14. Прости меня
Ничего не вижу сквозь пелену слёз. Стараюсь не отставать, придерживаю голову на наспех сложённых из двух деревяшек и простыни носилках, избегая смотреть на его руку.
(как будто кто-то пережевал её и выплюнул... прости меня).
- С ним всё будет в порядке, - неуверенно произносит шагающий рядом Клемент.
- Откуда тебе знать? - рявкаю в ответ.
Злюсь на Клемента, прекрасно понимая, что виновата во всём только я одна.
- Куда его? - бородатый носильщик обращается к Набату, не дожидаясь его ответа, грубо прикрикиваю:
- В лабораторию! Клемент, быстрей, приведи туда Киру!
Неуклюжие подземники не особенно церемонятся со своей ношей. Его трясет, голову шатает из стороны в сторону, словно маятник, и маятник моих мыслей колошматит меня изнутри:
...поправься
...прости меня
...поправься
...прости меня
- Аккуратней! Вот сюда! Теперь прочь, тут и так тесно и нечем дышать! Пошли все вон! - выталкиваю неповоротливых бородачей, Набат сердито уставился, намеренно не шелохнувшись.
- Сейчас самое время демонстрировать свои альфа-штуки? Придёт Кира и тут негде будет развернуться!
- Я жду тебя позже у себя, Алиса, для разговора.
Пошёл ты.
Становлюсь спиной к лидеру подземников и ищу ножницы среди кучи мелких стальных инструментов.
Не дождавшись моего ответа, он уходит.
Когда входит Кира, я стою, сжимая ножницы, не в силах приступить к разрезанию пуловера.
Ткань местами обуглилась, сплавилась вместе с кожей. Закрываю глаза, глотая новые подступы слёз, и просто опускаю руки .
- Так, судя по тому, что я вижу, его зацепило разрядом дезратора, - спокойный тон Киры помогает мне не развалиться на месте.
Она берёт ножницы из моих рук, тихонько отодвигает меня в сторону, и принимается за дело.
Через минуту появляется Яс, и я падаю в его широкую грудь, и реву, и он обнимает меня, и гладит по волосам, и что-то причитает о том, что его дар пропал, и что это он виноват, а ведь виновата только я, и я плачу ещё горше от того, что не в силах что-то ему объяснить и переубедить его, мне просто больно, очень больно, и ком в горле не даёт рта раскрыть, даже дышать тяжело, как же тяжело... (прости меня).
Кира просит меня выйти в коридор, считает, что от Яса сейчас толку больше. До меня, как будто сквозь толщу воды, доносятся её короткие команды - провидец ассистирует ей, выполняет просьбы подать то или это, подержать это или то, а я смотрю на свои трясущиеся пальцы - в расфокусе, их кажется больше, чем должно быть (всё должно быть не так, прости меня).
Кажется, прошли часы, ноги Набата перед моим замыленным слезами взором появляются и исчезают за дверью кабинета.
- Повреждены и ткани, и сухожилия, и где-то есть зазоры в кости. Дезратор вскользь прошёлся по нему, только поэтому он, собственно, и жив. Я делаю, что могу, но рука никогда не восстановится полностью, последствия расщепления необратимы.
«Никогда»... «необратимы»... Два слова горчат на языке, мазохистично смакую их, снова и снова. «Никогда»... «необратимы».
(прости меня).
Передо мной на колени опускается Клемент.
- Ты как?
Отмахиваюсь от него и ближе придвигаюсь к двери, чтобы расслышать, что спрашивает Набат:
- ...ресурсы. Почему он не приходит в себя?
- Болевой шок вызвал потерю сознания. А я решила, что лучше продлить это состояние.
- Когда он сможет вернуться к тренировкам?..
Не помню, как, но уже через четверть секунды я стою перед лидером подземников, с полыхающей ненавистью выглядывая в его лице хоть намёк на что-то человеческое: крупный нос картошкой, тонкие полоски губ теряются где-то под зарослями бороды, в глубоко посаженных серовато-голубых глазах нет и капли сочувствия.
- К каким, к чертям, тренировкам? Потренируешь своих бородачей сам!
- Наш уговор был в том, что вы остаётесь здесь взамен на обучение моих людей.
