Лето. Жара. Мертвецы. [Приостановлено]

Арена

23 июня 20ХХ года

Полдень

Сегодня пятый день нашего пребывания на арене. Когда мы сюда только приехали, я не понимал, для чего. Позже, не давая даже отоспаться, меня вывели на улицу, заставив помогать остальным в строительстве забора. Как оказалось, люди, строившие его до меня, так же оказались пойманными. В таких условиях мы довольно быстро нашли общий язык. Здесь были люди разных национальностей, вкусов, вероиповеданий. В любой другой день, посади нас всех вместе в одну комнату, мы никогда бы не нашли общий язык – уж слишком мы разные. Но сейчас нас сплотила общая ненависть к здешней главе. Мы не знали его имени, но все в общине называли его Босс. Это же прозвище подхватили и мы, называя его так в очередном разговоре, сводившимся до фразы «Этот Босс – тот ещё ублюдок».

Работать вот так на улице было максимально утомительно – чёртова жара напекала голову, обволакивала всё тело, заставляя его уставать в два раза быстрее обычного. Палящие лучи разогревали листы железа, стойки и сетку до такой степени, что брать их в руки было практически невозможно. Перчатки нам не выдавали, а за не выполненную норму – тридцать метров забора до обеда и столько же после, карали избиениями и урезанием порции еды на две трети. Поэтому, стискивая зубы до скрипа и обжигая руки до волдырей, мы продолжали работу.

Казалось бы, - ты на улице, брось работу да беги со всех ног. Как бы ни так. За нашей работой наблюдали несколько человек, вооружённых винтовками. Одно неверное движение, один намёк на попытку побега – и тебе всадят пулю в голову. А что для меня, так помимо вышесказанного от побега меня удерживали Фелиция и Лана, так же как и я работающие на благо общины.

Им досталась работа уборщиц. Каждый день, с утра до ночи, им приходилось драить здание арены вдоль и поперёк вместе с другими девушками, так же как и мы пойманными на вылазках.

Вечером, после заката, когда на город опускалась ночь, и на улице практически ничего не было видно, нас отпускали в зону заключённых, представляющую собой бетонную коробку без окон и вентиляции. Пол этой небольшой комнаты был устелен различными лежанками: от старых матрасов до груд тряпок.

Здание это, походившее скорее на сарай, было построено ещё в первые дни апокалипсиса такими же заключёнными, как и мы. Большая часть из них уже умерла. От истощения, побоев или сожрана мертвецами на очередной стройке. От мертвецов на стройке, кстати, приходилось отбиваться самим. Приглядывавшим за нами амбалам было запрещено помогать в обороне, и нам приходилось делать это тем, что хоть немного походило на оружие. Отвёртками, молотками, камнями и даже гвоздями. За пять дней, что я здесь находился, мертвецы задрали двоих, на смену которым уже на следующий день приходили новые.

Комната для заключённых была смешанной. В ней жили и мужчины, и женщины. Среди них были пары, встречавшиеся только утром перед выходом на работу и ночью, перед сном. В таких условиях отношения теряли свою искру, в виду усталости. Так же случилось и у нас с Фелицией.

Лишённые сил после тяжёлого дня, зачастую мы не находили сил даже на разговоры. Хоть и лежали мы на соседних лежанках, мы стали отдаляться друг от друга. Я винил себя за это, но ничего не мог сделать.

***

Арена

24 июня 20ХХ года

Утро

Шестой день на этой каторге.

Схватив только что сваренную секцию забора с двух сторон, мы с Гришей понесли её на место установки. Сегодня солнце скрыто за тучами, и работа утомляет не так сильно.

Саша, ожидающий нас на месте со сварочным аппаратом в руках, подгоняет нас. До обеда остаётся не так много времени, а мы не сделали и половины работы, ссылаясь на то, что в такой прекрасный день можно не торопиться.

- А всё-таки я не понимаю, - выдохнул Гриша, опустив свой край забора на землю. – Зачем Боссу три круга забора вокруг здания?

- Безопасность превыше всего, - ответил ему Саша, приваривая забор к предыдущей секции.

- Да в задницу такую безопасность! – Гриша плюнул в сторону здания. – Ты видишь эти стены? Они такие высокие и крепкие, что не одна тварь её не снесёт без взрывчатки.

- Ну, может быть, они собрались разбить здесь огород? – предположил я.

- Зачем разбивать его за стенами здания, если внутри есть целое грёбанное футбольное поле?

- Больше дела, меньше слов, - Саша опробовал качество своей работы, шатая секцию забора. – Тащите следующую.

- И всё равно не понимаю, - буркнул Гриша, поднимая очередную секцию. – Они просто издеваются зад нами.

- Радуйся, что тебя заставили заборы устанавливать, а не мыть ноги этим придуркам.

- Ну, да, отчасти ты прав.

Мы подняли секцию и понесли ее на место, но наше дело прервал крик одного из напарников:

- А-а-а, твою мать!

