Эпилог
Вайолет снова окружил шум большого города. Она двинулась вдоль улицы по направлению всеобщего движения, растворяясь в толпе вечно опаздывающих куда-то прохожих; до слуха донёсся сигнал автомобиля, промчавшегося мимо; Вайолет торопиться было некуда, отчего её спокойная походка сохраняла обыденную элегантность. От поступка, который в тот день она дерзнула совершить, в груди разливалось блаженное тепло и чувствовалась окрыляющая лёгкость, будто бы впервые за семь лет удалось избавиться от тяготившего её балласта, – Совет Двенадцати был слишком занят новыми поступившими проблемами, чтобы следить за изгнанницей; после телепортации обратно в Чикаго руки Вайолет подрагивали от всплеска адреналина, сопроводившего осознание всех рисков; единственной расплатой за сей противоправный поступок послужила лавина навязчивых воспоминаний, накрывшая её с головой...
Такие знакомые стены и колонны в античном стиле в зале заседаний, ранее казавшиеся почти домом, теперь сомкнулись над Вайолет темницей. Когда человек, приставленный к ней в качестве тюремного смотрителя, ввёл её в здание (нынче зовущегося) Совета Двенадцати, за огромным полукруглым столом уже собрались ведьмы полным составом во главе с ещё одной (как Вайолет предположила) очень высокопоставленной личностью. Крепкая хватка отпустила её плечи, затем её подтолкнули вперёд по красной ковровой дорожке на встречу своему приговору. Плечи Вайолет невольно сузились, и грудь ввалилась, оттого что руки были сведены вместе перед ней и скованы по запястьям. Она заставила себя поднять взгляд на лица людей, вершащих над ней суд; заднюю часть шеи продолжало неприятно покалывать в преддверие чего-то необратимого.
Процесс расследования дела о полном уничтожении Дерева Жизни и гибели Объединённой Стаи занял больше времени, чем предполагалось. Сие дело пришлось отложить до момента разрешения последствий гибели Дерева Жизни, и только спустя неделю и три дня они были готовы вынести вердикт. Восседающая в середине стола ведьма, чьё лицо было Вайолет незнакомо, поднялась на ноги, отодвигая от себя стул, ранее принадлежащий самой Вайолет. Её ладони остались лежать на столе подле раскрытой на первой странице папки, когда она величественно расправила плечи, спрятанные под пиджаком с накладками. Руки смотрителя опустились мёртвым грузом на Вайолет, вынуждая её пасть на колени.
– Вайолет Роуз Винтель, бывший Хранитель Дерева Жизни, – назвала она подсудимую полным именем, поставив особый акцент на отсутствие у неё вышеупомянутого титула в данный момент. –Совет Двенадцати ведьм и я, действующий представитель ВССС, рассмотрели Ваше дело. Изначально Ваше дело рассматривалось как измена Совету Двенадцати, и умышленная подмена флакона с зельем. В связи с тем, что никаких весомых доказательств рассматриваемого обвинения не было обнаружено, это обвинение было снято. Таким образом, Вы обвиняетесь лишь в халатности по отношению к своей должности, которая стоила гражданам жизни, и нарушению условий испытательного срока. Вы признаёте свою вину?
Равнодушный, но в то же время проницательный взгляд, прежде зачитывающий обвинения, изложенные на бумаге, обратился к подсудимой. Вайолет пришлось через силу заставить себя поднять взгляд в ответ, устанавливая поверхностный зрительный контакт. С перспективы поставленного на колени, восседающие за полукруглым столом фигуры и возвышающаяся над ними фигура судьи казались исполинскими; колонны по правую и левую сторону от Вайолет стремились ввысь к недостижимо далёкому белому потолку, своеобразной метафорой демонстрируя Вайолет незначительность её нынешнего положения в этом месте. Она продолжала хранить молчание, невзирая на бурю оправданий в мыслях и клокочущее чувство собственной невиновности, и знала, что поднятый скандал обернулся бы против неё в любом случае. Понимая, что итоговое решение уже было принято, Вайолет покорно склонила голову:
– Да, Ваша честь.
В глазах представителя ВССС промелькнуло нечто вроде удивления, будто отсутствие сопротивления со стороны подсудимой стало для неё неожиданностью. Непроизвольно отодвинув папку с обвинениям в глубь стола, судья продолжила говорить:
– Вам же известно, что из-за Вашей родственной связи с кланом Кортембра и разрушениях, что Вы принесли городу, будучи во власти Тёмной сущности, Вас должны были приговорить к смертной казни?
На глазах Совета с лица Вайолет мгновенно сошли краски, делая его мертвенно-бледным, тусклым, как увядший цветок, бесцветным. Пристальный, но ничего не видящий, взгляд подсудимой был устремлён на поблёскивающую медно-золотистым цветом брошь на пиджаке судьи – разорвав зрительный контакт, она по-прежнему не оказывала сопротивления. Лишь тщетно пыталась скрыть дрожь посиневших губ, плотно стискивая их.
– Тем не менее, мы приняли решение пересмотреть Вашу биографию и заслуги перед Даркфортом, и сумели отыскать некоторые обстоятельства, которые потенциально могут облегчить Ваше положение.
Пока высокопоставленное лицо констатировало последующие детали, Вайолет испытывала яркую боль где-то в груди как следствие чрезвычайно частого пульса. Ей сделалось слишком душно и тесно в этом месте, словно её заключили в крошечную тюремную камеру. Но в то же время она продолжала тонуть в необъятном и враждебном пространстве вокруг, содрогаясь от ужаса потери контроля над собственной судьбой.
– Таким образом, Вы приговариваетесь к пожизненному изгнанию из Даркфорта.
Вайолет ненадолго прикрыла глаза, чувствуя, как по лбу и виску стекает струйка холодного пота. Различая отчётливую сухость во рту, она сглотнула и безмолвно кивнула в ответ.
