2 глава
Я иду по мраморному холодному полу в изумительном шоколадном шелковом платье с боковым вырезом до бедра, создавая звонкую рябь ударами своих высоких чёрных каблуков. Каждый медленный шаг отражается звонким звуком. Локоны темно русых волос так и падают с изящного пучка, создавая эффект неряшливости, что мне так доставляет удовольствие. Помада винного цвета и легкий макияж глаз придают мне уверенность. Поднимая голову, я вдыхаю излюбленный аромат весеннего дождя с нотой корицы. Стены здания покрывает такой же холодный мрамор со статуями и белокаменными скульптурами.
В моих мыслях царит умиротворение и легкое разочарование. Будто я ещё не забыла о той ужасной утрате, которая случилась четырнадцать лет назад, да, именно, я все ещё помню и отсчитываю месяцы и дни, иногда часы..., но я не желаю быть эгоисткой, ради которой кто-то должен жертвовать своей жизнью. Это неправильно. Верно? Или все-таки...
— Милая, осторожнее, — вывел из моих привычных мыслей нежный и родной голос.
Я подняла глаза и заметила, что стою на балконе без бортиков, что было очень опасно, ведь от поверхности дороги до объекта, на котором я стою, располагалось около десяти этажей дома.
— Все в порядке, мама, я контролирую ситуацию. Мне давно не пять лет! — подчёркнуто грубо ответила я, но тут же смягчилась.
Это время стало самым болезненным в моей жизни. Думаю, рана никогда не заживёт. Число вышло из моего рта само собой и оставило дикую тоску, которую я умело скрыла, впрочем, как и всегда.
Моя мама, одетая в белоснежное платье в пол, удостоила меня сомнительным взглядом и нервной улыбкой. Ее светлые прямые волосы струились по платью, а ярко голубые глаза блестели от слез тревоги и счастья.
— Волнуешься? — спросила я чисто из вежливости и сразу пожалела.
— Немного. Все обладательницы женского пола боятся выходить замуж.
Да. Это тот самый разговор, который проходит любая семья. Мать говорит о том, что это лучший день в ее жизни, а дочь сомневается. Однако в нашей ситуации всё вышло, наоборот.
— Странно. Не впервой же, — резче, чем хотелось бы ответила я.
И то ли от возмущения и обиды, то ли от стеснения и волнения закатила глаза. Да, это именно та ужасная привычка, которая обычно все портит.
— Извини, я не хотела тебя расстроить, — моментом спохватилась я. — Кристофер будет прекрасным мужем и ... отчимом.
От столь напряженной обстановки и непонимания самой себя меня кинуло в жар. Месяц назад я была безумно рада от того, что моя мама нашла свою любовь и говорит о помолвке, сейчас же я ощущаю пустоту и боль от утраты отца. Наверное, самое ужасное, что боль существует только во мне.
— Эмили, я понимаю тебя и твои чувства, но очень хочу, чтобы ты была рада за меня, — с дрожью в голосе ответила мне мама.
Не понимаешь.
— Я безумно счастлива за тебя! — сквозь всю обиду я изобразила улыбку, которая получилась довольно убедительной. — Пойдём к Кристоферу, я хочу увидеть его в костюме!
Мама расцвела в усмешке и стёрла слёзы, взяв меня за руку.
От прикосновения меня с силой оттолкнуло, и я открыла глаза в неистовом жаре.
— ... излишне самонадеянно... тебе череп не жмёт?!
— ... боюсь, чтобы меня шокировать, тебе придётся сказать что-то поумнее.
Два голоса разрушили мой сон окончательно. Впрочем, едва я заметила, как мечусь по кровати в кошмарах, сдавленно крича от боли в груди, которая становилась всё сильнее с каждой проносящейся перед глазами картиной из воспоминаний о собственной смерти, а крик матери, звучащий в голове, зовущий меня, умоляющий не умирать и не оставлять её одну, начал сводить с ума.
Что это вообще?
