Удачливый Идальго (действующая книга)

После шести часов стояния у позорного столба, циган наконец-то был освобождён и полной грудью вдохнул свежий морской воздух:
- Хах, свежо... И вода такая мягкая и приятная, - орошая лицо, приговаривал он. На руках остались борозны от колодок, которые очень сильно болели и ныли. Мигель опустил руки в воду, а волны начали их омывать.
- Как же хорошо...
Охладившись, Мигель вернулся в лагерь, чтобы поглумится над нерадивым хозяином:
- А Ваша Светлость, я вижу, провинился. Раз Вы на этом месте, значит догадки мои верны.
- Скройся, чёрт поганый, если ничего дельного не можешь говорить! - резко ответил Диего, на что Мигель язвительно отвечал:
- Э, не. Я ж верный слуга своего хозяина, как я его могу бросить? А вот он меня смог - променял на рыжую девку, и это при том, что я верно ему служил и служу...
- Та только не заливайся соловьём, какой ты трудяга, - усмехнулся Диего, - я ведь знаю, кто и как мне за Аскером ухаживает. Но не думай, что я тебе не заплачу за службу - награда будет по делам твоим!
Узнав об этом, Мигель рванул на поиски Хулио, чтобы дать тому на орехи за его бескостый язык. А Диего и Пабло продолжали стоять у позорного столба, как преступники и пасквилянты.
- Жарко, - простонал окровавленый Мартинес. Кровь начала засыхать и оставаться коркой налице, местами большими сгустками.
- Падре, падре, подайте воды, - стоня просил побитый лейтенант, но падре был занят крещением и не мог помочь своему чаду.
- Проклятье...
- Да, пить хочется... - поддакнул Диего.
- Ничтожество, мог бы добить меня, чтобы я не мучался...
- Тогда бы я удовлетворил твой неупокоеный дух, и на этом месте не было бы такого ужасного призрака...
- Ну, ты тварь, Олеварес. Глумишься над страдальцем, гореть тебе в аду!
- Ты мученика из себя не строй - сам вызвал меня на поединок и получил по морде.
Мартинес сжал зубы в бессильной злобе, осознавая, что его грехи не амнистирует ни одна индульгенция. От чего повис на колодках в отчаянии.
Трудно бы пришлось лейтенантам, если бы не пришла Чолито и Манасия с бурдюком воды:
- Сеньйоры, вам велено передать попить, чтобы не умерли вы вдруг, - сказал Монасия, а девушка поднесла воду к губам мужа:
- Чоли, дай сначала Мартинесу воды, ему нужнее.
Но девушка отрицательно покачала головой и сказала пару фраз на индейском.
- Монасия, что эта рыжая тут щебечет? А ну, переведи, пень старый!
Монасия кинул злобный взгляд на наглого Пабло:
- Она сказала, что прежде мужу полагается заботу проявлять, а потом тебе.
- Она нас понимает. Но щебечет по туземному. Хитрая лиса. Будь она моей наложницей, она б не только на испанском, на греческом и латыни пела, как пташка, - незатыкался Пабло, пока его болтовню не заткнула Чоли. Она затолкала в рот бурдюк и резко приподняла вверх. Вода быстро устремилась в гортань, и Мартинес чуть не захлебнулся.
- Дрянь рыжая, я тебе припомню, к-ха, - кашляя, угрожал Мартинес, получив по заслугам...

- Ваша милость, клянусь вином нашего падре, не я Вас сдал хозяину. В мыслях такого не было, ая-яй, ухо болит...
- А кто тогда, Хулио, объясни мне?! - угражающе вопрошал Мигель, крутя ухо бедняги Хулио.
- Не знаю, Ваша милость, смилуйтесь... - жалобно ныл Хулио. Мигель понял, что от этого бедолаги он не добьётся ничего, отпустил того:
- Значит - не ты... А кто?
- Не могу знать, Ваша милость, может кто-то из наших донесли за солидный куш.
- Та и чёрт с этими задолизами, чтоб их мамкам качан в их дупла засунули, что б срать не могли с недельку вторую. Хер с ним. Так что, Хулио, идём сегодня в наше тайное место?