– Всё имущество сохраняется за Вами, однако Вы не будете иметь возможности распоряжаться им. В случае Вашего неповиновения условиям выговора (то есть, в случае Вашего возвращения в Даркфорт после того, как приговор вступит в силу) – вас лишат жизни незамедлительно, без последующего процесса судопроизводства. Вам предоставляется три дня, включая этот, чтобы покинуть город. Есть ли ещё некие обстоятельства, связанные с Вашим приговором, которые, по Вашему мнению, должны быть рассмотрены ВССС?
Лицо подсудимой внезапно сделалось спокойным, словно никакого судопроизводства не свершилось прямо сейчас, однако в линии челюсти сохранилось видимое напряжение, отчего её слова прозвучали несколько натужно:
– Нет, благодарю. Я принимаю решение Совета.
– В таком случае выговор приходит в исполнение.
За этой репликой последовала кратковременная тишина, вскоре нарушенная символическим ударом деревянного молотка по специальной поверхности; стук разнёсся по залу для конференций, эхом отражаясь от стен, и увековечивая окончательное решение Совета в этих стенах. Горящий взгляд Вайолет был направлен в сторону от высокопоставленного лица, кто совсем недавно лишил её должности Хранителя и теперь лишает дома; тем не менее, она не могла оспаривать решение, принятое свыше, насколько бы несправедливым оно не было – в любом из возможных сценариев лучше не будет.
Раздались разрозненные скрипы ножек стульев о половицы; вслед за представителем ВССС поднялись со своих мест и ведьмы Совета Двенадцати.
– На этом, дело объявляется закрытым.
Две пары рук снова сжали плечи Вайолет, на этот раз поднимая её с колен на ноги. Она ожидала, что оковы вот-вот будут сняты с её рук, однако смотрители, один из которых нёс при себе какую-то коробку, не торопились даровать ей свободу; вместо этого они повели её в направлении небольшого стола из тёмного дерева, удивительно некстати приставленного к одному из обширных окон. Две её руки, между которыми протягивалась металлическая цепь, положили на его поверхность ладонями вниз, а плечи и локти продолжали тисками сдавливать смотрители. За спиной раздался звук трения о дерево и шорох бумаги, когда раскрыли коробку.
Внутри что-то оборвалось, даря чувство свободного падения. Вайолет успела догадаться, что произойдёт дальше, прежде чем раскалённое клеймо прильнуло к тыльной стороны её правой ладони. Кожу опалило пламя, причиняя адскую боль, словно она вот-вот треснет и кости под ней расплавятся. Вайолет дёрнулась, инстинктивно отдёргивая руку, неистовый крик боли и горечи вырвался из её горла, доносясь до каждого, кто стал вершителем её судьбы; попытка вырваться оказалась предотвращена смотрителями, с силой давящими на её плечи. Прикосновение нагретого металла к коже было мимолётным, но тем не менее смогло оставить отпечаток на долгие годы. Слёзы непроизвольно хлынули из глаз Вайолет, застила собой обзор; в ушах звенело, подобно старой сигнализации в пожарной части; больше ничего не давило на её плечи и не удерживало её рук на столе. Вайолет уронила взгляд на свою трясущуюся ладонь, тыльная сторона которой до сих пор ужасно горела; обожжённая кожа покрылась корочкой в тех местах, куда прислонилось клеймо, вырисовывая определённые очертания.
Эти мысли нагрянули из ниоткуда, погружая их обладательницу в водоворот навязчивых воспоминаний относительно далёкого прошлого. Они успели выцвести, словно краски старой напечатанной фотографии, и затеряться в закромах сознания; в этот раз не самые приятные образы настигли врасплох и оказались достаточно реалистичными, чтобы невольно вызвать фантомное жжение тыльной стороны ладони. Вайолет не смогла противостоять импульсу снять перчатку из тонкой чёрной ткани и с некоторым раздражением потереть зудящую область ладони. Взгляд задержался на широких, выпуклых, и оттого неказистых, белёсых линиях старого шрама, образующих некий символ, помещённый внутрь окружности. Вайолет снова пришлось лицезреть позорное клеймо изгнанника, ставшее физическим напоминанием об ошибках её прошлого.
Штаб «Локонте Корпорэйшн», пожалуй, самый крупный во всех Штатах, привычно встретил Вайолет автоматическим открытием дверей и приветливым персоналом в холле. Вместе с поднимающейся кабинкой лифта, отдалялся небольшой фонтан, видный сквозь прозрачную стену и служащий главной декорацией зала ожидания. Обратив внимание на собственное отражение в зеркале лифта, Вайолет расправила на себе воротник бордовой шёлковой рубашки. На табло загорелась цифра семь, указывая на номер необходимого этажа, прежде чем двери лифта разъехались в противоположные стороны, выпуская Вайолет в коридор с множеством дверей.
Здесь было безлюдно и тихо, что создавало идеальную атмосферу для офисных работников, кто трудился в эту смену по другую сторону дверей. Каблуки сапог Вайолет звонко стучали по кафельной плитке по мере её продвижения вдоль коридора; отыскав необходимый номер офиса, Вайолет тактично постучалась, ожидая приглашения войти.
Однако внутри оказалось больше человек, чем Вайолет ожидала увидеть. Четверо, включая самого Артура. Основатель и генеральный директор компании, с кем изначально была запланирована её встреча, занимал один из стульев за прямоугольным столом, сидя спиной к обширному панорамному окну во всю стену; взгляд его быстро переметнулся на вошедшую Вайолет, после чего глаза слегка расширились.
– Здравствуй, Вайолет, – поприветствовал её Артур, собрав руки перед собой. – Не думал, что ты столь быстро вернёшься в Чикаго.
