Дефектные. Изъян в системе

Слова Плешивого забиваются комом в горло и не дают дышать. Ривенд сжимает и разжимает кулаки. С мгновение медлит, а затем отводит в сторону ружьё. Подрываюсь с места и оказываюсь рядом с ним. Самодовольная усмешка на лице Стефана вызывает желание выхватить оружие из рук Ищейки и оставить дыры там, где злобно сверкают бледно-голубые глаза выявителя.

- Он лжёт! Неужели не ясно? Просто пытается выжить! Или протянуть время, чтобы сюда подоспели его соплеменники!

Краснорукавый тяжело дышит. Скулы ходят желваками. Глаза высверливают дыры в гнилое нутро Плешивого, а тот наслаждается произведённым эффектом. Сквозь пальцы выявителя, прижатые к плечу, сочится кровь, но он кривит губы в ухмылке, и это придаёт его лицу нечеловечную зловещесть.
Или... человеческую. Не из нас ли, сострадательных двуногих, соткано общество, где стали нормой жестокость и безразличие ко всему, что за порогом нашего дома?
Перехватив мой взгляд, Плешивый сощуривает глазёнки:

- А, за это ты ещё успеешь мне ответить, маленькая дефектная дрянь.

Попытки вырвать ружьё из рук Ривенда безуспешны - он держит ствол так крепко, что не сдвинуть и на полмиллиметра.

- Говори, - натужный хрипловатый голос заставляет Стефа улыбнуться ещё шире.

- Ты же понимаешь, - растягивает он в своей плешивой манере, - что сейчас ни-че-го не узнаешь. Сперва снимешь блокировку сигнала, чтобы я мог вызвать помощь...

- Черта с два! - выпаливаю я и осекаюсь, замечая, как хмурится краснорукавый от осознания неизбежности идти на поводу у того, кто лишил жизни его друга.

- ...потому что тебе я теперь нужен живым! - заканчивает фразу Плешивый.

Пинаю его по раненной ноге, и он взвывает, цедя сквозь зубы поток тухлой брани.

- Мы должны уйти, - я оборачиваюсь на Дану. Она теперь сидит возле Лу, молча глотая слезы. Разрываюсь от желания подойти к ней, чтобы утешить, и необходимостью стоять плечом к плечу с Ривендом.

- На моих руках кровь людей гораздо достойней тебя, - тихо произносит Ищейка голосом, от которого лицо Плешивого делается бледнее, чем было, от ухмылки не остаётся и следа.
Внезапно воцаряется такая тишина, что отчётливо слышно гудение - будто в подкорку забралась сотня цифровых мух и жужжит без умолку. За панорамными окнами виднеются огоньки вышек - источников гула в моей голове - обновлённые технологии 7G. Столь щедрая забота о качестве связи дефектных граждан, обходящаяся государству в тысячу раз дороже, чем их пропитание, просто умиляет.

- Я нужен тебе! - восклицает Стеф. Кажется, он до чертиков напуган.

- Трент, - обеими руками хватаюсь за его лоб и заставляю посмотреть на меня. - Сейчас сюда явятся выявители, мы не можем позволить, чтобы с Даной...

- Знаю, - он зажмуривается на пару мгновений и вновь хмуро косится на Плешивого, - но и он что-то знает. Нужно забрать его с собой.

- Он нас задержит!
Потому что я подстрелила его. Но я бы сделала это снова, и снова, и снова, если бы мне дали шанс вернуться на полчаса назад.

- У тебя ещё будет возможность...

Вместо ответа Ривенд достаёт из кармана брюк зажигалку. Садится на корточки и подносит раскалённый наконечник к ближайшему мату. Пара секунд - и уголок загорается.

- Т-ты н-не можешь! Нет! - на лбу Стефа поблёскивают капли пота. Оттопыренные уши становятся красными. Ривенд хватает Плешивого за простреленное предплечье, вызывает синий экран над его запястьем и что-то быстро-быстро набирает.

- Ты отключаешь систему пожаротушения?! Грёбаный психопат!

