Пролог
«Иногда любовь к врагу неизбежна».
На круглых темных часах, висящих на противоположной стене, двенадцать ночи. Без них я бы в жизни не догадалась, что сейчас такое время. Еле светящие лампы сверху горели с утра до вечера, и мало чтó могли сказать о времени суток. Да и неважно. Все потеряло значение, с тех пор как я сижу в своей камере, без выхода на улицу.
– Мисс Дежардинс, что конкретно произошло за последние два месяца? Расскажите нам с самого начала. – В тысячный раз слышу я голос женщины, на медицинском халате которой прикреплён блестящий бейджик с именем Джослин Дэвис.
По ее словам, она – психиатр в лучшей частной клинике во всей Англии, которая пришла сюда, в тюрьму штаба, чтобы раскрыть великое преступление года благодаря своим психологическим приемам.
Рядом с ней, молча скрестив руки, сидит мужчина сорока лет с темными медными волосами и серыми глазами. В них я четко могла видеть свое отражение, и, надо признать, видок не из самых лучших. По нахмуренному взгляду, хорошему костюму и губам, сжатым в полоску, я предполагаю, что он из Секретной Службы MI-5. Было очевидно, что кто-то из директоров или их заместителей явится сюда.
Вероятно он думает, как так вышло, где же они так налажали, чтобы дошло до этого. Честно говоря, я и сама толком не понимаю. Мне бы не помешало вспомнить и понять, откуда все пошло наперекосяк.
Внезапно у меня возникает отчаянное желание рассказать им все сначала, и избавиться от этого раз и навсегда. Завязать.
Да, это именно то, что я хочу.
Я сдаюсь.
Мисс Дэвис, видимо вспомнив манеры, быстро исправляется и произносит:
– Это мистер Грегори Янг, заместитель директора Секретной Службы MI-5.
– Я не хочу, чтобы он здесь был, – глухо отвечаю я. — Мне уже хватает наглых агентов, которые каждый день пялятся на меня как в чертовом зоопарке.
– Просьба отклонена, – высокомерно сообщает он, наклонившись на стол и поставив перед собой руки домиком. – Я не обычный агент, а замдиректора Секретной Службы MI-5. Покажите уважение. Вы всего лишь практикантка.
— Практикантка, которой все здесь уже больше недели целуют зад, чтобы накопить информацию для дальнейших действий, — ухмыляюсь я.
— Вы рассказываете либо мне, либо судье, который скорее всего приговорит вас к пожизненному заключению. Советую выбирать выражение, юная леди. Мы здесь, чтобы помочь вам.
Я хохочу во весь голос. Могу поставить на кон жизнь всех присутствующих здесь людей, что этого никогда не произойдет. Папа не позволит, чтобы подобный позор с расследованием и судом с ним когда-либо случился.
— Смешно. Не терпится посмотреть на это.
Он еле сдерживает раздражение.
— Я могу выйти, мисс Дежардинс, и стоять вместе с десятками других агентов за зеркалом. Какая разница?
Я поднимаю глаза и смотрю на одностороннее зеркало напротив. На меня глядит чересчур худая девушка, глаза которой огромны, словно два блюдца, скулы столь остры, что, дотронувшись, можно было ненароком «порезаться», а тело такое исхудавшее, что ключицы уж слишком выпирали. Глядя на свой костюм для арестантов, который мне любезно выдали, я в очередной раз убеждаюсь, что оранжевый мне не к лицу.
Грязные спутанные волосы, уставший взгляд из под опущенных ресниц. Глаза, некогда яркие, наполненные надеждой и мечтой, теперь тусклые и безжизненные.
Вот она я, Селеста Дежардинс, во всей красе.
Я посмотрела на своё отражение, надеясь увидеть не только бледного призрака напротив, но и того, кто стоял за ним. На человека, от одного упоминания которого меня тошнит. На человека, которого я бы убила голыми руками, выпади возможность.
Я знаю, что он наблюдает и нагло улыбается при видe меня. Он знает, что все произошедшее со мной – его рук дело. Я держусь из последних сил, чтобы не опрокинуть все в этом кабинете прямо в это зеркало. Но оно не разобьётся, конечно. Слишком часто они видели таких неуравновешенных психов вроде меня. Да и наручники, основание которых исходит из труб внизу, стиснули мои руки так сильно, что даже чуть привстав, я причиню себе неимоверную боль.
— Отец тоже там? — спрашиваю я, вновь становясь серьезной.
— Учитывая вашу нынешнюю ситуацию, мистер Блэйк не присоединится к нам, — отвечает Грегори.
Мой вопрос был проигнорирован, но я точно знаю, что он здесь, пусть и не в кабинете допросов с нами.
Я ухмыляюсь, и перевожу взгляд на зеркало.
— Ну, разумеется. Так вы хотите узнать, что произошло? – спрашиваю я, машинально сжимая руки в кулаки.