Двое сидящих напротив него посетителя обернулись через плечо, чтобы увидеть пришедшую. Это были Малия и Дэниэл Голдмэны, чью беседу с Артуром Вайолет, судя по всему, прервала своим внезапным появлением. Малия, прежде говорящая о чём-то, замерла с приоткрытым ртом, но спустя мгновение, узнав в пришедшей свою давнюю знакомую, коротко улыбнулась и поздоровалась; её супруг в свою очередь адресовал Вайолет приветственный кивок головы.
Выпустив из ладони ручку входной двери, Вайолет сделала шаг внутрь небольшого кабинета и обратилась взглядом к последнему участнику случайного собрания, занимающему один из стульев по правую сторону от Малии Голдмэн. На первый взгляд, фигура, закинувшая локти поверх подлокотников и слившаяся с этим стулом, показалась незнакомой; но это иллюзия моментально рассеялась, стоило только равнодушным серовато-зелёным глазам, крывшимся под навесом из тонких прядей волос, встретиться с глазами Вайолет. Оцепенев от осознания, Вайолет остановилась прямо посреди комнаты. Тот взгляд, вне всяких сомнений принадлежащий Эльзе Бёртлен, сохраняя прежнюю невыразительность, прошёлся дальше вдоль противоположной стены и опустился на поверхность стола. Вайолет едва заметно вздрогнула, когда дверь гулко захлопнулась за её спиной.
– Вайолет, присядь, пожалуйста, – приглушённым тоном попросил её Артур, протягивая руку в сторону пустующего стула справа от него.
Выйдя из кратковременного ступора, Вайолет покорно опустилась на указанное место, ровно напротив её сестры. Эльза Бёртлен сложила руки крест на крест на груди, ещё заметнее оседая на стуле.
– Раз уж мы все собрались, предлагаю вернуться к теме, ради обсуждения которой мы находимся здесь, – осторожно подбирая слова, продолжил говорить Артур.
Вайолет, медленно моргая, украдкой покосилась в направлении Эльзы, с трудом воспринимая реальность её присутствия в этом месте здесь и сейчас. Миновавшие годы наложили заметные отпечатки на её лице, оставшись глубокими морщинами в области губ и уголков глаз; некогда живой и полный юношеского озорства взгляд потух, приобретя циничное выражение безразличия, скуки и отчуждения; эти глаза, лицезревшие мир во всех красках его неуправляемой жестокости, навсегда запечатлели эпизоды дикого страха и беспомощности, отражая нынешнюю замкнутость и нелюдимость. Бледные губы были плотно сжаты и слегка искривлены в выражении некоторого отвращения ко всему, что её окружало. Лицо её приобрело сероватый оттенок, и казалось безжизненной каменной маской, свидетельствуя о вероятном злоупотреблении сигаретами. Вайолет вспомнила, как когда-то давно по вечерам расчёсывала длинные локоны сестры; сейчас её волосы едва доходили до плеч по длине, спадая на впалые щёки и завиваясь ближе к концам, и заметно поредели; ближе к их корням проглядывала неприкрытая седина. Эльза не замечала на себе изучающего взгляда Вайолет – толи тщательно игнорировала, толи пребывала в оторванном от реальности состоянии.
Сколько же лет они не виделись? Достаточно, чтобы Вайолет не узнала в этой изнеможённой женщине свою сестру, если бы те случайно пересеклись на улице.
– В самом деле, – согласно кивнул Дэниэл Голдмэн, поглядывая на циферблат своих наручных часов. – У меня на сегодняшний вечер назначена важная конференция, так что, давайте приступим к обсуждению.
Начиная с момента прихода Вайолет, Малия Голдмэн продолжала несколько нервозно поправлять чёрную чёлку, частично перекрывающую её лоб и обрамляющую контур её овального лица, будто даже столь непродолжительное молчание давалось ей с превеликим трудом. Чрезмерная и несколько излишняя подвижность её рук, блуждающий по лицам присутствующих взгляд, выдавали тот внутренний зуд, что она испытывала от накопившихся за последний месяц эмоций и мыслей.
– Теперь-то я могу продолжить? – выпалила Малия, придвигаясь к самому краю своего стула, и не дожидаясь чьего-либо ответа, продолжила: – Спасибо. Так вот, как я уже сказала, меня очень напрягает то, что наши дети оказались впутаны в дела «Локонте Корпорэйшн». Разве мы не должны были обезопасить их от всего этой истории с Некромантом? Тогда, каким образом, скажите мне пожалуйста, «Локонте Корпорэйшн» вообще допустило присутствие наших детей на последней из операций?!
Артур, которому этот вопрос был непосредственно адресован, откашлялся, сцепляя перед собой лежащие на поверхности стола руки в замок:
– Как я уже успел ответить, мы действительно старались избавиться от их присутствия на операциях и прочих вмешательств в наши дела, но эти молодые люди оказались весьма настойчивыми.
– Хочешь сказать, что всемирная корпорация с огромным числом агентов не смогла удержать пятерых подростков? – вызывающим тоном спросила Малия, акцентируя свои слова скептически поднятыми бровями. – Не смеши меня, Артур. Думаю, вы не особо сильно старались...
– Они уже не подростки, – вступила в разговор Вайолет, обращаясь взглядом к Малии и Дэниэлу, – а достаточно взрослые люди со своим мнением и правом выбора. Это было их решением подвергнуть свою жизнь опасности и стать частью этой истории. В какой-то степени, именно их вмешательство в дело Некроманта в конечном итоге принесло нам победу.
Дэниэл Голдмэн, прислонившийся плечами к спинке стула, с выражением некоторой озадаченности поправил и без того идеально сидящие на носу очки за тонкую чёрную дужку; круглая оправа с плоскими тонкими стёклами скорее служила стильным элементом гардероба, нежели необходимостью.
– Вайолет, ты хоть понимаешь, на какую опасность мы подвергли наших детей? – задал, вероятно, риторический вопрос он.
Не разрывая зрительного контакта, Вайолет серьёзно кивнула:
– Мне известно, насколько высоки были риски.