- Клянусь памятью своего дедушки, я выдеру твою бороду до последнего клочка...
Яснозор перехватывает меня и отталкивает за свою спину.
- Вишенка не в себе. Ты бы, батя, сейчас не барагозил с ней, - и подталкивает бородача к выходу.
Кира усаживает меня на стул, разворачивает руку запястьем вверх и что-то вкалывает в вену.
- Меня не нужно успокаивать!
Оба, как по щелчку, принимаются кивать и произносят:
- Ещё как нужно!
Кира выходит в другое помещение, приговаривая, что ей нужно что-то найти. И Трент, лежащий беззвучно на кушетке, открывается моим глазам. Рука перевязана белыми стерильными лентами, сквозь которые уже просочилась местами буровато-красная кровь.
- Да, потрепало нашего братца, - Яс звучит непривычно тихо. - Виш, да ты не убивайся так, ажно побелела. Обмогнётся он, будет, как огурчик сызнова.
- Яс, ты бы мог выйти? Мне... нужно... мне бы...
Без лишних вопросов, он покидает кабинет и прикрывает за собой дверь.
Трент лежит на высокой подушке, на лице царапина, которую Кира перехватила пластырем, под глазами пролегли темные круги, смоляно-чёрные ресницы подрагивают. Наклоняюсь и оставляю поцелуй на его лбу (почему он такой холодный), беру в руки его целую руку (почему она такая холодная), прижимаю к щеке и не могу отпустить.
- Здесь совсем нет препаратов для репаративной регенерации... - в кабинет влетает Кира, следом за ней входит Яснозор.
- Парапе... чегой? Глаголь по-человечески!
Яс бросает беглый взгляд на меня, рука Трента все ещё в моей руке, правда, я оторвала её от своей щеки и теперь его ладонь, лежащая в моей ладони, лежит на кушетке.
- Костные отломки необходимо срастить, - вздыхает Кира, заправляя темную прядь, выбившуюся из хвоста, за ухо. - Боюсь, что без вмешательства в нашем случае результаты будут удручающе плачевными.
- Особливо, егда нас отсюда погонят поганой метлой.
- Вполне могут. Созовут своё собрание, большинство явно будут «за».
Неохотно выпускаю руку Трента из своей и ухожу. В коридоре по-прежнему стоит Клемент, что-то бросил вслед, не расслышала. Едва я подхожу к нашему жилищу, понимаю, что что-то тут не так.
- Элисса! - Дана выбегает мне навстречу. - Я не смогла их остановить...
Прямиком бросаюсь в комнату Трента. Дверь распахнута, всё перевёрнуто вверх дном. Нити над кроватью оборваны и болтаются беспорядочно, зацепившись за изножье (так же болталась его рука... прости меня).
- Они забрали оружие. Что ещё?
- Я не знаю! Я испугалась и убежала, и Ушастик так жалобно мяукал...
В рюкзаке под кроватью обнаруживается окуляр, как эти пни его не забрали. Сажусь на пол, спиной к изножью. Что я могу сделать? Они и правда могут нас выставить... Утром, когда Яс ушёл за едой, ему пришлось отстоять очередь, потому как его согнали в самый её конец (пришел-то он первым), потому как продукты под учет, а пришельцев никто в распределении запасов не учитывал.
Нас могут выставить. А у нас теперь даже оружия нет...
Не стыкуется. Совсем никак. Те, кто обустроили эти тоннели, продумали даже системы подземного электричества и овощеводства, не удосужились позаботиться об оружии?
Вынимаю из кармана схему подземки. Может, и удосужились.
- Смотри, - зову Дану к себе, помню, как она легко ориентировалась в городе. - Вот - площадь с фонтаном, - тычу пальцем в изображение круга и пары прямоугольников возле него - догадываюсь, что прилавки.
- А где-то вот тут - мы, - Дана проводит линию от фонтана в сторону.
- Точно, вот оно, наше ответвление. Вот тут - дом Набата, стоит особняком, видишь?
Кот дёрнулся из её рук и соскочил на пол, лениво потянулся и разлёгся у наших ног.
