Дети Космоса

Виктор мирно лежал на кровати у себя дома, лениво тыкая в экран гаджета. Через десять минут ему нужно будет выйти из дома, иначе опоздания в школу не избежать, однако беззаботный мальчуган продолжал ознакамливаться с новостной лентой. Кажется, Витя всегда был неспешным. Пятнадцатилетний юноша умудрялся совершать большие успехи в учебе, тратя при этом минимум усилий. Может, ему просто бесконечно везет, а может, он действительно одарен хитростью и отличным мышлением. Зачем вообще с утра куда-то торопиться?..

Пора рассказать про этот мир больше. Началось все в 2049 году, когда ученые из США нашли способ удерживать от моментальной аннигиляции довольно большое количество антивещества. (Тогда ограничились максимумом в один миллиграмм антивещества на одну ловушку, потому что удерживать больше было просто неблагоразумно. Энергии от одного миллиграмма антиматерии выделилось бы примерно столько же, сколько при атомной бомбардировке Хиросимы – около 21 килотонны в тротиловом эквиваленте, что крайне небезопасно!) Тремя годами ранее в России достроилось 3 новых коллайдера, а в Японии – 2. С их помощью в будущем и предполагалась добыча антивещества в промышленных масштабах. В 2050 году учёные всего мира вспомнили про уже давно найденную экзопланету, находящуюся в системе Альфа Центавра, а в 2052 году, вследствие большого количества новых изученных космических технологий, по миру прошлась так называемая "Космическая Революция". В большинстве государств ко власти пришли ярые космополиты, которые сосредоточили экономики своих стран на исследовании космоса. Уже в 2055 году началась полномасштабная добыча антивещества, и повсюду поползли разговоры о создании единого суперпроекта для исследования ближайшей экзопланеты. Мир менялся, усложнялся и ускорялся в бешеных темпах.

К 2064 году в космос пригнали корабли и заложили остов будущей межзвездной станции "Архимед". Она обладает совершенно новой, революционной технологией – двигателями на темной материи. С помощью антивещества Архимед может разгонятся до 15-20% от скорости света. Станцию собираются отправить к системе Альфа Центавра для изучения и колонизации ближайшей экзопланеты. Архимед планируют оборудовать щитами, которые укроют станцию от космической радиации и пыли. На Земле тем временем случается Великий голод в Африке. Население континента за последние десятилетия увеличивалось слишком быстро, что привело к перенаселению, ещё большей бедности и в конце концов к катастрофе. В регионе случилось огромное количество вооруженных конфликтов и стычек.

В Китае, в первых числах 70-ого года, химиками и биологами были разработаны наименее отторгаемые человеческим телом материалы. Дальнейший успех получил удачный сплав титана и тантала, именуемый сейчас как титантал. В ноябре того же года российскими инженерами осуществилась возможность борьбы с нейродегенеративными заболеваниями и врожденной слепотой путем вживления в головной мозг нейрочипов. Через 2 года в Поднебесной изобрели искусственные мышцы.

В 2083 году Архимед достроили наполовину. Станция включает в себя 6 гравитационных колес, закрепленных на общем огромном шесте. Они вращаются вокруг него с определенной скоростью и в определеннном направлении: 3 против часовой стрелки, а 3 по часовой. Таким образом гравитационные колеса создают внутри себя околоземное притяжение. Конструкция выполнена так, что "потолок" и "стенки" с внутренней стороны колеса прозрачные. Еще на Архимеде есть часть с двигателями, маленькая рубка и подобие порта.
В 2102 году долгожданную станцию достроили. Улучшили также и способы перемещения людей с Земли в космос, чтобы при перевозке людей на эту станцию возникало намного меньше проблем. На Архимед было привезено не менее 300000 человек из самых разных стран. После объявления окончания заселения станции, она сделала 3 витка вокруг Земли и положила начало воистину великой истории, запустив сверхмощные двигатели на антивеществе.

Сейчас 2127 год. Межзвездная станция превратилась в далекий оплот Человечества, капитализма и мира. В жилых секторах построили множество невысоких домиков с металлической обшивкой, открыли магазинчики, парки, создали бесподобную экосистему. В некоторых гравитационных колесах есть даже пруды! Более того, на станции может пойти искусственный дождь. Но все ли действительно так радужно, как кажется? Подобно многим вещам в этом мире, Архимед имеет обратную, темную сторону.

