Глава 6
Селеста
5 мая, 2018 год.
Себастьян предложил встретиться в новом, но уже довольно популярном заведении – «Закат». Это был обычный миленький итальянский ресторанчик с прекрасной террасой снаружи.
По мере приближения эдакой встречи с Себастьяном, я начинала все больше и больше волноваться. Я встала утром в семь часов и с тех самых пор думала о встрече, о чем мы будем говорить, все ли пройдёт хорошо. Сейчас полдень, но мои мысли не меняются.
Я начинаю собираться, и решаю надеть бордовую атласную майку с узкими джинсами темно-синего цвета, сверху накину кожаную куртку – вдруг станет холоднее. Я слегка подкрашиваю ресницы, наношу помаду естественного цвета и, схватив телефон с ключами, выхожу из квартиры на улицу, где меня уже поджидает такси.
Я уже чувствую насколько долго мы будем ехать, учитывая в какой заднице города я живу. Папа специально выбрал такое место нам с Эбби, чтобы было как можно удобнее добираться до университета. В этом плане и правда удобно: чтобы дойти до Лондонского университета, нужно пройтись максимум минут пять. Но в остальном перспектив довольно маловато. Закрытый университет на то и Закрытый, чтобы быть далеким и изолированным от города.
Эбби не о чем волноваться – ей ещё на первом курсе купили спортивный Мерседес. А я до сих пор еду на такси и плачу бешеные деньги, чтобы добраться до какого-нибудь кафе или же до штаба.
Кое-как, мы доезжаем до «Заката». На часах было без пяти четыре.
Успела!
Закрыв дверцу желтого авто, я направляюсь к маленьким столикам, сделанного из гладкого мрамора телесного цвета. За одним из них сидит он – тот самый прекрасный мужчина с безупречными манерами.
Себастьян Хантер.
Он что-то печатает в своём телефоне, ни на секунду не отвлекаясь. Его брови сильно нахмурены, да и сам он выглядит не очень расслабленно. Глаза закрывают солнцезащитные очки, а одет в темно-серый свитер грубой вязки и тёмные джинсы.
– Обычно вы уделяли мне больше внимания, мистер Хантер, – игриво произношу я, садясь на стул. – Что на этот раз?
Он, наконец, поднимает глаза и, сняв очки, долго смотрит на меня, слегка улыбнувшись. Благодаря солнцу, светящему прямо на него, я с наслаждением вглядываюсь в его шоколадно-карие глаза. Они воодушевленно блестят. Я неотрывно смотрю на его лицо. И почему он настолько красив?
– Мне кажется, вам нравится то, что вы видите перед собой, не так ли, мисс Дежардинс?
– Может быть.
– Думаю, это взаимно, – ухмыляется он, откинувшись на спинку стула.
Приходит официант, кладя передо мной меню. Перед Себастьяном оно уже лежало.
– Сразу закажите, мисс?
– Да. Мне, пожалуйста, карамельный латте.
– Вы, сэр? Что-нибудь желаете?
– Кофе. Чёрный.
Официант уходит, вежливо кивнув и захватив с собой меню. Теперь, внимание Хантера переключается на меня.
Легкий ветерок дует с запада, поэтому я подставляю своё лицо прямо к нему. От прохладного воздуха становится невероятно хорошо. К тому же, на улице сейчас пасмурная, немного серая погода, от которой я без ума. День без солнца и дождя – золотая середина.
– Сегодня будний день, – замечаю я, со смешком намекая на его работу.
– Я — босс, – отвечает он, улыбаясь во все тридцать два зуба. – И работаю, когда захочу.
Я со смешком закатываю глаза. Ну, разумеется.
– Расскажите о себе, – произносит он.
– Мы так и будем обращаться друг к другу формально?
– Как хочешь, Селеста. Но я все же хочу знать о тебе. Расскажи мне то, чего я не знаю, – он наклоняется ко мне, делая пространство между нами ещё теснее.
Меня окутывает его запах: пряный, обволакивающий, лишающий возможности нормально думать. Хотелось лишь уткнуться ему в грудь и вдыхать аромат его одеколона.
– Не думаю, что в моей биографии есть что-то интересное.
– Ты не любишь рассказывать о себе, – отмечает он. – Тебе либо действительно нечего рассказывать, либо у тебя секреты, – говорит он, отстраняясь.
Я уже хотела ответить, но он тут же перебивает меня.
– Тогда мне будет ещё интереснее тебя изучать.
Я открываю рот, собираясь сказать что-то, но на ум ничего складного не пришло. Он заигрывает со мной или считает меня зверьком для изучения?
