Часть 6.
Утро. Резкая боль в голове. Второе декабря, если считаться с первым миром, и второй день холодного голода по словам местных.
С усилием встал с кровати. Ноги после вчерашнего вечера вообще не держали, хотелось вырубиться прямо посреди комнаты, не дойдя до окна.
Но, всё же повезло не откинуться, и оперившись на подоконник я глубоко вдохнул, а выдыхая паром затянуло пол окна.
Протерев окно рукавом кардигана, я смело оглянул двор. И, честно говоря, морда моя тут же скривилась. Почему? Да так, просто на улице лежал чёртов снег. До Ласвии три дня дороги пешем, и пять часов конём, а если в середине дороги ещё и снег пойдёт – в два раза дольше будет.
Насмотревшись в окно наш с шызой коллективный разум выдал единственное:
-японский магнитофон!
В этот же момент в дом вошёл Эрмий, со звенящим узелком в руке. Ограбил банк? Не, ну а вдруг. Всё может быть.
Но жизнь скучна и однообразна, так что всё оказалось намного проще: Ласвийский гонец барона Виктора Берча направлялся в Хортин, точнее, орден синих кровей, но перед этим нужно было завести барону мзду, но как ни крути – дела по орденам за частую первой важности, так что гонец пересёкся с Эри и прознав, что он направляется в центр Ласвии попросил передать Виктору деньги.
О чём я и говорил – жизнь скучна.
В голове сразу выстроилась схема. Дабы ноги лошади не замёрзли нужно купить шерсти, замочить в кипятке и обмотать ею ноги до колен. Так и снег должен таять, хоть и не сильно, лошадиные конечности не должны мёрзнуть, так как шерсть держит тепло получше мешковины, плюс не так быстро остывает. Но на это всё нужны деньги. Примерно, три-четыре серебряные должно хватить.
Из раздумий меня вытащил Макьюэн.
-эй! Победитель зрелищной зарубы! Ты тут?
-да, задумался что-то.
-задумался... бла-бла-бла! Где ж ты так врать научился?
Проскрипел где-то в далеке сознания шыза. Видимо, не одному мне сдохнуть охота.
-не важно. Икара глава гильдии вызывает, да и мне тоже в Хортин надо, с ним поеду.
-езжай, я товар сам довезу.
-спасибо!
В ту же секунду Эри скрылся за дверью. Так же быстро, как и появился.
Жизнь непредсказуема.
***
Прошло пару часов дороги. Повезло, и снег пока что идти не собирался. Ну и слава всевышнему.
-чего вдруг решили собрать охотничью гильдию?
Размышлял я. Это и вправду было странно, учитывая то, что недавно многих охотников поставили на стражу городов.
-может, ежегодную охоту собирают?
В свою очередь скрипнул шыза. Я всё ещё плохо его слышал, из-за звона в ушах.
-вряд ли, сразу после ежемесячной не организовывают. Скорее что-то с самой гильдией... Напали? Хотя, нет. Какой смысл нападать на форпост охотников, где особо и продать нечего? Или в этом и есть смысл...
-а сейчас заткнись! Теоретик чёртов. Ты что, участвовал в государственных переворотах в родном мире? Слишком идеально ты всё знаешь!
-ну, почти угадал
-да ну! Я знаю каждое твое воспоминание! Как так «почти» то?
***
Рука, а точнее предплечье, разболелось к концу дороги. Тратить манну на нейтрализацию боли было бесполезно. То есть толк бы с этого был, но это просто облегчило бы мне жизнь на пару дней, всего-то, так что от этого я решил отказаться.
Казалось, что руку выворачивает одновременно наизнанку и в другую сторону. К счастью, боль была недостаточно резкой, чтобы заставить меня сцепить зубы, и похуже, бывало.
Ещё в добавок я не ел несколько дней, и желудок по ощущениям уже давно прилип к позвоночнику. Бесит. Как же это не удобно. Нужно есть, пить, спать, восполнять манну... Ладно, без энергии я могу умереть, когда ни будь, а вот без остального умрёт моя человеческая форма, а вот душа будет скакать от носителя к носителю, пока не треснет канал, что перекачивает магическую жизненную энергию, вот после этого всё, баста, нет душонки. Раньше, ну, примерно в пятом мире я мог потерять сознание в первый день недостатка манны, сейчас же мне плевать, главное, чтобы душа оставалась нетронутой. Помниться, уже в шестом мире с одним парнем у меня был такой диалог: «— вот, что маги любят?
-алкоголь, тишину...
-маги любят башни!
-маги любят башни, а башни любят магов. Только не пойму, к чему ты ведёшь?
