26 [Черновик] часть 2
【девятнадцать】
Шань Бо хранил мешочек пять дней и, наконец, снова увидел девушку, идущую мимо крыльца, и поспешно крикнул: « Госпожа, вы недавно теряли что-то из своих вещей?»
Девушка повернула голову, услышав звук, и увидела, что это молодой садовник с густыми бровями и большими глазами, который к тому же был достаточно хорош собой. Он опустил голову и не осмелился посмотреть на неё. Вместо этого он потер руки о свою одежду, прежде чем сунуть их себе за пазуху и выудить оттуда мешочек, который он сразу же протянул ей.
Девушка радостно воскликнула: «Ты сказал мне поискать хорошенько, однако сам его подобрал». Сказав это, она забрала мешочек и протянула ему несколько серебрянных монет. Шань Бо покачал головой и пробормотал: «Как я смею претендовать на похвалу за такое маленькое усилие? Если ты хочешь наградить меня, я осмелюсь спросить твоё имя».
Румянец залил щеки девушки, и она сердито сказала: «Говорю тебе, не стоит так кричать. Меня зовут Интай».
【двадцать】
«Я не могу сказать, что у тебя ещё осталось хоть сколько-то литературного таланта», - пробормотал Се Лян, переписывая рукопись: «Что это за слово?»
"Которое из?"
Се Лян указал. Фань Айго подошел, чтобы посмотреть, и сказал: «Платформа. Площадка павильона».
Се Лян заменил слово на традиционные китайские иероглифы и переписал на бумагу: «Кстати, ты еще не выбрал название для своего романа».
Фань Айго сказал: «Верни жемчужину королю».
Се Лян сказал: «Это слишком экстравагантно, в этом чувствуется что-то недружелюбное по отношению к людям».
«История бабочки».
«Это более литературно и художественно. Исходя из того, что именно планирует Лоу Чжу, вероятно, чем более приземленным будет название, тем лучше».
Фань Айго лег на спину и сказал: «Я никогда не писал романов».
Се Лян сказал: « Если ты еще не писал романы, то почему бы сначала не прочитать те, что уже написаны? Ты можешь просто подражать нескольким, взяв что-то из каждого, и я помогу тебе советом или делом».
Фань Айго сказала: «Тысяча лет садомазохизма для богатой дочери. Тёмный садовник влюбился в меня».
"..."
Фань Айго сказал: «Красивая жена, которая путешествует во времени. Любовь, которая после перерождения превращается в бабочку. Мой муж - бабочка».
"..."
【двадцать один】
«Я думаю «Тёмный садовник влюбляется в меня» довольно хорош, и весьма привлекателен». Линь Кай перевернул последнюю страницу рукописи и похвалил: «Ну, она была хорошо написана! Выпуск первого тома прошёл гладко. Как насчёт того, чтобы в скором времени выпустить второй том?»
Фань Айго сказал с горьким выражением лица: «Я буду стараться изо всех сил».
Линь Кай с улыбкой свернул рукопись и вышел из лазарета вместе с Лоу Чжу.
Лоу Чжу произнёс тихим голосом: «Национальная ассоциация рассказчиков уже взялась за дело, и они каждый день будут ездить по чайным домам по всей стране, чтобы ежедневно распространять наш роман. 48 мудрецов бамбукового леса работают над новой песней «Lucky Sachet». В ежемесячном обзоре следующего месяца роман также будет упомянут. Эти два предложения стоили больших гонораров за продвижение».
Линь Кай сказал: «Пока это работает. Я оставлю это дело тебе».
Лоу Чжу сделал паузу и спокойно сказал: «Если эта карта будет разыграна, с учетом действий, совершенных месяц назад, мы окажемся на светлой стороне».
«Самое время», - сказал Линь Кай, - «Благородные семьи со всего мира теперь полны решимости следовать за группой пионеров и ждать, пока принц Юй придёт к власти и позволит им продолжать стоять на вершине. Пришло время найти кого-то, кто сможет переубедить их».
Лоу Чжу: «Мы нашли людей, и они уже выучили все реплики: «Горы золота и серебра - это не просто слова. Пионерская команда так красиво разговаривает, но они даже не делятся оружием и боеприпасами. Ну и что, что они не делают этого, спросите вы? Почему же тогда коренные жители империи в городе Фуян вообще были угнетены и убиты? Если вы хотите жить мирной жизнью, то будет правильным как можно скорее признать просветленного мастера".
