Хорошая жизнь

Понедельник, 1 августа 1977 г.

На следующее утро Гермиона вошла в камин в кабинете Дамблдора, а через несколько мгновений прибыла в Дырявый котел. Она позавтракала там, обдумывая все детали, о которых ей нужно было сообщить директору, чтобы остановить Волан-де-Морта. Она также думала о своем возвращении в свое время.

Она знала, что приняла решение накануне, что она решила изменить что-то, даже если это, возможно, означало, что она не сможет вернуться к своей прежней жизни. Она не спала и думала об этом несколько часов. Гермиона предположила, что дело в том, как работает время. Либо она застряла в другой временной линии из-за своего прибытия в это время, либо... может быть, просто может быть, можно изменить события в ее прошлом - как они с Гарри изменили судьбы Сириуса и Клювокрыла - и вернуться домой, где были ее друзья и семья. Но что, если то, что она собиралась сделать, было просто фактором, который заставил бы ее будущее быть совершенно другим? Будущее, в котором она не дружила бы с Гарри или Роном, потому что не было бы тролля и постоянной борьбы с Волан-де-Мортом. И что бы ни случилось, все еще была вероятность того, что она постареет на двадцать лет в тот момент, когда вернется. Как она тогда сможет продолжить свою жизнь, как она была?

После завтрака Гермиона отправилась в Flourish and Blotts на поиски новых учебников и еще нескольких томов, которые, как она посчитала, пригодятся ей позже. Она провела в книжном магазине добрых пару часов, просматривая некоторые книги о Магии Времени, прежде чем уйти, чтобы забрать остальные необходимые предметы для седьмого учебного года. Она зашла в Madam Malkins, где купила себе новую школьную мантию, а затем посетила Wiseacre's Wizarding Equipment, чтобы купить новый набор хрустальных флаконов и новые серебряные весы.

Наконец, обеденное время уже давно прошло, когда она пришла в магазин палочек Олливандера. Золотые буквы над дверью гласили:  Олливандеры: создатели прекрасных палочек с 382 г. до н. э.  Гермиона нервно вздохнула, прежде чем войти в магазин, чувствуя, как ее охватывает волнение.

«Эм... Алло?» — крикнула она в пустой магазин и пошла к прилавку.

«Добрый день», — раздался голос позади нее, заставивший ее подпрыгнуть. Это был мистер Олливандер, улыбающийся и с любопытством разглядывающий ее. «Что я могу сделать для вас, мисс?»

«Ну, мне нужна новая палочка. Я недавно вернулась в Британию из Австралии и, к сожалению, потеряла свою палочку по дороге сюда». Она импровизировала и надеялась, что он не раскусил ее.

Олливандер кивнул и сказал: «Ну, хорошо. Не могли бы вы протянуть руку, чтобы я мог вас измерить?» — спросил он, и Гермиона подчинилась. Прошло некоторое время, пока мистер Олливандер измерил ее от плеча до пальца, затем запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и вокруг головы. Точно так же, как он сделал, когда ей было одиннадцать, и она пошла в Косой переулок с Минервой МакГонагалл за школьными принадлежностями.

Измеряя, он заговорил с ней. «Поскольку у тебя раньше была палочка, ты должна знать всю основную информацию о них. Но мне любопытно узнать, какая палочка у тебя была? Не каждый день сталкиваешься с иностранным волшебным ремеслом», — с любопытством сказал Олливандер.

Гермиона в тот момент испытала огромное облегчение, узнав, что она книжный червь. Она действительно исследовала зарубежное волшебное ремесло, интересуясь, какие компоненты использовались в мире. Ради развлечения и знаний, конечно.

«О... Это было красное эвкалиптовое дерево с пером из хвоста громовой птицы», — быстро сказала она.

Олливандер моргнул и, казалось, удивился. «Мощная палочка в зельях и трансфигурации, я полагаю?»

Она натянуто улыбнулась ему. «Да, так и было».

