Ад на Земле

– Борис Степанович работал строителем до увольнения.

С этими словами Тамара Львовна положила на стол перед Ладой тонкую папку с фотографией мужчины лет сорока на вид и надписью "Ткаченко Борис Степанович" на обложке.

– Честно говоря, мне его немного жаль, – добавила она.

Лада начала просматривать листья в файликах, хотя особо не вчитывалась большое количество текста. Содержание ей и без того было известно: это – анкета на Бориса Степановича, последнюю жертву в городе за последние несколько дней. Нападение произошло вчера в двадцать два ноль восемь по Московскому времени в Выборгском районе Петербурга. Мужчина, ранее работавший строителем, был уволен за недобросовестное выполнение своей работы и своих прямых обязанностей – насколько Ладе было известно, построенный им балкон в одном из домов был недостаточно крепок и рухнул, едва не унеся с собой несколько жизней: молодую совместную пару, что в момент обрушения на нём находилась, и людей, находившихся в опасной близости. Повезло, что балкон располагался на первом этаже. Пара выжила, но находится в больнице в крайне тяжёлом состоянии. Больше никто не пострадал. Во всё это дело оказался вовлечён суд. Борис Степанович уволен с крайне не лучшей квалификацией. Он впал в отчаяние, понимая, что больше не сможет обеспечивать свою семью, и таким образом стал лёгкой жертвой. Стихия Воды (Лада не помнила точной даты его рождения). Сейчас в сознании и находится в больнице, откуда жена и дочь ожидают его скорейшего возвращения.

– Да, очень печальная история. Конечно, он сам виноват. Но людям свойственно ошибаться, – ответила Лада, закрыв папку и положив её обратно на письменный стол, – разве нет?..

– Да, так и есть, – кивнула Тамара Львовна.  – Однако ошибки некоторых людей для других могут представлять большую опасность, и потому непростительны. Если кассир в продуктовом магазине неправильно посчитает сдачу своего покупателя, ничего страшного не произойдёт. Но если ошибки совершают врачи-хирурги во время операции, пилоты за штурвалом или те же самые строители – может случиться непоправимое. Они тоже люди, тоже могут ошибаться. Не подумай, что я с этим спорю. Но их ошибки могут стоить кому-то жизни.

– Я понимаю.

Если честно, Ладе всегда казалось чем-то нереальным и сверхъестественным то, что есть люди, которые всё и с первого раза вынуждены делать абсолютно безошибочно. Люди, которые берут на себя этот гигантский груз ответственности за свои и чужие жизни. Всё точно, чётко, словно роботы. А ведь маги тоже относятся к числу подобных профессий?

Она никогда не думала, что когда-либо станет таким человеком.

– До начала дежурства осталось полчаса, – мягким голосом напомнила Тамара Львовна. – Максим ведь ждёт тебя, не так ли?

Лада кивнула и, попрощавшись, вышла из кабинета в коридор, где действительно уже стоял Макс. Однако это она ждала его: Макс слишком долго собирался и только сейчас соизволил прийти. Лада зашла к Тамаре Львовне, чтобы немного узнать о случившемся происшествии, пока дожидалась своего медленного брата. Но Тамаре Львовне она об этом, конечно же, не сказала: не хотела выставлять брата в дурном свете, хотя поговорить о его опозданиях она всё-таки была обязана, дабы и дальше с этим не возникало проблем.

С сегодняшнего утра в интернете только о демоне-строителе и трещали всевозможные сайты. По новостям показывали разрушенные постройки и падшие деревья. В глубине души Лада была даже искренне счастлива, что не она дежурила в том районе в этот день. Справилась бы она тогда?.. Произошедшее не вставало ни в какое сравнение с трагедией в общежитии. То была не бедная студентка. То был взрослый мужчина в превосходной физической форме – для демонов настоящая находка! Маги, сражавшиеся с ним, получили раны, что считаются серьёзными для человека, но быстро излечиваются при помощи магии, однако восстанавливались после битвы. Но у Лады был самый надёжный и проверенный источник информации по этому делу – сама глава Организации Магов, Тамара Львовна. Лада и Макс были из числа очень не многих, кто мог общаться с ней. В основном отдачей приказов занимались командиры. С главой же маги пересекались только по очень важным вопросам. А Лада и Макс, как первые люди, получившие дар магии, существовали в Организации в поистине царских условиях. До сих пор Ладе верилось с трудом, что она имеет возможность общаться с настолько большим человеком.

– Повезло, что он достался не нам, – сказала Лада, приближаясь к брату.

– Пожалуй, – Макс пожал плечами и двинулся вперёд, – но если бы и достался, наверно, мы бы смогли с ним справиться.