Перешагнув через бывшего сорукавника, Трент поднимает с пола дезратор и просовывает его себе в задний карман брюк. Небольшой моток веревки, лежащий на полу за тренажером, отправляется в передний карман.

Пламя подбирается к ногам Стефа. Он отползает ближе к стене, записная книжка вываливается из его кармана, и почти сразу же огонь перекидывается на её страницы.

- Нет! - бросаюсь к ней.

- Пусть горит. - Ривенд перекрывает мне путь. - Ты... читала? - испытующий взгляд заливает мои щеки красным.

- Н-нет. Просто подумала, что там может быть что-то важное, - мямлю, сгорая от стыда, и с болью смотрю, как исписанные его рукой листы становятся чёрными.

- Ничего важного в ней нет.

Краснорукавый отворачивается и отходит к Лукреции. Вернее, к телу Лукреции. Дана уступает ему место, утирает нос полосатым рукавом и идёт ко мне. Робко вкладывает свою ладонь в мою и прижимается влажной щекой к моему плечу.

Вспыхивает чёрная обшивка тренажёра.

Трент опускается на колени возле Лу. Убирает от её лица волосы, выбившиеся из хвоста. Прижимается губами ко лбу, который так непривычно расслаблен, без хмурых складок.

Я улавливаю его шёпот и от вполголоса оброненных слов всё внутри меня заполняет горечь:

- Я тебя не забуду, моя Лу.

Он прикрывает веки, приникнув в последний раз к морщинистой руке,

Маты, один за другим, загораются, вопли Плешивого становятся громче. Его наручник бренчит о металлические прутья шведской стенки. Зал заполняется дымом.

***

Дана, закрыв глаза, крепко обхватила руками шею выявителя. Даже с грузом в виде восьмилетки-переростка, краснорукавый передвигается быстрее, чем я.

- Он не умрет от потери крови?

- Это существо позаботилось о сохранности своей шкуры, поверь мне.

Оборачиваюсь, и со странным чувством смотрю, как полыхает далеко позади здание тренировочного центра выявителей. Ривенд дал слово Лукреции, что предаст её тело огню, когда... когда её душа покинет его. Сейчас как никогда мне хочется верить в то, что смерть - это не конец. Что наш мир - не единственная реальность. И что Лу будет знать, почему её убийца оставлен в живых, выволочен вместе с тем придурком с дримером на улицу и брошен там отнюдь не умирать.

Прижимаюсь к стене, ожидая знака от Ищейки. Он в окуляре, сканирует местность на предмет помех. Делает знак рукой, и мы продолжаем путь.

Нам нужно в дом Лукреции, забрать ростки редких трав, чтобы доставить их в поселение. И к её соседям, сообщить, что Дана с нами, и мы отвезём её в безопасное место.

Короткими перебежками преодолеваем несколько кварталов. Сдавленный «ой!» заставляет обернуться: Дана спотыкается и падает где-то позади. Одновременно оказываемся подле неё. В колене девочки - осколок зеленоватого стекла. Кровь сочится из ранки, но Дана, сжав зубы, мужественно молчит.

- Не двигайся, - велю ей и готовлюсь вытащить инородный объект, но выявитель удерживает мою руку.

- Поранишься. Я сам.

Двумя пальцами осторожно вытягивает стекляшку и...

Что-то холодное касается моего горла. Не успеваю ни среагировать, ни сообразить, что происходит, Трент вытягивает руки вперёд и смотрит поверх моей головы.

- Убери это, не делай глупостей.

- Глупостью было пытаться променять тот треклятый перстень на талоны! Кроваворукий ублюдок забрал его, наградив такой знатной оплеухой, что неделю не могла клиентов принимать! Не вертись, Винди! Я тебя, хлопца, узнала... ещё той ночью подумала, что шибко знакомый. Ваши мордахи по всем каналам крутили. Вот приведу им вас, получу вознаграждение.

Болтливая женщина, которая держит под моим подбородком нож, пахнет сладким дешёвым парфюмом, от которого у меня глаза вот-вот начнут слезиться.

- Встаёте и топаете за мной! - велит она.

- Ладно, - бывший выявитель поднимается на ноги.