Такие болезненные воспоминания о собственной смерти, или же усилившаяся после смерти связь с матерью, благодаря которой я физически ощущала всю её скорбь? Может быть, и то и другое одновременно? Так много вопросов, и так мало ответов... Их становилась так много, что мысли уже путались. Я обхватила руками колени, решив раскрыть глаза.
По-прежнему лежала на шёлковом белье теплого молочного оттенка, теперь передо мной наклонились парень и девушка, выражая взглядами сосредоточенность и нетерпение.
— Проснулась, — с улыбкой на лице мягко произнёс парень, одетый в костюм бежевого цвета и белоснежную рубашку.
Его ботинки были такого же цвета, как и костюм, располагавшийся на широких плечах. Я осмотрела его с ног до головы и мой взгляд остановился на бледном лице и шикарных светло-голубых глазах. Он будто распределял ими свет, они напомнили мне маму. Даже не цветом, а безмятежностью и свободой в последнюю встречу. Было такое ощущение, что его глаза и есть звёзды. Звёзды, на которые свисали короткие локоны цвета тёмного кофейного зерна. Под его очарованием я невольно улыбнулась, робко натянув уголки губ.
— Наконец-то. Радуйся, что тебя разбудила не я, — с физиономией презрения перебила мои мысли девушка с длинными пепельными волосами, которые развевались по всему стройному силуэту тела.
Острые коготки играли с одним из локонов, наматывая на палец. По большей степени она смотрела на него, нежели на две фигуры, которые находились в покоях, помимо её. Эта отстранённость позволила подольше изучить впечатляющую дамочку. Её формы едва закрывал тугой чёрный корсетный топ, который накрывался элегантной чёрной мантией. Излишне ровная осанка и благородный стан врезались в память. Изящные руки, находившиеся на уровне талии, скрестились в какой-то немой язвительности. Не знаю как, но я это поняла. Два чёрных, как угольки, глаза скрывались за слоем жестких ресниц, показывая своё негодование, а алые губы скривились в усмешке, предвещающую ничего хорошего. Я ничего не ответила, анализируя гостей и всеобщий хаос.
Чтобы показаться в ситуации более подготовленной, я начала вспоминать, что мне твердила женщина в старомодной мантии перед тем, как я заснула на этой шёлковой кровати, размышляя, что этот мир — сон и больная фантазия.
— Вы — Лидеры, так ведь?
— Верно. Мы пришли ответить на твои вопросы и ввести тебя в курс занятий, — парень продолжал демонстрировать свою белоснежную улыбку, даря умиротворение.
— Муторно помогать этим смертным, вечно одни и те же вопросы, слёзы и жалость... — утробно проговорила дамочка с тем же презрением. Ее голос тихий, но глубина звука застывает в ушах, отчего капли пробегают по спине, превращаясь в лёд.
Казалось, она смотрела будто сквозь меня, словно «этой смертной» и не было в комнате. Теперь уже моей комнате.
Моей временной комнате.
— Так зачем тогда сюда явилась, раз тебя так не устраивает находиться в моём обществе?! — не сдержавшись, воскликнула я, замечая, что хладная особа вновь рассматривает свой локон. — Почему именно вы пришли ко мне? Что это за место и почему я не...
Меня прервал скучающий голос бестии:
— Ну я же говорю, одно и то же. Как уныло. Почему мы здесь? — алые губы раскрылись в улыбке, полной гордыни, приоткрывая клыки. — Мы важнее вас, жалких Номерных и учеников Стражей. Мы — лучшие, — с пренебрежением произнесла пепельная блондинка.
Я не могла сидеть более на леденящей шёлковой перине. Поднявшись, встала возле проема мраморной двери, оценивая взором присутствующих.
Они выглядят реальными. И... неземными. Слишком красивы для живых.
— Одни из лучших, — поправил её парень, бросив недовольный взгляд с укором.
— Лайт, я не представляю, как ты их терпишь, — хмыкнула змея, пройдя взглядом по парню, ее глаза напоминали глыбы льда. — Думаю, ты не будешь возражать, если я исчезну. Только мешать буду вашему светскому общению. С этим не повеселишься, — она подняла бровь в мою сторону на последней фразе, вздёрнув верхнюю губу, и скучающе направилась в двери, намеренно задевая меня плечом.