Линь Кай кивнул и сказал: «Что ж, лучше пока делать всё это тайно. Можешь ли ты доверять людям, которых нашёл?»
Внезапно кто-то прервал их разговор: «Лучше бы тебе меня отпустить».
【двадцать два】
На пороге лазарета появилась внушительную фигура, источающая ауру главного мужского персонажа. Линь Кай поднял голову и улыбнулся: «Герой Лун. Ты здесь, чтобы навестить Сяо Цяня? Как он?»
Лун Дася сказал: «Доктор Тао сказала, что он вне опасности, но он был серьезно ранен, и трудно сказать, когда он очнется».
Линь Кай сказал: «А что насчет тебя? Ты тоже был ранен в бою в Фуяне».
Лун Дася сказал: «Я почти сразу же поправился».
Все трое посмотрели друг на друга и какое-то время ничего не говорили. Наконец Лоу Чжу холодно спросил: «Мы пали слишком низко?»
Лун Дася бесстрастно произнёс: «Это достаточно жалкое зрелище».
Лоу Чжу снова спросил: «Хочешь понять почему?»
Лун Дася сказал: «Увы, совсем не горю желанием».
Лоу Чжу рассмеялся.
Несколько дней назад Лун Дася был одержим верностью служению стране и сильно поссорился с Альянсом Улин. Он отправился под прикрытием в город Фуян, чтобы бороться на стороне императора, но случайно стал свидетелем резни, которую сам же императорский двор и устроил. Солдаты жестоко убивали людей, относясь пренебрежительно к человеческим жизням. Вернулся он в глубоком отчаянии.
«Я говорил тебе, что твое видение мира немного искажено, но ты все равно отказался принять мои слова», - сказал Лоу Чжу.
Лун Дася не заботился о том, чтобы посыпать солью свои раны, его героические брови не дрогнули, и он спокойно сказал: «Просто игнорирую то, чего не могу понять».
Лоу Чжу был слегка шокирован.
Он думал, что никто и ничто не может оставаться неизменным вечно. Теперь кажется, что действительно есть мастера, которые никогда не раскаются.
"Позвольте мне быть вашим тайным агентом. С моими навыками я могу остаться незамеченным", - сказал Лун Дася.
Линь Кай улыбнулся и похлопал его по плечу: «Ты честный герой, разве же пристало герою заниматься такими грязными делами? Хорошенько отдохни, в будущем у тебя появится еще много возможностей, в которых ты сможешь проявить себя».
【двадцать три】
Пронзительный и красивый роман "Темный садовник влюбился в меня", написанный господином Фанем, новичком на литературном поприще, мгновенно стал хитом.
По сравнению с этими благовидными стихами такие простые для понимания истории явно пользуются большей популярностью в народе.
Вскоре был создан национальный фан-клуб господина Фана, его песню «Lucky Sachet» пели повсюду, а иллюстрации к его роману, нарисованные известными художниками, пользовались ещё большей популярностью. Юноши и девушки наряжались как Шань Бо и Интай на картинках, желая выйти под лунный свет и влюбиться.
Увидев возможности для бизнеса, Лоу Чжу быстро выпустил партию специальных изданий на английском и тайваньском языках для продажи на внешних рынках.
【двадцать четыре】
Интай со слезами на глазах скрутила вуаль, вытерла кровь со спины Шань Бо и продолжила горько рыдать: «Кучка ублюдков..Ты только потерпи, я попрошу папу преподать им урок». Шань Бо только покачал головой и сказал: «Я путешественник во времени, они боятся и ненавидят меня за то, что я отличаюсь от них».
Интай взглянула на него покрасневшими от слёз глазами и сказала: «Ты так много знаешь о будущем, почему ты должен позволять другим запугивать тебя?» Шань Бо увидел ее красивое заплаканное лицо возле скалы под лунным светом. Он крепко обнял её, касаясь серёжки, и произнёс, вкладывая в слова все свои эмоции: «Интай, я не хочу быть злодеем и наживать врагов среди местных. Я просто хочу, чтобы этот мир принял нас с тобой!»