- Руки! Я должна видеть твои руки! - лезвие впивается в кожу, и я вскрикиваю. Выявитель выставляет вперёд ладони и цедит сквозь зубы:

- Если ты ещё хоть одну царапинку на ней оставишь, я вырву твои руки из плечевых суставов и брошу бродячим псам.

Грубые пальцы приторной дамы впиваются в моё плечо и заставляют подняться. Бросаю взгляд туда, где минуту назад была Дана - девочки нет.

- Не вертись! Давай, Трент Ривенд, иди вперёд, чтобы я тебя видела!

Что-то мелькает, женщина истошно вопит - на её предплечье висит Дана, впившись зубами в плоть. Ищейка выхватывает нож, заводя приторной руку за спину.

- Твоё маленькое приключение здесь и закончится.

Одним движением стягивает её запястья вместе. Женщина дергается, пока Ривенд опрокидывает её на землю и так же проворно связывает ей ноги.
И тут же, будто напрочь забыв о её существовании, подходит ко мне и, взявшись за подбородок, приподнимает голову.

- Порез неглубокий.

- Пустяки, - отворачиваюсь от него и сажусь на корточки возле Даны.

- Ты как?

Девочка кивает, вытирая рот. Приторная дама сыпет двадцатиярусными ругательствами, не замолкая ни на секунду.

- Идём, не то нахватается твоя мелкая.

Дана закатывает глаза.

- Апеллирование к возрастному или физическому превосходству не красит тебя, Трент Ривенд. Верно говорится, встречи с объектом почитания лучше избегать, его крушение с пьедестала в первую очередь причинит боль почитателю.

- Бинди, переведи на её язык - мы спешим и трепаться мне когда.

Выявитель звучит грубо, и Дана, нахмурившись, поджимает губы. Беру её за руку и прохожу вперёд, оборачиваюсь на краснорукавого, всем видом выражая нетерпение.

- Бывай, неблагодарная, - салютует краснорукавый связанной женщине, натягивает окуляр на глаза и следует за нами.

Я чувствую неладное, как только мы заворачиваем на безлюдную улицу Лукреции.

- Впереди группа людей, - шепотом предупреждает Ривенд, - дефектные вперемежку с выявителями. И ещё... есть объекты вне датабэйз.

Дана вздрагивает, вырывает свою руку из моей ладони и устремляется вперёд.

Ищейка перехватывает её.
Девочка обращает к нему побледневшее лицо:
- Это мои! Они без чипов!

- И то, что ты сейчас выбежишь к выявителям, как-то поможет им? Не нужно быть Яснозором, чтобы понять, чьё влияние.

Насупившись, но промолчав, подхожу к ним и высвобождаю Дану из хватки Мерзкого.

- Мы подберемся к ним незаметно. Оценим ситуацию. А потом решим, что делать. Хорошо? Не отходи от меня, что бы ни случилось.

Дана кивает. Ужас, застывший в её больших голубых глазах, побуждает меня крепко стиснуть девочку в объятиях.

- Ничем хорошим это не кончится, - шёпот касается моего уха.
По телу пробегает холодок. Ветер заунывно воет, и как бы я ни старалась не думать об этом, в воздухе висит беда. На мгновение кажется, что небо закрыто огромными крыльями вещуньи грядущего горя. Карминовые всполохи на сером - будто окровавленные перья... Кровь жертвы, а не хищной птицы. Слышится крик - сердце отстукивает безумный ритм.
Дана подрывается вперёд, успеваю удержать её под локоть.

- Элисса...

- Не отходи ни на шаг! - шиплю на неё и смотрю на краснорукавого.

Сведя брови вместе, он глядит в сторону, откуда донёсся крик, затем направляет взгляд в противоположную, явно предпочитая её. Качаю головой - мы не оставим родных Даны без помощи. Скулы Ривенда ходят желваками, пока он принимает решение.

- Нам ведь всё равно в ту сторону, нужно попасть в дом Лу... - напоминаю осторожно. Он прикрывает веки, делает глубокий вдох - рука тянется к оружию. Отстегивает дезратор и протягивает его мне.