Олливандер на мгновение отошел к полкам и вернулся со стопкой коробок, которые он поставил на прилавок. Она нервно задавалась вопросом, будет ли ее старая палочка среди многих других палочек, которые он принес ей.

Он вытащил первую палочку, чтобы она попробовала. Это была одиннадцатидюймовая вишневая палочка с сердцевиной из сердечной жилы дракона, и когда Гермиона взмахнула ею, из ее кончика вырвался огромный огненный факел. Гермиона побледнела, совсем не ожидая этого.

Олливандер усмехнулся и взял у нее палочку. «Определенно не эту. Давай попробуем другую, ладно?» И он протянул ей следующую. Вскоре она уже пробовала пятую палочку, и Гермиона начала немного беспокоиться. Она задавалась вопросом, что случится, если ни одна из этих палочек не выберет ее. Она взяла следующую палочку, которую ей предложил Олливандер, и мгновенно почувствовала, как через нее пробежала волна силы. Это было почти опьяняющее чувство, и она знала, что это оно. Это была палочка, которая выбрала ее. Но это была не ее старая палочка...

Несмотря на это, она улыбнулась чувству, которое дала ей палочка, и взмахнула палочкой, которая тут же вспыхнула красным и золотым. Олливандер посмотрел на нее и нахмурился, когда она глубоко вздохнула с облегчением. Палочка действительно выбрала ее.

«Интересно», — пробормотал он.

«Что такое?» — нерешительно спросила Гермиона, возвращая ему палочку, чтобы он упаковал ее в коробку.

Он посмотрел на нее с нечитаемым выражением. «Это палочка из терновника длиной десять с четвертью дюймов с сердцевиной из пера феникса. Очень необычная древесина для палочки с очень редким типом сердцевины. Перья феникса способны на самый большой диапазон магии, хотя палочки всегда труднее всего приручить и персонализировать. Терновое дерево лучше всего подходит для воина», — сказал он, внимательно изучая ее.

«Ох...» — только и успела сказать Гермиона. Она отдала ему деньги за палочку и быстро вышла из магазина, чувствуя себя немного сбитой с толку.

Каким-то образом она оказалась с совершенно другой палочкой, которая у нее была раньше. Гермиона задавалась вопросом, действительно ли палочка отражает ее намерения и потребности. Эта мысль заставила ее почувствовать, что она уже отпускает свою предыдущую жизнь. Она вытряхнула из головы меланхоличные мысли, снова подойдя к Дырявому котлу и заказав пару сэндвичей на ранний ужин.

Закончив, Гермиона аппарировала в Хогсмид и направилась к «Кабаньей голове». Она нервничала перед встречей с Аберфортом.  Ее новым отцом . Даже сама эта мысль звучала нелепо в ее голове. Она не совсем понимала, чего ожидать, когда вошла в пустой паб и обнаружила за стойкой старого, сварливого мужчину, подозрительно на нее уставившегося.

«Эм... Привет». Гермиона неловко поздоровалась. «Я Гермиона».

Аберфорт некоторое время смотрел на нее, прежде чем заговорить. «Привет». Он проворчал. «Пойдем наверх». Сказал он и, взмахнув палочкой в ​​сторону входной двери паба, повернулся, чтобы пройти через другую дверь, ведущую наверх, ожидая, что она последует за ним.

Гермиона так и сделала, и когда она вошла в то, что, казалось, было гостиной, Аберфорт жестом пригласил ее сесть в одно из кресел возле камина, в то время как он сел в то, что напротив нее. Она глубоко вздохнула и села.

«Так... эм...» — пробормотала она, когда Аберфорт прервал ее.

«Чай?» — спросил он, и Гермиона кивнула. Он призвал поднос с двумя чашками и чайником, и пока он наполнял обе чашки, Гермиона оглядела комнату. Она была не очень большой: зона отдыха перед камином, пара книжных полок у одной стены и письменный стол у другой. В углу также было две двери, одна из них напротив той, через которую они вошли снизу, а другая на стене рядом с ней. Аберфорт прочистил горло и предложил ей чашку. Гермиона взяла ее и поблагодарила его, пожевывая внутреннюю часть щеки, размышляя, что ей ему сказать.