– Думаешь? – удивлённо спросила Лада, подняв бровь.

– Уверен. К тому же, с нами были Вик и Эрика, а они сражаются намного дольше и лучше нас.

– Они тоже молодые и не так давно выпустились из Академии.

– Но у них всё прекрасно получается. Ты что же, не помнишь, как мы с Виком вдвоём одолели демона? Если честно, по большей части это была его заслуга. Он сам превосходно сражался и придумал классную стратегию, которая, в итоге, нас и спасла. Я больше делал то, что говорил он, чем действовал сам.  Но заклинания Ветра у меня уже хорошо получаются, – добавил Макс с промелькнувшей в голосе ноткой гордости. – А Эрика, которая излечила столько пострадавших?

– Окей, я поняла, – Лада поспешила его прервать.

К слову, сегодня Эрики и Виктора в их команде не будет. Нет, с ними всё в порядке: Эрика отрабатывает в больнице утреннюю смену, а Виктор дежурит в составе другой команды. Сегодня напарниками Лады и Макса будут какие-то другие ребята. Да-да немного волновалась, как сработается с другими людьми, а не с Эрикой, которая до сих пор их нянчила. 

Впрочем, гадать долго не пришлось: своих новых напарников они встретили на выходе из здания Организации.

– Меня зовут Валера, – дружелюбно улыбнувшись, Ладе протянул руку парень с красивым русым цветом кучерявых волос и круглыми очками на носу.

Лада сначала смутилась, будучи не привыкший здороваться схожим способом, но всё же немного неуверенно пожала ему руку, рассеянно улыбнувшись.

– Будем знакомы, – пробормотала она. – Я Лада, а это мой старший брат – Макс. А... – она переместила взгляд на ещё одного члена их новой команды.

– Я Мария, – с улыбкой представилась тёмно-русая девушка, что стояла в углу чуть поодаль от них. – Вы же Владислава и Максим, верно? Мы с Эрикой коллеги. Она рассказывала о вас очень многое.

– Надеюсь, что в хорошем смысле? – живо поинтересовался Макс.

– Ну разумеется, – ответила Мария, ухмыльнувшись. – Только самое хорошее.

Она всё казалась более открытой, чем Эрика Внешность её так же была приятна, привлекательна так же внушала к себе доверие. Во взгляде была заметна та же уверенность, но в то же время и куда больше эмоций; казалось, в нём была даже дерзость. Эрика же всегда казалась спокойной и рассудительной. Но в остальном они были похоже – по крайней мере, так казалось по первому впечатлению... Обе умели располагать к себе с первого взгляда. Все ли маги Воды в этом схожи? Обе такие молодые, совсем не намного старше Лады... Хотела бы она научиться так же.

Что касается паренька... Он, однако, выглядел весёлым. Глаза умные. С виду вполне адекватный. Лада очень надеялась, что они сработаются. Мысль о возможности познакомиться с новыми крутыми ребятами, о какой Лада давно уже втайне мечтала, придавала уверенности и будоражила разум. Теперь она общается с самыми настоящими магами... И встретится ещё со многими из них.

Обстановка вокруг тоже делала своё дело. Трудно не улыбаться, когда вокруг улыбаются другие люди. С переполненных улиц льётся смех, за дверьми ресторанов льётся коньяк, льётся красивая звучная музыка. Невский проспект не только центр города, но ещё и самый безопасный район во всём Петербурге, ведь Организация находится именно здесь. Обычно демоны опасаются ближних улиц.

Новая команда двинулась дальше, и музыка становилась всё громче. Бодрая и мелодичная игра на гитаре расшевеливала изнутри. Лада ожидала увидеть кого угодно: группу молодых девушек с инструментами и микрофоном; взрослого, нелепо одетого мужчину, пахнущего характерно после небольшого количества выпитого.

Но явно не мальчишку-подростка в до неприличного опрятной одежде и с классической гитарой в руках.

Парню на вид было около восемнадцати-девятнадцати лет. Его русые волосы заправлены назад, карие глаза так и светятся задором и явным удовольствием от происходящего. Было удивительно наблюдать, как скоро и ловко его тонкие пальцы перемещались меж ладов и струн, и какой звук выходил в результате. Чёрная толстовка, правда, выглядела немного помятой, но совсем даже и не поношенной. Неподалёку от него пританцовывала маленькая девочка, что имела длинные светлые волосы и игривые голубые глаза, а платье на ней казалось совсем новеньким. Рядом с юным музыкантом лежала серая шапка, на дне которой в редких лучах солнца блестели десятирублёвые монеты.

– Красиво играет, а? – заметил Валера, с живостью в глазах наблюдая за пареньком, вокруг которого уже сгрудилась небольшая кучка народу.