Голдмэны переглянулись, адресуя друг другу полные беспокойства взгляды, и переплели пальцы рук в жесте невербальной поддержки. Дэниэл сделал глубокий вдох, подбирая подходящие слова, и повернулся обратно:
– Мы с моей женой мечтали подарить нашей дочери счастливую нормальную жизнь, – начал он свою мысль, интонационно выделяя некоторые слова; его внимательный взгляд обращался то к Вайолет, то к Артуру, стремясь донести свою позицию до обоих. – Все эти «приключения» приносят ей значительный стресс и негативно влияют на её эмоциональное состояние. Тебе прекрасно известно, Вайолет, сколько средств и усилий было вложено нами, чтобы вытащить её из депрессии. Тебе также известно, как трудно далось ей привыкнуть к новой реальности, после обращения. Казалось бы, её жизнь наладилась. А что теперь? Она снова переживает потрясение! Первые дни после возвращения она не выходила из своей комнаты, и всё время плакала.
Малия глубоко вздохнула, прикрывая сведёнными вместе пальцами свои губы.
– А что насчёт Джека? – покачала она головой. – Бедный мальчик, ему пришлось лично встретиться с убийцей его родителей...
– Верно, им всем пришлось тяжело, – согласно кивнул Дэниэл. – Таким образом, поощрение вовлеченности наших детей в наши проблемы, возникшие из-за наших ошибок в прошлом, – сомнительное и неэтичное решение. Более того, предлагать посторонним людям, при том что некоторые из них не достигли совершеннолетия, участвовать в поисках второй печати было очень непрофессионально с твоей стороны, Артур.
Взгляд Артура застыл на неопределённой точке на противоположной стене, где-то между Дэниэлом и Малией. Немного помедлив, он едва заметно склонил голову к плечу и задумчиво проговорил:
– Здесь я вынужден согласиться. Будь ситуация стандартной, никто бы никогда не позволил такому недоразумению произойти. Тем не менее, здесь мы были вынуждены пойти на столь отчаянный шаг в виду чрезвычайной ситуации и нехватки работников.
– Так найми больше работников, в чём проблема? – всплеснула руками Малия.
Вайолет покачала головой, безадресно улыбнувшись краешками губ, и проговорила:
– Вторую печать должна была найти Николь, и никто другой.
Поймав на себе непонимающие взгляды Малии и Дэниэла, Вайолет почувствовала необходимость пояснить свои слова и наконец выложить все карты на стол, предоставляя свою стратегию всеобщему обозрению.
– На протяжении прошлых двух месяцев я изучала Некроманта и всё, что с ним связано, включая три печати и Тьму, – сказала Вайолет, обращаясь глазами к каждому своему слушателю по очереди. – В этом мне помогала Хелена, и нам удалось выяснить один интересный факт, касаемо магической силы Николь. Я не буду сейчас углубляться в детальные объяснения этого феномена, но Николь, будучи тёмной ведьмой, на подсознательном уровне тянется к колоссальной магической энергии, которая была применена для запечатывания второй печати; как она позже объяснила мне в письмах, это чувство похоже на «незримую нить», которая становится всё ощутимее, чем ближе она находится ко второй печати. Только она бы могла сказать наверняка, кто являлся второй печатью.
Рот Малии безвольно приоткрылся в немом вопросе; Дэниэл сложил руки на груди и подпёр одной ладонью голову, озадаченно потирая подбородок.
– Вайолет... – на выдохе воскликнула Малия, часто моргая. – Хочешь сказать, ты использовала способности дочери своих интересах?
На секунду Вайолет показалось, словно её рёбра сжались, выталкивая воздух наружу. Её брови сошлись, отчего лицо стало выглядеть несколько напряжённым.
– В наших интересах, – медленно проговорила Вайолет. – У меня не было выбора. Поскольку Николь – последняя ведьма рода Кортембра, никому иному это было неподвластно.
Малия с неверием покачала головой, отстраняясь от стола и опираясь спиной о стул; Дэниэл ощутил, как рука его супруги дрогнула, сжимая его ладонь с большей силой.
– Но как ты можешь быть столь хладнокровной? – спросила Малия, с некоторой долей испуга повышая тон голоса. – Из-за второй печати твоя дочь вмешалась в перестрелку, будучи совсем безоружной, а затем стала жертвой похищения и пыток, только потому что ты позволила этому произойти.
– Я никогда не желала ей такой судьбы, – возразила Вайолет, борясь с неприятными дребезжащими нотками в голосе; тыльная сторона ладони, спрятанная под тканью перчатки, внезапно начала зудеть. – Никто не мог предугадать, что вторая печать сбежит в тот день. Согласно моему изначальному плану, Николь всего лишь должна была распознать вторую печать. Откуда я могла бы знать, что Николь бросится в эпицентр перестрелки? Я пыталась обезопасить её, как могла – если бы Некромант узнал о её способности, то мог бы использовать это в своих целях. Мне надо было отвести внимание. Николь было небезопасно находится рядом со мной, но и оставаться в нашей квартире тоже, ведь там её могли легко найти. Наш заброшенный дом в Даркфорте казался тем местом, где бы нас стали искать в последнюю очередь. Я хотела спрятать Николь там, организовав для неё нечто вроде ностальгического визита в город детства. Всё, что произошло после их приезда в Чикаго не входило в наши изначальные планы.
За последней фразой Вайолет последовала тишина, тяжелая и продолжительная, так что стало отчётливо слышно приглушённое гудение кондиционера на заднем плане. В очередной раз поймав себя на компульсивном потирании тыльной стороны ладони, Вайолет положила обе руки, облачённые чёрными кружевными перчатками, на поверхность стола и сцепила пальцы замком. Малия, по всей вероятности, оставшаяся при своём мнении, но не желающая перечить, лишь озадаченно покачала головой, устремив взгляд в сторону от Вайолет. Вдруг тишину прервал учтивый кашель:
– Вайолет, – обратился к ней Артур со сдержанной улыбкой, которая, тем не менее, маскировала собой напряжённо сжатые губы. – Позволь узнать, по какой причине, работая на мою компанию, ты утаивала информацию о местоположении второй печати?