- Вот здесь их госпиталь (где сейчас лежит в отключке он... прости меня).
- Клемент всё рассказал, мне так жаль, Элисса, но ты ни в чем не виновата! Правда...
Обрываю Дану, не в силах сейчас говорить о произошедшем (по моей вине... прости меня).
- Смотри, нам нужно найти что-нибудь странное на этой карте.
- Например?
- Например, что-то скрытое.
Пока я отыскивала теплицы, а затем тот зал, где подземники проводят собрания, Дана молча сверлила карту глазами. И вдруг спросила:
- Ты упомянула, что дом Набата стоит особняком. То есть, совсем? Соседей у него нет?
- Нет, в этом и дело. Он себе отхватил резиденцию государевского уровня, видела бы ты его ванну...
- Но что тогда вот это? Если не соседский дом?
Как я сама не заметила. Где-то подле схематичного изображения хором лидера подземников (вот парадная, далее широкий холл, заканчивающийся гостиной)... Но что вот это? Я была в его кабинете, и совершено точно в этой стене были окна, выходящие на улицу. А здесь показано ещё одно помещение, но как будто и правда отдельно стоящее.
- А, так это же очевидно, - вдруг сообразив, хлопает себя по лбу Дана, - наверно там был какой-то домик, а Набат его снес, чтобы ему не мешал.
- Может, ты и права... - соглашаюсь вслух, но про себя отчего-то не согласна. - Я на всякий случай схожу туда. А ты - тебя я по дороге заведу к Кире и Ясу, сейчас нам лучше держаться вместе.
- А тебе не нужно держаться вместе с нами? Элисса, ты сейчас нерационально мыслишь, потому что я точно знаю, что тобой движет. И этот Ривенд...
- Этот Ривенд снова спас мне жизнь.
Девочка, готовящаяся что-то сказать, замолкает.
- Я бы не хотела признавать...
- Вот и не признавай. Идём, нам лучше поспешить.
Перед выходом прячу окуляр в рюкзак Трента, а рюкзак вешаю себе на спину. То ли я внушаю себе, то ли я правда ощущаю его запах. Как будто он рядом. Как будто он сам, как обычно, прикрывает меня (прости меня).
Мы достигаем палаты, и я замираю у порога, набираясь смелости перешагнуть его, а перешагнув, кусаю засохшие губы, чтобы не расплакаться.
- Как он? - голос противно дрожит, с трудом держусь, чтобы не броситься к нему и схватить его руку (она всё такая же ледяная? прости меня).
Кира вздыхает, нетерпеливо тараторит:
- Я пробую синтезировать из того, что тут имеется, остеозинтезин, чтобы сочленить отломки. И мне бы не отвлекаться...
Она замолкает на полуслове и отворачивается, принимается что-то набирать в длинную пипетку, а я сажаю Дану на единственный в этой палате стул и жестом зову за собой в коридор Яснозора.
- Люди Набата были у нас, забрали всё оружие.
- Едрить их в бороды!
- И побольше, что бы это ни значило. Следи за Даной.
- Чегой? - перебивает он встревоженно. - Вишенка, братец Трент бы велел мне с тебя оченцев не спускать.
- Яс, ты должен охранять девочек...
- Дык ты же тоже дивчинка!
- Я не пропаду!
- Дык ты же всегда и пропадаешь!
- Яс! Это правда важно. Я тебе обещаю, - обеими руками сжимаю его руки, - я скоро вернусь.
- Виш, он же очнётся и опосля из меня дух выбьет, если тебя тут не будет.
Делаю глубокий прерывистый вдох, чтобы сдержать слёзы - ещё долго он ничего ни из кого не выбьет (прости меня).
Выбирая путь к дому Набата, я сворачиваю в тоннель подлинней, но безлюдней. Лучше не рисковать.
Добралась, встретив только двух женщин, сплетничавших о чём-то и резко замолкших при виде меня. Мне так сильно плевать, что даже если собрать всех верблюдов планеты - будет мало.
Топчусь у порога главной резиденции подземелий. Нет и намёка на то, что здесь что-то было, я даже попробовала раскопать немного землю там, где начерчено это странное помещение - если бы сносили, были бы следы прежней постройки. Тут же нет ничего. Вообще ничего.