Тут были ещё люди. Некоторые проходили мимо, некоторые бросали явно недоброжелательные взгляды, а некоторые шарили по карманам и, если удавалось обнаружить, кидали в эту шапку рубль или даже целый десятник. Особенно Ладу удивляли последние.

Удивляли, пока она не заметила, как Макс полез в рюкзак и достал оттуда кошелёк.

– Ты тоже собираешься? – спросила она, перехватив его руку в воздухе.

Макс посмотрел на неё удивлённым взглядом.

– Ну, да. А почему нет?

– Я тоже хочу, – Валера начал проверять карманы, но, походу, те оказались безнадёжно пусты. Мария молчала, но по глазам её добрым видно, что она тоже вот-вот собиралась доставать деньги и, вполне вероятно, задумалась об этом ещё раньше мальчишек.

– Да вы посмотрите на него! Парень – шарлатан! – горячо начала заверять Лада. – Одет опрятно, в хорошей, тёплой одежде. Руки-ноги на месте. Неужели непонятно?

– Но зачем бы он тогда попрошайничал, если у него всё в порядке? – удивляется Макс.

– Просто хочет подзаработать себе на карман с таких дурачков, как ты.

Лада уже видела таких и не один раз. В переходе. Возле метро. На многолюдных улицах. Некоторые действительно нуждались в помощи или хотя бы делали вид, что в ней нуждаются, но это, на её взгляд, уже беспредел. С одной стороны, парень играет неплохо, и это какая-никакая работа. Но с другой... Нет, ей всё равно это казалось не совсем правильным. Если родители дают ему недостаточно денег, он мог бы устроиться на подработку. Как это делала Лада, когда у её семьи были проблемы с деньгами. Хотя бы листовки раздавать. Но не так. Она никогда не считала попрошайничество полноценной достойной работой. Она знала, что такое проблемы с деньгами, а потому нельзя было сказать, что она совсем не сочувствовала парню... Но всё же не поощряла такие методы. Она же как-то справлялась.

Была и ещё одна причина, причём веская.

Однако с Максом спорить бессмысленно.

Их компания неторопливо двинулась вперёд, заворачиваем за угол, оставляя парня и его музыку позади.

– Ты настолько хорошо разбираешься в людях? – Мария посмотрела на неё то ли с восторгом, то ли с неясным удивлением.

– Не думаю. Знаете, далеко не всегда становится понятно сразу, нужна человеку помощь или же нет, – вмешался Валера, – бывает, другие просто не замечают чужих проблем. А человеку плохо. Но окружающим наплевать. Это ужасно!

Лада и не говорила обратного... Похоже, что теперь эти ребята считают её каким-то равнодушным монстром. Будто ей абсолютно плевать на положение других людей, будто её заботит только собственный кошелёк. Зажала десять рублей. Ну конечно.

– Дело не в этом, – немного обиженно ответила Лада, – и вовсе не в том, что мне жалко денег... И даже не в том, что я так уверена, потому что один из моих бывших одноклассников тоже занимался попрошайничеством ради прикола, – был такой Вадим из её самой первой школы, что в переходе после уроков играл на скрипке. Если бы ещё умел играть... – Дело в моём брате. Он просто до чёртиков наивный. Его же провести можно по щелчку пальца! Нет, я серьёзно. В начальной школе ним изредка подшучивали не особо умные мальчишки. То про конец света наплетут, то про что другое... Чуть позже и посерьёзнее розыгрыши стали придумывать. И он верил. Каждый раз.

– Забавный парень, – вновь вставил свой комментарий Валера.

– Он часто подкидывал деньги попрошайкам, даже когда у нашей семьи их почти не было. Мы оба подрабатывали на не самых лёгких работах... – Лада вздохнула, вспоминая то время. Несовершеннолетним было действительно трудно найти нормальную подработку, особенно с учётом учёбы. Чаще всего это была малоприятная работа за какие-то копейки. – Даже цыганке, которая один раз его после этого чуть не ограбила. Я просто... За него беспокоюсь. Не хочу, чтобы он всегда был... Таким доверчивым. Сегодня над ним подшучивают идиоты, а завтра, не дай Бог, его уже грабит какой-нибудь аферист! И вообще, попрошайничать – плохо, не стоит это поощрять. – Лада огляделась по сторонам. – Кстати говоря... А где Макс?

– Макс? – переспросила Мария и тоже начинает вертеть головой. Валера последовал их примеру, вот только исчезнувшего найти так не удалось.

Куда он опять делся? Между прочим, опять – ключевое слово. Лада начала набирать его имя в списке контактов, когда заметила, как Макс со всех ног бежит в её сторону из-за угла ближайшего дома.  От сестры он незамедлительно получает осуждающий взгляд.