– Как показал предыдущий опыт – коллективное противостояние Некроманту оказалось неэффективным, – незамедлительно выдала Вайолет, отвечая на испытывающий взгляд Артура. – Представился выбор между стратегией, включающей в себя большее количество солдат, с надеждой одержать победу за счёт количества, и стратегией, рассматривающей индивидуальный подход. Я поставила на индивидуализм и личную выгоду. Вторая печать должна была умереть в любом случае, возродившись и полностью раскрыв свой потенциал. Однако, ей нужно было время, чтобы найти причину, ради которой можно будет рискнуть бросить вызов Некроманту.
– Мы могли обойтись меньшим риском, – с задумчивым вздохом сказал Артур. – Могли сохранить вторую печать, лишая Некроманта возможности провести ритуал.
– И тогда бы вы лишь временно отсрочили неизбежный конец, – холодно улыбнулась Вайолет, отстраняясь от спинки стула. – Мы же поставили финальную точку в этой истории.
Вайолет поднялась из-за стола, пододвигая за собой стул, и тем самым обозначила окончание переговоров со своей стороны – больше ей сказать было нечего. Малия расширенными глазами покосилась на своего супруга, безмолвно вопрошая его о чём-то или делясь собственным недоумением; Дэниэл сохранил молчание, поглаживая костяшки её пальцев в приободряющем жесте. Признав, что в суждениях Вайолет всё же имелся некоторый смысл, Артур принял решение не продолжать эту дискуссию дальше; прежде чем он успел объявить окончание переговоров, раздался несдержанный смешок со стороны, откуда прежде не доносились никакие иные звуки и признаки жизни.
– Да вы все просто психи, – заявил хрипловатый, показавшийся чуждым для присутствующих голос, в котором Вайолет, однако, всё ещё могла уловить знакомые звучания.
Внимание присутствующих обратилось к тому, кто дерзнул произнести столь нелестное высказывание. Эльза Бёртлен с застывшей кривоватой усмешкой на лице обернулась к Артуру, не меняя расхлябанной позы тела на стуле.
– Тошнит от этого вашего лицемерия, – пояснила Эльза. – Ты, Артур, винишь во всём своего сына, который идёт против кодекса, хотя и сам не раз плевал на собственные правила.
Артур застыл навытяжку с прямой спиной, будучи неготовым услышать нечто подобное в свой адрес. Эльза искоса равнодушно посмотрела на Вайолет и продолжила:
– Вайолет прячется за маской благодетеля, рискуя жизнями дочери и сотен мирных, которые живут в своём беззаботном мирке; будучи свергнутой с пьедестала, кое-кто тщеславно жаждет вернуть свой статус.
Поморщив нос, Эльза взглянула на Малию и Дэниэла Голдмэнов, которые, не моргая, смотрели на неё в ответ так, словно видели впервые. Чуть наклонившись вперёд, она проговорила медленно, подчёркивая посыл своих слов:
– А вы, семейка Голдмэн, сбежав от всякого рода ответственности, столь искренне возмущаетесь и критикуете действия ЛК, будто бы лично приложили усилия для победы над врагом.
Не сумев подобрать подходящих слов Дэниэл изумлённо потёр подбородок, в то время как губы Малии сложились в фальшивую улыбку, недостоверность которой подчёркивалась напряжённостью лицевых мышц.
– Забавно слышать это от тебя, – повысив тон голоса, ответила она. – Того, кто просидел всё это время в бункере, беспокоясь исключительно за свою собственную жизнь.
Эльза продолжала холодно смотреть в упор, ничуть не тронутая этим замечанием.
– Так я и не прикидываюсь, что имею к этой победе хоть какое-либо отношение, – пренебрежительно фыркнула она.
От подобного тона Малия скривила приоткрытые губы, обнажая зубы в некотором подобии оскала.
– Верно, – едким тоном подтвердила она. – Так не вини других в их родительских ошибках, ведь не секрет, что ты ими тоже грешишь. Ты знаешь, где твои дети и что с ними?
Глаза Эльзы сверкнули, пристально уставившись на Малию. Малия улыбнулась, ещё более открыто:
– Хоть помнишь, что они у тебя есть?
– Замолчи, – процедила Эльза сквозь зубы.
Артур примирительно выставил ладони перед собой, вмешиваясь:
– Пожалуйста, спокойнее.
– Что такое? – Малия продолжила слащаво улыбаться, горделиво приподнимая подбородок. – Неприятно, когда с тебя снимают привычную маску лицемерия? Или начинаешь осознавать, кто на самом деле разрушил твою семью?
Эльза рывком отодвинула стул, за чем последовал громкий скрежет его ножек о пол. Обезумевши выпучив глаза, она прошипела:
– Да пошла ты!
– Пожалуйста, успокойтесь, – деликатно, но в то же время повелительно сказал Артур. – Эльза, присядь.
Он протянул руку, стремясь удержать её за плечо, но Эльза отшатнулась, поднимаясь на ноги:
– Не трогай меня!
– Эльза, прошу, останься на месте, – повысив громкость голоса настаивал Артур. – Я вызову агентов, чтобы те сопроводили тебя до дома.
– И без них доберусь.
Прежде чем Артур успел подняться из-за стола, чтобы остановить её, Эльза выскочила из кабинета. Вайолет, оставшаяся оцепенело стоять возле своего места, возложив ладони на спинку стула, проследила как фигура её сестры промелькнула перед её глазами и скрылась за стеной. Дверь гулко захлопнулась за спиной Эльзы Бёртлен.