-подавись!»,
и после этого он сжёг балку, на которой держалась старинная башня, и она свалилась прямо на меня. А вот когда моё полумёртвое тело спустя сутки ужаснейшей боли вытаскивали из-под завалов стражники, мои глаза буквально заливались ядовитой злостью. Рёбра были в труху, рука на пару с ногой вывернуты в противоположную сторону, один из последних позвонков выглядывал с затылка. Тогда я забыл, что такое боль. В далеке, в лесу стоял тот парень, с довольной ухмылкой на пол лица. В тот же момент я тоже заулыбался, во все 32 зуба, точнее, 29, три были выбиты. Отмахнулся от стражей, и пошёл в сторону того ублюдка. С каждым шагом моё тело выкручивалось, глаза заливались яростью, а каждое касание моих ног к земле сопровождалось кровавым кашлем, но я был намерен убить его. Это была моя цель. Нога выкручивалась в прежнее положение, как и рука, позвоночник переламливался, но зато спустя пару минут был вправлен назад, как положено. Я вновь закашлял кровью. Видимо, органы тоже тогда отшибло, и всё же, мне было плевать. Ухмылка медленно сходила с лица бывшего друга, а я только смеялся.
-меня так легко не убить, дурень!
После этой моей фразы, тот человек хотел убежать, но ноги его не слушались, может потому, что его лодыжки уже были мною откручены, и оставались бессмысленно повисшей плотью? Мой искусно вправленный, и одновременно переломанный позвоночник забился внутри тела в агонии, и тот его краюшек вновь стал виден, вот только уже пробивая мне сонную артерию. На пальцах восьмидесяти рук можно было сосчитать шрамы на моём теле и с каждого из них на парня смотрели глаза. А жадно облизнул пересохшие губы, по которым текла кровь. Напуганный до смерти паренёк забился в болючей агонии, упираясь затылком в дерево. Он хотел было заорать, но вот не задача, кто ж знал, что его открученный язык лежал рядом с ногами?
-сожрём его! Давай сожрём его!
Вопили скрипучие голоса. Тогда казалось, что их сотни, но это был единственный шыза, что казался миллионами из-за писка в ушах. Тогда я наконец добрёл до истекающего кровью врага. Присел на корточки, с любопытством и улыбкой сумасшедшего оглядел его с глаз, и до оторванных конечностей. Картина маслом. Нет ничего лучше, чем наблюдать агонию того, кто хотел убить тебя, смотреть на то, как он взглядом молит тебя о пощаде, рассматривать кровавую плоть, вырванные связки, мышцы, концы костей... Так я, полностью в собственной крови, с залитыми злостью и удовольствием глазами всматривался в лицо умирающего.
-умирая, утопающий тянет за собой как можно больше.
Под завалами я был утопающим, а он спасателем. Сейчас же он утопающий, а я тот, кто всадил ему нож в голень и толкнул в воду. Я тот, кто с широко распахнутыми глазами смотрит на смерть. Я упущение, и я мщение.
-тнаы...ы... смы...
Сначала я не понял, что он сказал, а потом до меня дошло – «тони ты сам». Как смешно. Как он умудрился что-то сказать, орудуя только обрубком языка? Тогда я улыбнулся ещё шире и засмеялся, сплёвывая сгустки крови. Мне было плевать. Сейчас мне было уютно умирать, а вот он, наверное, хотел жить, и я дал ему шанс.
-убьёшь меня – поживёшь подольше.
Я протянул ему нож, он тут же выхватил его и проткнул мне плечо. Промазал, обидно. Бывший дружок вновь махнул ножом, но разрезал только воздух. Я чувствовал его желание меня убить, и был этому рад. Ещё один взмах, и наконец... лезвие вонзилось прямо мне в горло.
-сдохнешь послезавтра...
Прохрипел я, когда мои глаза опустели, стали пресными, без ярости и удовольствия.
***
Вот оно, моё проклятие – помнить свою смерть в мельчайших подробностях. От вонзания оружия в моё тело и до предсмертной агонии. От него не избавиться, ведь моя душа бессмертна и постоянно кочует от одного мира к другому.
Воспоминанием о «проклятии» я остановил поток мыслей ведь лесополоса, что отделяла пригород от центра закончилась, и вот он, центр Ласвии, где во всю идёт фестиваль.