– Ну, и где ты был?

– Извини, Лад, – ответил он, пытаясь привести дыхание в норму. – Я пытался найти у себя мелочь.

– Ты всё-таки подкинул денег тому парню?

– Александру, – поправил он с важным видом, чем поразил Ладу ещё больше.

– Ты даже имя его узнал?

– Ну, да. Знаешь, у него очень милая сестра. Когда я дал ей немного денег, она сама мне всё с радостью рассказала.

– И почему они попрошайничают тоже? – спросила Лада.

– Кроме этого, – отвечает Макс. – Знаешь, даже если они и «обманывают», – на последнем слове он закатид глаза, пальцами изобразив саркастичные кавычки, – и занимаются не самым хорошим способом заработка, разве это плохо порадовать обыкновенных детей? Да и, тем более, это ведь деньги за дело. На гитаре он играет потрясающе.

– Не спорю. И того, что другим можно помогать, я тоже не отрицаю. Делай, что хочешь, только, пожалуйста, не теряйся и не разговаривай, с кем попало.

– Скажи, насколько ты старше него? – вдруг поинтересовался Валера, и Лада поняла, что ему всё это кажется весьма забавным.

– Я старше неё на год, – ответил Максим.

– Это не так важно, – сказала Лада чуть раздражённо.

Со стороны нередко могло показаться, будто из них Лада – старшая сестра. Ростом она выше примерно на полголовы, характер у неё более серьёзный. Она никогда не считаю себя лучше Макса: напротив, у него множество преимуществ перед ней. И всё же Максу не приходилось искать её, не приходилось дожидаться по полчаса перед работой, не приходилось остерегать от глупостей. Нет, бывало, когда она с кем-то не могла найти общий язык, доводила всё чуть ли не до ссоры, а он всё разрешал, пользуясь своими чудесными навыками дипломатии, но сейчас был случай совершенно иного характера.

– В детстве у меня с сестрой было почти так же, – сказала Мария внезапно, похоже, желая уйти, наконец, от неприятного разговора. – Ну, как почти... Я постоянно её отчитывала за вечный бардак в комнате. Мы жили в детской, но знали бы вы, какой эта жизнь была... Она больше походила на папу, а я – на маму. Мы были совсем разные. Абсолютно. И часто ссорились из-за этого...

– Наверное, это самая частая проблема братьев и сестёр, – согласилась Лада. Они с Максом не ссорятся, но наша значительная и уж о-очень заметная разница в характере иногда приводила нас к разногласиям. Она тоже похожа на маму, эмоциональную и вспыльчивую, но при этом серьёзную и ответственную, а Макс... На них не похож. Она опустила взгляд, желая добавить ещё один комментарий, но так и не решилась.

– А вот у меня никого не было, – заявила Валера, кажется, с гордостью. – Всю жизнь единственный и любимый ребёнок в семье.

"Да уж, по нему это видно," – невольно подумала Лада с раздражением. Валера начинал ей нравиться всё меньше и меньше.

Спустя какое-то время Лада заметила, что Макс вдруг остановился. К нему подбежала девочка – та самая, в платье, что была рядом с играющим парнем. Она зачем-то осторожно прихватила его за рукав своими тонкими пальцами.

– Анна? – Макс повернулся к ней и слегка наклонился, чтобы разговаривать с девочкой на одном уровне. – Чего тебе?

– Извините... Вы обронили кошелёк.

Она вытаскивает свою руку, которую, оказывается, всё это время прятала за спиной. Девочка держала небольшой кошелёк цвета хаки на застёжке-липучке – кошелёк Макса. Неужели этот растяпа в самом деле его обронил, и вызвал жалость даже у бедного, страдающего от нищеты ребёнка?

– Вот спасибо, Анечка! – Макс радостно воскликнул и принял свою вещь из её рук, после чего заключил девочку в объятия. – Не знаю, что бы и делал без твоей помощи!

Девочка явно была смущена. Она скромно улыбнулась, глядя на горячо благодарившего её паренька.

– Ну, вы же помогли нам с братом... – пробормотала она. – Папа мне сказал, что добрые люди всегда должны друг другу помогать.

– Он сказал правильно, – ответил Максим с добродушной улыбкой на лице.

Теперь девочка улыбнулась ему в ответ шире. В ясных словно небо голубых глазах было видно искреннее счастье, которое заставило Ладу сиюминутно почувствовать вину за ранее сказанные слова. Она не хотела обвинить эту малышку во лжи – она всего лишь хотела помочь Максу стать менее наивным и более вдумчивым. А также экономным. Если так направо и налево раздавать деньги всем «беднякам», как это делает он, то даже с их хорошей зарплатой можно сесть на дно глубокой ямы. Всем в этом мире ее поможешь.