Виктор, как и полагается любому жителю станции, достигшему четырнадцатилетнего возраста, имел скромную однокомнатную квартирку. Она была удивительно ёмкой, поскольку вмещала в себя крохотную кухню, уютное место для отдыха и сна, а также клозет. Парень здесь неплохо обжился и превратил эту квартирку в настоящий рай для подросткового ума.

Утренняя лень сковывала мои движения и будто бы заставляла остаться в постели еще на чуть-чуть. Однако время поджимало, мне оставалось только подняться с кровати и привести себя в порядок. До очередных каникул оставалось всего несколько учебных дней. Я, укладывая свои непослушные волосы, задумался о том, что мама не приходила ко мне уже долгое время. В любом случае у меня скоро День Рождения, а на праздники мама непременно приходит. Наверное, она вновь утопает в рабочей рутине и офисных бумажках...

Я как пуля вылетел из подъезда, не проверив даже свою сумку. Сектор Булгакова сегодня был несвойственно тихим – по дороге вовсе не ездил транспорт, на тротуаре почти не было шумных толп, то и дело норовящих своим потоком сбить одинокого пешехода. Я преспокойно шел по светло-серой брусчатке до станции электропоезда. Над головой виднелись мелькающие звезды, но среди них была особо яркая и крупная. В противоположной стороне от этого яркого светила застыл силуэт неизведанной планеты. Столь загадочный и страшный, но в то же время сияющий и голубо-зеленый, словно родной дом Человечества. Он с каждым днем становился все ближе и ближе... Я всегда мечтал о том, чтобы попасть на планету. Ступить собственной ногой на настоящий, планетарный грунт... Вся моя жизнь проходит на летающем в космосе куске металлолома, который из общего с планетами имеет только гравитацию, да и та искусственная. Космос - моя мечта, моя стезя. Я с детства изучал все связанное с ним. Даже в школе по астрономии у меня всегда максимальный балл.

Не прошло и трех минут, как Витя оказался в шумном электропоезде. Он был забит людьми, но шумным становился не только поэтому. Как только поезд тронулся, повсюду в нем начало слышаться ненавязчивое шуршание и гул. Стальная анаконда разгонялась по монорельсу и переходила с мимолетного шума на неистовое шипение. И все же это было в разы лучше и тише, чем обычный поезд, а особенно снаружи. Во время того, как электропоезд проносился где-то поблизости, человек мог даже его не услышать. "Следующая станция - сектор Ломоносова," - проговорил томный женский голос из динамика. После этого стальная змея остановилась, задорно присвистнув и распахнув двери. Витя среди толпы зашедших наткнулся на знакомый взгляд. То был запыхавшийся Кирилл, его друг и по совместительству одноклассник. Приятели, протискиваясь через массу людей, постепенно сближались и, в конце концов, оказались рядом друг с другом.

– Здравствуй! - выкинул Витя.
– Привет. Вчера совсем за своими набросками засиделся... - протянул Кирилл, как-то неуклюже скрючившись в раздумьях.
– А с практической частью жучка как дела?
– В смысле с самим жучком? Да никакого прогресса почти... Я пытаюсь подобрать подходящий микрофон.
– Вот тебе делать нечего... - с усмешкой проговорил Витя.
– Пойми, я не могу без этого. Ты же меня знаешь! Обязательно нужно что-то разбирать, собирать, паять и изобретать! - тараторил Кирилл, изображая руками в воздухе что-то неподдающееся объяснению. – Вот на биологии проходим анатомию человека. А я люблю проходить анатомию всяких приборчиков, нежели живых тварей.