— Подвинься, — мое шипение повергло в шок Лайта, но не блондинку. Казалось, она даже взглядом не повела.
— Похудей, — холодный тон.
Вышла из комнаты, не давая возможности мне что-то произнести в ответ. В первую секунду меня обуял шлейф горького аромата с кислинкой, исходящий от бестии. Настоящая грозовая молния, тяжёлый дымный дурман с тертыми ягодами.
Я улыбнулась манере общения, переведя взгляд на парня с блистательной шевелюрой.
— Она... горделива, — на выдохе ответило существо плотно сжатыми губами, в его зрачках явно читался укор.
Но доля стыда не помешала парню ещё провожать стройную, даже излишне худую тень от пепельной блондинки, он смотрел на неё, словно под гипнозом. Уверена, на лице высокой дамочки всё ещё играла ужасающая ухмылка.
Я пожала плечами, всё ещё наблюдая за прикованном к силуэту бестии взгляде парня с каштановыми волосами.
— Если мне не были рады на Земле, не факт, что на Небесах ситуация изменится, — пробубнила я себе под нос, заставляя обратить на себя внимание.
Морской бриз, исходящий от существа передо мной, обернулся в мою сторону.
— Рад, что нас оставили наедине. Так будет гораздо проще и быстрее. Как ты уже поняла, моё имя — Лайт. Я являюсь твоим временным куратором до того момента, как ты не перейдёшь в Пятое Измерение.
Вновь это «временным». Блеск белоснежной улыбки.
В ответ я свела брови, еле сдерживая смех от непонимания и безнадежности. Невольно взгляд обращается в прошлое, то время, когда была запуганным зверьком.
Кажется, существо передо мной почувствовало нервозность, исходящую от меня. Он поднял руки в успокаивающем жесте, хотя, вероятно, эти руки успокаивали только его.
— Сейчас все объясню, но для начала представься.
— Эмили, — проборов хрипоту, я подняла взгляд с переплетённых в замок рук, — меня зовут Эмили. У меня много вопросов, — с некой неловкостью и страхом ответила я.
— Для начала я расскажу тебе о нашем мире, а затем ты задашь интересующие вопросы. Идёт? — дружелюбная манера, не лишенная возвышенности и допустимой надменности.
Я лишь кивнула в ответ, заворожённая его ослепительной улыбкой, она была магнитом для импульсивной меня, от неё так и веяло спокойствием.
— Всегда трудно начинать...
Парень встал, прошёлся рукой по своим темно-шоколадным волосам, скрывая волнение, будто он должен сказать то, что изменит мою жизнь.
— Начнём с того, что ты умерла. — его улыбка моментально перешла в сочувствующую, создалось впечатление, что ему и вправду важны мои чувства.
Так называемая «чувствительность» повергла меня в некое восхищение. Он продолжил, пока я старалась сдержать порыв заглотить ртом воздух.
— Ты этого, вероятно не помнишь, иногда это хорошо. Многие не в состоянии справиться со смертью, сходят с ума и самостоятельно отправляются в Небытие, чтобы приглушить боль... — он сделал вид, что не замечает слёзы в моих глазах и дрожь, которую я пыталась унять, вцепившись в собственную руку. — Помимо причины смерти ты можешь не помнить себя, родную семью, увлечения, но это временно, спустя время в Измерениях ты вспомнишь, да и сейчас можешь увидеть воспоминания. Пробелы в памяти объяснимы возникновением болевого шока и перемещения астрального тела на большое расстояние. Этот комплекс познавательных возможностей полностью восстановится в течение года или нескольких лет, если брать вашу временную единицу. У нас время эфемерно. Оно течёт как на Земле, только мы крайне медленно стареем и быстро восстанавливаемся, если получаем травму. Нас можно отправить в Небытие, как и обычных людей. Правда, это сделать куда сложнее, — парень выждал долгую паузу, возможно анализируя меня и мою реакцию, после чего продолжил. — Когда ты очутилась в этом Измерении впервые, на запястье левой руки тебе присоединили код.