Артур застыл с несколько потерянным выражением лица, не сумев определиться стоит ли ему догнать и успокоить Эльзу или же позволить ей уйти; вместо этого он встряхнул плечами, пытаясь чуть сбавить напряжение, и перевёл взгляд на Голдмэнов. Дэниэл, подойдя к напольной вешалке возле входа в кабинет, снял пальто супруги с крючка и галантно придержал его за спиной Малии, позволяя ей просунуть руки в рукава; Малия стояла посреди кабинета, пряча глаза под навесом густой чёрной чёлки и вяло расправляя на себе пальто.
– Пошли, Дэн, здесь нам больше делать нечего, – надтреснутым голосом заявила она.
– Приносим свои извинения за учинённый нами конфликт и сожалеем, что переговоры завершились на столь неприятной ноте, – разглаживая ворот рубашки, сказал Дэниэл.
Малия обернула свою руку вокруг его локтя, утягивая в сторону двери и не поднимая взгляда на остальных присутствующих.
– Благодарю за уделённое нам время, но нам действительно уже пора, – поспешно проговорил Дэниэл, не оказывая сопротивления. – Всего хорошего и до встречи.
Узкий коридор с равномерно распределёнными офисными дверями устремлялся вглубь, казавшись в какой-то степени бесконечным, и был необитаем, изолирован от звуков присутствия работников за этими стенами, которые, помимо того, заглушались звоном в ушах; с каждым шагом двери лифта впереди отдалялись на два, и представлялись недостижимыми; встроенная в потолок панельная лампа прямо над головой неисправно мигала; этот мир становился всё более сюрреалистичным.
Эльза знала, к чему приводят подобные предпосылки. Когда пальцы, покалывающие от онемения, нащупали дверную ручку уборной, она, навалившись на дверь всем телом, проникла внутрь комнаты. Здесь было также безлюдно; перед глазами представилось распахнутое настежь окно и ряд белых кабинок. Она настигла раковины, хватаясь за неё руками, чтобы не потерять равновесие вследствие плывущей перед глазами картинки. Когда она ощутила некоторую приземлённость, то совершила медленный вдох, борясь со стеснением в груди; за этим последовал размеренный выдох через рот. Затем она повторила эту последовательность ещё раз, всецело концентрируя мысли на процессе дыхания, а потом снова вдох и выдох, и снова, до тех пор, пока ноги не обрели силу и не почувствовали твёрдый пол под ногами. Лёгкий поток ветра прорвался через открытое окно и всколыхнул волосы Эльзы – переключив внимание на это ненавязчивое ощущение, она ощутила происходящее чем-то более реалистичным.
Порывшись в кармане старой чёрной куртки, Эльза извлекла оттуда оранжевую полупрозрачную баночку с таблетками. Слегка подрагивающей рукой отсыпав несколько себе на ладонь, она приняла их вовнутрь и запила холодной водой из-под крана. Наконец пришло чувство, как сердцебиение замедляется, возвращаясь к его естественному ритму.
Эльза склонилась над раковиной, набирая в сложенные лодочкой ладони холодную воду, и опустила голову, окуная лицо, струи потекли вниз лба и щёк, срываясь и капая с подбородка, – это кратковременно ободряло и способствовало «заземлению».
Она замерла в полу-наклоне, услышав, как открывается дверь в уборную – два зорких, слегка прищуренных глаза, обратились на отражение нежеланного посетителя в зеркале. На мгновение веки расширились от неожиданности, когда лицо оказалось распознано как знакомое, однако они вернулись в исходное нейтральное положение почти сразу, прикрывая данную эмоцию обыденным равнодушием; взгляд Эльзы вернулся к собственным рукам, подставленным под струю прохладой воды, и она продолжила излишне увлечённо тереть ладони друг о друга.
– Почему ты отказалась от сопровождения? – раздался настойчивый голос Вайолет слева от неё.
Почти не моргая, Эльза наблюдала как её сомкнутые вместе ладони наполняются водой, как небольшая часть этого объёма просачивается между пальцев и стекает в раковину. Наклонив голову ещё ниже, она окунула нос, а затем и всё лицо повторно, пройдясь по коже пальцами и слегка надавливая, будто бы в попытке смыть окаменевшую маску напряжения.
– А тебе есть до этого дело? – с неохотой ответила Эльза через некоторое время, ни разу не посмотрев в сторону Вайолет.
Вайолет продолжала стоять в паре метрах от неё, испытывая прямым и открытым взглядом, не решаясь сокращать эту дистанцию, но в то же время не спеша покидать уборную. Даже не глядя в ответ, Эльза чувствовала на себе этот пристальный взгляд, который словно начинал прожигать её кожу.
– Как Артур уже сказал, мы можем распорядиться агентами, чтобы те довезли тебя до самого дома.
– Мы... – усмехнулась Эльза, прокручивая ручку, чтобы выключить воду в кране. – С каких это пор вы с Артуром делите главенство над ЛК?
Вайолет сохраняла почти полную неподвижность, за исключением губ, уголки которых едва заметно дрогнули.
– Дорога предстоит дальняя, – с едва заметной, поддельной улыбкой продолжила она. – Не в твоих интересах отказываться.
Отстранившись от раковины, Эльза одним движением вытерла капли с лица с помощью края собственной кофты.
– Сама справлюсь.
– Не в таком состоянии.
Глаза Эльзы, стоящей к Вайолет в пол-оборота, посмотрели на неё искоса, с нескрываемой долей презрения, отражавшейся в них.
– Заботливую сестру из себя строишь?
Эльза повернулась лицом, продолжая созерцать Вайолет взглядом, лишённым эмоций, блуждающим, и чуть наклонила голову вниз, по-прежнему избегая прямого зрительного контакта.
– Где же ты была, когда мой дом сожгли дотла? – улыбнулась она ледяной улыбкой. – Когда погиб Дэвид и я осталась с двумя полугодовалыми детьми?