- Конечно, Ваша милость. Как раз Адесанья приказал запастись водой.
- Отлично, всё идёт нам на руку, - потёр ладони цыган. - Осталось только выйти и отстать наобратном пути... Значит я пойду просить разрешения нам обоим в сопровождение водоносов, а ты жди тут.
- Как Вам будет угодно...
Но сам цыган уже продумывал план как избавится от своего напарника и насладиться прелесными девами в одиночку. Или же полностью разочароваться в своём походе, не застав ни кого у водопада.
Испросив Цыганского Короля на удачу, Мигель направился к Адесанье. Ему повезло, что капитан проходил меж палаток для сбора людей за водой - ни как иначе, Цыганский Король помогал Мигелю.
- Ваша Светлость, - окликнул бородач офицера, - разрешите мне идти в качестве охраны водоносов.
- Ты, - Агире не добро посмотрел в сторону цыгана, - ну хорошо, пёс, так уж быть. Охрана им не помешает. Возьмёшь свой мечь и используй его мудро.
- Слушаюсь, капитан. "Как же он меня раздражает своими речами, нет в них жизни - сплошные формальности и предписания», - подумал про себя цыган.
- Свободен.
- А, сеньйор Адесанья, у Вас не будет поручения для Хулио Бандераса. Уж очень роботящий малый, прям тоскует без роботы...
- Раз ему не чем занятся, пусть помогает грузить поклажу! - резко ответил Адесанья. - Скройся, пёс!
Мигель поспешил удалиться от раздражённого капитана, даже честь забыл отдать старшему по званию. Добежав до палатки, где его ждал приятель, Мигель с грустным лицом ответил тому:
- Ну, друг мой, такой рассклад у нас: мне поручили охранять водоносов, а тебя отправили таскать провизию на корабли.
Раздасадованый Хулио начал ходить из стороны в сторону и причитать:
- Почему это? Почему я всегда выполняю самую тяжелую и неблагадорную работу?
- Так сказал капитан, - развёл руками Мигель, - а он у нас командир. А приказы командира не обсуждаются. Иначе тебя высекут у позорного столба за саботаж. Слушай, приятель, - хитровато щурясь, цыган взял за плечо друга, - если всё пройдёт успешно, я уболтаю индианочку пойти со мной. Она укроится в тени, я потом проведу тебя к ней, и ты сможешь познать с ней высшое наслаждение.
- Не обманите?
- Клянусь...
- По рукам...
Приятели пожали руки и разошлись каждый по своим делам. Вдохновлённый Хулио наивно полагал, что на этот раз Мигель точно его не обманет, хотя сам бородачь держал хрен в кармане и все его обещания - что вилами по воде написаный латынью королевский указ.
Вот десять человек-водоносов, четыре охранника в месте с «Сквернословом» и переводчиком Монасией, вышли из лагеря и по протоптаной тропе направились к ближайшему поселению, которое разведали ранее Адесанья и Олеварес. Не доходя к селению пару миль, как в носы водоносов ударил резкий трупный запах.
- О, а это моя работа, - зубоскалил цыган, - я одному индейцу в окресностях бошку снёс одним ударом, он даже не понял ничего...
Но весёлое бахвальство Мигеля очень быстро оборвалось, и в миг он стал серьёзным и настроеным убивать врагов. Тропу преградило семь индейцев, явно настроеных не дружелюбно. Они стояли с копьями и дубинками наперевес и грозными гримасами.
- А эти парни явно хотят драки... - сплюнул Мигель и поднял свой двуручник.
- Стойте, я поговорю с ними! - вперёд вышел Монасия и громко обратился к воинам-касикам:
- Друзья, мы пришли с миром, не нужно устраивать кровопролитие. Ваш вождь и предворитель чужаков заключили союз, и свидетели этому союзу - боги! Впустите нас в ваше селение набрать воды*.
- Сначала выдайте нам убийцу моего сына*!
