День выборов
В Скриптории было три самых важных мероприятия: Хорос, день журавлей и выборы.
На Хорос я ходил каждый год: гулял по ярмаркам, танцевал с горожанами и смотрел салюты. День журавлей я не праздновал - у меня не было родственников и друзей на Земле. На выборы Триединства я ходил только проголосовать. Ни в каких мероприятиях в этот день я никогда не участвовал - мне было неинтересно.
В этот раз нам предстояло подготовить главное выступление во время выборов.
Узнал я об этом на утро по возвращению от господина Бовари. Пока я пил кофе, нервно листая ленту неприятных новостей, прилетел Звездочка. Он молча вручил мне маленькую записку и исчез. В ней почерком Марка была всего одна строчка: "Как позавтракаешь - приходи в читальный зал."
Мелькнула мысль, что Марк завалил себя работой, чтобы лишний раз не высовываться. И это не позволяло ему прийти и сказать мне что-то лично.
Я одним глотком допил уже остывший кофе, выключил тревожащие статьи о нападении крин и дебатах по поводу плана "Освобождение" и пошел к месту, указанному в записке.
Марк, как оказалось, скрылся среди книжных полок и занимался с брошюрами. Они были подшиты в стопки, из них торчали пожелтевшие от времени чеки. Марк выглядел очень серьезным и, даже, как мне показалось, злым. Его движения были резкими и дергаными.
- Ты хотел меня видеть? - осторожно спросил я, предварительно постучав по стенке шкафа.
Марк отвлекся и выпрямился.
- Да. Вот, посмотри, - он взял со стола листок бумаги, с которого свисала лента, и протянул мне.
Я пробежался по тексту глазами. Это было приглашение на выборы в Триединство с припиской о том, что от нас требовалось обязательное присутствие, речь на открытие и участие в концерте.
- Когда это пришло?..
- Где-то в шесть часов утра. Отдел документов встал специально ни свет, ни заря, чтобы начать рассылку, - съязвил Марк в сторону. - Прости, я... Мне стоит себя контролировать.
- Не извиняйся, я все понимаю, - я положил приглашение на место. - Ты не хочешь там быть, верно?
Марк кивнул:
- Я видеть их всех не желаю, а придется торчать на мероприятия с утра до позднего вечера, - он спрятал лицо в руки.
- Может, получится отказаться?
- Нет. Я не объясню причин. Сам же говорил, что скрываться не вариант.
Я закусил губу и задумался:
- Чуть больше недели на подготовку... Почему так мало?
- Всегда так было. Считается, что достаточно. Много ли ума надо речь написать... - фыркнул Марк и снова осекся.
- Давай я текст напишу, а ты проверишь. Выступать кто должен?
- Я, как глава Древнего архива. Мне не в первый раз, но...
- Значит я сейчас же этим займусь! - я был настроен решительно. - Только вот петь и танцевать я не умею...
- Это будем делать не мы, а жрицы из Храма. Это по их части.
- Тогда я пошел работать! А... примеры речей с прошлых выборов сохранились?
Марк слегка улыбнулся и кивнул на сшитые брошюры.
Оставшиеся время мы потратили на подготовку. Марк немного пришел в себя. Я написал речь, мы вместе правили ее несколько раз. Марк учил текст, рассказывал вслух, я с ипсилонами выступал в качестве публики. Каждый раз я заслушивался: как четко, громко и торжественно звучал невероятно красивый голос Марка. Все портил только мой текст: он мне не нравился. Его пришлось подгонять под строгие стандарты и приемы, что я использовал для своих текстов, сюда не подходили. Как оказалось, писательство по шаблону стало для меня тем еще испытанием.
Мы не приезжали в Совет ни разу за все это время. Несколько совещаний прошло без нашего участия, записи велись каким-то писарем, служившим у советника по внутренней политике. Пару раз с утра я получал гневные письма от госпожи Мари-де, в которых говорилось, что даже если мы участвуем в подготовке к выборам, это не освобождает нас от повседневной работы. Марк забрал у меня эти письма. После я видел, как ипсилоны, возясь со спичками, пытались их сжечь.
Господин Бовари по вечерам присылал мне сообщения о том, как продвигается их с господином Эгидом план. Успехов пока не наблюдалось. Госпожа Дантес была вне себя от проигрыша Стражей на совещании и велела усложнить тренировку бойцов. Гражданское дело было занято подготовкой к мероприятиям для жителей. Однако предвыборная программа, составленная в пользу кандидатов, которые были против плана "Освобождение", начала давать первые плоды. Рейтинг избираемых советников, нужных нам, поднялся.
Голосование собирались проводить во дворце культуры в советском литературном доме. Обычно, здание пустовало, но в этом году его решили отмыть и привести в порядок. Раньше там собирались уличные актеры, которым было негде репетировать или беспризорники, разыскиваемые Стражами.
Советский литературный дом уже давно не был оживленным местом, мне казалось, что в нем практически все заброшено. Пешки там еще жили, но никаких мероприятий больше не проводилось.
Триединство заявило, что хочет в очередной раз почтить память всех погибших в великой катастрофе и вдохнуть в советский литературный дом былую жизнь. Когда этот ужас произошел, мне было восемь лет. Я хорошо все помнил.