- Алиса, я ждал тебя раньше, - Набат, видимо, заметивший мое мельтешение на своей территории, наполовину раскрыл дверь и наполовину показался на улице.
- Да неужели? По-моему, вам было на руку то, что все взрослые были заняты в лаборатории. Вломились в дом, напугали ребёнка... Что за дикие выходки?
- Позволь уточнить, в чей дом мы вломились? Разве он не наш?
Взгляд снова опускается на землю, туда, где схематически, всего парой линий, набросали загадку, которая сейчас волнует меня гораздо сильнее, чем языкорестлинг с Набатом.
- Может, мы перестанем перекрикиваться на улице? - поднимаюсь по ступенькам и втиснувшись между ним и дверью, прохожу в дом. По пути в гостиную стараюсь разглядеть что-то в кабинете. Нет, за той стеной нет абсолютно ничего.
Набат останавливается так резко, что я едва не врезаюсь в его спину. Он не разворачивается ко мне, почесывает бороду, задумчиво глядя под ноги. Вся его поза такая надуманная и неестественная, что внутри меня начинает бурлить едкой чёрной жижей злость.
- Ты нарушаешь наши правила. Ты стала причиной...
- Набат! Там, - указываю рукой в сторону, хотя этот здоровяк по-прежнему стоит ко мне спиной, - в палате, лежит человек, который чудом не умер, давай сперва разберёмся с его спасением, а потом будем искать виноватых!
(я давно нашлась, я виновата, прости меня).
- Ты же в курсе, - он наконец оборачивается, - что ты одна позволяешь себе такой тон в разговоре со мной? - а вот теперь он рявкает с неподдельным раздражением, и мне по душе быть причиной этому.
Делаю шаг и становлюсь лицом к лицу, мысленно зашвырнув в его физиономию все до единого сливы с подноса на его столе (любопытно, они тоже на учете?).
- Ты в курсе, что у Киры нет материалов? Скажи мне, что забрал наше оружие, чтобы отправить своих людей штурмовать госпиталь в лагере. Там ведь наверняка найдётся эта... эта штука, из которой Кира слепит ему новую кость... (прости меня).
- Мы не станем штурмовать госпиталь, - чеканит он, и мерзостные паузы между словами как колья впиваются в меня. Хочется разреветься, давлю этот порыв криком:
- Тогда возвращай! Три дезратора и одно ружьё! Ты вернёшь мне их все до единого и я сама...
- Коротышка, ты не в том положении, чтобы что-то требовать от меня. Тебе даже нечего мне предложить.
Осекаюсь. Глупо таращусь на подземника. У меня и правда ничего нет, но одна я до лагеря не дойду. И я не знаю, где искать госпиталь. Меня трясёт, только бы не плакать перед ним, только бы не плакать... В этом нелюде человечности ни на грамм, мои слёзы его только порадуют...
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
- Не знаю, почему, но ты меня на дух не выносишь. Предлагаю уговор. После того, как мы доставим Кире материалы, ты меня больше не увидишь.
- Мне ничего не стоит изгнать тебя. Хотя бы за эту ночную вылазку.
Глаза щиплет. Закусываю губу, готова разрыдаться, когда за спиной слышатся осторожные шаги.
- Мы должны им помочь. Потому что... мы в долгу перед этим выявителем. Он спас мне жизнь наверху. Прошу тебя, - и после короткой паузы добавляет: - отец.
Стою между ними, растерянно переводя взгляд с одного на другого. Как много обьясняет это родство...
Клемент изучает свои ботинки, не решаясь поднять глаза на родителя.
- Разве я не говорил, чтобы ты не появлялся тут, когда у меня аудиенции? Впрочем, ты напрочь позабыл всё, чему я тебя учил.
Набат звучит жестко, не удивилась бы, если бы он с размаху влепил сыну затрещину.
- Но если бы не он, меня бы расщепили! И признай, от него будет гораздо больше пользы тебе, если при нем будут обе руки.
Набат замолкает. Сверлит отпрыска недовольным взглядом. Кажется, что в воздухе повисли тягуче перемещающиеся минуты. Грызу внутреннюю сторону щеки.