Улыбка Ани исчезла, когда к ней подошёл парень с гитарой в чехле и за спиной (тот самый) и как-то грубо схватил её за руку. Девочка медленно и молча подняла на него испуганные глаза.

– Саша, я...

– Мы идём домой, Аня, — бросил он холодно и монотонно, разворачиваясь и уводя за собой не особо того желавщую девочку.

На мгновенье парень кинул взгляд на магов. Лишь на мгновенье. Совсем не так, как смотрел на всех окружающих во время своей игры. Это был отталкивающий взгляд, как у сторожевого пса, охраняющего склад. Словно они были неизвестно кем, кто мог обидеть хрупкую девочку. Словно ворвались в его дом и намеревались стащить всё ценное и не очень.

Пара секунд – и вот двое пропали из поля зрения дежурного отряда.

— Какой-то он не особо общительный, — Валерий усмехнулся, в очередной раз поправив на носу постоянно сползающие очки указательным пальцем.

Лада выхватила кошелёк из рук Макса и открыла его, игнорируя недовольное «хэй» в свою сторону. Банковская карта, проездная карта «Подорожник», карта «Пятёрочки», пять тысяч одной купюрой... Вообще никакой мелочи. В кошельке её брата всегда можно было найти мелочь, оттого он весил больше положенного и всегда громко звенел, когда Макс доставал его из портфеля или ящика стола. У Макса всегда можно было попросить денег для покупки кофе в кофейном автомате, что нередко делала Лада. Мелочи всегда было в избытке. Похоже, всё оставшееся он отдал тем двоим детям. Но ничего другого не пропало. Как ни странно, это не обман.

Но одного железного факта это всё-таки не опровергает.

— Ну, и что ты можешь сказать в своё оправдание на этот раз? – Лада одарила старшего брата холодным, осуждающим взглядом. — Сейчас бы кошелька лишился. И чего делал бы, голова садовая?

Макс неловко посмеялся, отвёл глаза и с невинностью почесал затылок, но так и не нашёлся ответом.

****************

Рюкзак застёгнут, и парень был готов уже закинуть его на свои плечи, когда вдруг осёкся. Пенал всё ещё лежит на столе. Вот же растяпа. Вздохнув, Саша торопливо расстёгивает молнию, кладёт в открытую сумку пенал с канцелярскими принадлежностями и вновь закрывает её. Глаза машинально пробегаются сначала по письменному столу, а затем и по всей комнате. Нет, в этот раз ничего не забыл.

– Анька, ты собралась?

Но ответа не последовало. Очень странно, учитывая, что голос мальчишки точно был достаточно громким. Надев рюкзак на плечи, Пчёлкин выходит в коридор и вышагивает по направлению к комнате младшей сестры, однако её законной хозяйки там не застаёт. Странно. Обычно Аня не уходит в школу без него, даже если собирается быстрее, что большая редкость. Саша проверяет на кухне и в ванной, но обнаруживает сестру в совершенно неожиданном месте – в кабинете отца.

Аня стояла рядом со столом, за которым, чуть сгорбившись, сидел рослый мужчина. Девочка уже была одета в свой тёмно-синего оттенка сарафан, на её плечах уже висел розовый портфель с забавным рисунком красной птички в качестве узора, а светлые волосы заплетены в две косы. Аня смотрит прямо в глаза старшему. Смотрит виновато. Саша не слышит, что она бормочет, однако по губам может прочитать что-то вроде... «Извини»?

Всё мгновенно встаёт на свои места, когда парень встречается со взглядом отца.

– Пап, – начинает он, однако его прерывают.

– Аня, иди на кухню и поставь чайник. Вам скоро выходить, а вы ещё даже не завтракали.

Девочка кивает и бодрым шагом спешит удалиться из комнаты. Забавно, но, кажется, она даже рада, что отец попросил её выйти. Видимо, она знает, что подготовленная отцом беседа будет для Александра не слишком приятна. Да и сам парниша не настолько туп, чтобы не осознавать, что речь пойдёт вовсе не о предстоящей чайной церемонии.

– Пап, я могу всё объяснить, – говорит Саша, но отец опять перебивает его.

– Скажи, в который раз мы уже возвращаемся к этой теме?

Молчание. Вопрос был риторический. Александр смотрит в пол, а отец разворачивается на стуле в его сторону, сняв очки на толстой оправе и устремив свой взгляд непосредственно на сына. Тёмные круги под глазами стали виднее, чем за слоем прозрачного стекла. Его глазам требовался отдых после длительной работы за ноутбуком.