Во время ярмарки и гуляний произошло самое масштабное нападение крин в истории. Каратели несколько дней ликвидировали угрозу, район оцепили и выставили охрану. Тех, кто пытался пробраться - хватали, а некоторых убивали на месте. Запрещали выходить из домов, я неделю просидел у себя в комнате, практически не высовываясь. В газетах и по радио новости были только о произошедшем. Отец жаловался, что три месяца подряд всех в Совете проверяли на одержимость, возили на бронированных "Синих птицах" на работу и обратно. Отменили празднование дня журавлей - пешкам с Земли запретили возвращаться. Жизнь в городе остановилась на долгое время.
Когда ликвидировали катастрофу, объявили траур. Поскольку никого не выпускали на площади, панихида проводилась на дому. Надевали красные плащи, цвет которых в Скриптории означал скорбь, становились в самой большой комнате и пять минут просили у Великого Вдохновения покоя для призраков погибших. Отец не принимал в этом участия. Я тогда вышел вместе с мамой в красных плащах в центр зала. Она долго плакала о ком-то, говоря, что там погибла дорогая ей пешка. Имени я так и не узнал.
Когда наступил день выборов, я проснулся, наскоро позавтракал и, заказав "Синюю птицу", отправился к дворцу культуры.
- Зачем Вам так рано туда лететь? - поинтересовался водитель. Он был мужчиной в возрасте с очень уставшим взглядом.
- Нужно кое-что отдать перед началом мероприятий, - ответил я, положив рядом с собой папку с толстой стопкой документов.
- Зачем они вообще там выборы устраивают... Оставили бы это место в покое.
"Синяя птица" начала взлетать.
- Почему Вы так считаете? - аккуратно поинтересовался я.
Водитель молчал какое-то время, а затем с горечью сказал:
- Брат там погиб... Он у меня был единственной родной кровью, никого больше не осталось. Его нашли разорванным около скульптуры ипостаси Великого Вдохновения. Еле опознали... Я, с тех пор, не могу там даже минуты находиться.
- Мне очень жаль... - внутри все сжалось. Я не любил говорить так, потому что эти слова не приносили облегчения. Но это, к сожалению, было единственное, что можно сказать в этой ситуации.
- Я просто думал иногда, что если бы Великое Вдохновение было милостиво к нам, как об этом поют в Храме, оно бы не допустило такого... А то, что это якобы должно было случиться - чертов бред, - в сердцах сказал водитель. Он с силой сжал руль и тяжело вздохнул. - Простите, что вывалил на Вас это. Место такое...
- Я все понимаю, не нужно извиняться!
- Я надеюсь, что Вам никогда не придется пережить подобное...
Остаток пути мы провели в тяжелом молчании. Я не смотрел в окно и тихонько колупал ногтем кнопку на папке.
Меня доставили до входа во дворец культуры и сразу же улетели. Я, закутавшись в плащ, направился к дверям. Рядом стояли доски с плакатами кандидатов и небольшой информацией о них. Среди дюжины портретов я увидел лица отца и Густава Клегга. От взгляда последнего мне становилось не по себе - требовательный и пробирающий до костей.
Внутри дворца пришлось побегать, чтобы найти нужного работника. Прямо в зале с гардеробом разворачивали место для голосования. Я увидел несколько знакомых писарей, в том числе и того, который за нас в последние разы вел записи. К счастью, он меня не заметил.
Сделать ремонт во дворце не успели. Архитекторы только еще составляли планы и поднимали архивы. Покрытие на полу кое-где прохудилось, с потолка капала вода. Мне было здесь не очень комфортно, поэтому я ускорился.
Советник по архивам, к которому я направлялся, оказался в самом дальнем крыле в одной из кладовых. Он, нарядившись в рабочий костюм, таскал коробки для бюллетеней. Я даже не сразу его узнал.
- Господин Замза, я принес документы, которые у Древнего архива заказывали!
Советник чуть не уронил коробки себе на ноги, но успел превратиться в жука, подлетел ко мне и вновь вернулся в облик пешки.
- Спасибо, что вовремя. С этими выборами все уже с ума сошли, - он взял папку, положил ее на ближайший ящик, открыл и стал проверять комплектацию.
- Может, Вам помочь? У меня пока что никаких дел нет.
- Буду очень благодарен!
Из дворца я вышел только спустя почти два часа. Тело болело. Давненько я не работал грузчиком...
Мы перенесли все коробки, установили кабинки, подготовили места для охраны и господин Замза меня отпустил. Как оказалось, в здании больше никого не было, кроме него и тех писарей. Остальные советники сослались на более важные дела, а те, кто обещал помочь - не явились. Куда смотрели Мари-де и действующий состав Триединства - не ясно.
Телефон в сумке завибрировал. Марк написал сообщение, что прилетит ближе к открытию. До мероприятий оставалось чуть больше трех часов. Планировался концерт на площади около скульптуры ипостаси Великого Вдохновения, ярмарка и вечерний ритуал благословения.
Я решил, что неплохо бы сходить и проверить, как шла подготовка. К тому же, я практически не гулял по улочкам советского литературного дома. Написав Марку, что жду его прибытия с нетерпением, я зашагал на площадь.
В небе появились серые облака. С утра еще грело слабое солнце, но к полудню обещали дождь. Была почти середина октября.