- Хорошо. Но ты пойдёшь с ними.
Бросаю взгляд на вмиг побледневшего Клемента.
- Я... как скажешь, отец.
- Пожалуй, я пока схожу к Кире, выясню, что именно нужно искать...
Едва ли они услышали и едва ли заметили, как я бесшумно ретировалась из комнаты, и дала дёру через холл прямиком на улицу.
Набат отправляет сына на вылазку в мусорный лагерь, чтобы наказать его? Проучить? Подвергая риску его жизнь? Вот это отеческая любовь, прослезиться можно.
- ...а этот ваш, кажется, Дарен? Ему конечность раздобыл Трент? Значит, мы сможем, в случае...
- Нет! - влетаю в палату, оборвав беседу доктора и провидца. - У него не будет никакой кибер-железяки вместо руки! Кира, дай мне список, что может помочь вылечить его. Что там для срастания кости?
- Не срастания, а конструирования, по факту. Но что значит, список? В тоннелях открылась аптека?
- Я иду с тобой.
Яс понял без лишних объяснений. Его серьезный тон и выражение лица без намека на привычные шутливые мотивы волной боли проносятся по мне. Ком встает поперёк горла, качаю головой, не сразу сумев выдавить из себя отказ.
- Нет, Яс. Ты должен остаться тут и защищать девочек. От Набата можно ожидать чего угодно. Со мной пойдет Клемент.
- Дык проку-то от этого шугливого забабенника? - вспыхивает провидец, опять же с непривычным для него раздражением, нахмурившись и схватившись за курчавые вихры у висков. - Кто еще пойдет? Мужики будут?
- Набат отправит кого-то, - неуверенно говорю я, сглотнув еще один ком в горле, когда, наконец, решаюсь взглянуть на Трента. На его лбу испарина, лицо приобрело багровый оттенок. Дыхание слабое, грудь практически не вздымается, через повязку на руке в нескольких местах просочилась кровь (прости меня).
- Разумеется, сына он побережет, - беспечно бросает Кира, усаживаясь за стол.
- Ты знала?
- Видно же невооруженным глазом, - не отрываясь от клочка бумаги, отодранного от склянки со спиртовым раствором, на котором она размашистым почерком выводит список для меня, произносит Кира, - черты не такие грубые, как у отца - но те же самые, форма лба и ушей, родинка одна и та же над бровью, и три в ряд на мочке уха...
- Твои оченцы точно были без оружия?
Мы, все трое, одновременно прыскаем смехом, и я готова расцеловать Яса за то, что тугой узел внутри меня на пару мгновений ослаб.
- Держи, - Кира протягивает мне листок, - разобрать сможешь?
- Как красиво ты пишешь! - лучше я видела только в одержимых демонических записках Гайланы. - И черт побери, как непонятно...
***
Клемент откуда-то достал мне джинсы - вполне сносные, закрывающие мои лодыжки - в отличие от тех обрезышей, в которых я ходила все это время. Не смогла выдавить из себя простого «спасибо», приняла из его рук одежду и сразу же ушла переодеваться. На месте сбора - у фонтана - меня ждали Набат, Аристарх, Клемент и еще какой-то бородач, чьего имени я не помнила. В руках Набат держал ружье Лу, и если бы я не нуждалась в его помощи, я бы отгрызла ему эту руку и вернула оружие Лукреции себе.
- Держи, - лидер подземников протягивает мне ружье, заставив сомневаться в реальности происходящего. Может, я сплю? Принимаю оружие и только тогда замечаю, что остальные трое держат в руках дезраторы.
- Ну, удачи. Надеюсь, вернетесь в этом же составе, - на этих словах Набат смотрит на сына. Тот, смутившись, опускает взгляд. Клемент в целом-то выглядел неважно, но теперь сникает и вид его становится совсем жалким.
- Ты не идешь?
- Алиса, я было собрался пойти, но вдруг вспомнил, насколько ты проворная девица, обойдешься и этими двумя. В смысле, тремя, - добавляет он, бросив взгляд на Клемента прежде, чем уйти.
