- Уризен! - С дрожью воскликнул Рей. - Ты чудовище.
- О нет, Рейвен Митчел. - Проговорил апостол незнамо откуда. - Чудовище здесь только ты.
Последние слова вновь прозвучали в голове у парня и Рей не мог разобрать, действительно ли их внедрил ему в сознание его пленитель или же это был фантом его воображения.
- Убей меня. - Выдавил через стиснутые зубы парень. - Просто убей меня.
- Не пытайся играть со мной в игры. - Проговорил апостол с улыбкой. - Ты говоришь все это только чтобы отвлечься.
Рей закрыл глаза. Он не знал, что ему делать. Словно маленький беспомощный ребенок он заплакал, заплакал так, как не плакал еще никогда.
Он знал, что Уризен прав. Рей знал, что он - чудовище. Свершенное им нельзя было оправдать ни пытками, ни болью в сердце. Только его истинная натура могла стать виновным в содеянном. Все и всегда в какой-то мере оставались жертвами обстоятельств, но это не делало руки, что свершили смертоубийство более непорочными.
Механическая рука дернулась с шипением пневматики, а Рей сцепил зубы, коснувшись остриями своего когтя грудной клетки. Неизвестный сплав легко пронзил одежду и тело зажглось пятью огнями боли, пока вниз, от ран медленно сползали тёмные ручейки крови. Но что-то заставило его повременить. Её взгляда он не нашел в мрачных углах его темницы, а рассудок уже не мог бороться с бременем, которое на него возложили. Рея остановило простое любопытство к новому, необузданному нервному окончанию, которое он ощутил. Металлическая конечность вновь зашипела, когда лезвия в пальцах сдвинулись и скрылись в слоях метала, а вместо них появился мягкий материал, напоминающий кожу.
Он вновь коснулся к ранам в груди, но не почувствовал боли.
- Любого зверя можно укротить. - Пробормотал Рей, сквозь полубезумную улыбку. - Кроме сердца. Ему ведь нет узды и нету дна, так что грязь хранится в нем бесконечно.
- Нет. - Послышался голос Уризена, который совершенно не сменился в тональности. - Ты так считаешь, ибо жаждешь объяснить это себе.
- И какова же тогда твоя правда? - Раздалось в темной комнате.
- В вере твое спасение. - Молвил Апостол. - Ведь душа человека чище всего во время утренней молитвы, а не вовремя боя с чужаками или с собой.
Голос Уризена вернул парню боль в конечностях и он почувствовал слабость, настолько большую, что даже дрожь отступила перед её могуществом.
- Это ложь. Ложь, как и все, что ты когда-либо мне говорил. - Сказал Рей совсем бессильно. В его тоне тяжело было прочесть даже толику упрека, не говоря уже о ненависти.
- Предполагаю, сейчас ты не в том состоянии, чтобы отвергать эту ложь. - Безразлично молвил Уризен.
- Делай со мной что хочешь. - Проговорил узник. Только сейчас он заметил, как сильно он охрип и как сух стал его голос. Он забывал, что такое страсть и это вгоняло его в грусть.
- Такова цена безразличия. - Ответил пленитель. - С безысходностью приходит и пустота. А вместе с пустотой вся грязь, что таится в твоем сердце отступает, оставаясь одним лишь гнусным напоминанием на периферии чувств.
- И по твоему это безразличие? - Проговорил Рей, затягивая свою оборванную одежду потуже на груди, чтобы остановить кровотечение. - Я знаю то, о чем ты говоришь. Но во мне всегда остается чувство незавершенности после подобного. Это всего лишь оттягивает неминуемую тяжесть.
- Да, так и есть. Тебе стоит благодарить судьбу за каждый путь, который ты довел до конца. Ведь чувство облегчения воистину и есть небесной манной. Однако реальность жестока. - Сказал Апостол.
В ответ Рей только рассмеялся, разнося хриплый смех по металлическим стенам его темницы.
- Нет. Это ты так считаешь, ибо жаждешь объяснить это себе! - Проговорил парень, вернув своему ненавистному собеседнику его же наставление. - Все зависит от тебя. И если ты выбрал бездействовать на протяжении веков, только и занимаясь формальным символизмом, то таков удел будет правдив. Но для меня это ложь!
Рей вновь разразился безумным хохотом и даже его глаза загорелись давно погасшими огнями. Только его радость не длилась долго и скоро смех сменился хриплым кашлем, смешанным с болезненными стонами. Даже тело начало его подводить, отказываясь торжествовать вместе со своим хозяином.
- Возможно, мне есть чему у тебя поучится, Рейвен. - Сдержанно проговорил Уризен. - Но пока что я вынужден тебя оставить. Приготовься к своему последнему испытанию. Конец уже близок.
Эхо слов еще не успело улечься в тишине, а Апостол зашагал прочь от заточенного Стального Волка.
- Надеюсь, что ты переживешь его. - Проговорил Уризен, шагая по просторной палубе "Данте".