Я любил осенние пейзажи, однако здесь не было той красоты, что мне нравилась. По дороге мне не попалось ни одного, даже маленького дерева. Только редкие кусты, у которых в разные стороны торчали ветки. За ними явно никто не следил. Архитектура сливалась с небом - дома, не выше пяти этажей, выглядевшие очень старыми, хотя их всего десять лет назад полностью восстановили. Никаких красивых барельефов, цветущих лиан или резных балконов. Я видел только яркие красные и коричневые вывески. Под ногами шуршали жухлые листья, которые принесло откуда-то издалека. Пешек ходило мало. В основном они были заняты тем, что приводили улицы в порядок и мели брусчатку. То и дело на домах я видел мемориальные таблички. К одной из них я решил подойти:
"В этом доме помнят жертв катастрофы 2008 года, 87 года Скриптория. Никто не забыт, ничто не забыто. Да хранит их Великое Вдохновение".
На соседнем доме была точно такая же табличка, слово в слово.
- Вы не местный? - окликнули меня сзади и ткнули в спину черенком от лопаты.
- Да, из Древнего архива, - выпалил я. Повернувшись, обнаружил, что на меня с неким подозрением смотрел мужчина преклонных лет. На щеке у него алел большой шрам.
- Дом какой?
- Русский... А в чем проблема?
Мужчина оглядел меня, презрительно фыркнул и начал отпихивать лопатой в сторону:
- На выборы пришел, вот и иди на выборы! На площади карауль, не мешай тут.
Я поймал черенок:
- Я по клумбам не хожу, что Вам от меня нужно? Мне нельзя на мемориальную доску посмотреть?
- Тебе вообще не стоило сюда соваться, архивариус, или кто ты там. Вы нас бросили тогда, а сейчас ходите и причитаете о том, как скорбите!
- Вам так хочется поругаться, господин? - я с силой отпихнул от себя лопату и отряхнул брюки.
- Нет, я хочу, чтобы вы все, вместе со своими выборами и Триединством ушли отсюда! Не нужны мне теперь ваши подачки, поздно!
Я собирался уже ответить, как вдруг меня схватили за руку и резко куда-то утянули. Перед глазами на секунду все смазалось, но вскоре вернулись четкие контуры. Я был уже на какой-то другой улице. От старика остались только воспоминания, которые что-то больно кололи внутри.
Я проморгался.
- Этот господин не был эвакуирован в момент катастрофы и пробыл в очаге с первого до последнего дня. Вот и вымещает на тебе злобу, раз ты не местный. Частое явление, - сказали рядом.
На меня внимательно и с интересом смотрели ярко-желтые глаза с вытянутыми зрачками. Молодое лицо было покрыто черными трещинами. В голове сразу же всплыли слова Эванса. Я почувствовал, что начинаю неконтролируемо дрожать.
- Ты чего? Деда испугался?
- Н-нет...
- Тогда почему трясешься? - парень смотрел мне в душу, а потом вдруг, будто что-то поняв, немного отошел, поправив капюшон плаща, и нахмурился. - Это Эванс тебе про меня наплел что-то? Когда успел?
Я не мог ничего сказать. Осознание, что я стоял перед Духом Вдохновения: Война, меня пугало.
- Я оттащил тебя от того психованного, какие еще нужны доказательства, что я тебе зла не желаю? - он выглядел обиженным, хотя пытался это скрыть.
- Г-господин Долор...
- Давай без "господина", а? Ты и так сейчас от страха околеешь. Успокойся сначала. Вот, видишь? - он поднял руки в кожаных перчатках ладонями вверх. - Я безоружен, даже не колдую за спиной!
Я постарался собраться и выдохнул. От Долора исходила очень тяжелая аура, из-за которой страх усилился в разы. Не по себе было и от легкого запаха крови, металла и пороха.
Долор отошел еще на шаг. Меня начало отпускать. Он цыкнул.
- Ясно, все равно не могу подойти... - пробубнил он под нос и снял капюшон. У него, как и говорил Эванс, были красные растрепанные волосы, собранные в маленький низкий хвостик. - Когда ты мое лицо видишь, спокойнее, или еще хуже?
- Лучше без него, - негромко сказал я.
- Хорошо, меня все равно, кроме Марка, никто не узнает. К слову, где он?
- Он не прилетел еще... Что Вам от меня нужно?
- Поговорить хотел. И ну пожалуйста, давай на "ты", так сложно разве?
Долор производил крайне странное впечатление. Он всеми силами пытался выглядеть мирным и дружелюбным, но получалось у него это плохо.
- Не сложно, - я сделал над собой усилие, выпрямился и быстро огляделся.
На уличных фонарях висели гирлянды, значит мы были недалеко от площади.
- Я, к слову, сам на выборы направлялся. Рано прибыл, зато на тебя наткнулся, - Долор смотрел туда же, куда и я.
- Ты ведь не прописан в городе как житель.
- Я его создал, зато. Ладно, на самом деле я просто хотел понаблюдать. Видишь ли, вы со своим планом "Освобождение" очень разозлили Великое Вдохновение и остальных Духов тоже. Вот я и хочу посмотреть, как будете выкручиваться.
- Просто посмотреть?..
- Я бы мог обрушить на город кару за все грехи, но вот там, - Долор ткнул пальцем в небо. - мне за это "спасибо" не скажут.
Я вздрогнул.
- О Вдохновение, я просто шучу. Ничего я не буду делать.
Неизвестно, радоваться или нет таким словам из уст Духа Войны.
- Я правда просто хотел с тобой поговорить. Без надзора остальных. Пройдемся или так и будем у стенки стоять?