***
На поверхности я первым делом надеваю окуляр. Может, потому что у меня появляется такое преимущество, подземники пускают меня вперед и даже слушают мои команды. Что странно. Как и то, что нет тел тех, кто должен был сейчас тут лежать под коркой снега...
- Мы сожгли трупы, - басит Аристарх. И отчего-то становится не по себе. Постараюсь не думать о том, что у них слабо развито сочувствие, они не выносят меня и идут за моей спиной с дезраторами.
Ещё в тоннелях, по пути к выходу, я выспрашивала у моих спутников детали о лагере. Выяснила, что там: воняет, всюду мусор, и всюду мусорят. Мусор сжигают, и от этого вонь еще паршивее. К моему счастью, госпиталь у них где-то на окраине, потому что им пользуются выявители. И именно поэтому я верю, что найду всё, что требуется. Я даже достану ту мазь, которой не хотела залечивать свои шрамы на плече, пусть она даже из крови детёныша крылатого пони-единорога.
Выявителей в лагере немного, из-за вони. Но если накануне двое пропали, их должны были бы искать. Усердней вглядываюсь в горизонт, но окуляр транслирует мне только белоснежный пейзаж, как бы я ни увеличивала масштаб и как бы ни вертела голову по сторонам.
Лагерь близко - об этом нас извещает вонь, практически сбивающая с ног - все, как по команде, натягивают шарфы на нос.
- Не забываем, что мы тут не чтобы геройствовать. Важно остаться незамеченными. Никаких контактов с дефектными, и не попадаться на окуляры выявителям! - повторяю то, что уже говорила при выходе из тоннелей. Напоминаю скорее себе, что моя цель - как можно скорее пробраться в госпиталь и вернуться оттуда с препаратами.
Просто нужно сделать всё тихо, не привлекая к себе внимания.
- Кретин! - вдруг орёт Аристарх на второго здоровяка. - Ты отдавил мне ногу!
- Можешь отдавить его ногу в ответ, но чего орать? - шиплю я. И шагнув в сторону Клемента, добавляю тише: - Насколько плохи ваши с отцом отношения? Он отправил с нами этих двоих, чтобы мы наверняка не вернулись?
- Ясен пень, нет. То есть...
- Тихо! - закрываю ему рот ладонью и заставляю пригнуться. Впереди что-то есть. Я вижу передвижения красноватых точек.
- Максимальное увеличение! - команда тут же приближает одну из точек и я могу различить очертания человека. Немного поворачиваю голову, чтобы пройтись по всем - насчитываю шесть объектов, а рядом - окуляр выхватывает фигуру, выделяет зеленым и выдают информацию на половину экрана: квадр-перевозчик, модель Q-2200, далее идут ряды цифр: объем аккумулятора, предельная скорость, количество режимов автопилотрования...
- Они вызвали подкрепление, там стоит квадр и выявители...
- Поворачиваем назад, - басит товарищ Аристарха.
- Мы обойдем их с другой стороны! Вы же говорили, лазеек в лагерь несколько...
- Отрядов выявителей тоже может быть несколько, - вставляет Аристарх. Клемент молчит.
- Мы не вернемся, пока не найдем то, зачем пришли!
- Если нас поджарят так же, как твоего выявителя вчера, то толку от твоих препаратов?
В горле клокочут проклятия, которые я до зуда в глотке хочу, но не могу обрушить на головы подземников. Меня начинает мутить, вонь пробирается под шарф, воздуха не хватает. Вспышкой в сознании слова дедушки: «Когда становится тошно от того, что творится вокруг, просто подними голову»... Смотрю в небо, делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю. Вон Сириус, самая яркая звезда - и я держусь за эту истину, как за мачту в шторм. Вдох, выдох. Я виновата в том, что случилось - истина. И только я смогу принести ему препараты, которые исправят причиненный мною вред - тоже истина. Если для этого придется пробраться в лагерь в одиночку - я пойду и на это, но если я не тупа, как подошва моих разваливающихся кед, то из событий вчерашней ночи я вынесу один урок - никаких необдуманных действий.
- Хорошо, возвращаемся в тоннели, - ровным тоном произношу я, - но Клемент, ты выступишь свидетелем перед своим отцом и расскажешь, что мы вернулись пустыми не по моей вине. Он и так мной вечно недоволен, пусть знает, на кого в этот раз собак спускать.