– Именно так, мисс Дежардинс, – произносит Джослин. Посмотрев на неё, я замечаю, как в её глазах блестят возбужденные огоньки. – Позвольте нам помочь.
Опять это слово.
«Помочь».
Кто же рискнёт мне по-настоящему помочь, кроме меня самой? Я сейчас в таком дерьме, что никто не станет даже смотреть в мою сторону. Обвинения против меня серьёзны.
– Начнем с того, что моя история, как вы можете заметить, не с счастливым концом. Все пошло наперекосяк с того момента, когда я решила связать свою жизнь с этим, – говорю я, оглядывая взглядом камеру.
Мисс Дэвис кивает так, будто точно такой же случай произошёл и с ней. Я не удерживаюсь от смешка. Моему психотерапевту не хватает лишь попкорна – настолько она вслушивается. А мистер Янг как сидел с серьезным лицом, так и сидит.
– Постарайтесь понять, – продолжаю я, – вы услышите эту историю от первого лица, от меня самой. Я расскажу вам все, не утаив ничего. Взамен я требую лишь веру в мои слова. И свободу, безопасность. Полную.
Грегори медлит с ответом. Зато Джослин отвечает вполне твёрдо.
– Конечно. Вы можете положиться на нас.
– Мисс Дэвис, вы никак не сможете выполнить мои требования. Не отвечайте за MI-5, не имея полномочий. — Перевожу взгляд на до сих пор нервничающего мужчину, не обращая внимания на покрасневшее лицо Джослин. — Ну? Я жду.
Мистер Янг не отрывает от меня взгляда, словно обдумывает что случится, если он ответит «нет». А что ещё интереснее: что случится, если он скажет «да».
— Хорошо, — отвечает он спустя, казалось, вечность. — Считайте сделано.
Я понимаю, что эти требования не так уж и легко исполнимы. Обеспечить безопасность бывшему агенту, пусть и неполному... Я пересекла путь слишком многим большим шишкам и плохим парням, чтобы сомневаться в своей сохранности.
После допроса единственное, что я хочу — уехать и начать жизнь сначала. Теперь, я поняла, что мешало мне нормально жить — все это дерьмо. Больше я по этим тропам не пойду.
И внутренний голос подсказывает мне, что я поступаю правильно.
Я устала от презренных взглядов этих гребаных агентов, устала от того, что никто не верит ни единому моему слову, устала жить в страхе.
– Снимите с меня наручники.
Большие глаза психиатра увеличиваются, и она в замешательстве поворачивает голову к мужчине, сидящему рядом с ней. Наверное, она боится за себя. По крайней мере, единственное, что её защищает от «обезумевшей преступницы» — это мои наручники.
— Ну же, — говорю я. — Я торчу здесь почти два часа, у меня болят руки. Значит в процессе рассказа истории, я буду отвлекаться на боль. А у MI-5 так мало времени, не так ли? — шутливо надув губы, я поворачиваю голову в сторону зеркала.
Грегори выглядит так, будто ожил. Он станет первым из десяток других агентов, который смог что-то разузнать. Ведь без этого все лишь топчутся на месте. Им нужна я и моя информация.
Мистер Янг подаёт знак охраннику, который стоит позади меня. Тот немедленно выполняет приказ. Когда их все-таки снимают, я тру руки. После наручников остаются заметные темные следы и синяки, но я старательно игнорирую боль. Все-таки, это не самое страшное, что случалось со мной.
– Я расскажу с самого начала. С моего отца – Эдварда Блэйка. Наверняка вы слышали о нем, — наклоняю голову набок.
— Да, мисс Дежардинс, спасибо. Мы имеем представление о нашем генеральном директоре, – сквозь зубы шипит Грегори.
Я улыбаюсь. Мне начинает нравится раздражать мистера Янга.
— Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать. Я осталась жить с матерью в Бристоле, а папа завёл новую семью, и уехал в Лондон из-за повышения на работе. И только спустя годы я совершенно случайно узнала, что это была за работа. То есть, что мистер Блэйк, как оказалось, ведёт не тихий прибыльный бизнес, а занимает должность генерального директора Секретной Службы Безопасности Великобритании — MI-5. В тот же вечер отец провёл со мной разговор о том, как важно хранить эту информацию в секрете, и предложил мне обучиться боевому искусству в Лондоне, когда мне исполнится восемнадцать. Он говорил, что сейчас способы расследований стали более легкими и быстрыми для наших врагов, поэтому ему нужно, чтобы я в любую минуту сумела себя защитить, если рядом со мной не будет телохранителей. К тому же, давайте признаем, я – девушка. Врагам легче взять меня в заложницы, нежели моего хорошо сложенного брата или отца.
Я не хотела быть такой слабой. Поэтому я непрерывно занималась вместе с профессиональным агентом в отставке, которого дал мне отец: училась метко стрелять, опираться не только на зрение, но и на слух, тренировалась ножами, попадая с размаха в цель. В первый раз я то и делала, что махала руками и ногами, совершая непонятные движения. Но позже я стала совсем другой.