Я вцепился в лямку сумки и зашагал вперед. Долор пошел рядом со мной, держась чуть поодаль. Но он, похоже, был доволен, что я не бежал впереди собственного визга.
Площадь уже виднелась перед глазами. Там разворачивали сцену, ставили палатки для ярмарки. Скульптура Великого Вдохновения возвышалась над всеми приготовлениями. Оно изображалось пешкой неопределенного пола в длинной накидке с множеством оборок.
- Давно ты у Марка работаешь? - внезапно спросил Долор.
- Чуть больше двух лет.
- И как тебе с ним?
- Мне нравится... - я сейчас больше всего хотел, чтобы Марк появился рядом и забрал меня отсюда.
- Он тебе рассказывал о своем прошлом, м?
- Ты клеветать на него собрался?
- Нет, скажу, как есть. У каждого Духа имеется темная сторона, о ней нужно быть в курсе, особенно, если подпускаешь их близко к себе.
- И ты вот так решил мне выложить все секреты?
- Ты уже связан с нами, архивариус. Поэтому, стоит знать. А я дал клятву нескольким Духам, что не трону тебя. Ну... Лично я дал.
- А что, есть второй "ты"?
- Да.
Мы остановились около сцены. Долор слегка прищурился и стал наблюдать за работой монтажников. Я теперь думал не о выборах, а про эту клятву о моей неприкосновенности.
- Можно подробнее о втором "тебе"? - тихонько спросил я, краем глаза взглянув на своего спутника.
Долор молчал, а потом вдруг пошел в сторону палаток:
- Знаешь, что Марка еще зовут "Царь морей"? У него где-то на дне Тихого океана остались владения. Удивительно, что люди до сих пор их не обнаружили.
Я представил затонувший корабль, разрушаемый солеными водами, где стоял трон, созданный из ракушек и кораллов. А на нем Марка. На секунду у меня перехватило дыхание. Вспомнился его суровый взгляд, с которым он иногда отчитывал ипсилонов. Я и не задумывался раньше о том, насколько Марку подошло бы амплуа царя. Пусть и в нем всегда было что-то величественное.
- А Нейтан может становится большим роботом, - продолжал Долор как бы между делом. - Пару выстрелов из его пушек - и нет пяти литературных домов.
Как-то слабо верилось, что такой Дух, как Нейтан, стал бы вредить городу.
- А у Агаты был любовник-человек, который погиб во время второй мировой войны.
Вот тут я уже не смог сдержать возгласа удивления. Долор рассмеялся.
- Ты шутил все это время? - недоверчиво спросил я.
- Нет. Все правда от начала до конца. Я знаю все о других Духах. Каждую мелочь.
Мы зашли за спину скульптуры Великого Вдохновения. Там оказался постамент с каменной книгой. Рядом на табличке было написано: "Имена всех погибших во время катастрофы..."
- Весь этот литературный дом только и живет на памяти о прошлом... Даже не пытается что-то новое делать, - в голосе Долора звучало презрение.
- Это удивительно слышать от тебя, - сказал я и тут же осекся.
Долор всего лишь хмыкнул:
- Я, наоборот, исключительно за прогресс. Катастрофа сравнима с войной - она может двигать вперед. Придумать что-то новое для отпора врагу, разрушить все старое, чтобы построить новое. А пешки уже который год не выносят никаких уроков.
Я подошел к книге и попытался перелистнуть страницу. Каменная плита поднималась с трудом.
- Я думал, что ты исключительно "за" разрушение и апокалипсис.
- Если хаос поглотит планету, то кто воевать будет? Нет, всего в меру.
Звучало одновременно логично и невероятно дико. Я отвлекся от его слов и решил пробежаться глазами по списку. Мимолетные мысли о том, что когда-то эти пешки жили здесь, у них были семьи и дома, заставили сердце сжаться в комочек.
Вдруг глаза зацепились за строчку посередине. Мне показалось, что там было имя "Лука". Присмотревшись, я понял, что не ошибся.
"Лука Радакович. Архивариус главной библиотеки Скриптория, член Древнего архива".
В голове возник тот разговор с Марком, когда я принес руну "Двое из ларца".
- А правда, что Духи знают всех пешек в Скриптории? - спросил я у Долора, не отрываясь от книги.
- Кто тебе такую глупость сказал? Снова Эванс? - Долор ответил вопросом на вопрос.
- Нет, я читал об этом. И почему ты о нем так негативно отзываешься? Вы же, вроде как, приятели?
Я хотел спросить про Луку, но, похоже, Долор бы мне тоже ничего не сказал. И в тот момент заинтересованность появилась в другом.
- Приятели, да, но это вовсе не означает, что у меня нет на него компромата. Да и...
Долор вдруг замолчал, огляделся, схватил меня за руку, и мы провалились в какое-то пространство, напоминающее облако. Только оно было светло-серым, будто дождевое.
- Эй, зачем это? Куда ты меня затащил?
- Нас подслушивать пытались, - голос Долора почему-то дрогнул. Он отвернулся, впился себе в плечи пальцами. Стало не по себе.
- Ты испугался что ли?.. - по идее, бояться следовало мне.
- Не важно, - отрезал Долор. - Побудем здесь пока, потом отпущу. Все равно до ваших выборов еще есть время.
- Только ты на вопросы не ответил....
- Какие?