Бородачи переводят взгляд на Клемента, а тот, не сразу сообразив, сперва таращится на меня, затем спохватывается:
- Да, он ведь велел достать препараты любой ценой. Не пойму даже, чем этот выявитель так важен для него.
Клемент звучит не слишком уверенно, но бородачи смолкают, похоже, ведутся.
И я веду их. Перемещающиеся точки остаются где-то в стороне. Снега давно нет, под ногами грязь, мы жмякаем ее, чувствую, что моя прохудившаяся обувь насквозь промокла. Ничего не видно, ориентируюсь только благодаря окуляру. Клемент пару раз летел вперед, зацепившись ногой за корягу, я пару раз вляпалась в какую-то жижу. На бородатых подземников не оборачиваюсь, хотя периодами они что-то кряхтят и чертыхаются.
- Если я не путаю, то вон там, - Аристарх показывает рукой куда-то вперед, - должно быть место в ограждении, где не подведен ток к проволоке.
Увеличиваю масштаб, добавляю яркости - и ни черта не вижу. Стягиваю окуляр - и могу различить очертания забора и даже вьющуюся шипастым змеем проволоку над ним. Трясу окуляр - с ним явно что-то не так. Может, зарядка села или еще что... Некогда выяснять. Пропускаю вперед Аристарха. Стянув с себя плотную укороченную дубленку, он перекидывает её через проволоку.
- Идите вы, - шепотом подзывает нас.
- Ты пойдешь или я? - нерешительно замирает Клемент, когда мы становимся у самой изгороди.
Пожимаю плечами и прохожу вперёд. Джентльменство теперь выражается в том, чтобы уступить даме место на эшафоте.
Аристарх наклоняется и подставляет мне спину. Забираюсь на него, запрыгиваю на его тулуп - чувствую, как по ноге сквозь джинсу прошлись царапинами шипы, те, что пониже, - перевешиваюсь на другую сторону и отпускаю руки. Жмякаюсь о землю - прямо во что-то хлюпкое, гадкое и разлетевшееся по сторонам. С моим везением хорошо, что не котел кипящий с серной кислотой, а всего лишь компостная яма. Отступаю в сторонку и хотела было предупредить блондина взять немного левее, но закрываю рот. Компост вполне полезная штука.
На удивление, Клемент молча отряхивает с себя грязь и даже не бросает на меня сердитого взгляда. Но успевает свистнуть своим соплеменникам о нечистотах внизу.
Нечистоты всюду. Груды мусора, растасканного по сторонам, видимо, в поисках чего-то годного.
- Это еще чистая часть города, - прыскает смехом Аристарх, как будто в этом есть что-то забавное.
Кругом малоэтажные здания, над которыми в разных частях лагеря высятся чернеющие на фоне неба дымовые трубы с клубами густого дыма. Мусоровозы тянутся в их сторону и от них, как навозные жуки.
- Тише, - мне тревожно, и их беспечность меня раздражает. - Почему улицы пустые?
- Комендантский час, разрешен только ввоз мусора, он тут круглосуточный, как видишь - товарищ Аристарха звучит угрюмо. Оглядывается и, оттянув шарф ото рта, сплевывает в сторону. - Надеялся больше никогда тут не оказаться. Адова помойка.
- Мы почти дошли, терпи, - Аристарх кивком головы показывает на здание в конце улицы. Без пояснений понятно, что это госпиталь. Над входом светится синий крест.
- Там кто-то будет сейчас? - спрашиваю, оглядываясь назад.
- В такой час? Должен быть дежурный, но они в это время обнимают бутыль где-то в баре в центральной части лагеря.
Проношусь вперед, не дожидаясь остальных. Клемент старается не отставать.
- Не пойдешь же ты одна? Стой!
Толкаю дверь, освещенную отсветами креста - заперта. Черт. Обхожу здание, первое окно, которое я обнаруживаю, открыто вовнутрь, а со стороны улицы защищено металлической решеткой. Клемент наконец догоняет меня и становится рядом. Не мешкая выхватываю у него дезратор и, направив на прутки решетки, зажмуриваюсь и выпускаю подряд три разряда.