"Итак. Мой брат сообщил мне, что тебе нужен новый дом?" - спросил он, глядя на нее пустым взглядом своих голубых глаз. Когда она посмотрела на него, она увидела сходство между братьями. Но что-то все еще беспокоило ее. Она думала, что Альбус и Аберфорт не очень хорошо ладят, так как Дамблдор никогда не упоминал его брата, и, основываясь на том, что она прочитала в книге Скитер,  Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора,  она тайком выскользнула из дома Батильды в Годриковой впадине.

Она задавалась вопросом, почему Аберфорт принял незнакомца только потому, что так предложил его брат.

Гермиона прочистила горло. «Я действительно не хочу быть обузой для кого-либо, мистер Дамблдор».

Аберфорт поморщился, услышав имя. «Ты не такой. Хотя, я не собираюсь тебе лгать... То, что мой брат рассказал мне о тебе и попросил меня сделать, было немного... безумным, даже для него». Он хмыкнул, отпивая из чашки.

Гермиона удивленно подняла брови. «Сэр? Он рассказал вам обо мне? О моем...»

«Обстоятельства? Да, он это сделал», — сказал Аберфорт, подозрительно глядя на нее.

«...Но?» — нерешительно спросила Гермиона.

Аберфорт вздохнул. «Это чертовски много — просить кого-то поверить...» — пробормотал он.

Гермиона медленно кивнула. «Я знаю. И, ну, я тебя не знаю, так как это первый раз, когда я тебя вижу, но... Есть кое-что, что я о тебе знаю...» Она осторожно сказала, глядя на выражение его лица.

Он лишь приподнял бровь, глядя на нее.

Гермиона чувствовала, что он намеренно усложняет ей задачу . Она вздохнула. «Я... я знаю об Ариане. О нападении и о том, что с ней случилось после. О Грин-де-Вальде», — тихо сказала она. Она читала о дуэли между братьями и Грин-де-Вальдом из «Жизни и лжи Альбуса Дамблдора» . Хотя, учитывая, что это написала Рита Скитер, никогда нельзя было доверять тому, что было напечатано, но Гермиона и Гарри предполагали, что по крайней мере часть из этого должна быть верной, поскольку Скитер, очевидно, манипулировала информацией от Батильды, которая была довольно близка к семье Дамблдоров.

Аберфорт уставился на нее пустым взглядом. После короткого молчания он заговорил. «Я полагаю, мой брат говорил правду». Он медленно произнес. Гермиона видела боль и потерю, мелькнувшие в его глазах. «Так ты собираешься спасти нас всех?» — спросил он с ноткой горечи в голосе.

Гермиона нахмурилась, не зная, как ему ответить.

«Я верю, что мой брат запланировал для тебя множество дел. Ему всегда нравилось строить планы, используя людей в качестве пешек для достижения своих целей», — просто сказал Аберфорт.

Гермиона удивленно подняла брови. Она была ошеломлена тем, как резко он говорил о своем собственном брате. Директоре.

«Возможно, тебе нужен кто-то, кому ты сможешь доверять, когда все это станет слишком невыносимым», — продолжил он, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

«Эм...» Она снова не нашла слов. «Спасибо, мистер Дамблдор». Пробормотала она.

Он вдруг ухмыльнулся. «Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко», — сказал он с ноткой веселья в голосе. «И, учитывая, что ты будешь моей... дочерью  ...» Он немного поморщился при этом слове, «Я думаю, мы должны быть честны друг с другом, верно?» — спросил он.

Гермиона кивнула. «Да, конечно, сэр. И я просто хотела сказать, что меня устраивает вариант, что мы просто расскажем всем, что мы родственники, и не будем делать это официально», — уверенно сказала она.