Опытной.
Рядом с агентом не было вольностей, которые могли присутствовать с обычным тренером. У него была одна четко установленная цель — научить меня защищать себя. Затем, по моей просьбе он начал учить меня убивать.
– Позволите узнать данные этого агента? — спрашивает Грегори, хватая в руки ручку, чтобы записать.
– Нет. Пожалуйста, не перебивайте меня больше. – В ответ я получаю закатанные от раздражения глаза. – Так прошли три года. Потом я поймала себя на мысли: почему бы мне не стать таким же агентом, раз уж я настолько пристрастилась к этому? И меня зачислили как практиканта.
Сначала моими заданиями были мелкие преступления, ограбления. Я знатно облегчала работу местной полиции. Я знала, что заслуживаю большего, ведь проделала огромный путь от неуклюжей девчушки до настоящего солдата. Но даже так генеральный директор не мог поверить, что я могу стать агентом этой организации, служить им верой и правдой. Хотя однажды отец дал мне единственный шанс доказать, что я чего-то стою.
Неуловимый Алый Лотос.
– Минутку, мисс Дежардинс. Извините за мою наглость снова вас перебить, но я правильно понял, что ваш отец собственноручно отдал вам, обычной практикантке без какого-либо опыта с мафиозными кланами, их? – спрашивает мистер Янг, явно недоумевая.
Я киваю с легкой полуулыбкой.
– С самого начала это было невозможным заданием, и я понимала, что он просто хотел убить во мне желание стать агентом. Ему не нравилось, что я по-настоящему заинтересовалась этим криминальным миром. Он лишь хотел, чтобы преступники не могли шантажировать его мной, а тут я решаю не только защищаться от них, но и посадить в тюрьму. Что означало одно – проблемы. Потому отец подарил мне такой «шанс».
Оглядываясь назад, я жалею, что не отказалась. Тогда, быть может, моя судьба сложилась бы совсем иначе.
Тем не менее я продолжаю:
— Алый Лотос заработал себе авторитет в далеком девятнадцатом веке, посредством грязных дел: грабежи, разбойные нападения, изощренные убийства. Но по каким-то неизвестным причинам они прекратили свои действия и исчезли с радаров ещё в 90-х годах. Весь преступный контингент Лондона выдохнул с облегчением, наконец избавившись от них.
Однако спустя двадцать лет, Лотос решил возобновиться, приняв новую силу и новый состав. Они стали ещё более жёстче, чем когда-либо. Изучив их историю, я предположила, что у них появился новый Босс. Как оказалось, его стратегия по становлению самым первым и «элитным» кланом во всем мире увенчался успехом. О них узнали далеко за пределами англоязычных стран. Они действовали осторожно, продумывая каждое действие до мелочей.
Вы знали, что первая мафия появилась в середине девятнадцатого века, в Италии?
– Нет, – наконец после долгого молчания отвечает мисс Дэвис.
– Первый Босс Лотоса примерно в тысяча девятьсот пятидесятом был одним из основателей этой иерархически организованной группы. Можно считать его «отцом» мафии.
Алый Лотос – самый криминальный клан, который я когда-либо встречала. И поверьте, так скажет любой агент с огромным стажем. Где бы не появлялись, они заставляли каждого чувствовать страх за свою жизнь. Лотос держал в руках всю Англию и, кто знает, может, скоро весь мир. Несущие смерть, сеющие хаос. Их жестокость и бескомпромиссность заставляла дрожать всех и каждого, кто когда-то переступал им дорогу. Настоящие безумцы, каждый член которого набивал татуировку в виде изогнутой шипящей змеи.
Их цель была – перевозка опасных наркотиков далеко за пределы Великобритании. В их планах: Соединенные Штаты, Италия, Мексика, Франция, Монако и многие другие страны. Они занимались вооруженными ограблениями, причём, весь их клан делал это одновременно, находясь в разных местах. Также клан Алый Лотос славился заказными убийствами и рэкетами. У них полно оружия: невиданных пулеметов, пистолетов и гранат.
Вся Англия боялась их.
И моей новой целью, разумеется, было их убрать. Всех до единого, но в первую очередь – главного Босса. Загвоздка заключалась в том, что никто понятия не имел, где находится их штаб-квартира, кто состоит в нем и кто этот таинственный Босс.
Это была моя единственная возможность прорваться. И пусть это задание казалось нереальным, я не теряла веры.
– Но если никто не имел информации о них, тогда как Служба Безопасности узнали об их существовании? — спросила Джослин.
– Они всегда оставляют за собой знак – свои инициалы «SL*», написанные кроваво-алыми буквами. Лотос всегда играл с нами, словно мы – пешки в их бесконечной войне. Мы думаем, что опережаем их на шаг, а на деле – они впереди на целых десять.
Но все изменилось в один момент.
Примечание:
SL* - с англ. Scarlet Lotus - Алый Лотос.