【двадцать пять】
«Я не хочу быть злодеем и наживать врагов среди местных. Я просто хочу, чтобы этот мир принял нас с тобой!» - Цзяо Цзяорань читала вслух, держа в руках книгу. «Интай сказала со слезами: «Если бы все были такими же, как ты...»
У Цзяо Цзяорань доброе лицо. Если бы она еще не была известна как лидер пионерской группы, она больше походила бы на директора офиса районного комитета. Но в этот момент, держа в руках последний том «Темный садовник влюбился в меня», она окончательно разозлилась и сказала: «Ваше Высочество, Альянс Улин провёл нас всех!»
В маленькой комнате для занятий был только один стол и один стул. В это время на единственном стуле сидел принц Юй, Чжоу Жунсюй, Бог Богатства, стоящий за группой пионеров.
Чжоу Жунсюй поднял свои тонкие брови и небрежно бросил: «Может быть, они хотят воспользоваться этой возможностью, чтобы заработать немного денег».
Цзяо Цзяорань сказала: «Боюсь, дело не только в деньгах. Месяц назад они прекратили поставки оружия и сказали нам, что завод временно остановил работу. Я думаю, что Альянс Улин преследует личные амбиции. Цзо Юньци украл наше руководство по изобретениям, и теперь он раскрыл свой план по подстрекательству к восстанию. Боюсь, что как только мы свергнем императорский двор..."
«Они хотят получить поддержку от народа».
Цзяо Цзяорань быстро кивнула.
Чжоу Жунсюй был равнодушен и ни чуточки не тронут, но все же небрежно сказал: «Приоритетом сейчас является нападение на столицу и взятие её одним махом».
"..."
Цзяо Цзяорань выдавила улыбку и сказала: «Ваше Высочество прав. Ваше Высочество, принц Юй, восседает на Троне Дракона. Это оправданно. Как может Альянс Улин, группа безрассудных людей, не имеющих фундамента, быть в состоянии раскачивать волны столь внушительного размера?"
Чжоу Жунсюй улыбнулся и ничего не сказал. Обещание, которое он не хотел давать, не смогла вытянуть из него даже пионерская группа.
Цзяо Цзяорань опустила голову, чтобы скрыть выражение лица, и сказала себе: «Это всего лишь маленькая уловка, которую они провернули у нас под носом, и не помешало бы преподать им урок».
Когда она повернулась и вышла, на свету проявились ужасные шрамы, пересекающие ее шею сзади, покрывающие её кожу до самого воротника и выходящие из рукавов.
Во время битвы при Фуяне два года назад был взорван арсенал пионерского отряда. Среди руководителей пионерского отряда только Цзяо Цзяорань была тяжело ранена и выжила. Хотя в то время Фуян захватили имперские войска, некоторые люди сообщали, что видели тайных агентов Альянса Улин.
Пионерская группа два года вела поиски, основываясь на портрете, созданном из рассказов очевидцев.
【Двадцать шесть】
Солнце клонилось к закату.
«Сколько там слов?» - спросил Се Лян.
«Всего шесть тысяч».
Се Лян сказал: «Мы успеем закончить сегодня вечером? Лоу Чжу придет за рукописью завтра рано утром, мой друг».
Фань Айго сказал: «Я стараюсь изо всех сил, стараюсь изо всех сил. До конца месяца еще около десяти дней. Давление настолько жесткое, что это похоже на взыскание долга».
Се Лян сказал: «Значит, по твоему, иллюстрации не требуют времени? Гравировка не требует времени? Распространение по всей стране не требует времени? Позволь мне напомнить тебе, что, даже если на первый взгляд кажется, что первый том твоей жалкой книжонки хорошо продается, но это далеко не так. Для хорошей продажи..."
Фань Айго сказал: «Не пошёл бы ты нахер, а?»
"..."
Фань Айго добавил: «Не мог бы ты засунуть свои советы себе куда-нибудь. Будь так добр».
"..."
Се Лян никогда раньше не слышал что бы кто-то так грязно и вульгарно ругался. Он был так глубоко потрясён, что на время даже лишился дара речи. Он заговорщически сжал свой длинный меч и прошипел: «Если ты не закончишь рукопись сегодня вечером, можешь не ждать пощады».