Воины раступились. За ними стоял седой индеец и держал гниющую голову:
- Чужаки убили моего сына, пусть они выдадут мне его: я вырву ему сердце и печень и съем их, но сначала выдавлю глаза и вырежу язык. А затем отрублю голову и усажу на кол. А тело скормлю диким зверям*!
Монасия, видя горе безутешного старика, сжалился над ним и выдал Мигеля, указывая на того рукой:
- Вот убийца*!
- Воины, этого берите, а остальных не трогайте*! - приказал старейшина.
- Сучий случай, так ты иуда! - смекнул цыган, когда на него начали наступать индейцы.
- Огонь! - закричал Брагадо, который был за главного в отряде обороны, и, прицелившись в ближайшего индейца, застрелил того. Последовало ещё два выстрела, и ещё два индейца упали с дырками в голове.
- А этих предоставьти мне! - с задором крикнул Мигель и взмахнул мечём. Три головы слетели с плечь и три кровавых фонтана забрызгали всего Мигеля с ног до головы. Один касик испугался и кинулся на утёк. Но Брагадо подстрелил и его, выцелив голову, и вместо глаза у беглеца осталось только пятно. А вот старейшина оказался не робкого десятка и отважно бросился на цыгана, желая отомстить за смерть сына. Но храбрость частенько ходит рука-об-руку с безрасудством, что часто приводит к фатальному финалу, и храбрец погибает бесславно.
- Я-а-а-а-а! - выкрикнул Мигель, пронзая старика насквозь, и несколько раз прокрутил рукоять. Раздались звуки рвушейся плоти, кровь снова забрызгала головореза, а касик, немного подрыгавшись, опустился и перестал дышать. Одним рывком Мигель освободил мечь и снёс ещё одну голову.
- Туда его, сабаку, в пекло... - вытирая лицо, говорил цыган. А проводник, осознав, что и-за его доброго поступка случилась очередная резня, потытался бежать, но один из водоносов перехватил его и потащил за волосы к Брагадо.
- Бежать хотел, Ваша Светлость, а я его палкой по ногам и за волосы.
- Спасибо, Хорхе, удружил, - похвалил подчинённого офицер а затем обратился к индейцу, - так значит своих сдаёшь, вошь поганая.
Старик пытался оправдаться, мол, хотел, чтобы всё было по справедливости, они ведь - союзники. Мигель совершил преступление, и его кара - всего лишь расплата за содеяное. На что ему пояснили, что цыган убил мальца ещё до заключения союза, то бишь - во время горячей фазы противостояния. А значит, никто никому ничего не был обязан, а «жест добродейства и сострадания» привёл только к разгоранию конфликта.
- Мы даже не знаем, подписан ли точно договор. Если да, то мы - клятвопреступники!..
Брагадо приложил пистолем по лицу индейца, да так, что у того вылетело пару зубов.
- Перезаряжайсь. Нам ещё предстоит пострелять, я чувствую, а чутьё меня не подводит.
- Есть! - ответили застрельщики и начали перезаряжать мушкеты.
К этому моменту подтянулись водоносы с бочёнками, которые шли чуть позади:
- Будьте на чеку, держать оружие на изготовке! - приказал тем Брагадо.
- Слушаемся!..
К селению испанцы подходили тихо, вслушиваясь в каждый шорох, в каждый треск сучка и крик птицы. Уже возле выхода из чащи водоносы остановились, чтобы оценить обстановку. Брагадо началвсматриваться в трубу и считать количество охранников, стоявших на входе в поселение:
- ... девять, десять.. Их там пятнадцать головорезов в полной боевой готовности. Всем мушкеты и пистоли на изготовку!..
- Есть мушкеты на изготовку!..
- По моей команде наступаем единой цепью. Да поможет нам Мария и святой Архангел Михаил в бою с язычниками!
- Аминь...
- В линию стройсь... Малым шагом, в атаку... марш!
Держа мушкеты и пистолеты на перевес, испанцы вышли на встречу неприятелю. Индейцы не ожидали увидеть вместо своих соплеменников, закованых в броню чужеземцев, но даже при таком непредвиденном обстоятельстве, храбрецы не стали убегать. Они выстроились в линию, натяли луки и приготовили дротики.