Я мешкаю в нерешительности, представив, что мне придётся его применить...

- Я... кажется, лучше обращаюсь с ружьём.

Голос дрожит, и я злюсь на себя, бросаю взгляд на Дану. Ей ни к чему сейчас наблюдать страх взрослых.

- Мне будет спокойней. Бери. У противника меньше шансов против дезратора, чем против ружья.

Мы сворачиваем за бывший супермаркет и проходим вниз по улице параллельно дороге за стенами других таких же обшарпанных, растасканных на материалы неиспользуемых зданий.

- за преступное укрывательство несовершеннолетней...

Обрывки фраз долетают слабым эхом.

- за незаконное выведение из строя устройств идентификации...

Ривенд оборачивается. Мы пропали. Это лежит отчетливо на каждой чёрточке в его лице.
Родных девочки намбнут. Они станут пополнением на грядке овощей.
Мы наконец достигаем места, откуда открывается обзор на происходящее.
Ветер воет в проулке, сквозняком обдувает наши вспотевшие спины. Выбившиеся прядки на лице Даны лезут в глаза, она нетерпеливо заводит их за уши. Уши, до которых долетает окончание речи рослого выявителя, держащего на прицеле троих дефектных: пожилую женщину, разглядывающую свои пальцы, сцепленные вместе на животе, мужчину, взирающего исподлобья на окруживших его семью прислужников системы в темно-синих формах с красным рукавом, и женщину, чья обречённость на мокром от слёз лице заставляет моё сердце сжаться:

- ...вы приговариваетесь к немедленной казни...

- М-мама, - шепчет Дана. Ривенд успевает зажать ей рот рукой, чтобы заглушить крик.
Толпа дефектных, собравшаяся у обочин, едва слышно переговаривается со стоящими поближе соседями. Ни возгласов возмущения, ни оспаривания, ни малейших признаков несогласия. Всего на мгновение у меня мелькнула мысль, что с таким численным превосходством они могли бы броситься на защиту своих людей – и защитить их.
Всего на мгновение.
Толпу удерживает на улице любопытство, на месте – трусость и равнодушие.

Мир будто замедлился.
Я слышу, как в висках шумит кровь. Сжимаю дезратор. Делаю шаг из нашего укрытия, и, пригнувшись, пробегаю за спины дефектных, смешиваясь с толпой. Теперь семья Даны прямо перед моими глазами. Бабушка, которая шьёт ей смешные наряды. Мать со шрамами на запястье. Отец, единственный из присутствующих, в чьём взоре - бурлящая ненависть. Не единственный. Я смотрю на спины ищеек так, что им бы впору тут же вспыхнуть пламенем и гореть, гореть, гореть, продолжив огненную пытку в аду.

Вытягиваю дрожащие руки, целясь в того, кто оглашал приговор. По телу идёт озноб. Передо мной живые люди, и всё внутри противится.
Если буду мешкать, никогда не решусь.
Зажмуриваюсь и...
В ту же секунду раздаются выстрелы. В толпе охают, кричат, прижимают руки к голове и беспорядочно разбегаются. Открыв глаза, вижу одного из выявителей, скрючившегося на земле, прижав руку к груди. Отец Даны, воспользовавшись суматохой, хватает мать и жену и бежит за ближайшее здание.

Новые выстрелы. Свистят прямо над головой, я пригинаюсь, но не могу заставить ноги сдвинуться с места. Один из выявителей разворачивается и вдруг смотрит прямо на меня. Переводит взгляд на дезратор в моей руке.

- Это она! - ревёт он, заметив моё родимое пятно. И в ту же секунду раздаётся выстрел, выявитель падает, скуля и держась за ногу.

- Эту - живой! В Ривенда стрелять на поражение! - вопит тот, что ранен первым. Его рука тянется к дезратору. Он направляет дуло в убегающих родных Даны. Снова свист пуль.
Оружие скользит в моих вспотевших руках, и я не могу прицелиться.
Вспышка.

Что-то придавливает меня к земле.
В ноздри бьет запах пыли, смешанный с чем-то палённым.