– Ладно, тогда предлагаю сыграть в игру: вопрос-ответ. Я задаю вопрос, ты отвечаешь, и наоборот.
Я оживляюсь. Это намного лучше, чем пытаться рассказать хотя бы малую часть из моей нормальной жизни. Я уже почти не помню, чем интересовалась до MI-5.
– Твой скрытый талант? – задаёт он вопрос.
– Я умею играть на скрипке.
– Я играю на пианино.
– Из нас получился бы отличный дуэт.
– Это точно, – многозначно отвечает он. – Меня на протяжении семи лет пытали игрой на пианино. Но сейчас музыка для меня лучшая релаксация.
– Да, – соглашаюсь я. – Я выбрала скрипку, потому что мне всегда нравилось смотреть на артистов на концертах, их лицо, то, как они чувствуют каждую ноту. Скрипка всегда завлекала меня.
Я смотрю на Себастьяна, он не отрывает от меня взгляда и улыбается.
– Нелегко тебе пришлось. Скрипка сложный инструмент.
– Немного силы воли, терпения и подзатыльников от матери и вуаля! Ты умеешь играть, – говорю я, размахивая руками, словно у меня есть волшебная палочка, и откидываюсь на стул.
Он звонко смеётся.
Официант приходит и кладёт передо мной и Себастьяном наш кофе. От моего любимого карамельного латте исходит потрясающий запах. На нем изображён маленький лепесточек из пены.
– Ты из Лондона? – интересуется он. – Хотя, нет. Твоя подруга упоминала, что ты из маленького городка.
Мои брови поднимаются. Надо же.
– Ты запомнил это? – улыбаюсь я, заправив волос за ухо. – Да, мы с семьей из Вестминстера. Он не такой уж и маленькой, но явно мельче Лондона.
– Почему вы переехали?
Потому что папу вдруг повысили до генерального директора Секретной Службы MI-5.
– Работа отца. А ты? – быстро перевожу тему я.
– Я – уроженец старины Лондона. Вырос и живу здесь.
Себастьян кладёт руки на стол и они сразу привлекают мое внимание. Не столько сами руки, а сколько царапины и ссадины на них. Он смотрит куда-то в сторону, совсем не замечая мой взгляд.
Я трогаю его за руку, прямо туда, где видна самая большая ссадина, криво тянущаяся от его кулака до самого запястья.
– Твои руки...что-то произошло?
Возникло ощущение, словно перед тем, как прийти на встречу, он с яростью избивал грушу.
– Да... Сегодня была обычная тренировка по боксу. Я занимаюсь этим почти с пяти лет, – говорит Себастьян и сразу же убирает руки в сторону.
Так вот почему у него такие рельефные мускулы!
– Я участвовал во многих соревнованиях, даже на чемпионате мира. Но травма помешала дальнейшему развитию. С тех пор я занимаюсь, но не так часто, как делал раньше.
В каком-то смысле, бокс помогает снять напряжение. Мне уж точно.
– Должно быть тебе очень нравился бокс.
Он пожимает плечами.
– Просто увлечение. Моя вторая релаксация.
После его слов назревает вопрос.
– Сколько тебе?
– Двадцать шесть.
– Ух, старичок, – ехидничаю я, попивая латте.
И он, кажется, совсем не против.
– Дерзите, мисс Дежардинс? Тебе, я так полагаю, двадцать?
Я закрываю один глаз и морщусь.
– С половиной. Через пару месяцев мне будет двадцать один.
– Семья?
— Мама с папой развелись ещё в моих подростковых годах. Сейчас у отца новая семья и растёт малыш. Кроме него у меня есть старший брат. Что насчёт твоей семьи? – спрашиваю я.
– Из них остался только отец. Мама погибла, когда мне было четырнадцать.
Я вздыхаю.
А мои родители развелись, когда мне было четырнадцать.
– Извини.
– Я привык. У меня есть сестра, никогда не даёт скучать.
Себастьян склоняет голову набок и проводит пальцем по нижней губе. Он долго смотрит на меня, словно хочет вглядеться в мою душу. Будто хочет прочитать меня насквозь, так, как делал это на балу. Я смотрю в сторону, пытаясь перестать смущаться под его взглядом.
– Ладно, перейдём ко второй части этого дня.
Он встаёт и протягивает мне руку.
***
Я ожидала пойти куда угодно, но только не в парк аттракционов. Я не была в нем лет так с десяти, когда отец в последний раз отвёл меня туда.