Мужчина вздыхает.

– Я заберу у тебя гитару.

– Но, пап...

– Это не обсуждается, Александр.

Саша не согласен, но спорить с отцом не посмеет. Остаётся лишь сжать кулаки, стиснуть зубы и высказать всё своё возмущение в собственных мыслях.

– Я не понимаю, почему ты против.

– Потому что это попрошайничество, – сурово, но справедливо замечает мужчина.

– Но что в этом плохого? – всё равно не понимает подросток. – Я же никого не граблю, не принуждаю людей отдавать свои последние деньги. Я играю на гитаре, а они платят, потому что им нравится моя музыка. Я не сижу в переходе с номером моей банковской карты на табличке и не хожу за людьми с пластиковым стаканчиком и просьбой «подайте на хлеб!».

– И всё равно это попрошайничество. И это непристойно, – говорит отец. – Люди дают тебе деньги не потому, что им нравится твоя игра, а потому, что им тебя жалко. Ты выставляешь себя жалким. Это не по-мужски.

– Какая разница?! – вспыхивает Саша. – По-мужски или по-женски, но я хочу помочь маме! Нам нужны деньги, пап. Если так я смогу помочь маме, то пусть для других я буду жалким, мне плевать. И им тоже на меня плевать. Всё справедливо.

– Нет, – качает головой отец. – Мы пока ещё способны себя обеспечивать. Люди должны зарабатывать деньги добросовестным трудом, приносящим пользу. Разговор окончен, – он вновь надевает очки и поворачивается к экрану. – Завтракайте и уходите в школу.

И парень уходит. Молча, не смея возразить. Отцу прекословить бесполезно, хотя Александр очень, очень хотел.

С одной стороны, его тоже возможно понять. Он хочет воспитать из сына достойного приличного человека, хочет, чтобы он получил образование и в дальнейшем престижную работу. Мечта всех ответственных родителей. Но Саша уже давно не трёхлетний ребёнок. Он способен отличить: что хорошо, что плохо, а что необходимо. И если плохое оказывается необходимым – что поделать, выбора нет совсем. Так вот их семье необходимы деньги. И Александр уж давно молчит о том, что вынужден подшивать свои школьные брюки, что ходит со старым побитым Lenovo и мечтать не смеет об игровой приставке, которая есть у большинства мальчишек его класса. Молчит о том, что в школе над ним всячески подшучивают. Дело даже не в этом. Разве отец не старается ради матери? Не ради неё он сидит по ночам за ноутбуком, поглощая бешеное количество кофе, работая над чем-то своим очередным? Он работает, чтобы заработать денег на лекарства и дорогостоящую операцию. Редкую болезнь матери Саши невозможно так просто вылечить даже магией – это не какое-нибудь ранение или инфекционное заболевание, какие лечатся на раз-два. Медицина сильно продвинулась благодаря использованию человечеством магии, но и то, и другое освоить до идеала пока так и не удалось. Рак и тому подобное не лечится с помощью магии. Приходится полагаться на операцию и простые лекарства, которые, правда, тоже действенны в редких случаях. Ещё можно спастись. Но нужны деньги на операцию. Вот Александр и задаётся вопросом: если отец всё это делает ради любимой жены, если он сам делает это всё ради матери, то что в этом плохого? Если он даже не грабит и не обманывает. Ну... Почти не обманывает. Может, их семья пока ещё не совсем на мели, но Саша не дурак: видит, как она бесстрашно к этому стремится. Что же, сидеть, сложа руки, и ждать погибели? Случайным образом подслушав разговор родителей вечером в прошлое воскресенье, он разузнал, что отец подумывает о том, чтобы выставить их квартиру на продажу и найти съёмную, относительно недорогую. Мать была категорически против, однако парень абсолютно уверен в том, что отец послушает её очень вряд ли. Он всё равно упорно стоит на своём. Чёрт, Саша даже чувствует угрызения совести. Но в чём же он не прав? Пусть отец воспитывает маленькую дочь, если ему так угодно кого-то воспитывать.

Вообще, никакого утреннего конфликта бы не произошло, если б не проболталась Анна.

– Ты зачем настучала? – спрашивает Александр у сестры, когда они вдвоём, держась за руки, минуют пешеходный переход.

– Я не стучала, – мотает головой девочка, – он сам всё понял. Потому, что нашёл шапку. А когда спросил меня, чьи это деньги, я не смогла придумать, что сказать. Извини.

– Хорошо, – принимает ответ Саша. – А вчера?

– Что вчера?

– Ты не помнишь, что было вчера?

– Помню.

– Ну и зачем ты вчера говорила с тем парнем?