«Я стараюсь изо всех сил, стараюсь изо всех сил...»
【Двадцать семь】
Опустились сумерки.
«Сколько там слов?» - спросил Се Лян.
«Три тысячи».
«Ты уже написал три тысячи слов? Покажи мне».
«Подожди, я еще не закончил редактировать...»
Не говоря ни слова, Се Лян двумя пальцами вырвал рукопись из рук Фань Айго, ткнул в неё указательным пальцем, посчитал про себя и, наконец, сказал, прожигая горе-писаку свирепым взглядом: «И где здесь три тысячи? Максимум одна тысяча!»
Фань Айго просто сказал: «Я поторопился, поторопился».
«Черт возьми, я поверил твоей чепухе!» Се Лян старался выругаться как можно резче и красочнее.
Фань Айго поднял брови и с страдальческой миной сказал: «Я не могу писать дальше».
«Так, на чём ты остановился?»
Фань Айго взял рукопись, взглянул на нее несколько раз и сказал: «Здесь говорится, что Шань Бо впервые поднялся с Интай в горы, чтобы посмотреть вдаль и увидеть всю картину древнего города. За городом встретились облака и горы, а небо и земля были такими огромными и прекрасными. Он думал про себя, что этот вид можно было бы сделать красивее, используя передовые знания, но уродливое человеческое сердце должно было свернуться, как муравей. Именно здесь ощущается отчаяние, горе и негодование, без личного опыта трудно описать напряжение».
Се Лян сказал: «И что?»
Фань Айго сказал: «Вот над этим я и ломаю голову».
Они уставились друг на друга. Внезапно до них донёся стойкий аромат овощей. Доктор Тао подошла, чтобы открыть дверь, и поприветствовав горничную, сказала: «Ужин готов».
Се Лян уставился на Фань Айго и сказал, не оглядываясь: «Пусть Лун Дася и другие поедят первыми, не ждите нас».
Се Лян сел на край кровати Фань Айго и сказал с улыбкой: «Когда ты закончишь писать, тогда и поужинаем».
"..."
«Как насчет этого, теперь ты чувствуешь отчаяние, горе и негодование?»
【Двадцать восемь】
Стояла поздняя ночь.
«Сколько слов осталось?» Се Лян зевнул и потёр уголки глаз.
Фань Айго сказал: «Тысяча».
Се Лян прищурился и сказал: «Правда?»
Фань Айго сказал: «Чуть больше тысячи».
«Сколько слов ты уже написал?»
Фань Айго сказал: «Тысячи восемь».
"..."
«Я так хочу спать», - грустно сказал Фань Айго: «Я так хочу спать, что не могу пошевелить мозгами. У тебя нет света? У меня болят глаза. Я уже слепну».
"..."
«Как насчет того, чтобы я сначала поспал два часа, а потом ты меня разбудишь и...»
"Мечтай!"
【тридцать один】
Близился рассвет.
Се Лян проснулся от первого утреннего пения птиц. Боль в шее была невыносимой, поэтому он в оцепенении поднял руку и потер ее. Прошлой ночью он присматривал за Фань Айго до третьего часа, не смог справиться с сонливостью, поэтому сел на стул и заснул, опустив голову.
Се Лян обернулся и застыл в потрясении.
Он увидел Фань Айго с парой бездонных синяков под глазами, его глаза были тусклыми, он смотрел прямо на рукопись перед собой, полный негодования, но все еще продолжал с огромной скоростью вертеть ручкой в руках.
Се Лян хрипло спросил: «Как продвигается сочинение?»
«Осталась одна строка».
Се Лян разволновался и одним рывком наклонился, чтобы увидеть на бумаге темную человеческую фигуру, которая, казалось, дремала, опустив голову. Фань Айго подтягивал под себя стул.
Се Лян сердито сказал: «Что это?»
«Это твой портрет», - сказал Фань Айго: «Как думаешь, у меня есть талант к живописи?»
"..."
Се Лян глубоко вздохнул и сказал: «Друг, в твоем романе не хватает только одной строчки, почему бы тебе не поторопиться и не закончить его?»
Фань Айго сказал: «Потому что я обнаружил, что пока передо мной незаконченная рукопись, мне будет легче отвлекаться и заниматься другими делами».
"..."