Аберфорт покачал головой. «Не трудись спорить, я уже обсудил это с Альбусом, и это один из редких случаев, когда я с ним согласен. Рано или поздно это бы вышло наружу, если бы кто-то захотел это проверить», — просто сказал он.

«О. Ну, спасибо еще раз. И для меня было бы честью быть частью вашей семьи и вашей дочерью, сэр», — вежливо сказала она.

Он криво улыбнулся ей. «Если только ты начнешь называть меня Эб или... даже... папой , чтобы я перестал оглядываться и искать брата каждый раз, когда ты говоришь «сэр» или «мистер Дамблдор».

Гермиона почувствовала, как ее щеки слегка покраснели. «Да, конечно... Эб».

Аберфорт кивнул ей. «Тогда я провожу тебя в твою комнату. Уже поздно. Ты ела?» — спросил он, вставая и убирая поднос с чаем и чашки.

«О, да, на самом деле. Я перекусил в Лондоне после того, как закончил покупать все необходимое для школы».

«Тогда пойдем наверх».

Они прошли еще по одной лестнице от двери в углу, поднявшись на третий этаж паба, где в узком коридоре было три двери. «Комната справа моя, средняя — ванная, комната слева — твоя», — пробормотал он, указывая на комнаты. «Тогда я вас оставлю. Надо закончить с пабом внизу».

«Спасибо. Спокойной ночи», — немного неловко сказала Гермиона.

«Ночь», — ответил Аберфорт, спускаясь по лестнице.

Когда Гермиона вошла в свою комнату, она была приятно удивлена. Это было не убогое помещение, как она ожидала по какой-то причине. Хотя паб внизу был в немного обветшалом состоянии, ни гостиная внизу, ни ее комната, ни ванная даже близко не были к этому. В ее комнате были темно-синие стены с белыми занавесками, были белые постельные принадлежности на довольно большой кровати с балдахином в другом конце комнаты и огромный белый уютный ковер в центре комнаты на фоне темного деревянного пола. С другой стороны был шкаф для ее одежды и рядом с ним письменный стол с удобным на вид креслом. Комната была дополнена приличного размера окном перед бюро, с видом на сад. Общий вид комнаты был спокойным и собранным, мгновенно успокаивающим ее бурлящий разум.

Она думала о своем времени в этой эпохе и о людях, которых она уже знала, людях, которые ее не знали, весь день. Было ошеломляюще думать, что она должна вести себя так, будто она уже не училась в Хогвартсе. Это был ее дом последние шесть лет.

Гермиона разочарованно вздохнула и легла на кровать, закрыв глаза. Она задумалась, каким был бы Хогвартс без Гарри, Рона и всех остальных, кого она знала, кто еще даже не родился. Она вспомнила, каково это было, когда она только начала учебу в Хогвартсе, до того, как подружилась с Гарри и Роном. Это было самое одинокое время в ее жизни. После Тролля трио стало неразлучно. С тех пор их всегда было трое. Конечно, у них было достаточно разногласий и молчаливого обращения за годы их дружбы, но они все равно справились с ними. Мысли о ее врагах заставляли ее сердце мучительно болеть. Она чувствовала себя такой одинокой.

А что, если на этот раз она не заведет друзей? Продержится ли она здесь так долго, что это будет иметь значение?

Она почувствовала себя весьма опечаленной этими мыслями и попыталась думать о чем-то другом.

Гермиона знала, что Сириус и Ремус будут в Хогвартсе, как и родители Гарри. Что она собиралась с ними делать? Она слишком много о них знала. Она просто притворится, что не знает о болезни Ремуса? Она прямо скажет ему, что она все поняла, возможно, немного более тактично, чем в прошлый раз, когда она прокричала ему это в лицо в Визжащей хижине?

Она вздохнула и пошла заниматься своими вечерними делами. У нее было более чем достаточно времени, чтобы подумать обо всем остальном, прежде чем ей действительно придется встречаться со всеми. Теперь она сосредоточится на планировании уничтожения Волан-де-Морта и его крестражей с Дамблдором, а также на попытках найти дорогу домой.