Я вздохнул и повторил. Долор не смотрел на меня. Он снял накидку и отшвырнул ее в сторону. Она растворилась в "облаках". Под накидкой оказался военный мундир с золотыми погонами, красными манжетами и воротником. На ногах были высокие кавалерийские сапоги.
- Ты знаешь, что Эванс умеет манипулировать эмоциями? Он черпает из них силы и жизненную энергию. Особенно ее много в негативе. И врет он чуть ли не через слово. Я бы на твоем месте так слепо ему не доверял.
- Я так и не делаю! - сказал я после небольшой паузы, сжав кулаки под мантией.
- Ты не выглядишь, как пешка, которая хоть немного разбирается в своем окружении.
Это замечание меня задело. Я начал терять терпение.
- Не тебе судить, мы встретились десять минут назад!
- Этого времени хватило, чтобы тебя понять.
Я полностью забыл то, что говорил с Духом Вдохновения огромной силы, что испытывал страх, если слишком близко подходил к нему. Теперь внутри кипела только злоба.
- Ты сам ко мне явился, начал рассказывать, что знаешь о других Духах, не отвечаешь на мои вопросы, а теперь вовсе затащил неизвестно куда и неизвестно зачем! Какого черта тебе надо, говори нормально!
Долор удивленно уставился на меня. Потом вдруг улыбнулся и рассмеялся так заливисто, будто недавно не разбрасывался оскорблениями, а это все было дружеской шуткой.
- Я и не обязан тебе ничего объяснять, архивариус.
- Ты сам сказал, что раз я с вами связан, то мне стоит знать. Для Духа ты очень непоследователен в своих словах.
Внутри меня чувство самосохранение орало, что пора остановиться. Задетая гордость его затыкала.
- Ты вроде бы строишь из себя союзника, но тут же меня отталкиваешь. В чем твои истинные намерения? - я скрестил руки на груди. - И ты упоминал "другого" себя. С каким Долором я говорю?
Долор стиснул зубы. На секунду на его радужке появились красные пятна. Он нервно оттянул воротник рубашки, и они пропали.
- С настоящим, я - это я.
- Тогда ответь на те вопросы, что задавали.
- Мы в межкупольном пространстве. Точнее в одном его месте близко к земле. Тебе тут ничего не угрожает, - Долор слишком заметно нервничал, выглядел так, будто ему было плохо. Марк говорил раньше, что у Духи не чувствуют физической боли, у них нет плоти, только чистая энергия. Значит происходило что-то другое...
- Долор?.. - я постарался смягчиться.
- Какой второй вопрос был? Быстрее только, пожалуйста! - он чуть ли не царапал собственное лицо.
- А-а... Почему мне не следует доверять Эвансу...
- Эванс что-то сделал с Лейном - Духом Вдохновения: Любовь. Великое Вдохновение отправило его на переписывание, а потом он попал к нему в руки... Я все видел...
- Это что-то плохое? - я понятия не имел, что такое переписывание.
Долору становилось все хуже с каждой секундой. Я хотел подойти ближе, но не смог заставить себя сделать хоть шаг. Я беспомощно вытянул к нему руку.
- Плохое!.. - взвыл Долор. - У него страсть эксперименты проводить. Умоляю, отойди в сторону!
Я вздрогнул, но и шелохнуться не успел, как он неественно дернулся и хищно взглянул на меня красными глазами.
- Ну наконец-то! Этот придурок и так долго держал себя взаперти!
Голос Долора стал каким-то далеким и загробным. Я инстинктивно выхватил из кармана перо и превратил его в косу.
- Твоя зубочистка не поможет! - Долор поднялся во весь рост, напряг пальцы. В его руке появился меч. - Мне нужны новые трофеи... И желательно побольше.
Я, не разбирая дороги, бросился от него. Долор что-то орал вслед. Судя по звукам, он понесся за мной.
Я натыкался на "облака", пролетал сквозь них и разрезал косой по дороге. Впереди, по бокам - ни малейшего намека на спасение я не замечал. А как выбраться из межкупольного пространства я не знал, даже не видел его границы.
Перед Духом Войны я был как на ладони. Обернуться не решился.
- С тобой слишком долго возились! Вы, пешки, мясо! Вас нет смысла щадить, вас давно пора покарать за грех! Расходники, Великое Вдохновение еще создаст! - с ужасающим голосом вперед прилетело несколько рядов копий. Чудом успел затормозить и не угодить под них. Равновесие удержать не удалось, и я упал на спину.
Приземление не было болезненным, я подскочил на ноги так быстро, как только мог. На меня смотрел батальон из мечей, луков, метательных снарядов, а над ними возвышался Долор. Он оскалился и указал клинком в мою сторону.
Единственное, что я мог сейчас - действовать безумнее него. Я вцепился в косу одной рукой и выпустил солнечную вспышку в глаза Духу. Опасно, и это дало мне только пару секунд. Но я, воспользовавшись этим, скинул плащ, который тормозил меня и побежал влево.
- Это такой дешевый прием, ты даже представить себе не можешь! - расхохотался Долор.
В мою сторону полетели горящие ядра.
Я не знал, выберусь ли отсюда. Я не знал, одни ли мы здесь сейчас или еще кто-то притаился. Я понимал лишь одно: если не случиться чудо - я погибну. Как тогда в лесу с кринами. Только теперь я даже спрятаться нигде не мог, а меня хотело прикончить бессмертное существо, с которым я минуту назад разговаривал.
Кажется, вот так и выглядел "второй" Долор.