Прошло еще шесть часов до того момента, пока мы снова не оказались в скором электропоезде. Моя школа направлена в большинстве своем на изучение именно технических предметов, нежели гуманитарных. Учителя в последнее время заваливают нас непосильным количеством тестов и контрольных, дабы набрать нужное количество оценок для аттестации в максимально сжатые сроки. К слову, люди еще сто лет назад предполагали, что преподавателей в будущем заменят машины, однако до сих пор этого не произошло. Может, это из-за особого человеческого фактора, может, из-за лучшего понимания учителем учащегося и наоборот. Я долго рассуждал в своей голове на этот счет, но так и не пришел к справедливому заключению. Мы с другом вышли в секторе Ломоносова.
– А почему ты меня проводить решил? - уточнял Кирилл, скрючив вопросительную физиономию.
– Мне делать нечего. Да и поболтать охота...
– А-а-а! Ну, валяй. Что хотел обсудить?
Я молчал, ступая по невообразимо чистой выкладке из аккуратных тротуарных кирпичиков. В секторе Ломоносова почти всегда царит идеально прибранная, тихая атмосфера. Это одно из самых спокойных и зеленых мест на всем Архимеде. Справа от нас разбросали свои ветви широкие дубы, плавно покачиваясь из стороны в сторону, а подальше, почти у дома Кирилла, виднелись молодые, изящные березки. Их листья колыхались от малейших дуновений ветра, коих здесь почти не было. Это место заселено простенькими дачными домиками, и лишь иногда между ними встречались магазинчики и квартирные строения.

– Чего хотел-то? - не выдержал друг.
– Да так... Музыку я в последнее время слушаю подолгу.
– О-ох! У меня почти всю жизнь ни дня без рока!
– В том-то и дело, что не рок я слушаю в последнее время. Тянет на что-то тихое и меланхоличное.
– Ну совсем ты размягчился, Витек. Так, а что с Евой в итоге? Ты ей писал?
– Конечно. Она останется в больнице на неопределенный срок...
– Раз уж ты с ней контакт налаживаешь, мог бы и сходить, - заботливо подметил Кирилл, – Верно, скучно ей там до ужаса. Я лежал один раз в больнице. Только это было до переезда сюда.
– Да, я помню...

Мы неспеша двигались все ближе к его низенькой калитке. Мимо вальяжно проплывали очертания элегантных домиков, а листва раскидистых деревьев защищала глаза сверху от яркого станционного света. Мой закадычный друг был не из бедной семьи. Дом выглядел огромным и обладал невероятной эстетичностью минимализма. Его черные, угловатые ставни просто бесподобно вписывались в общий вид строения. Территория вокруг него была ухожена, но по вытоптанной траве в некоторых местах и небрежно брошенной метле посеред прохода за угол можно было понять, что здесь живут люди. Иногда небольшая беспорядочность создает уют и ощущение безопасности.

– Есть еще, что перетереть, пока мы здесь? - удостоверился Кирилл.
– Не-а. Красиво у вас тут, вот что я думаю...
– Это да... Это правда. Тогда давай! Удачи! И к девчонке сходи все-таки – ушатались вместе, а повезло меньше ей. Пока!
– Давай...

Друг, по своему обыкновению, лишь поднял правую руку вверх, а затем исчез за коричневой входной дверью, блеснув блондинистыми волосами. Я так же медленно, как и до этого, поплеся по брусчатке обратно на платформу-остановку. Кирилл был мне верным товарищем еще с дошкольного возраста. Он учился не так успешно, как я, но зато отлично смыслил в технике и инженерии. Сплотила нас в детстве общая тяга и интерес к космосу. Мы спорили, сочиняли и обсуждали его ночами напролет. Кирилл иногда груб, а временами, находясь в глубоких размышлениях, может выдавать очень ценные слова. Я привык к его вспыльчивости почти за десятилетие общения, и жизнь сделала нас крайне близкими людьми. Друг был младше меня почти на полгода, но со временем для совместного диалога ему приходилось наклонять свою голову все ниже и ниже.

Ева, та девочка, с которой я на днях попал в крайне опасную ситуацию, была новым человеком в классном коллективе. Она переехала сюда, в Третье гравитационное колесо, относительно недавно из-за аварии в Первом, произошедшей по причине неправильного хранения антивещества. Повреждения были колоссальные, разгерметизации чудом не произошло. У Евы дома разнесло окна, и один из осколков рассек ей нос по диагонали. Только удача позволила сохранить зрение – кусок стекла не задел ни один глаз. С девочкой никто общаться не пытался, поэтому я решил подружиться первым. По правде говоря, она мне понравилась изначально. Учится Ева замечательно, живет в секторе Булгакова, а значит, недалеко от меня. За несколько недель обучения я успел найти с ней общий язык и довольно неплохо сблизиться. Впрочем, заводить новые знакомства мне всегда было проще простого.

Беззаботно просиживая темно-синее сиденье электропоезда в ожидании своего сектора, я окончательно решил, что завтра же поеду в больницу.