Бросив секцию, мы вооружились тем, что было под руками – по куску трубы, и побежали в сторону крика. Кричал парень, прибывший сюда вчера вечером. Я даже не успел узнать его имени, так как работали мы по разные стороны здания. В шею парня вгрызся мертвец, голова которого была наполовину срезана чем-то острым, так как разрез был очень ровным. Работающие рядом с ним люди стояли чуть поодаль, наблюдая за происходящим с ужасом в глазах.

Ухватившись с Гришей за плечи мертвеца, мы рывком отодрали его от парня и повалили на землю.

- Какого хрена вы не помогаете? – Саша толкнул одного из его напарников, от чего тот упал на зад.

- Он бессмертный! – завопил парень, прикрыв голову руками, боясь удара.

- Да... – севшим голосом проговорил второй. – Мы несколько раз всадили ему в голову обрезки арматуры, а он всё наступал на нас.

И он не врал: оставшаяся на теле голова мертвеца была вся изрешечена небольшими дырочками, а в одной из них даже торчал один из обрезков. Мертвец ухватил меня за штанину и с силой потянул к себе. Пнув его по голове, я несколько ослабил его хватку и скинул руку с ноги, придавив её ботинком. Вторую руку твари прижимала нога Гриши.

- Дайте что-нибудь острое, вроде топора, - обратился я к остальным. – Нужно отрубить ему голову.

- Где мы тебе топор возьмём? – крикнул кто-то из строителей. – Если ты не заметил, мы здесь в рабстве. Где ты видел, чтоб рабы таскали с собой что-то напоминающее оружие?

- Ладно, дайте хоть что-нибудь! – в моём голосе вспыхнула нота раздражения. Отчасти потому, что мертвец довольно силён и вот-вот вытащит свою руку у меня из-под ноги.

- Отойди-ка!

Едва я успел отпрыгнуть, как на шею мертвеца ребром обрушился стальной лист. Его держал парень в теле, схватившись руками за два острых края, прорезавших его ладони до крови. Голова мертвеца отделилась от тела, а Гриша поднял её за волосы и закинул куда-то на кроны близлежащих деревьев.

Отнеся тело мертвеца под те же деревья, я вернулся к укушенному парню. Я видел, как кусали двух людей, но тех обычно сразу куда-то уносили парни из общины. Я не знал, за сколько укушенные обращаются в зомби, и ловил себя на мысли, что сострадания во мне меньше, чем любопытства.

Парень закрыл лицо ладонями и тихо всхлипывал. Из его шеи рекой текла заметно потемневшая кровь. Он потерял её столько, что уже давно должен был потерять сознание, но вопреки логике сидел на асфальтированной площадке и тихо плакал. Никто не решался с ним заговорить. Одни вернулись к работе, изредка поглядывая на парня, другие стояли поодаль и просто наблюдали. Я относился к последним.

Наконец, всхлипы прекратились. Парень сидел неподвижно около минуты, а затем вздрогнул. Затем ещё раз, и ещё. Он убрал руки от лица, поднял голову и просто сидел, смотря в никуда. Послышался хрип. Парень повернулся к нам и, едва нас заметив, стал неуклюже подниматься. Встав на ноги, он вытянул руки вперёд и медленно побрёл в нашу сторону. Зеваки, стоящие рядом со мной, предпочли как можно скорее удалиться, оставив убийство воскресшего на меня.

Сжав свой обломок трубы до боли в запястье, я отвёл руку для удара и, когда до мертвеца оставалось не более метра, ударом повалил его на землю. Затем, приткнув конец трубы к его голове, надавил на другой конец. Труба провалилась в череп мертвеца с отвратительным хрустом; по асфальту потекла густая чёрная кровь.

Оставив тело на его спутников, я вернулся к работе. Работалось трудно. Голова, загруженная сотнями мыслей, ослабевала руки, от чего всё валилось из рук.

Значит, период обращения составляет всего около пяти минут. Это сильно отличается от фильмов, в которых обращение обычно идёт несколько часов или дней. А что касается «бессмертных»... Откуда они берутся? Если предположить, что они воскресли точно так же, как остальные, то раз в сколько жертв выходит «бессмертный»? На своем пути я встретил не менее трёх таких тварей. И что-то мне подсказывает, что это далеко не последняя. В любом случае, радовало то, что я знаю способ борьба с ними. Голову с плеч, - и проблема решена.

... К обеду мы всё же успели выполнить план. Как и обычно, обед принесли несколько девушек, так же работающих здесь в рабстве. Их сопровождал высокий худощавый парень с двуствольным ружьём. На одну из девушек он поглядывал с явным интересом, что вызывало сочувствие к ней.

На этот раз кормили перловкой. Без мяса, без соли и чего-либо ещё. Просто перловка и вода. Но выбирать не приходилось, и все ели, не обращая внимания на вкус. А точнее, на его отсутствие.

Послышался шум двигателя, и на территорию въехал фургон. Тот самый, на котором нас сюда привезли. Из машины вышел Босс. Пройдя немного взад-вперед, разминая ноги, он, наконец, подошёл к нам.

- Замена нужна? – с ходу спросил он.

- Да, нужна, - ответил Саша. – На той стороне около часа назад загрызли одного.