Мы катались на всех аттракционах подряд, не жалея сил. Начиная от простой карусели, заканчивая американскими горками. С ним было так легко и просто. Не было никакой суеты. Казалось, мы оба превратились в подростков на какое-то время. Опять.
Хантер предложил мне «Ромашку». Я посмотрела на этот безобидный, по его словам, аттракцион. Люди, сидящие там, кричали как сумасшедшие. Сначала людей поднимали наверх, затем крутили по все стороны: справа налево, слева направо, вверх, вниз. Был момент, когда «Ромашка» стояла на месте, а люди висели верх ногами.
– Ты должно быть шутишь, – сказала я, повернувшись к нему.
Я ни за что на свете не сяду в эту штуковину.
Следующие две минуты я пристегивала ремень на сидении «Ромашки». Себастьян хохотал и веселился, впрочем как и я. Я и забыла, насколько может быть весело в парке. Адреналин буквально бушевал в крови.
После этого он схватил меня за руку и потащил на некий «Лифт». Аттракционы за десять лет поменялись: они стали ещё более устрашающими, чем были раньше.
Лифт был хуже всего. Я подняла голову и заметила гигантскую машину. Контролёр застегнул нам ремни. Мы медленно и плавно начали подниматься все выше и выше, пока не оказались на уровне девятиэтажного дома. Я бы никогда не села на этот аттракцион не будь рядом со мной одного мужчины.
Я посмотрела на город, который был невероятно красив. Высотные здания, чистое голубое небо, различные достопримечательности были видны, как на ладони. Я чувствовала, что машина в любую минуту может с огромной скоростью покатиться вниз, поэтому мои руки и ноги начали дрожать. Я схватила за руку Себастьяна, чтобы перестать волноваться.
– Ты боишься высоты? – вдруг спрашивает он.
– Не особо. Но когда есть вероятность тут же упасть вниз, немного страшновато, – говорю я, пытаясь совладать с собой и успокоить колотящееся сердце.
– Ты никогда не прыгала с парашютом?
Ещё нет. Но думаю скоро придётся. Агенты службы не раз выполняли подобные миссии, когда приходилось падать прямо с летящего самолета.
– Нет, но будь возможность попробовала бы, – призналась я.
– Представь, что это своего рода практика. Почти одно и то же.
А спустя секунду, аттракцион устремился вниз. Я даже не успела закричать. Мы мчались с невероятной скоростью. Все проносилось так быстро. Живот щекотало, и я невольно рассмеялась. Все закончилось быстрее, чем начиналось. Сердце бешено колотилось, как будто прямо сейчас выскочит.
Следующей остановкой был тир. Я улыбнулась: здесь-то я и отдохну, заодно и повеселюсь. Я люблю стрелять. Это приносит мне необычайное удовольствие. Но тут я вспоминаю, что я с Себастьяном. Будь здесь Эштон мы бы поспорили, а затем играли до последней купюры.
– Всего два бакса, мисс. Испытайте удачу! – сказал нам молодой парень, стоящий за прилавком.
Себастьян оказался рядом и, заплатив положенные деньги парню, молча наблюдал за мной.
Я решаю притвориться дурочкой: глупо хихикать и промазывать. Хантер как-то недоверчиво смотрит на меня, заломив идеально вычерченную бровь. Неужели я настолько фальшиво выгляжу? Он встаёт сзади меня, впритык.
– Ничего сложного. Хватаешься за оружие двумя руками, закрываешь один глаз, прицеливаешься и нажимаешь на курок. Смотри.
Он берет оружие и начинает стрелять по обезьянкам, которые кружились и вертелись вокруг. Раз, два, три. На четвёртом промахивается. Я ухмыляюсь.
Я прищуриваюсь. Доказать ли ему, что я не в первый раз держу оружие? Здравый рассудок подсказывает мне этого не делать. Пусть и дальше остаётся в неведении.
Парень за прилавком вытаскивает игрушку, которую мы выиграли. Это оказался средних размеров мишка Тедди. Все же, я улыбаюсь и благодарю его.
В ответ на мои слова он два раза целует меня в щеку. Я чувствую, как кровь приливает к щекам. Наверное, где-то глубоко внутри меня затрепетал легион бабочек.
Спустя долгое время я держала на руках уже больше дюжины игрушек, пушистых мишек и всякого другого бреда.
Мы гуляем по ночному парку, вдыхая свежий воздух.
Так ведь может быть всегда. Эти отношения могут заработать. Мы оба молоды, нам хорошо и весело вдвоём. Я очень хочу попробовать.