Домой... От этой мысли на глаза навернулись слезы, и она даже не пыталась их сдержать. Гермиона позволила себе поплакать и почувствовать себя совершенно несчастной, прежде чем в конце концов уснула в своей постели.

Вторник, 2 августа 1977 г.

Гермиона проснулась рано, уставшая после ночи метаний и вращений в своей новой кровати. Она не могла перестать думать обо всех, по кому скучала, и обо всем, что ей нужно было сделать.

Она спустилась вниз позавтракать и обнаружила Аберфорта сидящим за столом с чашкой чая в одной руке и утренней газетой в другой.

«Эм... Доброе утро», — неловко сказала Гермиона.

Аберфорт что-то проворчал в ответ и указал на стойку. «Не знал, к чему ты привыкла, поэтому придумал всего понемногу», — пробормотал он, и Гермиона проследила за его взглядом.

«Ого. Ух ты», — тихо сказала она и принялась за полноценный завтрак на стойке, включающий чай, апельсиновый сок, хлопья, свежие фрукты, бекон и яйца, сосиски, жареные помидоры, грибы, картофельные лепешки, тосты и мармелад.

Гермиона могла видеть, как губы Аберфорта слегка скривились, когда живот Гермионы громко заурчал. Она занялась тем, что наполнила тарелку и налила себе чашку чая, прежде чем села напротив него.

«Итак... Готовы стать частью печально известного клана Дамблдоров?» — спросил Аберфорт, отпивая чай и с любопытством глядя на нее, пока она торопливо поглощала свой завтрак. «У нас есть время», — добавил он с ноткой веселья в голосе.

Гермиона покраснела и сглотнула от смущения. «Прошу прощения», — пробормотала она и вытерла рот салфеткой. «Боюсь, мои манеры могли исчезнуть после полугода, проведенного в лесу, и пары месяцев голодания», — тихо сказала она, чувствуя себя пристыженной.

Аберфорт нахмурился, но затем махнул рукой, отпуская. «Не волнуйтесь», — любезно сказал он. «Вы уже были в Министерстве?»

Гермиона чуть не вдохнула апельсиновый сок не в ту трубку. Кашляя, она улыбнулась. «Можно и так сказать...» Последний раз она была в Министерстве, когда Гарри, Гермиона и Рон превратились в работников Министерства и украли медальон у Амбридж.

За завтраком они немного поговорили о предстоящем дне, а затем, закончив завтрак и приведя себя в порядок, аппарировали в Министерство, чтобы разобраться в ее ситуации.

Потребовалась большая часть дня, чтобы сделать ее гражданином волшебного сообщества Британии и наследницей Дома Дамблдоров. Они заполнили множество форм и объяснили ее историю горстке клерков, прежде чем чиновники Министерства наконец отпустили их. Гермиона сохранила свое имя и второе имя и сменила только фамилию. Теперь она была Гермионой Джин Дамблдор. Это звучало так нереально. Гермиона задавалась вопросом, что скажут Гарри и Рон о ее новой фамилии... Она почти слышала их комментарии в своей голове. Почти.

Аберфорт с нетерпением ждал возвращения, чтобы заняться пабом, в котором действительно не было оживленного времени, но Гермиона считала, что ему там понравилось больше, чем где-либо еще. После того, как они пообедали, он показал ей остальную часть паба и их апартаменты, а также маленький сад на заднем дворе.

«Я бы с удовольствием помогла тебе в пабе, если тебе нужны дополнительные руки?» — спросила Гермиона, когда они возвращались из сада. Она немного подумала об этом после того, как Дамблдор сообщил ей, что ее собирается удочерить его брат; что она хочет как-то внести свой вклад, а не просто воспользоваться чьими-то деньгами и гостеприимством.

Аберфорт промычал: «Да, конечно. Ты можешь помочь мне во время обеда, но я хочу, чтобы ты сосредоточился на учебе, когда начнешь учебу в Хогвартсе, ладно?»