- Понял, - Босс повернулся ко мне. – Хочешь обрадую тебя? Мы тут нашли твоего дружка с ирокезом, - не оборачиваясь, он крикнул себе за спину: - Тащите сюда синеволосого!

Уже через полторы минуты передо мной стоял Дима. Выглядел он как нельзя плохо: одежда на нём была разодрана в клочья, а её остатки насквозь пропитаны кровью. Подняв потухший взгляд, он, увидев меня, заметно приободрился. Казалось, что в любую секунду он бросится мне в объятья. Однако, у меня он вызывал лишь отвращение. Чёрт бы с ним, если бы он бросил только меня и Фелицию: мы знакомы с ним даже меньше месяца. Но Лану он знал уже несколько лет. Так что, какими бы не были его намерения на дальнейшие отношения с нами, я не собирался впускать его в круг друзей.

- Этот идиот решил повторно нас ограбить, - объяснил Босс. – Как понимаешь, не получилось.

Босс толкнул его в нашу сторону, от чего обессиленный и ничего не ожидающий Дима споткнулся о свою собственную ногу и упал перед нами. Остальные переводили взгляд то на меня, то на него, ожидая, что я помогу ему встать. Однако, не дождавшись, помогли ему встать сами.

- Ладно, вообще, я здесь по другому вопросу, - Босс почесал затылок, на котором слегка отрасли волосы. – Кто из вас хочет выбраться отсюда?

Все, включая меня, подняли руки.

- А кого из вас привезли сюда с друзьями, братьями, сёстрами, родителями, девушками и так далее?

Теперь количество поднятых рук ограничилось до трёх.

- Отлично, - мужчина потёр руки, словно предвкушая скорое веселье.

Осмотрев нас, он выставил вперёд указательный палец, обрубленный до середины ногтя. Переводя палец с одного человека с поднятой рукой на другого по кругу, он бормотал какую-то считалочку. Остановив палец на мне, он сказал голосом, не терпящим возражений:

- Ты! За мной.

Затем развернулся и широкими шагами направился к входу в здание стадиона.

Идя за ним, я слышал подбадривающие крики моих товарищей по несчастью. Я не знал, куда меня ведут, но чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Но Босс сказал про освобождение, и это вселяло крошечную надежду на хороший конец.

Дойдя до стальной двери, он резко остановился и я едва не врезался ему в спину. Повернувшись, он спросил у меня:

- Напомни, как зовут твою подружку?

- Фелиция. А зачем вам...

- Эй, вы! – не обратив внимания на мой вопрос, крикнул он куда-то вглубь здания. – Приведите сюда такую высокую светловолосую девушку по имени Фелиция.

Послышался стук десятков пар сапог. Этот Босс, кем бы он ни был, имеет здесь не то, что руководящую должность, а имеет какой-то авторитет. Этого авторитета боятся все обитатели общины, выполняя любой его приказ, будь он даже невероятно бредовым.

Стуки обуви прекратились, и в коридор вошёл Длинноволосый, ведя под руку Фелицию, одетую в какое-то цветастое платье. Оно не подходило ей по размеру и висело на девушке как мешок, подвязанный на поясе шёлковой лентой.

- Патлатый, что ты на неё нацепил? – спросил Босс, разглядывая девушку.

- Нравится? – Патлатый (наверное, такое было у него прозвище) улыбнулся, показывая два выбитых передних зуба, из-за отсутствия которых он сильно шепелявил. – Нашёл на одной из вылазок. Похожее носила моя сестра.

- Нет, не нравится, - Босс перехватил девушку на свободную руку и вытащил из цепких лап Патлатого. – Иди скажи остальным, чтобы поднимались на трибуны, и что через полчаса начнётся шоу.

- Понял, Босс! – Патлатый приложил руку к виску, и убежал по коридорам.

- Что за шоу? – ошарашено спросила Фелиция.

- Моё шоу, - Босс злорадно усмехнулся, отпирая ключом двойную стальную дверь перед нами. – А вы в нём – главные участники.

Я не знал, про какое шоу он говорит, но ощущение того, что приближается нечто очень плохое, усилилось.

Фелиция посмотрела на меня вопросительным взглядом. Пытаясь скрыть волнение, я пожал плечами и положил руку ей на плечо. Обычно такой жест успокаивает. Девушка положила свою руку сверху моей и слегка её сжала. По телу пробежало тепло, которого мне так не хватало. Видимо, не так уж мы и отдалились друг от друга за последние несколько дней.

Стальные двери со скрежетом отворились, открывая нам проход на арену.

- Проходите, не стесняйтесь.

Едва мы зашли на поле, двери за нами с грохотом закрылись.

В центре поля стояло кресло с кожаными ремнями на подлокотниках и у ног. Такие обычно используют в пыточных камерах, обездвиживая жертву, чтобы та не смогла помешать процессу пытки. Рядом с креслом стоял небольшой раскладной столик, а на нём – различные инструменты от щипцов до паяльной лампы.

Теперь я знал точно – сейчас будет очень плохо.