Эльза заметно сглотнула, сокращая дистанцию на шаг.
– Когда нас преследовали, шантажировали и угрожали, пытаясь уничтожить остатки моей семьи?
Раздался громкий задумчивый выдох. Вайолет отвела взгляд в сторону, ненадолго прикрывая глаза.
– Ты же знаешь, что произошло, – мрачно ответила Вайолет. – И в этом нет моей вины.
Эльза лишь усмехнулась:
– Какой мне теперь от этого прок?
Она вновь посмотрела на свою сестру, пытаясь отыскать в чертах её лица хоть что-либо родственное, что связывало их двоих в детстве и юности, что некогда делало их самыми близкими друг другу людьми; что-либо, что бы могло пробудить недостижимо далекие счастливые воспоминания, и перекрыть собой чернь обиды и недоверия; однако в горделиво неподвижных чертах Вайолет, в сведённых бровях, в обращённом в себя тусклом взгляде, она не сумела отыскать чего-либо, что могло бы убедить её остаться. Острая потребность оказаться в безопасных стенах собственного дома, внезапно вспыхнувшая подобно новогодней петарде в мыслях, заставила Эльзу проскользнуть между плечом Вайолет и стеной в направлении выхода. Эльза протянула руку к двери, готовясь покинуть уборную, а после и стены штаба; за её спиной раздался возглас:
– Я бы всё отдала, чтобы быть тогда рядом.
Эльза задержала ладонь над дверной ручкой, не будучи полностью уверенной в том, что ей не послышалось.
– Мы не враги тебе, Эльза. Позволь нам помочь тебе.
Собственное громкое, неровное дыхание приглушило прочие звуки; избыток кислорода вызвал некоторую лёгкость в голове и головокружение. Эльза приоткрыла пересохшие губы, раздумывая над чем-то, а затем спустя некоторое время сказала:
– Слишком поздно.
Артур разместил бумажный стаканчик с двойным американо на поверхность заваленного раскрытыми папками стола; стопки документов, только что забранные им из архива, содержали в себе информацию о таинственных убийствах, повинных в которых Локонте Корпорэйшн так и не удалось отыскать. Дверь затворилась за Артуром, отрезая этот небольшой кабинет от остального мира и даруя ему долгожданное одиночество; вслед за этим оборвались и звуки чьих-то голосов из коридора благодаря системе шумоизоляции. Надев на голову уменьшенную версию очков виртуальной реальности, Артур поднял взгляд на подвешенное в воздухе трёхмерное табло, отражающее относительно медленный процесс загрузки данных в базу – за значком 71 процент последовал 72 процента. Временно отложив прибор в сторону, Артур сделал глоток не самого изысканного кофе из автомата в попытке слегка взбодриться и настроить себя на предстоящую работу.
Его взгляд быстро пробежался по датам, указанным на обложке каждой папки: все они варьировались между 2013 и 2019 годами, преимущественно в фазу полной луны; данный период в прессе Локонте Корпорэйшн запечатлелся как апогей нападений диких животных на скот и сельское население по всей стране. Были ли убийства действительно совершены животными, или же утратившими контроль над своей сущностью оборотнями – до сих пор оставалось загадкой, похороненной в архивах ЛК и оставшейся на совести агентов как неразрешённые дела. Тем не менее, по-настоящему весомых доказательств, подтверждающих какую-либо точку зрения, обнаружено не было. Внимание Артура привлекла строка в одном из протоколов, сообщающая о наличии свидетелей; он задумчиво провёл пальцами по шероховатой поверхности бумаги, вчитываясь чуть скрупулёзнее.
Поток соображений прервал деликатный стук в дверь. Артур приподнял голову, чувствуя, как невольно напрягаются мышцы лица, и надеясь, что это не кто-то из штабных, пришедших задавать вопросы касаемо протокола, тем самым отвлекая его от работы. Несмотря на лёгкое раздражение он любезно разрешил войти в кабинет. Появившись на пороге и ступив внутрь, Вайолет прикрыла за собой дверь и с некоторой отрешённостью осмотрела обстановку комнаты; её взгляд задержался на куче папок, раскиданных по столу из светлого дерева на тонких металлических ножках, окрашенных в чёрный. Артур, одобрительным жестом указав Вайолет на кресло возле стены, вновь вернулся взглядом к изучении старых бумаг. Проделав ещё несколько шагов внутрь комнаты, она оказалась возле рабочего стола и остановилась, медля, пребывая где-то глубоко в своих мыслях.
– Почему ты не сказал мне, что Эльза будет здесь? – спросила она спустя какое-то время.
– Полагал, что ты прибудешь в Чикаго позже.
Вайолет опёрлась бедром о стол и скрестила руки у груди, продолжая созерцать пространство прямо перед собой.
– Как тебе удалось?..
– Уговорить её приехать? – поморщил лоб Артур, уточняя. – Хотел бы я и сам знать.
Он захлопнул папку, складывая её поверх образовавшейся стопки просмотренных документов, и, прежде чем перейти к новой, сделал пару письменных заметок на листке бумаги. Вайолет больше ничего не спрашивала, наслаждаясь сложившейся в комнате тишиной, предоставляющей пространство для полёта мыслей; изредка доносились приглушённый шелест документов и звуки чиркающей по бумаге ручки. Внезапно объявление голосового помощника, наделённого звучанием женского голоса, из настольных колонок вмешалось в раздумья обоих присутствующих.
– Загрузка завершена. Новый профиль был успешно внесён в базу данных. Теперь Вам и агентам Локонте Корпорэйшн доступна базовая информация о субъекте, включающая в себя отпечаток пальца. Желаете изменить статус субъекта?