Иногда мне удавалось отбивать стрелы и копья косой. Это получалось случайно, но, если бы ни тренировки с Дастином, я бы вовсе так не умел.
Дорога перед глазами становилась светлее. Чуйка подсказывала, что надо прыгнуть вперед.
Не успел - передо мной вырос Долор.
- И куда же ты собрался, мой первый трофей?
Я ударил его косой с размаха. Энергии оставалось мало. Долор увернулся и я получил удар в живот такой силы, что задохнулся. Перед глазами пронеслись звездочки, и я отлетел в назад.
Больно было настолько, что я сжался клубочком, едва держа себя в сознании. Из глаз полились слезы. Надо мной занесли меч.
Мелькнуло что-то белое. Долор закричал, как дикий зверь, начал сопротивляться. Его образ расплывался.
Послышался лязг цепей, чей-то голос, звуки ударов. Вскоре они стихли и рядом свалилось тело. Долор, который только недавно гнался за мной и пытался убить, не двигался.
Я почувствовал, как мое тело расслабилось. Шею обвило что-то холодное, металлическое, но такое приятное.
- Дыши, Федя, только не отключайся. Открывай глаза, давай.
Я начал осознавать происходящее. Меня перевернули на спину. Остатки слез на мгновение ослепили.
На мне лежала зеленая полупрозрачная цепь. Один ее конец нежно обвивал мою шею, второй держал встревоженный Эванс.
- Узнаешь? Как ты?
- Спасибо... - только и сумел прошептать я.
Эванс сел рядом со мной на корточки и помог приподняться. Голова неприятно кружилась. Цепь постепенно окрасилась в белый. Наступила приятная легкость. Я слегка подрагивал.
Долор рядом зашевелился. Кряхтя, он попытался подняться, и тут же получил сильный подзатыльник от Эванса.
- Хватит уже! - Долор чуть не упал обратно, но все же сумел сесть.
- Тебе и этого мало, - пробурчал Эванс. - Сколько раз было говорено, не можешь себя контролировать - не лезь!
- Тебя забыл спросить... - глаза у Долора вновь стали желтыми.
- Во-первых, ты клялся, а во-вторых, он участник моей сделки! А я велел никому не трогать того, кто в ней замешан. Что из этого тебе не понятно?
Долор ничего не ответил. В мою сторону он тоже не смотрел.
Эванс гневно зарычал, сжал руку в кулак, но тут же вернул самообладание и щелкнул пальцами. Цепь пропала с моей шеи и боль возвратилась.
- Так, Федя, мне надо со своим старым другом поговорить с глазу на глаз. Отправляю тебя к Дастину, он дальше разберется.
"Облака" подо мной исчезли, и я с криком полетел вниз. Полет продлился недолго, я приземлился на клумбу около дороги. Спасибо, что не на асфальт...
- Ты как тут оказался?! - это была самая эмоциональная реплика Дастина, что я слышал за последние недели.
Дастин поднял меня, испуганно осматривал, взял мое лицо в ладони, уставился в глаза, пытаясь найти ответ там. Я чувствовал, что сейчас отключусь.
Дастин это понял, подхватил меня на руки и унес на ближайшую скамейку, умудряясь отгонять прохожих, которые прилипли к нам с расспросами о том, что случилось.
Я привалился к его плечу. Дастин пытался подсунуть мне маленькую бутылку с водой.
- Выпей, пожалуйста, - сказал он очень ласково.
Я кое как взял воду, сделал пару глотков и почувствовал себя немного лучше. Дастин сидел рядом и следил за каждым действием.
- Федя, что случилось?.. - он аккуратно вытер рукой капли воды, стекающие по подбородку.
- Я скажу, но тут слишком много народу... Где мы?.. - я слабо подал голос.
- Советский литературный дом. Недалеко от дворца культуры.
Я посмотрел вперед. Пешек стало в разы больше, из-за редких туч выглядывали солнечные лучи.
- Может врача поискать? - спросил Дастин.
- Не надо... Давай уйдем туда, где потише.
Мы медленно перешли на другую сторону улицы. Судя по всему, Дастин вел меня к заднему фасаду дворца культуры. Там был маленький неухоженный садик со старой лавочкой. Я видел его из окна подсобки, когда работал с господином Замзой.
К моменту, как мы доковыляли до места, я оклемался. На лавочке я пересказал Дастину все, что произошло. Произошедшее даже вспоминать было страшно.
- А если этот Дух вернется? - спросил он вскоре после некоторого молчания.
- Не думаю. - сказал я в сторону, тихо выдохнув, и прикрыв глаза.
- Я никому из них не доверяю. Ни одному Духу, с которым ты знаком.
- Даже Марку?
- Ему тем более.
- Почему это?
- Если бы он ценил тебя так, как ты говоришь, он бы не подвергал тебя подобной опасности. Сколько раз ты уже пострадал из-за ему подобных? Он в курсе, что такое может произойти и его "коллеги" часто неадекватные, и даже не предупредил о том, что в такой ситуации делать. Федя, это не нормально.
- Откуда он мог знать, что Долор нападет на меня?!
- Марк живет с ними столетиями, он не может быть не в курсе того, что у Духа войны есть вторая кровожадная личность, - Дастин взял меня за плечи. - Федя, послушай, тебе надо прекратить это все. Ради твоей же безопасности. Ты понимаешь, что однажды может случиться так, что никакой Эванс тебя уже не спасет?..