Я, пораженная его заявлением, посмотрела на запястье, на нем действительно красовался номер. 753 999.
Появилось желание разодрать кожу, кажется, если бы вокруг не было посторонних, я бы принялась с рьяностью чесать до красных отметин.
— Сказали, что он счастливый, что в нём радостного? — провела рукой по поверхности, число показалось мне вживлённым в тело, что привело к отвращению.
— Три последние цифры одинаковые.
Во мне поднялась волна раздражения.
— По-твоему я — счастливый билет без имени?! — вспылила я, ведь только теперь до меня дошло, почему та змея назвала меня Номерной с презрением в голосе. — Будто у тебя нет кода! Ты такой же, просто дольше здесь находишься! — я перешла на крик.
Забавно, что я так спокойно отнеслась ко всему происходящему со мной. Дурдом. Смерть... Я не верю.
Парень, будто не заметив моего тона, с улыбкой раскаяния произнёс:
— Это не истинные сведения, — мягко окинул мое предположение. — Я не такой же и у меня никогда не было номера. И да, я дольше здесь нахожусь, значительно дольше, собственно, всю жизнь. Моими родителями являются Стражи Света, вернее, моя мать, — он сделал поникшее выражение лица, которое в секунду скрыл за безупречной улыбкой, и продолжил. — Впрочем, для тебя это не так важно. Просто знай, что не все ученики были людьми.
— Ученики? — произнесла с неподдельным интересом, пытаясь не показать, что заметила его слабость.
— Да, ученики. Сейчас я подробно объясню строение и иерархию нашего мира, — Лайт сделал кивок в сторону, будто избавился от ненужных мыслей и продолжил. — Наш мир строится на Шести Измерениях. Каждое Измерение — это, своего рода, местность, иерархия и группа типажей. К примеру, ты — Номерная, находишься в Шестом Измерении. Ещё не известно, останешься ты в этом мире или нет, до того, как пройдёшь испытание. Если ты его провалишь, то отправишься в Небытие... — он сделал паузу, устремляя взгляд в неизвестность. — При этом, если тебе повезёт, перейдёшь в Пятое Измерение.
— Что за испытание? — возрастающая дрожь в моём голосе повлияла на парня, и взгляд его стал теплее, создавая ощущение покоя.
Я не верю.
— Мне нельзя о нем рассказывать, об этом ты узнаешь от учителей. Продолжим. В Пятом Измерении все кардинально меняется. Местность светлее и красивее, больше учеников. В основном они такие же как я, дети Стражей или Конфидантов.
Лайт предостерегающе поднял руки вперёд, опережая мои вопросы.
— Сейчас все объясню. Со временем поймёшь. Жители Четвёртого и Пятого Измерения учатся в одной школе, которая разделена на ярусы, однако мы пересекаемся довольно часто, потому что Лидеры — это, своего рода, лучшие ученики, помогают учителям и тренируют свою силу на новичках в школе. Сейчас я или, к примеру, Селена, — Лайт повёл бровью на двери, — та девушка, которая недавно вышла, являемся Лидерами. Ученикам Пятого и Четвертого Измерения даётся возможность выполнять задания на Земле, и наши решения влияют на жизнь в Третьем Измерении. В зависимости от наших действий во время учебы, мы становимся Стражами Тьмы или Света. Подробную информацию тебе расскажут в школе, если ты, конечно, пройдёшь.
Парень усмехнулся и посерьезнел, осознав, что последнее было неуместным.
— Стражи отвечают за равновесие и жизни людей. Баланс — основная наша задача. Следующее Второе Измерение, и его обладатели — Конфиданты, их всего пять. Каждый отвечает за своё Измерение от Шестого до Второго. Конфиданты являются приближенными к Создателю мира, Крэдору. За Первое Измерение отвечает он.
— Крэдор как Бог или Дьявол? — с усмешкой и легким смущением от глупого вопроса спросила я. Мои губы сами раскрывали очертания звуков, а разум не верил собственному слуху.