– А, ты об этом... – девочка замялась, но потом вдруг внезапно улыбнулась, чем удивила брата. – Он очень милый. Он подал нам столько денег... Он точно хороший человек!

– Анна, – резко говорит брат, и девочка замолкает, вследствие чего старший снова смягчает тон. – Напомни, что я тебе говорил?

– Никогда не разговаривать с незнакомцами, – виноватым голосом роняет Аня, вспоминая слова родственника и повторяя как по написанному.

– Правильно. Аня, есть хорошие люди, я не хочу, чтобы ты думала, будто это не так. Но пока что, если видишь кого-то незнакомого, кто явно хочет с тобой заговорить – зови меня, ладно?

– Ладно, – живо соглашается девочка и кивает головой. – А после школы мы сегодня идём снова?

– Нет. Отец запретил.

– Но он запрещает тебе очень давно. Тебя это никогда не останавливало.

– А вот сегодня мы поговорили и я всё понял. После школы мы идём только домой.

На самом деле, из его слов правдой является только то, что после школы они с сестрой пойдут домой и что Саша с отцом поговорили. Но подросток до сих пор не понимал и не хотел прислушиваться. Наверное, Ане действительно не стоит этим заниматься, но сам Саша и так понимает, что это не самое хорошее дело. Просто сейчас больше ничего не может. Как будто бы ему нравится, будучи уставшим после занятий, брать гитару и до прошиба потом играть в каком-нибудь грязном закоулке, мучать пальцы и голосовые связки рублей за пятьсот в день. И при этом, стоит заметить, он ещё успевал учиться. Только тёмные круги под глазами говорили о том, чем ему приходилось жертвовать в итоге.

Больше девочка не задавала ему вопросов.

До школы они дошли в тишине, в молчаливом ожидании чего-то друг от друга. Саша витал в своих мыслях, и, кажется, бдительность включал только тогда, когда они с Аней выходили на дорогу. Тогда же он крепче сжимал ладонь сестры, оглядывался по сторонам и становился самым внимательным Сашей, каким только бывал когда-то.

– Сколько у тебя сегодня уроков? – спрашивает он уже практически у самых ворот школьного здания.

– Пять. Физкультуру ещё отменили.

– Хорошо. Останься на продлёнку, но будь готова к двум часам. Я буду ждать тебя у раздевалки.

Затем останавливается, чтобы притянуть к себе сестру и чмокнуть её в светлую макушку.

– Удачи.

Девочка покорно кивает и убегает в сторону своего класса, к группке таких же маленьких девчонок. Такое отношение между Анной и Сашей царило всегда: полное взаимопонимание. Аня во всём беспрекословно слушалась старшего брата, а тот, в свою очередь, старался быть достойным примером. Иногда утром он даже помогал сестре расчесать её длинные и часто путающиеся волосы, заплести их в две аккуратные косы. Да-да, пришлось ему и косы научиться заплетать. Аня всегда знала, что может обратиться к брату за помощью, если что-то не ладилось с домашним заданием. Девочка всегда им гордилась. После слова отца Сашино было для неё самым главным. Дети вместе ходят в школу, Анна терпеливо дожидается брата после уроков. Им обоим очень повезло друг с другом. Не в каждой семье братья и сёстры могут похвастаться такими сказочными отношениями, не каждые родители могут похвастаться тем, что их дети столь чудно ладят друг с другом и старшие помогают ухаживать за младшими.

Парень неторопливо двигается от ворот к главным школьным дверям. В отличие от Ани, он не имел в наличии подружек, из-за которых на учёбу можно было бежать с такой радостью. В этом высоком здании с синими стенами, выходящими во двор узкими с облезлой покраской окнами и белыми дверьми детей было просто битком. До начала занятий оставалось ещё десять минут, но младшие школьники как всегда побольше остальных торопились на уроки. Саша же предпочёл более медленный, но более безопасный способ добраться, чем пробираться через всю эту ораву. Параллельно для себя он замечает, что сегодня хотя бы не сыро. В школьном дворике на деревьях и кустарниках набухают почки, которые в скором времени превратятся в чудесные благоухающие цветы. Мысли об этом успокаивали Сашу. Он неторопливо переставлял ноги к школьному зданию, и начал ускоряться, когда большинство перво- и второклассников уже проникло внутрь школьного здания. Но он понял, что радовался зря, когда почувствовал резкий, болезненный толчок в собственную спину.

– Выглядишь как всегда дерьмово, хлюпик.

Чёрт. Они.

– Отвали, – отвечает парень, бесстрашно и с вызовом поворачивая голову в сторону голосов. Семён, силён ростом и мускулами, но слаб умом, шёл справа от него. Александр готов держать пари, что это именно он ударил его по спине. Был за ним ещё Толька Грушев – не такой сильный, но тоже придурок и вредный до ужаса. А любимчик, главный «мозг» этой недружелюбной компании, вырисовывался с левой стороны от Пчёлкина.