Расщепленный металл стекает густыми каплями на землю. Я не была уверена, что сработает, что разряд дезратора способен расщепить даже сталь... (прости меня).
- Ты ждешь здесь! - командую Клементу, просовываясь внутрь через брешь в решетке. - Следи за дверью, вдруг вернется дежурный.
Мои шаги по плитке отзываются негромким эхом, как бы я ни старалась ступать тише. Черт. Черт. Черт. Надеюсь, Аристарх прав и здесь пусто.
Здесь пусто. Кроме шуток пусто. Пусто за каждой дверью, которую я толкаю. Я не могу вернуться отсюда с физрастворами! Отчаяние сводит с ума, очередную дверь я распахиваю ногой, со всей злостью, которую сейчас испытываю к себе (я, только я во всём виновата... прости меня).
В нос бьет сладковатый травяной запах, знакомый мне с редких вылазок в клабы с Эмби. Вдоль стен тянутся полки, на некоторых в ряд сложены небольшие целлофановые мешочки с белым содержимым, на других коричневатые галеты из спрессованных трав, третья в цветных таблетках, рассортированных по аккуратным коробочкам, четвертая в скрученных в сигару смесях... Тупые укурки. Это всё, чем они лечатся? Из моего горла вырывается крик злости, проношусь по всем ящикам и шкафам, сверяясь со списком Киры - ни одного совпадения. Сползаю на пол, размазывая слезы по щекам, вытягиваю ноги - и мой носок сталкивается с каким-то препятствием. Небольшая металлическая ручка, выпирающая из ровных плит. Дергаю вверх - крышка плавно поднимается, открывая мне залитый холодным белым светом цоколь. Спускаюсь вниз - и сердце едва ли не выпрыгивает из груди от счастья: здесь есть всё, даже киберпротезы в отдельном отсеке. Набиваю рюкзак пунктами из списка Киры, прихватываю попутно то, что на мой взгляд может кому-то из нас пригодиться, в карманы засовываю несколько тюбиков зубной пасты, у подземников она на редкость гадостная.
В коридоре вижу тень, и прижимаюсь к стене. Это не так просто, потому что рюкзак за спиной выпирает, как горб у взрослого верблюда. И тяжелый, как взрослый верблюд.
Когда тень сравнивается со мной, выставляю ногу. Тень спотыкается и летит на пол, сквозь зубы выговаривает голосом Клемента:
- Элисса, чтоб тебя!..
- Под землей вы совсем бдительности лишились.
Протягиваю ему руку и помогаю встать. Он задерживает мою ладонь в своей.
- Элисса, я хотел сказать тебе, мне очень...
Не дослушиваю, осторожно высвободив руку из его руки:
- Ты кого-то заметил?
- Нет, просто тебя долго не было, и я начал волноваться.
- Ладно, держи рюкзак, - передаю груз ему и прошмыгиваю вперед, к выходу. Не терпится быстрей оказаться в тоннелях.
Аристарх и его товарищ стоят там же, где мы с ними разошлись.
- Кто-то встретился?
- Нет, а вам?
- И нам.
Может, иногда удача бывает и на моей стороне. И на моей улице грузовик с кирпичами на головы выявителей перевернулся.
Снова я иду впереди, и снова изображение на окуляре смазанное и белёсое. Стягиваю и подключаю обычное человеческое зрение. Мычу под нос какую-то песню, которую пели отшельники, выдумывая слова на ходу взамен забытых. В кармане леденцы для тех, кто бросает курить - Ясу понравятся. Прихватила ему еще батончиков, напополам с Даной. Ощущаю себя выполнившей миссию, полезной и запредельно крутой. Мы почти дошли, тоннели уже в паре минут неспешной ходьбы.
- Элисса-а Винди-и, - скрежещущее по нервам растягивание гласных заставляет меня резко остановиться. Клемент врезается в мою спину.
Из сумерек предрассветного часа, немного подволакивая ногу, выходит Плешивый.
- Твой окуляр не оказал ни-и-какого сопротивления, когда я сконнектился с ним. Последуй его примеру.
...я не справилась. Прости меня.