Я долго смотрел на него. Голова, которая, казалось, весила как хорошая гиря, опустилась вниз.
- Я не могу так все бросить... Дастин, я поклялся, понимаешь?.. Марк и Эванс заключили сделку на цепях, я в ней участвую. И если я ничего не сделаю, не соберу руны первее, чем Каратели или Стражи, нам всем конец, понимаешь? Всему Скрипторию конец, нам Духи этого не простят. Мне нужно через все это пройти... Я обещал Марку, что его желание исполнится. Уже нельзя повернуть назад.
- Я ненавижу его, честное слово, - процедил Дастин и крепко обнял меня.
- Он мне зла не желает... - тихо попытался оправдать Марка я. - Он тоже боится за мою жизнь...
- Все, я слышать о нем больше не хочу.
- Почему ты так сильно злишься?
Дастин не ответил. Я слышал, как громко бьется сердце в его груди. Он отпустил меня из объятий.
- До выборов еще два часа... После них я могу официально принести клятву, чтобы стать твоим личным солдатом. Это будет вечером, где-то в семь часов. Ты сможешь?
Я кивнул. Дастина это, похоже, успокоило.
- Ты так и не ответил.
- Не важно, не забивай себе ничем сейчас голову.
Я чувствовал, будто что-то не так, но из Дастина это было не выпытать при всем желании. С тяжелым грузом на сердце я все же решил отложить разговор до более удобного момента. Может, он, как и в случае с Айлин, все же даст Марку шанс. Ругаться в тот момент не было никакого желания.
Я решил перевести тему:
- Почему ты так рано прибыл?
- Отправили патрулировать площадь. Народу будет много, велели всех проверять, - негромко ответил Дастин.
- Ты, получается, с поста сбежал?
- Я вернусь туда, как только пойму, что тебе легче. Или ты пойдешь со мной.
- Второй вариант лучше!
На самом деле, мне тогда было тревожно оставаться одному, и я радовался, что Дастин предложил составить ему компанию. Не был уверен, что пересекусь с Айлин, а с Марком вряд ли удастся поговорить до позднего вечера. Разве что я бы решился проникнуть за сцену и украсть его после речи.
Чем ближе стрелка часов подходила к полудню, тем больше пешек собиралось на площади. Некоторые шли сразу к дворцу культуры, чтобы выстроится в очередь на голосование. Мы с Дастином оставались неподалеку от сцены.
Он переместил значок с гербом Стражей с накидки на водолазку, чтобы все видели, что он не просто стоит, а патрулирует. Стражи несли эту ответственную миссию по охране улиц. Каратели были скорее бойцами экстренного реагирования, которых вызывали только в очень опасных ситуациях. Если угроза не переходила в "код красный", то боевое дело Стражей должно было справляться своими силами.
Иногда, в моменты душевной подавленности, я задумывался о том, насколько мои лучшие друзья рисковали собой, чтобы остальные жители города могли спокойно собраться на мероприятие. И от этих мыслей мне становилось нехорошо, потому что Дастин и Айлин были одни, других таких у меня не будет, если что-то произойдет.
За полчаса до начала концерта мысли, подобные этим, усилились. Марк написал, что мы не пересечемся до вечера. Я смотрел в толпу, наблюдал за "Синими птицами", откуда выбегали веселые танцовщицы из Храма и почему-то становилось страшно. Я ерзал на скамейке и старался отвлечься всеми силами.
Краем глаза я увидел среди танцовщиц Еву Харкер. Не сразу узнал ее в костюме для сцены. Наверное, она кого-то подменяла. Ее отца я не заметил. Может оно и к лучшему. Я не очень хотел вести активные беседы.
Дастин делал несколько дел одновременно: охранял площадь около сцены, консультировал потерявшихся и следил за мной. В конце концов я попросился к нему в качестве неофициального помощника, чтобы, если что-то случится, быть на подхвате. Дастин согласился, но все еще глядел на меня с беспокойством.
Оставались считанные минуты. От Марка больше не пришло ни одного сообщения. Я написал первый - он не прочел. Внутри все заныло от досады. Телефон отправился в карман. Я подлез поближе к Дастину.
- Ты не будешь выходить? - мягко спросил он, кивнув в сторону сцены.
Мы стояли у фонаря сбоку площади, где уже собралась огромная толпа. С колонок громыхала торжественная музыка. Гул только усиливался.
- Нет. Марк прочтет речь, потом выйдет прошлый состав Триединства, а а дальше обещали танцы. Я там не нужен, - я повернул голову в сторону Дастина. Он выглядел задумчивым и немного уставшим.
- Может, оно и к лучшему. Меньше будешь переживать.
- Мне тяжело не переживать обо всем на свете, ты же знаешь.
- Ты слишком большую ношу на себя взял. Что должность архивариуса, что вся эта история...
- Ну во-первых, я люблю свою работу, а во-вторых, я не могу по-другому.
- Все ты можешь. Все контролировать и везде успеть, при этом оставшись ментально здоровым невозможно. Чем скорее поймешь это, тем будет лучше.
Я поджал губы и отвернулся.
Загремели трубы и барабаны. Медленно пополз вверх флаг с гербом Триединства - три треугольника, соединенных лозой дерева. Мероприятие началось, участки для выборов во дворце культуры открылись.