Пронзительный крик. Это Дана.
Ничего не видно. До тех пор, пока лицо Ищейки не склоняется надо мной.

- Цела?

Киваю и хватаюсь за протянутую руку.
Глаза режет едкий дым.

- Что это? Где Дана?

- Кажется, с твоей союзницей.

Промаргиваюсь и пытаюсь разглядеть, что происходит и о ком он говорит.

Выявители лежат на земле, кто-то стонет, раненый, некоторые не издают ни звука.

Где-то поодаль две фигуры, склонившиеся над чем-то... Кем-то.

Сделав всего пару шагов, я могу различить Киру, прижимающую к себе Дану.

То, что перед ними, темно-красные фигуры... расщеплённые.

Спотыкаюсь и не могу двинуться дальше. В горле застревает огромное режущее чувство вины.

- Они мертвы... Если бы я нажала...

- Твоей вины нет.

Прокусываю внутреннюю сторону щеки, больно, до крови, чтобы не разреветься прямо в эту минуту.

- У нас мало времени. Сейчас сюда двинутся все выявители из округа.
Ищейка тянет меня за руку, я упираюсь ногами.

- В чем дело? Не до игр, Бинди.

- Н-не могу... Как я буду смотреть на Дану?

- Разъединив верхнее и нижнее веко.

Ривенд силой тащит меня за собой, и я сдаюсь. Каждый шаг - будто по раскалённым углям. Каждый вздох - будто лезвием в грудь.

Девочка, заслышав наше приближение, оборачивается ко мне и обхватывает руками так тесно, как я того не заслуживаю. Прячет мокрое от слез лицо на моей груди.

- Ты в порядке? - Кира окидывает меня взглядом. Киваю, хотя меньшее, что подходит к моему состоянию, это «порядок».

- Дым - её рук дело, - видимо, бывший выявитель так выражает благодарность доктору.

- Если быть точнее, это газ. Я смешала...

Не дослушав, Ривенд проходит вперёд, к дому Лукреции.

- Бинди, уведи отсюда девчонку. Скорбеть мы будем позже.

***

Дом Лу, прежде казавшийся таким недружелюбным, теперь видится старым добрым другом. К стенам, когда-то холодным и неуютным, хочется припасть и просить прощения за то, что мечтала покинуть их. Этот дом стал мне приютом тогда, когда весь остальной мир признал меня дефектной, нежеланной и отказался принять. А я была его неблагодарной гостьей. Глаза щиплет от набежавших слёз.

Ривенд медлит, пройдя в гостиную.
Его страдания множат мою боль, удесятеряют чувство вины. Ухожу на задний двор, а хотелось бы прямиком в ад. Пусть с меня тысячу раз сдерут кожу, или на что там черти горазды... Я заслужила.

Кира уже взялась за дело. Аккуратно выкапывает по одному растению каждого вида.

- Я половину этих сортов знать не знаю! - восторженно произносит она. - Как вашей Лу это удаётся?

- Удавалось, - поправляет Трент, неслышно появившийся за нашими спинами. Встречаюсь с ним взглядом и ощущаю почти физическую боль: будто тучи прошли стороной во всех концах мира, стеклись в радужку его глаз и остались ненастьем под веками. - У нас три минуты, сюда направляются выявители.

Мертвая улица, теперь воистину омертвевшая, остаётся позади. Дана сжимает мою ладонь, и мне так больно от её прикосновения. Словно раскалённым железом по пальцам. Отчего этот ребёнок не понимает, что я стала погибелью её родных?

- Едрить вашу в коренья, я поседел бы, если бы давеча не видел, что вы воротитесь невредимыми! Чегой-то так долго?

Провидец растрепан пуще обычного. Льняные одежды его измазались в мазуте, на лице следы драки: ссадина на щеке, рассеченная губа.

- У тебя всё готово? - бросает Ривенд на ходу и отправляет в задний отсек спасённые нами саженцы и ростки из теплиц Лукреции.

- Ежели ты про бак, то он полон. Где эти древности откапываешь? Моя ягодка без топлива запускает свой парительный аппарат.