Артур отложил в сторону папку, надевая на себя очки виртуальной реальности и протягивая вторую пару Вайолет, отсоединяя их от зарядного устройства. Теперь они оба могли наблюдать всплывшее в пространстве окно, в левом верхнем углу которого размещалось место для фотографии крупного плана, а справа и под ним было предоставлено поле для текста и примечаний. Артур и Вайолет пробежались взглядом по строкам: в самом верху указывался номер субъекта, чуть ниже располагалось полное имя, затем год рождения (предполагаемый), гендер, классификация, род деятельности (не указан), статус (не указан), и пустое поле для примечаний о биографии; во второй строке профиля буквы складывались в следующее имя: Кайла Эванс (Кеннинг).
Вайолет вгляделась в нарисованные от руки черты лица, которые пытались воплотить из воспоминаний нескольких агентов, на изображении, прикреплённом к профилю, – рисунок отличался удивительным портретным сходством. Артур отдал приказ голосовому помощнику:
– Ригель, установи статус активного наблюдения за данным субъектом.
– Сию минуту, Сэр. Насколько по шкале от одного до десяти Вы оцениваете степень опасности выбранного субъекта?
– Десять.
– Принято. Статус особо опасного субъекта успешно установлен. Если желаете изменить настройки, скажите: Ригель, перейди в настройки.
– Спасибо, Ригель, не надо.
– Всегда рада помочь, – донёсся ответ голосового помощника с задержкой в пару секунд. – Типография ЛК выпустила новую статью пару секунд назад. Заголовок: «Четыре стихии – Четыре жертвы. Как миру удалось избежать очередного коллапса». Желаете перейти на вебсайт и ознакомиться?
– Не сейчас.
– Как скажите, Сэр.
Исполнив свою работу, голосовой помощник по имени Ригель отключилась, отчего внутри кабинета внезапно сделалось тихо, даже тише чем было прежде. Вайолет стянула с головы миниатюрную модель виртуальных очков для работы на голограммном мониторе и протянула их обратно Артуру, отстраняясь от рабочего стола и приглаживая волосы. Артур распахнул встроенный в стол ящик, чтобы вернуть приборы на их исходное место.
– На мой взгляд, ты переживаешь насчёт трибрида больше, чем того требуют обстоятельства, – размеренным, и оттого задумчивым, тоном произнесла Вайолет.
– Мы почти не знаем кто она и на что способна, – ответил Артур. – Думаю, чрезмерная предосторожность – рациональный подход.
Вайолет равнодушно пожала плечами и не стала спорить:
– Имеет смысл.
Кратковременный стук каблуков наполнил собой пустую от прочих звуков комнату. Артур задумчиво приложил кулак к своим губам, наблюдая, как Вайолет неторопливо отдалялась от стола и остановилась возле панорамного окна, оглядывая очертания мегаполиса, тонущего в лучах закатного солнца. Красный свет, проникающий внутрь кабинета, обрамил силуэт Вайолет оранжевым свечением, отчего каштановые волосы приобрели оттенок, схожий в тем, что был у её дочери.
– Но я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы снизить возможные риски, – продолжила свою мысль Вайолет спустя какое-то время, разглядывая хрустальные небоскрёбы где-то далеко впереди.
Артур задержал взятую в обе руки папку в нескольких сантиметрах от сложившейся стопки. Обернувшись через плечо, Артур уточнил:
– Ты хочешь взяться за это дело?
– Очевидно, да, – ответила Вайолет, сцепив руки перед собой. – Насколько я могу судить, в этой области моя репутация чиста.
Папка с протоколом приземлилась поверх остальных, после чего Артур, озадаченно нахмурившись, подравнял стопку, доводя её до идеальной геометрической формы. Согласно закивав, он сказал:
– Хорошо. Я тебе доверяю.
В попытке избавиться от эфемерного жжения правой ладони Вайолет потёрла кожу, не снимая перчатки, и, поймав себя на этом неосознанном движении, спрятала руки за спиной. Перед её взором расстилался огромный и суетливый Чикаго, улицы которого кишели торопливо идущими людьми, с высоты двенадцатого этажа казавшимися мелкими муравьями, а дороги были забиты автомобилями, застрявшими в многометровых пробках из тех, кто желал поскорее добраться до дома в час пик; даже машины отсюда выглядели крошечными, напоминающими коллекционные автомобильные модели.
Раздался кратковременный скрежет ножек стула о пол. Артур, поднявшись из-за стола, присел на его расчищенный от бумаг край и, подобно Вайолет, с интересом оглядел окна высоток Даунтауна, отражающих собой, словно огромные зеркала, последние на сегодня солнечные лучи. Артур утомлённо потёр переносицу, пытаясь несколько ослабить напряжённость глаз.
– Думаешь, оно того стоило? – философски спросил Артур.
Не оборачиваясь, Вайолет спросила:
– Что именно?
– Избавить мир от особо опасного субъекта ценой порождения нового?
На глазах Вайолет необратимо ускользающая горящая полусфера окончательно скрылась за одним из застеклённых зданий, погружая район в полумрак. Оранжево-красное обрамление её силуэта внезапно потухло.
– Время покажет, – спокойно ответила Вайолет. – Мы могли вырвать проблему с корнем ровно так же, как и сотворить новую. Более масштабную.
Губы Вайолет приоткрылись, чтобы предоставить своей мысли развитие, однако она себя остановила. Вечерняя иллюминация из цепочек фонарей и автомобильных фар прогнала кратковременный мрак с улиц, подсвечивая дорогу всё ещё спешащим куда-то прохожим. Ультрамариновые разводы продолжали стремительно захватывать и очернять небо, готовясь принести в жизни обитателей земли новый день. На востоке виднелся бледный силуэт убывающей луны. Лёгкая полуулыбка затронула её губы, когда в голову прокралась мысль о том, что новый день для простых граждан Чикаго отчасти обеспечили они сами.
– А пока.... – на выдохе протянула Вайолет, – всё идёт в точности согласно нашему плану...