Толпа стихла, их взгляды были прикованы к сцене, на которую выбежала молодая танцовщица. В ее руках был большой цветок из воды. Девушка присела и аккуратно опустила бутон, после чего скрылась. Он засверкал в слабых лучах солнца, увеличился в размерах и раскрылся. Вода приняла силуэт пешки и вскоре с плеском упала.
Перед жителями Скриптория показался Марк в темно-синем фраке с фалдами, напоминающими морские волны, белых брюках и высоких сапогах. Он слегка поклонился.
Я тихо ахнул от восхищения. Впервые я видел, чтобы Марк проворачивал нечто подобное. До этого он иногда превращался в волну для быстрого перемещения, но, оказывается, он умел и так.
И скорее всего, его заставили появиться эффектно.
Музыка стихла. Вместо нее по площади разносился громкий голос Марка.
- Уважаемые жители и гости нашего Великого Литературного города Скриптория! Я рад приветствовать вас всех на мероприятии, посвященном девятнадцатым выборам нового состава Триединства. Прошлый состав правил мудро, однако, согласно законам, он должен уступить место новым пешкам, чтобы Скрипторий продолжал развиваться и дальше. Старый состав сегодня торжественно передаст свои полномочия. Великое Вдохновение благословит этот день, он будет внесен в летописи, чтобы традиция никогда не прерывалась. Объявляю начало выборов нового состава Триединства, и да стоит Скрипторий вечно!
Праздничную игру инструментов перебивали аплодисменты. Марк отошел на край сцены, уступая место поднявшимся Главе, Секретарю и Посыльному.
Речь должен был подхватить Глава - господин Дарси. Остальным слов, обычно, не предоставляли.
Дастин смотрел на сцену с неким пренебрежением.
- Ты чего? - спросил я.
- Радуюсь, что они уходят. Вот эта троица ответственна за реформу в Стражах, от которой мы уже несколько лет страдаем. Чтоб они провалились со своим кодексом задержания...
Глава, Секретарь и Посыльный поклонились жителям.
- Мы, действующий состав Триединства: Глава - Фицуильям Дарси, Секретарь - Амалия Беннет и Посыльный - Илья Штольц, сегодня покидаем свои посты, - начал господин Дарси. - За нами сохраняется возможность в любой момент присоединится к Совету, а также закрепляется статус знати Скриптория. От всего сердца мы хотим поблагодарить вас, уважаемые граждане, за ваш выбор и доверие к нам. За эти пять лет мы вместе покорили невероятные высоты, привели город к процветанию. Было совершено множество открытий в области литературной магии, науки и культуры; достигнуты большие результаты в борьбе с нашим главным врагом. Каратели и Стражи делают все возможное, чтобы мы с вами могли спать спокойно. Наша первостепенная задача - не сбавлять обороты. И эту миссию мы передаем тем, кто придет после нас. К таким же достойным гражданам нашего великого литературного города Скриптория. Да благословит же Великое Вдохновение...
Слова прервал оглушающе громкий хлопок, похожий на выстрел. В ту же секунду господин Штольц дернулся, будто в конвульсиях. Последовало еще несколько таких же звуков. И только на четвертом до меня наконец дошло - началась стрельба.
Господин Штольц упал замертво, в него прилетело еще две пули.
- Внимание всем подразделениям, на площади теракт, повторяю, на площади теракт! Пришлите подкрепление! - кричал Дастин в маленький передатчик.
Началась паника. Толпа с криками ужаса бросилась врассыпную. Я замер от испуга и непонимания происходящего.
Выстрелы продолжались. Попали в госпожу Беннет. Господин Дарси успел нырнуть со сцены и его больше не видели. Судя по визгам, попали в нескольких гражданских. Стрелок был явно не один.
Я потерял Марка из вида. Дастин схватил меня за руку и направил в сторону, куда эвакуировались жители.
- Федя, бегом отсюда! Прикрой голову!
- Я Марка не вижу! Стой, я без него не уйду!
- Я не найду его в этой толпе! Все с ним будет в порядке, быстро уходи отсюда!
Вдруг где-то вдалеке сверкнули пять огромных молний. Стрельба прекратилась. Сработала система "Всевидящих", которая должна была обезвреживать преступников и агрессоров.
К площади сбежались другие Стражи. Дастин последовал с ними к месту удара. Остальные помогали выводить жителей и оказывали помощь пострадавшим. Сзади образовалась давка.
Моих плеч коснулись, а затем с силой наклонили назад. Я с криком провалился в портал и через пару секунд очутился в библиотеке.
- В тебя не попали? - Марк развернул меня лицом к себе.
- Н-нет... - я слегка дрожал.
Марк отпустил меня, отошел в сторону, потер переносицу, а затем щелкнул пальцами. Темные шторы закрыли огромные окна.
- Так безопаснее, не будем пока высовываться...
- Ты... Ты сам цел?..
- Да, улетел, как только случился первый выстрел. Да чтоб их всех! - Марк хотел в сердцах ударить по шкафу, но передумал в последнюю секунду.
Я упал на табуретку и уткнулся в стол. От сегодняшних потрясений хотелось разрыдаться.
Марк мрачно молчал. Послышался стук каблуков о паркет.
- Не уходи, пожалуйста! Я не хочу оставаться один, только не сейчас, прошу! - я поднял голову и умоляюще посмотрел на него.
- Я никуда не собирался. Федя...
Марк сел рядом. Он осторожно сплел наши пальцы.
Надо было много всего обсудить, но я не мог говорить. Мы сидели молча еще очень долго.