Гермиона кивнула и улыбнулась ему. «Хорошо».

Когда она позже вечером удалилась в свою спальню, Гермиона заметила сову-амбар, стоящую на краю ее стола с пергаментом, привязанным к ее лапке. Окно было открыто, поэтому Гермиона решила, что сова, должно быть, пролетела через него. Она взяла пергамент и призвала немного совиных угощений из своей бисерной сумки, прежде чем она улетела. Она села за свой стол и открыла письмо.

Это было от Дамблдора.

Дорогая Гермиона,

Я хотел бы начать наши индивидуальные занятия в эту среду, как мы и договаривались ранее.

Пожалуйста, приходите ко мне в офис после обеда, в 13:00. Надеюсь, вы уже хорошо устроились в своем новом доме.

Искренне Ваш, Альбус Дамблдор

P.S. Мне нравятся шоколадные лягушки.

Гермиона устало вздохнула и потерла переносицу, пытаясь собраться с мыслями и составить план на следующий день. Она некоторое время обдумывала информацию, составляя в уме списки, прежде чем взяла новенькое перо, чернильницу и пергамент, которые она приобрела в Косом переулке накануне, и начала составлять список крестражей и их известных и возможных местоположений.

Она записала информацию о пяти крестражах, которые, как она знала, уже были созданы. Был дневник, который был создан, когда Волан-де-Морт еще учился в школе, убийством Миртл Уоррен. Затем было кольцо, которое было создано в последние годы обучения Волан-де-Морта в школе, убийством его собственного отца. Медальон и кубок Хельги Хаффлпафф были созданы после окончания Волан-де-Мортом школьных лет, убийством Хепзибы Смит и неизвестного магла. И, наконец, был последний крестраж, который был неизвестным объектом.

Гермиона знала, что кольцо находится в Хижине Гонтов, а медальон — в пещере у моря. Она предположила, что дневник находится во владении Люциуса Малфоя, и подозревала, что у Беллатрисы Лестрейндж также есть один крестраж. Но что это было? Она вписала в свой список каждую известную ей деталь, касающуюся крестражей, а также способы их уничтожения.

Она взяла другой пергамент, где перечислила Пожирателей Смерти своего времени и тех, о ком она знала из этого времени. В третьем пергаменте она перечислила все жертвы, о которых знала, и когда они произошли. В последнем куске пергамента Гермиона записала все, что нужно было сделать, — кроме поиска и уничтожения крестражей, конечно.

Гермиона сделала заметку о важности вступления в Орден, а также исследования магии времени и, возможно, альтернативной временной линии. Это было в основном напоминанием для нее. Список продолжился исследованием зелий, вызывающих галлюцинации и душевную боль, перед тем как получить медальон, напоминанием о Пророчестве, Тайной комнате, а также о важности некоторых Пожирателей Смерти, которые сыграли большую роль в войне. Регулус Блэк, который, возможно, был ключом к некоторым крестражам, и Питер Петтигрю и Северус Снейп, которых обоих нужно было удержать от присоединения к Пожирателям Смерти, если это было возможно.

Довольная своими письменными достижениями, она положила свои вещи в ящик стола, а пергаменты в конверт, который спрятала в свою бисерную сумку. Она носила сумку с собой везде, не желая расставаться с ней после того, как она провисела на бедре почти год. В ней были все необходимые книги и предметы, которые она могла придумать, включая карту Мародеров Гарри, которая, вероятно, пригодится ей, когда она снова будет в Хогвартсе, а также его мантию-невидимку, которую она посчитала полезной, отправляясь на почти невыполнимую задачу, которую она была полна решимости выполнить. Излишне говорить, что в сумке также хранились все воспоминания из ее прошлой жизни, которые она хотела беречь и хранить в безопасности.

Ее ночь прошла по тому же сценарию, что и предыдущая. Скучала по друзьям и близким.