- Огонь! - прокричал отставной полковник, спуская крючком курок с запалом на пороховую полку. Прогремел залп пятнадцати стволов, снёсший шеренгу индейцев, как будто их скосил невидимый великан одним взмахом косы. Те, кто не были убиты наповал сразу, издавали истошные стоны и качались, корчась от боли и агонии.
- Мечи наголо! Живых не оставлять!
- Есть!
Обнажив мечи, водоносы начали добивать подранков, обрывая их жизни и страдания. Монасия плёлся по зади остальных и с ужасом созерцал, как его далеких братьев беспощадно убивают чужаки.
Заслышав стрельбу, индейцы переполошились не на шутку. Женщины и дети, увидев, что делают испанцы, впали в истерику и бросились убегать в лес. А самые отчаянные хватали ножи и копья и бросались на захватчиков.
- Только с женщинами мне не хватало воевать! - раздражённо шикнул Мигель. - Монасия, останови этих полоумных баб; я с ними воюю в постели, а не на поле битв.
Старику ничего не оставалось делать, как выполнить приказ, чтобы на этот раз прекратить бойню:
- О храбрые жены! Остановитесь и послушайте меня! Бросьте ваши копья и щиты. И идите по домам - чужаки не тронут вас*.
Но женщины не стали слушать старика:
- Старый ублюдок! Ты привёл этих убийц к нашему дому! Уж лучше мы умрём в бою рядом с мужъями, чем будем опорочены и взяты в плен*! - и с этими словами самая воинствинная индианка метнула в Монасию копьё. Но отставной полковник вовремя успел оттянуть старика, и копьё пролитело мимо. Один из водоносов выхватил свой кинжал и метнул в воительницу. Попал в самое сердце. Индианка дёрнулась и схватилась за грудь. А затем пошатнулась и опустилась на землю. У неё хватило сил только протянуть руку к убитому брату. Она закрыла глаза и перестала дышать. Воительница умерла гордой и не покорённой...
- А мы могли любить друг друга, а не убивать... - вздыхал Мигель, присев возле смелой индианки и вынимая кинжал из её груди. - Держи, метатель. Ты попал в яблочко.
- Та пошел ты, цыганское отродье. Те бы лишь только по женским бухтам своего страствуещего змея загонять.
Мигель уже хотел напасть на товарища, если бы не вмешательство Брагадо:
- А ну, успокоились, щенки! Потом собачится и-за баб будете, сейчас отставить драки!
- Слушаемся, сеньйор Брогадо! Берегись!
Возле уха отставного полковника послышался свист дротика, но опять дротик не настиг цели. Полковник понимал, что нужно успокаивать разъярённых женщин.
- Монасия, переведи мои слова этим полоумным дикаркам: мы не пришли их убивать! Их смерти нам не нужны.. скорее, чёрт тя, дери! Если они будут продолжать вооружённое сопротивление, мы продолжим резню до последнего грудного младенца!
Монасии с трудом удавалось переубедить женщин остановится. Угроза перебить всех только подлила масла в огонь, и тогда Брагадо вынул козырь из рукава:
- Мигель, давай мешок!
- Сию минуту, командир.
И к ногам индианок были брошены отрубленные головы старейшины и телохранителей, от чего женщины слегка оробели, но Брагадо и не думал останавливаться:
- Мы шли к вам с добрыми намеринями, наполнить наши бурдюки водой. А эти люди напали на нас,обвинив, нас, что мы убийцы! Мы оборонялись и перебили всех! Потому что на нашей стороне правда, и Бог покарал вероломных отступников! Перевёл?
- Да, сеньйор, - грустно отвечал индеец. Его сердце обливалось кровью, а на душе скребли кошки...
- Не останавливайся... Смотрите на этого человека: он - сам дьявол! - указывая на Мигеля, продолжал Брагадо. - Он одним взмахом меча срубил три головы разом! Представте, что он с вами будет делать. Будьте благоразумны - сложите оружие и дайте нам набрать воды. Просим, как сестёр вас - остановитесь, если хотите жить.
Наконец воительницы остудили свой пыл и начали отходить к хижинам.