— В вашем понимании да, только у нас все несколько проще. Всегда удивлялся теориям людей о жизни после смерти. И откуда их берут...
Он вновь провел рукой по волосам цвета кофейного зерна.
— Вероятно, они бояться, — мой робкий хриплый голос наполнил очертания покоев. Я уловила на себе заинтересованный взгляд глаз цвета небесного свода. — Бояться, что спустя век их жизни, возможно, даже меньше, придёт безграничная Тьма.
— А что насчёт тебя? Ты боишься Тьмы? — сосредоточенный взор скользил по моим дрожащим янтарным глазам.
В глаза Светлого существа впервые прошёл проблеск силы, Лайт ждал моего ответа.
— У меня не было времени размышлять над этой темой... — я устремила взгляд в пол, сдерживая поток слез. — Мне всего девятнадцать. «До моей естественной смерти оставалось чуть больше восьмидесяти лет», —произнесла я, подавляя слёзы. Они меня душили, хотелось реветь от бессильного гнева.
Парень задумался, мягко улыбнувшись, и после долгой паузы перевёл тему.
— Я рассказал тебе обо всех Измерениях и существующей иерархии. Сомневаюсь, что ты запомнила большую часть, но, надеюсь, что стало понятнее. Твои вопросы?
Такое изящное игнорирование.
После минутного молчания я выпалила мучающий вопрос о дате прохождения испытания.
Было видно, как парень удивился именно этому вопросу, но ответил. Я обратила внимание на важность вопроса на уровне «бездны без дна», но пока опасалась спросить. При этом переживала не из-за возможности обнаружить насмешку парня ввиду своей наивности, скорее боялась самой истины. «Не спрашивай того, о чем боишься узнать...» — слова мамы как никогда подошли.
— Это серьезно для тебя так важно? Многие задаются более естественными вопросами о своей прошлой жизни или переспрашивают... — он затих, заметив мое лицо. — В ближайшее время. Всё зависит от количества Номерных. Советую придать себе более свежий вид и пойти знакомится с... эм... такими же как ты.
Существо натянуло губы в подобие улыбки, пусть глаза высказывали одно — жалость.
Опустив глаза, я поняла, что, вероятно, выгляжу не самым лучшим образом, и, ошарашенная неожиданной бестактностью Лайта, продержала многозначительную для меня паузу, после чего поблагодарила пустоту. Как только я подняла глаза, то увидела, что парень ушёл сразу после сказанного.
Видимо, в этом мире актуально «иметь много дел, чтобы не возиться с Номерной».
После своего колкого обвинения я снова провалилась в сон, отложив совет Лайта на потом.
Глаза закрылись сами собой, и из-под сомкнутых век покатились слёзы. Я поняла, что плачу, лишь когда на руку упали тёплые капли солёного моря. Ощутив их, я громко всхлипнула и снова зарычала от боли, дрожа от слёз.
Вероятно, я дрожала в оцепенении несколько часов кряду. Я оплакивала себя, маму, отца и даже свою несостоявшуюся смерть. Я плакала обо всём, что потеряла и что могла обрести. О каждой ране. Часть меня, некогда полная сияния жизни, теперь была сумрачна и пуста. Я страдала и по ней. Меня добивало сознание собственного бессилия.
Боль в груди начала утихать, взамен принося чувство опустошённости внутри. Темнота. Такая вязкая, что казалось, будто бы она поглощала целиком и невозможно было выбраться из её пучины, в которую каждую секунду затягивало сильнее. Она бесконечна, в ней нет ничего. Ни звуков, ни цвета, даже ощущений. Совсем ничего. Состояние отдалённо напоминало наркоз, когда теряешь сознание. Но даже оно виделось ничтожным по сравнению с тем, как себя чувствую в эту секунду я. Мне кажется, что я даже не понимаю, кто я и где нахожусь, всё сильнее утопая в беспроглядной Тьме.
Последнее, что я слышала перед тем, как потерять сознание, это голос отца, который звал меня...