- На свалках древностей. Там других не держат. Живей на борт. И молитесь, чтобы этот двухместный квадр поднял нас всех.

Где-то вдали дымится база ищеек. Проследив за моим взглядом, Ривенд тоже замирает. Погребальный костёр Лу слизал с земли одно из скоплений мерзости. Но их ещё тьма по всему государству.

Мы взлетаем без особых проблем.

Кира на заднем сидении осыпает вопросами Яснозора.

- Невероятно! И что, даже квадры-искатели не засекают?! Серьезно, Элисса, не засекают?

Она выглядывает между двумя передними сидениями всего на мгновение и тут же снова садится на своё место и продолжает пытать провидца.

- Но как это действует? А скалы? Расщелина - иллюзия? Голограмма?

- За какие грехи тебя на землю послали, окаянная! Сущее наказание! Дайте мне пересесть вперёд!

Ривенд не реагирует. Уверена, он даже не слышит стенаний Яснозора.

Поглаживаю спящую у меня на коленях Дану по голове. Это простое движение удерживает меня на хлипком перешейке между отчаянием и безумием.

Вскоре я засыпаю. И вижу молодую женщину. Красивую, но с ледяным взглядом. Она кажется знакомой. Сперва держится с недоверием, скрестив руки на груди, но внезапно её лицо смягчается, и она делает шаг ко мне. И в эту минуту что-то вспыхивает. Огромный змей, полыхающий огнём, вьётся вокруг неё кольцами.

Ещё не открыв глаза, понимаю, что вцепилась в руку Ривенда. Разжимаю пальцы, разжмуриваюсь.
Синие очи смотрят внимательно, вопрошающе.
Киваю. Ему слишком знакомо это, разъяснения излишни.

- Хочешь рассказать?

Трясу головой и перевожу взгляд на Дану. Она все ещё спит, но под глазами скопились слезы. Как же жжется в груди бессилие, как же колется вина. Из-за меня гибнут люди. Если кому и следует уйти в отшельники - так это мне.

Квадр вдруг накреняется и взбрыкивает. Звук, похожий не то на кашель, не то на чихание, заставляет замолчать даже Киру и Яснозора.
Пара бесшумных мгновений - и новое взбрыкивание.

- Что происходит? - побледневшее лицо учёной переключает меня в режим предпаники.

- Покажи ладони! - велит Ривенд провидцу.

- Чегось? Длани-то зачем, - бурчит просвещенный, но вытягивает руки так, чтобы краснорукавый мог их видеть. На пальцах лиловые пятна.

- Будь всё неладно! - кулаки ищейки обрушиваются на штурвал. Дана просыпается и испуганно смотрит то на него, то на меня.

- Это марганец? У меня его недавно выменивали... Сказали, что раны гноятся... - Кира закрывает лицо руками.

- Оно намешано в топливо? Едрить того борова, гнилозубый шельмец! И что теперь? Помирать? Да ещё и с вами? Ни в жисть!

Хлопок. Яснозор впивается в руку докторши, та цепляется за него в ответ. Квадр продолжает издавать чихающие звуки. Ривенд выжимает рукоять резко вниз. Поля с желтоватой травой вдруг переворачиваются и всё вокруг размывается, становится вихрем, в котором мы несёмся к земле. Дана прижимается ко мне, крепко зажмурив глаза. Квадр глухо подвывает, покашливая время от времени. Удар. Нас подбрасывает вверх и вперёд. В кабине крик. Среди женских воплей различаю и крик Яснозора. Надеюсь, мы не умрем, иначе я лишусь возможности посмеяться над ним, припомнив этот эпизод.

Кабина заполняется дымом. Ривенд выпрыгивает наружу, помогает выбраться Яснозору и Кире. Нашу дверь заклинило. Дана заходится в кашле.
Толкаю её к противоположному выходу, краснорукавый перехватывает девочку, а затем подаёт руку мне. Вывалившись наружу и вытащив весь наш багаж, мы отходим на безопасное расстояние. Но квадр притихает.

- Сколько шагов до наших отщепенцев? - озвучивает провидец вопрос, который волнует всех.