– Не отвалит, если не захочет, – с ядовитой усмешкой заявляет Фёдор. – А он не захочет, пока я этого не скажу.

Александр сжимает кулаки, но всё, что может сделать – бросить на Калитина презирающий взгляд и фыркнуть. Показать, что не боится его. Или что будто бы не боится. Этот мерзкий, отвратительный, избалованный и испорченный деньгами тип – единственный на Земле человек, который ему искренне противен. Одевается смазливо. Носит цепи и пирсинг. Набил на руке тату в виде дракона, несмотря на то, что ему всего пятнадцать. Если до конца быть честным, он бесит Сашу даже поэтому. Просто сам по себе. Богатенький мальчишка, который постоянно выпендривается деньгами – заслугами, между прочим, только его родителей. А вторая причина, которая всё усугубляет только больше – привычка Фёдора постоянно цепляться к Саше. Он – самый богатый в классе, Александр – самый бедный. Вечное противостояние. Фёдору нравится дразнить его и осознавать, что в ответ он ничего не получит.

Нет, Саша вовсе не трус. Он может ответить ему грубым словом и получить ещё больше колких издевательств и шуточек в свой адрес. Бывало, что приходилось прятать от отца и синяки – результат работы огромных кулаков Семёна. Но ни разу он не вступал в драку с самим Фёдором. Действительно не в том положении. Говорил ли он отцу? А будет ли толк? У того и своих проблем хватает. Пусть думает лучше о работе и лечении матери, чем о школьных проблемах сына. Саша справится сам, так он думает. К тому же, вряд ли что отец мог бы изменить в этих отношениях. Фёдор ненавидит Сашу, а Саша ненавидит Фёдора. Тронь Калитина пальцем – пиши пропало, если об этом узнают его родители. Не будь его семья в таком плачевном положении, не жалей Саша отца – так не побоялся бы заехать выскочке по безупречной морде. Безупречной для старшеклассниц и крайне противной для него.

Фёдор мерзко улыбается, понимая, что оппонент ничем не может ему ответить.

– Ладно, что время на него тратить. Идёмте.

Он махнул рукой, ускорив шаг по направлению к школьному входу. Саша почувствовал, как его отпустили. Банда двинулась вслед за своим лидером. С обидой и злобой Пчёлкин смотрел в их презренные спины, не желая сдвигаться с места, пока эти трое не исчезнут из поля зрения. Лучше не приближаться к ним.

«Спокойно, главное спокойно...»

Мысленно парень успокаивал самого себя. Он не позволит себе сорваться. Ни за что. Он сильнее этого.

Вдох-выдох. Становится легче.

Вряд ли что-то в этом мире было бы способно переменить характеры этих испорченных подростков. Смеяться над людьми в трудном жизненном положении – низко и отвратительно. Придерживаясь такой точки зрения, Саша не обращал внимания на смешки одноклассников, на гадости Фёдора и тот факт, что его сторонятся. Он прилежно учится и помогает отцу. Он много трудится. Он хороший сын заботливый старший брат. Большего ему и не надо. Признание посторонних людей, не способных разглядеть этого в нём, ему совершенно не требуется.

Александр гордо минует толпу перешёптывающихся детей на пути к своему классу. Внутри – только спокойствие. Но в голове всё ещё всплывают слова отца – их ссора, произошедшая сегодняшним утром.

«Мы пока ещё способны себя обеспечивать».

Абсолютная ложь. Обеспечивать, к слову – это не только иметь возможность купить еды на неделю и иметь при себе две-три приличных вещи гардероба, чисто для того, чтобы твоих детей не забрали органы опеки. Парни из класса не общались с Сашей, ведь обсуждать им было попросту нечего. В компьютерные игры он не играет, что логично – компьютера-то у него нет. Девушки не горят желанием встречаться с бедным. Он пользуется кнопочным телефоном и меняет только две пары носков. Свой малочисленный гардероб старается держать в идеальном состоянии, зная, что новой одежды у него не будет до тех пор, пока имеющаяся не станет окончательно мала. Они не способны себя обеспечивать.

«Люди должны зарабатывать деньги добросовестным трудом, приносящим пользу».

Стоп.

Саша останавливается. В его голове вдруг зародилась мысль, настолько внезапная и показавшаяся ему незримо гениальной, что лишила его возможности дышать на несколько секунд. Зарабатывать деньги добросовестным трудом, приносящим пользу.

Зарабатывать трудом.

Саша устроится наподработку!