- Женщин не трогать! Пристрелю за невыполнение приказа! - грозно обозначил полковник в отставке меру наказания. - Наша задача: наполнить бочонки водой и доставить в лагерь. Выполнять, ленивые задницы!

Пока водоносы занимались своей прямой обязоностью, Мигель стоял в карауле и прощитывал варианты, как будет лучше всего «отстать» от своих и идти к заветному водопаду. Он даже взмолился Цыганскому Королю, чтобы тот позолотил его путь золотой рукой и послал на водопад не просто какую-то местную красавицу - младшую дочь купца из града Генуи, Викторио Росси, который ещё давно скрывался от инквизиции в Новом Свете. Его экспедиция пропала безвести. Выжил один моряк, Марио, который чудом доплыл до Кубы на плотике.
Ориентировался по звёздам и был на грани смерти от обезвоживания. Но он не терял надежды на Бога и молил Того о помощи. И спустя неделю его выловили рыбаки и довезли до Кубы. Измотаный матрос рассказал о вероломном нападении индейцев, как он лично пытался спасти маленьких девочек, - Чоли и Франческу, но был ранен в бок и потерял сознание. А когда очнулся, его товарищи перебиты были, а лагерь - подожжен. Рыская по горящему лагерю, он нашел синьору Елизабет Росси с перерезаным горлом. А труп Викторио был до безобразия порезан и выпотрошен - отсутствовали печень и сердце. Девочек не было. Их тел он не смог отыскать...

Шли годы, и про Росси то забывали, то вспоминали, когда в каком-то трактире представители трибунала спрашивали не объявился ли кто из семьи Росси. Ведь трибунал интересовало не столько семейство купца, сколько его богатства, которое увез с собой отец семейства. Или просто скуки ради. Ну, а чего - вдруг матрос просто напудрил им мозги, чтобы запутать и сбить со следа.

Как бы там ни было, но как истиный авантюрист Мигель верил в лучший исход своего рейда. Ведь одна из сестёр уже нашлась, и она - законная жена его господина. А раз одна выжила, есть вероятность что и другая тоже жива.
«Интересно: если я возьму её силой, то смогу ли я расчитывать на часть её приданного, что ей причитается???» - думал Мигель, чистя свой монтанте...
Когда водоносы заканчивали и уходили из злополучного селения, горизонт уже окрасился в багровый цвет, с примисями золотых мазков, нежно-розовых пятен на лёгкой голубезне небесного купола.
Солнечный диск медленно погружался в могучие и глубокие воды залива. В законные права вступал молодой месяц со своей звёздной свитой, но пока солнце не погрузилось, полномочия месяца - нелегитивны.
- Скорее, пошевеливайтесь, мы должы вернуться до захода солнца! - подгонял уставших солдат полковник в отставке. Таща тяжёлые боченки по душному лесу, водоносы были измотаны и силы их достигали предела. Но они стойко продолжали свой путь. Перед ними была важная задача - и они её выполнят!

После привала Мигель кликнул одного из товарищей:
- Гарсия, амиго, что-то мне не хорошо, живот скрутило, опорожница надо.
- Слушай, ты, чёрт цыганский, если надо - вон везде кусты, сходи, облегчись.
- Давай сменяемся оружием, - предложил Мигель, - я те - монтанте, а ты мне - свой тесак. Вдруг мне придётся от зверя отбиваться, а с тесаком мне сподручнее будет.
- Лады...
Брагадо не стал дожидаться Мигеля, ссылаясь на неприязнь к последнему, что только на руку цыгану было. Не иначе Цыганский Король всё-же позолотил ему дорогу золотой рукой на удачу. И всё дальше к побережью уходили водоносы с отставным полковником, не обращая внимания на потерю в своём отряде. А Мигель уходил вглубь материка, рассекая тесаком лапатые листья деревьев и цепкие лианы. Как для военного человека он поступал необдумано и непроффисионально. Но ведь когда решение принимается под пьянством похоти и вождиления, разум отключается и всё решается на уровни эмоций и сложных химических синтезов гормонов, что есть губительно не только для тела...