Собравшись с мыслями, я ступил на землю и повёл лошадь к лавкам, куда нужно было привезти товар. Самая противная проблема – многие меня узнавали, видимо, кто-то из пригорода передал слухи. Кто-то даже мне кланялся, а рыцари смотрели косо. Скорее всего они считали меня каким-то самозванцем или типа того, мне даже стало их жаль, не видели они меня на войне или в ярости. Спустя четыре мира, что примерно 40-60 лет изучения магии, я залезал в такие дебри некромантии, что даже шыза говорил мне больше не соваться в крайности несмотря на то, что чёрную бездну можно было изучать неделями, месяцами, годами... и всё равно осталось бы множество неизведанных, укромных углов. Тогда любопытство меня перебороло, и я воспользовался измерением бездны чтобы практиковать там магию. К слову, почти всё, что происходило в бездне отражалось на реальном мире, так что всё равно это было проблематично.
Вообще понятие «мир» и «измерение» очень разные. Кратко говоря, «мир» - материальное, «измерение» - квантовое. То есть, в миры можно попасть через смерть, проклятие и так далее, обычным путём, а именно через портал туда попасть не возможно, а вот измерения находятся в самих мирах. В мире может быть от нуля и до тысяч измерений. В моём родном мире, к примеру, не было ни магии, ни измерений; второй мир тоже был без магии, но в нём было около сотни альтернативных измерений. Я и сам до конца не знаю, как это работает, да и вообще, сколько всего миров в нашей вселенной? Безграничен ли космос?
Опять задумался.
Оставался всего один магазинчик, куда нужно было завезти шерсть и шкуры, и на этом всё, можно было отдыхать. И опять, чёрт подери, меня там узнали. Как же это начинает бесить! Да, чуть не убил оракула-главу гильдии, и что? Он первым на меня набросился!..
***
Наконец работа окончена, и я с разболевшейся головой лежу на полу не большой комнаты. Шыза куда-то делся ещё днём, так что ничего не мешало мне просто в отключке лежать. В горле стоял ком. Хотелось или умереть или кричать. Давно такого не было. Это из-за того, что я вспомнил свою смерть? Голод? Одиночество? Не знаю... Не знаю, чёрт его дери! Хотел было закрыть лицо ладонями, но тело не слушалось. Я вспомнил первый день пребывания в этом мире...
Покорёженное тело, чувство тревоги, нестерпимая боль во всём теле и желание кричать во всё горло. Тогда я не закричал потому, что быстро сориентировался, ведь в пещере, где я лежал слышался скрежет, если люди – возникнут вопросы, если твари – мне конец. Пришлось вправлять себе сначала ногу, а следом руку, и всё это одной левой. Полторы недели я не слышал шызу, думал, потерял его, пока душа «кочевала» в другой мир, но нет, он в это время восстанавливал канал с жизненной энергией. Помню, первый месяц я ел сырое мясо трупа орка, выгрызая его без ножа, пока не набрался сил и не нашёл путь из-под земли.
-нельзя терять сознание. Нельзя терять сознание.
Думал я. Наверное, я потерялся где-то между отключкой и чистым разумом. Надолго ли? Понятия не имею. Я должен был на чём-то сосредоточиться, собственно, мысли и были моим объектом внимания. От безысходности я попытался окликнуть шызу.
-шызанутый...
Прохрипел мой убитый голос. Ответа не было.
Тело парализовано, я на грани потери сознания, лёгкие болят от каждого вдоха, витает трупный запах.
-шыза...
Ещё раз прохрипел я. Где-то в углах сознания послышался скрип. Да... Знакомый, уже почти родной скрипучий голосок наконец промелькнул в затворках сознания.
-всегда в твоём сознании...
Голос второго разума в моей голове всегда так откликался, когда мы не могли друг до друга достучаться.
-что с телом? Яд? Манна?
После этой фразы я закашлялся, причём так сильно, что заболело горло, руку я тут же поднёс ко рту, чтобы звук был тише.
-жажда.
Ответил шызанутый, вновь уходя в глубины разума. Чёрт, я надеялся, что кто-то просто меня отравил, ведь кому-то я наверняка уже встал поперёк горла, но вот этого ответа я не ожидал уж никак.
Жажда – как голод у людей, ощущение, с которым я живу всю жизнь. Даже когда запас манны высок, нужно пополнять жизненный её запас. Проще говоря – жрать всё что плохо ходит, бегает или летает. «Магические» твари и люди тоже вполне подходят. Нет, каннибалом меня назвать нельзя, а вот шызу, если сильно захотеть – вполне.
Чаще всего при состоянии жажды, я передаю контроль над телом шызанутому, но не сейчас, просто нельзя. Душа под его контролем начнёт поглощать всё, что только видно, а если отвлечётся – добро пожаловать в следующий мир.
Жизнь мрачна.
В кое-то веке мне удалось привести тело в движение. С помощью всевышнего поднялся с пола, опираясь на стену. Нужно подышать свежим воздухом.